Tasuta

VAE VICTIS!

Tekst
Märgi loetuks
VAE VICTIS!
Audio
VAE VICTIS!
Audioraamat
Loeb Дмитрий Евстифеев
0,63
Lisateave
Šrift:Väiksem АаSuurem Aa

Но какая ирония, какая насмешка над пророками! Чехов стал известен, когда светлые очи Заратустры уже потускнели и остановились навсегда[9]. В той самой стране, на строй которой Заратустра возлагал свои такие смелые и такие хрупкие надежды[10], Чехов никогда не говорил о «строе», о «правительстве», еще менее об аристократии духа и гордом Дионисе, боге радости жизни[11]. Но и он имел какие-то свои стадии, в которые как-то не смел верить, точно от боязни обмануться в них, говорил робко и с оговорками о грядущем – о счастливом человечестве, которое будет после нас когда-то через 300 лет, мечтал… мечтал, какой это странный скачок, но так рассказывают его близкие, – мечтал почти на смертном одре – о войне, мечтал попасть на Дальний Восток, туда, потому что только там «настоящая жизнь»[12]. Там «жизнь», а – тут? Что же тут?

9Чехов стал известен, когда светлые очи Заратустры уже потускнели и остановились навсегда. – Труднообъяснимая ошибка Семенова: Чехов стал известен в 1880-е годы, Ницше умер в 1900 г. Возможно, аберрация вызвана тем, что Семенов сперва прошел через увлечение Ницше, а лишь затем пришел к пониманию Чехова.
10В той самой стране, на строй которой Заратустра возлагал свои такие смелые и такие хрупкие надежды… – «Also sprach Zarathustra» не содержит мыслей о России. Имя Заратустры в тексте Семенова метонимически обозначает Ницше. В конце 1880-х годов Ницше узнал, что в России собираются переводить его книгу «Преступление Вагнера». Это было одно из первых свидетельств начинавшейся мировой славы философа-поэта (Галеви Д. Жизнь Ф. Ницше. СПб.: М.О. Вольф, 1911. С. 312).
11…гордом Дионисе, боге радости жизни. – Дионисийское и аполлоническое начала Ницше сопоставляет в своем первом трактате «Die Geburt der Tragodie aus dem Geiste der Musik» (1872).
12…мечтал… попасть на Дальний Восток, туда, потому что только там «настоящая жизнь». – О намерении поехать врачом в действующую армию Чехов говорил Н.Г. Гарину-Михайловскому, писал О.Л. Книппер, А.В. Амфитеатрову, Б.А. Лазаревскому (А.П. Чехов в воспоминаниях современников. М., 1960. С. 660, 792). «В предсмертном бреду говорил и спрашивал о ходе русско-японской войны» (С.С. Последние минуты Чехова // Новости дня. 1904. 6 июля <№ 7574>). А.И. Куприн свидетельствует, что последние дни Чехова «были омрачены глубокой скорбью за Россию, были взволнованы ужасом кровопролитной, чудовищной японской войны…»; И.А. Бунин рассказывает, что за полмесяца до смерти Чехов прислал ему письмо, в котором выражал огорчение за Японию, ««чудесную страну», которую, конечно, разобьет и раздавит Россия» (А.П. Чехов в воспоминаниях современников. С. 529, 568).