– Я сама только недавно узнала о ее беременности. Я на нее обиделась, долго с ней не разговаривала. Она сильно переживала, плакала. Я увидела ее, спросила, что случилось? Она мне все рассказала.

– Скромная? Да? Это хорошо.

– Она не хотела, чтобы я говорила с вами об этом. Ей было стыдно. Как будто она сама вам навязывается.

– Ну ты обрушила на меня непосильную глыбу. Мне теперь это надо как-то переварить. Официант! Ира. Ты выпьешь со мной.

– Нет.

– Тогда девушке кофе и мороженое. А мне 50, нет 100 грамм коньяка. Максим пил коньяк небольшими глотками.

– Ох. Хо. Хо. Хо. Хо. Хо. Хо. Вздыхал Максим и качал головой. Потом положил свою голову на ладонь, локтем уперся о столик и смотрел в одну точку. Снова пил коньяк и вздыхал. Потом допил оставшийся коньяк. Смотрел на Иру глупым выражением лица и улыбался.

– Опиши мне ее. Она хоть красивая?

– А что ее описывать. Вон она сидит за соседним столиком. Смотрит на нас и трясется от страха.

– Так что ж ты…? Что ж вы…? Ну партизаны. Пойдем скорее к ней.

Максим и Ира подсели за столик к Рите. Максим смотрел на девушку внимательно, оценивающе.

– Ой, извините. Он подошел к ней, поцеловал ручку, глядя ей в глаза. Ира встала из-за столика.

– Ну ладно. Вы тут общайтесь. Разговаривайте. А мне, извините, пара. У меня дела.

– Что-нибудь заказать?

– Спасибо. Я не голодна.

– Марго. Тогда может продолжим нашу беседу у меня дома? Вы не против?

– Хорошо. Я согласна.

– Боже. Какой милый, тонкий, почти детский голосок. Такая нежная, добрая улыбка, она так мила. Я просто схожу с ума. Думал Максим глядя на Риту. Он взял 3 бутылки коньяка, 3 коробки шоколадных конфет и они покинули кафе.

Дома Максим приставил маленький столик к дивану, открыл бутылку коньяка, открыл коробку конфет. Выпил немного. Начал обнимать и целовать девушку, обнажая по пути ее и себя.

– О Марго! О Марго! О Боже! Как она хороша, пухленькая, мякенькая, тепленькая. Он зарывался с головой в ее тяжелые, теплые груди. Весь погружался, тонул в ней и совсем не хотел выплывать.

– О Марго! О Марго! Он целовал ее пышные бедра, вдыхал запах ее чайного пота и снова тонул в ней с головой.

– Мне нужно в туалет.

– Ты не уйдешь? Не уходи. Я тебя никуда не отпущу. Эх сколько времени упущено. Сколько месяцев прошли даром. О Марго! Он лег на ее теплое место, где она только что лежала, укрылся одеялом с головой, вдыхая ее запах и все больше дурел. И при каждом вздохе произносил: О Марго!

Он засыпал в ней, в ее тяжелых, теплых ногах и руках. Нежно обнимал и прижимал ее к своему изголодавшемуся, одинокому, холостому телу. Просыпался, снова обнимал и тонул в ней.

Утром Максим позвонил на работу, сказал, что ему не здоровится. Снова ложился в постель и погружался в удивительную сказку, под названием любовь.

Через неделю Ира встретила Риту.

– Ну как все прошло? Вижу, что светишься вся. Все хорошо?

– Ой! Это просто чума, а не мужик. Три дня меня с постели не выпускал.

– Что? Затрахал в доску?

– Нет. Он такой нежный, ласковый, добрый, как дитя. Никогда еще не встречала таких мужчин. Мы уже и заявление в ЗАГС подали.

– Ох и счастливая ты Рита. Я тоже замуж хочу. Но никак не могу забеременеть. А мужика сейчас так просто, без беременности, в ЗАГС не затащишь.

Свадьбу играли в самом большом ресторане. Народу было больше 100 человек. Приехали родители Максима.

– Мать. Ну как тебе наша новоиспеченная невестка? Ха. Ха. Ха.

– Тетя Мотя бегемот. Кривила губы мать Максима.

