– Чему ты улыбаешься?
– Просто так. Я рада тебя видеть.
– Поедем, посмотришь, как я живу.
Он показал ей весь дом, и Виолетта сбилась со счета, сколько в нем комнат.
– Ну, как?
– А зачем тебе одному такой большой дом?
– Не знаю. В общем-то, я пользуюсь только спальней, да вот здесь, на первом этаже, у камина в основном пропадаю.
Он взял бутылку шампанского.
– Не надо, я пить не буду.
– Почему?
– Не хочу.
– А что тогда?
– Немного сока. Расскажи лучше о женщинах, которые были в твоей жизни.
– Зачем? Кажется, в фильме «Ирония судьбы» говорили: «Когда делаешь предложение одной женщине, не надо вспоминать о предыдущей».
Виолетта пропустила мимо ушей слово «предложение»:
– Глупости. Я хочу лучше узнать тебя, а это невозможно, если ты ничего не расскажешь о своих женах.
– Ну, допустим, жена была только одна. Мы поженились на последнем курсе института, вместе приехали сюда по распределению. Ее отец преподавал в нашем институте. Как только появилась возможность, ее родители уехали в Израиль, оказалось, у них там живут родственники. Очень скоро отец перебрался в Америку. Инна долго уговаривала ехать туда вместе. В США у капиталистов учиться можно, но работать я там не хочу. Здесь, в России, бизнес вести интереснее, рискованнее, но интереснее. Она уехала одна. Детей у нас не было, она не хотела. Так что развелись мы легко, хотя и не сразу. Потом были женщины, но несерьезно и ненадолго. С последней, с Мариной, жили три года. Не расписывались. Она работала у меня секретаршей. Очень толковая девушка и симпатичная. Думал, когда-нибудь у нас будет семья, хотя она намного моложе меня. Но со временем стало ясно, что у нас слишком мало общего во взглядах на жизнь. Начались скандалы на пустом месте. Расстались некрасиво, я ее просто выгнал. Мне даже не хотелось заходить в квартиру, где мы с ней жили. Я перебрался в гостиницу. Потом построил этот дом, а квартиру продал. Марина сразу же уволилась, вернее, ушла к конкурентам. Мне было смешно. Никаких больших секретов она не знала. Дома я серьезных дел не обсуждаю и в постели коммерческих тайн не выбалтываю. Ну, неужели тебе все это может быть интересно?
– А почему нет?
Виолетта засиделась неприлично допоздна. Но что поделаешь: ей было почему-то уютно в этом незнакомом холостяцком доме.
– Оставайся ночевать
– Нет. Мне нужно ехать домой.
– Я не в том смысле.
– И я не в том. Просто я привыкла спать дома, в своей постели.
– Но я уже отпустил водителя.
– Вези сам. Или ты не умеешь водить машину? Или без охраны тебе никуда нельзя? Так у дверей вроде кто-то дежурит. В крайнем случае, я пойду пешком до автобусной остановки, а если повезет, поймаю такси.
– Узнаю колючую женщину, с которой бесполезно спорить. Подожди, я вызову водителя.
Она запретила Вадиму провожать ее, и он подчинился. Через полчаса машина доставила ее к подъезду. Она извинилась перед пожилым водителем, что его потревожили из-за нее.
– Ничего. У меня такая работа, – услышала она эту фразу уже третий раз.
Виолетта не успела переступить порог, как зазвонил телефон.
– Лета, ты добралась?
– Добралась.
– Я волновался. Твой сотовый не отвечал. Думал, с тобой что-то случилось.
– Я, наверное, опять его забыла зарядить. Но мы очень быстро ехали, прошло всего полчаса.
– Правда? А мне кажется, я тебя не видел целую вечность. Мне надо было что-нибудь придумать, чтобы ты согласилась остаться. Лета, я люблю тебя. Почему ты молчишь?
– Спокойной ночи.
В середине декабря Вадим сделал Виолетте предложение. Странно, но с Виктором они подавали заявление в загс тоже в середине декабря. Пока Виолетта не ответила согласием. Конечно, можно быть легкомысленной и в сорок семь лет. Но она чего-то ждала от наступающего Нового года и попросила подождать с ответом.
Они виделись каждый день, и Лета смеялась, что с таким отношением к делам скоро бизнес начнет приносить Вадиму убытки, и он предъявит ей претензии через суд.
