Глава 15. Кощей Бессмертный
Собака была короткошерстной, и ехать на ней сверху не представлялось возможным. Над этой проблемой Ивану пришлось изрядно поломать голову. В конце концов, не придумав ничего лучшего, он предложил сделать что-то вроде качелей и повязать их собаке на шею.
Сиденье сделали из упавшей пальмы. Меч с легкостью рассекал ствол, нарезая его на доски, словно колбасу. Получилась удобная широкая скамеечка. В сундуке Василисы отыскалась длинная веревка, но ее не хватило, и Василиса магическим образом удлинила ее вчетверо. Оставалось самое сложное – уговорить собаку надеть хитроумное приспособление на шею, на что ушло около получаса времени и целая горсть печенек.
Наконец приготовления к путешествию были завершены, все удобно разместились на скамеечке, и Иван скомандовал собаке: «Домой!»
Та рванула с места в карьер, меряя пустыню огромными скачками. «Люлька» на ее шее болталась, из нее, того и гляди, мог кто-нибудь вывалиться.
– Сто-о-о-о-о-й! – заорал Иван, придерживая скачущих на скамейке, сползающих вперед детей.
Собака послушно застыла на месте.
– Уф-ф, – отдышался Иван, приходя в себя.
– Ты не могла бы бежать чуть помедленнее? – Иван похлопал рукой по внушительной сильной шее.
– Бху?
– Медленнее. Цок, цок, цок, – показал Иван двумя пальцами
Собака неторопливо затрусила вперед.
– Вот так, молодец!
Ехать было удобно и приятно. Голова собаки отбрасывала тень, покрывающую всю скамейку, а набегающий горячий ветерок создавал видимость прохлады.
– Медленно едем, – сказал вечно чем-нибудь недовольный Кот.
– Не так уж и медленно. Килом… Верст тридцать в час. Прилично.
– А ты уверен, что мы едем куда надо? – немного погодя опять спросил Кот. – Тропинки-то не видать.
– Она слева должна быть. А мы, скорее всего, движемся параллельно ей.
– Ты думаешь? А вдруг она нас куда-нибудь в другое место везет. К примеру, к своей родне.
– Слушай, Кот! Кончай на нервах играть: туда – не туда, уверен – не уверен. Собаке лучше знать, где ее дом.
Кот примолк, насупился.
Вскоре на горизонте показались черные пики гор. Они медленно приближались, разрастаясь ввысь.
– Правильно едем, – подал голос Кот. – Это Черные горы, Царство Кощея за ними.
– Кто бы сомневался, – усмехнулся Иван.
Кот опять замолк, пошевелив усами.
Собака немного ускорила шаг, видимо, почуяв приближение дома. Горы стремительно приближались. Уже можно было разглядеть их огромные пики со снежными шапками, вонзающиеся в небо. И они действительно были черными как смоль.
Собака довернула немного влево, сориентировавшись на местности. Теперь она неслась прямиком к узкому проходу меж гор.
– А вот и тропинка, смотрите! – обрадовался Кот.
Действительно, шагах в сорока слева вилась, стремительно убегая назад, темная неширокая полоса.
– Да, пешком мы бы сюда дня три добирались, – сказала Василиса.
– Это точно. Спасибо Кощею, – засмеялся Иван. – Прислал за нами транспорт.
Горы уже поглотили собой весь обзор. Ущелье быстро приближалось. Собака еще прибавила ходу и на всех парах влетела в него. Дробно застучали по камню когти, отдаваясь эхом от отвесных стен, сжавших пространство до узкого, метров пять в ширину, тоннеля. Ущелье петляло, сворачивая то вправо, то влево, то стелилось по прямой. Иногда оно разветвлялось на два или три пролома, расходящихся в стороны, но собака шла уверенно, словно знала здесь каждый поворот. Возможно, так оно и было. А может, шла по запаху.
Бешеная скачка по узкому туннелю сильно действовала на нервы, напоминая езду в ковше взбесившегося экскаватора – того и гляди не впишется в поворот и со всего размаху вмажется в стену. Но пока все обходилось. Стены уносились назад, когти выстукивали монотонную дробь, а собака плавно входила в повороты.
Впереди показалась узкая вертикальная полоска света. Полоска быстро расширялась, приближаясь, и внезапно, раздавшись в стороны, стены ущелья остались позади.
