– Отец будет в восторге, когда я приведу к нам в замок человека и познакомлю его с ним, – воодушевился Дэби. – Когда он поймёт, что люди нам не угрожают, он точно пересмотрит все правила и уговорит дядю Гоберти разрешить нам дружить с ними!
Наблюдать за человеческими детьми было легко.
Каждый раз при взгляде на них, перед глазами Дэби невольно проносились кадры из его прошлого.
Сперва он вместе с родителями, а затем чуть постарше только с отцом и другими привидениями. Но на вопросы о его матери Монборт всегда отвечал с неохотой, всячески пытаясь сменить тему. Для Дэби до сих пор загадка, что с ней случилось: изгнали ее или она просто оставила их.
Подняв глаза на толпу ребят, внимание привидения внезапно привлек самый старший мальчик.
Пытаясь поймать убегающих от него друзей, он вдруг напомнил привидению игру из его детства. Вот только, если в мире людей она называлась салочками, привидения называли ее совсем другим именем. Домик на ножках.
Как и с названием, правила игры несколько разнились.
Участники делились на: заклинателей и так называемых "домиков". Целью заклинателей было успеть поймать "домиков" до их контакта с деревьями (из которых строились дома), путем быстрого чтения особого заговора. Если заклинатель успевал закончить его до контакта "домиков" с деревьями, они были вынуждены продолжать игру на корточках (в позе "домика"). В противном случае, достигнувший дерева "домик", сам становился заклинателем.
Очень часто роль домика приходилось играть именно Дэби. Много раз спрашивая отца почему, он получал один и тот же ответ: "вырастешь – поймёшь".
И пусть ему было лишь восемь, он считал себя достаточно взрослым, чтобы знать причину. Но, как и Монбери, в ответ получал лишь нравоучения. Хотя и чувствовал заботу отца. Интересно, приведя Дэби в замок человека, он бы изменил свое мнение о нем?
Но страх до сих пор сдерживал его. Кажется, что наблюдение за людьми было вершиной того, что мог позволить себе Дэби. И хотя внутри него все также томилось желание найти друга среди людей, он все же боялся случайно встретиться со взрослыми людьми.
"Что, если меж деревьев сейчас взрослые?", – гадал он. "А если нет и сейчас я просто упущу шанс подружиться с людьми?".
Как и Монбери, составленный из противоречий Дэби, верил в доброту человеческих сердец. И хотя страх сдерживал его на месте, стремление Дэби познать неизведанное, полагаясь на интуицию, было сильнее.
Потому-то он, на свой страх и риск, и решился посетить эту поляну. Ему хотелось верить, что все дети – поклонники привидений, а значит точно бы захотели подружиться с ним. Прямо как Эдди.
Но, как ни странно, Эдди вырос подстать матери.
Зло и коварство заполнили его душу, избавив его от всякого добра и сочувствия. Он стал безжалостным охотником с темно-русыми волосами и невероятной харизмой, с чей помощью он с лёгкостью располагал к себе людей. Вот и сейчас, собрав новую команду, Эдди вместе с детьми, ожидал появления одного из привидений.
В этот раз он собирался закончить начатое дело Николь, которая по собственной глупости, оказалась в психлечебнице. И хотя это было давно, он пожелал навсегда забыть о ее существовании.
Собирать команду было непросто. Многие не верили его словам, называя Эдди обманщиком. И лишь спустя несколько лет, когда ему удалось захватить внимание публики, часть из них вступила к нему в сообщество. А дальше тренировки и поиск нечисти – все то, что оставалось нагнать.
Притаившись за деревьями, Эдди, вместе с с четырьмя охотниками, вот уже как пятнадцать минут выжидал привидений. Он был уверен, если тогда Монборт был склонен к дружбе с людьми, то и за эти года ничего не изменилось. Среди нынешних привидений кто-нибудь все равно бы пошел встретиться с людьми. Это был лишь вопрос времени.
– По-моему, в этот раз ты выбрал неудачное место, – нарушила тишину одна из охотников. – Мы стоим здесь уже больше пятнадцати минут и за это время никто так и не появился.
