Горячий север. Роман

Константин прочитал в книге о народах севера, которую он купил в книжном магазине Москвы, что ненец с ненецкого на русский переводится как «настоящий человек» и это понятие закрепилось за народом с 1930-х годов. В старину их часто называли «самоедами» – поедающие самих себя. Как считают исследователи, появление этого названия было связано с рядом ненецких традиций людоедства, обусловленных выполнением религиозных ритуалов. Даже в настоящее время ненцы употребляют в пищу сырое мясо (строганину) и пьют свежую кровь при забое оленей.

В конце 19 века были выпущены первые книги на ненецком языке, на основе русского алфавита, но без нескольких букв. Первый ненецкий алфавит был создан в 1931 году на латинской основе. В 1937 году он был переведён на кириллицу. Более 70% ненцев считают ненецкий язык родным.

Их традиционная религия – анимизм. Ненцы верят, что весь мир наполнен духами, у озёр, рек и явлений природы есть духи – хозяева. Духи для них подразделяются на два типа: добрые, которые помогают в различных делах и злые, которые насылают на человека болезни несчастья. Появление русских на ненецких землях значительно повлияло на уклад жизни и культуру племён. Однако основные традиционные занятия остались прежними. К ним причисляют оленеводство, охоту и рыболовство.

Издавна жизнь народа неразрывно связана с оленями. Об этом красноречиво говорит самоназвание ненцев, что именуют себя «детьми оленя». Олени – не только источник пищи для людей, но и верные товарищи, без которых выжить в суровых северных условиях невозможно. Ненцы ездят на оленьих упряжках, используют оленьи шкуры в качестве утепления жилища и одежды, готовят множество блюд из оленины. Даже сегодня на ненецких землях распространена традиция класть младенца в люльку, устланную мхом, а затем накрывать малыша шкурой оленя. Считается, что такой обряд помогает ребёнку защититься от тёмных сил и болезней, наделяет младенца силой и здоровьем. Олень действительно был и остаётся священным животным ненцев.

Как и их предки, современные представители ненцев строят чумы. Они представляют собой конусообразное строение, основой которого служат жерди (их должно быть ровно сорок штук). Поверх жердей укладываются оленьи шкуры, которые оберегают обитателей чума от мороза и ветра. Для покрытия оного чума в зимнее время потребуются шкуры 65—70 оленей.

Для ненцев чум – не просто жилище, где можно согреться, поесть и отдохнуть. Это – миниатюрная Вселенная, что принадлежит каждой семье. В чуме существует старинный принцип размещения вещей, порядок, который нельзя нарушать. Ненцы верят, что гармония в чуме помогает обрести мир и с окружающей действительностью.

Кроме того, по форме чума можно определить достаток семейства. Если вы увидите остроконечное строение, можете быть уверены: в нём живёт небогатая семья. У самых состоятельных ненецких родов чумы имеют тупоконечную форму.

Традиционная мужская одежда – малица из оленьих шкур мехом внутрь. Зимняя малица имеет широкий подол из темного меха. К ней пришивается откидной капюшон из пыжиков мехом наружу и внутрь, а к рукавам – рукавицы. Поверх малицы надевают матерчатую накидку. Выезжая на промысел в холодное время, поверх малицы надевают сокуй, сшитый из двух шкур взрослых оленей мехом наружу. Мужские зимние штаны шьют из выделанных пыжиков. Концы штанов заправляют в меховые чулки.

Верхняя женская одежда состоит из меховой шубы-парки. Шапки шились из оленьего меха с опушкой из песцовых хвостов, украшались полосками меха разного цвета.

В качестве летней одежды ненцы используют ту же малицу, только, как правило, поношенную, с вытертым мехом и без подола. В настоящее время у оленеводов по-прежнему в ходу национальная одежда, но среди поселковых жителей она выходит из употребления, заменяется покупной.

