– Хорошо, езжайте.
– Спасибо.
Ни одна мышца не дрогнула на лице, она вела себя так уверенно, что, казалось, в мешке, кроме потрохов, больше ничего нет.
Почти пять дней она была в пути. Ноги затекли, она устала. Диксону тоже хотелось больше гулять, чем сидеть на месте. Она остановилась по пути в город, решив передохнуть там и посмотреть окрестности. Она чувствовала свободу, с каждой минутой она становилась все более свободной. Наконец, набравшись сил, она поехала дальше, решив больше не останавливаться надолго. Доехав до пригорода родного города, она остановилась и смотрела на город со стороны. Потом она заехала, сняла номер в недорогом мотеле и расположилась там. Затащила с собой пакет с потрохами и свои вещи. Когда она раскрыла пакет, по комнате развеялась вонь, от которой резало в глазах. Она достала из него голову, пропитанную этим запахом и начинавшую разлагаться.
– Надеюсь, Александр поймет, кто это.
Она положила голову в черный мешок и быстрее избавилась от невыносимо вонючих потрохов. Приведя себя в порядок, она с нетерпением направилась к Стевану. Она не боялась, что ее узнают. За эти годы она изменилась, превратившись в роскошную женщину, готовую разбивать сердца. Подъехав к отелю, оставила машину неподалеку от него и решила пройтись пешком. Войдя в отель, молча, с высоко поднятой головой прошла мимо ресепшна и направилась в кабинет Александра. Молоденькая девушка с ресепшна пыталась догнать ее, чтобы остановить. Но Диксон встал на защиту своей хозяйки и оскалился на девушку. Он так и остался сидеть у двери. Адриана вошла в кабинет. Стеван стоял у окна, распивая кофе. Увидев девушку, он сперва не узнал, но стоило ей улыбнуться ему, он сразу же растаял, чуть, было, не уронив бокал. Она бросила мешок у двери и подошла к нему. Они стояли в объятиях друг друга, будто не виделись целую вечность. Наконец, он опустил ее, и усадил в кресло. Расспрашивал, как прошли все эти дни, как она? Он восхищался тем, как она изменилась, ее красотой и уверенностью.
– У меня для тебя подарок.
– Что ты, не нужно было.
– Нужно. Мне кажется, он тебе понравится.
Она взяла мешок и положила его ему на стол, прямо перед его лицом.
– Боже, что за вонь? Что это?
– Раскрывай.
Он нерешительно раскрыл его, и, дернувшись с места, отъехал на кресле назад.
– Тебя ужасает вид мертвого мужчины? Ты привык видеть только женщин?
– Господи, кто это!?
Сквозь потекшее лицо он все же признал одного из клиентов.
– Это же…
– Именно!
Он закрыл мешок и убрал его в сторону.
– Думаю, я оставлю его себе, – сказал Александр.
– Ты не слишком-то удивлен.
– Я ожидал это. Не зря же ты просила журнал. И все время говорила о том, что поняла, почему осталась в живых.
– Да, я поняла!
– Ты знаешь, я не смею тебя осуждать. Возможно, даже поддержу.
– Действительно, мне нужна помощь от тебя. Если бы ты не согласился добровольно, я бы начала вырезать по одному пальцу за отказ.
– Мне это нравится. Но, думаю, мы обойдемся без этого.
– В журнале слишком мало информации, и по нему тяжело найти того, кто мне нужен. Так что, мне нужны имена и адреса. А остальное – моя забота. И, да, документы. Не могу же я ездить с одним и тем же именем.
– Думаю, что смогу предоставить тебе это все в течение месяца. А деньги?
– У меня есть немного. Думаю, я найду способ заработать.
– Ничего не нужно. Я же сказал тебе, что моих денег хватит нам до глубокой старости. Я готов помогать тебе в этом деле. Да простят нас небеса!
– Я разрушу империю Близара, – твердо и с ненавистью произнесла Адриана. – Больше ни одна девушка не умрет. Сначала я убью всех его самых дорогих клиентов, потом доберусь до него.
Александр смотрел на нее с умилением и с довольным выражением лица. Наконец-то он сможет разбить всю эту систему.
– Тяжело ли тебе было сделать это?