– Ну что ты дорогая. Это выбор нашего сына. Значит она ему нравится. Мы должны уважать его выбор, считаться с ним.

– Ты посмотри, сколько на свадьбе красивых девушек, одна краше другой. Нет он выбрал эту свиноматку, прости Господи. Твой сынок.

– Ну ты сынок не перестаешь нас удивлять. В прошлый раз новую звезду открыл. В этот раз уже и жену себе нашел. Скоро отцом станешь.

– Ну как она вам?

– Тебе с ней жить сынок. Главное, чтобы она тебе нравилась.

– Мам. Как она тебе?

– Что там в вашем огромном НИИ не нашлось по лучше. Милый мой Максим Юрьевич? Что-то вы немного поторопились со свадьбой. Расписались бы уже когда она родила. Стыдно людям в глаза смотреть. Ругалась мать на Максима.

– Невеста в белом платье. А пузо уже на нос лезет. Хоть бы белое платье не надевали ей. Белое – это чистота и непорочность. Хорошо хоть додумались фату не надевать, ума хватило.

– Почему со свадьбой так затянули? Сынок?

– Да я, пап, недавно только узнал, что она беременная. Она все это время скрывала.

– Да. Просматривается характер и нравы современной молодежи. О! Времена! О! Нравы! Сетовала Наталья Викторовна.

Отшумела, отзвенела, отплясала веселая свадьба. Молодые вернулись домой с цветами, с подарками, с впечатлениями.

– Ну. Женушка моя любимая. Говори. Сколько там нам денег надарили. Наши дорогие гости. Спросил Максим, видя, как Рита разрывает конверты и складывает деньги в кучу.

– Все деньги должны быть у хозяйки. Заявила Рита.

– Нужно купить детские принадлежности, детский столик, детскую кроватку, коляску.

– Хорошо. Хорошо милая. Я не спорю. Просто любопытно. Хотелось бы узнать, окупили мы затраты на свадьбу?

– ы что будешь меня свадьбой попрекать? Я, между прочим, первый раз замуж выхожу.

– Хотелось бы, чтобы и последний. Пробурчал Максим.

– Что ты там говоришь?

– Да это я так, милая, о своем, о мужском.

Через три месяца звонок по телефону. Максим взял трубку.

– Получили твою телеграмму, сынок. Поздравляем тебя с рождение дочки. Как же хотите назвать?

– Хотели Оленькой или Леночкой.

– Прекрасные имена для девочки. Как дочка твоя, не болеет? На кого похожа?

– Ой папа, она такая пухленькая, как Рита. Такая рыженькая родилась, как Марья Васильевна. Я как увидел ее сразу сказал, что это вылитая Марья Васильевна.

– Какая Марья Васильевна?

– Ну помнишь, у нас соседи были рядом с нашей квартирой. Марья Васильевна и сын ее Денис. Кстати Денис со мной работает, только в другом отделе.

– Ну ладно сынок. Всего тебе хорошего. Мама тебя целует, привет тебе передает. Как только сможем выбраться, заедем, погостим, на нашу внучку посмотрим. Всего хорошего.

Через три месяца к Максиму приехали его родители.

– Ну вот сынок. Мы и приехали, как смогли. Показывай свое сокровище. Мы с подарками. Знаем, что смотреть ребенка без подарков не положено. Рита вышла с ребенком на руках.

– Ух какая красавица. Просто богатырь. Леночка!

– Правда же она на Максима маленького похожа? Такая же светленькая, как и он в детстве на фотографии. Говорят, если дочка на отца похожа, значит счастливая будет.

– Максим был светленький, но не рыженький. Заметил Юрий Николаевич.

– А глаза такие же синие, как у Максима. Правда же?

– Глаза еще поменяются. Подошла к ним Наталья Викторовна. Она внимательно смотрела на девочку.

– На кого она похожа? Не унималась Рита.

– Правда же она похожа на деда?

– На какого деда?

– На Юрия Николаевича. Ну на кого она похожа?

– На тебя. Недовольная вопросами снохи, вздохнула Наталья Викторовна, села на кровать.

Рита сильно изменилась с тех пор, как родилась Леночка. Когда девочка плакала она на нее сильно кричала.

– Заткнись дура. Надоела, что ты орешь? Что тебе еще надо. Спи зараза.

– Почему ты так кричишь на ребенка?

