Сердце рвалось к Рите, хотелось, наконец, узнать, зачем она приходила, помутнение, застигнувшее меня внезапно, вдруг отошло на задний план. Понимал, что вспылил, а потом ещё больше обидел. Возможно, Сергей Ильич прав: пусть пройдёт время, Рита успокоится, потом решим, как жить дальше. Единственное, что понимал, без неё совсем загнусь. Раньше от всех бед спасала работа, в этот раз сорвался, напился и натворил дел. Нет, это был первый и последний подобный шаг.
Вещи кинул всё в той же гостинице, где ночевали с Ритой недалеко от клиники. С Захаровым созвонился заранее, поэтому, когда пришёл, он меня уже ждал.
– Здравствуй, Боря, – встал он мне навстречу.
– Здравствуйте.
– Я рад, что ты решился… Рита с тобой?
– Нет, она осталась дома.
Захаров пристально на меня посмотрел, видимо, понял, что не всё гладко в "королевстве Датском".
– Жаль, хотелось Серёжу увидеть.
– Увидите, – заверил я его.
Александр Владимирович ввел меня в курс дела, познакомил с персоналом, решили, что уже завтра выйду на работу.
– Ну что, поедем домой?
Я замялся, не хотелось обижать, но всё-таки сообщил:
– Я снял номер в гостинице.
В глазах Захарова сразу потух огонёк, который я заметил, когда он с гордостью рассказывал о своём детище.
– Соня расстроится, – как-то жалобно произнёс мужчина. И мне вдруг стало его очень жалко, как маленького ребёнка, которого ненароком обидел.
– Хорошо, я заберу свои вещи и поедем к вам, но как только найду подходящую квартиру – сразу съеду.
– Договорились, – улыбнулся Захаров, протянул мне руку, а потом неожиданно обнял, – и я готов был поспорить, глаза этого взрослого дядьки были на мокром месте.
Клиника специализировалась в нескольких направлениях, но мне стало интересно именно кардиологическое, я окунулся в работу с головой, понимал, что нужно ещё очень многому научиться, чтобы мне доверяли серьёзные случаи.
Захаров, услышав моё пожелание, тут же снабдил всевозможной литературой, консультировал по разным вопросам, даже один раз мне разрешили ассистировать на сложной операции на открытом сердце.
У Захаровых я чувствовал себя уютно и, пожалуй, впервые в жизни ощутил отцовскую любовь и заботу. Единственное, что меня угнетало, это то, что Рита не отвечала на мои звонки, телефон всё время был вне зоны доступа. Моё пребывание в Москве уже затянулось, я собирался через неделю вернуться к ней, чтобы помириться, а сам почти месяц жил в Москве. Пора уже было возвращать семью.
Рита
Папа попросил Бориса дать мне время. Он, видимо, решил, что не стоит вообще возобновлять наши отношения. Ещё, как на зло, когда уходила из его квартиры, где-то потеряла телефон, папа купил новый, но я всё никак не могла сходить восстановить симку. Зато всё-таки решила сходить к Боре, понимала, что веду себя, как мазахистка: меня вышвырнули, обозвали, а я собираюсь просить, чтобы он принял меня и выслушал. Получается, совсем не хозяйка своему слову: ведь обещала же, что не вернусь к нему…
Дома Бориса не оказалось, ну, впрочем, ничего удивительного, наверное, в больнице, решила я. Туда я постеснялась идти, дождалась, когда останемся с Серёжей дома вдвоём и позвонила с городского телефона. Меня как обухом по голове ударили слова медсестры: "Борис Борисович у нас больше не работает, он вообще уехал из города".
Вот так просто взял и уехал! Может, он и приходил сказать об этом, да я не стала разговаривать. Ну что ж, уехал, так уехал, буду жить дальше, растить ребёнка.
Лето быстро пройдёт, надо будет возвращаться на учёбу, не знаю, справлюсь ли я. Сына надолго не могу оставлять, нужно узнать как раздобыть разрешение на свободное посещение: я слышала, что так можно. Да, это выход из создавшегося положения, ну не бросать же маме работу из-за нас.
Папа тоже принёс хорошие новости: он нанял адвоката Тузова, который обещал решить вопрос с разводом.
