Нескучная – это по любви

– Но я за Димку, – уверенно продолжает Зоя. – Он более серьезный парень, но и не зануда. Короче, больше нам подходит.

Не успеваю я ничего ответить насчет этого забавного «нам», как раздается противный звонок моего подменного телефона. Пожалуй, после того как отвечу, сразу же переставлю симку в своего подсушенного пострадальца.

А входящий оказывается от того, кто нам больше подходит. Стоило только вспомнить!

Глава 5

Для меня показалось удивительным, что Димка предложил мне встретиться как можно раньше. Когда он вернулся в гостиницу, то не смог уснуть. Надеюсь, он хочет сказать мне что-то важное. А, может, то, что в корне изменит мою жизнь?..

На улице жуткий ливень, как будто и не лето вовсе. Небо затянуто. Вокруг серость. Ощущение, что через пару часов наступит всепоглощающий мрак. А на часах всего лишь пятнадцать десять.

Я сбежала из дома во время сон часа детей (так им гораздо проще расставаться с кем бы то ни было), прыгнула на автобус, потом пересела на другой… В общем, какие-то несчастные сорок минут, и я на месте. И, кстати, я ничуть не иронизирую: такое время в пути на общественном транспорте во Владивостоке при дожде сравнительно со скоростью света! Те, кто здесь жил когда-либо, меня поймут.

Мы договорились встретиться с Димкой на том же месте, с которого началось наше первое свидание: у виадука, что ведет от автобусной остановки к гостинице, где временно пребывает мой военнообязанный.

К отвратительному дождю присоединился ветер. Он безжалостно выворачивает мой зонт в обратную сторону, когда, я взбираюсь на виадук. Несобранные волосы развиваются настолько сильно, что путь мой становится невидимым, а стало быть, непредсказуемым. Вот я уже щедро зачерпываю холодную воду в босоножки. Дернул же черт меня надеть открытую обувь с приходом циклона! Новый поток ветра резко отталкивает меня назад вместе с вывернутым зонтом. Но чему-чему, а стихии меня точно не остановить! Интересно же, наверное, со стороны из тепленькой машинки наблюдать, как я рьяно с ней сражаюсь. Вслепую. Под такое зрелище и попкорном угоститься не грех… Резким движением руки одновременно с рывком вперед, я отдергиваю из-за спины уже весьма потрепанный зонт и в своем этом слепом деянии умудряюсь кому-то изрядно зафитилить. Это я понимаю по жалобному стону. Видимо, жертва не ожидала такого поворота событий, как и я того, что кто-то еще может отважиться полезть на виадук в подобных условиях. Когда я убираю волосы с лица, приложив при этом немало усилий, мне предоставляется возможность увидеть пострадавшего смельчака. И им оказывается Димка.

– Я думала, ты будешь внизу… – говорю первое, что приходит мне в голову.

– А я думал, что ты не сможешь подняться по ступеням в такой ветер.

Сквозь пелену дождя и вихри безжалостного ветра мы добираемся до гостиницы. Еще каких-то минут пять, и я пью горячий чай, устроившись на краю Димкиной кровати.

Номер оказался небольшим и нешикарным: всего лишь одна комната с небольшой плазмой, двумя кроватями и шкафом. Но, тем не менее, здесь весьма симпатично и аккуратно. И среди этой обстановки красуется неразобранный баул Димы, что еще недавно стоял в моей комнате. И как он только умудрился забрать его, не разбудив меня? Крался на цыпочках?.. Однако я спрашиваю о другом:

– У тебя есть сосед? – и указываю на вторую односпальную кровать.

– Да. Олег. Мы вместе приехали. Я тебе про него рассказывал.

– А сейчас-то он где?

– Гуляет.

– Ну да, погода как раз подходящая, – иронизирую с улыбкой.

– Да он уже, наверное, в каком-нибудь теплом местечке, где продают алкоголь, – с усмешкой отвечает Димка. – Я попросил его погулять, и он не смог отказать мне.

– А зачем? – спрашиваю с невинным лицом. Не то, чтобы я не понимаю, просто мне хочется послушать, каков будет ответ.