Собака продолжала с прежней скоростью нестись по выжженному плато к каменному мосту, перегороженному шлагбаумом. Шлагбаум был выкрашен в красный и белый цвета. Возле него топтались двое скелетов, держащих в руках копья.
– Калинов мост, – голосом экскурсовода произнесла Василиса. – Дорога в царство Кощея.
Иван ожидал продолжения обзорной экскурсии, но девушка замолчала.
Мост стремительно приближался, но собака, по-видимому, не собиралась останавливаться.
Скелеты у моста заволновались и опустили копья.
– По-моему, ее нужно остановить, – вслух подумал Кот, высказав мысли Ивана.
– Попробуй, – только и сказал Иван.
– Стой! – крикнул скелет. – Пропуск!
– Какой к чертям пропуск? – прокричал Иван, неистово размахивая руками. – Убирайся с дороги.
– Пропуск, – уже не так уверенно повторил скелет и отступил на шаг назад. От вида несущейся на него галопом огромной собаки, его начисто заклинило.
– Открывай шлагбаум и убирайся! – опять крикнул Иван.
Мост уже был совсем рядом.
Скелеты забегали туда-сюда, мешая друг другу поднять тяжелый шлагбаум.
– Поздно, – сказал Иван, закрыв глаза и отвернувшись.
Скелетов смело с моста, а шлагбаум с оглушительным треском разнесло в щепки.
– Сказали же как людям, – произнес Кот, выворачивая голову назад в попытке разглядеть, что творится на мосту. Но из-за собачьей шеи ничего было не видать.
Дорога пошла под уклон и внезапно ухнула вниз.
– О-ох! – Кот вцепился в скамейку когтями, едва не вылетев с нее.
Собака чуть сбавила шаг и понеслась вниз. Перед ее пассажирами открылся вид на черный замок, вздымающийся острыми пиками башен в низкое серое покрывало неба. Сплошной облачный покров не пропускал ни лучика солнца, что выглядело совершенно непривычно после ослепляющего белизной неба пустыни без единого облачка. Серым, впрочем, здесь было все – от неба до земли и деревьев. Ни зелени, ни цветов – царство уныния и мрака.
Собака перешла на мелкую рысь и вскоре замерла на широком деревянном мосту с высокими квадратными перилами, переброшенном через бездонную пропасть. Мост держали внушительные кованые цепи, уходящие в стену. За мостом высились ворота, утыканные длинными иглами и скругленные сверху. Ворота были закрыты.
– Приехали, – сказал Иван. – Конечная остановка.
– Фу-у, наконец-то. – Кот сполз со скамьи на землю. Лапы его мелко дрожали. – Чтоб я еще хоть раз в жизни поехал на собаке.
– Чем тебе не понравилась прогулка? По-моему, неплохо прокатились.
– Имел я в виду такие прогулки, – грубо бросил Кот. – Мотаться по туннелям со скоростью поезда-экспресса. Такого ужаса натерпелся. А потом еще как вниз ухнет!
– Зато быстро добрались.
– Законченный оптимист, – скривил губы Кот и помог слезть девочкам.
Иван подал руку Василисе, а потом стащил со скамейки сундук. Тот грохнулся на мост и выпустил ножки.
Собака тихонько гавкнула, напомнив о себе.
– Да, конечно. – Иван вынул из сундука торбу, порылся в ней и бросил собаке горсть печенек. – Заслужила.
Собака, причавкивая, захрустела ими, потом наклонилась и лизнула Ивана шершавым языком.
– Фу, уйди, – отмахнулся Иван, брезгливо утираясь рукавом. – Всего обслюнявила.
– Холосая собацька. – Подошла Лада и погладила когтистую лапу. – Умненькая собацька.
Собака лизнула и ее. Девочка засмеялась, сжимаясь.
– Кто пожаловал? – внезапно загрохотал голос неизвестно откуда.
– Мы пожаловали, – ответил Иван, глядя на ворота. – Открывай, Кощей!
– Вы… еще живы?
– Живы, живы. Открывай!
– А… где Найт?
– Кто?
– Собака моя.
– Здесь твоя псина. С нами.
– С вами? Почему же она не разорвала вас не мелкие кусочки, на дольки, в лохмотья?
Собака зарычала.
– Слушай, Кощей, – устало сказал Иван, – мы так и будем через дверь разговаривать.
Наступила пауза.
