– Наверно, мой милый Уилл, – растягивая каждый слог, пропел Алан и, развернувшись, медленно направился к разорённым ФБР автомобилям, – Анхель намекает на то предложение о работе, которое они сделали тебе на прошлое Рождество. Не нужно смотреть на меня так, Анхель, – усмехнулся Алан, даже не обернувшись, чтобы удостовериться в своих словах. – Ты же не думал, что я позволю тебе без моего ведома переманивать моих людей к себе на работу? А вот ты даже не заметил, что некоторые из твоих сотрудников уже давно работают на меня. Прости, ничего личного.

Алан говорил это с лёгкостью ребёнка, охотящегося за бабочками. Он не беспокоился о комфорте своей жертвы и хватал прямо за крылья, растирая по подушечкам пальцем хрупкую пыльцу. Анхель же выглядел себя ничуть не лучше уличного кота: взъерошенный, помятый и отпинываемый прохожими, он принял боевую стойку, но никто кроме Уилла не придал этому значения. Люди Алана продолжали копаться в устроенном федералами беспорядке, оттирали кровь и громко хохотали, а Маккензи с любовью оглаживал контуры автомобилей и напевал под нос.

– Что ищете на этот раз? – Алан остановился и обернулся; его лицо смягчилось, и, прежде чем продолжить, он посмотрел на Уильяма. – Простой, но статусный автомобиль или вот эту крошку, из которой можно выжать больше ста километров?

– Я не разбираюсь в вашей метрической системе, мистер Кёниг, – улыбнулся, как умный дурачок, Анхель. – Она слишком сложная для меня.

– Действительно. Лучше же мерить все ногами, – съехидничал Алан, но Анхель похоже пропустил это мимо ушей.

– А вот тот автомобиль, – Куэрво кивнул куда-то в сторону стоящих кучкой машин, – за сколько отдадите?

Уилл проследил за жестом Анхеля и сделал вывод, что скептично-саркастичное выражение лица Алана, вздёрнутая в издёвке бровь и взгляд, с которым смотрят обычно на экзаменуемых по латыни студентов, вполне резонно появились на лице Маккензи, после того как он повернул голову и посмотрел на интересующий Анхеля автомобиль. Разумеется, возможно, Анхель хотел купить каждый из стоящих вместе четырёх автомобилей, но все же Уильям сомневался в платёжеспособности мистера Куэрво. Особенно после того как главный источник его доходов испарился вслед за надоевшим всем законом о запрете алкоголя.

Алан глубоко вдохнул и переспросил:

– Который?

– Серый. Выглядит довольно… вкусно.

– Боюсь, – Алан насмешливо хмыкнул, – даже вы, мистер Куэрво, не сможете за один раз оплатить всю сумму. Да и к тому же, увы, он немного пострадал от наших бравых защитников морали и порядка. Но, если все-таки возьмёте его, в подарок вас ждёт небольшой сюрприз под бортовой панелью.

– Вот как. Звучит весьма заманчиво, – Анхель шмыгнул носом.

Уильям сделал вид, что не заметил этого короткого жеста. Алан же расплылся в кошачьей улыбке и продолжил наступление на размякшего и потерявшего бдительность – или же так показалось только Уиллу, – Анхеля.

– А если купите машину сегодня, – Алан с заговорщицким видом понизил голос, хлопнул машину по капоту и проигнорировал отвалившуюся от бензобака крышку, – то получите пожизненную гарантию и возможность обслуживаться в нашем салоне с двадцатипроцентной скидкой. Ну что, берете?

Анхель думал недолго: нервно тряхнул головой, хихикнул и махнул рукой.

– Беру. Но без пожизненной гарантии и скидки на обслуживание, – тут же добавил Куэрво, заметив довольную ухмылку на лице Алана. – Мне это не понадобится.

Алан вскинул руки, мол, «делайте как знаете», и подозвал одного из своих людей. Уильям все еще чувствовал себя лишним, но уходить первым не хотелось – это территория Маккензи и уйти должен Анхель. Уилл смутился собственным мыслям, мотнул головой и зевнул. К счастью, ни Алан, ни Анхель этого не заметили. Они активно обсуждали выставленную за машину цену, а возвышавшийся над Аланом громила, который был высоким даже по меркам Уильяма, с каменно-тупым лицом кивал, как если бы понимал все, что говорят Алан и Анхель. Интересно, где только Алан нашёл столько умственно не обременённых людей?

