– Надежда Николаевна, я закончил работу. Принимайте! – послышался голос из кабинета.
Они провели маленький тест, и ликбез одновременно в течение десяти минут. Хозяйка отключила агрегат и пригласила мастера на чай.
– Пока будешь ждать машину, выпей чая или кофе. Что ты предпочитаешь больше? И не надо меня стесняться и бояться, я не босс, ты не мой подчиненный. Садись к столу и лучше расскажи, много обо мне баек рассказывают?
Он пил кофе с молоком и песочным тортом, купленным Надей полчаса назад и рассказывал ее легенду, которая «обросла» такими страшными подробностями, что Наде, пережившей то, что было, самой страшно стало вдвойне.
– Не верь этим бредням. Да, было, но не так все жутко. Похищение было, но меня и пальцем никто не тронул. Пока выбиралась, был нервный срыв, потом авария, потеря памяти, но поверь никаких страстей. Ни пыток, ни побоев не было. Я и думаю, чего они на меня смотрят, как на экспонат в музее. Точно говорят: – «Глухой не дослышит, так прибавит». Не переживай, я не буду ни с кем делиться этими подробностями. Эти сказки гораздо страшнее того, что я пережила на самом деле, и хотела бы забыть. Почту буду проверять ежедневно, часов в десять, если что срочное звони.
* * * * * *
Уже через неделю крыша в доме была перекрыта, а деревянный пол выкрашен. Окна после побелки вымыты. Из большой кладовой в доме устроили душ и туалет. Провели водопровод в дом. Сделали сливную яму. Проверили газовый котел и колонку. Андрей купил три деревянные кровати с матрасами, и комплектами постельного белья по размеру, большой холодильник, газовую плиту и стиральную машинку полуавтомат. Стол и табуреты со стульями остались от прежних хозяев, как и широкий диван с креслами в комнате и плательные шкафы в спальнях. Телевизор поставили в комнате у стены, меж дверями в спальни. Его удобно было смотреть и с дивана и кресел. Ковер лег на все свободное пространство комнаты. Старый забор снесли и поставили новый, вместе с калиткой и воротами. Сразу от калитки, по обе стороны рос сад, а к дому вела дорожка из щебня, который от долгой эксплуатации стал единым целым с землей. Дорожка упиралась в крыльцо крытой веранды метров 12–15. От нее отделили метра полтора и сделали кладовую. В доме слева был душ и туалет, справа кухня из нее дверь в большую «залу», из которой двери в две спальни. С левой стороны дома находился гараж, большой сарай, а за ним небольшой огород, летний душ и туалет. С правой стороны забор соседей. Пора было ехать за новоселами.
Два джипа черного цвета подъехали к дому Назаровых. Потап Петрович снял со стены старенькое ружье.
– Я тебе, сколько говорил, чтобы ты не являлся больше сюда? – обратился он к фермеру. – Капиталист доморощенный.
– Потап Петрович, мы по другому делу, – сказал Стас. – Зовите соседку, поедем в село дом смотреть, если понравится, обменяете его на землю и все дела, – сказал Стас.
– Откуда про соседку знаешь? – спросил он, все еще держа в руках ружье. – Кто тебя знает, может ты с ним за одно, вывезешь, да и бросишь.
– Надя меня прислала, помочь вам велела, вот я и приехал.
– Надюша? Живая девочка, стало быть? Господи, спасибо, что уберег сердечную. А Егорка, как сынишка ее? – радовался старик.
– Все у них хорошо, но вот навестить пока не могут, седьмой месяц пошел, опасаются.
– Это же я сам посадил ее в этот проклятый автобус, который разбился. К участковому ходил, тот сказал, что всех погибших не опознали, а среди раненых беременных не было, сказал он и присел на порог. А дом то нормальный? Хоромы нам не нужны, мы привычные, а вот свет и газ надо бы. Мы мотоциклом доберемся, чтобы Вам не ехать назад.
Пока старики собирались, Стас с Андреем тихо переговаривались.
– Как тебе такая старость? Права Надежда, пусть поживут, а не доживают. С машиной мы договорились, корову и вещи перевезут, он еще и сено обещал. Ты проконтролируй уже без меня обмен до конца, чтобы старики спокойно жили.