– Отрезать голову этому ублюдку? Знаешь, поначалу думала, что меня это смутит, но потом получила от этого удовольствие. У меня был хороший учитель.
– Учитель?
– Да, Братислав!
– Я что, отправил тебя жить к киллеру?
– Ну, почти. Ты же знал, кто он. Верно?
– Знал!
Они улыбнулись друг другу, понимая, что к чему.
– За дверью стоит мой новый друг и не пускает к нам девочку с ресепшна.
– Ты бы вышел, успокоил ее.
Александр открыл дверь, и голубоглазый Диксон чуть не сбил его с ног, вбежав в кабинет.
– Черт бы тебя побрал!
– Он помог мне не сойти с ума после того, как Братислав умер.
Он успокоил девушку, сказав, что все в порядке.
– Что случилось с моим другом, как он умер?
– Он тяжело заболел, я пыталась ему помочь, но, к сожалению, не смогла. Александр, он был чудесным человеком со своей историей. Спасибо тебе за то, что ты нас познакомил.
– Жаль. Я мечтал пожить с ним в его доме и вечерами коротать время разговорами.
– Да. Это были бы чудесные дни.
Стеван печально склонил голову, осознавая горькую реальность, и промолчав буквально минуту, собрался с мыслями.
– Нам, все же, не стоит больше встречаться тут. Ты сама знаешь, как быстро в отеле расходятся сплетни.
– Конечно. Вот номер моего мобильного. Дай мне знать, когда все будет готово.
– Хорошо.
– И да, чуть не забыла. Это тебе.
Она сняла с шеи один из амулетов когтя медведя и дала ему в руки.
– Что это?
– Это бурый медведь. Он пытался убить меня, но я оказалась быстрее.
– Бурый?
– Бурый!
– Господи. Чем ты занималась там?
– Я думаю, ты знаешь. Ты сам отправил меня туда.
– И давай больше без трофеев, я уже сейчас думаю, куда девать эту голову. Не таскай мне больше эту мерзость. А за подарок спасибо, его я буду хранить у самого сердца.
Она попрощалась с ним и направилась к Сержу. Подойдя к его салону, она расположилась в соседнем кафе, наблюдая, как он работает. В его кресле сидел клиент. Она решила дождаться, когда он уйдет. Заказав себе обед, она наслаждалась солнечным днем и любовалась Сержем.
– Какое у Вас интересное колье.
– Это амулет.
– Что это?
– Коготь медведя.
– Как интересно, а где Вы его взяли?
– Я убила его сама.
Наступила полная тишина. Адриана смотрела на назойливого молодого человека в пиджаке, который не думал от нее уходить. Она поправляла на себе халат и продолжала пить чай.
– Вероятно, Вы шутите.
– Конечно. Слушайте, мы знакомы с Вами?
– Сомневаюсь. Возможно, мы встречались.
– Ну, а то, что Вы сейчас тут, рядом, это случайность?
– Адриана, давайте будем считать, что это случайность.
Она понимала, что не называла ему своего имени. Но это ее ничуть не смущало, она ждала все эти годы, что кто-нибудь выйдет на ее след. Слишком долго она охотилась и оставалась незамеченной.
– Мне пора.
– До встречи, я так полагаю, что она состоится.
Парень будто невзначай оставил на столике визитку и, улыбнувшись, молча ушел. Она подгребла ее к себе и, подняв, прочла.
«Отдел уголовных расследований.
Детектив: Андре Рой.»
На номер она не обратила внимания.
То, что на нее вышли полицейские, ее не волновало. Ведь осталось совсем немного. И было бы уже все равно. Она не могла позволить кому-то поймать себя сейчас, столько лет поисков, десятки убийств, когда осталось совсем немного. Но почему он дал о себе знать, может он хочет помочь, он дает мне подсказку о том, чтобы я была осторожна. Именно так и есть. Она взяла визитку и убрала ее в карман. Посмотрев по сторонам и наблюдая, как Рой скрылся в переулке, она решила подняться в номер.
***
Наконец, закончив работу, Серж отпустил клиента и, закрыв за ним дверь, повесил табличку «Закрыто». Она подозвала к себе Диксона и перешла через дорогу. Раскрыла стеклянную дверь, зазвенели колокольчики.
– У нас закрыто.
