– Мне кажется, что это из-за твоей речи. Пока мы все дружно воевали друг с другом, это всех устраивало, как только ты сказал, что воевать больше не нужно, им это не понравилось.

– Нет, я думаю не только из-за этого. Я ещё сказал, что если воевать, так воевать не друг с другом, а с верхним берегом.

– Похоже, они напугались. – подтвердил Изу. – А ещё ты предложил разобраться, почему у них есть электричество, вода, школы, а у нас нет.

– Что ж, я рад.

– Чему радоваться, мы вообще-то в тюрьме сидим!

– Я рад тому, что попал в самую больную точку! То, что мы в тюрьме, лишь подтверждает моё предположение, что всё, что случилось с нижним берегом кому-то выгодно! Всё что с нами произошло – не случайность!

– Не о том ты думаешь! Надо думать о том, как отсюда выбраться!

– Бесполезно. Даже если мы отсюда выберемся, нас тут же найдут по чипам. Вот если бы от них… –Изу закрыл ему рот рукой. И прошептал на ухо.

– Здесь наверняка есть подслушивающая аппаратура, а может и видео камеры. Давай осмотрим незаметно комнату.

Дальше они разговаривали шёпотом, одновременно тщательно осматривая комнату.

– Если раньше я только предполагал, что есть организация, заинтересованная в таком положении нижнего берега, то теперь я в этом просто уверен. – сказал Алексей.

– Это не просто частная организация. Это государственная организация, коль они могут задействовать даже войска. – продолжил мысль Изу.

– У частной организации тоже могут быть вертолёты. – предположил Алексей.

– Но не могло же пройти незаметным для государства разрушение половины города? – спросил Изу.

– Чем больше я об этом думаю, тем страшнее представляется действительность. Давай попробуем резюмировать все имеющиеся данные.

– Давай, – согласился Изу.

– Есть некая организация, которой выгодно сделать всех наших родителей зомби, – начал Алёша

– Работоспособными зомби, – заметил Изу.

– Может быть в этом суть? Родители способны выполнять однообразную работу, думать там не требуется. Им не платят практически ничего. Те деньги, которые они получают, тратят на наркотики. – продолжил Лёша.

– Есть ещё один фактор. Родители не способны уже воспитывать детей. – отозвался Изу. И Лёша в очередной раз удивился глубине мышления этого мальчика.

– Сколько тебе лет, Изу. – Спросил Лёша.

– А что?

– Как-то не по-детски ты рассуждаешь. Ты сам до этого додумался? – задал вопрос поражённый Лёша.

– А ты предполагаешь, что об этом где-то написано?

– Может и написано, в документах той организации, которая это всё организовала. Но тебе вряд ли дали это почитать. – усмехнулся Лёша. – Значит есть организация, которая превратила наших родителей в зомби, чтобы они перестали нас воспитывать. Школы закрыли с той же целью. Им не нужны умные люди. Им нужны …

– Солдаты! – перебил его Изу. – Они ведь не дали нам поубивать друг друга, когда началась война.

– Да, меня тоже поразило, что война вдруг прекратилась. Само по себе это не могло случиться. Это кто-то организовал! Теперь я понимаю, что мы нужны им. Поэтому они приостановили войну и не дали нам перебить друг друга. Только не понимаю зачем?

– Зачем могут быть нужны необразованные, выносливые, неприхотливые люди? Они могут выполнять однообразную, тупую, физическую работу.

– Или воевать! – воскликнул Лёша.

– Да это самое вероятное использование. – подтвердил Изу.

– Ведь нас много! Целая Армия! Причём организованная, структурированная, привыкшая выполнять приказы. Наши военные игры нас этому научили.

– А почему они нас не используют? – задумался Изу.

– Они ждут, пока мы вырастем. – завершил рассуждения Алёша.

– Да, всё сходится. – констатировал Изу. – Цепочка выстроена.

– Нет, ещё не вся цепочка. Куда делись пропавшие люди? Мой отец, например?

– Расскажи, как это произошло? – поинтересовался Изу.

– Просто однажды не вернулся с работы и всё.

