Змея и Паук

Глава 4

Паук

Мои внутренности кипят и плавятся. Сердце бешено колотится, а пот льёт градом. Прекрасно осознаю, что температура тела зашкаливает. Как только у меня проявилось сродство с огнем, поняла, что мне суждено в нём сгореть. Тогда стоило сделать это ярко! Сдаваться была не намерена: не хочу подчиняться, не хочу очищения, не хочу умирать. Почему вообще должна?

Мир не может состоять только из этих отвратительных камер и коридоров. У меня не было никаких доказательств того, что где-то что-то происходит по-другому, а и у них не было доказательств существования их Бога. Эти мысли заставляют держаться, ведь скоро они снова придут за мной.

Заслышав шаги в коридоре, усмехнулась: они никогда не заставляли себя ждать. В мою просторную камеру вошли трое. Двое надзирателей начали снимать цепи с моих запястий. Сжала руки в кулаки. Может немного с ними поиграть?

Закрыла глаза. Дышалось мне с трудом. Лихорадка больше не проходила, но сейчас это шло на пользу, ведь я отчётливо чувствовала жар своего тела. Если усилить его хоть немного, то тело загорится. Направила поток ближе к рукам, и пальцы закололо от резкого скачка магии.

Надзиратели по бокам успели заметить огонь и увернулись. Жаль, что не получалось сделать пламя больше кулака, однако надзирателям и этого хватило, чтобы забеспокоиться. Тот, что остался в центре, дал мне пощёчину. Концентрация сразу ушла, забрав с собой огонь. Голова у меня закружилась, а из носа пошла холодная кровь.

Они подняли меня с пола. Покорно пошла в комнату за большими резными дверями. Сейчас сопротивляться было бессмысленно, потому что они сильнее, выше и крупнее. К тому же, скоро мне понадобится вся моя сила воли.

Мы вошли. Меня окатила тошнотворная энергия смерти. Яркий свет комнаты не совпадал с ощущениями. Под ногами захлюпала кровь – видимо, я сегодня не первая. Постаралась не смотреть вправо. Обычно они именно там складировали бездушные тела.

Надзиратели уверяли, что после очищения ведьмы находят покой, но я в это не верила. Вряд ли кто-то ещё проходил через это и остался жив. Очищение? Вот ведь бред. Они доводили ведьм до агонии, ломали им кости, выжигали глаза, вырывали ногти, а потом вынимали душу и помещали в свои предметы – шизе.

Учитывая моё сродство, из меня скорее всего пытаются сделать светильник. Вот только если воля не сломлена, то и переместить душу нельзя. Это я поняла довольно быстро. Пусть делают что хотят. Я не сдамся. Уж лучше сгорю от собственного пламени.

Они усадили меня в кресло и закрепили в нём цепями. Один из надзирателей взял в руки нож. Я усмехнулась. Несколько продолжительных пыток, а затем меня снова оставят в одиночестве до тех пор, пока всё не срастётся. Надо только вытерпеть. У меня получится. В первый раз было намного страшнее. Я закрыла глаза и расслабилась.

Напоследок снова призвала свою магию. К моему удивлению, она отозвалась быстро и сработала взрывом в помещении. С каждым разом выносить их действия становилось всё проще. Возможно, когда-нибудь они не рассчитают силу и действительно убьют меня, но это произошло не сегодня. Хотя, может, приступы справятся с этим быстрее. В любом случае моё время уже на исходе.

***

Руки и ноги ужасно болели. Пошевелить ими было невозможно. Вспомнить, что они сделали со мной в этот раз не получалось. Если бы я зацикливалась на этом, то просто сошла бы с ума, а, может, и уже сошла, только не поняла этого. С тех пор, как впервые посетила ту комнату, меня поселили в отдельную укреплённую камеру. Иногда приходили священники, чтобы попытаться убедить меня в необходимости очищения, но результатов это не принесло. Больше ни с кем не разговаривала. Во всяком случае до сегодняшнего дня.

Я с любопытством осматривала девочку с желтыми глазами, которая стояла по ту сторону решётки моей камеры. Вспомнила о том, что мы уже с ней виделись. Зачем они привели еë ко мне?

– Привет? – мой язык кое-как шевелился, а в горле пересохло.

Она промолчала. Девочка упрямо смотрела в пол. Я ей улыбнулась, а она вздрогнула. Странная реакция.

– У тебя красивые глаза, – сказала я правду.