– Да? А ты посиди с ней несколько месяцев. У меня от ее крика уже в ушах заноза. Орет и орет. Дрянь такая.

Максим взял на руки ребенка, начал качать и петь ей песенку.

– Доченька, доченька, доченька моя. Маленькая доченька, милая моя.

– Ты целыми днями на работе. А я тут предоставлена ей на растерзание. Она только орет и орет, пока ее на руки не возьмешь. Зараза такая.

– Ребенок требует много внимания. Это же маленький, беззащитный ребенок. Вот видишь, немного покачал, она и уснула. А от твоего психа ребенок не уснет. Дети чувствуют настроение и любовь. Максим подошел, обнял Риту.

– Ты злишься и ребенка нервируешь.

– Ты покачал немного. Тебе в охотку. А мне она уже вот где сидит. Рита показала пальцами на горло.

– Ну а как же другие женщины справляются с маленькими детьми? Ну если не хочешь с ней сидеть, давай ее в ясельки определим. А ты можешь идти на работу. Общение с людьми и деньги лишними не будут.

– Что? Закричала Рита. На работу? Ты лучше поговори со своим начальником, чтобы тебе больше платил.

– Рита. Разве я мало зарабатываю? Разве тебе не хватает денег?

– На ребенка столько денег уходит. Она ест как большая. Растет как лошадь. Уже ни во что не вмещается.

– А я тебе говорил, что ты ей берешь вещи маленькие, нужно брать на вырост. Тогда на дольше будет их хватать.

– Я тебе столько денег приношу, неужели все мало? Кричал Максим.

– Мало. Рита упала на кровать и начала плакать.

– Ну что ты милая. Извини. Максим подошел и обнимал Риту.

– Я плохая мать. Не умею с маленькими детьми обращаться. Я плохая хозяйка, не умею ребенку одежду покупать. И транжира я. Мне денег не хватает. Кричала Рита.

– Можешь найти себе хорошую. Иди. Оставь нас. Проваливай.

– Все! С меня хватит! Закричал Максим. Во! Уже где все! Выше крыши.

Максим ушел из дома хлопнув дверью. Он зашел в кафе, пил коньяк и думал. Вспоминал из-за чего разгорелся такой пожар.

– В чем я виноват? Что я такого сказал? Конечно устала, я понимаю. Но зачем на меня орать на ровном месте? Она же была такая нежная, добрая, тихая с ангельским, детским голосом. А сейчас что? В последнее время кричит во всю глотку, таким противным, грубым голосом, как будто ее режут, а с ребенком как обращается? Она же ее готова убить.

– Откуда такая ненависть, агрессия, злоба? Это же ее ребенок, где ее материнская любовь, терпение, все пожертвование, о которых пишут классики? Да. Она ее сразу не хотела. Хотела сделать аборт, она ей не нужна была. Как же дальше жить? Где жить? Это милое создание будет жить без отца? В чем ребенок виноват? А я как буду жить без этого милого ангела?

Рита позвонила Ире.

– Ира. К тебе Максим не заходил?

– Нет. А что случилось?

– И не звонил?

– Нет. Что случилось?

– Достали уже все. Это дура все орет и орет. Убила бы ее.

– Ты что? Совсем ополоумела так говорить. А ты знаешь? Я где-то слышала, что если матери младенец не нужен, она кричит на него и ругается, то Бог может его забрать к себе. Он очень любит и не позволяет, чтобы ангелов обижали.

– Да пусть на хрен всех забирает. Всех! Все достали. Какой она ангел, орет и орет, гадина.

– Кстати к мужчинам это тоже относится. Даже растение, если его не любят, оно вянет и засыхает. Негативная энергия плохо влияет и убивает жизнь.

– На работу он меня посылает. Говорит: Можно ее в ясельки если устала, а ты на работу. Ну я его сама послала.

– Ты что творишь? Ты что, с ума сошла? Что с тобой происходит? Опомнись!

– Да пусть катится. На алименты подам. Теперь я уже и без него не пропаду.

– И что тебе с этих алиментов? Или целый мужик был под боком, или вообще никакого. Или все деньги он тебе приносил, или только часть будешь получать. На работу тебе придется идти. Тебе садик просто так никто не даст.

– Да?