– Не только у тебя отец пропал, – уточнил Изу.

– У Мишки тоже. И у Ленки из соседнего подъезда. И у Володьки – моего товарища. – продолжал Лёша.

– У некоторых моих знакомых тоже пропали родители. У Кати, Светкиной подружки пропали и мать, и отец, знакомый моей матери пропал, наш учитель информатики исчез, – задумчиво произнёс Изу.

– И наш учитель информатики исчез, и физик тоже. – продолжил размышлять Лёша.

– А кем работал твой отец? – осведомился Изу.

– И мой отец, и Мишкин – программисты, они вместе работали на комбинате, над одним проектом.

– Стоп. У Светкиной подружки родители тоже программисты!

– А у Ленки отец электронщик – компы ремонтировал. Пропали программисты, физики, электронщики, учителя информатики. Я не слышал, чтобы пропадали продавцы, парикмахеры, массажисты. Есть некая закономерность. Не так ли?

– Работники сферы обслуживания продолжают работать – обслуживают клиентов с верхнего берега.

– Это не работа, это больше на рабство похоже – денег не платят. – злобно сказал Алексей.

– А почему они тогда на работу ходят? – попытался разобраться Изу.

– Их там кормят и наркотики дают. – пояснил Лёша

– А всех, кто связан с программированием, они забрали на комбинат. Думаю, убивать их не было смысла.

– У меня появляется надежда на то, что мой отец ещё жив. Я так рад! – воскликнул Лёша.

– Чему радоваться? Пока ты в тюрьме, ты его вряд ли увидишь.

Мальчишки затихли, наблюдая за последними бликами солнца на стене и пытаясь осознать всё, к чему они пришли в процессе анализа. В комнате стало совсем темно.

Красный глаз солнца, расплывшегося вдоль горизонта, мигнул на прощанье и закрылся синим веком облака. Лёша подумал, что сейчас баба Маша уже начала рассказывать детям свою очередную сказку.

21. Совещание наверху

Грузный человек в военной форме по-хозяйски ходил по кабинету. Его очки, казавшиеся маленькими на крупном лице, поблёскивали красным, отражая закатное солнце, которое погружалось, как в ванну, в пену синих облаков и постепенно таяло там, смывая с себя, словно пот, красноту длинного яркого дня.

Остальные люди склонились над столом и сидели, не поднимая глаз.

Константин Васильевич – так все называли грузного человека – был вне себя от ярости.

– Как так могло случиться? Мальчишки вдруг начали думать? Сами? Что вы мне сказки рассказываете. Я работал над проектом по изучению возможностей человеческого мозга! Если мозг человека пять лет не подпитывать поступлением новой информации, если у человека нет необходимости структурировать, анализировать, запоминать информацию и применять её на практике, мозг прекращает развиваться и стремительно деградирует. Не так ли, Иван Иванович?

Иван Иванович подобострастно вскочил, чуть не опрокинув стул.

– Вы совершенно правы, Константин Васильевич. Как только интеллектуальная деятельность прекращается, связи между нейронами зацикливаются только на тех, что постоянно используются. – Иван Иванович, маленький и лысый очкарик неловко осел под тяжёлым взглядом начальника.

– Солдату достаточно уметь выполнять несколько десятков команд. Ему не нужно думать! – продолжал самозабвенно кричать человек в форме. – С начала эксперимента прошло уже семь лет! Если дети не учились, не получали новой информации, не выполняли никакой интеллектуальной работы, они должны были полностью деградировать! А вы мне говорите, что кто-то из них ещё мыслит? Как это возможно?

– Мы работаем над этим вопросом. – ответил худой длинный мужчина.

– Что значит работаем? Вы сами, похоже деградируете! – орал Константин Васильевич. – Вы все школы закрыли?

– Да, в течение первых трёх месяцев.

– Библиотеки, научно-исследовательские институты, книжные магазины уничтожили?

– Сразу же, Константин Васильевич.

– Это дало результаты?