Традиционная пища – это прежде всего оленина, которая употребляется в вареном, реже – в мороженом и копченом виде. Во время забоя оленя в пищу идут: свежая кровь, печень, мясо в сыром виде. Традиционное лакомство – молодые оленьи рога, опаленные на пламени костра. Употребляют в пищу также зайчатину и пернатую дичь.

Осенью и зимой широко используется строганина – нарезанная в виде стружек мороженая рыба: сиг, чир, муксун, нельма. Летом – сырая (свежепойманная) или малосольная рыба. Повсеместно готовится сушеная рыба – юкола. Излюбленный напиток – чай.

С давних времён ненцы были известными мастерами по изготовлению транспортных средств, позволяющих передвигаться по снегу. Знания предков сохранились до наших дней. Ненецкий народ и сегодня использует упряжки нарты, позволяющие быстро пересекать заснеженные просторы. Эта и многие другие особенности быта характеризуют ненцев как хранителей культуры и принципов своего народа.

Константин вспомнил открытку, которую однажды прислал отец домой. На ней были изображены женщины и мужчины в одежде из оленьих шкур и рядом стояла упряжка с оленями. Отец тогда написал: «Смотрите, какие люди здесь живут». Снимок был замечательный, хотя казался странным выбором для открытки. Обычно на открытках изображаются памятники, городские достопримечательности, пейзажи и элегантно одетые люди. У Константина, в то время, возникло странное ощущение, что людей со снимка изучают, как необычных насекомых. В книге, которую он сейчас держал в руках, тоже было много фотографий. На одних были изображены олени, на других семьи ненцев одетые в одежды из оленьих шкур и украшенные цветными узорами. Отец рассказывал, что праздничная одежда ненцев более яркая, чем повседневная, которая просто серая без узоров и вышивки.

– Надеюсь что мы скоро сможем летать туда на самолёте. – Прервал его мысли Алексей. – Я больше этого не вынесу, на поезде слишком долгое путешествие.

– Если бы ты столько не пил накануне, – улыбнулся Константин, – возможно головная боль так бы тебя не мучила.

– Тогда дни были бы длиннее и скучнее. А где Михаил?

– Пошёл обедать.

Алексей решил составить брату компанию, он взглянул на книгу.

– Есть там что – то интересное для меня?

Каждый день повторялось одно и тоже. Константин и Михаил читали, пока Алексей спал, потом Константин рассказывал о прочитанном.

– Как раз читал о ненцах, о их языке и обычаях.

– Тебе не нужен их язык, на нём они общаются только между собой. Они как дети. Сам увидишь!

Алексей перевернулся на бок, собираясь продолжить свой сон.

– Алексей?

– Что?

– Ты несколько лет провёл на севере. Что ты знаешь о его истории?

– То же что и все. Здесь в последнее время активно проводятся проектно – изыскательные и строительные работы, где можно хорошо заработать.

– Да, но кто там был до нас?

– Откуда я знаю. если тебя так интересует история мы найдём для тебя книги. Но, помяни моё слово, ты будешь так уставать, что не сможешь их читать. – Он отвернулся к стене. – И, если тебя не затруднит, дай мне поспать.

Константин смотрел в окно на местность, где растительность становилась низкорослой, на пути встречались в основном кустарники. Солнце посылало последние лучи от края горизонта, ему уже хотелось ступить на твёрдую землю. Он мысленно устремился к родному дому, попытался представить, чем занимаются мать и сестра. Ему было интересно будет ли кто то когда ни будь изучать историю не только севера, но и их маленького городка. Ему так же хотелось больше узнать о мире, в который он направлялся. Об истории полуострова, мужчин и женщин с фотографий. Настоящую историю. Если что то от неё осталось.

Поезд прибыл в северный город Лабытнанги днём. Это было невероятно. Наконец они прибыли!

– Ну, что ты думаешь, Константин? – Спросил брат.

Вместе с Михаилом они стояли, поджидая, пока откроют дверь поезда и спустят ступеньки. Вокруг суетились люди, стоял гомон на разных языках. Константин наблюдал за происходящим едва ли не открыв рот.

