Едва коснувшись кровати, утонула, прогнув сетку чуть ли не до пола, и устроившись в этом больничном гамаке, постаралась заснуть. Мои соседи сопели, булькали, кто-то бормотал нечто нечленораздельное. Голова продолжала гудеть, хотя после уколов, которые мне сделали в приемном, немного полегчало. Вместе с облегчением пришли эмоции, и тихонько поскуливая, я дала волю слезам. Я – одна, совсем одна, умру и никто не узнает. Единственная подруга – и у той телефон отключен. Плакала долго, самозабвенно, минутой позже уже не стеснялась громко всхлипывать и сморкаться, все равно я здесь единственная вменяемая личность, еще пока…
13 ***
Проснулась от звонка своего мобильного, открыла глаза и моментально вспомнила все события вчерашнего вечера, из-за чего снова захотелось расплакаться. Подняла трубку и услышала голос Амелии:
– Доброе утро, страна! Ты мне вчера пыталась дозвониться?
Услышав голос подруги, на меня снова накатил приступ жалости к себе, слезы покатились по щекам и, сопровождая свой рассказ всхлипами и охами, я поведала ей свои злоключения.
– В какой ты больнице? Я приеду сейчас же, – не теряя времени, сообщила подруга. На душе у меня потеплело, таки существует хоть один человек, который обо мне заботится. Я сообщила ей адрес больницы и название отделения.
– Ты на работе уже предупредила?
– У меня как-то вылетело из головы. Блин! Так не хочется отвечать на их расспросы…
– Не волнуйся, я передам через Александра.
– Ты меня очень обяжешь… Если тебе будет не трудно… – произнесла я, как в моей голове шевельнулось какое-то предчувствие, и не успела я его озвучить, как Амелия подтвердила мои догадки:
– Так уж вышло, что он и сегодня ночевал у меня. Сейчас как раз попивает кофе напротив, так что мне не составит труда. Не волнуйся!
Я ни на минуту не удивилась, это было свойственно подруге, едва расставшись с одним кавалером, обзаводиться другим. Было немного обидно, ведь еще позавчера Саша приставал ко мне… Правда, я сама дала ему понять, что не интересуюсь поверхностными отношениями, и подруге дала зеленый свет… Но как-то быстро для моей ударенной головы развиваются события.
Спустя час, заслышав шум и оживление на этаже, я знала – приехала Амелия. Она влетела в палату, практически втащив за собой незнакомого мне молодого доктора, который явно был подавлен ее напором. Скривила свой нос от ударившего в нос запаха. Посмотрела на меня сочувственным взглядом и вскрикнула:
– Ужас! Как же ты тут ночь провела?
Врач осмотрел меня, ознакомился с историей болезни. Повторил почти все те же манипуляции, что и вчера делал доктор в приемном отделении.
– Необходимо провести МРТ, после его результатов можем отпустить вашу подругу домой. Но эта услуга платная и, кроме того, на нее очередь.
– Хорошо, – ответила я, – а когда на него можно записаться?
– Не раньше чем через пять дней, большой наплыв пациентов сейчас.
– И что мне все это время лежать в стационаре? – выкрикнула я.
Амелия скривила свой носик повторно, посмотрела на него, достала кошелек из сумки, помотала им перед носом доктора:
– Сколько будет стоить так, чтоб побыстрее? Мы хотим сегодня ночевать дома в теплой уютной постельке.
На лице у врача расплылась улыбка, он сообщил, что сейчас уточнит. Вернулся через десять минут:
– Двойной тариф, после двух часов дня я пришлю за пациенткой санитарку, она покажет куда идти.
Амелия поблагодарила его, дала "на чай" за посредничество и уже в более радужном настроении повернулась ко мне.
14 ***
Макс проснулся бодрым, вчерашнее похмелье как рукой сняло. Посмотрев на часы, обнаружил, что все же немного проспал, поскольку дорога из родительского дома на работу не близкая, к тому же утром как обычно будут пробки.
Умылся, оделся, почти на ходу выпил кофе и выскочил в гараж за машиной, когда у него зазвонил мобильный.