– Потрясающие! Результаты превзошли все ожидания! Как только мы закрыли все школы, необузданная толпа детей вышла на улицы и постепенно уничтожила цивилизацию. Они как стаи диких зверей стали сражаться друг с другом. Это была настоящая война. А потом подключились родители – стали мстить за своих погибших детей. Пришлось остановить их и начать управлять войнами, иначе бы они дошли до полного самоистребления.

– Молодцы! На это мы и рассчитывали! Но даже мы не думали, что столь простой эксперимент, как закрытие школ, приведёт к таким потрясающим результатам. Демьян Игоревич, вы можете это прокомментировать? – обратился Константин Васильевич к спокойному, уверенному человеку в светлом костюме. Тот медленно встал и стал разговаривать как будто сам с собой, ни на кого не глядя.

– Дети, которые растут вне образования, вне культуры – это по-сути – звери. Если ребёнок до трёх лет не услышит человеческую речь, он уже не заговорит. Если ребёнок до семи лет будет жить вне общества, он уже не вольётся в него в полной мере. Если ребёнок до четырнадцати лет не будет интеллектуально развиваться, он уже не научится мыслить самостоятельно, не сможет сам принимать решения. Такой ребёнок сможет только выполнять чужие команды и повторять чужие мысли.

– Именно такие нам и нужны. Выносливые и послушные! – перебил Константин Васильевич. – Они семь лет не учились! А вы говорите, что кто-то из них сам что-то придумал? Это возможно, Демьян Игоревич?

– Нет, это совершенно исключено.

– Может быть, они занимались самообразованием? – тихонько пробормотал кто-то из сидевших в конце стола.

– Это единственное возможное объяснение, –подтвердил Демьян Игоревич.

Повисла пауза.

– Значит какие-то источники информации вы им всё же оставили? И кто же в этом виноват? Разобраться срочно и доложить. Какие источники. Фамилии виновных. И сколько у них таких «образованных».

Все тихонько выползли из-за стола и постарались незаметно исчезнуть, насколько это было возможно под пристальным взглядом Константина Васильевича.

Солнце село. Очки Константина Васильевича перестали вспыхивать красным, он снял их за ненадобностью и положил на стол.

22. Совещание внизу

– Пока мы не можем ответить на вопрос, как происходит утечка информации. Ясно только одно, неверно думать, что наша жизнь не интересует верхний берег. Они наблюдают за нами и готовы вмешаться, если их наша жизнь не устроит. – Сказал Михаил. – Сейчас начнутся новости. Послушаем. Он поставил свой телефон на громкую связь, удалённо подключился к аппаратуре, находящейся в секретной квартире Алексея, и включил новости.

Да, Михаил не ошибся. В новостях рассказали о захвате:

«Вчера полиция города задержала главарей террористической группировки Нижнего берега. Они угрожали напасть на верхний берег. При аресте оказали сопротивление, нанесли тяжкие телесные повреждения сотрудникам полиции. Показания давать отказываются. Полиция утверждает, что ситуация под контролем, опасности для населения верхнего берега нет. О дальнейшем развитии событий, о расследовании этого уголовного преступления расскажем в следующих выпусках новостей.»

Дальше был слышен шум самолётов, звуки борьбы. И позже голос: «Отпустите мальчишку, не трогайте его, он болен! Вы не можете его задержать! Зачем вы его связали? Что он может вам сделать? Он – инвалид!»

– Жаль, что нет видео, – сказал Иван.

– Жаль, но и так всё понятно. Ясно, что там был Алексей. Его голос явно слышен. И с ним был Изу Мруду. Это о нём Алёша говорит. Сомненья быть не может.

– О какой террористической группировке шла речь? Я не понимаю, – спросил Виктор.

– Я предполагаю, что это они так мощно передёрнули сказанную Алексеем фразу, что нужно бороться не друг с другом, а с верхним берегом, – высказал мнение Миша. – Да, зря Лёха это сказал.

– Даже если бы Лёшка этого не говорил, они запросто могли придумать повод для задержания. – размышлял Ваня. – Однозначно одно – их напугала речь Алексея. И они явно виноваты в том, что с нами происходит. Иначе бы они не следили за нами столь тщательно и не боялись бы нас.