– Поверь мне, Эш, место очень удачное, – отозвался Эдди. – Когда-то здесь я сам стал жертвой нападения привидений.
– Вот как?
Все четверо, на мгновение, отвлеклись от поляны и уставились на Эдди.
– Так и есть, – подтвердил он. – Когда я еще был ребёнком, я рос с авторитарной матерью. Она водила меня в кучу разных секций и из-за всего этого у меня совсем не было времени "на погулять" с друзьями. И вот в один из дней я решился отправиться на празднование Хэллоуина, который так обожал в детстве. А в лесу, случайно, встретился с привидением..
Он замолчал, изучая реакцию приятелей. Потом заговорил:
– Мне было любопытно и я решил заговорить с ним. Но знал бы я раньше, что его предки собирались открутить мне голову, я бы ни за что не заговорил с ним!
– Да, чел, это ужасно… Не знаю, чтобы сделал я на твоем месте, – отозвался второй охотник.
– Жаль, что тебе пришлось пережить такой опыт.
Согласно качнув головой, Эдди внезапно услышал позади себя детские крики.
Он в ужасе обернулся, и заметил вдали от себя маленькое привидение. В тот же миг приборы запищали и взору охотников также предстал маленький белый силуэт с черными прорезями для глаз.
Осторожно подбираясь к детям, Дэби пытался говорить с ними, но те были слишком напуганы, чтобы слушать его. Они кричали и плакали, тогда как Дэби молча наблюдал за ними.
– Ожидания маленького привидения не оправдались, – улыбнулся Эдди. – Как это, наверное, обидно.
Но он, к несчастью Дэби, забыл что такое милосердие.
Его не заботили чувства маленького привидения и потому все, чего он хотел, это просто избавиться от него. Избавиться от всякой нечисти и возвыситься над миром, который бы под руководством Эдди, стал только чище и светлее.
“Находка для охотника” – 11 глава
Дверь гостевой резко отворилась и все привидения в изумлении уставились в дверной проем, из-за которого тут же показался Гоберти.
– Все! Быстро! – вне себя выкрикнул он. – Дэби сбежал из замка и, кажется, отправился на встречу с людьми!
Он в ужасе заозирался по сторонам, пытаясь отыскать свою жену, которая боязливо наблюдала за ним из-за стола. Заметив, что он взволнован, она немедля подбежала к нему и послушно вышла вместе с остальными.
У Гоберти не было детей, в отличии от Монборта. Но, по какой-то неведомой ему причине, перед смертью отец предпочел именно его. Он передал ему свои владения и велел немедленно обзавестись наследником, совершенно забыв о старшем сыне, у которого тогда уже был маленький Дэби.
Но вот прошло шесть лет и, к большому сожалению Гоберти, ничего в его жизни не изменилось. Все, что у него сейчас было огранивалось его графскими владениями и… женой, не способной подарить ему ребёнка.
Много раз друзья спрашивали его, почему он просто не женится заново? Ведь закон привидений допускает многожёнство! Но Гоберти всегда отказывался.
Несмотря на волю отца, он не видел себя истинным графом. Ему всегда казалось, что он не достоин этого места и потому, искренне не понимал выбор своего отца в пользу него.
Однажды он даже предложил Монборту стать графом вместо него, но, вместо согласия, получил незамедлительный отказ. Почему? Да потому, что единственным желанием Монборта было хорошо воспитать Дэби и не допустить того злосчастного побега, произошедшего с ним двенадцать лет назад.
А что насчет самого Гоберти, то… ему просто не оставили выбора. По этой же причине он не спешил заново вступать в брак. Какая-то “плавающая” надежда на то, что однажды с него спадут эти оковы, не давала ему возможности сделать это. И выход для него был лишь один – передать владения Дэби.
В своем племяннике Гоберти видел спасение, которое теперь стремительно угасало на глазах. Как глупо было с его стороны уйти на встречу к убийцам своей матери! Знал бы он раньше, что с ней случилось, ни за что бы сейчас их не оставил.
