Ни один мускул на лице Дирка так и не дрогнул.
– Я говорю о лекарстве. В наш призонарий иногда привозят. Всего нужно четыре дозы. Но это стоит дополнительных расходов. Сумма немаленькая, но Лорена на сто процентов станет прежней.
Дирк встал с кресла. И направился к выходу.
– Господин Лоу, – испуганно окликнула его доктор.
– Делайте, что нужно, – сухо сказал Дирк, – деньги не проблема.
Резко выходя, он чуть не сбил Алтею, которая подслушивала под дверью. Она снова сделала вид, что просто читает. Но Дирк не обратил на нее внимания. Когда к нему поступала новая информация, он всегда впадал в ступор. Ему нужно было немного времени, чтобы снова нормально функционировать. И, наплевав на свое расписание, он отправился в дом к родителям, проверить, как идет подготовка к свадьбе.
Глава 5
А однажды приходил шаман изгнать туман из каждого, кто попадётся на его пути. О его появлении было объявлено заранее и некоторые обитатели призонария очень его ждали.
И вот наконец, появился высокий коренастый мужчина в резиновых сапогах, потертых джинсах и футболке с надписью "ШАМАН". На вид он был очень суров и не могло быть никаких сомнений, что одним махом победит всех внутренних демонов.
Он вызывал желающих в библиотеку по одному.
Он что-то шептал себе под нос и тряс ключами от автомобиля в воздухе. А потом кружился вокруг своей оси, а затем резко останавливался, подходил к подопытному и с криком: "туман! уходи!" Трескал по лбу бедолагу.
Девушек он просил активнее трясти волосами три раза в день, потому что в них все еще могло быть скопление туманных частиц, действующих негативно на психику. И ещё мыть голову его авторским шампунем "Стоп туман мега бьюти", по специальной цене.
***
Рейн делал вид, что просто прогуливается по коридору. Но ноги целенаправленно вели его к комнате Лорены. Было около пяти вечера, дверь была не закрыта, и он увидел, что Лорена сидела у окна и плакала.
Рейн постучался. Лорена обернулась. Она попыталась вытереть слезы, но ее всхлипы было сложно контролировать. Слезы казались ей реками, которые вышли из берегов из-за стихийных бедствий. Они неслись с огромной скоростью через все тело, заполняя его и переливаясь через край.
Когда Дирк впервые увидел ее такой, он, не сказав ни слова, вышел из дома и отсутствовал до наступления темноты.
Рейн же, не дожидаясь приглашения, сел рядом на стул Мариэллы. Благо, ее в этот момент в комнате не было.
– Я никогда не умел плакать, – сказал он, – иногда мне кажется, что слезы – это спасительное средство. И они очень нужны, как дождь заблудившемуся в пустыне.
– Но я очень много плачу, – всхлипнув, сказала Лорена, и слезы словно удвоили свою силу.
– О чем? О чем ты плачешь?
Она отрицательно покачала головой. Слезы не давали ей ответить.
– Мы не знаем, сколько в тебе было боли, которая сейчас вырывается наружу. Но ты когда-нибудь видела, чтобы дождь шел без остановки годами? Выйдет солнце, непогода уйдет. И под завалами найдется душа, и она будет живой.
– Почему ты так красиво говоришь в такой некрасивой ситуации?
– Почему же эта ситуация некрасивая?
Рейн хотел обнять Лорену, но не был уверен, что это уместно.
– Я принесу тебе кофе, я заметил, что ты его любишь, – сказал он и вышел.
Через несколько минут Рейн протягивал ей бумажный стаканчик (именно в такие можно было налить кофе или чай вне обеда), и на нем он написал:
«Может быть, у слез тоже есть свой язык, как и у листьев?
Они, как улика, оставленная на месте преступления.
Если распутать клубок причин и следствий,
Кто же окажется виновен в преступлении человека против самого себя?»
К этому моменту Лорене стало легче. Она часто дышала, надеясь, что приступ слез сегодня больше не вернется.
Она сделала несколько глотков кофе и ей окончательно полегчало. Лорена поставила стаканчик на подоконник и достала в столе свой блокнот, где она в последнее время делала наброски. Затем вырвала из него страницу и вложила в руки Рейна.