Увидев домик и обойдя все кругом, старики вошли в дом. То, что они увидели внутри, заставило прослезиться не только женщин, но и старика.
– Потап Петрович, Дальше будете работать с Андреем. Он парень умный, проконтролирует обмен, поможет, коль будет в том нужда. Вещи и корову перевезут на машине, фермер обещал. И сено тоже.
– Думаете, не обманет, – спросил старик, с сомнением в голосе.
– Не обманет. Сделает все, что обещал. Из дому берите то, к чему привыкли и то, чего здесь нет. Пакуйте вещи. До свидания.
– Передайте Наденьке спасибо. Егорка подрастет до лета, пусть приезжают, а мы все ждать их будем.
Проводив таких нежданных, но дорогих гостей, старики вернулись в дом, еще раз обходя свои новые владения. Они как будто сбросили пять – шесть лет, которые провели в изоляции. Это она сделала их старше, хотя по паспорту им не было и 65 лет. Женщины уже обсуждали, какие занавески повесить на окна, а Потап Петрович присматривал в гараже место для своего железного коня. Через три дня Назаровы оформили все бумаги на дом, переехав к этому времени окончательно на новое место вместе с Зорькой и курами. Теперь на старом месте остались лишь плоды их трудов. К осени надо было выкопать картофель, да убрать овощи с грядок.
Третьего августа, ровно в 13:00 Надя, точно по времени, приехала на прием к Ромашину. Чувствовала она себя хорошо, анализы, сданные на – кануне были нормальными, вес ее был в пределах нормы, хотя есть хотелось постоянно и больше всего овощей и фруктов. Надя напомнила другу о возможной поездке, и тот не возражал, но при этом сказал:
– Поезжай, Ромашка, но помни, ни каких эмоция, даже избыток положительных. Ты же не хочешь, чтобы сын родился раньше времени? Вот тебе больничный лист. Больше гуляй, меньше думай. Через две недели жду на прием.
Получив больничный лист, она поехала на работу. Соблюдая все формальности, написала заявление, сдала все в отдел кадров и зашла к Ильину.
– Станислав Сергеевич, больничный лист я сдала, в кадрах все дела сделала. Телефон и электронный адрес вы знаете. Будет необходимость, звоните, пишите, я помогу. В субботу я собираюсь в Крутой яр, но к вечеру вернусь.
– Надежда Николаевна, ты почему не спрашиваешь про премию? Тебе совсем не интересно знать, сколько тебе причитается? Ты считаешь, что я не смог бы помочь Назаровым без твоих «кровных»? Вот возьми конверт. Тебе теперь понадобится много чего. Там и от наших партнеров, и от чужих, и письмо с извинениями.
– Спасибо, – сказала она, положив конверт в сумку. – Я прочту потом.
– Иди скромница. Передавай привет Потапу Петровичу с его гаремом. Адрес помнишь? Береги себя и парня.
Надя села в машину, достала из сумки конверт, прочитала письмо и улыбнулась. Деньги в конверте из плотной бумаги, размером больше обычного почтового, были по ее понятию немалые. Три корешка по тысячи рублей и корешок долларов, купюрами по 100. « Как же я буду с этим ходить по городу?» – подумала она и позвонила Юрию.
– У тебя есть пара свободных минут? Спустись на стоянку, я буду ждать.
– Что случилось? Что сказал Ромашин? – спросил он.
– Разрешил ехать, но эмоции оставить дома. Я по другому поводу, – сказала она и показала деньги. – Что мне с ними делать? У меня еще дела в городе.
– Ромашин сказал: – без эмоций! Едешь в банк, открываешь счет на свое имя под процент, скажем на полгода, часть оставь на покупки. Чего ты так перепугалась? Завтрашняя поездка не отменяется? – спросил он, целуя ее в щеку. – У меня сегодня короткий день, часа в три буду дома. Не трусь!