– Чтоб побыть вдвоем. Вчера нам мешали дети за стеной… и взрослые, – все эти слова Дима произносит с какой-то холодной невозмутимостью и таким ровным тоном, что у меня создается впечатление, будто речь идет совсем не о близости. Услышанная интонация скорее ассоциируется у меня с новостной подборкой в радиоэфире: как будто бы Димка ведущий и просто констатирует очередной факт. В общем, скудно: ни романтики, ни страсти. И сидит на расстоянии вытянутой руки от меня. И смотрит то ли со смущением, то ли с мыслями о чем-то отвлеченном. Ситуация такая, над которой не пошутить почти невозможно. Мне до ужаса хочется пустить в ход что-нибудь язвительное, но я сдерживаюсь, ведь подобного рода выходки крепко ударяют по самолюбию. Однако отвечать, тем не менее, что-то нужно. И на ум мне приходит одна затейливая версия.

– Черт! Мне же надо было на работу заехать. Совсем забыла! Утром позвонили, сказали, что я не закрыла вчера окно. А те, кто сейчас в офисе, не имеют доступ в мой кабинет. Так что мне нужно съездить. Иначе там все зальет…

Вранье, конечно. Во избежание продолжения этой странной сцены. Хотя и от продемонстрированного я уже в некотором разочаровании. Из-за скудности в эмоциях. Или излишней стеснительности. Или отсутствия фантазии. Фффррр… даже не знаю, что из этого списка мне было бы обиднее получить, как оценку моего поведения в момент склеивания парня.

Так под выдуманным прикрытием вскоре я покидаю своего непылкого героя. Он провожает меня до такси, которое мне пришлось вызвать, для пущего эффекта необходимости срочной реакции.

– Пока, Элен! – говорит Димка на прощание, когда я уже усаживаюсь на пассажирское кресло. – Удачи! И не забывай закрывать окна!

– Х-ххорошо… – отвечаю с замешательством. И в следующее мгновение мой провожающий уже захлопывает за мной дверь прибывшего авто.

И чего это он вдруг решил дать мне наставление, будто прощается со мной надолго?

Пока я нахожусь в раздумьях, такси уже почти привозит меня к моему офису (он находится не очень далеко от Димкиной гостиницы). Адрес я назвала оператору сразу, когда звонила из номера. Таксисту остается только завернуть на прилегающую территорию, но, опомнившись, я резко обращаюсь повышенным голосом:

– Нет-нет, не заезжайте! Мне нужно по-другому адресу.

Тяжело вздохнув, с недовольством, вроде «что за люди!», таксист останавливается, а потом, повернувшись ко мне, говорит:

– По какому?

– Анны Щетининой шестнадцать.

– Снеговая падь?

– Да.

– В ту сторону уже пробки… – снова вздыхает таксист: – Пересчет стоимости поездки будет по времени.

– И сколько может стоить поездка? – тут же уточняю. Не зря же было выдано предупреждение. Значит, стоит понимать, во что ввязываешься. Однако я тоже не в восторге от общения с этим типом, что за рулем, ведь он всем своим видом показывает, будто делает мне большое одолжение.

– Рублей девятьсот пятьдесят…

– Что?! – тут я уже не сдерживаю своих эмоций. Ведь в дни, когда я опаздываю, поездка на работу на том же такси обходится мне намного, намного дешевле. А тут просто обдираловка какая-то!

– Это придумал не я… – отвечает таксист. Ну, хоть тут понимает, что как-то слишком дорого будут стоить его услуги.

– Довезите тогда меня до ближайшей остановки, – высказываю свою просьбу, и уже через считанные минуты покидаю авто.

А обратная дорога на общественном транспорте оказалась черепашьей. Уже на середине пути я зареклась больше никогда никуда не выбираться в дождь.

Домой я возвращаюсь мокрая, разочарованная и злая. Прошло два с половиной часа с момента, когда таксист высадил меня на остановке. Так что для успокоения души помимо стандартного зарыться в теплый плед, мне еще требуется кастрюля борща. Или тазик пельменей. Или… что там Зоя еще могла приготовить?

Но, зайдя за порог квартиры, я застаю сестру не на кухне, как это часто бывает, а прямо в коридоре. Она надевает на младшенького резиновые сапожки. Макс уже собранный стоит рядом с ними и покорно ждет.