– Ну, заходите, коли пришли, – вновь загремел голос, хотя уже и не так самоуверенно и громогласно. Створки ворот медленно начали расходиться в стороны. – Но пеняйте на себя!
– Напеняем, обязательно напеняем, – пообещал Иван, вынимая из ножен меч и направляясь к образовавшемуся проходу.
– Иван! – крикнула Василиса.
Иван резко остановился, замерев на полушаге. Сверху с грохотом опустилась каменная стена. Еще бы чуть-чуть, и от Ивана осталось мокрое место.
– Шутки шутишь? – разозлился Иван.
– Жив, опять жив, – расстроился голос.
– Убери стену!
– Сам убери, коли такой шустрый да пробивной!
– Ну хорошо, – процедил сквозь зубы Иван, убирая меч, и снял со спины арбалет.
Натянув тетиву, он вложив в арбалет болт, прицелился в центр стены и нажал на спуск. Невообразимый грохот прокатился по всему Кощееву царству. Стена выстрелила осколками и щебнем. Сверху посыпались крупные глыбы. Ударившись о мост, они скатились в пропасть.
– Значит, у тебя действительно оружие рудокопов, – сказал голос, когда все стихло, и пыль немного улеглась. – Что ж, входи.
– Только без шуток! – предупредил Иван.
– Шутки кончились. Входи!
Иван вошел в темный узкий коридор с высоким потолком. За ним двинулись остальные. Собака выбежала вперед и затрусила по коридору, указывая дорогу. Так было даже лучше.
Коридор напоминал готическую церковь: сводчатый потолок, колонны, правда, украшенные черепами и орнаментами из костей, а не привычными барельефами и красочными фресками, узкие и длинные окна, пыльные, загаженные птицами и оттого почти не пропускающие света.
Коридор закончился еще одними дверями. Эти были поменьше, но все же гораздо выше человеческого роста. Собака толкнула их лапой. Створки распахнулись, и животное с трудом протиснулось в узкий проем, прижавшись к полу. В какой-то момент Иван решил, что животное застрянет, но собака, повозившись, выбралась на другую сторону и тявкнула, приглашая следовать за ней.
Путники вошли в зал, оглядываясь по сторонам. Собака села и вывалила язык.
Зал был огромен по любым меркам. Его потолок с трудом угадывался в сумраке. Колонны с витиеватыми украшениями и неизменными черепами, отлично вписывались в довольно мрачный антураж зала. За колоннами тянулись стены, увешанные черными занавесями и колышущимися лохмотьями паутины. Мраморный пол покрывал изрядный слой пыли. От дверей к противоположной стене вела выложенная малахитом дорожка. В конце ее на возвышении стоял трон с высокой спинкой и подлокотниками в виде все тех же черепов. На троне гордо восседал лысый, худой до невозможности старикашка в блестящих золотых доспехах и шипастой короне. Глаза его прятались в тени сильно выдающихся вперед надбровных дуг. Узкий нос нависал над тонкими полосками до белизны сжатых губ.
– Ну, здравствуй, Иван! – проскрипел Кощей. – Выходит, все-таки дошел до меня.
– Выходит так, – сказал Иван.
– Да ты подойди ближе. Или боишься меня?
– Чего мне тебя бояться? – Иван сделал несколько шагов и вновь остановился.
– Ближе иди, к самому трону, – поманил костлявым пальцем Кощей.
Иван медленно двинулся вперед. Остальные тоже пошли, оставаясь за спиной Ивана. Шаги отдавались гулким, долго не затихающим эхо.
Собака сделала пару шагов и опять села.
– Все, хватит! – выкрикнул Кощей, когда Иван слишком приблизился к нему.
– Хватит так хватит, – безразлично пожал плечами Иван, старательно пряча овладевающий им страх.
– Ага, и моя невеста здесь! – обрадовался Кощей, потерев сухие ладони одну о другую.
– Да ты чего, старый, с катушек слетел? – возмутился Иван, а Аленка спряталась за спину Василисы.
– Плёхой дедуська! – топнула ножкой Лада. – Плёхой!
– Забавный ребенок. Тоже у себя оставлю. Вырастет –прислуживать будет.
– Нет, ну ты вообще, я гляжу, оборзел! – Иван потянулся за мечом.
– Оборзел? – удивился Кощей. – Что это значит?
– Это значит, что тебе о вечном уже думать пора. Или бес тебе в ребро вселился? Так мы его сейчас быстро выковырнем оттуда.