– Вы бы поосторожней произносили вслух такие вещи. – заметил Виктор. – Только ведь сами говорили об агенте- доносчике.

– Хочется верить, что его среди нас нет. И нет времени на его поиски и на расследование. Нужно спасать Лёшку.

– И Изу, – поддакнула внезапно высунувшаяся из ящика, стоящего в углу, Светка.

– Что ты здесь делаешь? – удивился Миша, он был уверен, что выпроводил её за дверь перед совещанием. Значит она сидела здесь всё время и никак себя не выдала? Как она поместилась в этом маленьком ящичке? Интересная девчонка.

– Как я могу уйти, когда моего брату требуется помощь? Вы не имеете права меня выгонять. Это меня лично касается. К тому же я могу вам помочь. – уверенно сказала Светка.

Речь у неё не такая примитивная, как у всех неграмотных малышей. – подумал Миша. – Говорит, как взрослая, более того, как образованная. Это подозрительно. Она не могла учиться в школе. Ей всего лет семь. Все дети этого возраста неграмотные. И все как будто с задержкой в развитии, дикие, не культурные. А эта другая. Может её Изу обучал?

– Ты читать умеешь? – спросил Иван, который, вероятно, тоже обратил внимание на Светкину речь.

– Умею. – проговорила девочка.

– Тебя Изу научил? – полюбопытствовал Миша.

– Не только. Я в школу ходила. – твёрдо произнесла Света.

Все засмеялись. Было понятно, что она врёт. Этого не могло быть. Школы закрылись, когда ей и года не было. Её не восприняли серьёзно и перестали обращать внимание.

– Давайте подумаем, как мы можем помочь Алексею. – предложил Миша.

– И Изу, – опять влезла Светка, но на неё никто не посмотрел.

– Чтобы ему помочь, нужно попасть на верхний берег. – Сказал Иван. С нашими чипами мы туда проникнуть не сможем.

– Может быть, возьмём штурмом какой-нибудь пост? – спросил Денис.

– Даже если мы возьмём пост штурмом, что мало вероятно, так как у них есть оружие, а у нас нет, мы не успеем добраться до того места, где их держат. У них есть машины, а у нас нет. И они могут быстро вызвать армию и полицию. – объяснил Михаил.

– Хорошо бы для начала хотя бы иметь информацию, где их держат, какая там охрана. – вымолвил Иван.

– Я могу найти в интернете карту верхнего берега, узнать, где находится тюрьма. Но что нам это даст, если мы не можем туда проникнуть – добавил Виктор.

– Я готов вырезать из руки свой чип и попытаться проникнуть на верхний берег. – пояснил Миша.

– А как ты потом будешь жить? – обалдел Женька, самый младший из командиров.

– Без Алексея мне жизнь не в радость. Скорей всего я погибну во время спасения. Но попытаться я должен обязательно. Я не могу оставить его там и как ни в чём не бывало жить дальше. – взволновано проговорил Миша.

– Да я тоже не против избавиться от чипа и помочь Алексею. – добавил Ваня.

– И Изу! – почти прокричала Светка.

– И Изу, – повторил за ней, улыбаясь, Иван. Ему явно импонировала Светина настойчивость и смелость. – Но не хочется глупо погибнуть. Должна быть хоть какая-то надежда на воплощение плана. А для этого нужна информация и качественная подготовка.

– Так, решено, – изрёк Миша. – Мы с Иваном вытаскиваем чипы и пытаемся прорваться на верхний берег. Но прежде нам нужно найти карту берега, найти тюрьму, желательно план тюрьмы. Хорошо бы добыть машину и оружие.

– Чтобы передвигаться на машине, нужен навигатор. – предположил Иван.

– А что, вы умеете водить? – спросил Виктор.

– Я играл на симуляторе. Знаю правила дорожного движения. – откликнулся Миша.

– А водил когда-нибудь? – допытывался Иван.

– В пятилетнем возрасте, меня папа садил на колени и давал подержать руль. – признался Миша.

– Да, не густо. – улыбнулся Иван.