– Вот как раз и проверю, как мой менеджмент справляется с работой. Кто хорошо проявит себя, добавлю жалованье. Кстати, Сергея Воронова я перевел в заместители. Толковый парень.
– Надеюсь не за то, что он исправно носил цветы по твоему заданию. Мне он тоже нравится. Кстати, ты его поздравил со свадьбой?
– А как же! Ходили в загс всей дирекцией.
– Кто его жена? Из вашей компании?
– Как это ни удивительно, но невесту он нашел на стороне, несмотря на свою занятость.
– Впрочем, как и ты.
– Моя невеста вообще ни с одной не сравнится.
– Думаю, меня называть этим словом еще рано, не будем торопиться.
Хотя для себя Виолетта все решила. Она любила и была необыкновенно счастлива.
Максим, Лена и Павлик пришли заранее поздравить Виолетту с Новым годом. Павлик сразу умчался в комнату, которую считал своей, и уселся за компьютер.
– Мам, ты извини, что мы в праздник не сможем к тебе прийти. Ребята уговорили поехать с семьями на неделю в дом отдыха. Елку будем наряжать прямо в лесу.
– Максим, а кто сказал, что вы должны зацикливаться на мне? Я и сама вам хотела сказать, что Новый год с вами встретить не смогу. И вообще я замуж выходу. Лена, доставай чашки. Я пойду чайник ставить.
– Лена, ты что-нибудь поняла?
– Поняла. Мама выходит замуж.
– Какой к черту замуж! Она хоть соображает, сколько ей лет? Папаша под старость завел себе жену, почти мою ровесницу. Ребенка родил. Сестра у меня моложе, чем собственный сын. Курам на смех! Теперь мамочка замуж собралась. Может, тоже мне сестричку или братика родит? Цирк какой-то! Позорище!
Вазочка с вареньем задрожала в руках Виолетты. Услышав слова сына, она вернулась из коридора в кухню. Слезы хлынули из глаз. Она заперлась в ванной. Было обидно, страшно обидно. Но сын прав. Она ни разу не посмотрела на ситуацию со стороны. А ведь, наверное, она действительно выглядит смешно. Виолетта умылась, подождала, пока уйдет краснота с глаз. Она не слышала, как защищала ее сноха.
– Ну, и гад же ты! Правильно говорят, что все мужики подлецы и эгоисты. Я думала, мой не такой. Да точно такой же! – всегда спокойную Леночку было не узнать. – Мама столько горя пережила. Надо радоваться, что она счастье нашла. Что ты записываешь ее в старухи раньше времени! Ей еще пятидесяти нет, она больше на твою старшую сестру похожа, чем на мать. Ты только и думаешь, что о тебе скажут. Эгоист! Все, больше не слушаю тебя, буду рожать второго ребенка.
– Ты беременна?
– Нет, но сегодня буду.
– От кого?
– Если ты против, найду кого-нибудь другого. Пойду, помогу маме чай принести. А ты давай чашки расставляй. Чего сидишь?
Хотя все делали вид, что ничего не случилось, застолье прошло в напряжении. Хорошо, хоть Павлик своей детской болтовней разбавлял неловкое молчание.
Виолетта позвонила Вадиму утром 31-го и сказала, что не сможет с ним встретить Новый год. Соврала, что дети уговорили ее ехать с ними в дом отдыха. Нина была уверена, что Виолетта с Вадимом. Так что в праздник никто не нарушил ее одиночества.
Вадим просидел один дома, как сыч. Он так и не открыл бутылку настоящего французского шампанского, которое ему специально доставили из Москвы. Он пил водку и не пьянел, хотя вообще-то столько много пил редко. Он понимал, что Лета специально сбежала от него, поэтому и не стал ее искать. Ей нужна эта неделя для чего-то. Хорошо, они увидятся через неделю.
Кривляние на экране телевизора надоело до тошноты. Вадим с раздражением щелкнул пультом, и после громкой музыки от повисшей тишины аж зазвенело в ушах. В прошлом году 31 декабря он с удовольствием провел дома один. Почему же сегодня так тоскливо? Ему хотелось хоть как-то разбавить одиночество. Взял сотовый телефон. В новогоднюю ночь никого не удивит поздний звонок и поздравление с праздником. Все номера, записанные в память телефона, были деловыми. Партнерам секретарша заблаговременно отправила официальные поздравления. Наконец, наткнулся на номер студенческого друга. Кажется, Димка последний раз тоже звонил под Новый год. За этот год Вадим не то что не сделал ответного звонка, даже не вспомнил о нем. Он взглянул на часы. Стояла глубокая ночь. В Саратове только что встретили Новый год. Димка ответил сразу.