Да вот только Сашка устроил очередной скандал, заявился к нам, когда родителей не было дома, чтобы не напугать Серёжу стуками в дверь и не развлекать и так чересчур любопытных соседей, впустила его в квартиру:
– Ни одной бумаги добровольно не подпишу, пусть адвокатишка выкачает из вас кучу денег. Будешь знать с кем связалась!
– Саш, ты ж неплохой парень, зачем ты так со мной?
– А ты? – Сашка вдруг сбавил обороты, – Ритка, я ж тебя любил, а ты с этим стариканом связалась…
– Какой же он старикан, ему всего тридцать…
– Ну да, перспективный, с хорошей зарплатой, не то что я студент! – с издёвкой ответил он.
– Ты уже не студент, не забыл? Дипломчик-то я тебе написала?
– Поприкать будешь? А я твоего ублюдка кормил!
– Ой ли!.. Если я такая плохая, зачем ты ходишь ко мне, чего ты хочешь? Дай мне развод и всё: живи, как хочешь!
– Ритка, может, вернёшься, – вдруг как-то грустно и тихо попросил Сашка.
– Нет, не вернусь, это бессмысленно. Ты меня не любишь, я тебя.
– Зараза! – зло прошипел муж.
Развернулся и ушёл. Потом адвокат сообщил, что он всё-таки подписал документы на развод, главная загвоздка была в том, что Серёжа по документам являлся ему сыном, надо было решить и этот вопрос. От алиментов я, конечно же, отказалась, но Сашка, видимо, из вредности не хотел отказываться от сына. Адвокат, которого я посвятила во все тонкости нашего "замечательного" брака, советовал связаться с Борисом и, если он хочет признать ребёнка, сделать тест на отцовство. Это избавит нас от многих судебных проволочек.
Легко сказать свяжись, где ж его найти?
Наконец-то восстановила симку. Плохо, что половина номеров пропала, видимо, я не заморочилась и часть из них сохранила на телефоне. Ругала себя на чём свет стоит. Ну как можно быть такой идиоткой? С цифрами у меня всегда была проблема, поэтому из номера Бори, помнила только две последние цифры. Как так-то!
Ещё большей дурой себя почувствовала, когда вдруг вспомнила, что его номер есть у моего отца!
Дрожащими руками набрала номер Бориса… Не доступен… Крах надеждам…
Неужели он нас совсем бросил? Он же так на меня обижался, что я не рассказала ему о Серёже. На душе было так плохо, что хотелось выть, только в одном месте я могла немного успокоится. В парке, около фонтана, на "нашем месте"…
Серёжа делал свои первые шаги. "Боречка, ты опять всё пропустил! Но теперь тебе надо себя винить". Улыбаясь сквозь слёзы, наблюдаю за сыном, который топает вдоль скамейки, нашей с Борей скамейки. Вдруг слышу знакомый голос:
– Ритка, ну куда ты пропала! – ко мне с визгом несётся Наташка, моя чумовая подруга, которая, как вихрь всё на своём пути сносит.
Моё лицо само растянулось в улыбке, когда этот ураган схвал меня и закружил, откуда только силы в этой хрупкой девчонке?
– Отпусти, сумасшедшая… – смеюсья, – Серёжа… – сынок плюхнулся на попу и во все глаза смотрит на маму и тётю, которая её схватила.
Я подняла его на ножки, Наташка присела на корточки к малышу и заговорила с ним, Серёжа засмущался, уткнулся мне в ноги. Настроение вместе с вихрем по имени Наташка вернулось ко мне:
– Давай рассказывай!
Я тяжело вздохнула и начала свой невесёлый рассказ. Наташка вначале помрачнела, а потом резко подскачила с лавки:
– Всё! Не фиг киснуть! Насрать на мужиков, я тоже со своим Павликом рассталась.
– Как с Павликом? Кирилл же был?
– Оооо, подруга, как же давно мы не виделись, – засмеялась Наташка.– Есть с кем малого оставить?
– Думаю, мама согласится.
– Всё, идём к тёте Маше отпрашиваться! Срочно надо расслабиться! Ты в клубе-то последний раз когда была?
– Не помню, – пожала плечами.
– Всё с тобой ясно!
Мама, конечно же, согласилась побыть с Серёжей. Мы вначале отправились к Наташке, в её съёмную небольшую студию:
– Достали родаки, ни мужика не приведи, ни потусуйся – вот и сбежала их родимого дома, – жаловалась Наташка, – правда, приходится подрабатывать, денег, что отец выдаёт, катастроически не хватает.
