Елена Топилина. Переживания
Елена уже два дня не находила себе места. Пережив ужас от нападения на Евгения, она страшно переживала за этого человека, с которым даже толком познакомиться не успела. Надежда на подарок судьбы, второй шанс обрести дорогого человека едва не рассыпалась в прах от одного взмаха руки неизвестного.
К тому же Елена в некоторой степени считала себя виноватой в случившейся трагедии – ведь именно с ее согласия Евгений оказался во дворе в тот самый момент, когда объявился убийца. Что ему было нужно от Евгения, почему он напал ни с того ни с сего? Или Евгений был замешан в какой-то нелицеприятной истории? Чушь! Елена в это не верила. Евгений не мог оказаться проходимцем – проходимцев Елена чуяла за версту. Эдакое врожденное шестое чувство. А напавший – явно типичный маньяк. Мало ли их сейчас…
Елена разрывалась между детьми, работой и посещением хирургии, куда через день из реанимации перевели Евгения. Знакомые в хирургии сочувствовали ей, хотя и не могли понять, кем ей приходится странный больной, на котором все заживает, как на собаке.
– Да нормально все, чего ты дергаешься? – улыбалась постовая медсестра Зина. – Он скоро бегать будет. Степаныч сказал, внутренние органы не задеты, повреждения минимальны. Честно говоря, в первый раз о таком слышу! Обычно, порежут так порежут. А тут!.. Да ты зашла бы к нему хоть раз, а то только ходишь да спрашиваешь.
– Он в сознании уже? – Елена ощутила, как сердце забилось чаще.
– Конечно! Может, спит, а так – да.
– Н-нет, потом. Мне обратно на пост надо, – замялась она и водрузила на стойку небольшой пакет. – Вот я ему тут… Передай, пожалуйста.
– Как хочешь, – пожала плечами Зина, убирая пакет под стойку. – А то бы зашла сама.
– Нет, я потом. Позже… – попятилась Елена от стойки. – Спасибо тебе.
Девушка развернулась и побежала к выходу из отделения.
Прикрыв за собой дверь с замазанными белой краской стеклами, Елена прошла до развилки и свернула в длинный коридор, вернее, крытый переход между корпусами. Ее шаги отражались гулким эхо от выкрашенных в бледно-зеленый цвет стен и выложенного пластиковой плиткой потолка.
По правой стене перехода тянулся ряд квадратных окон, под которыми стояли большие прямоугольные деревянные кашпо, обшитые тонкими рейками. В них росли остролистые аспидистры, буйно разросшиеся и подвешенные на гвоздиках, вбитых в рамы окон, хлорофитумы хохлатые, фикусы с ярко-зелеными мясистыми листья и пушистые нефролеписы – комнатный папоротник.
Елене нравилось ходить здесь, касаясь листьев и веток растений, вдыхая их травянистый аромат и улыбаясь неизвестно чему. Конечно, когда никого, кроме нее, в переходе не было – Елена почему-то стеснялась своей слабости к растениями.
Сейчас в коридоре кто-то был.
У самого поворота в ее отделение, за кашпо, прислонившись к подоконнику, стоял крупный, представительного вида мужчина в костюме. Руки его были сложены на груди. При приближении Елены он выпрямился и сделал шаг навстречу девушке.
– Елена Вячеславовна? – спросил он мягким низким голосом.
– Да. – Елена остановилась, глядя на незнакомца снизу вверх. – Вы ко мне?
– Можно сказать и так. Вы от Евгения идете?
– Вы знаете Евгения? – удивилась Елена. Хотя, почему бы ему и не знать Евгения…
– Очень хорошо. – Рот незнакомца растянулся в улыбке. – Не переживайте за него, с ним все будет в порядке.
– А с чего вы взяли, что я… – раздраженно спросила Елена. Нервная нагрузка давала знать о себе.
– Не кипятитесь, Елена Вячеславовна. Я же не сказал ничего обидного.
– Действительно, – спохватилась девушка. – Извините меня. Вы его знакомый? Подождите, я вас, кажется, узнала! Это вы тогда оттолкнули маньяка с ножом?