– Его переклинило! – засмеялся Михаил. ткнув Алексея локтем в бок. Константин не обращал на них внимания, он был занят происходящим вокруг него

– А вон папа! – Воскликнул он и первым поспешил навстречу отцу.

Первые несколько минут заполнили приветствия, объятия и неизбежные вопросы. Константин уже год не видел отца и решил, что тот выглядит неважно. Загорелое лицо избороздили глубокие морщины, искажая крупные но правильные черты. Он казался усталым и постоянно потирал живот будто тот болел.

Николаю не терпелось узнать как идут дела дома он расспрашивал о своём брате, о родственниках и соседях. Когда он спросил про Марию, от Константина не ускользнула грусть в его глазах. Объяснений тут не требовалось. Командировки были долгими, но вдвойне они были долгими для Николая, ведь он обожал свою жену. Помолчав минуту, он посмотрел на Константина и протянул руку для рукопожатия.

– Ну что ж, сынок, добро пожаловать на родину. Надеюсь ты будешь здесь счастлив.

Константин улыбнулся и повернулся к Михаилу.

– Ты, наверное, не знаешь, что мы с Алексеем родились здесь. Но после мама заболела и нам пришлось вернуться домой.

Михаил кивнул.

– Не многие могли переносить здешний холод.

– Да, я тут родился, но совершенно ничего не помню об этом месте, – вздохнул Константин.

– Мама сюда больше не возвращалась, – продолжил Алексей. – А отец – он приезжал навещать нас и возвращался на север. Других своих детей он мог увидеть только спустя некоторое время, когда возвращался из командировки. Из семи детей выжили только трое, мы и наша сестра.

Константин жестом предупредил брата что отцу не стоит это слышать но тот был поглощен своими мыслями. Николай не мог не заметить как изменился Константин. Стал выше, более худощавый, чем Алексей. Уже не мальчик, а мужчина. Как же быстро пролетело время со дня его рождения!

Сначала Николай был не в восторге от решения Константина вместе с братом приехать на север: мысль о том, что Мария и Ксения теперь в одиночку будут вести хозяйство, причиняла ему боль. Но Константин умел быть настойчивым, он убедил отца, что лишнее денежное вливание семье не помешает. Потому Николай и решился спросить руководителей организации, найдется ли работа для младшего сына. Они тут же нашли для него место и даже помогли ускорить оформление всех необходимых документов, чтобы он смог прибыть уже в мае. У него было несколько месяцев в запасе, чтобы обжиться на новом месте и подготовиться к зиме.

Николай повёл их с вокзала, чтобы добраться до порта и продолжить путешествие на судне через реку Объ.

– Я, конечно, рад что ты решил нас встретить и лично сопроводить до посёлка. Но ты, наверное, думал, что я не довезу Константина целым и невредимым? – Обратился Алексей к отцу.

Николай улыбнулся, что было для него редкостью и только Алексей знал, как этого добиться.

– Я надеялся что, за время путешествия ты хоть немного введёшь брата в курс дела. Но, насколько я вижу по тебе, ты больше времени проводил за другими занятиями.

– О нет, отец, ты не прав. У меня ещё не было учителей лучше чем Алексей, – вступился за брата Константин.

Все четверо рассмеялись. Николай был рад сыновьям. Он с гордостью окинул их взглядом. Внешне него парни очень походили на него – такие же зеленоглазые, как все в их семействе. Оба сына унаследовали высокий лоб, высокие скулы, широкий длинный нос, уверенно очерченный подбородок, хотя у Алексей черты были более грубыми. У обоих сыновей были густые темные волосы, хотя у Константина они отливали медью. Его мальчики были высокими, с широкими плечами и сильными руками. У Алексея из – за тяжелой работы руки были сильнее и больше. Николай знал, какое впечатление старший сын производит на женщин, но всего лишь потому не видели младшего: его черты были идеальными и внешне он походил на Марию в молодости. А вот характер у братьев был совершенно разный. В то время как Алексей предпочитал развлекаться в компании, когда был свободен от работы, Константин всегда вёл себя ответственно, иногда даже слишком. Когда то Николай мечтал, чтобы его сыновья выросли работящими и правильными, но выходки Алексея иногда раздражали его. В целом, получалось, что братья дополняли друг друга, а это было весьма ценно в здешних местах.