– Алло, Макс! – проговорил в трубку Александр, – я задержусь. Необходимо кое-что срочно выяснить.
– Вот черт! Я тоже опаздываю… А в другой раз выяснения не получиться провести?
Александр ему вкратце обрисовал ситуацию: в квартиру Лары вчера забрался взломщик, она в больнице с сотрясением, Амелия поехала за подругой, его попросили, да и он сам вызвался, проверить, что там именно произошло и безопасно ли ей возвращаться обратно домой.
– Это и в твоих интересах тоже – если что, ты можешь лишиться еще одного бухгалтера. Где ты найдешь замену за такой короткий срок и на такую зарплату? – завершил рассказ Саша.
Друг был прав, но Максу стало не по себе не от перспективы лишиться работника. Ведь вчера вечером она была у них дома, целая, по поводу невредимой сложно сказать – Лара точно так же мучилась от похмелья, как и все остальные, но была веселая, почти общительная. Как говориться, ничто не предвещало беды. Чувство вины за случившееся беспокоило его, хоть он вряд ли что-либо мог изменить.
Макс приехал на завод, попросил предупредить бухгалтерию, что Ларисы сегодня не будет, от чего брови его секретаря полезли вверх:
– Вы не подскажете фамилию этой Ларисы? – вышколенным тоном поинтересовалась она.
Вот черт! Ее фамилию он не помнил, видел когда-то в деле, но она вылетела у него из головы. Видя его мысленные потуги, секретарь добавила:
– Ну, хоть опишите ее, – этой фразой она привела его в еще большее замешательство.
– Она такая… такая… полненькая, – при этом он руками обрисовал контур женского тела, невольно сделав акцент на груди, от чего покраснел до кончиков волос.
– Понятно, полненькая, значит, – не проявляя никаких эмоций, повторила за ним секретарь, – Должна ли я сообщить причину ее отсутствия?
– Да, скажите, что она на больничном.
И он пулей влетел в свой кабинет, чертыхаясь про себя за свою непонятно откуда взявшуюся косноязычность. Теперь секретарь подумает, что у него появилась любовница. Благо хоть она не побежит на первом же обеденном перерыве обсуждать это с кем-либо еще из персонала. Конфиденциальность – ее кредо.
– Максим Владимирович, – раздался в кабинете Прилужного ровный голос секретарши, – в бухгалтерии возникли проблемы.
– Какие еще проблемы?
– Мне кажется, что девушка, которая подошла к телефону была на грани истерики, а вокруг стоял беспробудный шум и гам. Не уверена, но, по-моему, она кричала, что с главным бухгалтером случилось нечто страшное.
– Ладно, я сам пойду, посмотрю, что происходит.
Макс ровным шагом направился в сторону каморки бухгалтеров, но чем ближе он подходил к цели, тем гуще становилась толпа людей вокруг. Казалось, все кто находился в радиусе админкорпуса завода, сбежались посмотреть на какое-то представление. Перед гендиректором зеваки потеснились, пропуская его вперед, и он столкнулся в проходе с бригадой скорой помощи, вывозящей каталку с лежачим больным.
– Мужчина, дайте же пройти!!! – крикнула дюжий фельдшер.
– Что случилось? – вместо того, чтоб отойти с дороги пролепетал Макс.
– Информация дается только близким родственникам! – гаркнула тетка в ответ и пошла на него тараном. Максу ничего не оставалось, как отскочить в сторону и вжаться в стену.
Бригада уехала, толпа зевак начала потихоньку редеть, Прилужный смог пробраться в помещение бухгалтерии, в которой оставалась только одна молоденькая девочка лет двадцати, истошно льющая слезы.
– Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь только что произошло?! – воскликнул Макс, обращаясь к царевне-Несмеяне.
– Марина Владимировне стало плохо! – выдавила она из себя и повторно зашлась в истошном вое.
– Стоп! – гаркнул дальше Макс, пытаясь вспомнить, кто такая Марина Владимировна… Он, признаться, не мог еще ориентироваться в своих новых подчиненных, постоянно путая имена, фамилии и род занятий.