– Да. А ты как думала?

– Ну не знаю.

– Вот он молодой, красивый, успешный ученый, с хорошими деньгами, ласковый. Он между прочим, может легко найти себе и получше. А ты потом будешь себе локотки покусывать, когда свое счастье профукаешь. Наверняка он сейчас в кафе сидит.

– И что?

– Вот подсядет к нему за столик какая-нибудь красивая девушка. А он с досады уйдет к ней. У мужчин это легко делается.

– Думаешь сможет?

– Да мужики все безответственные. Особенно если жена такая фурия. Тебе не нравиться, когда дочка кричит, а думаешь ему нравится, как ты орешь? Радуйся, если он придет ночевать, извиняйся до потери пульса и засунь свой псих сама знаешь куда.

– Одна она теперь проживет! Выгнала мужика и радуется! Пей успокоительные и не доставай мужа. Да. Еще. Моли Бога, чтобы он пришел домой и вообще, чтобы тебя не бросил. Пока.

Леночке исполнился годик. С работы Максима и Риты приходили друзья с поздравлениями и подарками. Позже приехали родители Максима погостить.

– Ну как вы тут наши дорогие, подрастаете? Все хорошеете? Леночка подползла к Юрию Николаевичу. Хватаясь за его брюки встала на ножки, обхватила его ногу обеими руками, смотрела улыбаясь вверх на его лицо. Он взял ее на руки, подкинул вверх два раза. Леночка визжала, смеялась, он поставил ее на пол. Она обхватила его ногу и не отпускала.

– Что, понравилась моя нога?

– А что Рита? Мы твоих родителей не видели? На свадьбе их не было? Спросила Наталья Викторовна. Рита стояла, покачивая телом то в одну, то в другую сторону.

– Меня мама бросила на вокзале, когда мне было 3 года. Меня усыновили другие люди.

– Так почему же их не было на свадьбе?

– Отец мой приемный умер 5 лет назад. Я к нему даже на похороны не ходила. А матери приемной я даже ничего не говорила.

– Почему?

– А они мне не родные. Они мне никто. Чужие люди.

– Но они тебя усыновили, вырастили, воспитали, дали тебе образование, они дали тебе полноценную семью.

– А у них не было своих детей, потому они меня и усыновили. Я подарила им родительское счастье. А то так бы и жили вдвоем, как два бобыля без детей.

– О Боже! Вскрикнула Наталья Викторовна.

–Но ведь ваша мать теперь осталась совсем одна, она нуждается в вашей помощи, в вашем участии.

– А она мне вовсе не мать. Все время покачиваясь, Рита вела разговор.

– И вообще. Я буду искать свою настоящую, родную мать.

– Зачем? Не понимаю. Возмущалась Наталья Викторовна.

– Ведь она вас бросила, предала, нанесла вам психическую травму?

– А я ей все прощаю. Потому, что она моя родная мать.

– А почему не отдать должное тем людям, которые не спали ночи, когда вы болели, переживали за ваши неудачи, поднимали вас на ноги. Они вложили в вас душу, молодость, здоровье, деньги в конце концов.

– А теперь эта женщина одна, брошена на произвол судьбы. Может она болеет, нуждается в вашей помощи. Нужно съездить, навестить ее.

– Не хочу. Ответила Рита все так же покачиваясь из стороны в сторону.

– Вы просто бессердечная, у вас нет души. Хотя бы чувство долга у вас есть?

– А я никому ничего не должна.

– Все! Я уже не могу разговаривать с ней. У меня ее логика не укладывается в голове. У меня сейчас просто лопнет голова от ее рассуждений и умозаключений. Наталья Викторовна выпила две таблетки валерианы, положила под язык валидол и вышла на балкон. Юрий Николаевич вышел вслед за ней.

– Ну что ты дорогая так расстраиваешься?

– Вульгарная, злобная, бездушная тварь.

– Успокойся милая.

– Успокойся? А если наш нам потом тоже такое заявит?

– Слава Богу у нас еще есть наша родная дочь. Надеюсь она от нас в старости не откажется, наша кровиночка?

– Я тоже на это надеюсь. Завтра же уезжаем домой. Пока я с ума не сдвинулась от ее рассуждений. Я не собираюсь здесь находиться больше ни одного дня.

