– Ну, саиб, ты можешь теперь совершенно успокоиться: звери сюда больше не придут. А видишь вон там на дереве, над твоею головой, обезьяну? Она из той породы, мясо которой белые употребляют в пищу. Ты ведь голоден, саиб?

– Да, – ответил я. – Я сейчас застрелю ее.

Я поднял ружье и прицелился в обезьяну. Но индус остановил меня.

– Не трудись, саиб. Я сейчас покажу тебе еще кое-что… Смотри! – прибавил он, указав на дерево, где сидела большая черная обезьяна.

Я поднял глаза и увидел, как животное с заметным ужасом смотрело прямо в глаза Сами. Вдруг он сделал какое-то неуловимое движение рукою, обезьяна испустила громкий болезненный крик и тяжело рухнула на землю, прямо к моим ногам. Я подошел и взглянул на нее; она была мертва.

– И ты много можешь делать таких… фокусов? – спросил я у индуса, когда прошла первая минута изумления.

– Много, саиб, – ответил тот.

– А не можешь ли ты мне объяснить… – начал было я.

– Нет, саиб! – поспешно перебил он.

По тону его голоса я понял, что настаивать бесполезно, и замолчал.

Мой повар-китаец зажарил хороший кусок обезьяньего мяса, которое показалось мне довольно вкусным. Утолив голод, я улегся в свой гамак и благополучно проспал до утра. Утром мы продолжили свой путь.