В путь выдвинулись в полной темноте. Воздух был свеж и кристально чист. Идти было легко, в смысле, гораздо легче и приятнее, чем днем, хотя Ивана немного пугала перспектива ночных заморозков, которые, как он где-то вычитал, в пустынях совершенно нормальное явление. Но заморозки – не проклятая жара. Иван был уверен, что Василиса справится с холодом в два счета.
Так некстати ускользнувшую тропинку обнаружил именно Кот, который ее совершенно не искал. Кот был поглощен идеей фикс разыскать второй сосуд с джинном и то и дело кидался куда-то в сторону, принимаясь разрывать песок, где ему мерещился какой-нибудь блеск, но каждый раз опять возвращался ни с чем. И именно он указал на тропинку.
– Вон она! – воскликнул Кот, вытянув лапу в направлении севера или чуть западнее.
– Кто? – Иван решил, что Коту все-таки удалось обнаружить очередной запечатанный сосуд.
– Тропинка! Вы что, не видите? Там, светится.
– Ничего не вижу, – честно признался Иван.
– И я тоже, – сказала Василиса.
– И я. – Аленка на всякий случай даже приподнялась на носочки и вытянула шею.
– Вы что, слепые? Вон же, светится, словно ее фосфором натерли.
– У тебя зрение другое, Кот.
– Да, возможно. – Кот задумчиво подергал усы. – Тогда идите за мной.
Оказалось, что путники отклонились далеко на восток, и лишь чудом опять вышли на тропинку. Иначе бродить бы им по пустыне до скончания веков.
В эту ночь шли, пока не свалились от усталости. Все же песок – это вам не асфальтированное шоссе! Сил ни у кого не осталось настолько, что уснули прямо на песке, не соорудив ни навеса, ни закутавшись в тряпки. Хотя, в принципе, было не так холодно, как ожидал Иван.
Утром первым проснулся Иван. Солнце еще было невысоко над горизонтом, но уже изрядно припекало. Возможно, это и стало причиной пробуждения. Тело невыносимо зудело и горело, ужасно хотелось помыться. Иван просунул руку за шиворот рубахи и с наслаждением поскреб ногтями кожу. И тут за одним из дальних барханов он заметил зеленое широкое пятнышко. Пятно колыхалось в восходящих потоках воздуха, изгибаясь, кривясь и расползаясь по верхней кромке бархана.
Иван вскочил на ноги. Сонливость в мгновение ока слетела с него.
– Смотрите, оазис! – воскликнул он. – Хо-хо!
– Где оазис? – подскочил Кот, словно ошпаренный. – Ах, оазис, – разочарованно протянул он. – А я думал…
Василиса тоже проснулась и теперь вглядывалась в даль, щуря сонные глаза.
– Это мираж, – сказала она. – Оазис может быть очень, очень далеко. Я про такое слыхала.
– Все равно, неплохо бы дойти до него. Там должен быть колодец, а у нас в бутылке скоро вода закончится.
Василиса кивнула, поднимаясь с остывшего за ночь песка.
– Значит, опять придется сойти с тропинки.
– Да, но теперь мы знаем, где она пролегает, и без проблем выйдем на нее позже.
Василиса посмотрела себе под ноги. Теперь при свете солнца тропинка опять была видна. Она выделялась на песке темной неширокой полосой.
– Решено: идем к оазису, – сказал Иван и начал собираться.
Собственно, все сборы заключались в нескольких глотках воды и подвязывании на пояс ножен. Арбалет и стрелы давно перекочевали в сундук, как и сумка. Сундуку, если честно, приходилось несладко. Идти по песку на коротких тонких ножках очень затруднительно, но сундук был существом неодушевленным и неутомимым, ему было наплевать на неудобства. Хотя при всем при этом он изрядно задерживал путников.
Выступили минут через пятнадцать, подкрепившись и выпив по несколько глотков воды. Солнце быстро поднималось, пустыня вновь раскалялась, будто жаровня на огне, поэтому все торопились как можно быстрее достигнуть столь желанного оазиса, где бы он ни находился.
Аленка шла пешком. Ее ноги были замотаны тряпицами, чтобы не обжечь ступни. Малышка ехала верхом на сундуке, что сильно ее забавляло.