Она молчала, Серж не торопился выходить к назойливому клиенту. Адриана опускала жалюзи, стоя спиной к нему.
– Девушка, чем Вы занимаетесь? Я же сказал, что закрыто!
Она продолжала опускать жалюзи, Диксон стоял рядом с ней. Опустив, она повернулась к нему и, молча сняв свитер, села на кресло клиента. Больше у Сержа вопросов не осталось. Он пошел в соседнюю комнату, прихрамывая. Она смотрела на него с жалостью, но с теплом в груди – она воспринимала его как отца. Он вышел, держа в руках альбом с готовыми эскизами. Она даже не стала на них смотреть. Кивнув головой, дала свое согласие. Около часа он перерисовывал все на копир. Потом наложив на ее руку, удовлетворившись тем, что выходит, приступил к работе. Там было все: огненные драконы, цветы лотоса, карты, мечи и самураи. Его вдохновила культура Китая. И он не ошибся.
Около десяти часов они сидели молча, смотря друг на друга краем глаза, ей хотелось скорее обнять его и поговорить с ним, рассказать обо всем, что с ней случилось. Но она не знала, как признаться ему в том, чем собирается заниматься. Она думала, что он начнет презирать ее и ненавидеть. От него, в отличие от Александра, она не ждала поддержки, и просидев там в раздумьях, не решилась ему сказать. «Пусть он не знает, не хочу обременять его этой ношей. Он и так много знает».
Закончив, он помазал ее руку мазью и обмотал пленкой. Она поправила ее и встала. Серж выпрямился, поясницу прихватило от долгого сидения. Встав напротив друг друга, они посмотрели в глаза.
– Теперь я могу тебя обнять?
Она схватила его крепко и прижала в свои объятьях, впервые за долгое время ее глаза заблестели. Наконец-то ее самый близкий человек был рядом с ней.
– Я уже думал, что мы никогда не увидимся.
– Не дождешься.
– Ты завела себе нового друга?
– Братислав погиб, а он все это время был со мной.
Они отправились в кафе позавтракать, долго разговаривали. Она расспрашивала о тете. Он рассказывал, что очень часто бывает у нее, а Александр раз в неделю отправляет посыльного с продуктами и с тортом.
– Ох, уж, этот торт.
– Я его видеть уже не могу. Антония всегда раздает его соседским детям. Ты надолго?
– Не думаю, что надолго. Но обещаю бывать в гостях чаще. Не могу находиться в этом месте долго. Слишком много воспоминаний. Да и зная, что Антония здесь, рядом, мне очень тяжело.
– Понимаю.
Наговорившись вдоволь, перед тем, как направиться в отель, она решила проехать мимо дома тети. Слегка притормаживая, она заглядывала в окна и с радостью наблюдала за любимой тетушкой. Она ходила во дворе у яблонь. Адриана, притормозила. Тоска и боль отпустили ее, она видела, что с тетушкой все в порядке, и ей было этого достаточно. По словам Сержа, она стала гораздо веселее, часто общается с соседями, завела себе подруг, с которыми вечерами они делятся рецептами и готовят. Но она никогда не забывает ходить раз в неделю на могилку Риты.
Сама Адриана уже не считала себя Ритой, для нее эта девушка была слабой и не умеющей за себя постоять. Рита умерла, и она лежит в той могиле. Казалось, что и тетя от нее удалялась. Но все же она не забывала о близости к ней. Она была безмерно благодарна тетушке за все то, что она сделала для нее, заменив мать. И, конечно же, ей хотелось мстить за то, что произошло, и за ту боль, с которой ей приходилось жить. За то, что пришлось похоронить родное дитя. Она смотрела на забытый ею дом, на яблоню, у которой сидела и пыталась вызвать у себя чувства. От этого ей стало противно, потому что воспоминаний был много, но они затупились.
Она вернулась в отель, и занялась своими делами. Следила за рукой, чтобы татуировка зажила хорошо. Ранним утром выходила на пробежку с Диксоном. Тренировалась и ждала звонка от Александра. Сержу она сказала, что нашла работу в соседнем городе – работу бухгалтера в банке, и ей придется ездить часто, возможно, она останется там жить. Они гуляли вечером за городом и вспоминали былые времена. Он замечал сильное изменение в ее характере, но ничего не говорил.