– Да ты никак драться со мной собрался? – Безволосые брови Кощея Бессмертного приподняли корону.
– А почему бы и нет? Кстати, все хотел спросить: Бессмертный – это фамилия или погоняла такая?
– Дерзишь? – Кощей в ярости саданул кулаком по черепушке подлокотника. У черепа отвисла и закачалась нижняя челюсть. – Тогда для начала с ними сразись, богатырь!
Кощей щелкнул пальцами, и со всех сторон повалили скелеты с мечами и пиками. Иван отступил почти к самому трону, беря меч обеими руками, а Василиса быстро что-то забормотала.
Скелеты наткнулись на невидимую стену и остановились, переглядываясь и соображая, как поступить дальше.
– Василиска, не лезь! – сурово предупредил Кощей и повел рукой.
Скелеты опять начали наступать – стены больше не было.
Их все прибывало и прибывало. Иван продолжал пятиться. Меч в его руках нервно подрагивал. Василиса с остальными прижались к собаке, ища в ней защиты. Собака, не шевелясь, спокойно наблюдала за происходящим.
– Куда же ты, богатырь? – захихикал Кощей. – Сражайся!
– Эх, Дюбеля бы сюда с Феней, – припомнил Иван двух амбалов-мафиози.
– Кто это? – спросила Василиса, прижимая к себе девочек и отступая вместе с Иваном.
– Друзья. Из твоего города, кстати.
– Могу перенести. – Василиса щелкнула пальцами.
Перед скелетами возникли двое старых знакомых Ивана.
– Ох, ё-мое! – фальцетом воскликнул Дюбель, разглядывая напирающих на него скелетов. – Сколько жмуриков привалило!
– Не говори, братан! – отозвался Феня, шмыгнув носом.
– Эй, мужики! – обрадовался Иван. – Здорово!
– Иван! Во дела. Здорово, кореш! Как ты?
– В норме.
– Это чё тут за на фиг?
– Да вот, костлявым напинать собираюсь. Оборзели в доску.
– Подсобить?
– Если не в падлу.
– Без проблем, братан! – Дюбель вскинул дубину. – Эй, Феня! Надо жмурикам напинать.
– Угу, – басом отозвался немногословный Феня и, скинув дубину с плеча, грозно пошел на скелетов. – И-эх!
Затрещали черепа, кости брызнули в разные стороны, сабли отлетали вместе с конечностями. Феня с Дюбелем прорубили в рядах неприятеля проплешину и пошли крушить по бокам, двигаясь в разные стороны. Скелеты навалились на врагов, разом позабыв про Ивана.
Некоторые, правда, все же пытались напасть на него и Василису, но Иван с видом заправского теннисиста отфутболивал мечом их черепа, после чего скелеты начинали бродить по зале в поисках голов. Собака же, рискнувших слишком близко подобраться к ней, просто раздавливала передней лапой, растирала в пыль и отбрасывала то, что оставалось в сторону.
В конце концов, скелеты плюнули на Ивана, распознав главных своих врагов в двух амбалах, и начали окружать их.
– Куда! – закричал Кощей, указывая на Ивана. – Здесь он! Его бейте!
Но скелеты проигнорировали приказ, продолжая наступать на профессиональных мафиози, пачками крушащих их собратьев.
Иван опустил меч и взглянул на Кощея. Тот то краснел, то зеленел попеременно, от бессильной злобы обкусывая ногти.
– Ну что, Кощей? – спросил Иван, когда оба амбала опустили дубины, озираясь по сторонам. Пол был завален костями, которые и не помышляли о шевелении.
– Так нечестно! – Владыка мертвых вновь саданул кулаком по подлокотнику.
У черепушки окончательно отвалилась нижняя челюсть и с грохотом упала на пол, так что Кощею пришлось наклоняться, подбирать ее и прилаживать на место. Понятно, это нисколько не добавило ему настроения, но зато дало время поразмыслить.
Когда с челюстью было покончено, Кощей взмахнул рукой, и амбалы пропали, будто и не было их вовсе.
– Все мое войско извели, собаку мне попортили!
– А честно на одного целое войско выставлять?
– Ну, будь по-твоему, – кипя от гнева, пробормотал Кощей. – Давай сразимся!
– Вот это другое дело!