На рисунке было изображено дерево, охваченное ветром и рядом с одним из листов была фраза: «Печаль не будет длиться. Вечность кончается завтра».
***
После того рокового сезона туманов, который изменил жизнь Алтеи, каждое утро начиналось одинаково. Она долго лежала в кровати, прислушиваясь к звукам, которые исходят от других обитателей призонария. Она всегда о чем-то думала: о дочери, о вчерашних разговорах, или обдумывала сюжет книги, которую намедни читала. Она и сама не замечала, как внутри нее разгорается огонь оглушительной ярости. Постепенно Алтею начинали жутко бесить все звуки, которые проходили через нее. Каждый из них, как будто полено, которое подкидывают в огромный костер. Когда терпеть было уже невозможно, она подскакивала и бежала к умывальнику. Вода ее немного успокаивала. Но все же до завтрака к ней было лучше не подходить. Алтея могла резко отвечать или просто игнорировать собеседников. Из всех обитателей призонария ее не раздражал только Рейн и теперь еще Лорена. Они были такие трогательные, зацикленные на жалости к себе, совершенно безобидные.
Мариэлла же, напротив, была словно красная тряпка для Алтеи. В ней бесило буквально все: ее писклявый голос, ее наивные детские наряды, то, как она говорит, то, что она говорит. Каждый ее жест. Будто смотришь дешевый фильм с актерами, которые явно переигрывают.
В то утро подавить злость Алтее удалось благодаря тому, что она старалась концентрироваться на том, что срок пребывания Мариэллы в призонарии подходит к концу. И теперь нужно было узнать, какая же ее ждет участь. Что там дальше?
В призонарии была специальная комната с большим количеством пустых стеклянных бутылок. Алтее было прописано разбивать ежедневно по три штуки. После чего раздражение немного спадало, а потом Алтея шла плотно ужинать, и ее настроение совсем улучшалось. Ровно до следующего утра.
Мариэлла сидела на лежаке возле уличного бассейна и грызла ногти. Алтея глубоко вздохнула, стараясь вспомнить, как бутылки бьются о стену, и представить, что с каждым осколком растворяется ее агрессия к себе и к людям.
– Эй, Мариэлла, привет! – попыталась изобразить радость Алтея, – ты что тут совсем одна?
– Да, мне здесь хорошо, никто не мешает думать, – Мариэлла, спрятала ладони в растянутых рукавах кофты.
– Я думаю, ты должна радоваться и строить планы на продолжение жизни без этих всех туманных последствий. Я слышала, что тебе уже легче? И ты вообще почти здорова?
– Мне тоже кажется, что я уже здорова. Даже доктор Солнце говорит, что скоро меня ждет комиссия из докторов, которые решат мою судьбу.
– О! Это же здорово! Очень рада за тебя! – воскликнула Алтея слишком живо. Даже сама себе не поверила.
Но Мариэлла этого даже не заметила:
– Но знаешь, что я думаю? Что, даже если меня выпишут, то вероятность конца света все еще очень велика. Акулы убийцы могут выйти из моря из-за того, что климат продолжает меняться. Они мутируют.
– То есть, ты всерьез считаешь, что конец света наступит именно из-за акул?
– Обо всех остальных сценариях я уже думала и слишком хорошо себе представила. Но акулы… только представь какая мощь в зубах!
– А почему не киты?
– Черт! Еще же есть киты!
– И радиоактивные черепахи или … нет птицы! Представь, если птицы начнут разносить яд и незаметно подкладывать его в виде каких-нибудь безобидных вещей в дома!
– О, нет! Только не птицы!
– Или кто-то перенастроит их пение, и они будут чирикать и от этого то все и поумирают!
– Алтея! – резко раздалось сверху.
Это доктор Радуга совершала обход территории.
– Ваш осуждающий тон никак не поможет моему исцелению, – сказала Алтея.
– Извини, не хотела, ты можешь разбить сегодня дополнительную бутылку или любую чашку, какую захочешь.