Мы навели марафет, по словам Наташки, очень даже крутой, перемерили весь её гардероб, так как мои платья показались подруге скучнымии, явно не для клубешника. Я так вошла во вкус, давно мне не было весело, тем более мы с Наташкой уже опрокинули в себя полбутылки шампанского: Наташке хоть бы что, а я чувствую, что уже навеселе. Оттого, наверное, и согласилась надеть короткое платье с неприличным декольте.
В клубе играла громкая музыка, кругом было много народа, практически все под воздействием алкоголя, который лился рекой около барной стойки. Мы заказали по коктейлю, присели за один из столиков, Наташка шутила, рассказывала какие-то весёлые истории.
Я вылетела из реальности, так давно не расслаблялась. Вынужденный брак, болезнь Серёжи – всё это не располагало к развлечениям.
Вскоре к нам подошли двое парней, разговаривать было невозможно, громкая музыка раздавалась буквально где-то над нами. Один из парней, Максим, подсел ко мне, что-то пытался рассказывать, когда понял, что музыка не даст поговорить, потащил меня танцевать, Наташка со своим кавалером тоже вышли на танцпол.
Я соскучилась по всеобщему веселью, устала от своих мыслей, и поэтому с лёгкостью погрузилась в атмосферу всеобщего драйва, даже вошла во вкус. Макс схватил меня за руки, мы начали двигаться вдвоём, со стороны, я это не осознавала до определённого момента, наш танец, наверное, казался страстным. Макс даже потянулся ко мне губами, хотел поцеловать, но я повернула лицо в сторону и его поцелуй пришёлся не в губы, а в щёку. Я улыбнулась, но в этот момент мои глаза встретились с парой зелёных негодующих…
– Боря… – одними губами прошептала я.
А он уже уходил прочь… Я оттолкнула Максима и побежала за любимым, но потеряла его в толпе неадекватной молодёжи. Когда выбежала на улицу, машина Бориса уже отъезжала, я кинулась за ней, но он не остановился, уехал…
Расслабилась… Отдохнула… В очередной раз уничтожила себя…
Борис
Наконец-то вырвался к своим. Времени ни так уж и много – всего двое суток, практически , туда и обратно, а ведь ещё надо решить вопрос с Ритой, надеюсь, она немного успокоилась и готова к конструктивному разговору. Понятно же, что врозь нам плохо да и Серёже лучше будет, если мы помиримся. Соскучился по ним ужасно, до трясучки.
Дверь мне открыла Мария Олеговна, если и удивилась, то не подала виду, пригласила в квартиру. Вдруг из комнаты на своих ножках, немного шатаясь, вышел Серёжа, у меня от умиления даже слёзы выступили, ну не глупость ли: тридцатилетний мужик, а веду себя как баба. Присел на корточки перед сыном, поманил его, боялся, что не пойдёт, забыл, но Серёжа протянул руки и,чуть не падая, быстро пошёл в мою сторону.
Схватил ребёнка на руки, зарылся носом ему в шею, вдохнул столь родной и приятный запах. Расцеловал сына в щёки и только потом посмотрел на Марию Олеговну:
– А где Рита?
– С Наташей ушла, – пожала плечами женщина.
– Скоро вернётся?
– Не знаю… Да ты проходи, подожди её.
Вскоре пришёл Сергей Ильич, мы поужинали, никак не мог отпустить Серёжу, соскучился. Мария Олеговна сказала, что ребёнку пора спать, хотела его забрать у меня, но сын начал капризничать. Я решил сам его уложить. Серёжа, на удивление, быстро уснул, а Риты всё не было…
Сергей Ильич сказал адрес Наташи, и я решил поехать туда. Оказалось, что она с родителями уже не живёт, её отец дал новый адрес, но предупредил, что дочка часто бывает в клубе, недалеко от её дома.
Я уже начал нервничать, наматываю несколько часов круги по городу, а Риту никак не могу найти… Действительно, недалеко от Наташкиной квартиру, буквально через пару домов я увидел неоновую вывеску. Прошёл во внутрь, огляделся: очень шумно, музыка громко играет, молодёжь пытается её перекричать.