Подъемы и спуски казались бесконечными. Зеленая полоска оазиса то появлялась над горбом очередного бархана, то вновь пропадала из виду. Казалось, он вот-вот предстанет перед путниками во всей своей красе, но за каждым следующим барханом вновь расстилалась давно ставшая ненавистной песчаная пустыня со спешащими куда-то перекати-поле, а оазис ускользал за следующий бархан. Василиса оказалась права…
Жара вновь вступила в свои права, отбирая, высасывая из людей и животных силы, но путники упорно двигались вперед, преодолевая накатывающую волнами усталость. Никто не жаловался. Всем хотелось, чтобы побыстрее закончилось это изматывающее путешествие. И вдруг, как-то слишком внезапно, перед ними расстелилась сказочная картина: дивная пальмовая роща, широкой зеленой лентой окаймляющая немного вытянутое с востока на запад озеро, нестерпимо сверкающее кристально-чистыми водами.
Картина райского уголка природы посреди безбрежного моря песков казалась настолько невероятной, что все замерли на долгое мгновение, взирая с гребня бархана на все это великолепие, а потом разом бросились вниз, радостно крича и размахивая руками. Сундук поотстал, примериваясь, как бы безопаснее спуститься вниз. Малышка, сидящая на нем, сначала пыталась подбодрить своего невиданного скакуна, колотя по нему пятками и выкрикивая короткие команды, а потом спрыгнула с него и побежала вслед за остальными. Сундук, оставшись один, заметался у крутого спуска, втянул ноги и заскользил вниз.
Долгожданная благостная тень от широких крон плотно растущих пальм поглотила утомленных жарой путников…
Над оазисом разносился веселый детский смех и невообразимый шум, который могут производить только дети. Девочки плескались в озере, поднимая тучи брызг. За ними, спиной прислонившись к стволу пальмы, приглядывала Василиса. Кот с Иваном мирно беседовали о чем-то, развалившись чуть поодаль в тени кокосовой пальмы.
– Тетя Василиса, иди к нам! – крикнула Аленка, ударяя ладошками по воде. – Здесь так здорово!
– Нет, спасибо, – засмеялась Василиса. – Я пока не хочу. Купайтесь.
– Как думаешь, далеко еще до Кощея? – спросил Иван, глядя в ярко-голубое, с блеском свинца небо сквозь просветы между листьями пальмы.
– Без понятия. Главное, чтобы он опять какую-нибудь пакость не отчудил.
– Это точно, – согласился Иван.
Кот поднялся с земли и потянулся, оглядываясь по сторонам.
– Ты куда намылился?
– Да так, поброжу тут чуток, прогуляюсь, – рассеянно произнес Кот, теребя когтями усы.
– Опять твоя фикс-идея с кувшином? – усмехнулся Иван, усаживаясь на песке.
– Глупости, – отмахнулся Кот, но по нему было видно, что это совсем не так. – Просто пройдусь, разомну лапы.
– Ну-ну, давай.
Кот ничего не ответил. Он еще раз огляделся и скрылся за деревьями. Иван встал, отряхнулся. Неторопливо подошел к Василисе.
– Как дела?
– Нормально. Купаются. – Василиса решила, что Иван спрашивает про детей. – Сейчас, наверное, буду выгонять их из воды. Представляешь, она очень холодная!
– Конечно, здесь же родники бьют.
– Действительно, – согласилась Василиса и крикнула: – Так, девочки, давайте вылезайте!
– Ну тетя Василиса! Можно мы еще немножко поплаваем?
– Нет, все! У вас уже губы синие, заболеете еще. Вылезайте!
– Ла-а-адно, – обреченно протянула Аленка и обернулась к малышке. – Пошли, Лада. Тетя Василиса сказала выходить.
– Ее Ладой зовут? – спросил Иван. – А мы даже и не спросили.
– Аленка уже вызнала.
– Откуда она?
– Кто ж ее знает. Маленькая еще, ничего толком объяснить не может. Говорит, мамина-папина.
Девочки медленно доплыли по-собачьи до берега, выбрались из воды и растянулись на горячем песке, руками подгребая его под себя. К ним подбежал козлик и принялся скакать вокруг, поднимая тучи песка.