Надя заехала в банк, открыла счета и оформила договора на полгода под процент на доллары и рубли. Теперь ей было чуть спокойнее, имея на руках всего сто тысяч рублей. Для окончательного спокойствия, она разделила купюры на четыре части, разложив их в кошелек, косметичку, и кармашки сумки. По пути она заехала в магазин посуды. Желание купить Назаровым чайный сервиз, так и осталось желанием. Чайные чашки в сервизе были маловаты для любителей чая. Она поговорила с продавцом, и та посоветовала купить Наде набор из шести бокалов синего глянцевого цвета с рисунком, куда входит и чайник для заварки. Наде идея понравилась еще больше, когда ей показали набор тарелок для первого и второго блюда, точно такого же цвета и рисунка. Она не сомневалась, что Наталье Ивановне понравится такая посуда. Были куплены две новые кастрюли на 3 и 5 литров и набор ложек и вилок, без ножей. Все это добро упаковали в две коробки и отнесли в багажник машины. Теперь путь Нади лежал в супермаркет. Она ехала и думала – « Все это можно сейчас купить в любом магазине, но я еду в гости, нужны подарки. К тому же в большом магазине большой выбор. Я все делаю правильно, возьму всего понемногу, но разного». Она брала продукты в вакуумной упаковке, внимательно смотря на ее дату. Мясо, рыба, сосиски, сыр, мягкое печенье и пряники, конфеты на развес и упакованные в коробки. Здесь же она купила яблоки, но на два дома. Яблоки были импортными, крупными, красными и вкусными и сорт назывался «Джонаголд», Надя брала их и раньше. Тележкой она довезла продукты к машине, перегрузила их и взяла курс на салон сотовой связи. Здесь она сразу обратилась к консультанту.
– Мне нужен простой телефон, без лишних функций, для пожилого мужчины, живущего в селе, с хорошим динамиком, большими кнопками и экраном. Чтобы он мог сам набрать номер и хорошо слышал то, что ему говорят. Поможете?
Телефон был куплен, подключен и проверен. Надя оформила его на себя и оплатила услуги связи. Все дела были сделаны, и она спокойно вернулась домой, готовая к завтрашней поездке, оставив в машине все, кроме продуктов. «Юра перегрузит все в свою машину, а потом я ему за обедом все расскажу» – думала она, открывая входную дверь.
Они выехали со двора в шесть утра, после легкого завтрака и через час тридцать были на месте. Посигналив у калитки и не дождавшись выхода хозяев, они открыли калитку и вошли во двор, который напоминал маленький сад. Только после этого дверь открылась, и на пороге появились две женщины.
– Надя, Наденька, – сказала Наталья Ивановна, всплеснув руками. – Приехала, а мы и не надеялись увидеть тебя до следующего лета. – Она обняла Надю, гладя ее по коротким волосам.
– Прости, Юра, прости, сынок, так обрадовалась Наденьке. А Потап поехал картошки привезти свежей, да овощей. Скоро будет.
– Здравствуйте Антонина Степановна, – обняла Надя вторую женщину. – Как вы здесь?
– Да сами смотрите, за просмотр денег не берем, – пошутила она, проводя их по участку, одновременно рассказывая и показывая, где и что находится.
Обойдя двор, гараж, сарай и огород они вошли в дом.
– Смотрите сами. Андрей, дай ему Бог здоровья, все сделал, как начальник приказал. Хорошие у тебя Наденька друзья.
– Вам нравится? – спросила Надя, ступая на знакомый ковер
– Да как же это может, не нравится? Свет, газ, вода в доме. Туалет и тот теплый, и мойся хоть каждый день. Ты посмотри, спальни как у барынь. Теперь и стирка, и готовка час времени занимает. Живем, как в раю. А вот и Потап на коне своем явился.
Прежде чем войти в дом, даже увидев незнакомую машину, Потап Петрович открыл ворота, загнал мотоцикл во двор, закрыл ворота и только после этого зашагал к дому. Жена вышла ему навстречу, улыбаясь.
– Андрей приехал? По делу или так? – спросил он, вешая свою кепку на гвоздь и снимая обувь.
– Дорогие гости пожаловали, тебя ждем, к столу не садимся, – говорила жена, пропуская Надю вперед.
– Надюша, дочка, родная моя, приехала, уважила стариков, – говорил он, прижав ее к себе бережно, как отец. – Как ты? Как сынишка?
– Все хорошо, Потап Петрович, все хорошо. Не волнуйтесь, страшные времена мы пережили.
– Ты вот что, дочка, прошлое оставь за порогом и не вспоминай. Нам многое известно и спрашивать не о чем не будем. Ты мамой скоро станешь. Зачем лишний раз волноваться? Только одно спрошу с Юрием как?