Мне нравился их яркий цвет. Раньше с таким не сталкивалась. Все глаза здесь были довольно тёмными.

– У тебя такие же, – тихо произнесла она.

– Спасибо?.. – я попыталась вспомнить манеру речи надзирателей.

Девочка нахмурилась.

– Я говорю о том, что у тебя такие же ярко-жёлтые глаза, а не о том, что они красивые, – более уверенно пояснила она.

– Это тоже здорово, – улыбнулась я.

Повисла тишина. Я отчётливо видела, что она не хотела здесь находиться, но и уходить не спешила.

– Может, тебе стоит сделать то, зачем тебя послали? – задумчиво спросила я.

– Это бесполезная трата времени, – угрюмо ответила она. – Ни одно моё слово не убедит тебя в том, что стоит подчиниться им.

– А ты в это веришь? В то, что единственный верный путь – страдания? – неожиданно даже для самой себя спросила я.

Девочка промолчала. Она была не очень разговорчивой.

– Я не верю. Не хочу в это верить. Не хочу становиться чем-то другим, получать удары или ходить по этим длинным и жутким коридорам, – упрямо заявила я.

– Может тогда стоит умереть? – поддержала тему она.

– Ты можешь дать мне обещание, что тогда больше не будет больно? – отчаянно спросила я.

Наши взгляды пересеклись, и я прочитала в еë глазах ответ. Она не была уверена в том, что говорила. Я снова улыбнулась. Эта девочка мне нравилась.

– Ты странная, – неожиданно сказала она.

– Спасибо. – Усмехнулась я. – Раз не собираешься рассказывать про их Бога, то, может, расскажешь про себя? Ты же тоже ведьма, но на тебе нет цепей и рядом не ходят надзиратели. Почему?

Девочка ненадолго задумалась о том стоит ли вообще мне что-то говорить. Я молчаливо ожидала итога еë размышлений.

– Я сама плохо ещё в этом разобралась. Не так давно я сидела в камере рядом с другими нашими. Приступы у меня случаются редко, хотя мне уже, по их мнению, слишком много лет, поэтому меня перевели к роженицам. Они вынашивают новых ведьм, – в итоге не очень понятно сказала она.

– И тебя это устраивает? – скривилась я.

Девочка снова задумалась, а потом на еë лице промелькнула тень улыбки.

– Я хотела спросить, есть ли у меня выбор, но твои поступки говорят сами за себя. Вряд ли я могу жить так же, – печально закончила она, обведя взглядом мою камеру.

– Может и не так же, но что-то точно можно поменять. – Я широко улыбнулась ей.

Девочка замерла. Я почувствовала себя странно: с ней мне было очень комфортно. Будто мы в чём-то сходились, а в чём-то сильно разнились. За этим интересно наблюдать, и я была точно уверена в том, что она поняла то, о чем я говорила. Меня ещё никогда никто не слушал настолько внимательно. Хотелось поговорить с ней подольше, но дверь в мой коридор открылась и раздался голос надзирателя:

– Номер 27, на выход, – гаркнул он.

Девочка вздрогнула, очнувшись от наваждения. Я снова ей улыбнулась, и она ушла, оставив меня наедине с мыслями и болью.

Глава 5

Змея

Я оказалась права. Та девочка самая странная из всех, кого я когда-либо видела, однако это было не из-за цвета еë глаз. Она скорее другая внутри, потому что думала иначе, чем все остальные. Я не могла сказать, что в еë слова не логичны. Всё это заставляло меня чувствовать себя запутанной. Её слова глубоко засели в мою душу. Хотелось поговорить с ней ещё хотя бы раз, но меня больше туда не приглашали, ведь я не добилась того, чего они хотели.

Она была в очень плохом состоянии. То, что она была жива, уже достижение. Ей недолго осталось, и это удручало. Мне впервые есть дело до другой жизни. Вряд ли это хорошая новость в моём положении. Хотелось поговорить хоть с кем-то об этом, но Игритт не любила шум и вопросы, а с другими ведьмами я так и не сблизилась. Приходилось молчать.

Жаль, что у меня не было ни единого способа повлиять на что-то. Даже если представить ситуацию, в которой я могу дать имя той девочке, то как бы я до неë добралась? Почему мне вообще приходят в голову подобные мысли? Я видела еë всего дважды. Почему она не выходит у меня из головы?