– Ого! Ты из бассейна? – смеется Зоя, увидев меня.

Я тут же заглядываю в большое зеркало, что при входе, и вижу в нем Эмили из «Дневника памяти», из сцены под дождем. Растрепанные волосы промокли так, что хоть отжимай, одежда прилипла к телу. «Красотища». Это притом, что у меня был зонт. Владивосток – ван лов!

– Из автобуса… – бормочу в ответ. – Не советую идти на прогулку.

– А мы не на прогулку. В аэропорт, – заявляет Зоя и смотрит на меня так, будто я понимаю, зачем. Но я не понимаю, потому и спрашиваю:

– В аэропорт?

– Ну, да. Артур вот-вот должен подъехать. Если ты с нами, иди и быстрее переодевайся.

– С чего бы..? – начинаю спрашивать, но останавливаюсь, потому что на ум приходит предположение, в чем собственно дело, и я задаю другой вопрос: – Димка что ли улетает?

– А ты чего, не в курсе? – удивляется Зоя. – Ты была не с ним?

– С ним, но… он мне не сказал.

– Отправил домой одну на автобусе и ничего не сказал? Что ты ему сделала? – посмеивается сестра. Знаю, она не думает, будто я могла ему насолить. Вероятно, просто считает, что слегка развеселит меня такой фразой. Но я отвечаю без улыбки:

– Вот, видимо, ничего и не сделала… – и про себя еще добавляю: «того, что было так незаманчиво предложено».

У Зои звонит телефон. Она тут же отвечает на звонок и после короткого «хорошо» кладет трубку.

– Артур подъехал, – комментирует сестра. – Не знаю, что у вас там получилось, но давай уж определяйся побыстрее, а то мы опоздаем.

– Я не поеду… – обиженно бормочу и ухожу к себе в комнату. Там я нервозно быстро меняю футболку на сухую и только снимаю штаны, как в комнату заходит Зоя.

– Ты гонишь?! – возмущается она. Давай напяливай на себя низ и поехали!

– Зой, он мне не сказал, что улетает! Тебе не кажется, что это как-то странно? – пытаюсь дать понять, что происходящее мне, мягко говоря, неприятно.

– Обсудим в машине, окей? – судя по интонации, сестра настроена категорично: склонить к поезде, и все тут. Возможно, потому все-таки добавляет: – Вообще у него срочный вылет. Он сам узнал не так давно. Может, ты была уже в пути, когда ему сообщили. На автобусе-то, наверное, часа три ехала…

Тут я с несколько секунд обдумываю услышанное. Может, так и есть. Маловероятно, конечно. Особенно учитывая его прощание со мной: «Удачи! Закрывай окна». Да и сумка, которую он решил забрать именно сегодня. Но… да даже если Димка и специально не сказал об отъезде, пожалуй, я все-таки покажусь. Хотя бы просто чтобы посмотреть ему в глаза! Понаблюдать за реакцией. К тому же, если он сливается, то вообще плевать: пусть считает меня навязчивой. А, возможно, уже давно такой считает.

– Тетя Лена… – доносится негромкое обращение Максимки, который заглянул в комнату. – Оденься уже. А то попа замерзнет.

И я оделась. Взяла с собой косметичку, чтобы поправить макияж в дороге. Расческу с редкими большими зубьями, чтобы не остаться лысой за распутыванием мокрых волос. В общем, мы все, в полном составе, едем в Кневичи провожать дорогого гостя.

– Хорошо, что гостинцы заранее купили, – приговаривает Артур, управляя своей старенькой неубиваемой кароллой.

– Ну да, где бы мы сейчас успевали их покупать? Тем более в такую погоду, – поддерживает мысль Зоя.

– Осталось только «Птичье молоко» раздобыть… – продолжает Артур. – Надеюсь, по дороге, встретится еще какой-нибудь магазин.

– Да не нужно никуда заезжать. Я из дома взяла, – предостерегает нас от остановки предусмотрительная сестра. – Те, что мы для Наталии Сергеевны покупали.

– Ох, и оставили же, Макс, твою воспитательницу, без конфет на день рождения…

После реплики папы к разговору подключается Максимка:

– Мам, а кому мы везём конфеточки? – интересуется он с пристрастием.