Девица взглянула на него полными непонимания глазами:
– Марина Владимировна Федеяева – наш главный бухгалтер. Вы что недавно здесь работаете?
– Вообще-то да, раз и вы меня не узнали, – ответил ей Макс, смотря прямо в глаза девушке. У той на лице отображалась интенсивная работа ума, однако, судя по всему, попытка что-либо вспомнить не увенчалась успехом.
– А вы …– начала было девушка, но Прилужный ее прервал.
– Я ваш генеральный. Не так давно беседовал, в том числе и с вами, в своем кабинете, но признаться не помню ни имени, ни фамилии. Со слишком многими людьми пришлось тогда беседовать. Почти все слились в серую массу.
– Головко Юлия, – пролепетала девица с округлившимися глазами, – Я младший бухгалтер…
– Итак, Юлия, что именно произошло с Мариной Владимировной? – пока Макс ее вопрошал, девица начала судорожно вытирать глаза салфеткой, и рыскать по кабинету в поисках чего-то. Через какую-то секунду повернулась к нему с чайником в руках:
– Может, чаю желаете?
– Юлия, я задал конкретный вопрос! Что случилось с нашим главным бухгалтером?
Девушка мгновенно сникла и потупила глаза в пол. Поставив чайник на ближайший стол, она снова полезла в карман за бумажными салфетками, и, шмыгая носом, произнесла:
– Мне, кажется, она умрет!
После чего истошные рыдания младшего бухгалтера огласили весь кабинет.
Понимая, что от нее больше не добиться никакой информации, Макс оглянулся в поисках других работников, с более вменяемой психикой. Толпа зевак разошлась, лишь вездесущая уборщица как раз орудовала тряпкой в коридоре.
– Где остальные работники бухгалтерии? – обратился Макс к Юлии, когда та затихла.
– Лариса Жук, похоже, опаздывает… А кроме нее, меня и главбуха – больше никого не осталось. Наши бабульки уволились в первую неделю, когда увидели объем работы. Им с внуками время проводить хочется, а не инсульты как Марина Владимировна зарабатывать!
15 ***
Амелия насела на Александра с самого утра, чтобы он проверил, что произошло у Лары дома. Морозов без задней мысли, мгновенно вызвался помочь. Скорей всего рядовое происшествие, которых он за время работы в милиции навидался много. Вскрыли квартиру, видимо случайно, без предварительной наводки, раз выбрали, как сказала Амелия, подобное убожество, а может именно из-за легкости добычи и позарились. Лара вернулась прежде, чем вор смог чем-то поживиться, и чтобы скрыться, вырубил хозяйку. Похоже, действовал непрофессионал. При удачном стечении обстоятельств, его уже через неделю могут найти.
Саша итак знал, что повторно никто в эту квартиру не полезет, надо сменить замки и дверь на более прочные, и Лара спокойно может въезжать обратно.
Но будучи мужчиной, который успел понять женскую психологию, знал, что готовность помочь, всегда украшает кавалера в глазах дамы.
С этими мыслями он подъехал по адресу, продиктованному Амелией. Перед глазами Морозова предстала старенькая облупившаяся хрущевка. Запах нечистот ударил в нос сразу же, как он вошел в подъезд. Стены потрясали скудностью воображения подростков, их исписавших. Ну почему нельзя нарисовать действительно что-нибудь красивое, а не только ругательства и "здесь был…"?
Морозов поднялся на второй этаж, и даже несмотря на тот факт, что на дверях не было указано ни одного номера квартиры, он безошибочно определил Ларину – по милицейским печатям. Приблизившись к ней, Саша удивился – следов взлома на двери не видно, замок просто вскрыли. Странно, люди с подобной квалификацией тщательно выбирают квартиры, чтобы было чем поживиться. Хотя, может, новичок? Все-таки, обычный английский замок, который стоял у подруги Амелии, вскрыть очень легко.