Наконец, ранним утром раздался звонок от Александра, он просил о встрече. Встретившись, он дал ей паспорт, пока что один. Это все, что он успел сделать за это время. И имя, которое для нее было гораздо интереснее.
– Держи, там деньги и все необходимое. А уж, как и что, ты решишь сама.
Она не стала открывать при нем.
– Хорошо, я посмотрю потом, что ты мне приготовил. Через неделю я жду новое имя.
– Как же ты быстро. Ты ведь даже не знаешь, куда придется ехать.
– Я чувствую, что далеко ты меня не отправишь. И выбрал явно не жеребца, а какого-нибудь старичка. Ты же хочешь сделать все для меня легче. Не так ли?
– Возможно.
Так и вышло. Ее жертвой был уже давно не молодой, но очень противный граф, который был по делам неподалеку от их города. Понимая, что у нее мало времени воспользоваться тем, что он рядом, она решила не испытывать судьбу и приняла решение просто отравить его, если не будет возможности подойти ближе. Надев парик и нацепив нос, она вошла в плаще в ресторан, где он обедал. Раздевшись в туалете, она стала выглядеть, как все официанты. Она взяла поднос и бокал шампанского. Быстро адаптировавшись, подошла к его столу.
– Мсье, это от той дамы в красном.
Мужчины глупые создания. Он улыбался незнакомой женщине и ни о чем не думая, выпил шампанское, подмигивая даме, которая даже и не подозревала, в чем дело. Яд начал действовать через два часа, когда он уже был у себя в номере один. Это была не просто смерть, а адские муки. Яд разлагал все в организме, словно паучий желудочный сок в мухе. В конце концов, он все выблевал алой жидкостью, так и не поняв, в чем дело. Его нашли утром, когда горничная пришла убирать номер. Он лежал в собственной крови и частично выплюнутых органах. Зрелище было не для слабонервных.
– Умно, – похвалил ее Александр. – На этот раз не стала марать руки!?
– Приготовить яд в нужных пропорциях, не вмешиваться, по-твоему?
– Идеально. Главное, осталась в стороне.
– Ну, как сказать.
– А какая статья в газете! Загляденье! Название просто диво: «Захлебнулся в рвотных массах».
– Уверяю тебя, прежде, чем умереть, он мучился не меньше четырех часов.
– Это радует, они заслуживают каждой минуты мук за свои поступки.
– Ты прав. Но теперь мне хочется поиграть, дай мне адрес и человека, с которым я могу делать все, что хочу.
– Хочешь пытать?
– Именно этого и хочу. Я тут нашла один заброшенный подвал за городом. Думаю, он мне пригодится.
– Я могу пустить тебя в красную комнату, если ты захочешь.
– Ты можешь позволить мне это на свой страх и риск?
– А почему бы и нет? Я могу посмотреть день с меньшим количеством клиентов, и, вуаля!
– Нет, я не хочу быть там. Хотя предложение весьма заманчиво.
– Твои паспорта. Теперь у тебя десяток имен и легенд. С амплуа ты разберешься сама.
– Конечно.
Он передал ей второй конверт, в нем было имя. Имя человека, которого она заманивала в свои сети почти месяц, соблазняя его всяческими способами. Все-таки он оказался в ее машине.
Она залезла на него сверху, начала целовать его шею и, незаметно для него, воткнула в нее шприц с раствором, который его парализовал. Первое время ей приходилось делать уколы и травить. Таким образом, она чувствовала себя гораздо увереннее. Пока она не знала людей и кто на что способен, она боялась сама оказаться жертвой, поэтому не рисковала.
Он проснулся, распятый на кресте и привязанный по рукам и ногами. Крест лежал на земле для удобства действия.
Адриана сидела рядом и ждала его пробуждения. Увидев, что он раскрыл глаза, она показательно надела фартук и перчатки.
– Ну, здравствуй!
Жертва не понимала, в чем дело и была в смятении. Голый и привязанный, он пытался кричать и вырваться.
– Не поможет, кричи, сколько хочешь!
Он смотрел на нее жалостливыми глазами и начинал молить.
– Прошу тебя, опусти меня!