– Живем дружно. Он очень изменился в мое отсутствие.
– Петрович, помоги мне занести подарки к новоселью, – сказал Юрий, выходя из дому и возвращаясь с коробками, а Петрович с пакетами.
– Это ты дочка зря. Зачем тратилась?
– Ничего не зря. Мы на новоселье ехали или куда? В новом доме должно быть все новое и по-новому. Разбирайте это добро быстрее, и давайте завтракать.
После завтрака компания разделилась. Потап Петрович решал вопросы, касающиеся строительства пристройки к сараю с Юрием и они вышли на улицу. Женщины остались в доме: Наталья Ивановна готовила обед, Надя ей помогала, а Антонина Степановна перемывала новую посуду. Все разговоры велись о жизни в Крутом Яру. Ближе к обеду, Надя достала новенький телефон, купленный специально для них.
– Потап Петрович, знаете, что это такое? – спросила его Надя.
– Ты Наденька считаешь меня совсем отсталым? Хотя, признаюсь честно, никогда этой штукой не пользовался. А называется мобильный телефон. Андрей по такому разговаривал.
– У Андрея телефон дорогой, а этот для разговора в самый раз. Здесь наши номера есть в памяти и даже фермера.
– А Борьки номер, зачем записала?
– Какого Борьки? – спросила Надя, удивленно.
– Как какого? Фермера нашего, капиталиста. Мы с ним после обмена не враждуем. Сказать, что он изменился, я не могу, а вот, что защитники у меня появились, сбило его с толку.
– Пусть и он будет, записан то он как фермер. Садитесь с Юрой рядом, пока обед готовится, и пройдите курс обучения. Будете нам звонить, а мы вам. Раньше года, а то и больше, не увидимся теперь.
Пообедав дружной компанией, Юрий и Надя тепло распрощались с хозяевами и стали собираться в обратную дорогу, обещая позвонить, как только доберутся до дому. Потап Петрович принес им трехлитровую банку майского меда от местного пчеловода, собрал два десятка домашних яиц и банку молока от Зорьки, а Наталья Ивановна достала из своих закромов свежего малинового варенья.
– Спасибо, Юра. Я все увидела, пообщалась и успокоилась. Пусть живут долго и счастливо. Они справятся, да и люди рядом.
– Беспокойное ты мое хозяйство. Как себя чувствуешь?
– Хорошо. Егор от деревенской пищи уснул, не дерется. Я тоже подремлю. Не возражаешь?
– Устраивайся как удобно, я аккуратно поеду, не спеша.
* * * * *
А в это время, на окраине города Солнечного, в одном из боксов в автомастерской два механика избивали третьего. Их не смущали камеры видеонаблюдения, о наличии которых они не знали, и которые установили три дня назад. Началось все с того, что в последнее время, два клиента пожаловались на некачественный ремонт. Машины ремонтировались именно в третьем боксе. Начальник автосервиса, бывший «афганец», лет пять назад собрал своих ребят, не имевших постоянной работы, и открыл мастерскую. Ребята были толковые, и дело шло в гору. Если в самом начале их устраивало два бокса, теперь их было пять, плюс автомойка, плюс шиномонтаж. С улицы взяли только двоих, да и то под поручительство, остальные ребята были свои. Клиентов было достаточно. Особо довольные владельцы железных коней, рекомендовали сервиз своим знакомым и друзьям. На них не наезжали, не облагали поборами, и мужики спокойно работали, получая зарплату. И тут первая жалоба, вторая. Третьей ждать не стали, решили разобраться сразу. Все машины, на ремонт которых жаловались, обслуживали механики третьего бокса. Через два дня выяснили интересную деталь. В боксе появляется молодой механик, пришедший ни с улицы, а возникший ниоткуда, тогда, как два других, на рабочее место попадают, как положено. Во-вторых, парень работает целый день, практически один и также неизвестно куда исчезает. Это видео просмотрел Сергей Николаевич Лапшин, ветеран – афганистанец и руководитель сервиса. Сейчас он смотрел и слушал на происходящее в третьем боксе.