Они поймали машину и доехали до порта, откуда отплывали баржи и паромы до Салехарда. Лабытнанги и Салехард расположены друг от друга совсем недалеко, но помимо чахлых лесов и болот, разделяет их ещё и основное русло реки Объ. Причём она здесь в самом нижнем течении, практически у впадения в Обскую губу.

Со стороны обоих городов к реке подведены дороги, а сама переправа осуществляется с помощью паромов и барж летом и автомобильного пути, прокладываемого прямо по льду, зимой. Межсезонье – пора очень плохая, поскольку автомобильное сообщение практически полностью прерывается, а людей перевозят небольшими судами на воздушной подушке. Наконец, тут попросту суровый край, зима длится 8—9 месяцев, а лето похоже на позднюю осень. Так что жизнь в этих краях совсем не так проста, как кажется с далёкой Большой земли: Первое впечатление от севера было таким – обилие типично северного транспорта в сочетании с пронзительным мелким дождём и чахлыми деревцами.

В этой короткой поездке Николай почти всю дорогу не умолкал. Рассказывали различные истории о приключениях на севере, о работе, о том как они однажды поехали на работу и завязли в болоте и промокли до нитки. В холод, все мокрые и продрогшие ждали подмоги. В посёлке думали что мы погибли. Николай повернулся к ошарашенным сыновьям.

– Вот тогда я впервые перепугался. Это был не страх – ужас.

– Не помню, чтобы ты нам об этом писал, – покачал головой Константин. – Почему?

– Не хотел вас расстраивать, – пожал плечами Николай. – Думаешь, мать отпустила бы вас, если бы знала о таком? Мой друг Савелий говорит, что страх вообще невозможно описать, если он овладел тобой, так просто от него не избавиться.

– Клянусь, – Алексей положил руку на грудь, – никогда больше не буду жаловаться на жизнь, у нас с Константином было просто чудесное путешествие.

Константин покосился на отца: что – то с ним было не так. Эта разговорчивость, отец обычно не любил много говорить. Он отметил в тоне отца горечь. Или это был страх? У него были какие то странные жесты и движения. Никогда он не замечал такого раньше.

– Папа, с тобой всё хорошо?

– Всё хорошо, сынок, кивнул Николай. – Прошедший год выдался немного сложнее, чем я ожидал. – Он явно стремился сменить тему. – В этом году нам пришлось работать больше.

Константин хотел ещё спросить о здоровье, но отец обратился к Алексею:

– Ты все документы привёз: свидетельство о рождении, военный билет, медицинскую справку?

– Пап, конечно привёз. Ты же мне много раз об этом напоминал. Ещё что ни будь?

– Ну ладно, ладно. Но помни, что без документов тебя могут отправить домой из – за несоответствия требованиям.

– Да папа и у меня есть есть все документы.

– Ну, надеюсь, ты не забыл. – Отец старался казаться строгим, однако глаза его блеснули. – Ты привез то, о чём я просил маму?

– Конечно, – вступил Константин. – Чемодан забит салом, орехами, консервированными персиками и, конечно, маминой выпечкой. А ещё мы привезли очень длинное письмо от неё, которое она крепко запечатала, чтобы никто больше не смог его вскрыть.

– Отлично.

Оставшуюся часть пути все молчали. Мечтали по скорее добраться до места, и даже Константин уже не испытывал детского воодушевления, что овладело им по началу. Что до Алексея, он знал: чувство новизны скоро улетучится и всё сведется только к работе, ожиданию выплат, вечеринкам в городе и стремлению по скорее вернуться домой, чтобы отдохнуть, – и так всё по кругу, от отпуска до отпуска. И всё же, когда судно приближалось к причалу, он не сдержал улыбки:

Эй, Константин, мы подъезжаем к Салехарду. – Его глаза сверкнули. – Не важно, понравится тебе здесь или нет, останешься ты на два года или на двадцать, влюбишься в этот край или возненавидишь его. Эти пейзажи никогда не сотрутся у тебя из памяти.