Аккуратно отлепив печать, Морозов осторожно проник внутрь. Убранство квартиры воображение не поражало, он сам почти всю свою юношескую жизнь прожил приблизительно в такой же скромной обстановке. Старенькая, покосившаяся мебель, стены, драпированные коврами нелепых расцветок, раскладной диванчик-книжка…
Но кто-то постарался придать этой квартире достаточно хаотичный вид: вся одежда из шкафа была вытряхнута и валялась в беспорядке на полу, диван был изрезан, местами, из поврежденной обшивки беззащитно торчали пружины, книги, коллекционируемые годами, валялись с выдранными страницами, некоторые разорванные пополам. Вся посуда из серванта разбита на осколки. На кухне царил тот же беспорядок, только вдобавок вывернули все запасы круп, сахара, соусов, яиц, из-за чего вся квартира пропиталась тухлостью и гниением, в мусоре спокойно копошились тараканы. Обернувшись, Саша увидел выведенные баллончиком красной краски слова "Оставь его".
Так, дело принимает интересный оборот: больше похоже не на кражу с взломом, а на преследование. Видимо, кто-то приревновал своего кавалера к мисс бордовому боди. М-да, надо расспросить Лару об ее ухажерах, думаю, ответ найдется в этой области.
Морозов потоптался на месте, собираясь с мыслями, пораскидывал ногами ворох вещей посреди комнаты. Обернулся еще раз к надписи, стараясь не смотреть на ужас, происходящий на кухне. Собрался уже уходить, как его внимание привлекла страница, вырванная из глянцевого журнала. На ней красовалось фото Макса, стоящего на одном колене перед кружащейся в танце Ларой. То, что девушка перед его другом была именно подруга Амелии, Саша определил исключительно по платью. Именно в нем Лара веселилась весь субботний вечер, когда их компания продолжила празднование дня рождения Марины. На фото же, лицо спутницы Максима было зарисовано жирным пятном черной краски, а глаза выколоты.
М-да, похоже, что Лару можно не спрашивать о ее кавалерах, работал полный псих… Надо скорей сообщить Максу о том, что у него появилась очень рьяная поклонница.
Морозов покинул квартиру Лары и отправился в районный отдел милиции, выяснить подробности и утрясти формальности. Надо будет заказать клининг-сервис, пока квартира окончательно не провонялась. Думаю, Макс должен будет покрыть расходы. Но, в виду открывшейся информации, возвращаться домой Ларе, пока что не стоит.
16 ***
– Саша, ты уверен? – взглянул на друга вопросительно Прилужный.
– Первый вариант – у тебя есть сумасшедшая фанатка, которая решила отомстить твоей подружке, второй вариант – кто-то хочет заставить тебя думать, что это так. Но неужели ты думаешь, что наши конкуренты выбрали бы столь окольный путь насолить тебе?
– Но Лара не моя подружка, – возразил Прилужный.
– Ты это читателям своего дорогого журнала скажи.
Перед Максом лежал купленный в киоске вчерашний номер глянцевого счастья, в котором красовались фото с субботнего вечера в боулинг клубе. Крупным планом он на одном колене перед раскрасневшейся в танце Ларой. И заголовок: "Неприступный красавец покорен?". Что ж, может теперь хотя бы поубавиться толпа других поклонниц.
– Саша, я тебе не рассказывал, но мне действительно в последнее время приходит странная корреспонденция на и-мейл и пару раз обычной почтой. Я считал это блажью, все удалял или выбрасывал… Только первое прочел, какой-то сплошной бред о том, как она давно меня любит и т.д.
– Ничего не осталось?
– Нет, да и сохранять нечего – и-мейл не хотел засорять, а обычная почта приходила на адрес родителей. Я даже не думал, что это одна и та же барышня, решил, что журнальная знаменитость дает себя знать и в электронном пространстве.
– Ну хорошо хоть она твоего городского адреса не знает… Думаю, сунуться в дом к твоим родителям ей в голову не придет.
– Но я же не эстрадная звезда, чтобы у меня появилась собственная сбредившая фанатка!
– Ох, дружище, кто ж их сумасшедших разберет, что им надо? Кому звезд шоу-бизнеса, а для кого обычный самец на Ямахе с журнальной страницы подойдет, – развел руками Морозов, – Ладно, о фанатке надо помнить, но вычислить сейчас ее не получиться. К тому же, может это и не девушка?
