Трансформаторная будка

– Прикольно, – хмыкнул Игорь, – кому рассказать – не поверят. Горыныч, оставайтесь, я к вам в гости ходить буду.

– Угу, – мрачно кивнула голова Змея.

– Вот только когда наши миры схлестнутся, мы исчезнем. Граница здесь истончается. Нас питают ваши фантазии, чувства, мысли. Мы зависим от вас, но материально несовместимы, – вмешался Бетман.

– Это значит, исчезнут все… – Начал трезветь Васюков,

– …созданные силой ваших мыслительных и чувственных процессов и закрепленные коллективной памятью, – взял слово «папа», подняв от стола голову и открыв один глаз, – и я не знаю, сможете ли вы что-то вновь создать.

Змей плакал, вытирая лапами слезы.

– А где чувства? – заорал он. – Где мысли? Нету! – ответил он сам себе. – Скудеет ваш мир. Откуда у нас народ прибывает? Из рекламы, из компьютерных игр в основном. С ними и поговорить невозможно, не то, что водочки выпить. Давай, Гоша, наливай, один черт погибать.

– А я тут причем? – огрызнулся нечистый. – Меня вспоминают часто, и живу я очень даже ничего. Мне не все равно, пропадем мы или нет.

«А как же «Андеграунд», «Сталкер», вечерние сказки детям? Новый Год! Да львиная часть истории! Ну, уж нет! – сержант стукнул кулаком по столу. Наверняка это Танин отец уже что-то натворил. Кулибин-самоучка, блин…»

Васюков встал и шаткой походкой направился к выходу.

Обратно он вернулся вместе с Ломакиным, у которого со сна и от страха тряслись руки. Впрочем, у Васюкова тоже. Его фонарик неуправляемо бегал по проводам вверх-вниз, иногда выхватывая из темноты силуэты своих новых друзей, но Ломакин, к счастью, был слишком занят, чтобы их заметить. Он подумал, что начальство узнало о его рационализациях и наутро собирается грянуть с проверкой.

«Хорошо, что Танька крутит с этим ментом», – вздохнул он с облегчением и вытащил свой приборчик.