Но управлять ими было наверняка намного проще, чем Уильямом. Они не задают вопросов и не лезут в душу. Если у Алана была душа.

– Я пришлю своих людей с деньгами. Передайте машину им, мистер Кёниг? – Анхель с силой потряс руку Алана.

– Уверены, что это будут ваши люди, мистер Куэрво? – расплылся в едкой улыбке Алан и тут же добродушно добавил: – Всего доброго. Хорошего вечера.

Маккензи ответил Анхелю таким же активным рукопожатием, и Куэрво пришлось придержать шляпу, чтобы та не слетела с головы. Все это затянулось. Алан сжимал ладонь Анхеля, а тот натянуто улыбался, пытаясь высвободить руку. Они смотрели друг на друга, буравили взглядами и ждали, пока кто-то не сдастся первым. Когда же Маккензи наконец отпустил Анхеля, тот тут же раскланялся и ушёл – перебиваясь на сбитый бег, спотыкаясь и чертыхаясь, – в сопровождении громилы Алана.

Уилл присвистнул, поморщившись уколовшего лицо ветра. Алан вальяжно развалился на одной из столов-стоек, и Уилл поспешил присоединиться к нему, выхватив из пальцев подваленную сигарету. Алан вскинул в удивлении брови – как ребёнок, у которого только что отняли любимую игрушку.

– Нет ведь никаких слуг, да? – Уилл покосился на Алана.

– Конечно нет. Ты за кого меня держишь? Но мне нравится видеть Анхеля таким… – Маккензи причмокнул и оскалился, – возбуждённым.

Уильям втянул сладковатый дым сигареты и зашёлся кашлем. Алан только поднял глаза к потолку, тяжело вздохнул и закурил. Он смотрел вслед Анхелю и хмурился, бормотал под нос и курил, выпуская одну за другой струйки сизого дыма, пока наконец не разомкнул ссохшиеся и потрескавшиеся губы, чтобы серо выдохнуть:

– Однако не нравится он мне сегодня. И я все никак не пойму почему.

***

– Прошу, мисс О’Брайан, успокойтесь. Я уверен, что мы сможем разобраться в этой ситуации, если вы спокойно объясните мне, что происходит. Я не смогу вам помочь, если вы не расскажете все.

– Я… Мне нечего вам рассказать.

Анхель исчез из жизни Уильяма и не объявлялся уже две недели. Он не звонил, не приглашал на привычные встречи в баре, а Даниэль ни разу за это время не заикнулся об очередном приглашении на ужин в особняк Куэрво. Анхель «залёг на дно», как шутил Алан каждый раз, стоило Уильяму заикнуться о старшем из семьи Куэрво. Но даже Алан не мог сказать, с чем было связано столь внезапное принятие отречения от всего мирского. Тем не менее, по сведениям Алана, в особняке Анхеля провели за это время несколько приёмов, на каждом из которых заметили как сенатора О’Брайана, так и многих его коллег. Алана благородно не пригласили, чтобы не смущать высокопоставленных гостей.

Робко постучав в дверь, Уильям нажал на ручку и заглянул внутрь.

– Извините, я…

– Это вы?!

Голос Кэтрин громом разорвал воздух, врезался в грудь Уильяма и спазмом сжал лёгкие. Стоящий за письменным столом Даниэль активно размахивал руками из-за спины мисс О’Брайан, и если это был совет к быстрому отступлению – Уильям решил его проигнорировать. Сильнее нажав на ручку, Уилл зашёл в кабинет, глухо хлопнул дверью и замер, не моргая глядя на Кэтрин.

– Что, простите?

– Это ведь вы были с мистером Кёнигом. – Холодный тон Кэтрин, казалось, понизил не только боевой настрой Уильяма, но и температуру в кабинете. – Я вас запомнила. Снова пришли донимать меня по указке своего босса?

– Мистер Кёниг не мой босс, – нарочито вежливо протянул Уилл, аккуратно обходя Кэтрин вдоль стены. – И уж тем более я не собираюсь донимать вас ни своим присутствием, ни разговорами. А пришёл я к своему… коллеге. Если вы вдруг не заметили, мы все еще находимся в больнице.