Отошёл в сторону, решил осмотреться, может, и правда девчонки здесь. Среди танцующих пьяных тел заметил мою Риту: неприлично короткое платье позволяло рассматреть её стройные ноги, декольте тоже открывало неприлично много плоти, но самое страшное, эту плоть, которая принадлежала мне, лапал какой-то парень…
Боже, Ритка, что ты творишь? Стоило мне уехать ненадолго, как ты пошла вразнос. Такая злость меня охаватила! Как она могла! Опять предала! Я устал уже прощать, чувствовал себя рогоносцем. Да что ж это такое, почему?
На какое-то мгновение наши взгляды встретились, Рита замерла в объятиях парня, я больше не мог выносить боли, которая сдавила моё сердце. Ревность душила, я развернулся и решительно вышел из клуба. Сел за руль и рванул с места.
В зеркало увидел, что Рита выскочила за мной, но я не мог на неё спокойно смотреть, не то что разговаривать…
Летел в Москву на огромной скорости, не замечая камер, несколько раз мне сигналили водители, которых я подрезал. Злость душила меня, хотелось кричать от бессилия.
Дождь начал накрапывать, когда я только покидал пределы своего родного города, а ближе к Москве вообще усилился, дворники не справлялись с потоком. В какой-то момент машину занесло, я не мог уже справиться с управлением, пытаясь уйти от столкновения, выкрутил руль в сторону обочины, но по несчастливому стечению обстоятельств перед машиной, как из-под земли, вырос дорожный столб, который и принял мой автомобиль в свои объятия. Искры из глаз и ужасная головная боль – всё, что я запомнил прежде чем отключился…
***
Соня не находила себе места, Саша сказал, что Боря уезжает всего на два дня, уже третий пошёл, но племянник так и не объявился, причём, Соня видела, что брат тоже нервничает. Не мог же Боря, не предупредив никого, не явиться на работу?
Так, поехал к Рите, значит, надо звонить ей! После третьего гудка Рита сняла трубку:
– Слушаю вас.
– Риточка, здравствуй, детка.
– Софья Владимировна! – узнала Рита тётю Бориса, – как хорошо, что вы сами позвонили, я потеряла номер вашего телефона…
– Рита, где Боря?
– Не знаю… – подавлено произнесла девушка.
– Как не знаешь? Он же поехал к вам, вчера вечером должен был вернуться, но его до сих пор нет.
– Сонечка, так он к вам переехал?
– Рита, ты это серьёзно? Ты даже не знаешь, что он месяц уже работает в Сашиной клинике?
Рита всхлипнула:
– Мы поссорились, и я думала, что расстались на совсем, но он приехал… – всхлип повторился, – и даже не дал возможности всё объяснить… – девушка уже рыдала.
– Всё, хватит реветь, – жестко начала Соня (такой Рита ещё не знала Борину тётю), – вы любите друг друга, это поймёт каждый, кто увидит вас вместе, поэтому что бы у вас там не случилось, рано или поздно помиритесь! Сейчас меня интересует другое: где Боря?
– Может Екатерина Борисовна знает?
– Я очень в этом сомневаюсь, но надо проверить все варианты.
– Риточка, ты можешь этим заняться?
– Конечно,Софья Владимировна, ещё можно у Кости, его друга спросить.
– Рита, а ты опять стала меня называть по имени отчеству?
– Я просто очень волнуюсь, Сонечка…
– Всё будет хорошо, девочка! Риточка, ты, пожалуйста, держи меня в курсе всех новостей, даже об отсутствии их тоже сообщай.
– Хорошо, вы мне тоже звоните.
На том и порешили. Рита положила трубку, смахнула со щеки слезу и направилась к сыну.
Рита
– Ну что, сынок, идём искать папу?
Серёжу не с кем было оставить, поэтому я собрала его и первым делом отправилась на квартиру к Боре, чтобы знать наверняка там он или нет. Как я и ожидала дверь мне никто не открыл, ключей у меня уже не было, поэтому возможности проверить заезжал Боря домой или нет у меня тоже не было.
Но мне повезло: в подъезде я встретила ту самую соседку, которая частенько наведывалась к Боре смерить давление, но на самом деле мы понимали, одинокой старушке просто хотелось с кем-нибудь поболтать.
– Здравствуйте, баба Шура.