– Хорошо дорогая. Завтра поедем. Как там наша кровиночка без нас?

– Да. Ну и фурию нам сынок подложил. Гордость твоя. Гордись теперь.

Несчастный случай

Прошло три года. Максим возвращался с работы домой. Он шел по пустынной, вечерней улице в приподнятом настроении. Максим двое суток провел в обсерватории. Давно не видел семью. Соскучился по лепетунье дочке, по молодой, красивой жене.

Он думал, как он сейчас придет домой, возьмет на руки дочь. Она обнимет его за шею своими теплыми ручками. Будет рассказывать на понятном только ей одной языке, расставляя свои пальчики в стороны. Удивляться, что папа ее не понимает.

Он думал, как ему в жизни повезло. Новая должность, его любимая работа, любимая жена, любимая дочка. Он еще молод, умен, талантлив. Как он все-таки счастлив.

– Жизнь удалась! Я люблю тебя жизнь! Я всех люблю! Сказал он громко и радостно.

Он вдыхал приятный, свежий осенний воздух, любовался переливами красок. Золотых, бордовых, и кое-где еще зеленых листьев. Он просто шел улыбался и напевал себе под нос незатейливую, неизвестно откуда взявшуюся веселую мелодию. На улице тишина, ни души.

Вдруг. Неизвестно откуда. Из-за угла соседнего дома, с громким лаем прямо ему на встречу, выскочила огромная, черная, злая собака. Она сразу, во весь рост, прыгнула на грудь Максима и свалила его на асфальт.

Он не понял, как уже лежал на спине и огромная, черная пасть, полная белой, тягучей слюны, нависла над его лицом. Не помня себя, он начал орать во все горло. С громким лаем, скрепя клокастыми зубами, собака пытается огромной пастью схватить его за горло или лицо.

Вся его короткая жизнь в доли секунды промелькнула перед его глазами. Он увидел ее конец. В этом страшном оскале огромной, лохматой морды, он увидел свою смерть. О, как она была страшна. И как страшно было умирать молодым, здоровым, растерзанным на куски, истекающем кровью. Принять смерть от неизвестной, бешеной собаки.

Не переставая кричать, он тут же пустил в ход руки и ноги. Максим лежал на спине интенсивно махая руками и ногами, в эту минуту был похож на беспомощную, перевернутую вниз панцирем огромную черепаху.

Собака успела укусить его за левую руку, правой рукой он успел ее ударить по костлявой скуле, а правой ногой ударить ее в живот.

– Фу! Фу! Услышал он в стороне. Тут подошел к ним крепкий мужчина, схватил собаку за ошейник, оттянул ее к себе.

– Фу! Фу! Кричал он собаке. Посмотрел на Максима.

– Вы в порядке? Все нормально?

Максим встал с асфальта и молча пошел дальше. Он хотел быстрее уйти от этого злополучного, страшного места, где чуть-чуть не оборвалась его и без того короткая, хотя и счастливая жизнь. По пальцам стекала кровь, капала на асфальт. Максим перевязал платочком кровоточащую рану вокруг большого пальца.

Он от души благодарил свою судьбу, что не остался там куском разорванного мяса, что остался живой, что отделался легким испугом. Его дрожащие в коленках ноги совсем не слушались, но мозг настойчиво управлял ими, вел его вперед, прямо к его дому.

Всю ночь он не мог уснуть от боли укушенной руки, от боли в спине, от боли в голове, от тошноты и позыва рвоты. А в те короткие минуты, когда он немного забывался, он вздрагивал и кричал от ужаса нависшей черной, лохматой морды в белой пене, с налитыми кровью злыми глазами. От страшных и непонятных снов, где снова и снова видел эту огромную, нависшую над ним черную пасть с белыми, огромными клыками

Весь день он провалялся в постели с обезболивающим лекарством. Иногда он бредил, стонал, кричал и вскакивал. На следующий день Максим на работе потерял сознание и его увезли в больницу.

– Ну что? Живой? Молодой человек! Себя совсем не бережете. Нужно было срезу же, еще вчера, вызвать скорую помощь. У вас сотрясение мозга. Вам нужно отлежаться в больнице несколько дней. Укус собаки. Нужны противостолбнячные уколы.