– Действительно. Как это я могла упустить такую деталь.

Кэтрин тряхнула рыжими волосами и сложила на груди руки. Губы стянулись в тонкую полоску, яркие веснушки на лице потухли, и Уильяму стоило больших усилий, чтобы не смотреть девушке в глаза. Но даже без этого он снова почувствовал покалывание во всем теле и тихое перешёптывание голосов в голове. Комната начала покачиваться, пол под ногами пошёл крупными волнами, а над ухом раздался голос, слишком напоминающий Алана:

«Тшш, просто дыши глубже и все будет хорошо, Уилл, а не то…»

– Уилл, уйди.

Договорить «Алану» не дал умоляюще смотрящий на Уильяма Даниэль. Он свёл брови к переносице, придавая себе самый жалостный вид, на который был способен и активно закивал в сторону выхода.

– Мне нужна помощь. Твоя. – Уилл заглянул Даниэлю в глаза. – Там пациент буйный. Не можем понять, что с ним. То ли приступ, то ли он просто закинулся чем-то.

Даниэль ответил не сразу. Сначала он осуждающе смотрел на Уильяма, видимо, взывая к его благоразумию. Потом он несколько раз глубоко вдохнул и потёр глаза. И в конце концов взорвался:

– Уилл, дружище, я не единственный психиатр в этой больнице! Найди кого-нибудь другого! Да ты и сам можешь отличить симулянта. Не первый день работаешь. Я сейчас занят. Мисс О’Брайан…

– Я не вижу смысла оставаться здесь еще дольше, – сухо оборвала его Кэтрин. – Это была наша последняя встреча, мистер Куэрво. Я не могу позволять вам и дальше вести себя с подобным неуважением. Вы знаете о моем отношении к мистеру Кёнигу и все же не выставили этого человека тут же за порог. – Девушка бросила колючий взгляд на Уильяма, что разительно отличалось от ее отношения к нему в тот раз, когда он заявился в кабинет Даниэля в компании Алана. – А ты… вы передайте своему боссу, что если я еще раз увижу его людей около нашего дома – натравлю полицию. Уверена, ему есть чего бояться.

– Мисс О’Брайан, я могу точно сказать, что произошло какое-то недоразумение. Мистер Кёниг не следит за вами. Зачем ему это?

Кэтрин хмыкнула, и Уилл почувствовал себя идиотом. Да он в принципе был идиотом, потому что знал, что Алан следит за Кэтрин, он знает о ней все, и сомневаться в словах Кэтрин было глупо. Разве что Уильям до последнего надеялся оборонять занятые в разговоре позиции.

«А вот и неправда. Я не все о ней знаю», – беззлобно хохотнул голос в голове Уилла.

– Зачем? Чтобы добраться до моего отца. Разве он не этого хочет?

«Конечно не этого. Зачем мне ее старый провонявший чиновничьими кабинетами и дешёвыми деньгами отец?»

– Это абсолютно точно недоразумение… – растерянно пробормотал Уилл, сжимая пальцами переносицу.

– Недоразумение? Это вы все тут недоразумение. Выставляете меня дурой. Я знаю, что я видела. Я даже чувствую, что вы недавно говорили с мистером Кёнигом. Как? О, понятия не имею. Спросите это у голоса в моей голове, который вы, к слову, – Кэтрин ткнула пальцем в Даниэля, – так и не вылечили. Хотя и хвалились своими действенными методами. Вы мошенник, мистер Куэрво. Или глупец. В любом случае можете не возвращать деньги. Они вам точно нужны больше, чем мне.

«Она прекрасна, да?»

– Заткнись!

Все резко смолкло. Голоса в голове затихли и даже ехидные смешки Алана не раздавались в голове Уильяма. Череп перестало саднить. А движущееся чувство сползающей кожи смолкло, оставив после себя только глухую пустоту. Как будто кто-то щёлкнул выключателем и отсоединил Уильяма от этой бесконечной цепи головной боли и переживаний.

Уилл сделал несколько глубоких вдохов и круговыми движениями потёр виски, не замечая направленного на него испуганного взгляда Даниэля и вздёрнутой брови мисс О’Брайан. Мир трескался мелкой паутиной вопросов и немых ответов. А Уильям бессильно цеплялся за пустую тишину, в которой единственным, что нарушало спокойствие, было сердце, перекатывающееся в своей жалкой оболочке из плоти и костей.