Глава 3

И правда, прибытие в Салехард навсегда врезалось в память Константина. Когда судно подходило к берегу, он разглядел берега омываемые тёмными волнами. Странное чувство посетило его – чувство покоя и свежести, и в то же время – силы, исходящей от холодной северной земли.

Если кто-то думает, что на севере ничего не растет, то очень ошибается. Здесь бросается в глаза разнообразие рельефа и ландшафтных зон, поэтому и растительный мир довольно разнообразен. Деревья – хвойные и лиственные: карликовые берёзы (ёрник), ивы, ольха, черемуха, пихта, лиственница. Есть и кедр, правда невысокий, дающий небольшие урожаи кедровых орехов. По возвышенностям поднимаются леса из елей. Деревья невысокие, до 10—12 метров, растут редко, частого леса нет даже в тайге, потому что это северная тайга. В низинах растет смешанный лес. Эти небольшие, но изящные деревья так украшают эту суровую землю! По торфяным кочкам болот разбегаются кустарники: багульник, смородина – черная и красная, шиповник, бедренец. Много и других ягод: черника, клюква, голубика, брусника, морошка. На лугах – осока, хвощи, незабудки, кислица. Большое количество цветов и лекарственных растений, включая редкие виды. Также на этих землях есть множество съедобных грибов. И, конечно, мхи и лишайники, любимый олений ягель.

Нас высадят вон туда! – показал на небольшой бетонный причал Алексей. – Я слышал, слышал, что здесь собираются строить ещё один причал. Будет здорово, потому что здесь не очень удобно.

Они сошли с парома, мелкий дождь продолжал моросить.

– Как сыро! – Пожаловался Константин, накидывая капюшон куртки. – Погода сегодня промозглая.

– Ага, – подтвердил Алексей. – Дожди здесь частое явление, особенно в конце весны и летом.

У причала стояла ещё баржа, тут же сновали люди, они переносили на плечах мешки, ящики, корзины.

– Савелий будет ждать нас вон там, – сообщил Николай, кивком показав на широкую деревянную лестницу, ведущую на возвышенность, к зданию речного вокзала.

– А ты знаешь Константин, что что здесь можно заболеть тяжело и быстро. – Сказал Николай.

– Благодаря медицине это уже не так. – Вставил Алексей. – Но ещё в начале века многие, кто приезжал сюда умирали. Правда, Михаил?

Михаил кивнул.

– Поэтому сюда и направляли так много экспедиций. Людей не хватало, многие не могли противостоять болезни.

Константин вздрогнул. Как хорошо, что он родился не в те времена.

Лестница была немного крутой, но для молодых людей – ничего особенного, да и багаж они распределили на всех. Тем не менее отец, которого Константин помнил выносливым и сильным, запыхался. Они оказались на возвышенности, перед зданием речного вокзала. За зданием простирался Салехард, состоящий из множества деревянных зданий. Каждое здание отличалось своей индивидуальностью и было по своему интересно.

Константин с восхищением осмотрелся.

Салехард до середины 50-х годов двадцатого века рассматривали как один из основных пунктов развития сельского хозяйства округа, сохраняя таким образом историческую преемственность. Специалисты аграрники Салехарда к началу войны сумели ввести в практику сельского хозяйства города на Полярном круге многие культуры, которые стабильно давали хорошие урожаи, – картофеля, моркови, капусты, репы, турнепса и других овощей.

Городские власти проводили работы по благоустройству города: было запрещено выбрасывать мусор на улицы, начато мощение улиц лежневкой – это укладка брёвен, покрытых сверху досками, ранее мостовых не имелось, и город после дождей и таяния снега утопал в грязи. Также начали устраивать мусорные свалки, пытались построить водопровод, но затраты оказались слишком велики. Для ликвидации антисанитарии построили баню в районе консервного комбината, а действующую баню в центре города, постройки 1934 года, в 1939-м перестроили в связи с увеличением роста населения Салехарда.