– Знаешь, а я специально не закрыла твой рот. Мне хотелось слышать, как ты будешь молить меня, до этого я переживала, что не смогу слушать это, а теперь мне хочется слушать и слушать. И когда ты молишь меня о пощаде, для моих ушей это песня. Так что можешь молить, скулить и рыдать. Просто знай, что это принесет мне удовольствие. А знаешь, что еще приносит мне удовольствие? Нет, ты не знаешь. Мне нравится рассказывать то, чего тебе не избежать. Чтобы ты знал заранее, что с тобой будет. Да, да, именно так. А теперь слушай. В «Красном бархате» ты любил расчленять. Значит, мы поступим так же. Только для начала, мне для пущей картины хочется вбить в твои ноги гвозди, как у Христа, помнишь? Так вот, сначала я вобью гвозди во все твои конечности, вот этим молотком, видишь? Затем посижу, посмотрю на все это произведение, возможно, это вызовет у меня аппетит, и я поем. Но потом, набравшись энтузиазма, я начну рубить тебя на части. Знаешь, как только я решилась делать это, мне это тоже понравилось.
Ты, наверно, не догадываешься, почему ты весь в веревках? А для того, чтобы ты не мог вертеть отрубленными конечностями. Так вот, сначала я начну с левой руки. Просто мне хочется начать с левой. Но если ты попросишь с правой, я начну с правой, ты только скажи. Я не принципиальна. Нет, возражений нет.
Он рыдал, не зная, что еще делать.
– Нет, у тебя нет возражений? Так вот, смотри. Для начала я отрублю руку по кисти, затем до локтя, а затем до плеча. Делать это буду, засекая время, промежутком ровно через пять минут, чтобы ты не успевал уйти в шок, но и не терял сознания. Ну, я сомневаюсь, что с ногами так получится, но я надеюсь на твое мужество! Ведь ты же мужчина. Сколько невинных девушек ты разрубил, а, скажи-ка мне? Скажи, ты же знаешь! Ответь мне, сколько раз ты был в «красной комнате». Только при мне ты ее посещал около пяти раз. А до меня сколько, скажи честно?
Она яростно пинала его в бока.
– Около двадцати пяти раз, – промычал он.
– Вот как. Хоть в этом ты честен. Да, двадцать пять раз. Именно так. Так, если посчитать, в тебя я вобью четыре гвоздя, руки и ноги рубить буду по три раза, три умножаем на четыре и плюс четыре гвоздя. Черт, по-моему, всего шестнадцать. Черт, не получается двадцать пять. Ну, да и ладно, не буду придумывать ничего нового. Ну, что начнем? Думаю, я достаточно подробно ввела тебя в курс всех дел, и теперь ты знаешь, что тебя ожидает. Ты был вправе знать все это. А теперь пора.
Она взяла молоток и большие длинные гвозди. Продолжая говорить, она не обращала внимания на то, как он скулит и просит прощения.
– Я бы на твоем месте поберегла голос. Это ведь только начало, а ты уже пытаешься сорвать горло. Что я буду слушать через час? Пожалей меня, неужто я буду в тишине.
Она закончила вбивать гвозди, и, налив себе горячего чая из термоса, села на раскладное кресло и продолжала говорить.
– Вот скажи мне. Тебе нравилось, когда они кричали, или ты совал им кляп в рот?
– Я хотел, чтобы они кричали.
– Вот и я этого хочу.
– Отпусти меня. Я дам все, что ты пожелаешь: деньги, титул, все!
– Ох, если бы мне это было нужно! Мое наслаждение – в тебе! И все, что я хочу, это ты! Что? Не так превосходно оказаться на месте тех, кого ты мучил?
– Но я не мучил их так долго.
– А кто виноват, что ты быстр как кролик, но их было двадцать пять, поэтому нам нужно вспомнить каждую из них.
Спустя почти полчаса, она начала рубить его по частям, разбрасывая останки вокруг, Диксон уволок его руку и начал грызть.
– Фу, Диксон, не опускайся так, не ешь это отребье.
Ее мученик только начинал терять сознание и закатывать глаза, как она размахивалась топором и рубила дальше.
– Знаешь, не имея одной руки еще можно жить. Я решила, если выживешь после того, как я отрублю тебе руки и ноги, я не стану отрубать тебе голову. Может, ты выживешь. Тебя спасут. И тогда ты расскажешь о том, как девушка сделала с тобой такое. Да, именно так и сделаю. Получается, дело за малым, осталось только выжить и все. Делов-то, не так ли?