– Ну, где-то как-то, – скромно отозвался незнакомец.
– Такая ужасная история, – продолжала Елена, не слушая мужчину. – Я до сих пор в себя прийти не могу, честное слово! Таких расстреливать нужно.
– В этом нет необходимости. Он мертв.
– Уже расстреляли?! – поразилась Елена.
– Банальный инсульт. Да вы не переживайте так, вам здоровье беречь надо – у вас дети. И Евгений скоро поправится.
– Вы врач?
– Увы, нет. Но я в курсе событий.
– Значит, вы из органов? – вскинула брови Елена.
– Можно сказать и так. Но вы не волнуйтесь. Я просто хотел поддержать вас.
– Спасибо, – тихо отозвалась Елена, чувствуя, что вот-вот разревется как последняя дура.
– Вот, возьмите. – Мужчина протянул руку к узкому подоконнику и снял с него белый целлофановый пакет. – Это детям.
Елена могла поклясться, что еще минуту назад на подоконнике не было никакого пакета. А может, просто не заметила его.
– Ой, что вы, ничего не надо! – запротестовала девушка.
– Берите, берите. Это от души, – продолжал настаивать незнакомец. – Друг моего друга – мой друг.
Елена сдалась и приняла пакет, не решаясь заглянуть в него.
– Спасибо.
– Не за что. Считайте, чтоо от Евгения.
– Хорошо, когда у человека есть такие друзья.
– Ну что вы. Да! И вот еще, чуть не забыл, – он сунул руку в правый карман и извлек из него три маленьких кулона на серебряных цепочках. Кулоны изображали знаки зодиака: рак, телец и овен. – Если не ошибаюсь, это знаки вашей семьи.
– Нет, нет! – возмутилась Елена и отступила на шаг, прижимая пакет к груди. – Я не могу их принять.
– Берите, они заговоренные, – незнакомец протянул ей кулону. – От лиха, от дурного глаза.
– Шутите? – улыбнулась Елена, поправив прядь, упавшую на лицо. Кулоны были красивые и притягивали ее взгляд.
– Шучу, – серьезно сказал незнакомец. – Ну а вдруг?..
– Ладно, – вздохнула Елена, приняв подарок. – Но только больше никаких подарков.
– Клянусь! – пообещал незнакомец, подняв вверх руки. – Только обязательно носите их, а то не подействуют.
– Хорошо, – улыбнулась Елена. – Постойте, а откуда вы знаете наши знаки? – спохватилась она.
– О, это вообще не проблема. До свидания, Елена Вячеславовна. – Незнакомец дернул подбородком и, развернувшись, направился в конец перехода, к выходу.
– Подождите! А как вас зовут?
– Разве это важно? – обернулся незнакомец, открыв выходную дверь. – Всего доброго.
Подпружиненная дверь хлопнула. По переходу прокатилось эхо.
– Странный какой-то.
Елена еще некоторое время стояла, глядя перед собой, потом пожала плечами и заспешила на свой пост.
Вечером, сдав смену, девушка позвонила домой. Светка сообщила, что дома все в порядке и разогревает суп. Алешка играет в комнате. Елена пообещала скоро быть дома и положила трубку. Подхватив пальто, сумку и пакет от незнакомца, в который она так и не удосужилась заглянуть, и, попрощавшись со сменщицей, выбежала в двери отделения.
Быстро пройдя по коридору, она свернула в хирургию.
Зина уже сменилась. В ночную работала Катя Лебедева, которую Елена недолюбливала за длинный язычок и пренебрежительное отношение к людям на почве собственной непревзойденности.
– Привет, – поздоровалась она с Катей.
– Привет. Ты в шестую?
– Да. Он не спит?
– Нет, вроде бы, – дернула плечами Катя и уставилась в раскрытую книгу, приглаживая пальцем тонкую, ниточкой, бровь.
«Все у тебя «вроде бы», – подумала Елена и прошла по слабо освещенному коридору до двери с нарисованной краской цифрой «шесть».