– Ты здесь сам всё потом увидишь, – объяснял Алексей, – экскурсию мы оставим на потом. Не волнуйся, ты часто будешь наведываться в Салехард.

Восторженный взгляд Константина блуждал от здания к зданию.

– А вон и Савелий! – Сообщил Николай, взяв сына за локоть. – Ох ты боже мой! Да он взял новую машину! Ну что же, пойдёмте. Надо успеть в посёлок до ужина чтобы, познакомиться с руководством.

Рядом с сияющим новым уазом стоял улыбающийся мужчина, это и был Савелий. О нём Константин наслушался историй ещё дома. Этот мужчина работал вместе с Николаем много лет.

– Савелий, знакомься, это мой сын, Константин. Не знаю, знаком ли ты с Михаилом. Он врач.

Мужчина широко улыбнулся, обнажив белоснежные зубы в кольце седоватой бородки.

– Добро пожаловать на север, – повторил он трижды, кивнув по очереди Константину, Михаилу и Алексею. – Надеюсь, путешествие прошло удачно.

Они погрузили багаж и стали усаживаться в машину.

– Теперь мы можем ехать. – Произнёс Савелий.

– Почему ты сегодня решил ехать на новой машине? – Спросил его Николай.

– Прежняя в последний момент сломалась, поэтому пришлось взять эту.

– Что ж не плохое начало.

Алексей распахнул перед Константином и Михаилом заднюю дверь, изображая услужливого шофера.

– Эта машина создана для особенных пассажиров, – подмигнув, – заявил он. – Папа, ты тоже садись с парнями, а ты Савелий, садись спереди. Сегодня я поведу.

Савелий и Николай переглянулись.

– Не думаю, что руководство это одобрит. – Заметил Николай.

– Да ладно! – Беззаботно ответил Алексей. – Никто не узнает. Когда ещё мне выпадет шанс поводить такую машину.

Савелий пожал плечами и сел на переднее пассажирское сиденье. Расположившись в машине, Константин смог как следует рассмотреть Савелия. Он заметил тесную, даже дружескую связь между ним и Николаем – ничего удивительного, они давно знали друг друга. Когда отец с матерью впервые прибыли на север Савелий был их другом и помощником. Шли годы и Николай смог убедить руководство, что Савелий трудолюбивый человек, умеющий ладить с людьми. Так Савелий занял должность бригадира, а после стал заведующим склада.

Проехав по прямым улицам Салехарда с расположенными как по линейке деревянными домами и по весеннему одетыми пешеходами, они продолжили путь по дороге посреди тундры.

– Вы всё увидите, – сказал Савелий, наблюдая за Константином через зеркало заднего вида. Не далеко от города у нас расположен рабочий посёлок где живут наши рабочие.

Константин благодарно кивнул. Савелий был рад в очередной раз описать дорогу, как в своё время описывал её Николаю, а потом Алексею. Отец и Михаил молча смотрели в открытые окна. Пока ехали, Михаил указал Константину на указатель, где было написано название населённого пункта. Аксарка! Указатель как раз указывал путь до Аксарки. Константин уже слышал о нём, его переполнило чувство гордости, что он своими глазами смог увидеть то, о чём рассказывали истории.

– В основании этого посёлка, Константин, большую роль сыграли ссыльные люди, которых вывозили сюда и оставляли на выживание без всего.– Напомнил ему Николай, который раньше рассказывал об этом.

Аксарка – в переводе с ненецкого Лисья нора. Село расположено вниз по течению на правом берегу реки Обь, в 60 км от города Салехард. Поселок Аксарка (ЯНАО) основали почти сто лет назад из раскулаченных крестьян, просто оставленных на голом берегу Оби. Около тысячи человек жили в собственноручно выкопанных землянках, затем в бараках, затем был построен райцентр с колхозом. Традиционным видом деятельности населения является рыбодобыча.