– Нет, ребята, этого недостаточно, – вдруг сказал молчавший до этого Валерка, командир третьего отряда. – Нужна разведка, прежде чем осуществлять операцию.

Начитанный мальчик, тут же определил по речи Мишка.

– А ещё желательно иметь нашего агента на том берегу. – продолжил Валерий.

– Классные идеи, но как их осуществить? – все надолго задумались.

– Я могу помочь. – выпалила Светка.

– Как? – недоверчиво улыбнулся Иван.

– У меня нет чипа. Я могу проникнуть на верхний берег. – отбарабанила Света.

– А как ты пройдёшь пост? – задал вопрос Миша.

– Я могу незаметно забраться в багажник какой-нибудь машины, а затем, также незаметно вылезти на том берегу и узнать всё, что нужно. – радостно уверила Света.

– Это не так просто, как ты думаешь, – предупредил Иван.

– Я уже ездила так на тот берег.

– А как ты откроешь багажник?

– Если машина не на сигнализации, то багажник можно отомкнуть отмычкой. – и Света вытащила целую связку отмычек. – А некоторые можно вообще пальцем отомкнуть – нажать изнутри на рычажок и всё. На том берегу вообще никто сигнализацию не включает.

– А ведь действительно, она такая маленькая, что в любой багажник поместится. И её никто не заподозрит, если она будет ходить где-то. Только нужно её одеть, как девочку с того берега. – сказал Иван.

– И помыть. – добавил Женька.

– Нет, это исключено, – проворчал Миша. – Подвергать маленького ребёнка опасности нельзя.

– Да нет там никакой опасности, – буркнула Света, – я там сто раз уже была. И одежда у меня есть хорошая для таких случаев.

– А где ты одежду взяла, – удивился Мишка.

– Спёрла! – довольно улыбнулась Света. – Там двери никто не запирает. Заходи и бери, что хочешь. А шмоток у них так много, что они и сами все свои шмотки не помнят.

– Ну, ты даёшь! Как ты до этого додумалась? – поинтересовался Евгений.

– Мне есть сильно хотелось. Однажды я увидела в одной машине полный багажник еды. Залезла туда, чтобы поесть, а в этот момент хозяйка подошла и багажник захлопнула. Меня она не заметила. Я старалась немного съесть, чтобы незаметно было. Вернулась обратно тоже в багажнике, но уже другой машины. А потом специально залазить стала.

– Круто! – воскликнул Женя. – Хорошо быть маленькой!

– Хорошо быть без чипа! – прокомментировал Денис.

– Ну что ж, решено, пошлём Свету в разведку. Нужно будет только обеспечить связь с ней. Я дам ей телефон и буду отслеживать её перемещения. У меня там навигатор установлен. – предложил Миша.

– А как ты подзаряжаешь телефон без электричества? – подозрительно уточнил Женька.

– У меня есть генератор. Мы нашли сломанный и починили его с Алексеем.

– А на чём он работает? – заинтересовался Иван.

– На бензине.

– Где вы бензин берёте?

– Мы его сливаем через трубочку у машин на стоянке.

– Круто! – прокомментировал Женька. Его словарный запас был явно не большим. Не преминул заметить Миша. Как же отличаются дети, которые читают от совсем необразованных детей. Буквально с первых фраз можно это понять. – в который раз удивился Мишка.

– С разведкой понятно. Но хорошо бы действительно иметь пособников на том берегу. – сказал Иван. – Прорваться в тюрьму и отбить заключённых, даже после разведки не просто.

– Эту задачу мы вряд ли решим. Никто из наших не знаком с людьми с верхнего берега. Хотя… – произнёс задумчиво Миша. Он подумал о той странной девчонке, которую Алексей вынес на руках из подвала. Нужно расспросить о ней поподробней у Инги. Они долго о чём-то беседовали в подвале. Может быть, Инга что-то о ней знает.