– Конфеточки – это гостинец для бабушки и дедушки, – отвечает Зоя.

– Мы полетим к бабушке и дедушке? – в голосе мальчика читаются нотки радости и, наверное, больше от самой возможности забраться в самолет.

– Нет, Максимка, мы не полетим. Полетит дядя Дима и передаст им от нас подарочки.

Лицо ребенка, который уже мысленно водрузился на воздушное судно, заметно меняется. Надув губы, он снова спрашивает:

– А дядя Дима улетает?

– Да, улетает… – мягко отвечает Зоя. – Дела закончились, и он снова летит домой.

– А тётя Лена? Тётя Лена не полетит с дядей Димой, и они не поженятся?

После фразы Максимки до моего слуха доносятся сдавленные смешки его родителей. И на моем лице невольно появляется улыбка. Да, мальчик развит не по годам. Нестранно, что у него уже есть подружка в детском саду, с которой он регулярно целуется.

– Тётю Лену мы просто так не отдадим! – с шутливым ответом вызывается папа.

А мне на ум приходит другая версия: я не полечу, потому что в пролете. И все время, пока мы едем, я думаю, думаю, думаю. О том, чем так могла не угодить Димке, что он даже не посчитал нужным сообщить об отъезде. Но, может, он решил, что я узнаю через Зою? Узнаю, а там, как себя поведу: поеду в аэропорт или нет. Что-то вроде проверки. Хотя… кому такое нужно?!

Буквально в километре от аэропорта нас останавливают полицейские. Артур выходит из машины с документами, а мы, затаившись, ждем его возвращения.

– Странно… – негромко произносит Зоя. – Обычно здесь не останавливают.

Вскоре Артур возвращается, вновь заводит машину и без комментариев разворачивается в противоположном направлении. По его безмолвию становится понятно: он явно чем-то недоволен и возмущен. Пока мы едем в обратную сторону и не отъехали слишком далеко, Зоя решается спросить мягким тоном:

– А что такое? Почему мы возвращаемся?

– Дальше нельзя, – отвечает Артур. – Видимо, какие-то важные товарищи тоже сегодня улетают.

И что же? Выходит, это всё?! – Мои мысли путаются, но они об одном:

Я даже не увижу его? И он меня?

Даже издалека?

Да, не так давно я вообще заявила, что никуда не поеду. Но это эмоции! И я быстро перенастроилась и подумала что, раз уж так сложилось, может, я хотя бы в момент прощания смогу произвести на Димку особое впечатление, которое он обязательно оставит в своей памяти. Правда, я совсем не знаю, как. Но, впрочем, это уже и не важно. Я смотрю на мелькающую разметку сквозь тонированное стекло. Фоном слышу голоса Зои и Максима, которые говорят тихо, чтобы не разбудить уснувшего Антошу, а воображением пытаюсь нарисовать улыбающиеся глаза Димы.

Когда прямая дорога сменяется поворотом, мы останавливаемся. И, как ни странно, этот момент для меня трудно ассоциировать с вдохновляющей надеждой. Мое настроение с ней несовместимо. Быть может, это глупо, но, кажется, я уже начала привыкать к грусти. К такой, при которой уже больше ничего не надо… Ох уж эти «качели»! В общем, душевные терзания делают людей очень странными и противоречивыми.

– Сейчас позвоню этому пижону, – с улыбкой комментирует Артур и выходит из машины, взяв с собой телефон.

– Расстроилась? – спрашивает меня Зоя.

– Ну, только самую малость… – делаю акцент на слове «самую». – Еще когда поняла, что была недостойна знать про срочный вылет.

– Да брось ты! – успокаивает меня сестра. – У этих мужиков черти что в голове! Они друг с другом-то договориться иногда не могут, а с девушками подавно. Может, Димка решил, что ты и так все поймешь. Он же странный! Сама говорила. Ну, вот и воспринимай это, как его странность. Ты дома в стены лбом врезаешься, он считает, что передает мысли без слов. Вы – отличная пара! У вас может быть продолжение.

– Ну да уж… продолжение… – я с разочарованием посмеиваюсь, но не продолжаю вновь приводить аргументы, почему смею предполагать иначе. Будем считать, что я оценила юмор. Зоя же и вовсе, как будто не слышит мою фразу и продолжает о своем:

– А вот у Артура, похоже, может и не получиться передать подарки родителям. И он сильно расстроится.