– О, Вадим! А я только что вспоминал тебя – богатым будешь. Думаю, дай поздравлю друга.
– Я вот успел раньше. Рад тебя слышать, дружище. С Новым годом! Поздравь от меня твоих женщин.
– Ладно, буду им звонить, передам привет.
– Не понял.
– Да я жену с девчонками за границу на праздники отправил. Захотелось им встретить Новый год в Праге.
– А сам чего не поехал?
– Слишком много дел было в конце года. Сегодня-то приехал домой уже в восемь часов. Не хотелось хвостов оставлять.
– Что делаешь?
– Сижу один, водку пью. А ты?
– Аналогично.
– Я думал, ты подругу себе завел.
– Слушай, Димка, приезжай ко мне, ну, хоть на пару дней. Мы же сто лет не виделись.
– Ладно. Только прямых самолетов нет, придется добираться через Москву. Если вылечу завтра утром, вернее, сегодня, у тебя буду после обеда.
Встречать друга в аэропорт Вадим поехал сам. Последний раз он садился за руль своей «Тойоты», наверное, полгода назад. Машина, как застоявшийся конь, мчалась, легко подчиняясь водителю. На дорогах было пустынно, город с трудом просыпался после бурной новогодней ночи. Руки соскучились по рулю. Вадим вспомнил, как в первый год становления своей компании, отпустив домой водителя в пять часов, до глубокой ночи сам носился на старенькой служебной «Волге», а в субботу и воскресенье сотни километров наматывал на раздолбанных «Жигулях».
Димка удивился, когда увидел, какие хоромы отгрохал друг.
– Тут места человек на десять хватит. А ты, я вижу, все один. Думал, ты опять молодую жену завел.
– Ну, уж нет, после того, как с Мариной порвал, у меня аллергия на молодых секретарш.
– То есть у тебя сейчас секретарши вовсе нет?
– Язвишь? Секретарша есть. Только ее место в офисе, а не в моем доме. Юристы даже в контракт записали, что при первой попытке обольстить начальника она будет уволена. Незаконный пункт, но девушка, устраиваясь на место секретаря, его подписала, – засмеялся Вадим.
– Здорово же тебя Марина обула, теперь шарахаешься от всех. А ведь вроде производила впечатление очень внимательной, любящей женщины.
– Знаешь, мне денег не жалко. Я с легкостью отдал ей все барахло и кучу золотых побрякушек, лишь бы только избавиться от ее истерик.
– Я понял, ты больше не женишься.
– Как раз наоборот. Очень скоро женюсь.
– Вот так дела! А что ж тогда ты встречаешь Новый год один?
– Лета уехала с детьми в дом отдыха, приедет только перед Рождеством.
– Давай подробнее, начиная с имени.
– Ее зовут Виолетта, сокращенно Лета. У нее взрослый сын, и внуку девять лет.
– Она старше тебя?
– Как выяснилось, мы в один год закончили школу. Просто она на втором курсе вышла замуж, в девятнадцать лет родила сына. Он повторил опыт своих родителей и тоже в девятнадцать лет родил сына. Она стала бабушкой, когда ей было тридцать восемь.
– Так ты чего, ее от мужа что ли отбил?
– Если бы не была в разводе, отбил бы.
– Ну, все равно, дружище, как-то можно было бы помоложе.
– Если бы ты ее видел, Димка!
– Так покажи хоть фотографию.
– Слушай, а у меня нет ее фотографии. Подожди.
Вадим включил ноутбук. Зашел в интернет, быстро набрал в поиске академию наук. Через несколько минут на экране был потрет Виолетты и краткая справка, предваряющие размещенную на сайте ее последнюю статью, которая недавно была опубликована в специальном экономическом журнале.
– Да, Вадька, я тебя понимаю. Симпатичная, да еще доктор наук, в академии работает, зав. лабораторией института экономики…
– Звания тут ни причем. Просто она – потрясающая женщина.
– Где ты ее нашел-то?