Кощей поднялся с трона, сжал кулаки и, составив их вместе, воздел руки. Грянул гром, полоснула молния, и в руках Кощея возник длинный двуручный меч.
– Нападай! – медленно сходя по ступенькам, проговорил Кощей.
– Ты хозяин, тебе и нападать. – Иван поднял меч и пошел по кругу, обходя Кощея справа.
Кощей что-то вновь пробормотал, и его окружил густой непроглядный сумрак.
– Согласен! – донесся голос Кощея из клубов тьмы.
Иван застыл, вертя головой по сторонам.
Василиса произнесла какое-то заклинание, и тьма сильно поредела. И вовремя. В этот самый момент Кощей рванулся вперед, взбрасывая меч в широком замахе.
Иван резко опустил свой меч и принял на него удар. Посыпались искры. Удар был такой силы, что у Ивана едва не вырвало меч из рук. Кощей повел мечом по дуге и ударил с другой стороны. Иван опять успел подставить свой, вывернув руки вбок. Кощеево оружие скользнуло вниз по лезвию меча Ивана. Иван напряг мышцы и откинул его в сторону. Кощея развернуло влево. Открылся его левый бок. Иван тут же ткнул в него лезвием. Меч, скользнув по доспехам, ушел вниз, не причинив Кощею ни малейшего вреда. Тем временем Кощей уже полоснул мечом слева направо, метя в бок Ивану. Иван резко присел, и меч прошел над его головой, едва не коснувшись волос.
– Ха-ха, – загоготал Кощей. – Твой меч бесполезен, Иван. На мне доспехи горных мастеров!
– Вот черт! – Иван быстро поднялся и отступил. Долго он мечом не промашет – ни нужной силы в мышцах, ни подготовки.
И тут Кощей внезапно растроился. Потом их стало пятеро, семеро. Все они были с мечами, все противно хохотали и издевались над Иваном. Иван начал отступать. К подобному он был совершенно не готов.
– Ваня, лови! – Василиса бросила ему очки. Иван едва успел подхватить их.
– Да на кой они мне?!
Один из Кощеев внезапно напал, замахнувшись мечом сверху. Его тяжелый меч опускался прямо на голову Ивана. Иван машинально отступил в сторону, вскинув меч над головой. Кощеев меч соскользнул к плечу Ивана, задев его. Плечо обожгло болью. Из пореза на рубахе проступила кровь.
Пока меч Кощея продолжал опускаться по инерции, Иван еще раз рубанул без замаха сверху, вправо и вниз, метя в открытое место между доспехами на поясе. Но промахнулся. Меч высек искры и вновь отскочил.
Сразу два Кощея слева кинулись в атаку.
– Надень очки! – крикнул Кот.
– Отстань! – прорычал Иван.
– Одень!!! Они не настоящие.
– Не настоящие? – До Ивана дошел смысл слов и он, отпрыгнув назад, одной рукой быстро нацепил на нос очки. Шесть Кощеев тут же исчезли, включая тех, которые нападали в данный момент. Остался один, незаметно подкрадывающийся справа к Ивану.
Иван стремительно повернулся к нападавшему.
Кощей повел мечом у самого пола. Иван только и успел, что подпрыгнуть, пропустив длинное лезвии под собой. Сделав в прыжке круговое движение мечом, саданул им по шлему Кощея. Голова Кощея втянулась в плечи, он закачался и отступил на шаг назад, опустив меч.
Иван коснулся пола ногами и ткнул мечом, выбросив руку вперед и целя в пупок злодея. Кощей, однако, быстро сориентировался, мастерски отбил меч Ивана и повел его дальше, собираясь рубануть наискось где-то в районе шеи. У Ивана все внутри похолодело от ужаса. Он видел приближающийся к его шее меч, понимал, что не успевает ни загородиться мечом, ни увернуться и, не придумав ничего лучше, с перепугу саданул врагу ногой под колено.
В колено он не попал, а въехал аккурат промеж ног.
Что-то громко и противно хрустнуло. Глаза кощея расширились. Застывший на полувзмахе меч вывалился из его ослабевших пальцев и, не коснувшись Ивана, отлетел за его спину, загремев по полу. Кощей сложился, неторопливо опустившись на колени.
– Что ты… наделал, – с трудом выговорил он, протягивая руку к Ивану.