Дверь была чуть приоткрыта, и через щель на серый, потертый линолеум пола коридора падала яркая полоска света. Елена осторожно заглянула в щель.
Слева стояли две кровати. На ближайшей из них к двери лежал бородатый мужчина с забинтованной ногой на растяжке. У него были бледное, осунувшееся лицо, глубоко запавшие глаза и свалявшиеся седеющие волосы. Мужчина спал, тихонько подхрапывая.
Елена сместилась немного влево. Теперь ей была видна кровать у окна с лежащим на ней Евгением.
Молодой человек лежал в трусах, одеялом были прикрыты лишь ноги до колен. Грудь его была забинтована. Голову Евгений повернул к стене, рукой прикрыв глаза от яркого света потолочных ламп. На тумбочке рядом с кроватью стоял принесенный Еленой пакет. Евгений даже не притронулся к нему.
Елена осторожно толкнула дверь. Та еле слышно скрипнула и распахнулась наполовину. Стараясь не шуметь, девушка приблизилась к кровати Евгения. Тот лежал, не шевелясь.
Постояв над больным некоторое время и не решаясь позвать Евгения – вдруг спит, – Елена решила уйти. Но Евгений, будто почувствовав присутствие постороннего, отнял от лица руку и повернул голову, прищуренно взглянув на девушку.
– Лена! – удивленно и обрадовано воскликнул он, попытавшись подняться на локтях, но поморщился и упал обратно на кровать.
– Лежи, – тихо сказала Елена, опустившись на край кровати. – Еще чего выдумал! Тебе нельзя пока вставать.
– Мне ничего нельзя, – зло сказал Евгений, пытаясь дотянуться до угла одеяла и накинуть его на себя.
– Лежи, тебе говорят! Стеснительный наш.
– А я и лежу целыми днями, – угрюмо мотнул головой Евгений. – Со скуки тут подохнуть можно!
– Хочешь, я тебе книжку какую-нибудь принесу? Ты что любишь читать? – До Елены внезапно дошло, что они с Евгением незаметно перешли на «ты».
– Детективы, – подумав, сказал Евгений.
– У меня зарубежные есть. Пойдут?
– Спрашиваешь! А ты тоже в хирургии работаешь?
– Нет, я в терапии. Сменилась только что.
– Ну а чего со мной сидишь? Тебя дома дети заждались, наверное, – упрекнул девушку Евгений. Елена насупилась.
– Значит, не нужно было приходить?
– Нет, почему. Спасибо, конечно, – пробормотал Евгений. – Ты только не обижайся, ладно? Это я так, глупость сморозил.
– А почему ты ничего не ел? Я тут домашнего тебе принесла.
– Не хочется. Потом поем, ладно?
– Ладно.
Они помолчали.
– Ты бы правда шла домой, а то темнеет уже, – сказал Евгений, пожевав губами. – Чего тебе со мной возиться, у тебя свои дела.
– Не говори глупостей! – Елена все же поднялась с кровати и оправила платье. – Я к тебе завтра зайду, хорошо? Только поешь, не забудь.
– Хорошо.
– И не раскисай. Все отлично будет. – Она неловко улыбнулась.
Евгений состроил кислую мину.
– И все бы вам мужикам ныть. Врач сказал, у тебя все в порядке, – немного вспылила Елена. Ее лицо несколько побледнело, а щеки покрыл легкий румянец.
– Не кричи. – Евгений приложил палец к губам. – А то сейчас этого разбудишь, – он глазами показал на кровать рядом, – и тогда точно узнаешь, что такое нытье.
– Хорошо, – шепотом сказала Елена, покосившись на бледного старика. – Я побежала. Не раскисай.
Она быстро нагнулась, поцеловала Евгения в щеку и выскользнула в дверь, оставив молодого человека наедине с потрясением от происшедшего.