Ответ вскоре приснился. Это был очень глупый сон, в котором я стояла посередине пустоты. Она обволакивала меня, утешала и успокаивала. Я чувствовала себя практически невесомой. Впервые было так хорошо и уютно: никто не наблюдал за мной, не запирал и не стремился причинить боль. Могла идти куда угодно и не получать сопротивление. Всё закончилось печально. Я проснулась со слезами на глазах.

Перевернувшись на другой бок, позволила себе выплакаться. Нельзя было начинать надеяться на что-то, но та девочка пробудила во мне те чувства, которые я отчаянно подавляла. Не думать об этом стало невозможно. В голову внезапно пришла мысль о том, что если я ничего не сделаю сейчас, то не решусь на подобное уже никогда.

Вопрос о том, что я могу, встал очень резко. Если бы у меня было хоть какое-то сродство со стихией, то можно было бы что-нибудь придумать, но за всё время жизни у меня не вышло ничего призвать. Наверное, я просто очень слабая ведьма. Значит, и помочь ничем не могу. Мне даже спрашивать о чем-либо других запретили.

– Эй. – Перед моим лицом кто-то щёлкнул пальцами.

Я захлопала глазами и уставилась на недовольную Игритт. Мы сегодня убирались в одной из комнат надзирателей, и я опять выпала из реальности. В последнее время мысли захватывали меня полностью.

– Ты протерла этот стол уже три раза. Он чистый, – пробурчала Игритт, выпятив подбородок.

Я заметила, что она делает так неосознанно, но этот жест всегда говорил о том, что она не потерпит спора. Пришлось сосредоточиться на своих руках и тряпке. Они лежали на небольшом пустом столе. Посмотрела на него так, будто вижу впервые. Игритт напряжённо вздохнула.

– Что с тобой происходит в последнее время? – неловко спросила она.

– Я… хотела бы узнать кое-что, – промямлила я.

– Дай угадаю, про Адериду? – вздохнула Игритт.

Удивлённо посмотрела на неё, не поняв о ком она.

– Я про ведьму, на которую ты постоянно смотришь, – уточнила Игритт. – Думаю, ты всё равно узнаешь, так что можно и сказать. Да, всё верно.

Никак не могла понять сути. Переключение произошло внезапно. Игритт говорила про взрослую ведьму с жёлтыми глазами. Сейчас она волновала меня меньше всего, но ранее я задумывалась была ли между нами хоть какая-то связь.

– Она меня выносила? – тихо уточнила я.

Игритт кивнула. Это кое-что объясняло. Например, еë мрачное настроение при моём приближении. Могло ли это также означать, что…

– Здесь есть ещё ведьмы с именем и жёлтыми глазами? – спросила я, полностью сосредоточившись.

– Я не видела. – Игритт продолжила мыть пол под кроватью.

Значит, вероятность нашего родства с той девочкой значительно увеличилась. Не замечать внешнего сходства между нами глупо. Хотя всё равно сложно сказать менял ли этот факт хоть что-то.

Я решила вытереть полки у шкафа. Снова опустилась тишина. Слышно было только скольжение тряпок по поверхностям. Не знаю, что сподвигло задать этот вопрос, но я почти сразу пожалела о том, что спросила:

– Игритт, тебя всё здесь устраивает?

Я услышала звук глухого удара и повернулась к ней лицом. Игритт приложилась лбом об ножку кровати. Смотрела она при этом на меня настолько кровожадно, что мне захотелось прикусить язык. Она злилась и была чем-то сильно опечалена, а ещё напугана. Спустя секунду, Игритт кинула тряпку в таз с водой и вышла в коридор. Её реакция показалась мне странной, но вполне однозначной. Она не станет отвечать на мой вопрос.

Я вздохнула и пошла намочить свою тряпку. Окунула еë в воду и задела рукой тряпку Игритт. Меня как будто ударило чем-то. По телу пошла дрожь, комнату поглотила темнота, а в голове зазвучали голоса.

– Тварь, как ты посмела? – рычал чей-то мужской голос.

– Я ничего не делала. – Игритт задрала подбородок так высока, будто пыталась не дать упасть слезам на щеки.

– Ложь. Ты намеренно убиваешь своих нерождённых детей! – продолжал кричать голос.

Послышался звук удара, от которого я вздрогнула.

– Нет, – тихо, но упрямо промямлила Игритт.

– Дай нам возможность доказать это, и ты будешь завидовать тем, кто уже прошёл очищение, – угрожающе сказал мужчина.

– Я ничего… не… делала. – У Игритт заканчивались силы.