Тело его начало распадаться, осыпаясь пеплом и обращаясь в черную труху. Иван отступил и опустил меч. Звякнули доспехи Кощея, металлической грудой рухнув на пол. Над ними взвился пепел и, кружась, понесся к распахнутым дверям залы.
– Живая вода, живая вода… – пробурчал Иван, снимая очки. – Говорил же… Ну, Яга!
– Иван! – К Ивану подбежала Василиса и повисла у него на шее. – Я уж думала… – всхлипнула она, сильно стискивая руки.
– Ну-ну, все уже. – Иван погладил девушку по спине и прижал к себе. – Видишь, нет его? Все.
– Как? – Василиса оторвалась от Ивана и смахнула невольно навернувшиеся на глаза слезы. – Как тебе удалось?
– Смерть его в яйце, а яйцо он хранил не в утке или зайце, а в штанах. Наверное, полагал, что так надежнее, чем всякие утки и сундуки.
– Где? – Василиса не сразу сообразила, о чем идет речь, а потом вдруг засмеялась.
– А мне почему-то жаль его…
– Да, это действительно забавно, – сказал Кот, – но нам нужно отыскать живую воду, если никто не забыл.
– Ой, сейчас от смеха лопну!.. – задыхаясь, выдавила Василиса и вдруг резко успокоилась, старательно пытаясь принять серьезный вид. Выходило из рук вон плохо. – Да, да, поторопимся. Собачка, – позвала она, – не покажешь, где у вас здесь водичка хранится?
– Бху? – повела псина ухом.
– Вода, кап-кап…
Собака вскочила, побежала к трону. Обогнув его, она долго возилась, тыча лапой в стену – похоже, что-то нащупывала. Вдруг в стене что-то щелкнуло, и квадратная плита ушла влево. Собака устремилась в образовавшийся проход, остальные побежали следом за ней. Иван, чтобы не задерживаться, подхватил на руки Ладу.
За стеной находилась пещера с круглым сводом, по размерам превосходящая тронный зал. Свет сюда проникал только из залы, и оттого здесь было очень темно, а дно пещеры и вовсе терялось в густой тьме. С потолка свисали огромные желтые сталактиты. С них то и дело срывались крупные капли воды и бесшумно падали в непроглядную черноту внизу. На ту сторону пещеры вела пологая каменная лестница с широкими ступеньками.
Собака дождалась людей и затрусила вниз по ступенькам.
– Я боюсь, – с дрожью в голосе сказала Аленка, прижимаясь к Василисе.
– Не смотри вниз, – посоветовал Иван, – и иди посередке.
Аленка уткнулась лицом в бок Василисе, пошла рядом с ней, крепко держась за ее платье. Иван нес Ладу. Кот подгонял козленка. Замыкал шествие сундук.
Спуск закончился коротким сводчатым проходом, за которым глазам людей предстала совсем небольшая квадратная пещера. Здесь сталактитов было меньше, но в изобилии торчали из пола сталагмиты. Собака, огибая их, устремилась к дальнему углу. Там находилась ее подстилка, протертая до дыр, и громадная миска, на которую налипли остатки чего-то вонючего и не очень аппетитного. Рядом с подстилкой стоял кувшин, в который по капле, очень редко, капала вода со сталактита, выделявшегося из себе подобных – он был полупрозрачным, синеватого оттенка и к тому же источал блеклое сияние.
– Живая вода! – восхищенно выдохнула Василиса.
Собака уселась на подстилку и высунула язык. Иван опустил на пол Ладу. Василиса подошла к кувшину и протянула руку.
– Можно? – на всякий случай уточнила она у собаки.
– Бху, – ответила та.
– Спасибо. – Василиса осторожно взяла кувшин и заглянула в него. – Почти полный!
– Значит, вы сейчас расколдуете Ванютку? – обрадовалась Аленка.
– Давай попробуем, – улыбнулась Василиса.
– Ой, наконец-то! – Аленка радостно подпрыгнула и подтащила к Василисе козленка. Тот упирался и крутил головой. – Ванютка, не дури! Тебя в мальчика будут превращать.
Козленок застыл и уставился на Василису. Девушка присела рядом с ним, сняла с его шеи веревку и подняла кувшинчик.
– Открой ротик, – сказала она козленку.
Ванька чуть приоткрыл рот, и Василиса плеснула в него немного живой воды.