Выбежав во двор замка, Гоберти с ужасом заметил уход Монборта. Страх “красным лезвием” закрался в его сердце, невольно вынудив думать о смерти обоих.
– Думаешь, Дэби еще жив? – сквозь слезы спросила подошедшая к нему графиня.
Не отвечая, Гоберти неожиданно для себя закричал в воздух. От безысходности. Ноги его подкосились, послушно падая на размягченную землю.
Больше никаких мыслей о смерти. Если надо, он сам пойдёт и умрет за них двоих. Так будет честнее.
*
– Быстрее, Монборт, быстрее, – говорило себе запыхавшееся привидение.
Казалось, опоздай он хоть на минуту, и его сыну пришел бы конец. Он отчетливо помнил ту расправу над собой в злосчастном лесу. И тот смех и ту боль…
“Вы притягиваете неудачу, причиняете неприятности и пугаете людей своими перекошенными лицами. Вы – порождение зла!”, – на долю секунды его тело покрылось холодным потом от ужасных воспоминаний о прошлом. Куда страшнее была мысль о встрече Дэби с Николь.
Отчего-то ему казалось, будто вся эта история еще не окончена. Рвущее сердце ощущение, что вот-вот из-за деревьев вновь покажется Николь и ехидно засмеется.
Много раз покручивая в голове события того дня, даже после смерти родителей, Монборт корил себя за непослушание. За невиданную глупость, которую когда-то совершил.
Что такое доверие? Он доверился человеку, своему врагу, и получил от него удар в спину. И хоть тогда Эдди пришел, чтобы спасти его, все было напрасно. Он предал его. А теперь и его сын готовился испытать тоже самое.
Не передать словами как Монборт корил себя из-за случившегося! Добровольно отказавшись от титула графа, он решил посвятить остаток жизни заботе о сыне. Сделать все возможное, чтобы Дэби никогда не встретился с людьми. И казалось, все его старания были не напрасны, поскольку Дэби прекрасно отличал добро от зла. Но видимо что-то где-то пошло не так…
– Почему, Дэби? – задавался вопросом Монборт. – Почему, зная и понимая жестокость людей, ты все равно решился на такую глупость?
Монборту никогда не хватало родительского тепла. Но тогда, после случившегося, к отсутствию тепла добавилось еще одно – понимание. В частности, понимание его поступка, случившегося по их вине.
И казалось, все его последующие дни были обречены на вечное одиночество. Монборт смиренно ожидал своей участи, надеясь, что так сможет распоряжаться своей жизнью в будущем. Пока одним морозным утром его жизнь не изменило… появление Гоберти.
Все было словно в тумане. В один момент родители, будто забыв о его существовании, стали уделять все внимание Гоберти. Графиня все реже заходила в его комнату и посылала слуг, если ей что-то от него было нужно. И хотя он все также был одинок, с появлением брата ему стало легче дышать. Он начал все чаще выходить из комнаты и заниматься чем-то, кроме учебы.
И вот прошло несколько лет. Прежний Монборт вырос и, казалось, забыл обо всем, что с ним когда-то случилось. Он встретил свою любовь и обзавелся собственным сыном, пока в один из дней, его жена… не пропала.
Долгие поиски пугали его. Он не знал, что с ней и где ему следует искать ее. Лишь спустя несколько месяцев он узнал причину ее внезапного исчезновения. Изгнание.
После случившегося Монборт ещё долгое время пребывал в отчаянии. Он не видел смысла в существовании себя и своей семьи. Он дал слабину и снова получил удар в спину! И в будущем получил бы снова, если бы не сосредоточил все внимание на семье и сыне.
Но как бы ему не хотелось изменить привычный им мир, он знал, что война не прекратится. Единственным спасением от этой беды мог быть только компромисс, к которому, увы, не могли прийти ни люди, ни боявшиеся их привидения.
И вот, вдоволь поразмыслив над неизбежной судьбой мироздания, Монборт вернулся к тому, чего так усиленно пытался избежать. К контролю.
– Дэби! – голос, изредка, но срывался на крик. – Пожалуйста, Дэби, уходи оттуда!