Спеша домой в приподнятом настроении, девушка даже не заметила, как кравшегося за ней в сумерках полупустой улицы осторожного, постоянно оглядывавшегося по сторонам, типа со стилетом в руке неожиданно скрутили двое неизвестно откуда взявшихся людей в темных костюмах. Через пару секунд они вновь бесследно исчезли, прихватив с собой упирающегося человека.
–Альфа-два – Центру. Кудряшин.
– Центр на связи. Алексей, я немного занят. У тебя что-нибудь срочное?
– Да. Взяли диверсанта. Планировал устранение «ЕТ».
– Кто?
– Вальцман. Наш дубль-координатор. Кстати, он как раз дежурил, когда история с Семенченко произошла.
– Теперь все понятно… Где он сейчас?
– В управе, активно колется.
– Результаты?
– Есть. Ожидаем очередного гостя на квартире «ЕМ».
– Аккуратней, не спугните.
– Обижаете, Виктор Степанович!
– Ну-ну. Спасибо за хорошую новость, Алексей. Работайте.
Штаб группы двадцать три – один. Зеленский
Зеленский дал отбой и снял с уха гарнитуру спецсвязи, положил ее на стол перед собой. Потом поднял глаза и бросил взгляд на гостя. Тот сидел все в той же позе – нога на ногу, колено обхвачено руками, спина прямая, будто штырь проглотил. Человек как человек, но неподвижный взгляд сразу выдавал искусственное его происхождение.
– Прошу прощения, был срочный вызов, – извинился Зеленский, сложив руки на столе.
– Ничего страшного. Я понимаю, – отозвался гость хорошо поставленным баритоном. – Взяли еще одного?
– Откуда вы знаете? – Суровое лицо Зеленского начало каменеть. – Прослушиваете секретный канал?
– Информация от собственного наблюдателя. – На лице гостя не отразилось никаких эмоций. – Послушайте, уважаемый Виктор Степанович, давайте перестанем играть в игры. Я направлен к вам с конкретной миссией: содействовать вам по мере своих возможностей. Мы же не враги, а вы уже пятнадцать минут занимаетесь, простите, демагогией.
Брови Зеленского удивленно поползли вверх. Он подался вперед и пристально посмотрел собеседнику в глаза.
– Хорошо, оставим игры. Несколько лет подряд вы самовольно хозяйничаете на Земле и перекраиваете историю на свой лад, не вступая ни в какие контакты, а после заявляетесь и рассказываете о добрых намерениях и единстве целей. Если все так, как вы говорите, почему нельзя было выйти на нас сразу и совместно добиваться результатов?
– Я вам уже объяснял. Устав экспедиции не позволяет нам раскрывать свое инкогнито.
– А теперь позволяет?
– В связи с событиями экстренной важности в Устав внесены изменения, позволившие состояться нашей беседе. К тому же благодаря инциденту с Молчановым нам удалось выявить ваши группы и выйти на одну из них.
– Почему же вы не могли этого сделать раньше? – продолжать наседать на гостя Зеленский.
– Ранее мы их попросту не фиксировали. Вы обладаете неплохим экранирующим оборудованием. Появление же ваших сотрудников на месте нападения на Молчанова позволило проанализировать ваши методы маскирования. Теперь, как у вас говориться, вы видны как на ладони. Как видите, у меня от вас нет тайн.
Зеленский нахмурился.
– Я вижу, вы не верите мне, но не знаю, как доказать чистоту наших намерений.
– Вы можете сказать, где сейчас находятся все наши группы на Земле?
– Конечно, пожалуйста. – Гость не двинулся с места, а перед Зеленским на столе возник небольшой лист бумаги с координатами.
Зеленский, на лице которого не дрогнул ни один мускул, некоторое время смотрел на него, потом поднял лист со стола.
– Игорь, проверь, – передал он лист человеку, стоявшему рядом с ним.
Человек быстро ушел и вернулся через пару минут. Все это время Зеленский и гость изучающе смотрели друг на друга.
– Все верно, Виктор Степанович, – доложил Игорь, заняв прежнее место рядом с креслом Зеленского.
– Может, еще что-нибудь? Например, по потолку походить? – язвительно поинтересовался гость. – Или огонь изо рта?