Козленок помотал головой, закрутился на месте, дернулся, а потом вдруг ноги его начали изменяться, превращаясь в человеческие конечности, тело медленно преобразилось, приобретя очертания тела ребенка. Голова изменилась последней. С пола пещеры неловко поднялся мальчик, ступил раз, потом другой, будто вспоминал, как это делается, и оглядел себя.
– Ванютка! – воскликнула Аленка, кидаясь к брату и заключая его в объятия.
– Тетя Василися, а поцему мальцик голенький? – спросила любопытная Лада, дергая девушку за подол. Превращение козленка в мальчика, судя по всему, ее не очень удивило.
– Потому что он был козленочком, а у козлят одежки не бывает. Сейчас мы его приоденем немножко. Подержи, – передала она кувшин Ивану, подошла к сундуку и, порывшись в его содержимом, вытащила одну из своих рубах. – Сойдет, – решила она и передала ее Аленке.
Девочка помогла брату одеться и опять обняла его.
– Отстань! – сказал Ванька, сердито вырываясь и хмуря брови. – Надоела ужо обнимамкаться.
Все засмеялись.
– Куда теперь? – спросила Василиса Ивана, закрыв сундук.
– Думаю, пора возвращаться. Еще и детей всех расколдовать надо. Помнишь, которые от старой карги разбежались.
– Да, конечно, – согласилась Василиса и несколько смущенно добавила: – Я о них совсем позабыла. А потом еще нужно вернуть их родителям.
– А интересно, Яга уже пронюхала, что Кощея больше нет?
– Кстати, пока мы в оазисе были, я кое-что уточнила.
– Что?
– Яблочки-то молодильные – они на триста лет омолаживают, если их полностью сгрызть.
– На сколько? – почему-то испугался Иван. – Э-эх, чего ж ты раньше…
Иван припустил прочь из пещеры.
– Ты куда? – не поняла Василиса.
– Там же Яга на них сейчас накинется! А сколько ей лет?
– Сколько?
– Не помнишь? Триста!!!
– Ой, какой ужас. – Василиса всплеснула руками и прикрыла ими рот. – Где этот сад? Собачка, яблочки! Хрум-хрум!
Собака сорвалась с места, словно ей передалось волнение Василисы, и понеслась к тронному залу, обогнав спешащего со всех ног Ивана.
Так называемый сад располагался в окруженной глухим забором задней части дворца. В нем росло одно-единственное дерево, покрытое тонкой, почти прозрачной листвой. Яблок на дереве не было. Зато под деревом сидела Яга собственной персоной, активно догрызая плод. У ее ног стояла ступа, из ступы торчала метла.
– Остановись! – крикнул на бегу Иван, выбежав из боковой двери замка и заметив Ягу. – Не ешь!
Но бабка, вместо того, чтобы отбросить огрызок, еще быстрее принялась за дело. За три укуса в ее руках остался один черенок. Лицо Яги внезапно начало разглаживаться, морщины исчезли, волосы приобрели темно-русый оттенок. Сама собой, наливаясь, выпятилась грудь. Яга с восхищением следила за происходящими с ней переменами. Потом она неожиданно вскочила.
– Я снова молода, молода! – заплясала она, но вдруг заметила, что с ней творится нечто неладное. Одежда вдруг стала ей слишком большой и мешком повисла на ней. Полная грудь и крутой зад куда-то исчезли, а сама Яга начала стремительно сдавать в росте.
– Что ты наделала! – схватился за голову Иван.
Яга испугано вскрикнула, рванулась прочь от дерева, но запуталась в рваном тряпье и упала, все уменьшаясь и уменьшаясь. Визг с каждым мгновением становился тоньше, срывался в фальцет и наконец из тряпок донесся плач младенца.
– Вот и все, – сказал Иван, опускаясь на землю и вынимая бывшую старую каргу из тряпья. – Нет больше Бабы Яги.
Младенец гукал, пускал пузыри и сучил ручками и ножками. К Ивану подошли Кот с Василисой, встали по бокам и уставились на младенца.
– Хорошо хоть не совсем того… – сказал Кот.
– Да, – кивнул Иван. – Отдадим кому-нибудь. Может, на этот раз порядочного человека воспитают.
– Если это у нее не в генах…
– Карга она, конечно, порядочная, а все равно жалко, – вздохнул Иван, хмуро глядя на крохотную девочку, барахтающуюся у него на руках. – Эх, чуть-чуть не успели.
В облаках над головой пронесся радужный всполох, взбаламутив, взвихрив облака. За ним еще один и еще. Прокатился низкий басовитый гул.