Я отчётливо поняла одно – она врала. Всё прекратилось резко. Голова у меня закружилась, и я осела на пол. Что это вообще сейчас произошло? Я видела пару раз, как ведьмы со сродством к воздуху закрывали себе уши, но была уверена в том, что то, что я слышала происходило не сейчас. Низкий голос Игритт там отличался, но был узнаваемым. Это произошло в прошлом? Может это очередной сон? Верилось слабо. Пальцы на руках у меня всё еще покалывало. Я ни разу не применяла магию, но это на неë похоже. Понимание сидело где-то глубоко внутри.

Неужели сейчас я увидела и узнала то, что хотел знать Микаэль? Впрочем, это и на мой вопрос отвечало. Игритт совсем здесь не нравилось. Я не смогла побороть любопытство и снова взяла еë тряпку в руки. Ничего не произошло. Может нужны какие-то условия? Какое тогда у меня сродство? Это не похоже на стихийную магию…

Голова начала болеть ещё сильнее. Почему один ответ принёс ещё десять вопросов? Зато, если я смогу разобраться, то найду способ помочь той девочке и, возможно, увижу наяву тот мир, который так чётко видит она. Мои руки неосознанно сжались в кулаки. Необходимо начать действовать.

Глава 6

Змея

Проблема первая: ни у меня, ни у той девочки нет имени. Если мне это мало чем угрожало в ближайшем будущем, то еë это скоро убьёт. Дать ей имя я не могу, значит, надо найти того, кто сможет. Ведь кто-то же должен знать, как это сделать?

В следующие пару дней я старалась прислушиваться к тихим разговорам. Конечно, никто не обсуждал нужную мне тему, но, по их словам, и интонациям мне удалось мысленно составить список тех, кто находится здесь давно. Они вели себя куда спокойнее и расслабленнее, чаще других давали советы и получали порции еды побольше. Внешне отличались от других мало, но скорее всего мы старели не так, как надзиратели, у которых после тридцати начинали появляться морщины.

Тех, кто подходил под все требования оказалось немного. Мой выбор пал на желтоглазую ведьму. Всё время моего пребывания здесь Адерида выглядела мрачной. Меня она избегала. Возможно, это могло мне помочь.

Проблема вторая: как поговорить с Адеридой? Наедине я оставалась только с Игритт, которая после моего вопроса опять замкнулась в себе. Кажется, даже еë кошмары ухудшились. Чувствовала себя немного виноватой из-за того, что как-то залезла в еë голову. Впрочем, совесть грызла меньше, чем любопытство. Проявления магии были для меня слишком интересными.

Сама со второй проблемой не справлюсь. Значит, Игритт должна мне помочь. Придуманный способ мне не нравился, но других вариантов не нашлось. То, что я узнала, уже могло погубить еë, но мне нужно что-то более весомое.

Отсюда вытекала третья проблема: как я могу это сделать, если совсем ничего не знаю о своей магии? За последние несколько дней попробовала себя в самых простых стихийных заклинаниях. Если бы у меня было сродство, то хоть что-то бы как-то откликнулось, но ничего не вышло. Это огорчало.

Пока размышляла над третьей проблемой, думала одновременно и о четвёртой: как незаметно выйти из нашего коридора и дойти до неё? Чтобы провернуть подобное надо знать маршруты надзирателей и время, по которому они проверяют коридоры. Для этого пришлось наблюдать – они всегда вели себя с нами расслабленно. Вряд ли кто-то мог бы догадаться, что творилось в моей голове.

Творилось в голове? Может это как-то связано с моим видением? Если бы я исчезла из комнаты даже на короткий промежуток времени, то кто-то бы заметил. Значит, я стояла там. Комната тоже скорее всего не изменилась и люди в ней не появлялись. Будь у меня такие возможности, то и приступы были бы сильнее. Могло ли всё услышанное происходить только в моей голове? Я не сомневалась в том, что Игритт когда-то пережила тот разговор. Может это отпечаток еë воспоминания? Даже если это так, то вопрос о повторении был открыт. Понятия не имела о том, как снова что-то услышать. К тому же, мне теперь нужна определённая информация, а не просто какая-либо.

Если смогу заставить Игритт и Адериду помочь, то мы получим имена, но что делать дальше? Выбраться отсюда не получится. У нас нет таких сил… или есть? Стоит ли надеяться на огонь той девочки? Если она не справится, то нас убьют, на этом всё и закончится. Может моя жизнь не так уж и плоха сейчас?