Они приближались к рабочему посёлку и Алексей сбросил скорость. Когда они подъехали, Алексей притормозил, чтобы поздороваться с низеньким, седым мужчиной, подметавшим ступеньки деревянного дома.

– Как дела, Иван? Кур у тебя сейчас достаточно?

– Кур много! – Улыбнулся мужчина. – Яиц на всех хватит. С возвращением вас!

– Иван – мастер на все руки, – объяснил Алексей Константину и Михаилу. – Он и дворник, и сторож, он будит нас по утрам. А ещё он разводит здесь кур и коз, чтобы у нас были всегда яйца, молоко и мясо. – Он снова высунулся в окно и крикнул: – Эй, Иван! Запомни этих парней, потому что они часто будут уезжать по ночам!

Иван кивнул и помахал вслед машине.

Перед ними открылась довольно широкая площадь, вдоль которой располагались вагончики, склады и дома для рабочих. Здесь даже была небольшая амбулатория, где имелся хирургический кабинет и палата на несколько коек.

Константин был ошеломлён, что здесь находится своеобразный небольшой городок с сотнями обитателей, да ещё в окружении тундры. Куда ни глянь – везде что то происходило: мужчины переносили мешки и ящики, машины везли куда-то рабочих…

К горлу подкатил комок, возбуждение сменилось головокружением. Ему стало немного страшно! Рядом с ним были отец, брат и новый друг Михаил, но от всего, что произошло в последнее время у него перехватывало дыхание. Как он сможет влиться во всё это? Привыкнет ли он к новому климату? Константин не мог ни дышать, ни думать. Он чувствовал себя трусом. Закрыл глаза и вспомнил знакомые образы матери и сестры. Образы успокаивали его и он уже скучал по дому. Он бы сейчас отдал всё за то, чтобы закрыть глаза и оказаться дома в тёплых краях, где весна была в самом разгаре. Но эту слабость нужно было перетерпеть. Что бы подумали отец с братом, если бы прочитали его мысли?

Машина остановилась перед одним из домов. Николай был уверен, что после столь длительного путешествия сыновья захотят умыться и передохнуть, прежде чем идти знакомиться с руководителем. Завтра у них будет время, чтобы осмотреть главные постройки. Они вышли из машины и Николай обратился к Михаилу:

– Ты поживешь здесь, пока не уедет старый доктор, а потом займешь его дом. Сейчас Алексей проводит вас в комнаты и покажет столовую, а я сообщу Степану Борисовичу, что вы прибыли. Увидимся через полчаса. Да, Алексей! сделай брату крепкого чаю.

Алексей приготовил чай и отправился в комнату для Константина. В комнате было всё необходимое: кровать, тумбочка, шкаф, стол и умывальник с зеркалом. Они попили вместе и на Константина это оказало благоприятный эффект. Дыхание постепенно выровнялась, ослабло стеснение в груди, колени больше не тряслись. Он почувствовал себя готовым для встречи с руководством.

Степан Борисович принял их в своем кабинете. Крепкий мужчина лет сорока с густой черной шевелюрой, острым носом и короткими усами. Его голос звучал дружелюбно, но резковато, как у человека, привыкшего отдавать команды. Он поприветствовал Константина и Михаила, поздравил Алексея с возвращением и сразу спросил, все ли необходимые документы они привезли. Константин заметил, что отец при этом нахмурился.

Посмотрев бумаги Степан Борисович убрал их в ящик и жестом предложил присесть.

– У вас, Михаил, – начал разговор Степан Борисович, – уже есть опыт работы, так что я не буду вдаваться в подробные объяснения. Старый врач останется здесь ещё на пару недель, он поможет вам вникнуть во все дела.

– Здесь в основном работают молодые сильные люди, поэтому работа будет не сложная: порезы, ссадины, обморожения, синяки, укусы комаров, ничего серьёзного. Могу я спросить кое – что? – Перебил он сам себя. Михаил кивнул. – Почему вы, молодой и перспективный специалист выбрали наш посёлок, ведь в Салехарде предлагают зарплаты по лучше?