– Здравствуй, здравствуй! Что-то, девонька, давно вас не видно? А где Боря?
– А вы его не видели? Вчера он не заезжал домой?
– Нет, никого не видела. Вот как месяц назад ключи оставил и просил за квартирой присмотреть, больше я его и не видела. У вас что-то случилось? – озабочено спросила старушка.
– Нет, всё хорошо. До свидания!
Я не дала бабульке продолжить допрос, очень уж торопилась.
Костя не смог со мной поговорить, так как был на операции, уже хорошо, что он в больнице, так как где ещё его искать, я тоже не знала.
Боже мой! Я ничего не знаю о людях, с которыми дружит Борис, о его близких. Получается, что он мне настолько не доверяет, что не готов близко подпускать к себе.
Времени ждать, пока освободится Костя, не было, поэтому попросила медсестру, чтобы он срочно мне позвонил, как освободится, при этом несколько раз упомянула, что дело касается Бориса, оставила номер телефона и поехала в больницу к Екатерине Борисовне.
Я никогда не видела мать Бори, только однажды на фотографии в дедовом альбоме, который внук бережно хранил. На одной из фотографий стояла молодая красивая девушка с мальчиком на руках, который был очень похож на моего Серёжу. На остальных фотографиях Екатерина Борисовна была либо маленькой девочкой, либо подростком. Взрослой Кати в альбоме не было, зато было много фотографий Боречки.
Пока ехали на такси в больницу к Екатерине Борисовне, Серёжа уснул. Хорошо, что взяла лёгкую летнюю коляску, иначе не справилась бы, сынок стал уже тяжёлый.
В холле больницы, я остановилась, если честно, было страшно увидеть женщину, которая отказалась от собственного ребёнка, не знала, как она поведёт себя со мной и, вообще, захочет ли она поговорить.
Девушку на ресепшен долго упрашивать не пришлось, она практически сразу позвонила в отделение и попросила спуститься Екатерину Борисовну:
– Её здесь ожидает Маргарита Ковалёва по личному вопросу, – и зачем-то добавила, – Маргарита пришла с маленьким ребёнком.
Девушка за стойкой положила трубку и, повернувшись ко мне, сказала:
– Сейчас Екатерине Борисовне передадут, что вы её ждёте.
Пока ожидала встречи с несостоявшейся свекровью, позвонил Костя, очень удивился, когда узнал, по какому поводу ему звоню, и пообещал что-нибудь узнать. Выяснилось, что он даже не был в курсе, что Боря приезжал из Москвы.
Двадцать минут, которые я ждала мать Бори в холле, показались вечностью.
Наконец-то дама спустилась, я её сразу узнала, она, конечно же, повзрослела, но привлекательности не потеряла, по-прежнему стройна и красива, как на фото.
Я направилась к ней навстречу, забыв о сыне, но Серёже надо было проснуться в самый не подходящий момент. Он привстал в коляске и чуть не выпал, при этом испугался и заплакал. Я повернулась к ребёнку, взяла его на руки. Он сразу же успокоился, положил свою тёмную головку мне на плечо и уставился на тётю, что стояла рядом.
– Это мой внук? – без всяких предисловий начала Екатерина Борисовна.
– Да, – ответила я, поглаживая Серёжу по спинке.
– Очень похож на Борю, – что-то едва уловимое промелькнуло в глазах женщины. Мне показалось – тоска. А может, просто показалось. Да это сейчас было и не важно.
– Давайте выйдем на улицу, – предложила Екатерина Борисовна и бросила выразительный взгляд на девушку за стойкой, которая с любопытством посматривала на нас.
Я кивнула. Екатерина Борисовна сняла халат, передала администратору. Мы направились на выход, Борина мать помогла мне выкатить коляску на улицу, так как Серёжа категорически отказался садиться в неё.
На территории больницы находился небольшой сквер, в его направлении мы и пошли. Там было безлюдно, Екатерина Борисовна предложила присесть на ближайшую скамью.
– Как вас зовут?
– Рита.
– Итак, Рита, что вас ко мне привело?
Я замялась:
– Сейчас понимаю, что это было ошибкой… – я попыталась встать, но Екатерина Борисовна, взяла меня за руку и потянула обратно.
– Всё же, если вы пришли, скажите.
– Боря пропал, его нигде нет, – срывающимся голосом произнесла я.