– Ванютка, прекрати, – прикрикнула на него Аленка. – Песок же в глаза летит!
Козленок все не унимался.
– Кому сказала? – Аленка состроила грозную рожицу и стукнула кулаком по песку. – Ванютка! Вот несносный мальчишка.
Козленок недовольно покрутил рожками и унесся за деревья. Лада перевернулась на спину, потом села у кромки воды и принялась лепить из песка горки. Песок был влажный и не распадался.
– А где Кот? – спросила Василиса.
– Пошел джинна искать.
– Все никак не успокоится? – засмеялась Василиса.
– Никак. Эх, хорошо здесь! – Иван потянулся. – Даже уходить не хочется.
– Да, – подтвердила Василиса и замолчала.
Посидели в тишине, глядя на гладь озера, покрытую мелкой рябью. Аленка подсела к Ладе и показала, как строить замки из мокрого песка. Она черпала ладошкой песок из воды и потихоньку сцеживала его пальцами. Влажные комки тягуче падали вниз, образуя замысловатые строения. Лада старательно повторяла за Аленкой, но у нее плохо получалось.
– Василиса, я хотел тебе сказать, – начал Иван и остановился.
– Что? – Василиса посмотрела на него. Иван почувствовал, как тонет, растворяется в ее огромных глазах.
– Да нет, ничего. Хотя… Спасибо тебе.
– За что? – не поняла Василиса.
– За все.
– Странный ты, – все не отводила глаз Василиса.
Иван не выдержал ее взгляда и отвернулся.
– Мы пойдем, – сказала девушка, вставая. – Так, девочки! Пора обедать! – позвала она.
– Мы не хотим пока, – ответила за обоих Аленка.
– Потом еще накупаетесь, – пообещала Василиса. – Если слушаться будете, конечно.
– Ла-адно, – протянула Аленка без особого воодушевления. – Пошли, Лада.
– Не хоцю! – дернула плечами та.
– Пошли, а то тетя Василиса будет сердиться! – Аленка стряхнула с пуза и груди приставшие сухие песчинки и быстро оделась.
Лада долго вертелась на месте, пытаясь одновременно просунуть в платье и руки и голову, что ей никак не удавалось.
– Господи, ну неужели это так трудно? – не выдержала Аленка и пришла ей на помощь. – Вот так! Видишь, ничего сложного.
– Ницево слозного, – подтвердила малышка.
– Деловитая барышня, – улыбнулась Василиса.
– Да уж, – сказал Иван.
– Ты идешь?
– Нет, я еще посижу здесь.
Василиса медленным шагом направилась к месту стоянки в самой середине рощи – там было прохладнее всего. Девочки вприпрыжку поскакали следом.
Иван посидел немного, вслушиваясь в тишину, потом огляделся – никого рядом не было. Он поднялся, подошел к самой воде, быстро разделся и вошел в воду. Вода и вправду была ледяная. Иван зябко поежился, на коже выступили мурашки. Войдя в воду по пояс, он набрал полные легкие воздуха и быстро окунулся. Вода обожгла кожу своим ледяным прикосновением.
– Ух! – Иван выскочил из воды, потом окунулся еще раз и еще. Нырнул рыбкой и поплыл под водой.
Кожу уже не так жгло, а Иван подумал, что это даже приятно – холодная вода. После жаркой пустыни самое то. Он быстро поплыл к другому берегу, сильными взмахами выбрасывая вперед руки, потом повернул назад. Немного не доплыв до берега, опять нырнул и заработал ногами, скользя ладонями по дну. У самого дна вода была холоднее, кое-где ладони ощущали ток ледяной воды – это били родники, много родников.
Иван вынырнул и выпрямился, сбрасывая воду ладонями с лица. Раскрыл глаза и тут же присел.
– Ох ты ж… – У самой воды стояла Василиса и смотрела на него. – Извини, я думал, ты с девочками.
– Они уснули, Даже есть не стали.
– А я тут…
– Я поняла. – Василиса не засмеялась и даже не улыбнулась. Только поправила прическу. – Отвернись, пожалуйста.