– В самолете. Представляешь, я ее обхамил. А она такой отпор дала, что я не сообразил, как уступил ей. А потом не выходит из головы, и все тут.
– Да, дружище, диагноз ясен. Это любовь.
– Я тебя заболтал. Давай ужинать будем. Я, между прочим, утром плов сварил. Помнишь, как мы у тебя дома суп варили, когда мать в больнице лежала? А ничего получилось. Плов, кстати, я умею готовить отменный. Еще пельмени есть. И вообще я в магазин по пути заехал, закуски навалом. Выпивки тоже хватит.
Все дела остались в стороне. Так хорошо было посидеть со старым другом, ощутить себя беспечным студентом.
– Помнишь, Димка, когда все наши пацаны себе девчонок нашли? Я уже собирался жениться, ты все твердил: «Нет никакой любви на свете». А потом вдруг узнаем, что ты сам женишься. Подкалывали тебя: «Как же так, Дмитрий, без любви женишься?». А ты: «Раз я влюбился, значит, любовь есть». Потом, когда Наташа двойню родила, и ты перед защитой диплома носился с пузырьками на молочную кухню, все смеялись: «Это тебе наказание за цинизм». Девчонки твои замуж еще не вышли?
– Молодежь нынче пошла, я тебе скажу. Ничего не стесняются. Я тактично пытаюсь выведать, не влюбились ли мои дочурки. А они в ответ: «Какая любовь? Один расчет. Мы, папа, решили выйти замуж за близнецов. Как надоест муж, меняться будем». Сплошной цинизм, хотя понимаю, что только на словах.
– Есть в кого, себя-то вспомни.
– Но с родителями мы все-таки разговаривали почтительно. Нет, девчонки мои умницы, обе закончили иняз, работают переводчиками. Красавицы. Хотелось бы, чтоб все у них было тип-топ. А ты про Инку свою ничего не слышал?
– Инка – это вообще древняя история. Как уехала в Америку, я больше ее не видел. Ты лучше скажи, как там наш дом, стоит еще, старичок?
– Снесли вашу двухэтажку.
– Жаль. Теперь у меня в Саратове оборвалась последняя ниточка.
– А мы? Ты бы хоть раз в десять лет приехал.
– Жизнь замотала. Твердо не обещаю, но как-нибудь постараюсь.
Друг уехал второго января поездом.
– Надоели самолеты. Мой бизнес не сравнится с твоим, но тоже постоянно мотаюсь в Москву. Прокачусь по железке, посплю под стук колес. Помнишь, как мы двое суток с полок не слезали, когда ездили на каникулы на юг?
Честно говоря, Вадим даже позавидовал другу.
Виолетта после приветствия президента под звон курантов подняла бокал с шампанским и сказала себе: «С Новым годом!». Было грустно, но плакать она себе запретила: «Ты все решила. Да, хотелось поверить в сказку, но она закончилась, и надо жить дальше». Со всеми этими мечтаниями она забросила работу. После праздника надо было сдавать статью в немецкий журнал. Вот ей она и занялась. Сначала дело стопорилось, фразы складывались плохо. Но потом втянулась, и хотя спина отваливалась, за два дня статью она закончила. Потом перевела ее на немецкий язык. Пока не пропал запал, занялась докладом на конференцию, с которым предстояло выступать в конце января в Москве в академии наук. Потом составила тезисы доклада, набрала на компьютере и отправила их сразу по электронной почте. Вот так – за шесть дней месячную норму она выполнила.
Виолетта после приветствия президента под звон курантов подняла бокал с шампанским и сказала себе: «С Новым годом!». Было грустно, но плакать она себе запретила.
Виолетта понимала, что все равно придется объясняться с Вадимом, и боялась этого разговора. Седьмого января утром она съездила к детям. Они уже вернулись из дома отдыха. Она вручила всем рождественские подарки. Они вместе погуляли. Только вернулась домой, зазвонил телефон.
– Ты уже приехала?
– Да, только что, – Виолетта не сразу сообразила, что Вадим имеет в виду ее возвращение из дома отдыха.
– Хорошо отдохнула на природе?
– Нормально, – соврала она.
– Я к тебе сейчас приеду.