– Я не могу долго лежать в больнице. На небе убывающая луна. Скоро небо будет безлунное, ясное время, звездное. Мне нужно будет делать снимки звездного неба, исследование вселенной в фокусе, регулировать расстояние. Мне нужны постоянные точные измерения, мне нужны результаты работы, математические вычисления.

– Вы хотите мне голову снести вашими терминами? Я могу вам сломать голову своими терминами. Я знаю только одно, вам нужен полный покой, никакого чтения книг, никакого просмотра телевизора. Только полный покой, процедуры и еще раз полный покой. А то я буду вынужден своими терминами колоть в ваши прекрасные, молодые, ягодицы успокаивающие уколы. Понятно?

– Понятно. А как же мои звезды? Моя работа?

– А ваши звезды, вся ваша галактика, все ваши звездные собратья, подождут вас, пока вы выздоравливаете. Ей куда торопиться? Вашей вселенной. 40 тысяч лет существует человек, 200 лет он изучает звезды. А им от этого, извините, не холодно и не жарко. А вы если не будите лечится, извините, а страдать тошнотой, рвотой, сознание терять, как женщина с токсикозом, то так и закончите свою жизнь в молодом возрасте.

– А если наши ученые будут умирать в молодом возрасте, то извините наша наука недалеко шагнет. Поверите мне? Так что милостивый государь, покой, процедуры…

– И еще раз покой.

– Я рад, что мы с вами друг друга поняли. А сейчас на процедуры.

Через 3 дня Максим с больницы сбежал. Оставил на своем столике записку, что претензий к медицинскому персоналу не имеет и просит прощения. Целую неделю он пропадал в обсерватории день и ночь. Начались сильные головные боли. Его снова без сознания привезли в больницу.

– Ну что? Успели? Все дела сделали?

– Да почти.

– Ну что же, это хорошо. А у меня для вас неутешительные новости. Мы сделали анализ вашей крови.

– И что? Доктор все хорошо? Я буду жить?

– Напрасно вы иронизируете молодой человек. Теперь вам нужно длительное и серьезное лечение, если не поможет, возможно оперативное вмешательство.

– Что? Операция? С какой стати? У меня уже ничего не болит.

– А голова?

– Подумаешь. Голова. Таблетку выпил и нет головной боли.

– Мне что, прикажите к кровати вас привязывать, так буйных больных лечат, но вы же умный человек. Поймите вы, что от ушиба головы образовалась гематома. Как она себя поведет дальше, одному Богу известно. Я вас убедительно прошу, не сбегать с больницы. Не усугубляйте свое и без того серьезное заболевание. Если бы вы не сбежали, мы бы вам ее предупредили, вовремя правильно оказали первую помощь. При своевременно начатом лечении гематома проходит бесследно.

– А теперь она очень опасна для вашей жизни. Гематома мозга, это вам не синяк на ягодице. Это мозг. Понимаете, вы это, или нет?

– Ладно. Ладно. Лечите. Я согласен. Понял я. Все понял. Не сбегу.

Через две недели. Главный врач больницы делал обход.

– Мы провели вам медикаментозное лечение. Это результатов не дало. Время было упущено. Мы сделали вам томографию, собрали консилиум врачей, всеобщее решение, только операция. Болезнь была запущена из-за вашего халатного отношения к своему здоровью.

– Что? Операция? Нет я не согласен.

– Поговорите со своими близкими, родственниками, посоветуйтесь. Не принимайте скоропалительного решения. Подумайте. Вы молодой человек, вам еще нужно жить, открывать новые звезды, планеты, вас ждут великие дела и открытия.

Максим отказался от операции, написал расписку и покинул стены больницы. Позже начались сильные головные боли и бессонные ночи. Максим покупал в аптеке обезболивающие лекарства и принимал их.

Рита отыскала свою родную мать, привезла ее в квартиру. Дочка подрастала, нужно было давно определять ее в садик, возвращаться на работу, но Рита не хотела работать. Она позвонила своей подруге.

– Ира. Не знаю, что делать. Дочка подрастает, нужно садик оформлять, на работу выходить, а я не хочу.

– Роди еще одного ребенка и сиди себе преспокойненько дома с ребенком.