– Да, конечно. – Иван с готовностью повернулся спиной. – А зачем? – не понял он и обернулся вновь.
Василиса стягивала через голову платье.
– Ой… – Иван зажмурился и опять отвернулся.
Девушка отбросила платье, быстро вбежала в воду и нырнула рядом с Иваном. Под водой заскользил ее силуэт. Иван следил за ним, пытаясь сообразить, что происходит.
Василиса вынырнула на поверхность, отыскала глазами Ивана и плеснула в него водой.
– Ну, чего застыл? Поплыли!
С плеч и волос девушки струйками сбегала вода.
– Поплыли! – обрадовался Иван и в три сильных взмаха нагнал Василису, попытался ухватить ее за руку.
Девушка, смеясь, увернулась и опять нырнула. Иван тоже ушел под воду, раскрыл глаза и погнался за Василисой, вовсю работая руками и ногами. Прямо перед ним, метрах в двух впереди, в прозрачной воде мелькали стройные ног с небольшими изящными ступнями, баламутя воду и поднимая со дна фонтанчики песка. Иван рванулся вперед и ухватил Василису за правую лодыжку.
Нога дернулась, лягнула Ивана. Василиса резко ушла в сторону, взмахнув руками. На миг показались красивая грудь, мягкий валик живота, сильное, немного полноватое бедро, и все скрылось в поднятом со дна облаке песка.
Девушка уносилась вбок. За ней следом вились ленты пузырьков. Иван быстро сориентировался, нагнал Василису, ухватил за талию и вынырнул на поверхность.
Они стояли по плечи в воде. Василиса не вырывалась. Только тихонько упиралась ладонями Ивану в грудь и смотрела ему в лицо. Иван смотрел на нее. Потом потянулся губами к ее губам, медленно и осторожно. Василиса не отстранилась, а лишь прикрыла глаза. У Ивана внутри все заныло, его охватила сладкая истома. Руки Василисы скользнули по его груди вверх и легли на плечи. Еще миг, и…
– Эй вы, там! Нашли время!
Сказка внезапно оборвалась, лопнула мыльным пузырем.
Иван медленно набрал в легкие воздуха и сильно стиснул челюсти, выпустив Василису из объятий.
– Нет, я точно придушу этого Кота! – сквозь зубы произнес Иван, вновь распахнув глаза.
Василиса смущенно отвернулась и опустилась в воду по шею. Судя по ее виду, она тоже готова была что-нибудь сотворить с назойливым животным.
Кот между тем подпрыгивал на берегу, призывно размахивая лапами.
– Слушай, ты не мог бы пойти поискать джинна и оставить нас в покое минут на двадцать, а лучше на час, – зло крикнул Иван.
– Какой час? – еще более возмущенно заскакал Кот. – Ты что, с пальмы рухнул? Там собака приперлась, а они тут…
– Какая еще собака? – возмутился Иван, направляясь к берегу.
– Страшная! – сделал ужасные глаза Кот. – Во! – показал он лапой, вытянув ее высоко над собой. – Явно по твою душу.
– Ну и прогнал бы ее! Чего орать-то на весь оазис? – Иван выбрался на берег и начал натягивать штаны. – И вообще, отвернись, дай девушке одеться.
– Я-то отвернусь, – обиделся Кот, но все-таки повернулся спиной к озеру и отошел к пальме, – только если собака сюда вломится…
Василиса вышла из воды и спешно набросила на себя платье.
– Какая собака-то? – спросила она, тщательно отжимая волосы.
– Говорю же, здоровая такая, черная, глаза, как блюдца, зубищи – во! – Кот повернулся к Ивану с Василисой и показал кулак. – И рожа злющая! Не иначе как от Кощея.
– А не та ли это собака, что живую воду у него стережет? – вслух подумала Василиса. Ей никто не ответил. – Пойдемте посмотрим.
– Не пойду, хоть убейте! – наотрез отказался Кот, вжимаясь спиной в ствол пальмы. – Уже насмотрелся. Такое страшилище!
– Да где она, эта твоя собака? – потряс руками Иван.
– Там, возле пальм. Сидит и дышит. Я иду, гуляю себе, а тут – она. Вылупилась на меня и облизывается, как обезьяна на банан.