– Что деревня, опять совесть проснулась? – спросил старший по возрасту. – Ты знаешь, что лишил нас дневного заработка? Тебя сколько раз просили по-хорошему: знай свое место? Забыл, где тебя подобрали, на работу взяли?
– Что вы из себя добродетелей корчите? Одолжение они мне сделали. Да лучше бы я отсидел за хулиганку, а, то и условный бы срок получил, а не был у вас рабом целый год. Зачем паспорт забрали? Я работаю как папа Карло, а деньги все у вас, только еду и приносите. Держите, как собаку на привязи. Нормальные детали налево толкаете, а ставите подделку. Я обещал вам не принимать в этом участие? Хоть убейте, я этого делать не буду.
– Это мы сейчас посмотрим. Осмелела, деревня, – сказал старший по возрасту, замахиваясь для очередного удара.
– Прекратить! – услышали они голос Лапшина.
– Вставай, парень. Иди, умойся и зайди ко мне.
– Что у вас случилось? – спросил Лапшин, глядя на механиков.
– Брак ставит на машины, через неделю клиент приезжает с претензией.
– Ответ не верный, – сказал Лапшин и ударил лжеца в солнечное сплетение. – Парень откуда взялся?
– С улицы. Он у вас с осени у мужиков подрабатывал, потом техникум автодорожный закончил, в машинах разбирается, мы его к себе взяли, – отвечал второй, понимая, что ложь не пройдет.
– Паспорт его где? Вещи? Быстро неси сюда все. Нет! Подожди, я хочу посмотреть, где вы его держали.
Они прошли следом за вторым механиком в помещение без окон, больше напоминающее пенал. Здесь по одну сторону стояло два шкафчика для одежды, деревянный топчан с матрасом и армейским одеялом, небольшой столик и два табурета под ним, в углу раковина, где смывал следы побоев парень. На одном из шкафчиков стояла небольшая спортивная сумка. Она была почти пуста. Смена застиранного вручную белья, и носок, пара футболок, старенькое трико, две трикотажные кофты. Механик протянул Лапшину паспорт и диплом, принесенный из другого места.
– Ты, все слышал? – спросил Лапшин своего водителя и соратника одновременно. – Разберись с этими идиотами.
– Сумка твоя? – спросил он парня. – Бери и шагай за мной.
Они прошли через бокс, и вышли на улицу. Парень остановился, зажмурившись на несколько секунд, потом медленно начал поднимать веки, привыкая к яркому солнечному свету. С торца здания находился небольшой офис, а вернее сказать большой кабинет, где расположилась «администрация» сервиса. Пройдя за перегородку, за которой находилась бытовая комната, Лапшин предложил парню присесть и пригласил присоединиться к ним мужчину, сидящего за столом в инвалидной коляске.
– Зовут тебя как? Сколько лет? Откуда? Кто родители? – задавал он вопросы.
– Дмитрий Назаров, скоро 20 исполнится. Родился под Рязанью в части, отец погиб в 83 в Афганистане, мать передала меня его родителям. Дед с бабушкой меня и воспитывали. Школа, техникум, мне в армию надо было осенью призываться. Думал, лето поработаю, помогу деду перебраться в Крутой яр, а оказался здесь. Первое время мне даже зарплату платили, в бытовке разрешили временно пожить. Правда, поставили условие, чтобы я не болтался по территории, но ворота не запирали. Я сам покупал продукты по вечерам, а по ночам делал часть работы. Все изменилось в конце сентября, когда я собрался уходить. Мне бы дураку уйти, молча, а я по своей наивности решил попрощаться. Вот и попрощался со свободой. Паспорт забрали сразу, вместе с деньгами и дипломом. Осенью, пока было тепло, трижды пытался, выбраться, не получилось. Потом зима, а у меня вещи летние. Сделал вид что смирился, перезимую. Потом появилась фотография, где я взламываю замок на «Опеле», чуть позже сообщили, что машина в угоне. До меня поздно дошло, что это все обман, развод. И тогда начались угрозы, шантаж, побои и полная «безнадега». Теперь я и дезертир, и уголовник, и деду не помог. Может, уже и не дождался дед моей помощи, – сказал он и заплакал.
– И что ты мне предлагаешь с тобой делать? – спросил Лапшин.