– Что это? – насторожилась Василиса. – Никогда такого не видела.
– Зато как красиво! – воскликнул Кот. – Может, местное Северное сияние?
– А по-моему… – Иван не договорил.
Свет вокруг него внезапно померк, а потом вновь стало светло.
Иван находился в хорошо знакомой ему комнате Владыки, откуда он начал свой путь. Ни Василисы, ни Кота, ни девочек – никого. Даже оружия у него больше не было. В кресле все также сидел Владыка, пристально глядя Ивану в глаза.
– Где все? – спросил Иван.
– Все? Теперь это неважно.
– Как… неважно? – насторожился Иван. – Что вы с ними сделали?
– Я ничего с ними не делал. Все сделали вы.
– Я?
– Именно.
– Ничего не понимаю. Объясните по-человечески!
– По-человечески? Хорошо. – Владыка поднялся из кресла и прошелся по комнате. Иван внимательно следил за ним. – Начнем с того, что вы выиграли.
– Как так?
– Прекратите задавать глупые вопросы, – раздраженно бросил Владыка. – Как выиграли? Очень просто! Выиграли, и все тут.
– Все равно не понимаю, – честно признался Иван.
– Вы не понимаете… Своими руками вы уничтожили целый мир и ничего не понимаете?
– Почему уничтожил? Когда?
– Всех вам жаль, обо всех-то вы думаете и печетесь. Даже нечисть пожалели.
– Что ж, нечисть – не человек, по-вашему?
– Человек… – Владыка вернулся к креслу, устало опустился в него и подпер голову кулаком. – Вы вот даже сейчас не о себе спросили в первую очередь, а о Василисе, детях и Коте.
– Разве это плохо? Кстати, еще собаку забыли.
– Собаку? Ах, да. Собака… Что бы вы только с ней делали, с этой собакой.
– Пахать на ней можно, вместо трактора.
– Все шутите?
Иван пожал плечами и отвернулся.
– Я недооценил вас. Думал, так себе человек, подобный всем, с заскорузлой душонкой. Печется лишь о собственном благе, и все для себя. Даже любовь, и та для себя. Да… – Владыка помолчал. – А оно вон как обернулось.
– И все же я не понимаю, при чем здесь я и ваш мир?
– Не понимаете?
– Нет.
– Присядьте, прошу вас, Иван Игоревич.
За спиной Ивана возникло мягкое кресло. Это было что-то новенькое.
Иван опустился в кресло и удобно откинулся на спинку.
– Этот мир создан для тех, кто потерял себя или вовсе не смог найти. Впрочем, здесь есть и те, кто никогда не был человеком. Мир питается их энергией – энергией бездуховности. Здесь нет места душевным, праведным, сочувствующим.
– А как же Василиса? Она ведь сочувствующая.
– Вы ошибаетесь. Василиса в силу своей роли помогала людям в том, о чем ее просили. Для самоутверждения, так сказать. Вот вы, к примеру, знаете, куда она отлучалась после того, как вы покинули Черномора?
– Куда?
– Она вам разве не рассказывала?
– Нет.
– Тогда сами спросите у нее при случае.
– А вы не можете сказать?
– Я предпочитаю не лезть в чужие дела.
– А может, мне это совершенно неинтересно? Любовь есть доверие.
– Ну-ну, – серьезно сказал Владыка. – И вам неинтересно?
– Ни капельки. А я еще увижу ее? – спросил вдруг Иван.
– Возможно, – уклонился от прямого ответа Владыка. – Одно могу сказать, в том мире она была крайне несчастна и полностью разуверилась в людях.
– Охотно верю. Я сам иногда подхожу к этой черте.
– Homo homini lupus est? – улыбнулся Владыка.
– Что, простите?
– Я говорю, человек человеку волк?
– Где-то как-то.
– Ну вот, а потом появляетесь вы. Сначала вы мне внушали полное доверие, но потом вдруг оказалось, что вы не так просты, как казалось поначалу. В вас странным образом начали проявляться качества, которые я в вас не распознал. Или их и не было?
– Вам виднее. Это же вы специалист по душам.
– Верно. Я упустил момент. Нужно было отправить вас обратно без вашего согласия и поставить на этом жирную точку.
– Так почему же не отправили?
– Не поверите! Мне стало любопытно, чем все закончится.