– Видите ли, я не только врач, я ещё и ученый биолог, – не растерялся Михаил. – Ботаника – моя страсть. Хочу извлечь максимум из своего пребывания здесь, расширить знания о некоторых видах растений и их медицинское применение.

Степан Борисович поднял брови.

– Звучит неплохо. Всё, что помогает нам лучше узнать север, приветствуется. Надеюсь, у вас будет для этого достаточно времени.

– А вы, юноша, – повернулся он к Константину. – Надеюсь, вы готовы к работе? Нам здесь нужны энергичные и целеустремленные люди.

– Да, конечно.

– Завтра весь день вы будете учиться. Смотреть, что делают другие. Я уже сообщил вашему отцу, что вы начнете работу в бригаде Красильникова. Он работает здесь уже несколько лет. Ему нужен сильный помощник.

При этих словах Константин заметил, что отец поджал губы.

– Я думал, что Константин будет работать со мной в бригаде, – сказал Алексей. – Я бы сам его всему научил. Но Степан Борисович жестом остановил его. Он был уверен, что если Константин окажется таким же безупречным работникам как его отец, то в работе будет полезнее разделить двух братьев.

Степан Борисович взглянул на Алексея и Константина.

– Всё уже решено. Бригада Красильникова отстаёт от других бригад. Будет отлично, если новенький сможет им помочь.

– Хорошо. – согласился Константин.

– И ещё. Вы ведь не умеете водить? – Спросил Степан Борисович.

– Нет. – Ответил Константин.

– Значит, это первое чему придётся научиться. Завтра вам выдадут всё необходимое, спец одежду и обувь. Смотрите в работе будьте осторожнее, жизнь на севере – это не сахар. – Обращаясь к Константину, он продолжил. – Впрочем, если многие привыкли здесь жить и работать, то почему вы не сможете? – Степан Борисович взглянул на часы и поднялся со стула. – Уверен что вы проголодались. Остальные уже поели, но я предупредил, чтобы вам приготовили всё, что нужно.

Все вместе мужчины направились к дверям. Попрощавшись со Степаном Борисовичем, они пошли в столовую, которая находилась в соседнем доме.

– Что не так с этим Красильниковым? – Спросил Константин по пути.

– Мне он не нравится. – Ответил ему Алексей.

Константин вопросительно взглянул на отца.

– Не слушай его, – отозвался тот. – Просто работай и всё будет хорошо.

Михаил отметил неуверенность в тоне Николая и посмотрел на Константина, который, войдя в столовую сел, где указал отец.

Константин широко раскрыл глаза, увидев что им принесли.

Рагу из курицы с картофелем, винегрет и жареная рыба. – Воскликнул он.

– А ты что думал? – Расхохотался Алексей. – Здесь еда как дома, даже лучше.

– Нам повезло с поваром. Он умеет приготовить отличные блюда даже из северных продуктов. – Сказал Николай.

– А там что? – Константин указал на миску на другом конце стола.

Михаил прикусил губу от удовольствия.

– Мм… Объеденье – жареная оленина! Нам приготовили приветственное блюдо. – Он принялся наполнять тарелку. – Для тебя это первое северное блюдо. Скоро ты жить без него не сможешь!

Вскоре Константин вынужден был согласиться: повар достоин наивысших похвал. Он наслаждался отличной едой, но не мог забыть родной дом. Но больше всего его терзали мысли о первом рабочем дне. Постепенно веки его начали тяжелеть – усталость брала свое.

– Уже поздно, я иду спать, – сказал отец поднимаясь.

Константин тоже за собирался:

– И я пойду, а то завтра утром не встану.

– Встанешь, не волнуйся! – Уверил его Алексей. – После половины шестого спать уже не сможешь.

Они попрощались, Николай с Константином отправились в барак, где располагались комнаты для рабочих.