– А может получиться? – я немного озаряюсь надеждой.

– Не знаю, посмотрим, что скажет Артур…

Мой телефон издает короткий звук, и я понимаю, что это от сообщения.

– Димка умудряется одновременно разговаривать с Артуром и писать тебе? – улыбается Зоя. – Или это какой-то забывшийся оптимистичный и не теряющий надежды маньяк?

– Предполагаю, что всё гораздо проще. Наверное, МТС. Денег хочет, – с последними словами я достаю телефон из кармана толстовки и снимаю блокировку.

– Ну и? Кто был прав? Ты или я?

– Никто. Это Хабаровский Дима… – отвечаю сестре с улыбкой. – Однако он тоже может оказаться маньяком. Чисто теоретически.

– И что пишет твой теоретический маньяк?

– Желает хорошего дня, надеется, что я проснулась в замечательном настроении и предлагает встретиться…

– Мам! – в нашем разговоре появляется третий. – А кто такой маньяк?

– Так, похоже, нам пора исключить это слово из лексикона, – с улыбкой заключает Зоя. – Или заменить…

Не успеваю я высказать своей вариации замены, как дверь с моей стороны распахивается. От неожиданности я вздрагиваю. Надо мной нависает крепкая фигура. Это муж сестры. Он протягивает мне свой телефон.

– Тебя… – комментирует Артур и после того, как я беру в руки его мобильник, отходит в сторону.

Не смотря на изумление, я догадываюсь, в чем дело, поэтому для разговора, еще не ответив по телефону, выхожу из машины. И, о чудо! На меня не льет! Дождь закончился совсем. Ну, хоть на этом спасибо! Возрадовавшись погоде, я бросаю в трубку неловкое:

– Да! Я слушаю…

– Привет, Элен! – раздается бодрый голос Димы.

– Привет! – отвечаю я и замолкаю в ожидании следующей его фразы.

– У нас здесь полная облава, так что мне никак не выбраться.

И чего это он такой непринужденный? И правда считает, что умеет передавать мысли без слов? Совсем не думает, что по-хорошему стоило сообщить мне о вылете?

Так. А что он сказал? Не выбраться?! Уууу….

– Жаль… – вздохнув, заключаю. Однако я немного повеселела оттого, что этот «пижон» решил поговорить со мной. Потому тоже перехожу на непринужденную манеру подачи:

– Выходит, мой коварный план сорвался!

– Какой еще план? – по интонации Димки становится понятно, что он улыбается. Что ж, мне удалось его заинтриговать.

– Улететь вместе с тобой. Получается, зря тащила чемодан… – пытаюсь пошутить, но по ощущениям, выходит это как-то неловко.

– А ты с вещами? – Дима делает вид, что поверил; подыгрывает мне. – Ну, я бы с радостью тебя взял. Правда, тот самолет, на котором мы полетим, совсем не такой, как рейсовые. Так что тебе, можно сказать, повезло, что не получается на нём прокатиться.

– Возможно… – коротко отвечаю, и после нависает неловкая молчаливая пауза. Наверное, Димка не знает, что еще сказать, а я жду. Жду, и тоже не знаю чего. Наверное, того, что даст мне надежду. Однако вместо этого, спустя еще нескольких секунд, я слышу только:

– Ну, заезжай в гости, если будешь в Питере. А сейчас мне уже надо бежать, извини.

– Да, конечно. Ну, давай! Хорошего полета! – не дожидаясь следующей фразы, я кладу трубку. Похоже, все-таки переборщила с наигранной любезностью, которая, наверняка, выдала мое разочарование.

Вскоре я возвращаюсь в машину, где уже вовсю бушуют непоседливые мальчишки, и это притом, что один из них еще пару минут назад спал. Но их веселье длится недолго, ведь Макс и Антоша снова оказываются закованными в детских креслах. Такая вот своего рода смирительная рубашка для маленьких попрыгунчиков.

– Ну что, поговорили? – спрашивает меня Зоя с наступлением редкой тишины. Она бросает на меня загадочный взгляд и улыбается, как будто уже уверена в том, что их дорогой Димыч сделал мне предложение руки и сердца, а я все никак не объявлю эту радостную новость.