Минута шла за минутой, а Виолетта не могла найти слова, чтобы он понял: им не надо больше видеться. Разговор был тяжелый. Она уверяла, что хорошо подумала за эти дни, что благодарна ему за все, но предложение принять не может; даже в ее возрасте выходить замуж без любви неприлично, а она его, к сожалению, не любит. Она понимала, что говорит ему обидные для мужчины слова, тем более для мужчины, который привык быть победителем во всем. На это и рассчитывала: уязвленное самолюбие не позволит ему больше искать встречи с ней. Она добилась своего. Он просто молча ушел. Виолетта спрашивала себя, не ошиблась ли, правильно ли сделала, упустив последний шанс стать счастливой. Потом запретила себе сомневаться: «Хватит! Ты все решила. Забудь, что этот человек есть на свете!».
Нина при первой же встрече засыпала ее вопросами, как провела новогодние каникулы.
– Очень плодотворно. Написала статью и доклад на конференцию.
– А я думала, ты веселишься с Вадимом.
– Если он и веселится, то без меня.
– Что случилось, подруга? Он тебя бросил?
– Это я его бросила. Было бы смешно говорить о какой-то любви и замужестве в 47 лет, имея внука-школьника.
– Ах, если бы мне кто-нибудь предложил замуж, я бы пошла, не задумываясь.
– Надеясь, тебе еще повезет.
Она снова привыкла жить одна.
День ее рождения, 17 февраля, пришелся на субботу. Утром позвонил Виктор. Он не поздравил ее только один раз – в первый год после развода. Через год, когда острая боль от разрыва улеглась, она спокойно отреагировала на его поздравление и пожелание счастья. Ей было приятно, что несмотря ни на что он помнит ее день рождения. К обеду Виолетта ждала ребят, так что с утра занялась приготовлением праздничного стола. Еще не было двенадцати, когда зазвонили в дверь. Так рано могла прийти только Нина. Нет, это была не она. У дверей стоял Сергей.
– Виолетта, я по поручению Вадима Николаевича.
– Заходи, Сережа.
– Я только на минуту. Вот, – он протянул конверт. – Вам подарок ко дню рождения.
В незапечатанном конверте лежал билет на самолет до Парижа и туристическая путевка на неделю. Она вспомнила, как два месяца назад, когда Вадим сделал предложение, он спросил ее: «У тебя есть заветная мечта?». – «Есть. Увидеть Париж и умереть, – полушутя, полусерьезно ответила она. – Ты представляешь, в Германии я была в командировке три раза, в Англию меня аж на экономический форум приглашали. А до Франции так и не добралась».
– Сережа, я не могу принять этот подарок. Верни обратно.
– Виолетта, меня шеф убьет, скажет, что не передал.
– Хорошо, я напишу записку.
«Вадим, спасибо. Но я не принимаю дорогих подарков, потому что не могу отплатить тем же. Извини».
Прочитав записку, переданную Сергеем, Вадим разозлился: «Даже не захотела подпись поставить». Хотелось скомкать эту записку и швырнуть куда-нибудь подальше. Но рядом стоял Сергей, и он сдержался.
– Вадим Николаевич, какие будут распоряжения на время вашего отпуска?
– Никаких. Отпуск отменяется. Ты свободен.
Когда Сергей вышел, он разорвал конверт вместе с билетом и путевкой и бросил в урну. Нажал кнопку вызова секретаря. Через минуту Олеся стояла у дверей.
– Забери цветы домой, – он кивнул на шикарный букет, стоявший в углу на журнальном столике.
– По случаю чего, Вадим Николаевич?
– По случаю завтрашнего воскресенья. И можешь быть свободна.
– А вы?
– Сегодня ты мне больше не нужна. Когда понадобится, я сам вызову водителя.
По-другому Виолетта поступить не могла, но ей стало грустно и очень жаль себя. Он снова напомнил о себе, да она и не забывала. Не впасть в уныние помог приход детей. Сразу стало шумно. Появилась Нина, и все стали усаживаться за стол. Лена отказалась от вина. Максим, ни слова не говоря, налил ей в бокал сока.
– Прошу пояснений, – потребовала Виолетта.
– Мы ждем ребенка.
– Наконец-то, давно пора.
– Я прошу брата, – встрял Павлик, – а родители говорят, им нужна девчонка.
– Мы еще подумаем.
– Думать уже поздно. Надо немного подождать, а потом сходить в больницу и посмотреть на компьютере.
– Для нынешних детей никаких тайн нет, – резюмировала Виолетта. – Ты же говорил, что Лене надо вначале на работе себя проявить, а потом уж рожать, – обратилась она к сыну.