– Обойдемся без этого, – серьезно сказал Зеленский, поиграв скулами. – Вы неплохо владеете нашим языком. Даже оборотами речи.
– При уровне наших технологий это несложно, уверяю вас.
– И даже огонь изо рта? – хмуро пошутил Зеленский.
– Даже огонь.
– А можно поинтересоваться, с кем я сейчас разговариваю на самом деле?
– Вы сейчас беседуете с флагман-интеллектом спейсера. Вернее, с его частью, отвечающей за внешние связи.
– С компьютером?
– Если хотите.
– А нельзя ли поговорить с конкретным… представителем вашей расы.
– Я могу запросить канал связи, но боюсь, от прямого контакта вам не будет никакой ощутимой пользы.
– Почему?
– Флагман-интеллект обладает огромным массивом информации, которым один конкретный индивидуум просто физически не в состоянии владеть. Поэтому в ходе беседы ему придется постоянно обращаться к тому же флагман-интеллекту за получением справочной информации, что крайне неэффективно. К тому же флагман-интеллект облечен всеми полномочиями для ведения подобных переговоров и в совершенстве владеет вашим языком и привычными вам оборотами речи, как вы их называете. Речевые предпочтения Эолльцев и способы выражения мыслей, скорее, затруднят беседу, нежели будут способствовать ее успеху. Возможно, вам это представляется не совсем понятным, непривычным или противоречит неким этическим или еще каким нормам, но это так.
Зеленский постучал пальцами по столу, размышляя над сказанным.
– Хорошо, – сдался он наконец. – Я сразу хочу отметить, что изначально настороженное отношение к вам не должно восприниматься как проявление недоброжелательности или нежелание сотрудничать.
– Я понимаю. Осторожность, помноженная на осторожность. Особенно, в свете последних событий и активизации ваших врагов.
– Мы поняли друг друга. – Зеленский хлопнул ладонями по столешнице. – Так что же вы намерены предложить нам?
– Прежде чем мы продолжим наш разговор, мне тоже хотелось бы уточнить кое-что. Расставить, так сказать, точки над «i».
– Что же именно вы хотели уточнить?
– Откуда вы знаете об экспедиции Эолльцев, которых вы именуете не совсем понятным мне прозвищем «чудики»?
Зеленский с трудом подавил улыбку, а Игорь отвернулся в сторону, прикрыв губы кулаком.
– В этом нет никакого секрета. Об Эолльцах, как вы их называете, мы знаем из нашей истории.
– Вот как?
– Я родился в сто тридцать третьем году Новой эры, и, разумеется, история сохранила факт контакта с вашей цивилизацией, хотя и без конкретных подробностей. Знаете, странно ощущать себя участником событий, которые уже произошли когда-то и давно канули в Лету.
– Согласен. Это необычно.
– Я удовлетворил ваш интерес?
– Абсолютно.
– В таком случае, если вы не против, приступим к делу.
– С превеликим удовольствием.
– Итак, какого рода помощь вы могли бы предоставить нам?
– Исключительно информационную. Большего не позволяет Устав. Мы не имеем права передавать технологии или вмешиваться напрямую в деятельность людей.
– А как же информ-пакет? – хитро прищурился Зеленский.
– Вы и о нем знаете?
– Давайте перестанем считать друг друга дурачками.
– Согласен. – Гость переменил позу, чуть вытянув вперед одну ногу и откинувшись на спинку стула. – Информ-пакет необходим для рождения многодоменного континуума. Ваш уровень знаний даже через три сотни лет не позволил бы его создать.
– Понятно. – Версия о причастности Эолльцев к образованию множества доменов полностью подтвердилась. – Но вы, разумеется, заинтересованы в его рождении в первую очередь.
– Разумеется. Не случись этого, расы, создавшей меня, не существовало бы. Равно как и вас, уважаемый Виктор Степанович.
– Прямо-таки кольцо истории!
– Достаточно точное выражение, – согласился гость.
– А как же со смертью Семеновича? Устав позволяет вам подобное?