– Поговорили… – отвечаю сестре тоже с улыбкой, но, увы, невеселой. Ведь разговор оказался чисто символическим.

Глава 6

Прошло чуть больше месяца. И самым значимым событием за это время, пожалуй, стало наступление осени. Димка позвонил мне, когда приземлился в Питере, сказать, что он в порядке. И… все. Потом звонила я. Пару раз. Но он не отвечал. Лишь перезванивал через много-много времени. И тут мое настойчивое альтер эго отступило. Нет же тревожащего объекта рядом. А грусть… Грусть, она, вроде, всегда в легкой форме должна присутствовать осенью. Ведь каждый уважающий себя человек, который умеет хотя бы чуть-чуть хандрить, обязательно должен посидеть на окне с кружкой чая и с тоской посмотреть на падающие листья. Но меня листья мало тревожат, тем более во Владивостоке они еще на месте. Осень здесь теплая и лучистая, словно конец лета. Но редкий прохладный ветерок ненавязчиво напоминает, что ждать зимы все-таки стоит. Хоть до нее и далековато. Ведь сейчас только конец сентября. Я гуляю в рваных джинсах, кедах и толстовке. Настоящий подарок для человека, родившегося и выросшего в Сибири, где люди уже прячутся от снега под шапками и пальто. А моя легкая грусть – это завершение нашего общения с Димой. Такое бесстрастное, вялое завершение. А вот кого-то после расставания гложет ярость. Или обида. Сильные, в общем, эмоции. А я ощущаю лишь тупое разочарование. Даже не пострадать, как следует! Вот такая скучная смерть нашего недоромана. И Димку в нем я могу сравнить разве что с талым эскимо. Вытащил его такой, как дурак, полностью из упаковки, раз-два надкусил, а оно – полностью на асфальт.

А вообще, знаете, много разных забавных сравнений в голову приходит. Но они не совсем умны. Или даже совсем неумны. В голове сущий бред, приправленный больной фантазией. Иной раз могу, просто идя по улице, так крепко призадуматься, что прохожу мимо нужного места. Однако, будучи в компании моих маленьких родственников, я изо всех сил стараюсь держать себя в руках, ибо без должного внимания дети творят невероятные вещи. Но сейчас, наблюдая за тем, как Макс весело разъезжает на своей мини-машине, отталкиваясь от асфальта ногами, я между делом строю предположения о том, поздравит ли меня Димка с грядущим днем рождения… Мама Зоя назначила меня надзирателем старшего малыша, чтобы отлучиться с младшим «по техническим причинам». Сегодня мы вчетвером пребываем в детском парке развлечений. Развлекаемся, пока папа Артур трудится в этот ясный субботний денек.

– Не все еще ботинки стер со своим дрифтом? – с улыбкой обращается ко мне Зоя по возвращению. Она не отводит взгляда от Максима, который все энергичнее разгоняет свое «авто». – Все думаю, когда уже эта машина сломается? Пять пар обуви за лето прикончил…

– Подожди, скоро Антоша на нее пересядет… – тоже улыбаясь, отвечаю сестре.

– Нет уж! Я думаю, что мы ее где-нибудь перед следующим сезоном «нечаянно» забудем…

Снова собравшись, мы отправляемся в дальнейший путь по парку, и вскоре оказываемся рядом с аттракционом, похожим на американскую горку. В уменьшенном варианте. Этакая детская версия. Завидев сие устройство, вдохновленный Макс, который почти все время передвигался на своем персональном авто, резко бросает его и мчится к аттракциону.

– У него рельсы… – приговаривает Максим. – Какие большие!

Широко распахнув глаза, он внимательно рассматривает изгибы трассы, как будто обводя взглядом ее контуры. При виде такого восхищения в глазах ребенка, наверное, у каждого взрослого машинально рука перетекает в карман или в кошелек. У Зои так же.

– Хочешь прокатиться? – спрашивает она Максимку.

– Конечно, мамочка! – будто не веря своим ушам, радостно отвечает Макс.