– Перед Новым годом передо мной поставили вопрос о ребенке в ультимативной форме. Пришлось сдаться.
– А как же карьера, Леночка?
– Да ну ее к бесу. Пусть мужики дерутся за кресла. Если сейчас будет снова сын, еще рожу, пока не появится дочка.
– Как ты думаешь, ей пойдет роль многодетной матери? – сын в общем-то не ждал ответа от Виолетты. – Я говорю ей: «Ладно, тогда сиди дома, занимайся детьми».
– Нет уж, не дождешься. Работу я не брошу. А то, что останусь рядовым инженером, так меня это не очень колышет.
– Леночка, я тебя не узнаю. Какая-то бунтарка стала.
– Мама, я сам ее не узнаю, а ведь уже десять лет вместе прожили.
– Максим, а ты помнишь, как огорошил нас с отцом своим решением жениться? Прибежал вечером из института, глаза горят. «Я влюбился и женюсь». – «Что-то мы ничего не слышали о твоей девушке». – «Я сам ее сегодня первый раз увидел. В институте был конкурс красоты. Она стала королевой». Мы тогда посмеялись над своим наивным сыном. А осенью вы и правда пришли с известием, что подали заявление в загс. Я, как тебя увидела, сразу поняла, что жюри конкурса не ошиблось: другую такую красивую девушку не найти.
– После конкурса парни за мной в институте толпами ходили. Всех отшила, понимала, не я их притягиваю, а вдруг свалившийся титул. Где они раньше-то были? Чем обворожил меня Максим, до сих пор не пойму.
– Это, Леночка, в крови у Галустянов. Любят их женщины. За что, не объяснишь.
Максим, довольный, улыбался, слушая женский разговор.
– Леночка, я очень благодарна сыну за тебя. О такой дочке можно только мечтать: и красавица, и умница, и характер ангельский.
– Мама, как я боялась, когда пришла в вашу семью! Вторглась в ваш уклад, все делала не так. А ты только улыбалась и осторожно направляла. Мне кажется, маму и тебя я люблю одинаково.
– Я вам, дети, благодарна за внуков. Вы мне сегодня сделали такой хороший подарок.
– Бабушка, а меня тоже тебе ко дню рождения подарили? – спросил Павлик.
– Ну, не совсем. Ты летом родился.
– Имеется в виду, не меня самого – готового человека, а информацию о том, что я должен родиться.
Все засмеялись.
В канун женского дня чопорные мужчины академии наук поздравили женщин с праздником, вручили тюльпаны и отпустили с обеда домой. Настроение было совершенно не рабочее, хотя Виолетта захватила с собой незаконченный отчет. Пошла на кухню готовить: захотелось настоящего борща. Самой, конечно, целую кастрюлю не съесть, придется вечером звонить Нине. Только сняла передник, звонок в дверь. Сергей держал в руках корзину, но не с цветами. Белые розы были в другой руке. Из корзинки показалась светло-коричневая мордочка щенка.
– Боже, какая красота!
– С праздником вас, Виолетта.
– Спасибо. Проходи, Сергей. Ты сегодня обедал?
– Нет еще.
– Вот и замечательно. Давай цветы. Корзинку ставь на пол. Раздевайся, мой руки. Сейчас буду тебя борщом кормить.
– Шеф, если узнает, убьет меня.
– Он не узнает. Звони прямо сейчас. Скажи, что щенка отдал и едешь обедать в ресторан. Обедать-то он вам разрешает, надеюсь.
Щенок опрокинул корзину, вылез и сразу же сделал лужу на полу. Виолетта засмеялась:
– Ах, ты, мой красавец. Сережа, это что за порода такая?
– Шар-пей. Говорят, очень умная собака. Вадим Николаевич сам выбирал.
– У нас никогда не было собаки, я не знаю, как с ней обращаться.
– Я привезу какие-нибудь книги. Можно в клубе спросить, где мы его покупали. Я потом телефон и адрес скажу.
– А кличка у него есть?
– Герцог.
– До Герцога ему еще расти да расти. Значит, пока будет Гера.
Виолетта с удовольствием смотрела, как Сергей ест. Точно, проголодался мальчик.
– Спасибо. Очень вкусно. Виолетта, вы бы выходили замуж за Вадима Николаевича.