Макса перекривило в лице, посмотрев на Сашу с раздражением, он произнес:
– Девушка! Письма точно от женского лица писались…
– Это еще ни о чем не говорит, он может считать себя женщиной… – начал Морозов, но Прилужный его перебил.
– Оставь, пожалуйста, эти размышления при себе. Лучше скажи, что с Ларой? Она сильно пострадала?
– Я звонил Амелии час назад, Лару выписали из больницы, под наблюдение и постельный режим. На МРТ никаких серьезных повреждений не обнаружили. Так что, отделалась легким испугом и полным изуродованием квартиры и личных вещей. Клиниг-фирма сказала, что пришлось выбросить всю разбитую посуду, испорченную одежду и еду, в придачу с диваном. В квартире остался голый сервант и шкаф, да парочка стареньких ковров. Даже зеркала в прихожей и ванной разбили.
– Лара в курсе, что и почему произошло? – поинтересовался Макс, что-то обдумывая.
– Не думаю, в милиции на журнальную страницу внимания не обратили. В таком беспорядке и не мудрено, я бы и сам не додумался, если бы твой светлый лик не узрел. Считал бы, что кто-то из знакомых Лары не отличается трезвостью рассудка.
– Меня, Саша, пугает только одно: в субботу я и мой бухгалтер танцуем, в воскресенье утром журнал поступает в продажу, а вечером девушку огревают по голове в ее собственной квартире. Как-то молниеносно развиваются события…
– Да уж, вот теперь я считаю, у тебя есть основания жаловаться на статьи в глянцевых журналах, – грустно улыбнулся ему Морозов, – но не падай духом. У нас впереди еще куча работы.
Тут Макс в лице переменился, на нем отразилась растерянность и усиленная работа мысли:
– Саша! У нас же кроме всего прочего Марина Владимировна слегла с инсультом, вся бухгалтерия теперь состоит из одной молодой истеричной барышни, которая работает всего пару месяцев… Что делать?!!!
– Как начет внешней аудиторской фирмы?
– На какие средства? Мы не можем позволить себе ничего лишнего до того, как наладим рынок сбыта. А залезть в карман к отцу в первый же месяц своей работы совесть не разрешает.
– Необходимо нанять нового сотрудника, но это займет время…
– Конечно надо, но время уйдет и на то, чтоб этот сотрудник освоился, разобрался, что к чему, да и кто ему это все объяснять будет?! – почти вскричал Прилужный. Замер на какой-то миг, обдумывая варианты, и воззрился на Морозова требовательным взглядом.
– Где сейчас Лариса?
Саша ответил ему непонимающим взглядом, и добавил:
– У Амелии, возвращаться к ней в квартиру я строго запретил. Кто знает, какие мысли могут быть в голове сумасшедшего, а доктора ей рекомендовали полный покой.
– Поехали немедленно! – скомандовал Прилужный.
– Макс, девушке необходим отдых… Чего ты хочешь от нее добиться?
– Я буду ее умолять взять на себя обязанности главного бухгалтера, каким угодно способом. Ты же сам сказал, что она несильно пострадала!
– Ну да, по сравнению с тем, что могло бы быть. Но я не уверен, что она захочет проигнорировать больничный лист ради счастья спасти твой зад ценою своего здоровья.
– Приедем – разберемся.
17 ***
– Нет! – кричала Амелия прямо в лицо Максу, – она не согласна на такие условия!
Я наблюдала за происходящим с кровати Амелии, спрятавшись за подушки, в голове от каждого их вскрика разбивалось стекло, а суть спора до сих пор была мне неясна.
– Эй… – попыталась вмешаться я, но была грубо прервана подругой.
– Молчи! Я сама со всем разберусь! – сказала она мне, и тут же обернувшись обратно к Максу продолжала: – Лара не будет работать, пока полностью не придет в себя!
