Задание
– Ты же знаешь, что тот, кто нарушает законы молчания, должен рано или поздно умереть. Это наше правило и залог нашей стабильности. И в твои обязанности входит его защита!
– Но ты же знаешь, что я не могу. Моё место здесь, рядом с тобой. Что случится, если я уеду? На моё место метит половина нашей семьи: и мелкие туповатые жулики, и умные властные люди, которые по праву могут занять моё место.
– Можешь не волноваться, я сохраню его за тобой. Но эту операцию я могу доверить только тебе.
Капо пронзительно засмеялся, но лицо советника не дрогнуло. Она давно привыкла к его шуточкам. И они нередко касались её пола. Но если Капо Беатриче это спускала, то остальные знали, что лучше такие шутки в её присутствии не поддерживать. Хотя это действительно было нереально: советник, правая рука Капо и – женщина? Да ещё красивая, молодая, умная!
Каждый из Семьи завидовал ей или ревновал и ненавидел. Но никто не любил. Она, конечно, знала это. И даже когда давала согласие на столь высокую должность (хотя Капо, вообще-то, не принято отказывать) Беатриче не чувствовала ни малейшей поддержки со стороны клана.
Но вот прошло уже 7 лет. Она жива, её позиции сильны как никогда и её посылают на это, по сути, самое обыкновенное задание. Беатриче это очень не нравилось.
Лос-Анджелес
– Хорошо. Теперь расскажите о вашей жизни в Лос-Анджелесе, чем вы там занимались?
– Всем, чем хочу. Я хочу, чтобы вы правильно поняли: я ни в чём не раскаиваюсь, не оправдываюсь. Я взяла в этом городе всё, что могла. Как только я приехала сюда и поселилась в доме Кевина, то первое, что я сделала, – пошла на вечеринку. На ту, где можно всё, где тусуются знаменитости, но они могут открыто делать всё, что им захочется.
Там всё остаётся за закрытой дверью. Секс, наркотики, алкоголь, куча знаменитых и совсем неизвестных людей, тех, кто хочет пробиться за счёт кого-то, тех, кто просто отдыхает, и тех, кто отпускает тормоза. Как я. Я была там никем. Не в том смысле, что я не знаменита, а в том, что там у меня нет имени. Я закрыла глаза, войдя туда, и открыв их, я выкинула весь хлам, который копился и держал меня всё это время.
Я избавилась от мужа, от детей, от себя, от Капо. Я ни за кого не отвечала, никому не была должна. У меня как будто выросли крылья, и я знала, что, проснувшись завтра, это состояние никуда не уйдёт – будет так же. Тогда я и поняла, что только ради этой минуты я приехала сюда и теперь мне не важно, что со мной произойдёт. Это был мой подарок в красивой обёртке номер два.
Так я жила довольно долго, просто переходя или переползая с одной вечеринки на другую, что даже новоиспечённый муж выгнал меня из дома. Но я не отчаялась и стала бродяжничать. В Лос-Анджелесе это тем забавнее, что здесь каждый бродяга – знаменитость. Ни разу у меня не возникло трудностей ни с едой, ни с жильём. Ведь у меня не было принципов и планов. В конце концов Кевин нашёл меня и забрал обратно домой. Предложил сниматься в его картине, и я, конечно, согласилась. Он давал мне деньги, никогда не спрашивая на что. Я пила, курила и тусовалась в компании каких-то людей и каждый день жила как последний.
– И так почти два года?
– Да, поэтому не верьте, когда говорят, что наркотики и алкоголь могут быстро убить. Мне было плохо половину из этих двух лет: я либо мучилась диким похмельем, либо отходила от наркотиков, но даже в эти минуты мне казалось, что я больше живу, чем когда я мирно существовала на Сицилии, особенно до моей работы на Семью. Я думаю, что примерно так живут рок-звёзды во время турне. Меняются города, лица, концерты, впечатления… только у меня это турне затянулось на два года. Я как будто была долгое время под водой, вынырнула и стала хватать свежий воздух.
– С такими показаниями суд вряд ли вам посочувствует и смягчит вам приговор.
– Я знаю, но такова правда.
Лукреция
Задача Капо осложнялась тем, что эта Лукреция Чизо была довольно известной на Сицилии скандалисткой. Вокруг неё всегда было много мужчин, странных личностей, женщин, которые хотели быть на неё похожими. Что же до неё, то она была уверена в себе, белокура и некрасива.
Известно, что Лукреция выросла в деревне, в бедной семье и во что бы то ни стало хотела убежать оттуда и не возвращаться. В итоге она нашла самый краткий для этого путь – уехала в Палермо и стала там проституткой. Только дорогой. Баснословно дорогой. Никто не знал точно, за что же он платит деньги, но все платили.
В Палермо говорили: «Если ты богат, то из всех достопримечательностей Палермо тебе надо побывать в двух местах: спальне Лукреции и её туалете». Больше, чем обольщать мужчин, Лукреция любила устраивать вечеринки. Она воображала себя любовницей императоров Римской империи и любила делать представления в стиле того времени. Тем более что сама Сицилия была копией Рима в миниатюре и ей было где развернуться.
На этих вечеринках она сводила нужных людей, пристраивала своих многочисленных подруг. За одним столом можно было встретить и мафию, и полицию, и простых людей – Лукреция никому не отказывала. Она хотела, чтобы на её вечерах веселились и не обращали внимания на свой статус в обществе. Всё вульгарное, броское и роскошное она доводила до максимума: львы, ягуары, рулетка, изобилие еды и шампанского, и всё это – на фоне театрального представления, скажем так, не лучшего качества.
Каждый вечер она старалась сделать в определённой стилистике, и этот не стал исключением. На приглашениях, которые она рассылала только самым близким друзьям, она всегда писала тему вечера, чтобы все могли одеться в соответствующем стиле. Темой этого вечера была «Дикость». Каждый гость понял это по-своему.
Дом Лукреция тоже оформила в соответствующем стиле. Пол был устлан леопардовыми шкурами. По периметру зала стояли клетки с ягуарами, тиграми и львами. Гости периодически кидали им куски мяса, которые те с жадностью рвали, и брызги крови попадали на их костюмы, и все дико веселились. Видимо, это и было настоящей темой вечера.
В глубине комнаты стояла небольшая сцена, на которой разыгрывали охоту. Всё это действие сопровождалось громкой музыкой, свет тысяч свечей играл на потолке и на стенах, потом неожиданно возникли нагие танцовщицы в шкурах диких животных и масках. Они вовлекли всех гостей в свой странный танец, скорее напоминающий шаманские пляски. Так же неожиданно музыка и танец прекратились, в зал хлынули множество официантов с изысканными блюдами. Вечер начался.
Каждый находил себе занятие: можно наслаждаться вкуснейшей �