23. План Риты

Тем временем у Риты тоже созрел план. Она вспомнила, что военные просили её прийти к ним, если она что-то вспомнит. Она решила пойти к ним и признаться, что видела Лёшку на нижнем берегу. Насочинять что-нибудь незначительное об их встрече. Конечно, она не собиралась рассказывать о том, что было на самом деле. Это могло бы Лёше навредить. Главное, попасть в то здание снова, запомнить, где оно находится, может быть удастся ещё что-нибудь разузнать о Лёше. Страшновато, конечно. Рите вообще страшновато с незнакомыми людьми общаться. А с военными, тем более. Но ради Лёшки она была готова на всё. Она сказала родителям, что вспомнила того мальчика, которого показывали по телевизору в новостях. О том, что видела его на верхнем берегу и чувствует своим долгом рассказать об этом полиции.

– Я так и думала, что ты его уже видела. Неспроста ты так разволновалась! – заметила мама.

– Молодец, дочь. Я горжусь тобой! Это поведение разумной девочки и ответственного гражданина. Я позвоню в полицию и договорюсь о встрече. – решил папа.

«Ну, вот и прекрасно, – подумала Рита. – Папа взял на себя часть работы. Он договорится с полицией и свозит меня туда. Мне хоть не так страшно будет с папой. А если они сильно начнут ко мне приставать с вопросами, то я изображу истерику. А может и изображать ничего не придётся. Слёзы и так сами польются. Я же трусиха!»

Рита взяла с собой телефон, предварительно проверив функцию записи, навигатор. Предполагая, что это может пригодиться. И попыталась придумать историю встречи с Лёшей, которую она будет рассказывать полицейским.

И вот они уже подъезжают к зданию, где находится полиция. Рита незаметно для папы поставила пометку на карте. Папа неверно истолковал её беглый взгляд. Она лишь хотела убедиться, что папа не заметил манипуляций с картой.

– Рита, не волнуйся, ты всё делаешь правильно. Всё будет хорошо. Я буду рядом. – сообщил папа.

– Да, папа, я постараюсь. – кротко ответила я.

На первом этаже окна с решётками, а на четвёртом окошки очень маленькие. Мальчиков, скорее всего, содержат или на первом, или на последнем, четвёртом этаже. Если они находятся здесь, конечно. Так, навигатор включен, мой маршрут будет сохранён на карте. Но на всякий случай нужно запомнить расположение коридоров. Я чувствую себя детективом. Или даже преступницей. В этом есть доля правды. Я врала полиции, собираюсь врать снова. И хочу спасти преступников, вернее честных людей, которых полицейские называют преступниками. Значит они нам тоже врут. Не могут же они так бездарно ошибаться. Меня привели в кабинет. Посадили за стол. Мужчина в военной форме сел напротив меня. Поздоровался, представился, но я не запомнила его имя. Папу попросили выйти.

– Итак, что вы хотели нам сообщить, – уточнил военный.

– Я видела на нижнем берегу парня, которого показывали по телевидению в новостях о терроризме, Иван Васильевич, – оказывается я запомнила его имя, странно, обычно я не запоминаю ни имена, ни лица, – я решила рассказать вам об этом, возможно это важно.

– Похвально, похвально, столь сознательное поведение у столь молодой особы. В прошлую нашу встречу вы не склонны были разговаривать. – улыбнулся мужчина.

– Я была в шоке, была напугана. Я и сейчас не могу вспомнить все подробности. Но лицо этого парня показалось мне знакомым. Это ведь не опасно для меня, если расскажу вам о нём? Вы его поймали?

– Конечно, это не опасно для вас. Мы его поймали.

– И вы не собираетесь его выпускать, надеюсь?

– Нет, не собираемся.

– Никогда?

– Надеюсь, что да.

– Но у вас есть сомнения в этом?

– Дорогая, вы меня допрашиваете? – галантно проговорил военный.

– Мне очень страшно предоставлять информацию об опасном преступнике, вы должны меня понять, – оправдалась я. – А могу я вас спросить, что они, эти ужасные парни, сделали? Какое преступление совершили?

– Они угрожали спокойной жизни наших граждан.

– Что это значит? – попыталась разыграть наивную дурочку я.

– Это называется террористическая угроза, мисс. – играл роль галантного кавалера Иван Васильевич.