– Простите, мистер Белл, мне сейчас послышалось? – Кэтрин быстро заморгала и шагнула к столу Даниэля. – Вы не только работаете на этого… мистера Кёнига, но еще и лишены малейшего воспитания.

«Не могу не согласиться. Но винить не за что. Всему виной воспитание…»

«Если ты сейчас же не заткнёшься, я запихну твою трость тебе в задницу. Лисой внутрь», – мысленно рявкнул Уильям, надеясь, что хоть это ненадолго заставит голос Алана смолкнуть.

Кэтрин ждала. Воздух вокруг неё искрился, плыл волнами жары и густел, чем дольше Уильям молчал. Язык пересох и едва ворочался во рту, пока Уильям рассеянно мычал и подбирал слова, чтобы еще больше не разозлить мисс О’Брайан. Но все безуспешно.

– Я не…

– Вы не джентльмен, мистер Белл. Да и вы тоже, мистер Куэрво, – обернулась к Даниэлю Кэтрин. – Хорошего вам дня.

Мисс О’Брайан вылетела из кабинета огненным вихрем быстрее, чем Даниэль или Уилл успели возразить ей. Даниэль выглядел оскорблённым. Он тяжело дышал, пыхтел, взъерошивал пальцами вьющиеся волосы и походил на обиженного красной тряпкой быка. Уилл оставался чуть менее экспрессивным. Он молча прожигал взглядом дверь и отсчитывал секунды с момента, когда Алан наконец соизволил заткнуться. Не сказать, что Уилл был удивлён подобной фамильярности и нарушению личного пространства, но Алан даже не предупредил об этой способности. Хотя это Уилл был слишком наивным, чтобы посчитать Алана достаточно воспитанным, чтобы не влезать в чужие мысли столь бесцеремонным образом.

Обречённо выдохнув, Даниэль рухнул в своё кресло и закрыл глаза. Уилл чувствовал себя глупо: стоял над другом древней бесчувственной колонной и должен был ощущать себя виноватым, но вместо этого единственной доступной для него эмоцией оказалось разочарование. Слова, как назло, подобрались только сейчас, и Уилл был готов броситься вслед за мисс О’Брайан, чтобы высказать ей все, но вместо этого стоял и молчал прогонял в голове сценарии прошедшего разговора, восхищаясь собственной смелостью и острым языком.

Даниэль закряхтел и громко театрально простонал. Он схватился за голову, пробормотал что-то на испанском и тут же подскочил, словно наконец почувствовал длинную тонкую иглу, вонзившуюся в самое ценное место организма.

– Черт, она оставила свою сумочку. – Даниэль обскочил письменный стол и схватил брошенную на него женскую сумку размером не больше кошелька. – Весь день была какая-то сама не своя. Сначала впервые за эти два года опоздала. Никогда такого не было. Она еще в первый приём заявила, что любит пунктуальность и не терпит опозданий и безответственных людей. – Даниэль пискляво передразнил Кэтрин, крутя в руках ее сумочку и сердито потрясая головой. – А теперь еще и это. Но не думаю, что она далеко ушла.

Губы Уилла скривились в ехидной усмешке, и он сложил на груди руки.

– Видел бы тебя Анхель. Даниэль Куэрво бросается вслед за девушкой, чтобы отдать ей сумочку. Ты похож на героя любовного романа.

– Заткнись, malparido, – тёмные глаза Даниэля опасно сверкнули. – Пока я не начал шутить про твои любовные романы.

– Нельзя шутить про то, чего нет.

Даниэль открыл было рот, чтобы ответить, но тут же поджал губы, вздёрнул подбородок и широкими шагами вышел из кабинета. Уилл раздражённо хмыкнул – хоть буйного пациента наверху и не было, но еще дольше задерживаться и не появляться на работе не хотелось. Он цокнул языком и тенью выскользнул из кабинета Даниэля, не забыв схватить со стола ключ и проверить, чтобы дверь надёжно захлопнулась.

Он догнал Даниэля где-то в пролёте между третьим и вторым этажом. Куэрво перескакивал через ступеньки, и Уилл схватил его за руку, удерживая от болезненного падения – нога Даниэля соскользнула с края ступеньки, – и замедляя друга.