– Облизывается… А чего сюда не идет?
– Почем я знаю!
– Тогда пошли, покажешь.
– Не пойду!
– Ты, Кот, мне тут истерики не закатывай. Перебаламутил всех, а теперь – не пойду. Пошли, говорю!
– Все равно не пойду. – Кот вцепился Кот когтями в пальму, собравшись лезть на пальму.
– Тогда я тебя за хвост потащу, – честно предупредил Иван.
– Не надо за хвост. – сдался Кот и отлип от дерева. – Ладно, там она…
Собака действительно была, огромная, чем-то схожая с ротвейлером, но вся сплошь черная. Сидя, она возвышалась над людьми метра на четыре, не меньше. Из раскрытой пасти свисал длинный язык. Черные, с желтым, глазищи пристально наблюдали за оазисом. Иногда собака поднималась, прохаживалась вдоль линии деревьев, потом опять усаживалась на задние лапы, раскрывала пасть и начинала гулко дышать. От ее дыхания на ближайших пальмах качались листья. К самим пальмам собака почему-то избегала приближаться.
Иван с Василисой долго наблюдали за ней, прячась за деревьями. Кот стоял чуть поодаль, так, чтобы стволы пальм полностью скрывали его от глаз собаки.
– Убедились? – спросил он.
– Да-а, страшилище, – тихо сказал Иван.
– Это все ты. Фантазия, видишь ли, у Кощея небогатая… Скелеты ему не нравились. Накаркал?
– А я-то здесь при чем? – возмутился Иван.
– Да хватит вам уже, – прервала перепалку Василиса. – Она нас отсюда не выпустит.
– А почему она сюда не идет? – спросил Иван.
– Это святое место, его даже песками не засыпает. А нечисти сюда вообще вход заказан.
– Здорово! Может, тогда, здесь отсидимся?
– Сидеть устанешь, – сказал Кот. – Эта образина еще прилипчивее скелетов.
– Хорошо, что ты предлагаешь?
– Джинна нужно искать.
– Достал ты уже со своим джинном! Дельное бы что предложил.
– Вот сам и предлагай тогда, – фыркнул в усы Кот и отвернулся.
Иван постоял еще немного за деревом и вышел на открытое место. Собака повернула морду к нему.
– Эй ты, псина, вали отсюда! – крикнул Иван. – Домой! К хозяину! Ну?
Собака смотрела на маленького человечка, скачущего у нее под носом, и не двигалась с места.
– Тупая какая-то. Домой, говорю! Пошла! – махнул рукой Иван. – Не уходит, – пожаловался он Василисе.
– И не уйдет, – ответила девушка, приближаясь к Ивану. – У нее приказ.
Иван медленно потянул из-за спины арбалет, который успел подобрать по дороге.
– Бесполезно. Здесь он не будет работать, – остановила Василиса.
– Почему? – нахмурился Иван.
– Говорю же, здесь место святое. Никакое волшебство не действует. Нужно выйти туда, – кивнула она в сторону пустыни.
Иван отбросил арбалет на песок и вытащил меч.
– Тогда попробуем это, – сказал он, крутанув его.
Собака спокойно наблюдала за его действиями.
Иван осторожно приблизился к границе, у которой сидела псина, взмахнул мечом и выскочил за границу.
– И-эх! – Иван добежал до лапы собаки и махнул мечом.
Собака подняла лапу. Иван, закрутившись на месте, упал на песок, едва не выпустив из рук меч. Голова собаки резко наклонилась, над ухом клацнули огромные зубы, но Иван уже откатился под защиту деревьев и поспешно вскочил.
– Бесполезно, – сказал он, тяжело дыша.
Собака зарычала. С ближайших пальм посыпались кокосы. Один из них подхватил Кот, разбежался и запульнул собаке в голову.
– Убирайся отсюда, собака страшная! – гаркнул он.
Собака ловко поймала зубами кокос, похрустела им и, выплюнув кожуру, выжидающе уставилась на Кота.
– Она думает, что ты ее кормишь, – засмеялся Иван.
– Перебьется, – буркнул Кот и с презрительным видом отошел назад.
– Значит, придется попробовать выбежать с арбалетом.