Когда она добралась до колена первой ноги, его сердце уже остановилось.
– Черт, мои подсчеты были не верны. И что ж, ты умер? Ты ведь должен был дожить. Наверно, сердце не выдержало, слишком слаб. Черт! Теперь мне что, знать ваши болезни, что ли, чтобы знать, отчего вы умрете? Ну, ладно, дело нужно завершить. Она продолжила в том же духе. Закончив, она вновь села на кресло и, попивая чай, смотрела на то, как перед ней лежало расчлененное тело. Она любовалась так, словно смотрела на картину Шагала или Гогена. Диксон, то и дело таскал куски куда-то в сторону и грыз их с большим удовольствием. Просидев около часа, она собралась и уехала.
На встрече с Александром она детально рассказывала ему все, что сделала, он с наслаждением слушал ее. Он не позволил ей заниматься этим ближайшие недели, пусть это уляжется, ведь не часто находят такие трупы, тем более, расчлененные так искусно. Если это будет слишком часто, начнутся вопросы, и все поймут, что в этом замешан один человек.
– Ну, ты получаешь от этого наслаждение?
– Я чувствую, как души тех девушек благодарят меня, и спокойно отправляются на покой, они отомщены. И это меня радует.
– Как красиво сказано – отомщены!
– Дай мне имя, чтобы я могла уехать еще дальше, чтобы в нашей округе все стало потише. Затем я вернусь.
– Ты давай там, слишком внимания не привлекай, а то твои методы очень вызывающи.
– Но ведь это не мои методы. Да, я добавляю кое-что от себя. Но, в основном, это все они сами. Ты же сам мне говорил, чем они любили заниматься. Вот именно это я и делаю с ними.
– Интересный подход.
– Думаю, Америки я и не смогу открыть, уж очень все увлекательно было и без меня.
– Я сделал тебе загранпаспорт.
– О, как интересно. Это совсем что-то новенькое.
– Думаю, хватит ездить по несколько дней на машине. Слетай-ка ты на самолете в Англию!
– В Англию?
– Именно так, мисс.
– Это же так далеко, там я точно ни разу не была.
– Я решил, что именно к этому человеку ты должна отправиться. Он очень богат и влиятелен. Как ты справишься с ним, я понятия не имею. Ну, раз ты хотела рыбу покрупнее, и работу потруднее, то дерзай.
Два месяца она провела в Англии, прежде чем найти подход и принять решение. Соблазнам и хлопанью ресницами этот джентльмен не поддавался. Семьи у него не было. Зато, за ним всегда ходила охрана. Их не было лишь в его спальне, когда он спал, или раз в неделю принимал у себя услуги девушек из эскорта. Адриана пробралась к нему, заплатив девушке, которая направлялась к нему. Парик, неузнаваемый макияж и не очень приличная одежда. В сумке веревки. Показав их охране, она пояснила, что это для игр.
– Сегодня он хотел пожестче, – пояснила она.
Вопросов не возникло, он был в полном ее распоряжении. Она предложила ему выпить и начала петь гимн, он присоединился и голосисто пропел один куплет. Сразу же одурманив его, она бродила по апартаментам и издавала стоны, чтобы у охраны не возникло вопросов. Она переместила его в ванную и уложила, связав и убедившись, что он обездвижен, раскрыла его рот и отрезала язык. Вколов ему адреналин, она разбудила его. Он не мог говорить и только молчал и мычал, пытаясь кричать и просить помощи.
– Ты готов?
Он мотал головой, показывая, что не готов.
– Так, посмотрим. Ванная достаточно просторная и устойчивая к высоким температурам. Так вот, я здесь, чтобы мстить. Да, да, да, мой хороший, именно так – мстить. Посещая «Красный бархат», у тебя любимым занятием было снимать с девушек кожу. Я решила наградить тебя тем же. Ну, если я не ошибаюсь, конечно.
Она сидела на краю ванной с умным и заинтересованным лицом, как ученый, готовившийся поставить эксперимент.
– Я не знаю, откуда я это взяла. Но, по-моему, кожа начинает сдираться и отходить от кипятка. Как думаешь?