– Какая же ты преданная подруга! – вскрикнул в ответ Макс, – Ты готова на все месяцы приютить ее у себя и отказаться от личной жизни! Кроме того, обеспечивать ее и покупать за свой счет лекарств, одевать ее, покупать новую посуду…
– Не поняла, к чему ты клонишь? – Амелия пребывала в некотором замешательстве. В разговор, отодвинув Макса, вмешался Морозов:
– Амелия, когда я не разрешил Ларе возвращаться домой – это означало не только сегодняшний день. Ее квартиру взломали и разгромили полностью, у нее фактически не осталось ничего даже из одежды – только то, что на ней сейчас одето.
– Что?!! – я решила, что пришла пора подать и мне голос, – Как это так? Но зачем?!!!
– Вот это и есть главная наша проблема, – спокойно отвечал Саша, – похоже, что ты пострадала от рук ревнивой фанатки.
– Чьей фанатки? – в один голос вскричала я и Амелия.
Макс неловко откашлялся, и проворчал: – Моей…
В комнате наступила тишина, я и Амелия бросали в его адрес непонимающие взгляды, в глубине которых читалось недоверие.
– Да, я знаю как глупо это на самом деле звучит… Сам не сильно доверяю подобной версии, но Саша настаивает.
– Ничего я не настаиваю, просто у меня нет другого вменяемого объяснения, зачем человеку громить квартиру Лары, оставлять надписи "Оставь его" и разбрасываться вырезками из журнала с фотографией Прилужного в ее обществе.
В моей голове всплыло воспоминание: надпись газовым баллончиком у меня на стене… Осколки зеркала в прихожей, разбитый экран телевизора и моя разорванная одежда на полу вперемешку с фарфором. Похоже, что в словах Саши есть смысл. Но, причем здесь я к Прилужному?
– Но…– не успела я договорить, как Морозов уже отвечал на мой вопрос:
– В воскресном номере журнала была напечатана статья с фотографиями тебя и Макса с субботней вечеринки.
– И как я вышла на фото? – невольно вырвалось у меня. Макс при этом хмыкнул, Саша обворожительно обернулся, а Амелия так и осталась стоять с полуоткрытым ртом.
– Это тебя сейчас больше всего волнует? – недовольно прошипела она, и, обращаясь уже к мужчинам, продолжила: – Все равно, я до сих пор не понимаю, почему Лара должна захотеть не соблюдать постельный режим ради мизерной зарплаты и головной боли в виде тебя?
При этом она ткнула Макса пальцем в грудь.
– Потому что я собираюсь предложить ей место главного бухгалтера и двойной оклад на ближайшее будущее.
У меня перед глазами засверкали цифры и бумажки, учитывая траты мне предстоящие, повышение зарплаты придется весьма кстати, да и голова не так уж и сильно болит, стоило только уехать из больницы, но…
– А что с Мариной Владимировной? – нерешительно спросила я, не понимая, почему главбуха решили подвинуть.
– Она слегла сегодня с инсультом, – ответил вместо Прилужного Саша. Прежде, чем я успела вмешаться с расспросами о состоянии здоровья своей бывшей непосредственной начальницы, Амелия снова перехватила инициативу в разговоре.
– Подождите, – снова вмешалась подруга, – отложим обсуждение ваших кадровых проблем. Как Лара будет ходить на работу каждый день, рискуя снова подвергнуться какой-нибудь выходке твоей фанатки?! Тебе наоборот надо держаться от нее подальше!
– Тогда ей вообще придется искать другое место. В нынешних кризисных условиях, могу только пожелать удачи!
– Но это по твоей вине за ней охотится какая-то сумасшедшая!
– Хочу напомнить, что я никому никаких поводов не давал, тем более сумасшедшим! Кроме того, я предлагаю Ларе защиту.
– Это какую же?! Поставишь в ее квартире охранника дневать и ночевать?
– Нет, лишних затрат я сейчас не потяну. Переселим Лару к Морозову, он живет со мной в одном доме, будем все вместе ездить на работу и обратно. По-моему, отличный выход?
– Да, только меня ты, как-то, забыл об этом предупредить, – вмешался в разговор Саша, – я никогда не против помочь, но Макс – у меня однокомнатная квартира! Как ты себе это представляешь?
– Да, и между прочим еще и личная жизнь присутствует – добавила Амелия, подходя к Морозову и обнимая за талию, – это будет не самая здоровая обстановка для Лары.