– Что там она говорила про твоё поведение? Снова пытался приставать к ней, как на приёме?

– На приёме? – Даниэль нахмурился, высвобождаясь из хватки Уильяма. – На приёме она сама позвала меня поговорить, начала снова сыпать на меня обвинениями, что я плохой врач, а потом подоспели вы с Кёнигом. Он, конечно, тот еще экспонат, – нервно хохотнул Даниэль. – Когда я с таким упорством ухаживал за девушкой, на меня подали в полицию и запретили приближаться к ее дому.

– Что, прости?

– Уже в прошлом. Теперь это моя невеста. Последние лет десять. А твоему мистеру Кёнигу стоило бы тоже сходить ко мне на приём.

«Только через его труп», – недовольно буркнул голос в голове, и Уилл незаметно ущипнул себя за руку ногтями.

Уилл обогнул Даниэля, одной рукой уперся в стену, а другой – схватился за перила, преграждая Даниэлю пусть к отступлению. Кажется, Уильям пропустил в жизни своего лучшего друга слишком много деталей, а об Алане Маккензи уже знал больше, чем о Даниэле Куэрво.

– У тебя есть невеста? – переспросил Уилл, дёргаясь из стороны в сторону вслед за мечущимся Даниэлем.

– Да, Уилл, представь себе! – раздражённо рявкнул Куэрво. – И ты бы точно знал об этом, спроси ты у меня о личной жизни чаще, чем раз в десять лет. А теперь отойди в сторону, иначе Кэ… мисс О’Брайан уедет раньше, чем я верну ей еще один повод ненавидеть меня так же, как тебя или твоего ненаглядного Кёнига.

Даниэль столкнул руку Уильяма вниз и просочился между ним и стеной. Перепрыгивая через ступеньку, Куэрво нёсся на первый этаж, спотыкался о ковровую дорожку на лестнице и поторапливая не отстающего от него Уильяма. Через минуту они были уже внизу, тяжело дышали, запыхавшись, и озирались в поисках мисс О’Брайан. Даниэль допрашивал группку молоденьких медсестёр и громко ругался на испанском, повторяя одни и те же слова. Уильям же неторопливо ходил из стороны в сторону, выглядывая девушку.

«Попробуйте посмотреть на улице. Говорят, это иногда помогает», – съехидничал голос в его голове.

И в этот раз Уилл вынужден был согласиться с Аланом. Они вылетели из дверей в тот момент, когда Кэтрин уже садилась в стоящую в стороне от главного входа машину. Водитель захлопнул за ней дверь и поспешил на своё место. Автомобиль выглядел знакомым: серый борт, в нескольких местах заляпанный на скорую руку краской, криво прилепленные стекла и сетка мелких трещин на лобовом стекле. Уильям знал этот автомобиль. Сердце сжалось, подгоняя к горлу горький комок.

Даниэль толкнул Уильяма плечом, окрикивая Кэтрин:

– Мисс О’Брайан, постойте. Погодите!

Она повернула голову в их сторону, скептично выгнула бровь и что-то сказала водителю. Даниэль кинулся к машине. Сумочка в его руках раскрылась и опала содержимым на землю. Раздался короткий щелчок, заглушенный двигателем.

– Даниэль!

Уилл с силой оттянул Даниэля за плечи в тень козырька больницы и повалил на землю. Грохот взорвал барабанные перепонки. По коже засочилась густая тёплая жидкость. Мир погрузился в мягкий водный кокон, скрывая от Уильяма все лишние звуки. А стены больницы приобрели приятный апельсиновый оттенок. Даниэль вздрагивал с каждым вдохом, прижимаясь спиной к стене, а в его глазах читался ужас. Уильям знал, что он увидит, приподнявшись на локтях.

– Я… я уже видел эту машину.

Новенький автомобиль Анхеля Куэрво ярко догорал в оранжевых языках заката.

Глава XIX. Наследник

Апрель, 1934

– Это была машина Анхеля. Я в этом уверен.

– Уилл, дружище, мы уже говорили с тобой об этом. Таких машин по всему городу полно. А если ты продолжишь настаивать на том, что Анхель виноват в произошедшем, мне придётся выставить тебя из дома.