Она посмотрела на него, будто ждала ответа.
– Так вот, в моем распоряжении пять часов. Именно такое время ты держишь у себя девушек. Чем ты с ними занимаешься все это время, чудовище? Они тебе напильником делают педикюр, что ли? Ты так ужасен, что к тебе прикасаться не хочется. Ну, не об этом, мне хватит и трех часов, хотя, естественно, были бы другие обстоятельства и место, было бы веселее. Но, к сожалению, выбирать не приходится, рада и этому. Кстати, спасибо за отлично спетый гимн. Ты бы знал, для чего он мне, я ведь все записала на вот эту маленькую штучку. Да, и не об этом тоже. Так вот, я расскажу, что я буду делать. Вот, смотри, по моим подсчетам этого будет достаточно. Это кипятильник. Один такой в течение трех минут кипятит воду объемом в литр. А в этой ванне около шестидесяти литров. Соответственно, чтобы мне немного продлить удовольствие, я засуну не шестьдесят, а всего лишь пять.
Она достала из дна сумки под веревками хорошо упакованные и тесно сложенные кипятильники.
– Самой большой проблемой было пронести тройники. Скажу тебе, я очень переживала, думая, что они заставят раскрыть мне мой плащ. Я сказала, что на мне пикантное белье, на то они переглянулись и, видимо, подумали, что тебе это не понравится, они с легкостью пропустили меня к тебе с сумкой, в которой я пронесла веревки, которыми ты сейчас связан, и кипятильники, ну, а тройники пришлось пронести на себе. Вот нонсенс, если бы твои охранники были чуть внимательнее и бдительнее, то обратили бы внимание на мой парик, на цветные линзы, нос, уши. Признаюсь, колени у меня тряслись, если бы они меня раскусили, это был бы конец. Должна все же признать, что и сейчас мне слегка дурно от мысли, что кто-нибудь зайдет.
Она все это снимала и демонстрировала ему, начиная подключать тройники и кипятильники.
– Интересное зрелище наблюдается… М-м-м, мне не терпится. Через полчаса станет жарко. Ну-с, начнем.
Она опускала один за другим кипятильники в воду, наблюдая, как пытался барахтаться обессиленный мужчина, к которому у нее не было жалости.
– Надеюсь, я хоть немного права, и с тебя хоть немного слезет кожа. Ну, если даже не слезет, хоть сваришься. Ну как, теплее?
Вода в ванной начинала нагреваться. Адриана посматривала на часы и периодически выходила попрыгать на кровати и покричать. Обратно возвращаясь в ванну, она ждала, когда все начнется. Понимая, что он начнет барахтаться и, возможно, от этого будет много шума, она вновь обездвижила его, сделав укол. Его тело начинало краснеть и волдыриться. Рот то открывался, то закрывался как у рыбы, глаза слезились, и он, беспомощный, ничего не мог поделать.
Она сидела и смотрела, как мужчина как рак варится в своей роскошной ванной заживо, она начинала демонстративно зевать, показывая, что ей становится скучно. Зрачки покрылись бельмом, кожа действительно немного отошла. Он сварился, она ткнула в него, будто проверяя его готовность. Вздохнув тяжко, неудовлетворенно начала собираться. Кипятильники она оставила как есть. Вернув на лицо грим и парик, она поставила рядом с ним диктофон, длительностью три минуты. Ей этого времени было достаточно, чтобы скрыться, если все пойдет по плану. Она начинала очень сильно волноваться, осознавая, что может попасться, что охрана может ее задержать до тех пор, пока не убедится, что с хозяином точно все в полном порядке. Включив, она вышла из апартамента.
– До встречи, мальчики!
– Стой!
Один из охранников ухватил ее за руку.
– Где он?
– В ванной. Зайди, проверь.
И действительно охранник открыл дверь и немного вступил за порог комнаты, прислушался, услышал плеск воды, как поет в ванной хозяин, и удовлетворился этим.
– Хорошо, иди.