Но ответом была лишь окутавшая Монборта тишина.
Но он не был плохим отцом. Отцовство для Монборта было единственной причиной, из-за которой он с радостью просыпался по утрам.
Казалось, и Дэби был счастлив. У него был любящий отец и дядя, а еще несколько отдельных членов семьи, выполняющих почти все его прихоти. И пусть у него не было матери, эту роль прекрасно заменяла новоиспечённая графиня, супруга Гоберти, Амалия.
Вот только если у Монборта была причина для побега, чего же не хватило Дэби?
Поляну наполняли чьи-то крики. Обернувшись на зов, Монборт немедленно двинулся в его сторону.
С каждой секундой, приближаясь к поляне, он чувствовал, как его сердце быстрее прежнего сжималось в груди. Неужели он опоздал и сейчас Дэби по его вине бьется в конвульсиях на холодной мокрой земле?
“Нет, Дэби… только не ты”, – вторил он про себя. “Только не снова”.
Несмотря на усталость, его губы быстро повторяли слова, высказывающие изо рта. И хоть под накидкой не было видно ни движения губ, ни переживания на его лице, нельзя было не отметить его глубокое отчаяние и страх потерять главную ценность. Своего ребёнка.
Наконец оказавшись перед поляной, Монборт стремительно сделал шаг вперед, отодвинув все воспоминания о прошлом. Что бы там не было, он – не трус! Его сын в опасности, так почему сейчас он должен предаваться сомнению и осторожности?!
– Почему вы плачете? Разве вы не хотите дружить со мной?
Монборт прислушался. Это был голос Дэби!
Его голос дрожал, подобно слабому листочку на сильном ветру. Уголки губ, хоть их и скрывала накидка, разочарованно опускались вниз. А светлые чистые глаза неохотно выпускали из себя поток солено-горьких слез.
Ожидания совсем не клеились с реальностью происходящего. Человеческие дети не желали приближаться к нему, напротив – боялись.
Что за досада! Ради них он сбежал из дома, невесть сколько пробыл на улице и, что еще хуже – подберг себя опасности, приблизившись к ним! И все ради того, чтобы они сейчас сторонились его?
Он больше не мог этого вынести. Вздор! Привидение ищет дружбу с человеком, вместо тихой жизни в отдаленном уголке призрачного мира. Хуже и быть не могло…
Прикрыв прорези для глаз, Дэби что есть мочи рванул с поляны. Он больше не мог спокойно стоять и наблюдать, как человеческие дети испуганно крестятся и, не умолкая, кричат. Но вот, внезапно остановившись, он встретился взглядом со разъярённым отцом.
– Папа? Что ты…
Он не успел договорить, как Монборт в ярости схватил сына за руку.
– Немедленно уходим! – едва не прокричал он, уводя с собой Дэби. – Почему? Почему ты пришёл сюда?! Разве ты не понял насколько могут быть опасны для нас люди?
– Я понял, но…
– Но что?
– Ты не понимаешь! – в злости отдернул руку Дэби. – Я тоже захотел подружиться с людьми, как Монбери! Мне хотелось верить, что если у Монбери вышло, то и я смогу найти себе своего человека-друга! Но…
Дэби запнулся и отвернулся от отца, прислонив ладони к прорезям накидки.
Он больше не хотел говорить. Вспоминать об этом позоре и еще рассказывать об этом отцу. А ведь еще полчаса назад он был уверен, что приведет к ним в замок человека. Безобидного и доброго, который бы дружил с ним всю его жизнь и еще чу-чуть после своей смерти. Но он, увы, не Монбери.
Заметив разочарованный и погрустневший силуэт сына, Монборт почувствовал внутри нестерпимое желание рассказать обо всем Дэби. В конце концов, расскажи он ему обычную сказку, ничего бы с ним не случилось.
– Послушай, Дэби. Я виноват перед тобой, – опустив голову, Монборт с грустью в голосе признался, – Все сказки, что я когда-то тебе рассказывал, не больше, чем вымысел. Все, кроме сегодняшней. И главный герой в ней – я.