И вот уже через считанные минуты я и мой племянник сидим в вагончике перед подъемом на трассу: он спереди, я сзади. Не то, чтобы мне тоже так же рьяно захотелось прокатиться, тут, скорее, я очень не против такой развлекаловки. Но в первую очередь просто подхожу по параметрам для сопровождающего. Мелкая. А моя Зоя роскошных форм девушка. Да еще и Антоша пытается повиснуть на ней в самом прямом смысле этого слова…

К нам подходит оператор аттракциона, юный паренек, на вид еще школьник, и пристегивает нас какими-то серьезными на вид ремнями.

– Ого! – приговариваю я, а сама убираю свои распущенные (вечно мешающие!) волосы назад. – Очевидно, мы готовимся к полету!

– Ты держись! – по-свойски обращается ко мне малышонок и строго указывает на ручки, которые находятся перед сиденьем.

Ох! Вот же нагнал жути! На детском-то аттракционе!

Я выполняю указание, проверяю, сделал ли то же самое Макс, и после поворачиваю голову в сторону Зои с Антошей. Взглядом я изображаю что-то вроде: «Видела, как тут все серьезно?!», а Зоя просто посмеивается. Знаю, над чем. Над тем, что очередной подросток принимает меня за свою.

Когда мы возвращались домой после неудачной попытки проводить дорогого питерского гостя, то по дороге забрели в один магазинчик на окраине. Пока Зоя с детьми выбирала, чего бы им взять на перекус, я стояла в стороне, и ко мне подошел мальчишка, вероятно, даже помладше этого (лет четырнадцати). Без облома он сказал мне: «Есть мелочь? Полтинник разбить. В очереди стоять не хочу». Собственно поэтому я не надеваю кеды и крашусь поярче, когда выбираюсь погулять, как взрослая.

Вот мы и тронулись. Пока наш вагончик медленно поднимается наверх, я успеваю отметить, что извилин на «трассе» не так уж и мало. Да и высота не настолько крохотна, как кажется, когда стоишь рядом, вне действа. Уже через мгновение после того, как мы оказываемся на самой высокой точке аттракциона, наш вагон резко и с огромной скоростью пускается в дальнейший путь. Вот тут и улетучиваются абсолютно все мысли! Накрывает страх. Меня такую взрослую даму. И вот уже через какие-то считанные секунды, я, как будто со стороны слышу свой собственный смех. Да, смех. Такая дебильная реакция на легкий экстрим. Вскоре и Максимка начинает смеяться. То ли позднее меня поймал похожие впечатления, то ли просто решил поддержать компанию хохочущей трусливой тети… Поворот за поворотом. Каждый все резче и резче. Пожалуй, перед таким перемещением в пространстве было бы не лишним пройти спецподготовку. Но, не смотря, на пережитый страх, из вагончика мы выходим довольные и улыбчивые. Оба: мой трехгодовалый племянник и я – взрослая особь.

Вот так детский аттракциончик! А взрослые, пожалуй, вообще теперь буду обходить за километр.

– Мама! Мам! – радостно восклицает Максим, когда мы возвращаемся к своей группе поддержки. – Ты видела, как мы поворачивали?! Видела?!

– Видела, видела! – улыбается Зоя и переводит взгляд на меня: – Со спецэффектами: волосы назад!

– Да уж… – улыбаюсь в ответ, приглаживая распушившуюся прическу… – Суметь бы теперь расчесаться!

– Ну, если что, немного сменишь амплуа. Сделаем тебе стрижку, как у Артура… – посмеивается Зоя. – Машинка дома есть. Можем прямо сегодня организовать!

– Спасибо, конечно, за предложение. Но, пожалуй, в таком случае я лучше похожу с запутанными волосами.

– Боишься, что Дима, отменит планы на тебя, если узнает, что ты отстригла свои косы?

Секунд десять я молчу. Сначала с подозрением посматриваю на сестру, а после перевожу взгляд на малявок. Те, будто их недавно подзарядили, активно резвятся друг с другом. Заметно, что после аттракциона Максимка изрядно подобрел: с каким энтузиазмом возится с младшим братом! Будто минут двадцать назад и не заявлял о том, как ему «надоело играть с ним в эти детские игры».

Так с чего бы это Зоя вспомнила о Димке? И какие ещё планы?!