– Да никак не получается. В последнее время он стал как чумной, по ночам орет, стал приходить с работы пьяный или вообще пропадает на своей работе, неделями не появляется дома. В своей обсерватории прописался. Я уже не помню, когда мы последний раз спали вместе.

– Сходи по известному адресу. Забыла, что ли?

Рита подсчитала наиболее благоприятные дни, когда она может зачать. Позвонила своему начальнику, назначила ему встречу в кафе.

– Ну что Ира? Как дела на семейном фронте?

– Да какие там дела, пьет всю дорогу. А у вас как дела?

– Да какие там дела. Так, делишки. Твой-то совсем в науку ударился. И день и ночь на работе, неделями пропадает. Горит так сказать на работе. А ты все одна, да одна, наверно уже по мужику соскучилась.

– Конечно.

– Ну так мы это можем быстро исправить. Твой-то как? Мою дочку не обижает?

– Нет. Он ее сильно любит.

– Что, понравился мой генетический материал? Еще хочешь?

– Хочу еще родить, а от него не получается.

– А претензий по этому поводу не будешь иметь, как в прошлый раз?

– Нет Я ведь теперь замужняя дама.

– А твой как? Не будет ко мне претензий иметь? А? Замужняя дама?

– А откуда он узнает?

– Ну что вы не спали, а ты беременная?

– Если ему пятимесячную беременность всучили, подруга помогла, что как будто он пьяный был не помнил, а сейчас сам Бог велел ему этого поднимать, все ведь законно, в браке как бы. Она такая фантазерка, такая выдумщица, все и устроила.

– А дочка с кем будет?

– С мамой.

– Ну и лоха ты себе нашла, таких еще поискать надо, днем с огнем не найдешь. Ну и прошмандовка же ты. Они долго сидели и смеялись. Ну и когда же приступим к разврату?

– Да хоть сегодня можем и приступить. Я готова.

– Готова, дочь Попова. Ха! Ха! Ха! Ну что ж, тогда пошли. А твой тебя искать не будет?

– Вряд ли он вообще заметит мое отсутствие. Он теперь или на работе, а если дома, то пьяный в стельку.

Приехали родители Максима. Они узнали о его болезни, решили попробовать уговорить его решиться на операцию.

– Ну почему ты не хочешь? Конечно риск есть. При любой операции риск. Но сейчас хотя бы есть шанс. Я разговаривал со специалистами, тут видишь ли как, чем ты дольше откладываешь операцию, тем меньше шансов на успешное выздоровление.

– Пойми папа. Я ее не откладываю, я от нее отказываюсь.

– Мы найдем тебе хорошего врача, специалиста, который такие операции как семечки щелкает, эти гематомы. Не хочешь здесь, мы за границей найдем, деньги найдем, квартиру продадим, друзья нам помогут, кредит возьмем. Деньги будут. Нужно только твое согласие. Ты что боишься? Или может быть ты думаешь, что оно возьмет там и все само собой рассосаться может?

– Да я боюсь. И да. Я думаю, правильно ты сказал, что оно само там просто рассосется, что там просто ерунда, подумаешь. Это просто как синяк, мало ли я в жизни синяков набивал, все проходило, так и там все само по себе пройдет. Я молодой, мой организм справится сам. А вскрывать свою черепушку не дам.

– Ладно. Сегодня ты выпивши, спи спокойно, мы тебя беспокоить не будем, а то ты уже на ходу засыпаешь, мы с тобой лучше завтра об этом поговорим.

– Ладно папа, я прилягу, отдохну, не загружай мне сегодня мозг.

– А что это за женщина?

– Это Рита свою мать откуда-то выкопала и привезла.

– А где сама Рита?

– Не знаю. Я ее сам уже 3 дня не видел.

– Вы что поругались?

– Да она мне теперь каждый день мозг выедает.

–Потому, что ты пьешь?

– Потому, что я денег мало зарабатываю. А сама на работу идти не хочет, да еще и свою мамашу больную привезла, как будто у меня тут приют для бездомных.

– А чем она болеет?

– Алкогольной интоксикацией печени.

– А что есть такое заболевание? Я что-то не слышал.

– У нее есть. Максим лег на кровать и заснул. Но тут же проснулся от разговора родителей, у него теперь стал очень чуткий сон.

– А что если и наш начнет искать свою мать? Глядя на Риту.