– Какой ужас! Они хотели нас взорвать? У них была бомба? Мне страшно! – слёзы послушно появились на моём лице.

– Нет, нет, что вы! У них нет оружия! Не плачьте, пожалуйста, мужчинам трудно переносить девичьи слёзы!

– Значит, эти мальчики угрожали вам пустыми руками? Они что, монстры какие-то? – мне не удалось полностью спрятать иронию, и Иван Васильевич внимательно посмотрел мне в глаза. Но в этот раз я не отвела взгляд, что тоже мне не свойственно. И истерика не началась, хотя обычно начинается, когда я чувствую какое-то негативное отношение к себе. Неужели я меняюсь? Стала смелее? Сама от себя не ожидала.

– Так что вы хотели нам рассказать?

– Когда меня ограбили и я бежала от грабителей, я увидела около одного из подъездов этого парня, которого показывали по телевидению. Он действительно монстр. Такой огромный! Высокий, сильный, страшный! Я испугалась и побежала ещё быстрее.

– Он был один?

– Нет, с ним было ещё несколько человек.

– Вы их рассмотрели?

– Да, конечно. Это были мальчики! Ни одной девочки!

– Так, очень важные сведения. – тоже не смог скрыть иронии Иван Васильевич. – Во что одеты?

– Во всё серое! – я решила дать хоть какую-то правдивую информацию, чтобы иметь возможность продолжить разговор. – А они здесь? Эти террористы? – сделав круглые глаза, спросила я.

– Не бойтесь, они надёжно заперты, вас они не услышат, вам ничего не угрожает. Рассказывайте дальше. Что они делали?

– Я подбежала к подъезду, а они как выскочат из засады. С криками! Так страшно! Целая толпа!

– Толпа вся была одета в серое?

– Да! Все серые, страшные, орут, бегут!

– Сколько из было?

– Огромное количество!

– А конкретней?

– Человек десять!

– Куда они побежали?

– Направо, конечно!

– Почему, конечно?

– Слева был завал. Там не пробежишь, там только пролезть можно!

– А зачем они туда бежали?

– Совершать террористический акт, конечно!

– Почему, именно террористический акт?

– Они были все в сером и так страшно кричали! Нет никакого сомненья! А вы их всех поймали?

– Кого?

– Всю эту толпу? Всех пятерых?

– Вы же сказали, что их было десять?

– Ну, пятерых я успела точно пересчитать, а остальных не точно. Для вас это очень важно, да? Извините, я не успела посчитать. А можно на них посмотреть? Чтобы точно убедиться, что это они?

– Мы вас пригласим, если будет необходимость в очной ставке. Это всё, что вы хотели нам рассказать? – устало пробурчал военный.

– Может быть я ошиблась и обвинила неповинных? Мне бы надо на них ещё раз взглянуть. Вдруг я совершила плохой поступок. Я буду страдать и мучиться. Дяденька, ну, пожалуйста, дайте взглянуть одним глазком! – я вошла в роль на столько, что зарыдала вполне правдоподобно. Иван Васильевич сморщился, как от зубной боли и нажал на кнопку на столе, вызывая помощника.

– Проведите эту впечатлительную барышню мимо камеры малолетних заключённых и вручите отцу, только когда успокоится. А то опять начнутся претензии, что мы оказали давление на ребёнка. Да побыстрее, пожалуйста, выводите её. У меня много дел.

Меня вывели, как арестантку и повели по коридору, будто под конвоем. Поднялись по лестнице на четвёртый этаж. Считаю двери. Коридор очень длинный. Важно не сбиться. Приоткрыли задвижку на окошке посреди двери. И я чуть не обмерла. Я увидела Лёшу, всего избитого, в крови. Он показался мне таким бедным и несчастным, что я еле на ногах устояла. Так мне стало плохо. Но меня подхватили под руки и повели к отцу. Он быстро вывел меня на свежий воздух. Похвалил за мужество.

Бледный, но хорошо очерченный круг почти белого солнца взирал на нас, как одноглазый бандит из-за завесы бледных облаков и невзрачных туч.