– Рита, вы, возможно, не в курсе, но я последний человек, к которому бы Боря обратился за чем-нибудь, – я кивнула.
Женщина внимательно посмотрела на меня и побледнела:
– Если вы это знали и всё равно пришли, значит, всё очень серьезно…
Мои глаза наполнились слезами, неожиданно эта чопорная дама, как мне показалось вначале, обняла меня за плечи.
– Мы поссорились, он уехал, и никто не знает, где он.
– Вы любите его?
У меня хватил сил только кивнуть.
– Рита, любите его! Он обязательно найдётся, но ему просто необходима ваша любовь.
Екатерина Борисовна немного помолчала, а потом добавила:
– Я очень виновата перед ним…
Она просто встала и ушла, а я не знала, что мне делать....
Борис
Сознание медленно ко мне возвращалось… Безумная боль разрывала голову, нога тоже очень болела.
– Пришёл в себя. Вот и хорошо, – рядом раздался незнакомый голос.
С трудом повернул голову, рядом стояла женщина средних лет в белом халате.
– Где я? – хриплым слабым голосом спросил я.
– Вы пока отдыхайте, сейчас придёт доктор и всё вам расскажет.
Память постепенно начала возвращаться ко мне: Рита с каким-то парнем обнимается, дорога, дождь, визг тормозов, всё кругом закрутилось, завертелось, удар и пустота… Лечу куда-то, длинный-длинный коридор и звон в ушах…
– Ну что? Пришёл в себя? Пришлось с тобой повозиться, дружок. Как зовут-то тебя, помнишь? – в палату вошёл доктор примерно моего возраста, может, на пару лет постарше будет, не больше.
– Борис, – охрипшим голосом произнёс я.
– Куда ж ты так спешил, Борис? Полицейский сказал: превысил скорость на мокрой дороге.
Да, так и было. Вот дурак неуравновешенный! Чуть Серёжу сиротой не оставил. Какое теперь имеет значение, как ведёт себя Рита, что она чувствует, если есть этот замечательный малыш, который уже меня любит и нуждается во мне.
– Мне надо позвонить.
– А телефона вашего у нас нет, – вмешалась в разговор медсестра, проверявшая капельницу, – помните наизусть, тогда позвоню.
Я покачал головой.
– Найдите, пожалуйста, номер клиники "Софья", сообщите Захарову Александру Владимировичу, что я у вас.
– Хорошо, сейчас попробую найти, – сказала медсестра и вышла из палаты.
– Вы работаете в этой клинике?
– Да, мы коллеги, я тоже хирург.
– Во как! Ну что, коллега, каково это оказаться по другую сторону от профессии? – улыбаясь, спросил доктор.
– Хреново…
– Ладно, отдыхай, позже поговорим.
– Что у меня с головой?
– Ушиб головного мозга, пришлось гематому удалять… Оскольчатый перелом правой ноги, – кивнул на ногу док.
– Ну и как?
– Жить будешь, похромаешь, правда, какое-то время…
– Сколько я у вас?
– Двое суток.
– Ого! Наверное, потеряли…
23
***
– Добрый день. Администратор клиники «Софья» – Наталья. Слушаю вас.
– Добрый день, вас беспокоят по просьбе Бояринова Бориса Борисовича, знаете такого?
– Да, это наш доктор. Где он? Почему сам не позвонил?
– Его два дня назад доставили в нашу больницу, он попал в ДТП, был прооперирован, а сейчас пришёл в себя и просит Захарова Александра Владимировича приехать. Вы можете передать?
– Да, конечно! Говорите адрес…
***
– Здравствуйте, я Захаров, мне звонили из вашей больницы по поводу Бояринова,– говорил запыхавшийся мужчина.
Доктор как раз вышел из какой-то палаты.
– Денис Николаевич! – окликнула постовая медсестра. Тот повернулся, увидел мужчину, широко улыбнулся и направился к Захарову.
– Здравствуйте, Александр Владимирович! Не узнаёте? – поздоровался доктор, улыбаясь.
Мужчина внимательно посмотрел:
– Денис? – узнал собеседника.
– Всё верно, профессор, Денис Савельев, ваш нерадивый студент.
– Не наговаривай на себя, – произнёс Захаров, протягивая руку своему ученику, – что с Борисом?
Денис вкратце ввёл профессора в курс дела.
