Легенды

Вечная жизнь

Я придумала вечную жизнь

Для себя, для тебя, для любви.

От вседневности нервной проснись

И печать отрешенья сорви.

В нашей жизни всё будет не так –

Чище, проще, светлее, нежней.

И не страшно ступить первый шаг,

И не жалко растраченных дней.

Вечерами мы свечи зажжём

И разбудим волшебный рояль -

Хрупкий свет, нарисованный дом,

Чистый звук, обретённая даль.

Нам в реальность достался мираж,

Но зато на невиданный срок.

И мы знаем, что это не блажь –

Рай, который без нас одинок.

Устремленью наивному в дар

Он однажды откроется весь –

И бесследно исчезнет кошмар

Тот, что жизнью прозвали мы здесь

Прости

Прости, что пришла слишком поздно

Да порастеряла цветы…

Как нынче покойно и звёздно,

Немой соглядатай мечты.

Прости, что не стану слезами

Могильный твой холм орошать.

Так мало преград между нами,

Влечёт так небесная гладь.

Прости, что так пахнет бредово

Сирень в изголовье твоём.

Так просто разрушить оковы

И тихо уйти нам вдвоём

За коды⁸ кладбищенских клёнов,

Минуя их призрачный ряд,

И скорбных молитв и поклонов

Забыть вековечный обряд.

И за путевой указатель

Принять покосившийся крест…

Прощай, мой безмолвный мечтатель –

Уже отзвонил благовест⁹.

Невеста

Обряжусь я опять невестой,

Собираясь в далекий путь.

Руки, нежно слитые вместе,

Положу тихонько на грудь.

Поплотнее закрою очи,

Понадежней замкну уста,

Вдруг поняв безвозвратно точно,

До чего эта жизнь проста.

Я не мыслю уход иначе –

Пусть свершится вечный обряд:

Отпоют меня и отплачут,

Отпущенье мне возгласят.

Краток путь земной человечий…

И в обитель иных утех,

Опираясь на чьи-то плечи,

Поплыву я превыше всех.

И не надо плит иль надгробий –

Станет знаком смиренных мест

И приметой моих угодий

Кружевной невесомый крест.

А когда пойду на постели,

Чтобы было мне слаще спать,

Будут словно невесту хмелем

Самой сладкой землей посыпать.

Адрес

(отрывок из поэмы «Арто транс», посвященной Джиму Моррисону¹⁰)

Времени совсем в обрез,

А ты опять спешишь на Пер-Лашез¹¹.

А. Васильев.

Я помню адрес: Пер-Лашез, Париж,

А там – по стрелкам на чужих надгробьях.

Где просто надпись «Jim» или «I love you»,

А где строка – твой мартиролог¹² вкратце,

Чтоб без проводника к тебе добраться.

Но впрочем, каждый ангел путь укажет,

А пышным плитам и не снилось даже

В таком формате послужить живым.

Но кто, скажи, придумал это, Джим,

Что ты в подземной колыбели спишь?!

Мне не представить этой высоты,

А ты уже не спустишься обратно –

Но музыка и в небе беспощадна.

А как там сверху – охрененный вид?!

И Мистер Осветитель не слепит

Софитами¹³ расплавленных вселенных?

Как на плаву межзвёздная ладья?

Земля осталась слишком тесной сценой

И вертится всё так же без тебя:

Рождение, взросление, мечты,

Тоска, безумие, любовь и смерть.

И пусть финал известен всем с начала –

Не ломятся на выходе из зала,

Никто не хочет упустить свой шанс,

И длится опостылевший сеанс.

Но в титрах неизменно ты указан

Злодеем, жертвой и героем сразу.

Ну, так играй! – хоть крест давно донёс

И разреши не удержать мне слёз

И вглубь последних кадров не смотреть.

Иначе – безнадёжен этот свет,

Но для тебя уже он тот, наверно -

Меж нами расстояния безмерны.

Но жизнь моя – спидометр без фальши:

Чем дольше жить – тем от тебя я дальше,

И день за днём…а, может, всё же ближе?

И где, скажи, мы встретимся – в Париже,

На смертном авеню, где полный штиль?

В Некрополь¹⁴-луна-парке местном – иль?!..

Я помню адрес…

Виденье

И окунаться в неизвестность,

И прятать в ней свои шаги.

Б. Пастернак.

Я в этой жизни лишь виденье,

Лишь призрак сумрачной поры.

Я полуявью, полутенью

Скольжу сквозь время и миры.

Я не наделаю шумихи –

Неслышен звук моих шагов.

Быть должен непременно тихим

Тот, кто попал на пир богов

Не в качестве прислуги Фавна¹⁵.

Моим загадкам нет числа,

Я промолчу о самом главном,

Ведь всё, что сказано – зола.

Но чей–то бестолковый поиск

Проявит вдруг через века

Моей души случайный оттиск

В любой строке черновика.

Черновик

Жизнь свою пишу, не отрываясь,

И строка ложится за строкой,

А тетрадью служит мне, признаюсь,

Всё, что оказалось под рукой.

Память подбирает без разбора,

Подшивает – чаще всё же зря -

Планы, тайны, речи, встречи, споры,

Лист кленовый, лист календаря.

Летопись веду свою небрежно:

Смысл банален и хромает слог,

Пропуски, ошибки неизбежны –

Нет сноровки, поджимает срок.

Жаль, переписать уж не успею –

Ты, Издатель, медлить не привык,

Может, в житие¹⁶ иль в эпопею¹⁷

Обернулся б жалкий черновик.

Скомканной, сумбурной и сырою,

Жизнь под пыльным переплётом скрыв,

Рукопись та ляжет пред тобою

Прежде, чем отправиться в архив.

Знаю, многое в ней будет спорно,

Только с корректурой не спеши –

Лишь небрежно знак вопроса чёркни

На полях прочитанной души.