– И пусть зажжется в тебе минута счастья, – воскликнула Мариэлла.
– Спасибо, – Алтея изобразила улыбку и удалилась.
Значит, Мариэлла даже не близка к исцелению. Все это только прикрытие, а значит просто так в мир ее не отпустят. И это лечение… Алтея с самого начала поняла, что все это ерунда. А значит и помочь ей могут только лекарства, которые ей не положены. Но можно не дать их выпить тому, за кого заплатили.
Глава 6.
Теперь возвращаясь с процедур, Лорена находила у себя в комнате стаканчик со стихами. Он всегда стоял на подоконнике, залитый лучами вечернего солнца. Лорена всегда замирала, пытаясь задержать момент, сохранить в памяти то состояние, которое, ей казалось похожим на счастье. Понять, где оно возникает в теле. И только потом шла читать новое послание.
Сама же она по нескольку раз перечитала сказки, которые написал Рейн. И рисовала его с персонажами сказок: волшебным жуком, мудрой колдуньей, кроликом с сапфировым сердцем и многими другими.
Потом она подбрасывала свои творения под дверь комнаты Рейна и убегала, как нашкодившая девчонка.
***
– Почему ты выбрал меня? – спросила Лорена.
Они сидели на ковре в кабинете доктора Солнца, было уже почти утро, и в это время никто не застал бы их тут. Ковер был очень мягкий и расположиться в креслах казалось им слишком банальным. Это место вопреки всему казалось надежным укрытием, умеющим хранить тайны.
– Потому что ты на меня так смотрела. Я готов был терять память и влюбляться в тебя снова и снова, – ответил Рейн.
Луч утреннего света проник сквозь неплотно закрытые шторы.
Лорена заглянула в глаза Рейна. Ее не покидало ощущение, что они давно знакомы, что он снился ей миллионы раз, и она хранила его образ.
– Кажется, благодаря этой болезни я, наконец, живу и чувствую, – Лорена провела по волосам Рейна, – хочу ли я исцелиться и вернуться к своей старой жизни? Однозначно, нет.
– Но мы не сможем остаться. И, скорее всего, наше прежнее окружение не даст нам вести новую жизнь.
– Что будет с нами, когда все это кончится?
– Если ты уйдешь –
Оставь мне лишь тепло от утреннего солнца.
Оставь мне ветер, пусть он шепчет о грядущих холодах
Оставь пылинки, что танцуют в ярком свете,
И в мыслях буду я с тобою навсегда
– Я буду смотреть на пыль и думать, что это омертвевшие частички кожи – твои и мои, танцующие прощальный вальс, – добавил Рейн.
– Ууу, жутковато, – рассмеялась Лорена, – то есть ты не веришь в счастливый конец?
– Мы можем только доверится судьбе и сами сделать любой конец счастливым.
Глава 6
Доктор Солнце ожидала членов комиссии, которые должны были прибыть с минуты на минуту. Она еще раз поправила все имеющиеся у нее сертификаты на стене. Много лет назад она участвовала в отборе на должность заведующей призонария. Ей необходимо было представить свой собственный метод исцеления. И она изобрела, как ей тогда казалось, идеальный. В него поверили и должность досталась доктору Солнце. Со временем теория вдребезги разбилась о практику. Но если бы об этом узнало министерство по делам благополучия граждан, ее бы лишили должности и всех привилегий. Поэтому она подпольно покупала лекарства (которые успешно использовали ее конкуренты) и продавала их втридорога родственникам состоятельных пациентов.
По стандартам министерства на выздоровление требовалось не более двух месяцев. Эти стандарты, как и методы диагностики не пересматривались два десятка лет. Все эти люди, приезжающие для оценки состояния пациента были словно роботы. Им было все равно, вылечился ли человек или попадет на исправительные работы. Но на каждого исцеленного всему призонарию выписывались премии. Поэтому врачи, особенно начинающие очень сильно верили в эффективность придуманной доктором Солнце методики.
Комиссия собралась глубокой ночью после отбоя. Доктор Радуга пришла в комнату к Мариэлле и Лорене, где обе в этот момент уже спали. Доктор легонько потрясла Мариэллу.