– Ты оперировал?
– Я.
– Спасибо! – Захаров снова пожал руку Савельеву, – пустишь к нему?
– Вам разве можно отказать? – улыбнулся Денис.
Савельев лично проводил своего профессора до нужной палаты.
Захаров зашёл в небольшую комнату и побледнел, когда увидел, что голова Бориса перевязана, под глазами синяки, нога на вытяжке.
– Сынок, – выдохнул Захаров.
Борис увидел, что Александр Владимирович изменился в лице, вспомнил про недавний приступ.
– Док, сердечное, срочно! – подскочил Борис, но тут же скорчился от головной боли, – пап, присядь, не волнуйся со мной уже всё нормально,– Борис сам не заметил, что впервые назвал Захарова отцом вслух.
Денис тут же подскочил к мужчине, помог присесть:
– Валентина Ивановна! – крикнул доктор,– но Александр Владимирович похлопал его по руке успокаивающе, вытащил из кармана таблетку и положил под язык.
– Напугал? – поинтересовался Борис.
Александр Владимирович ближе пододвинул стул, взял руку Бориса, приложил к своей щеке, а потом, немного засмущавшись своих чувств, опустил на кровать, но свою руку всё равно так и оставил поверх сыновой.
– Александр Владимирович, может, укольчик? – поинтересовался доктор.
– Нет, Денис, спасибо! Мне уже лучше, вот я сейчас посижу немного с сыном, а ты иди, работай.
Денис Николаевич ещё раз посмотрел на картину, что предстала перед ним, и вышел из палаты. Когда он учился, говорили о том, что у профессора кроме сестры никого нет. Поэтому и удивился, странностей на самом деле много: фамилии разные, отчество у Бориса тоже другое.
– Соня, наверное, тоже переживает?
– Все переживают: и Соня, и Рита…
– Что у вас опять произошло?
Борис только поморщился.
– Вы уж давайте как-нибудь миритесь, а то неизвестно, чем всё это может закончиться.
Я поморщился.
– Боря, прости меня, – тихо сказал Александр Владимирович. Мужчина зажмурился, пытаясь сдержать слёзы, – сентиментальный стал, улыбнулся он, понял, что Борис всё-таки их заметил, – я, можно сказать, всю жизнь ждал, чтобы хоть кто назвал меня отцом…
– Я ни кто-то, я твой сын!– Борис немного привстал и обнял отца.
Два взрослых мужчины сдерживали слёзы, а объятия их были очень крепки.
– Теперь у меня есть смысл жить дальше! – бодро проговорил отец, отпуская Бориса, – ты подарил мне жизнь.
– Это не я, это Серёжа! Если б не он, неизвестно, узнал бы я о тебе или нет…
– Да, Серёжа… Сынок, ты уж реши что-нибудь. Ты же себе не простишь потом, если он будет расти вдали от тебя… Я-то знаю…
Борис только кивнул.
Рита
Как хорошо, что дома была мама, сил не было даже заниматься ребёнком. Вдруг потемнело в глазах, чуть не потеряла сознание.
– Рита, ты когда в последний раз ела?
– Не помню.
Мать прочитала целую лекцию о здоровье, которое мне ещё пригодится, чтобы воспитывать сына. Чтобы Мария Олеговна немного успокоилась, прошла на кухню, нашла в холодильнике борщ, разогрела, съела пару ложек и почувствовала дурноту, кинулась в туалет, где меня вывернуло наизнанку.
Придя в себя, посмотрела в зеркало, и догадка озарила меня. «Боже! Вот это сюрприз!»
– Мама, я сейчас вернусь! – крикнула с порога и буквально побежала в ближайшую аптеку.
Мою догадку подтвердил тест на беременность.
«Боречка, ну как же так? У нас будет второй ребёнок, а мы так и не нашли общий язык. Где же ты, мой любимый?»
От раздумий меня отвлёк телефонный звонок.
– Сонечка, здравствуйте. Есть новости? Мне ничего не удалось выяснить.
– Да, дорогая, новости есть, правда, не очень хорошие.
– Не пугайте меня, – голос мой сорвался, – он жив?
– Он попал в аварию, сейчас в больнице. Рита, ты приедешь к нему?
– Конечно, уже выезжаю!