– Ладно… – на лице Прилужного отобразилась энергичная работа мысли и внутренняя борьба. Но после нескольких секунд паузы, он снова продолжал:
– Значит, переселим Лару ко мне, думаю, я тоже не худший защитник, и комнат у меня больше…
– Итого: двойной оклад и Лара живет у тебя, пока вы не найдете твою фанатичку? – переспросила Амелия, Макс кивнул: – Значит, по рукам!
– Эй, ребята, – вмешалась я в разговор, – вы никого больше не забыли спросить?
Амелия непонимающе уставилась на меня:
– Лара, я для тебя, между прочим, стараюсь! Или ты не хочешь выходить на работу?
– Нет, я не про работу. С этим никаких проблем. Но почему нельзя пожить у тебя? Я не займу много места…
– Подружка, но, к сожалению, к твоим услугам только страшно неудобный диван, и к тому же, я слишком часто уезжаю в командировки. Что если, этой сумасшедшей снова покажется, что ты как-то криво смотришь на Макса? Лучше будет, если рядом будет кто-то с более увесистым кулаком, чем у меня.
– Ну, не знаю… Мне надо подумать, – промямлила я, надеясь оттянуть принятие решения, может, и проблема тогда исчезнет.
– Я тебя понимаю, но прошу – не затягивай! Я заеду завтра днем, узнаю, что ты решила, – произнес Макс, – А теперь отдыхай, мы поехали.
Мужчины попрощались, Амелия и Саша обменялись страстным поцелуем, который заставил меня содрогнуться. Но я тут же отвернулась к стене, и укуталась с ног до головы в одеяло. На сегодня подруга уступила мне кровать, а сама устроилась на маленьком диванчике…
Что ж, места в квартирке Амелии действительно не густо. Большая квартира ей ни к чему – она постоянно в разъездах, а эту жилплощадь ей купили еще в студенческие времена. Стены маленькой студии видели многое – и хорошее, и плохое в жизни хозяйки. Вряд ли Амелия соберется в ближайшее время расстаться с этой квартирой и переехать в новое жилье. Придется, скорей всего, соглашаться на условия Макса…
18 ***
Рано утром меня разбудил звонок в дверь. Амелия, уже полностью одетая, уплетала омлет, запивая сваренным на скорую руку кофе. От запаха яиц меня начало мутить, и не мудрено – весь вчерашний день я только ими и питалась, поскольку у Хмелевской была истинная аллергия на все виды деятельности, связанные с домашним хозяйством.
Амелия, отреагировав на звонок, подошла к двери, взглянула в глазок и никого не увидела. Пожав плечами, она хмыкнула и продолжила дальше собираться на работу.
Я снова почти задремала, когда подруга, взяв сумку и ключи от машины, направилась к выходу и открыла дверь.
– А!!!!! – раздался крик Амелии, из-за которого я моментально подскочила с кровати.
– Что? – полусонным голосом отозвалась я, пока нашаривала ногами тапки, и куталась в халат, – Что случилось?
– Фу!!!!!!! Какая гадость… – уже более спокойно отвечала подруга, разглядывая что-то на пороге квартиры. Лицо ее было перекривлено в гримасе омерзения.
Я подошла к ней и выглянула в проход через ее плечо. У входа в квартиру лежало нечто рыжее и облезло-мохнатое, что при ближайшем рассмотрении оказалось небольшим трупом собаки. Никаких ран или крови вокруг видно не было, похоже, что животное умерло своей смертью. Запах от нее еще не успел распространиться по лестничной клетке, но все-таки достигал наших ноздрей.
Амелия уже полностью пришла в себя, переступила на своих каблуках через дохлую псину и прошествовала к дверям соседней квартиры. Поправив свое декольте и придав своей улыбке как можно больше выразительности, она нажала на звонок. Дверь долго не открывали. От нетерпения Амелия повторно нажала на звонок, на этот раз, не убирая пальца с его кнопки. Несколькими минутами позже на пороге возник огромный мужик дородного телосложения в растянутых трениках и майке, которая плотно облегала его брюшко. На лице двухнедельная небритость и следы недавнего запоя.