– Семенович погиб не по нашей вине, вернее, частично. Роковая случайность. Посланник…
– Простите, кто?
– Посланник, оператор влияния. Я, например.
– Понятно, продолжайте, – кивнул Зеленский, подперев рукой подбородок.
– Посланник, прикрепленный к Молчанову, блокировал Семеновича полем. Оно абсолютно безопасно для здоровья вашего вида, однако мы не предполагали, что Семенович обладает генераторами поля, тем более не знали характеристик генерируемых им полей. Как вы понимаете, наша энерговооруженность несколько выше вашей, поэтому попытка вырваться из блокирующего поля при помощи его собственного потерпела крах. Конфигурация поля Семеновича претерпела изменения и, как результат…
– Я понял. Злого умысла с вашей стороны не было.
– Блокирующее поле было снято сразу же, как только стало ясно, что что-то пошло не так. Но уже было слишком поздно.
– Почему же вы изначально не смогли предупредить нападение?
– Семенович не принадлежал этому временному интервалу и не мог учитываться при долгосрочных расчетах. Плюс, он применял слабое экранирование. Посланник среагировал, только когда Семенович выхватил нож. Произошли перерасчет параметров и реакция на отклонения в попытке их стабилизировать, ввести в требуемое русло событий. Я понятно объясняю?
– Вполне доступно, благодарю. Минимизация повреждений тканей от ножевого ранения у Молчанова и ускоренное его выздоровление – тоже ваших рук дело?
– Да, – коротко ответил гость.
– Молчанов до сих пор находится под вашим наблюдением?
– Да, но вы это и сами знаете.
– Почему вы так считаете?
– Посланник находится под наблюдением одной из ваших групп. Виктор Степанович, мы же с вами, кажется, договорились.
– Простите. Вы правы, – утвердительно качнул головой Зеленский. – Хорошо. Чем вы можете помочь нам в плане информации?
– Что бы вы хотели знать?
– Нас сильно беспокоит диверсионная деятельность некоей группы. Необходимо срочно выявить ее участников, в противном случае возможны новые обострения.
– Согласен. Передайте все данные по этой проблеме, включая ваши сомнения, предположения, в общем, все, что у вас есть по данному вопросу. Мы постараемся как можно быстрее проанализировать информацию и довести до вас результаты. Еще что-нибудь?
– Сложно так сразу сказать. – Зеленский наморщил лоб, потерев его пальцами. – Нужно подумать.
– Одно «но»: мы можем действовать только в пределах нулевой точки. Далее установлена блокировка в триста семьдесят лет.
– Блокировка? – искренне удивился Зеленский. – Что за чушь?
– Вовсе не чушь. Любое воздействие с нашей стороны в этот период оканчивается неудачей.
– Впервые слышу о чем-либо подобном, – развел руками Зеленский. – Никаких блокировок не существует.
– Я так и думал, что вы тоже не в курсе.
– Что вы этим хотите сказать?
– Мне не хотелось бы оперировать домыслами. К тому же это ваши сугубо внутренние, земные, дела. Мы не вправе вмешиваться.
– Хотя пытались, судя по вашему заявлению.
– Исключительно в режиме обкатки технологии.
– Ясно. Как вам передать информацию и в каком виде?
– На любом удобном для вас носители и когда вам будет удобно. Можете, к примеру, положить его в коробку, – на столе, рядом с левой рукой Зеленского появилась небольшая прямоугольная пластиковая коробка с невысокими бортиками. – Также можете добавить свои пожелания. – Гость встал. – Только поторопитесь. Наша миссия завершена. Мы скоро вынуждены будем покинуть эту временную точку.
– Хорошо, договорились. – Зеленский тоже поднялся из кресла. – Спасибо за содействие!
– Пока еще не за что. – В первый раз за всю встречу улыбнулся гость и исчез.
Зеленский некоторое время смотрел на пустой стул, возле которого только что стоял гость, потом развернулся и направился к двери, на ходу нацепив на ухо гарнитуру и активировав ее.