– Не думаю. Он же ничего не знает. И ты не думай. Лучше спи.

Максим пришел с работы домой. Теперь, когда лекарства не очень помогали, он начал частенько пить, чтобы хоть как-то заглушить невыносимую боль. Он прилег на диван и пытался заснуть. К нему подошла Рита.

– Что-то ты мне давно денег не давал. Мне нужны деньги. Слышишь? Или нет? Девочка растет, девочке надо питание хорошее. Ты собираешься растить дочь? А? Что ты молчишь? Я с кем разговариваю? Она начала толкать его ногой в бок.

– Отвяжись.

– Что это значит, отвяжись? Дома не ночуешь. Приходишь пьяный. Деньги пропиваешь. Кричала Рита.

– Заткнись, не ори. Голова болит.

– Деньги давай! Я и заткнусь. Максим сел, взялся за голову руками.

– Что значит заткнись? Деньги давай. Кричала Рита.

– Заткнись. Не ори. Он встал и замахнулся на Риту кулаком. Но услышал голос Леночки.

– Не бей мою маму. Уходи. Ты плохой. Она стояла и смотрела на него полными от слез глазами.

– Ах да, конечно. Не трону. Это же твоя мама. Прости. А где же моя мама?

Он сел на диван, закрыл лицо руками и заплакал.

– О! Тряпка! Ты не мужик, ты тряпка половая! Алкаш! Импотент!

– А тебе нужны деньги? Так иди и работай, вместе со своей мамой, идите обе и работайте. Прицепились ко мне как пиявки и пьете мою кровь. Пошли вон все отсюда.

– Не кричи на нее, она беременная, уже 8 недель. Вмешалась мать.

– 8 недель? А. Это 2 месяца? Я помню. Это когда ты дома неделю не ночевала? А папаша то, кто? Тот, кто тебе Леночку сделал? Папаша Леночки? Теперь будет папаша Оли. Да?

– Козел.

– А. Максим что? Лох? Помойка? А? Что? Так и будет подбирать весь мусор за Денисом? Я еще тогда, в кафе понял. Что это не от меня твоя пятимесячная беременность. Я просто пожалел тебя. Ты сидела там такая растерянная. С грустными, влажными глазами.

– Я понял, что папаша твоего будущего ребенка отказался. Потому, что ты девушка с лишним весом. Ты девушка не ширпотреб, ты девушка на любителя. Когда я услышал твой ласковый, тоненький, почти детский голосок. Я понял, что ты одинокая, тебе уже больше некуда деваться, кто тебя с таким сроком возьмет замуж.

– И я тоже был одинок. Я увидел в твоих глазах, в тебе, родственную душу. Я полюбил тебя за нежность, наивность, доброту, чистоту. А когда девочка родилась рыженькая, тогда я сразу понял, кто подлец, который предал тебя.

– Но ты не оценила мой поступок, моей искренней любви, моей доброты. Ты решила мне еще одну беременность подложить? А? Что этот лох все скушает? Где одна беременность, там можно и еще подкинуть? Это же дурачок, он все проглотит.

– Скажешь опять, что я пьяный был? Но я полгода с тобой не спал. Все! Собирай свои вещи и быстро вон из моей квартиры. Обе. Все. И дочку свою не забудь прихватить. Катись к своему Денису. Обрадуй его, что он скоро снова станет папа. Быстро собирайся! Я кому говорю? Что расселась?

– Сам уходи. Куда хочешь. А я, никуда не пойду.

– Что? Что ты сказала? Лучше уходи по-хорошему.

– А то что? Что ты меня убьешь. Ха! Ха! Ха!

– Уйдешь. Разойдемся по-хорошему. Буду платить тебе алименты. Работать пойдешь. Если не уйдешь. Подам на суд на ДНК, ты сама прекрасно знаешь результат. Тогда ничего не получишь, ни копейки.

– Ну можно мы завтра уйдем?

– Нет. Забирай все необходимое, все, что вы со своей мамой унесете, остальное привезу.

– Ну куда мы пойдем?

– Ты же где-то жила до меня? Я слышал, что ты ее сдаешь. Вот и живи там, откуда ты ко мне пришла. Даю вам час на сборы. У меня сильно болит голова. Мне нужен покой.