– Ну чего… – начал было он с недовольством, но узрев Амелию, начал захлебываться собственной слюной, – А, Амелочка, здраствуйте! Чем вам могу быть полезен?
– Иваныч, пожалуйста, помоги! – проворковала Амелия, не обращая никакого внимания на то, как коверкает ее имя сосед, – прибери эту дохлятину из под моей квартиры.
– Откуда она тут взялась? – из чистого любопытства поинтересовался мужик.
– Покормила ее вчера, а она бежала до самого дома, не думала, что так быстро псинке конец придет, да еще и здесь.
В этом месте подруга пустила скупую слезу, полезла в сумку и достала парочку бумажек, которые протянула Иванычу:
– Это тебе за беспокойство!
Мужик судорожно сглотнул, но тут Амелия поменяла и тон и вид:
– Только смотри мне! Вначале убрать – потом в магазин бежать!! Моя подруга мне перезвонит, если что не так будет!
Иваныч расплылся в довольной улыбке, и мельком глянув на собаку, произнес:
– Для вас, Амелочка, все что угодно! Сейчас, только лопату найду…
И моментально скрылся в недрах квартиры. Амелия не стала его дожидаться, помчалась вниз, поскольку итак уже рисковала опоздать на работу.
Но только я успела закрыть двери, и пройти к холодильнику, проверить, вдруг там найдется еще что-нибудь кроме ненавистных мне яиц, как ключ в двери повернулся, и подруга снова возникла на пороге. В руках она держала конверт.
– Ты что-то забыла?
– Похоже, это тебе! – произнесла она и бросила его на стол.
Я с опаской взяла его в руки и стала рассматривать… Обычный такой беленький, тоненький конвертик, без каких-либо надписей на нем… Значит, не почтальон его сюда доставил в такую-то рань.
– Не советую его открывать, я сейчас наберу Саше и скажу, что ты готова к переезду. Думаю, что теперь не будет никаких возражений?
– Не-а, – ошарашенно произнесла я, понимая, что не могу подвергать подругу опасности своим присутствием. Раз уж эта фанатичка гоняется за Максом, пусть уж лучше он свой зад подставляет.
Саша тут же отрапортовал, что Макс заедет за мной через несколько часов, так что могу начинать собирать вещи. В виду сложившихся обстоятельств, это прозвучало как издевательство – все мои "вещи", умещались в небольшой кулек из супермаркета и включали в себя все предметы первой необходимости для девушек, не ночующих дома… Хотя вру, презервативов там не было.
Я бесцельно бродила по квартире Амелии в ожидании Макса, из-за переживаний не могла в себя ничего впихнуть, хотя желудок подавал слабые стоны возмущения по этому поводу. Приходилось периодически обманывать его сладким чаем.
Прилужный приехал, как обещал, через несколько часов, и мы в полном молчании отправились к нему домой.
19 ***
Квартира Прилужного располагалась в новостройке в престижном районе, внизу восседал старичок консьерж, который пристально вглядывался во всех проходящих мимо него людей. Макс поздоровался с ним по имени отчеству, благодаря чему дедок одарил его своей полубеззубой улыбкой и ответным приветствием.
– Ну, вот, собственно говоря – моя квартира, – произнес Макс, пропуская Лару внутрь.
Они оказались посередине холла, плавно перетекающего в гостиную, объединенную с кухней. Возле входа виднелась дверь, и еще две были на боковой стене гостиной.
– Ванна, моя спальня и кабинет, – поочередно указывая на двери, произнес Макс.
– Где мне придется обитать? – спросила я.
Макс нашел не сразу, что ответить, поскольку только сейчас заметил, что его холостяцкое жилье не было рассчитано на проживание второго человека.
– Гм, можешь спать тут, – указал он на большой кожаный коричневый диван справа от двери в его спальню, прямо напротив него стоял огромный телевизор с плоским экраном и колонками домашнего кинотеатра – он раскладывается.
– Да, но эта комната проходная! – возразила я, – мне не очень хотелось бы каждую минуту быть на виду.