– Деньги… Деньги, которые мы копили… Их нет… Девочки говорят, что примчалась Мария, выпотрошила копилку и куда-то убежала. Ее до сих пор нет. Я уже не знаю, что думать.

– Мама, Мария очень разумная девушка, – принялся успокаивать маму Калеб. – Думаю, если она взяла деньги, то для чего-то очень важного. А мы еще накопим! Я, может, пойду к другому мастер учиться, займусь чем-то другим. У Крюгера мне не везет. В другом месте буду больше зарабатывать…

Мать посмотрела на него встревоженно и хотела что-то возразить, но тут люк в полу распахнулся, и из него показалась голова Марии. Девушка тяжело дышала, распущенные волосы были в беспорядке, щеки горели, глаза блестели. Мать вскочила и строгим голосом воскликнула:

– Мария, это как понимать?

Мария наконец взобралась на чердак, в руках у нее был большой бумажный сверток. Девушка аж сияла от счастья:

– Мама, ты посмотри, что я нашла! – она остановилась, крепко прижимая сверток к груди, отдышалась и продолжила: – Я сейчас будто в войне победила! Что там творилось! В магазин Даунинга завезли новые игрушки – прямо из Вены! Чего там только нет! Какие там красивые куколки в костюмах – в сари, в кимоно, в сарафане!.. Папаши и мамаши за них чуть не передрались! А что за милые фигурки! Солдатики – как живые… Но я урвала что-то невероятное! Он не просто красивый, он не просто с секретиком, он… Он так похож на…

Мария наконец поставила то, что было в свертке, на стол. Кэти и Бэти в один голос крикнули:

– Папу!

Мама шатаясь подошла к тому, что стояло на столе, глаза ее распахнулись так, что, казалось, на лице больше ничего, кроме них, не было. Она прижала руки к груди и так осталась стоять в полном молчании.

А Мария рассказывала:

– На него столько покупателей было! Но он очень дорогой. Все торговались. Мне едва хватило того, что я взяла. Тридцать серебром! И Даунинг продал его мне, так как помнит папу и согласился, что этот всадник – один в один наш отец. Калеб, это тебе! Ты так переживаешь, что забыл лицо отца! Вот, это прямо он.

На столе стоял дивный всадник в красном мундире на пегой лошади. С тонкими изящными ногами, совсем негероический, но такой вдохновленный, лицо его дышало жизнью, и Калеб вспоминал, вспоминал папу. Это была очень хорошая работа! Мария нажала на хвостик словно живой игривой лошадки, и спрятанная в недрах всадника пружинка подкинула солдатика вверх, он встал на стременах и вскинул руку с сабелькой.

Калеб с восхищением рассматривал заграничную игрушку, но потом ему начали попадаться знакомые огрехи: едва заметный наплыв краски, немного разные ноги, пара неровностей, косящие лошадиные глазки и… Три отпечатка на спине. От них, казалось, до сих пор пахнет яблоком.

Мальчик не мог вдохнуть. Тридцать серебряных монет! Из Вены?! Заграничный мастер?! Наконец он громко втянул воздух и счастливо улыбнулся. Затем кинулся к своим поделкам в ящике, к своим подаркам для родных и увидел, что это прекрасные работы!