– Нет, – печально ответила Мышь. – Мой образ формируется вашим представлением о возможном… Это вы создали меня такой! Нет бы, как все нормальные люди, представить в виде черта или инопланетянина…
Серега почувствовал себя в чем-то виноватым, хотя в чем – сам не мог понять.
– Ну… ты это… Ну не обижайся! Я же не в выползня тебя превратил… подкустовного… Мышь – это готичненько.
Мышь тяжело вздохнула:
– Трудно с вами! Мы были уверены, что ваш разум готов к прямому контакту, и вы все поймете правильно…
Сергей потряс головой, чтобы избавится от остатков хмеля. Он и впрямь все понимал, только не мог заставить себя поверить.
В середине девяностых на волне интереса ко всяким паранормальным явлениям радиокружок при Дворце творчества молодежи превратился в секцию уфологии. Серега, тогда – старшеклассник, измерял электропроводность воды и статическое напряжение в квартирах, атакованных полтергейстами. От тех романтических времен остались несколько хороших друзей – те же Макс с Саньком, с которыми он сегодня пил. И еще – очень скептическое отношение к всевозможной мистике. Потому что, как только рядом с "неопознанными объектами" и прочими барабашками появлялись вооруженные приборами парни, барабашки как-то съеживались и никли, а большая часть таинственных явлений оказывалась порождением чьей-то больной фантазии.
– Сергей Михайлович! – Мышь завозилась на холодильнике. – Сергей Михайлович! Можно вас попросить?
– Ну чего еще? Скажешь теперь, что я – избранный, и мне предстоит спасти мир…
– Не совсем так… Мир, точнее, его часть, вы спасете, но сейчас это не важно. Сергей Михайлович, не могли бы вы представить меня несколько иначе? Непривычно мне быть грызуном… Да и говорить, как в учебнике… Понимаете, сосредотачивая на мне свое внимание, вы изменяете меня, как любой наблюдатель изменяет наблюдаемый объект в процессе наблюдения. Вы не могли бы наблюдать меня как-то иначе?
– Чо? – переспросил Серега.
Мышь молчала, только жалостливо хлопала глазами. Казалось, вот-вот, и из них закапают не энергоструктурные, а вполне реальные слезы.