Монборт и сам не верил в то, что говорил. Больше всего он хотел уберечь сына от случившегося с ним самим в детстве. Он думал, что после рассказа, Дэби станет более осторожен, но к его несчастью, все вышло наоборот.
– Что?
Поток слез Дэби прекратился. Переведя взгляд на отца, он застал его серьезность в лице.
– Что значит все вымысел, кроме сегодняшней? Этого… это…
– Все так, – подтвердил он. – Монбери – это я, твой отец. Я рассказал об этом, надеясь, что ты поймёшь насколько люди могут быть лживыми и жестокими к нам.
Монборт замолчал, ожидая реакции сына. Но Дэби не выказал ярких эмоций. Вытерев мокрые следы у глаз, он почти вплотную подошел к отцу.
– Так значит, нет добрых людей, папа? Они все – зло, да?
Не отвечая, Монборт лишь крепко обнял сына за плечи. Казалось, время для них замерло и больше ничего не предвещало беды. Они были друг у друга, живые и ничем не испорченные, в отличии от… ожидающих их за деревьями людей.
"Я никогда не повторю твою судьбу" – 12 глава
– Не хотелось бы прерывать семейную идиллию, но, – Эдди сделал паузу, обернувшись к своим сообщникам, – вам не кажется, что драма слишком затянулась?
– Пора бы уже этим накидкам гореть в синем пламени! – поддержала лидера Эш.
Скоро к их голосам прибавились еще двое.
Оглядев "для вида" детей, один из охотников спросил об их самочувствии, после чего кинул угрожающий взгляд в сторону привидений.
Ничего не изменилось. Жестокость людей, их ненависть и желание возвыситься над миром остались прежними. Вот только здесь не было Николь…
Машинально спрятав за собой Дэби, Монборт растерянно уставился на приближающуюся к ним группу охотников. Но, по какой-то неведомой ему причине, лицо их главаря казалось ему смутно знакомым. И хотя ему совсем не хотелось верить тут же пришедшей в голову догадке, его опасения подтвердились. Лидером группировки оказался Эдди.
– Эй, Эдди, – окликнула его Эш, – когда мы будем уже читать заклинание? Ты их тут до утра что ли собрался держать?
Но Эдди не отозвался. Пребывая в своих мыслях, он пытался понять: могло ли это большое привидение оказаться тем маленьким Монбортом, которого его мать чуть самолично не изгнала? Сдернуть бы эту накидку с него и выяснить кто там за ней скрывается! Вот только одно воспоминание о ночи, когда его поймало привидение-граф, заставляло лоб и спину Эдди покрываться холодным потом. Что говорить о других, снявших с себя накидку?
– Так значит ты теперь охотник, Эдди? – внезапно для всех нарушил тишину Монборт. – Десять лет назад мне казалось, ты был другим. Добрым и благородным мальчиком.
– Так это всё-таки ты, Монборт, – усмехнулся Эдди. – Ну да. Теперь я – лидер сообщества охотников на нечисть, – наконец представился он.
– А что же Николь?
– А мама… умерла в психушке, – безэмоционально выговорил он. Последние года его совсем не волновало ее здоровье. Она была для него обузой.
– Мне жаль, хотя это то, чего она по истине заслуживала, – грустно заметил Монборт, но вдруг поймал на лице Эдди улыбку. – Тебе ее не жалко?
– Моя мать – неудачница. Чего она достигла? Только ходила и попусту трепала языком. Она от тебя-то, должным образом, избавиться не смогла, что говорить о других? Да еще по собственной глупости загремела в психлечебницу.
– Но ведь она – твоя мать. Она наверняка любила тебя!
– Любила? – Эдди неожиданно для себя рассмеялся. – Все детство я жил под ее пристальным надзором, словно в тюрьме, а не в родном доме! Я, словно, был пленником ее идиотского стремления к божественному миру, – он замолчал, переведя взгляд на Монборта, – Так почему я должен беспокоиться о ней?
Это не был Эдди. Сейчас вместо него была лишь наполненная черной гадостью оболочка. А тот добрый мальчик с сияющими чистыми глазами умер. Умер еще в тот день, когда предал своего первого настоящего друга.