Уилл метался по комнате, бил кулаком по столу Даниэля, а потом повторял все это еще несколько раз в разном порядке. Они спорили с Даниэлем уже в пятый раз за последние сорок минут, и ни один не хотел признавать правоту другого. Уилл видел машину, которую несколько недель назад Анхель купил, и мог поклясться на библии – или анатомическом справочнике, в нем было больше правды, – что Анхель причастен к смерти Кэтрин. Даниэль, увы, придерживался иной позиции. И продолжал защищать своего кузена.

Сделав еще несколько кругов по кабинету друга, Уилл устало рухнул в кресло и откинул голову, ударившись затылком о жёсткую деревянную спинку. Он обиженно зашипел и потёр ушибленное место, приоткрыв один глаз. Даниэль ухмылялся, перекладывая бумажку из стороны в сторону, и качал головой. Он только один раз взглянул на Уильяма, да и то мельком, прежде чем снова погрузиться в бумаги. Часы медленно тикали, иногда голос Алана отвешивал в голове неуместные шутки про Даниэля и ирландцев, но большую часть времени стояла тишина. Уилл не слышал роящиеся в голове мысли – там была пустота усталости и отчаяния, а шум бьющейся прибоем крови стоял в ушах.

– Даниэль, ты должен мне поверить…

– Нет, Уилл. Черт возьми, нет! – Даниэль с силой хлопнул ладонью по столу и бросил на него толстую папку, из которой тут же вылетело несколько листков. – Я никогда в жизни не поверю, что мой брат купил у твоего ненаглядного мистера Кёнига машину, напихал в неё взрывчатку и подсунул сенатору О’Брайану, чтобы в этой машине погибла его единственная дочь. Анхель не настолько умён, дружище, как ты о нем думаешь. Этот план слишком сложный для его куриных мозгов, – Даниэль красноречиво постучал по своему лбу и тут же небрежно смахнул что-то с кожи. – Посмотри, сколько ошибок в его бухгалтерии только за эту неделю!

Уилл приподнялся в кресле. Последние несколько дней его глаза саднили от недосыпа и раздражения, и все же он смог разобрать исчирканные уверенной рукой Даниэля строки, закрашенные слова и куски текста в документах и только вскинул брови. Его отец, должно быть, вертелся сейчас в гробу от такого кощунственного обращения с юридическими документами. Хотя Уилл не был уверен, что кто-то в этом доме относится серьёзно к бизнесу и ведению документации. Кроме Даниэля.

– Почему ты даже на секунду не можешь посчитать такой вариант возможным? – Уилл прыжком придвинулся ближе к столу и, схватив наугад один из листов, поднёс его к лицу.

– Потому что я рос с Анхелем. – Даниэль вырвал лист из рук Уильяма и вложил обратно в кривую покосившуюся стопку. – И это самый глупый транжира, которого я только знал. Боже, если бы он и продумал такой изощренный план, то ничем хорошим для него это не кончится. Он обязательно упустит важную деталь, которая приведёт к краху всей тщательно выстраиваемой пирамиды. Анхель не стратег. – Даниэль широким движением вычеркнул столбец в нарисованной от руки таблице. – И уж тем более не криминальный ум преступного мира. Вот поэтому ему и нужен Кёниг. Тот хотя бы соображает, как заметать за собой следы и не приводить в дом копов. Анхель не может и этого.

– Он привёл в дом копов? – не то чтобы Уильяма это удивило, но уточнить подробности все же стоило.

Даниэль нервно усмехнулся.

– Да прошлым летом! Анхель притащил сюда нескольких проституток и начал поливать их новеньким вискарем. И это накануне отмены закона! Ты представляешь, скольких сил нам стоило, чтобы замять это дело?

Уилл представил. В ярких красках. И от этого даже мысленного зрелища ему стало не по себе. Он никогда не сомневался в способностях Анхеля Куэрво и все же глубоко в душе надеялся, что у того хватает ума не ввязываться в проблемы и специфичные для его репутации ситуации. И все же каждый новый рассказ Даниэля поражал Уильяма примерно так же, как откровение о том, что бог действительно существует, а Алан Маккензи древняя сущность, которая ищет себе друзей. И наверно, – Уилл усмехнулся, – Алан был меньшим злом. На фоне пьяного Анхеля Куэрво и его похождений.