Ударила ладонями по щекам. Если меня захватят подобные мысли, то точно не решусь на то, что задумала. Прислушалась. Сейчас было время сна, поэтому было очень тихо. Для задуманного это лучшее время. Игритт мерно сопела на своей подстилке. Я сидела на своей и ждала, когда у неë начнётся кошмар.

Много времени не прошло. Дыхание Игритт стало тяжёлым и прерывистым. На сморщенном лбу начали появляться капли пота. Она стала беспокойно переворачиваться. Симптомы обычные. Я осторожно встала и села к ней как можно ближе. Если это сейчас не сработает, то даже не знаю, что можно ещё попробовать. Пару раз судорожно размяла пальцы, а затем осторожно положила свою руку на еë горячий лоб.

Магия откликнулась сразу же. Она потекла по венам к рукам, чтобы втянуть меня в другое помещение. На секунду растерялась. Новая комната была больше нашей и там стояла хорошая кровать. Сразу поняла, что я здесь лишь наблюдатель. Было не темно, но двое на кровати меня не заметили. Мужчина в таких же белых одеждах, как у Микаэля нависал над Игритт. Кровать под ними ходила ходуном. Он тяжело дышал. По комнате разносились какие-то непонятные хлопки.

Я решила подойти и рассмотреть поближе, но звук прекратился. Мужчина приблизил своё лицо к Игритт и прикоснулся губами к еë губам, а потом резко откинул голову назад.

– Грешница! – воскликнул он и наотмашь ударил еë по щеке.

Заметила, что на губе мужчины появилась кровь. Она его укусила? Перевела взгляд на Игритт. Она была растрепанной, раздраженной, но не сломленной. Даже с закреплёнными над головой руками, которые цепями крепились к каркасу кровати, Игритт смотрела на него со злостью и презрением. Это вызывало восхищение. Сейчас она была похожа на ту девочку. Думаю, у меня бы так не вышло. Мужчина снял с Игритт цепи и толкнул еë на пол.

– Иди в свою комнату, – произнёс он, завязал пояс на одеждах и вышел.

Игритт ещё пару секунд просидела на полу. Еë била мелкая дрожь. Она злилась и ощущала свою беспомощность. Знакомые эмоции. Затем неловко поднялась и вытащила из-под кровати своё серое платье, но до того, как начать одеваться, она приложила руку к животу. Я скорее почувствовала еë магию, чем увидела. Всё закончилось быстро. Игритт оделась и направилась к выходу. На полу осталась белая лужица, которая очень быстро высыхала под влиянием еë водной магии.

Меня выкинуло из еë сознания. Голова разболелась, начало тошнить, но я подавила этот порыв. Из увиденного поняла мало, но этого хватило для выводов. Игритт действительно мешала себе выносить ребёнка магическим путём. Это должно оставить на ней свой след. Я переместила руку с еë лба к низу живота и почувствовала отголоски магии. Об этом могла бы рассказать любая ведьма, но видимо их не спрашивали. Во всяком случае пока.

Игритт резко схватила меня за руку. Я вздрогнула, но не отодвинулась.

– Ты что делаешь? – прошипела она.

– Отпусти. Я уже всё знаю, – коротко ответила я.

– Ты о чем? – удивлённо спросила Игритт.

– Обо всём. – Я внимательно посмотрела на еë живот.

Игритт побелела и отпустила меня. Повисла тишина. Она пыталась совладать со своим паническим ужасом, а я просто ждала.

– Расскажешь им? – в итоге выдавила Игритт из себя вопрос.

– Нет… Возможно, – многозначительно ответила я.

– Чего ты хочешь? – быстро сообразила Игритт.

– Хочу поговорить с Адеридой наедине, – выдвинула свои требования.

– Это сложно… – задумчиво сказала Игритт.

– Вся эта ситуация сложная, – непреклонно ответила я.

Игритт медленно кивнула.

– Хорошо, я устрою вам встречу, но…

– У меня нет желания докладывать им хоть о чём-то, – резко прервала еë опасения.

Снова опустилась тишина. Я почувствовала себя неловко. Если бы время не поджимало, то выбрала бы менее болезненный способ. Мне не по нраву залезать в чужую душу.

– Мне тоже здесь не нравится, и я также пытаюсь сражаться. Только по-своему, – тихо произнесла я.

Игритт сделала вид, что меня не услышала. Что ж… Главное то, что я добилась нужного результата. Если всё пройдёт хорошо, то возможно она когда-нибудь сможет меня простить.