– Так! Яйца курицу не учат!
– Он же всем продыху не дает. Уже два месяца работаем без выходных. Сам сидит в офисе до ночи и нас отпускает после девяти.
– Ваш шеф – стервоза, а я виновата?
– Вот вы пса забрали. Может, 8 марта даст нам отдохнуть.
Нина пришла вечером. Она ахнула, увидев щенка:
– Это еще что за чудо?
– Подарок Вадима к 8 марта.
– Помирились?
– А мы и не ссорились. Приехал Сергей с цветами. В корзинке – вот этот фрукт. Ну, что прикажешь – выбросить животное на помойку?
– Какая прелесть! – Нина взяла щенка на руки, и он тут же куснул ее. – Совершенно правильный подарок, Ветка. Тебе именно собаки не хватало, будешь с ней гулять, дышать свежим воздухом. Молодец Вадим. Уважаю мужика. Все рассчитал. И правильно сделал, что сам не поехал. Ты бы ему истерику закатила и вместе со щенком выпихнула. А Сергея пожалела, чтоб тому от шефа не нагорело.
– Сережа – замечательный мальчик, и ни в чем не виноват, так что я постараюсь его не подставлять. Если в следующий раз принесет крокодила, придется поселить рептилию в ванной.
– Ты сама, как крокодил: злая и кусачая.
– Вот за что я люблю тебя, подруга: говоришь все, не взирая на лица.
– А чего мне на твое лицо взирать. Злыдня. Изводишь мужика, сама не знаешь, за что.
– Он тебя случайно в адвокаты не нанимал?
– Да я твоего Вадима в глаза ни разу не видела.
– И чего тогда на меня нападаешь?
– Потому что я – за справедливость. Я ведь знаю, ты любишь его.
– Я тебя что-то не понимаю. Я – твоя лучшая подруга или он? То учила меня ненавидеть мужиков, то уговариваешь любить.
– Меняются времена и обстоятельства. Но в тебе, я вижу, любви осталось чуть-чуть, и то вся материнская, то и заслоняешь грудью Сергея, а Вадима записала в Змеи Горынычи.
– Ладно, хватит зубоскалить. Ты забыла, зачем я тебя позвала? Садись есть.
– Не хочу, у меня аппетит пропал.
– Здрасьте. Я битый час на кухне торчала. И все зря? Ниночка, я знаю, чем поднять тебе аппетит. Давай я бокал вина налью. Или коньяку?
– Тащи и то, и другое. Потом разберемся.
– Слушай, а что это мы с тобой в канун собственного бабского праздника будем на кухне ужинать? Пошли накрывать стол в зале. Сейчас в холодильнике пошуршим – закуски отыщем. Но борщ не отменяется.
Подруги были одинаково довольны собой: каждая сумела подколоть другую. Понятно, что все это было сказано в шутку. Виолетта и Нина могли себе позволить подобные перепалки, потому что их дружба была проверена годами. Закончив словесную дуэль, они взялись за сервировку стола.
– Нина, давай я не буду откладывать на завтра и прямо сейчас вручу тебе подарок. Купила твои любимые французские духи, только извини, пузырек совсем маленький – какой зарплата позволила.
– А на мою зарплату разве что понюхать в магазине дадут. Так что не обессудь, Ветка, или Летка, я тебе игрушечную собаку купила, как будто чувствовала, что кто-нибудь тебе живую притащит. Но я не взяла ее с собой, завтра принесу.
Хлопот с Герой было, конечно, много. Виолетта брала консультации у сослуживцев, имеющих опыт общения с собаками. Сергей, как обещал, привез книги. Потихоньку она научилась общаться с новым членом своей семьи. А Павлик, увидев шарпейчика, и вовсе был в восторге. Теперь каждое возвращение Виолетты домой сопровождалось радостным повизгиванием. Какой бы уставшей или с каким бы плохим настроением она ни приходила, все куда-то улетучивалось.
В тот вечер Гера только поднял на нее грустные глаза. Миска с едой была нетронутой. Виолетта потрогала нос собаки. Он был горячий. Она вспомнила, как вчера на прогулке пес что-то подобрал на дороге. Она кричала ему: «Фу, фу!», но проказник не послушался хозяйку, еще и вилял хвостом довольный, что обманул ее.