Тяжко вздохнув, Уилл потёр глаза. Он не пробыл в особняке и часа и уже чувствовал себя вымотанным.

– А что ты делаешь? – бессмысленная попытка разрядить обстановку, но даже эта фраза далась Уильяму с трудом.

Даниэль окинул взглядом разбросанные перед собой бумаги и скептично покачал головой.

– Анхель попросил разобрать некоторые документы. Очень настойчиво попросил, – сквозь зубы процедил Даниэль, казалось, для самого себя. – Не знаю, что на него нашло, но отказать я ему просто не мог. Он все же мой брат. Единственный. Хотя я не уверен, что у него останутся силы что-то делать после той взбучки, что ему устраивает сейчас мистер Кёниг. И это все по твоей вине!

– По моей?

– Да, – уверенно, не подразумевая контраргументов, кивнул Даниэль, – а кто кричал на половину улицы, что это машина, которую купил Анхель Куэрво? Не ты ли, дружище?! – Даниэль прищурил тёмные глаза, наклонил голову набок и вгляделся в лицо Уилла, как будто тот должен был чувствовать от этого вину. – Я торчу здесь с этими бумажками, потому что тебе стоит проверить зрение и купить себе очки. А могли бы зависнуть в каком-нибудь баре и попробовать местную выпивку. К счастью, теперь с ней проблем нет.

С отменой Сухого закона жизнь в городе возобновилась с новой силой. Но проблем от этого меньше не стало. Лишённые единственного источника заработка последних десяти лет, банды набросились друг на друга в борьбе за расположение политиков, новые торговые пути и влияние на районы городов. Работы в больнице становилось каждый день все больше, а напиться хотелось каждую минуту. Уилл даже забыл о данном себе обещании не курить и уже на следующий день прикончил «подаренную» Аланом пачку сигарет, очнувшись на последней затяжке. Город пылал в огне безумия, и Уилл не узнавал его. А Алан только повторял, что это «логичное завершение искусственного давления». Ничего логичного в происходящем Уильям не видел, но предпочитал сильно не задумываться. Чтобы голова лишний раз не болела.

Спокойным оставался только Алан Маккензи.

– Не понимаю, зачем я все это делаю. В этих документах нет никакого смысла. Вот что это такое? – Даниэль ткнул куда-то в лист, вглядываясь в мелкие буквы, а затем медленно по слогам прочитал: – «Закладная на жемчужное ожерелье». При чём тут жемчужное ожерелье? Анхель торгует украшениями из платины, а не из жемчуга. Что за… «Золотая подвеска, инкрустированная изумрудами», – вскинув указательный палец, продекламировал Куэрво.

– Может, Анхель решил расширить бизнес? – пожал плечами Уилл и взъерошил волосы на затылке.

– В тяжёлые годы кризиса торговал никому не нужной платиной, а как финансы людей пошли на рост, так сразу переключился на золото? Не смеши, меня, дружище. – Даниэль едко ухмыльнулся и покачал головой. – Ни одна налоговая этому не поверит. Матерь Божья, у него долг перед налоговой в пятнадцать тысяч долларов! Как… как он планирует это выплатить?

– С божьей помощью? – съехидничал Уилл.

– Спасибо за поддержку.

Сквозь несколько стен, отделявших кабинет Даниэля от Анхеля, доносился разговор на повышенных тонах. Разобрать слов ни Уилл, ни Даниэль не могли, но каждый раз напряженно вслушивались в неожиданную тишину и одновременно выдыхали с облегчением, когда ругань возобновлялась. Алан Маккензи – или Натаниэль Кёниг, разобрать сейчас было достаточно сложно, – пожаловал в особняк Куэрво несколькими часами ранее и не для дружеской беседы о бизнесе. Даниэль сказал, что он был похож на разъярённого быка и накинулся на Анхеля, едва перешагнув порог дома. Алан говорил громко и спокойно – и от этого спокойствия по коже пробегал холод. Уилл слышал истеричные нотки в речи Анхеля и ровный, морозный тон Алана. И был удивлён, почему Анхель Куэрво в принципе еще жив, дышит и даже смеет что-то возражать.

– И, – протянул Уилл, заглядывая в глаза Даниэлю, – ты не хочешь об этом поговорить?