В сердце закрадывается надежда, что Дима всё-таки со мной не расставался. Ведь, похоже, моей сестрице известно что-то такое, что неведомо мне…

– Так. Давай без вот этих вот загадок! – наконец, отвечаю сестре и требую внятного ответа: – Говори напрямую!

– Эй, полегче! – вероятно, ощутив напористость, со смехом отмахивается Зоя: – Я всего-то увидела сообщение от твоего Ди из Хабаровска: «У меня есть кое-какие планы. Может, обсудим?» – слова из сообщения она произносит, будто интригующе, и сразу после отдаёт мой мобильник, который я оставила ей, уходя на аттракцион.

Я забираю телефон и, не прочитав сообщения, убираю его в карман толстовки. Что уж скрывать?! Я слегка разочарована. И, наверное, больше не тем, что Дима из Питера всё-таки откололся, а тем, что, оказывается, до сих пор способен вызывать лёгкое трепетание где-то в области между солнечным сплетением и животом… А с его теской из Хабаровска, да, я переписываюсь. Бывает, что он звонит. Но чаще все-таки пишет. Наше общение – с его подачи. И это прямо правильно! Да и вообще он милый. И не пропал после отъезда. Как некоторые!

– А о каком Диме ты подумала? – решается поинтересоваться Зоя, когда мы уже уходим в другую сторону парка.

– О том, что написал, – берусь соврать, но, судя по следующему заявлению сестры, получается у меня это неправдоподобно.

– Ну да уж! Потому и не стала читать! Сдаётся мне, катероводец всё не выходит из твоих мыслей.

В ответ я смеюсь. Ну, надо же было так обозвать профессию благородного петербуржца!

– Катероводец… – повторяю медленно, будто пробуя это слово на вкус. – Теперь уж точно не выйдет, после такого-то именования!

Через пару часов мы вернулись домой. А Ди из Хабаровска я так и не ответила. Надо бы его, кстати, переименовать. Ни к чему ведь теперь эта шифровка. Вот я сразу и переименовываю его в Диму, но писать в ответ не решаюсь. Чего-то нет настроения, да и интрига была слабее, чем то, что я вспомнила и почувствовала.

Бесит!

Бесит!

Да как же бесит!

– Все в порядке? – ко мне в комнату заглядывает Зоя.

– Я сказала это вслух? – отвечаю вопросом.

– Ага! Но скорее громко сказала. Так что тебя так бесит? – снова интересуется сестра, после чего заходит в комнату и закрывает за собой дверь.

– Смею предположить, что ты догадываешься…

– Ну, что в деле замешан катероводец – то да. Но вот что конкретно…

– Зачем ты меня смешишь?! – возмущаюсь, подавляя смех (реакцию на новое прозвище Димы). – Ты же видишь, что я злюсь!

– Ну, извините! – с иронией произносит сестра. – Так что, расскажешь?

После нового вопроса я выдыхаю, чтобы успокоиться и собрать мысли. Сложно. Но, подумав ещё немного, наконец, выдаю:

– Бесит, что у нас с Димкой вот так все закончилось. Как будто и не закончилось! В общем, осталась недосказанность что ли… Лучше бы сказал напрямую: «Лена, у нас ничего не будет», ну там: «ты много улыбаешься».

– Слишком много улыбаешься… – добавляет Зоя. Тоже, кстати, улыбаясь. Этому высказыванию я не придаю значения, ведь сама ляпнула первое, что пришло в голову.

– Или: «Ты одеваешься как будто в магазинах для подростков…» – продолжаю вторым примером, который пришёл на ум.

– Как в магазинах для озабоченных подростков, – вновь плюсует к сказанному мною сестра. Что ж! Я уловила. Это она имеет в виду мою мини-юбку-сетку, пышную такую, суперкороткую. И еще корсет, похожий на белье, но в лисичку. Узор такой. Маааленькие лисички. И еще черные капронки в горошек. И парочка обтягивающих футболок с диснеевскими принтами и глубоким декольте…

– Ну, в общем, мысль ты поняла… – подвожу итог, оставив без ответа и новый комментарий, вероятно, предназначенный для поднятия моего настроения.

– Поняла, – отвечает Зоя и выдает следом неожиданный совет: – Ну, так позвони ему.