Она медленно шла по коридору, пытаясь вести себя достаточно спокойно. Но стоило ей исчезнуть из поля зрения охраны, она побежала, что есть сил. Добежав до соседней улицы, где спрятала сумку с вещами в мусорном баке, проверяя, нет ли кого, она переоделась и сняла свой наряд. Надев светлый парик, собрав все вещи в сумку, она прошла еще пару кварталов и, сев в машину, уехала из города прочь. За городом она сожгла сумку и улики, купила билет на самолет в соседнем городе на обратный путь и ждала своего рейса. Волнение не покидало ее, хотелось быстрее покинуть страну и скрыться. В крови был азарт и страх, это все ее возбуждало, заставляя то и дело улыбаться.
Охранников через два часа смутило то, что он не подходил к телефону, который то и дело звонил. Зайдя, один их парней его охраны пытался позвать его, но не было слышно ни единого звука. Войдя в ванну, молодой парень, видимо, со слабой психикой, заблевал весь пол. Тут-то и началось веселье. Когда приехали извлекать тело из ванной, мясо отделилось от кости. Зрелище было не для слабонервных. Адриана в этот момент уже была на пути к дому.
Забрав у Сержа Диксона, которого она оставила, объяснив все командировкой, она навестила Александра, как обычно, все рассказала ему. Даже он ужаснулся над тем, что она сделала, представляя, какая картина открылась перед теми, кто нашел тело ее жертвы.
– Чего ты морщишься?
– Мне противно представлять это.
– А каждый день выбрасывать в мешках потроха девушек тебе не противно?
– Да, да, да, ты права.
– У меня к тебе просьба.
– Говори.
– Я хочу шляпу с полями.
– Рабочую шляпу красной комнаты?
– Да, именно ее.
– Зачем она тебе?
– Меня начинает бесить, что мне приходится объяснять, кто я. А если я буду в ней, то им будет понятно.
– Мысль хорошая, мне нравится. А зачем ты вообще разговариваешь с ними?
– Ну, мне нравится это делать. Они в этот момент внимательны.
– Ты жестока!
– Я-то? Нет! Все они, вот все – да!
– Ты лишила Близара его четырех постоянных клиентов, которые бывали каждые три месяца.
– Не сомневайся, Близар скоро начнет чесать свою козью бородку.
– Я так полагаю, что и до него мы доберемся?!
– В этом даже и не сомневайся!
– У меня складывается впечатление, что ты тайный агент, а я твой командир.
– Не юли, командир.
– Так, держи конверт. Уж в этой стране побудь подольше. Может, подлечишься, воздухом подышишь.
– У меня времени нет на эти глупости.
– Ты начинаешь работать как серийный маньяк.
– Нет!
– Почему ты так думаешь?
– У меня нет определенного почерка. А еще ни одна жертва не была в одном и том же городе.
– А как на счет того, что они все мужчины. И перед своей смертью они так или иначе были либо усыплены, либо обездвижены. Тебе не кажется, что это все намекает на то, что работает женщина. Вряд ли бы мужчина занимался такими вещами.
– Я об этом не задумывалась.
– Так задумайся! Легче было бы, если бы ты их всех просто застрелила.
– Им бы было легче, но не мне.
– Тебе нужна их боль, тебе нужно мстить?
– Именно, я хочу видеть слезы, страх и мольбы. Чтобы они ощущали все то, что пережили те девушки.
– Ну, что я могу сказать, видимо, в той жизни ты явно была палачом.
– Возможно. Конверт?!
Через неделю Адриана уже была в Тель-Авиве. Единственно, что она сделала, прибыв в эту страну, посетила стену плача. Как и все, держась о ее камни, она просила и вложила в нее свои желания.
Еще через неделю она уже втерлась в доверие к сорокалетнему еврейскому бизнесмену, как обычно, притворяясь не той, кем является. Еще через неделю она уговорила его на выходные побыть лишь вдвоем на его личной яхте. Влюбленному пришлось согласиться, ведь она соблазняла его и обещала незабываемые вещи. В чем и была его ошибка. Уже к вечеру первого дня она покинула страну, сделав с жертвой такое, о чем сама толком и не поняла. Но главное, он умер и, вероятно, в муках из-за сотен швейных иголок, каждую из которых она медленно вонзала и глубоко втыкала в его плоть, что заняло у нее около трех часов. Как обычно, она сначала довела его своими рассказами и историями до истерики. И тут она осталась недовольна – он слишком быстро умер. Она сделала вывод, что мужчины слишком слабы по сравнению с женщинами.