– О чем? – тот с непонимающим видом уставился на Уилла, лизнул кончики пальцев и перелистнул несколько страниц.

– О случившемся. И не делай так больше, пожалуйста, – понизив голос, пробормотал Уилл. Он негромко прокашлялся под насмешливый взгляд Даниэля и продолжил: – Твоя пациентка погибла у нас на глазах. А мы чуть не погибли вместе с ней. Но вот мы здесь, сидим, как будто ничего не произошло, и разговариваем о финансовых проблемах твоего брата. Разве… Разве мы не должны испытывать чуть больше эмоций на этот счёт?

Даниэль помедлил, явно наслаждаясь покрасневшим лицом Уильяма. Куэрво прекрасно знал, как вывести Уилла из равновесия. Прямо как Алан Маккензи. Но если в случае последнего не нужно было задаваться вопросом, откуда он столько знает о Уильяме Белле, то здесь Уилл был сам виноват в установившейся между ним и Даниэлем неглубокой пропасти.

– Хочешь поговорить об этом? – Даниэль повторил свой жест и расхохотался. Холодно и отрешённо. – Не знаю, как ты, malparido, а для меня мисс О’Брайан была, как ты заметил, пациенткой. Дорогостоящей пациенткой на минуточку, – заметил он. – И очень сложный случай. Да, мне жаль, что не удалось собрать достаточно материала для докторской. И не удалось, судя по всему, помочь этой девушке, но я не могу на этом зацикливаться, Уилл. Жизнь идёт. Мы теряем и более близких нам людей. Тебе это известно намного лучше, чем мне.

Анна.

Было подло со стороны Даниэля приплетать в разговор старшую сестру Уильяма. Но он прав. Уилл не знал Кэтрин О’Брайан. Уилл видел Кэтрин настолько мало раз, что пересчитать каждый можно было по пальцам одной руки, даже если на ней не будет хватать парочки пальцев. Тогда почему он должен что-то чувствовать? Почему он должен беспокоиться о произошедшем и переживать? Он не знал эту девушку и не видел ни одной причины, чтобы горевать по ней. Разве что…

Уилл замотал головой. Нет, он чувствовал себя странно определённо не из-за Алана Маккензи. И уж точно не из-за копошащегося в душе чувства вины перед ним.

Но тогда почему было так мерзко смотреть в собственное отражение? Почему было невыносимо закрывать глаза и вновь жмуриться от всполохов лижущих небо языков пламени?

«Потому что ты видишь ее моими глазами…»

– Анхель сам не свой эти несколько дней. Все время бубнит себе что-то под нос, не выходит из кабинета и вот вызвал меня помочь с документами, – пробормотал Даниэль, не отрываясь от бумаг. – Говорит, ему понадобится в будущем моя помощь. Он все еще надеется, что я займусь, как он это называет, «семейным бизнесом». Но судя по этим выпискам, его бизнес не доживёт до того, как им займусь я.

Даниэль невесело расхохотался и тут же осёкся. Он глубоко вздохнул, перечеркнул еще одну строчку и откинулся на спинку кресла, вглядываясь в испещривший лист мелкий почерк Анхеля.

– Возможно, это будет даже лучше. – Уилл переложил один лист в сторону и замер.

Расписка о сотрудничестве с Натаниэлем Кёнигом, подписанная в вечер, когда Уилл впервые с ним встретился. Уильям нахмурился. Бумага не имела никакого смысла, как и написанный на ней текст. Под распиской Уильям нашёл несколько писем, адресованных чиновникам и сотрудникам полиции. Также там была парочка личных переписок Анхеля с любовницами, среди которых нашлись жены ранее упомянутых высокопоставленных лиц. Даниэль не остановил Уильяма: он развалился в кресле, опустил голову и, кажется, дремал, убаюканный горячей испанской перебранкой Анхеля и Алана.

Копаться в документах Анхеля было не особо интересно, и все же Уилл наткнулся на любопытное письмо, адресованное Мелани Купер. «Надеюсь, все обговорённое останется только между нами. Ты получишь крупную сумму за работу и…» – дальше разобрать было невозможно; на письмо пролили бокал вина и буквы слились в одно неразборчивое пятно. Уилл нахмурился. Он уже слышал это имя – но обстоятельства и образ девушки ускользали от него.