и падает тихо, как саван небесной любви.
Биение
пустой внутри, как в вечности.
оставил себе немного, прости,
последнее биение человечности,
верности тебе и легкого пути.
нам всем не хватает сердечности,
в ночь на дальние огни бежим.
последнее биение человечности
замерло сейчас на нотах лжи,
прервав дыхание бесконечности,
покинув враз стареющие рубежи.
Опыт
пусть выпивка вновь стоит дороже,
а душа обратилась в лёд,
каждый день тебя что то тревожит
и чужие песни поёт.
тебе говорят – нужно стремиться
достать все звезды с небес,
советуют мне не лениться,
не ждать понапрасну чудес.
ты делаешь так, как хочешь сделать,
сейчас ты немного старее,
зато не стучишь в ненужные двери,
взгляд чистый станет добрее.
пусть выпивка чуть дешевле теперь,
и одежда немного старее,
ты закрыл наконец эту дверь -
вмиг счастливее стал и мудрее.
Четверть века
я четверть века брожу по балконам убитого времени,
кем то забыта, измучена, с кем то одним бременем
связана по воле своей собственной,
этой воле и принципам скоро четверть века исполнится.
почему то мы сердцем, мыслями, да чем угодно
всегда где то не здесь, ответы не сходятся – это модно,
а что не в тренде – мы сожжем на костре актуальности,
и я напишу на песке только твое имя, мне хватит наглости.
также оставим наконец весь бред, что не приносит никакой радости.
Guns 'N' Roses, как когда то, спокойные аккорды внутри,
как ноябрьский дождь в голове утешает, "детка, не плачь", говорит.
но выпустить нужно демонов этой ночью, на неделе решиться бежать.
мы оба когда-нибудь станем равными и порознь будем в земле лежать.
это граница станции, это огромное небо и поле, а перейти его -
значит выбросить все, что имеешь и оказаться голым на воле.
где то в чужом воображении я снимаю золотые оковы и бросаю их в наше море,
где то в твоих мечтах я возьму тебя за руку,
и мы на юг, на север – не важно, по шпалам уйдем, довольные.
где то в своих представлениях о нужной реальности
мы бросаем работы, мешающие нам гореть от слабости.
ты далеко, решаешь проблемы путем нерешительности
и запуганного разочарования,
а здесь я – всё также живу, ничего не изменится,
ведь расставание лишь торжество расстояния.