– Ш-ш, – доктор приложила палец к своим губам, – пойдем за мной.
Мариэлла еле слышно поднялась с кровати. И, еще не проснувшись, словно призрак, побрела за врачом.
В кабинете доктора Солнца по кругу в креслах сидели люди. Привычных плюшевых игрушек здесь больше не было. Из освещения оставалась только настольная лампа на столе, так что все помещение было охвачено холодным полумраком. Разглядеть лица гостей было почти невозможно. Мариэллу посадили на стул в центре. Сама доктор Солнце сидела за своим столом. Как только Мариэлла уселась (предварительно хорошенько поерзав, выбирая удобное положение), хозяйка кабинета стала зачитывать материалы из личного дела девушки:
– Итак, сегодня мы собрались здесь, чтобы определить состояние Мариэллы. Пациентка прибыла в призонарий 27 июня. Прошла весь комплекс прописанных ей восстановительных процедур. И сейчас мы должны оценить результат усилий Мариэллы по восстановлению ее здоровья.
Один из сидящих в кругу протянул Мариэлле листок и набор фломастеров.
– Мариэлла, – сказала доктор, – для принятия решения нам нужно убедиться, что ты здорова. Пожалуйста, нарисуй нам себя.
– Это тест? – спросила девушка.
– Да. Но не думай слишком долго, здесь нет правильных и неправильных вариантов. Просто рисуй.
Мариэлла старательно принялась выводить линии. Она никогда не умела рисовать, поэтому вышло у нее довольно схематично. Маленький человечек появился в нижнем левом углу.
– Отлично, а теперь изобрази рыбу.
– Какую?
– Любую, какую пожелаешь, в каком угодно месте листа.
Мариэлла занервничала. Она пыталась вспомнить хотя бы одно название рыбы. Но воспоминание обо всех земноводных в этот момент оказалось заблокированным. Тогда трясущимися руками Мариэлла нарисовала шар. Вроде, она где-то видела на картинках круглых рыб.
– А теперь нарисуй дождь и пожарника.
– Пожарника? – дрожащим голосом переспросила Мариэлла, – это кто?
– Мариэлла, соберись! Пожарник – это человек, который тушит пожар. Но ты можешь изобразить кого угодно, тушащим пожар.
Мариэлла немного подумала и быстро набросала еще пару изображений.
– Это что там такое? – переспросил один из членов комиссии.
– Это червяк, – ответила девушка, – именно он больше всех заинтересован в тушении пожара. Он все-таки любит воду.
– Но у него нет пожарного шланга.
– Да, потому что идет дождь и червяк очень сильно верит в то, что это он его вызвал и таким образом внес вклад в тушение.
– Очень занимательно. Но это нам совершенно не подходит, – сказала доктор Солнце, – буду с тобой откровенна, Мариэлла, и не буду испытывать твое терпение. Мы считаем, что ты не излечилась. И по этому тесту нам все это очевидно.
– И что же теперь будет? – во рту Мариэллы пересохло.
– Тебя отправят в другой призонарий. Он более эффективен чем наш.
– Там меня вылечат?
– Уж будь в этом уверена. А сейчас иди собирай свои вещи, водитель уже ждет тебя снаружи.
***
В ту ночь Алтее не спалось. Она дошла до оранжереи и, к счастью, здесь никого не оказалось. Присев на скамейку, она стала рассматривать растения, которые видела тут много раз, будто пытаясь найти в них изменения. Ей на глаза попалась пальма в кадке. Ее листья стали желтеть на кончиках и вид у нее был совершенно унылый. Странно, что ее еще не убрали с глаз пациентов. Потом она вспомнила свой последний отпуск на море. Они с дочерью часами строили песочные замки, а потом придумывали мир принцесс, которые обитают в этих песочных хоромах.
– Смотри, мама! – воскликнула Бея, – там на пальме какие-то буквы, что они значат?
Алтея посмотрела в ту сторону, в которую показывала дочь:
– Это первые буквы чьих-то имен. Люди так делают, когда хотят запомнить что-то хорошее в своей жизни.
– А давай и мы так напишем? Наш