У того Эдди не было желания обижать других. Он был нежным и чувствительным, совсем как маленький Монборт. Они оба верили в душевную доброту всех людей и надеялись, что правы. Но время меняется, а заодно меняет и всех вокруг. И не всегда в лучшую сторону.
– А что насчет того дня, когда она поймала меня? Все слова, которые она говорила в тот вечер, были о тебе, Эдди. Она волновалась за тебя!
– Я был приманкой! – не выдержал он. Его кисти рук задрожали, а глаза блеснули недобрым огнем. – Все, чего она хотела – быть ближе к Богу, – заключил Эдди. – Я был лишь пешкой в ее руках. Впрочем, теперь мы поменялись с ней ролями. Я – охотник, ты – нечисть. И за это сейчас отправишься в небытие!
Больше ничего не говоря, Эдди двинулся в сторону Монборта. Его терзало нестерпимое желание показать превосходство там, откуда когда-то начинался его путь будущего охотника на нечисть. И больше всего тому, кто стал причиной его нелёгкой жизни, продолжающейся в интернате.
– Можно я? Я знаю заклинание! – завопила Эшли.
Но Эдди только отмахнулся.
– У тебя и других еще будет возможность поизгонять мистическую дрянь. Но эти, – сказал он, указывая на Монборта и Дэби, – мои.
Переняв от матери тягу к жестокости, Эдди без укора совести вышел на путь мести. С юношеских лет его перестали волновать судьбы людей, включая и жизнь матери. Он думал лишь о себе и о будущей расплате врагов.
Да, доброта в нем иссякла. Но тому послужило данное ему в интернате воспитание и всяческие нападки со стороны сверстников. Выйдя на волю, Эдди стал ненавидеть мир и людей в нем, но ещё больше – привидений. И вот, спустя несколько лет путешествий и наставничества, день расплаты наконец настал.
– Не волнуйся, Монборт, – с ехидной улыбкой сказал Эдди. – Ты умрешь быстро и без страданий. Как твой давний друг, я тебе это обещаю.
Он сделал шаг вперёд, но Монборт упорно не отходил в сторону, прикрывая собой сына.
– Так трогательно! Знаешь, Монборт, даже жаль изгонять таких, как вы. Каждый из вас так рьяно борется за жизнь, хотя вы уже мертвы.
– Не трогай Дэби! – взмолилось привидение. – Хоть капля сострадания в тебе осталась?! Он еще слишком мал и совсем не видел жизни!
– Как мило! Тогда… сможешь ли ты отдать свою жизнь за него? В любом случае, его смерть мне ничего даст.
Не отвечая, Монборт краем глаза глянул на испуганного сына. Схватившись за рукав его накидки, Дэби со слезами молил отца о прощении. Но уже было слишком поздно и, к несчастью привидения, ничего нельзя было изменить. К тому же, помощи все еще не было.
– Так что? – высокомерно бросил Эдди. – Вся твоя забота о сыне – подделка?
У него не было выбора. Все, что сейчас мог сделать Монборт – подчиниться воле людей. И хотя интуиция подсказывала ему, что после его смерти Эдди вновь не сдержит обещание и попытается изгнать Дэби, он, на свой страх и риск, решил в последний раз довериться человеку.
Подняв глаза на Эдди, Монборт без страха сделал шаг вперед – навстречу верной смерти. Ему казалось правильным решить проблему друг напротив друга, поскольку она касалась только их двоих. И вот, оставив позади себя сына, Монборт неожиданно для всех встал перед человеком на колени.
– Позволь мне проститься с Дэби, – в отчаянии попросил он.
Лицо Эдди в момент переменилось. Былое высокомерие ушло, оставив вместо себя долю удивления.
– Так беспокоишься, что даже готов в ногах ползать? Поднимись. Я дам тебе несколько минут.
Но этого не хватило. И не могло хватить на прощальные объятия. Подлетев к своему сыну, Монборт с небывалой силой и отчаянием прижался к Дэби. Руки его задрожали, а из глаз безостановочно полились слезы.