Первое, что пришло в голову, – позвонить Вадиму. Сотовый ответил моментально. Уже когда она сказала, что собака заболела, сообразила: не надо было этого делать. Через полчаса Вадим был у нее.
– Зря ты сам побеспокоился. Мог прислать Сергея или водителя, чтобы отвез нас в лечебницу.
– Сергей – не ветеринар, а мой заместитель.
– Понятно, в вашей компании ветеринаром по совместительству работает генеральный директор.
– Очень смешно. Поехали.
Ветврач сказал, что собака, действительно, отравилась. Сделал все, что нужно. Спросил о прививках и посоветовал изредка заезжать.
Шарпейчик мирно спал в своем углу, а Виолетта и Вадим сидели друг напротив друга за большим круглым столом в зале. Ну, не могла же она сразу выставить его из дому. Хотя бы даже из вежливости надо было предложить чаю.
– Лета.
Ее сердце сжалось, но она взяла себя в руки.
– Я еще раз повторяю свое предложение: выходи за меня замуж. Я…
– О любви не говорим, о ней все сказано.
– Ты можешь быть серьезной?
– Я очень серьезна. Мы все выяснили. Извини, что позвонила тебе сегодня. Собака меня напугала.
– Я благодарен псу за встречу с тобой.
– Больше я тебя не потревожу.
– Понятно. Прощай.
Виолетте на работу позвонила однокурсница. Они не общались уже несколько лет. Виолетта не сразу поняла, за что так горячо агитирует рьяная институтская общественница. Наконец, до нее дошло, что на конец марта, в субботу, назначена встреча их выпуска, ведь в этом году исполняется целых двадцать пять лет, как они разлетелись после института. Ребят соберется очень много, даже из других городов приедут. Конечно, Виолетта с удовольствием приняла приглашение.
– Вы будете вместе с Виктором?
– Насчет Виктора не знаю. Мы в разводе. Звони ему сама, – Виолетта продиктовала телефон.
Через несколько минут позвонил Виктор:
– Ты на встречу идешь?
– Конечно.
– Тогда, может, мне не ходить?
– Неужели тебе ребят увидеть не хочется?
– Хочется. Ну, а если о нас спрашивать будут?
– А лучше, если они будут выдумывать небылицы за спиной? Пусть воспользуются нашей версией. Кстати, ты знаешь, что Максим с Леной осенью нам подарят еще одного внука?
– Нет.
– Ты хоть изредка звони сыну.
– Боюсь, что ему неприятно разговаривать со мной.
– Напрасно. Он – твой сын, и он тебя любит.
Как здорово, что она, не сомневаясь, пошла на эту встречу. Виолетта очень удачно отшутилась в ответ на вопросы однокурсников о разводе с Виктором.
– Проживете со своими женами-мужьями столько, сколько мы, поймете, что пришла пора отдохнуть друг от друга. Теперь нас связывает сын, внук и крепкая дружба, – после бокала вина она была раскованной, с улыбкой подошла к сидящему в дальнем углу Виктору, обняла за плечи и поцеловала в щеку.
Весь вечер от нее не отходил Сашка. Так все звали его в общежитии, когда худой, как циркуль, вечно голодный Сашка ходил по комнатам в поисках лишней корочки. Сейчас это, несомненно, был Александр, с обязательным сочетанием с отчеством – высоченный солидный мужик. Почти через тридцать лет выяснилось, что он безответно любил Виолетту, но его опередил Галустян.
– Я как увидел тебя сегодня, все снова вспыхнуло с новой силой. Ты совсем не изменилась. Некоторых девчонок я вовсе не узнал, а ты все та же.
– Раньше надо было в любви признаваться, может, я и подумала бы, – шутила Виолетта.
– Ты тогда уже замуж вышла. А теперь снова свободна. Галустян – дурак, такую красавицу упустил. Зато у меня появился шанс.
– Нет у тебя никаких шансов. Ты забыл: дома тебя семья ждет.
– Не лишай меня иллюзий. Дай хотя бы один вечер побыть с тобой.
Вечер получился чудесный. Виолетта была довольна, что пошла на встречу. Даже Сашкины ухаживания были не то, чтобы приятны, но тешили ее самолюбие. Не обольщаясь по поводу сохранившейся молодости, она хорошо видела, что внешне во многом выигрывает у своих сокурсниц. Почему она решила, что ушло ее время? Почему не дает любить себя? Почему она себе запрещает любить?