– Да что хотите. Хуже чем есть, уже не будет. У меня два пути – либо они меня достанут, либо я сяду в тюрьму. Думаете, я не пытался выбраться? Весь год сидел и ждал с моря погоды? Ошибаетесь. Я уж и со счета сбился, сколько раз получал тумаки за свои попытки. Последний раз, меня в наказание, стали приковывать к ножке шкафа. Вы когда – нибудь видели открытыми ворота бокса? Их открывали только тогда, когда загоняли или выгоняли машину, а я в это время сидел в бытовке под замком. Хуже всего то, что ни кто не обращал внимания на мои знаки, которые я оставлял. Чего я только не придумывал, чтобы кто-то посторонний зашел в этот проклятый бокс. Я не знаю, какой сейчас месяц, время года, число. Это жизнь?
– Ты не прав, парень. Теперь будет только лучше, прямо с сегодняшнего дня. Ты у деда с бабушкой единственный кормилец, тебе положена отсрочка от армии. Это мы с военкоматом решим. Что касается денег, которые ты заработал честным трудом? Ты их получишь уже завтра. А вот визит к деду, придется отложить на пару дней, зализывая раны. Сейчас мы с тобой проедем в одно место, не переживай, это моя квартира, примешь душ, потом обед, а дождемся Сергея Николаевича, решим, что делать дальше. Меня зовут Александр Петрович.
– Вы шутите? А вот мне не смешно. У меня даже одежды нет, кроме рабочего комбинезона.
– Нашел о чем горевать. Найду я тебе одежду, голым ходить не будешь. Поехали.
Пока ехали в машине, Александр Петрович рассказал Мите о себе и Лапшине, об однополчанах, которые приняли предложение Сереги и теперь их «братство» продолжается. Потом, пока Митя принимал ванну, хозяин приготовил нехитрый мужской обед и выдал ему вещи, которые не так давно принадлежали его сыну, офицеру десантнику. Он обработал его раны и ссадины, какой-то чудодействующей мазью, от которой приятно пахло и отдавало холодком. Хозяин квартиры не лез к Мите с вопросами, а просто рассказывал истории из своей жизни.
В автосервисе в это время шло экстренное собрание. Пятнадцать мужчин от 38 до 45 лет, собрались в одном из боксов.
– Мне неприятно говорить об этом, но у нас завелись крысы. Алчные, жестокие твари, – говорил Лапшин. – Сейчас я покажу вам короткое кино, а дальше расскажу предысторию злодеяний.
– Коля, это же нас парнишка из техникума, – сказал один, обращаясь к напарнику, после просмотра «кино».
– Точно он! Он перед окончанием техникума, каждый день после занятий бегал к нам. Парень толковый, поломку на звук определяет, как музыкант. Он помогал нам, мы из своего кармана ему и платили. Много он не брал. Ему деньги были нужны в деревню. Но с лета мы его не видели. Откуда он у нас взялся? Это ж мужики из третьего бокса.
Лапшин рассказал своим «бойцам» обо всем, что узнал от Дмитрия Назарова, все от отца до деда. Мужики, прошедшие Афганистан, видевшие и пережившие многое, были не просто взбешены, они готовы были убить двух тварей прямо сейчас. У каждого из них были свои дети, и они живо представили их на месте Мити. В третьем боксе были заперты виновники.
– Я ничего вам не предлагаю, но приму любое ваше решение. Мне нужно решить с Митей вопросы, так сказать, его « находки». Сейчас он с Пугачевым у него. Если не все, то кто-нибудь дождитесь меня с решением, я освобожусь и заеду, – сказал он, прихрамывая, шагая к машине.
Лапшин приехал в квартиру ближе к ужину. Митя понял, что мужчинам надо поговорить и вышел из комнаты на балкон, прикрыв за собой дверь. Разговор продолжался не менее получаса, прежде чем они приняли окончательное решение.
– Дмитрий, завтра пройдемся с тобой на рынок, купим кое – что из одежды, подарки деду с бабушкой, а послезавтра, прямо с утра, поедем домой. Мне нужно дождаться одного человека, он прилетит завтра, я его встречу. Он служил с твоим отцом, может рассказать о нем, о его службе и подвиге. Если тебе это не надо, то пусть дед с бабушкой узнают, что их сын герой, – сказал Лапшин.