– Мама! Собери, пожалуйста, Серёжу, – всхлипывая, попросила мать,– мы едем в Москву.
– Что случилось?
– Боря в больнице.
– Поезжай, я за Серёжей присмотрю.
***
Как долго едем! Чёртовы пробки!
Обыкновенная больница, где-то далеко от центра. Молоденькая медсестра как-то странно на меня посмотрела, но проводила к больному Бояринову.
Я очень волновалась, не знала, как отнесётся Борис к моему появлению. Картина, которую увидела в палате, вызвала у меня приступ дурноты.
– Боря, – тихонько позвала я. Он спал, подошла ближе, слёзы контролировать уже могла. Присела рядом, погладила по щеке, по руке. Боря открыл глаза:
– Рита…
Я заплакала в голос.
– Не плачь, – Боря протянул ко мне руку, я в неё вцепилась мёртвой хваткой.
– Тебе больно?
– Нет не больно, меня обезболивают. Хватит, не надо плакать.
– Боречка, прости меня, пожалуйста, ты просто всё неправильно понял.
– Давай сейчас не будем об этом говорить, – я кивнула ему в ответ, – где Серёжа?
– С ним всё замечательно, он остался дома с мамой.
– Это хорошо, не надо его пугать моей рожей, – улыбнулся Борис.
– И всё-таки, Боречка, я не хочу с тобой ссориться, не хочу, чтобы не было недопонимания.
Борис кивнул головой. Я рассказала о недоразумениях, которые произошли с Сашкой и парнем из клуба (даже имя его забыла). Боря внимательно выслушал.
– Рит, ты меня тоже прости, когда дело касается тебя, я становлюсь ужасным собственником.
Его слова ложились как бальзам на душу, становилось очень спокойно.
– Главное, мы вместе, а всё остальное – переживём!
Трудно было с этим не согласиться.
24
Рита
Через несколько дней по просьбе Александра Владимировича Бориса выписали домой, но нога была всё ещё на вытяжке, поэтому дома установили специальную кровать. Для этого пришлось освободить одну из гостевых спален.
Родители привезли Серёжу к Захаровым и впервые в неофициальной обстановке пообщались. Отцу очень понравился Александр Владимирович и, когда уже мужчины пропустили пару бокальчиков коньяка, Сергей Ильич запросто начал Захарова называть сватом. Я, засмущавшись, отдёрнула отца:
– Па, ну какой сват? Мы же не женаты.
– Риточка, а ты не считаешь, что пора уже решить этот вопрос? – поинтересовался Александр Владимирович.
– Он уже на стадии решения, скоро суд. Теперь многое зависит от Бори, – я рассказала суть решения проблемы.
– Тогда, сват, надо выпить за положительный исход дела! – улыбнулся Захаров.
– Ну, ну, Саша, не увлекайся, – вмешалась Соня, – кто недавно при смерти лежал?
– Не дождётесь, – засмеялся мужчина и выпил ещё коньячка.
Я со стороны наблюдала эту замечательную картину, и на душе становилось спокойно. Тихонечко поднялась из-за стола, оставила Серёжу с родителями и поднялась к Боре.
Боря зря времени не терял, когда оставался один, работал над кандидатской. Но стоило мне появиться на пороге, он убирал все бумаги в сторону.
– Ты где так долго пропадала?
– Я думала, ты хочешь поработать.
– Ритка, я скучал по тебе. Какая может быть работа?
Улыбаясь, направилась к больничной койке, но Борис меня остановил:
– Закрой сначала дверь на ключ.
Выполнив его просьбу, я повернулась и встретилась взглядом с зелёными глазами, которые бродили по моему телу. Наконец, он остановился на моём лице и прошептал:
– Иди ко мне…
Не надо было меня дважды просить, я тоже скучала по нему, и уже простых прикосновений было мало.
Подошла Боре, наклонилась и поцеловала, он издал протяжный стон и плотнее притянул меня к себе. Его нога, которая была на весу, мешала активно действовать.
– Из-за твоей глупости страдает нога.
– Поверь мне: сейчас больше страдает другой мой орган, – Борис схватил мою руку и положил на бугор, который выпирал из-под штанов.
– О! Борис Борисович, и как же вам помочь?
– Ты тут целую неделю разыгрывала из себя заботливую медсестричку, неужели не знаешь, как они помогают своим пациентам в трудную минуту?