– Не боишься, что он не сработает? – спросила Василиса. – Только разозлишь еще больше.
– А что тогда делать? – разом скис Иван. – Сидеть и ждать, когда она соизволит убраться отсюда?
– Собацька! – раздалось сбоку.
Из-за деревьев выбежала малышка, восхищенно уставилась на огромное животное и заковыляла к нему.
Собака повернула к девочке голову и даже чуть наклонила ее влево, чтобы получше разглядеть странную говорящую букашку.
– Лада, стой! – закричал Иван, бросаясь к девочке. – Назад!
Но малышка уже пересекла невидимую черту, подошла к огромной собачьей лапе и коснулась ее.
– Собацька, – повторила Лада.
– Бху? – озадаченно гавкнула собака и убрала лапу.
– Она ее сейчас сожрет! – выдохнул Кот и сильно зажмурил глаза.
– Холосая собацька!
Девочка опять доковыляла до лапы и погладила ее, запрокинув голову. Собака облизнулась и отодвинулась еще дальше, скосив на ребенка другой глаз. Огромная морда начала опускаться вниз. Влажный нос шумно ткнулся в Ладу.
Все затаили дыхание.
– Секотно, – засмеялась девочка, оттолкнув влажный нос руками.
Кот грохнулся в обморок.
Собака подняла голову.
– Ня!
Девочка вытащила что-то из кармашка на платье и кинула собаке. Та поймала налету и, похрустев, проглотила.
– Пеценьки, вкусные, – сообщила девочка и достала следующую. – Ня есё!
Вторая печенька исчезла в пасти собаки, и та, закатив глаза, долго перекатывала ее в пасти. За второй последовала третья.
– Бху, – гавкнула собака, когда печеньки закончились.
– Неть, – развела ручками девочка. – Погоди, собацька. Я сейцас есё принесу.
И она побежала к Василисе. Собака, не двигаясь, неотрывно наблюдала за ребенком.
– Тетя Василися, дайте есё пеценьки. Это для собацьки, – крикнула девочка на бегу.
Через полчаса все, кроме Кота, подкармливали огромную собаку печеньками, смеясь и поглаживая ее.
Собака довольно жмурилась, ловила на лету угощение и подставляла живот, чтобы его кто-нибудь почесал. Кот принципиально не участвовал в этой дикой, варварской, как он ее назвал, забаве. Он стоял в стороне и с плохо скрываемым презрением не переставая бубнил:
– Терпеть собак не могу! Это у нас, у котов, в крови, – твердил он, но Иван подозревал, что тот всего лишь изрядно трусит.
– А собачка-то совсем не злая, – сказал Иван, почесывая огромный лохматый живот, отчего задняя лапа псины начинала подергиваться, грозя зацепить Ивана огромными когтями.
– А ты ее мечом хотел, – ответила Василиса.
– Откуда же я знал.
– Ее, похоже, никто никогда вкусненьким не кормил. Озвереешь тут.
– А может, и вообще через раз кормили.
– Смешно! – воскликнула Аленка. – Подлый Кощей сейчас, наверное, на стенку от злобы лезет.
– Это уж точно! – поддакнул Иван. – Такую зверюгу увели.
– А давайте на ней поедем, – неожиданно предложила Аленка. – Представляете, как мы заявимся к Кощею на его же собаке!
– Знаешь, она, конечно, ничего собачка, – засомневалась Василиса, – но ехать на ней…
– А что такого? На ней мы враз доберемся до Кощея. И дорогу она знает. Знаешь, псина? – спросил у собаки Иван. – Кощей?
Собака повела глазом и зарычала.
– Знает. Ну, тихо, тихо, – Иван погладил псине пузо.
Собака успокоилась, опять вывалила язык и позволила Аленке бросить себе еще одну печеньку.
– Вот и отлично! Печенек у нас полно, так что поедем на ней. Разумеется, все, кроме Кота.
– Почему это, кроме меня? – праведно возмутился Кот.
– Ты же терпеть не можешь собак? – прищурился Иван.
– Ничего, ради такого дела потерплю, – тяжко вздохнул Кот, взял из Василисиных рук печеньку и протянул собаке. – На, псина, жри…