– Я согласен. Вы мне подскажите, как уладить все дела? Что говорить и что делать? Ведь я пропал на целый год, даже больше с 25 июня 2000 года.
– Прорвемся, братишка! Давай ужинай и поспи, как все нормальные люди на диване. Утром у нас ранний подъем, Серега ждать не любит.
На рынке они купили недорогие джинсы, кроссовки, две футболки, трусы, носки и трикотажную кофту на молнии. Для дома – парусиновые мокасины и две футболки. Сергей Николаевич привез с собой новенький камуфляжный костюм и новый рабочий комбинезон. Передал Дмитрию деньги в конверте. После рынка, они отправились в мастерскую по изготовлению надгробий и плит. Плита оказалась небольшой, но тяжелой и вошла в багажник машины. На ней была выгравирована звезда, фамилия, имя и отчество отца Мити, дата рождения и гибели. После обеда Митя прогулялся по городу, где учился больше трех лет и на свой вкус, помня пристрастие деда и бабушки, купил гостинцы. Деньги у него теперь были и на покупки, и на переезд с дедом в Крутой яр. «Только бы дождаться утра» – думал он, возвращаясь к новым друзьям. Вернувшись в квартиру, он не стал мешать новым друзьям, которые беседовали с приехавшим военным полковником. Им предстояло многое обсудить. Только во время ужина Митя присоединился к компании, после которого ему показали фотографии отца из-за речки.
Они выехали часов в пять утра, чтобы сделать все дела и вернуться засветло назад. В машине было четверо бывших бойцов афганцев и Митя. Проехав Крутой яр, они повернули к заброшенной деревне. Сердце у Мити сжалось, когда он увидел родной дом. Подъехав к старому, но еще крепкому забору, машина остановилась. Калитка была заперта, и от волнения Митя еле справился с запором. Двор был пуст, дверь в дом была закрыта на замок, который просто висел скобой, а в сарае не было Зорьки.
– Я опоздал! Я опоздал! – закричал он, присев на корточки и заплакал.
– Не паникуй, Дмитрий. Видишь след от колеса свежий? Картошку недавно подкапывали, ботва еще не высохла. Капуста стоит, томаты зреют. Чужие сюда не приедут. Садись, поедем в село, там все узнаем, – говорил Лапшин.
Они вернулись назад. Первый же селянин показал направление, куда следует ехать, и куда перебрались Назаровы. Машина подъехала к небольшому дому, который просматривался сквозь небольшой сад. Митя вышел из машины, не веря в происходящее. Его дед возился со своим железным конем и вслух отчитывал его.
– Дедуль, ты сена ему дай, – сказал Митя, улыбаясь и открывая калитку.
– Митяй, нашелся родной. Я знал, что ты нас не бросишь, что, если жив, обязательно вернешься, – говорил дед, не стесняясь, слез, и не обращая внимания на гостей, обнимал внука. – Родной ты мой, вернулся.
Он, то прижимал внука к себе, то смотрел на него с расстояния вытянутой руки, то опять обнимая за шею, прижимал Митю к своей груди.
– Дедушка, я не один. Это люди, которые мне помогли, они служили с моим отцом и твоим сыном. Знакомься. А Бабушка где? Где бабушка Тоня?
Пока Потап Петрович знакомился с приезжими, на крыльцо вышли обе бабушки Мити. Начались причитания, охи и вздохи, которые сменились объятиями и радостью. Всех гостей пригласили в дом. Там за утренним чаем, приехавший полковник рассказал о цели своего приезда, решили, что на кладбище поедут прямо после завтрака, а до обеда займутся делами, потом пообедают и гости вернуться назад. Легенда для Дмитрия была придумана еще в городе Солнечном, которую он запомнил. Для семьи Назаровых последние две-три недели оказались самыми радостными и счастливыми за последние несколько лет. Разговоры не смолкали до полуночи. Митя вручил дедушке деньги, которые ему вернули за целый год работы, с учетом моральной компенсации и конечно подарки, которые он приобрел сам. Потап Петрович не мог не позвонить Наде и не рассказать ей радостную весть. Надя порадовалась за всех Назаровых, искренне пожелав им удачи и счастья. О том, что Дмитрий Назаров нашелся, Надя узнала от Андрея, за сутки до того, когда гости приехали в Крутой яр.