Погодки
Раньше они никогда не ссорились. Разве что иногда, по пустякам. Но теперь почти ежедневно. Мучительно, с обидами и упреками, от которых потом обе не находили себе места. Повод, конечно, был серьезный. Но о нем позже…
Пока о том, что они – это сестры-погодки, Лика и Лина, которые почти сорок лет жили вместе, словно двойняшки, одной маленькой семьей, где, как у близнецов, имелся ведущий и ведомый, лидер и подчиненный. У них лидером считалась младшая, Лина, – более активная и веселая. А старшая сестра Лика ей беспрекословно подчинялась.
Старше Лины она была всего на год и три месяца. Когда их мама поняла, что беременна вторым ребенком, шел уже пятый месяц внутриутробного развития ее будущей дочки. Вопреки женской физиологии: если кормящая мать забеременеет, то у нее пропадет молоко, ничего подобного в этом случае не случилось. Лика преспокойно сосала мамину грудь, набирая положенные килограммы. А мама горевала, что после родов ее живот почему-то ну никак не «спадает». Когда же он «спал», то деревенской семье, где родителям было едва за двадцать, пришлось растить малышей-погодков.
Как же это было непросто! Хорошо еще, что незапланированная сестричка словно понимала, как трудно юной маме растить двух младенцев, и вела себя спокойно и сознательно. Много спала, не капризничала и почти не болела. Когда же похожие друг на друга девочки подросли, родители поняли, каким счастьем их одарила судьба! Малышки не могли жить друг без друга. Младшая во всем подражала старшей и развивалась быстрее своих сверстников. Проблем, чем заняться, у детей никогда не было. Вдвоем малышки никогда не скучали.
Мать уговорила учительницу из сельской школы, и в первый класс девочки пошли в один год. Лика в семь лет с хвостиком, а Лина в неполные шесть. А когда младшая стала успевать в учебе лучше старшей, Лика безропотно поменялась с сестренкой лидерством. Так Лина стала в тандеме ведущей.
В институт девочки тоже поступили в один и тот же. Только на разные факультеты. В общежитии, разумеется, жили в одной комнате. А потом – и в хрущевке-однушке, которую им купили в Казани родители, обожавшие своих дочек. Они остались на своей скромной ферме и изо всех сил помогали девочкам финансами и продуктами. Когда сестры начали работать, однушку поменяли на двушку-ленинградку. И хотя теперь каждая из сестер имела свою комнату, они по-прежнему жили в одной. Не вместе – только на работе. А так всюду и везде – вдвоем.
И все шло хорошо и замечательно, если бы сестры не оставались одни так долго. Увы, свои семьи они не создали ни в 30 и ни в 35 лет. На пороге уже сорок, а они все вдвоем и вдвоем, горевали родители. Ситуация неожиданным образом поменялась прошлым летом, после турпоездки сестер в Прибалтику и Швецию. В автобусе их места оказались напротив энергичного молодого человека, который путешествовал один.
– Девчонки, вы одни, и я один, – весело заявил он Лике и Лине. – Давайте путешествовать вместе!
Они и не возражали. И на первой же экскурсии в Риге стали ходить втроем. Как и сестры, Артур, так звали попутчика, никогда не был в Европе. Все трое бурно реагировали на увиденное. Внимательно слушали экскурсоводов, стараясь узнать о европейцах как можно больше. Новый знакомый сестер жил в Елабуге, восхищался Казанью, искренне признавшись, что завидует всем, кто живет в таком прекрасном городе! С сестрами Артур быстро подружился, правда, невольно уколов Лику тем, что с первых дней явное предпочтение отдавал Лине. Поэтому когда на ночном пароме, который вез их в Стокгольм, Артур дипломатично пригласил на дискотеку обеих, Лика, сославшись на головную боль, осталась в каюте.
Они пришли под утро, разгоряченные и возбужденные. А поскольку поселились путешественники втроем в четырехместной купе-каюте, долго шептались потом на своих вторых полках, наивно полагая, что Лика крепко спит. Для нее же остаток пути оказался испытанием. Младшая сестра и Артур ходили, взявшись за руки и уединяясь при каждом удобном случае. Столь непохожей на себя любимую сестру Лика никогда не видела! Старшую она словно не слышала и не замечала… Так что Лика сполна испытала чувство третьей лишней. По приезде ее мучения не закончились.
Артур стал наезжать в Казань по выходным. Они с Линой куда-то исчезали. А когда младшая сестра предложила Лике тур выходного дня в Елабугу, от которого та возмущенно отказалась, Лина (небывалое дело!) поехала одна. Больнее же всего для старшей оказалось то, что младшая ей ничего не рассказывала.
Вот теперь пришло время рассказать, почему сестры постоянно ссорились. В одно прекрасное утро Лина заявила сестре, что Артур сделал ей предложение и она беременна.
– Он же на шесть лет моложе тебя! – ахнула старшая сестра. – Ты о чем думала? Когда состаришься, он заменит тебя молодой.
– Хорошо, тогда замуж я не пойду, но ребенка оставлю. И мы продолжим жить с тобой, как жили, – спокойно заявила младшая.
Это и стало предметом постоянных ссор сестер. Старшая просила младшую не выносить ей мозг и так уж быть согласиться на предложение Артура. Младшая же упорствовала, предлагая, по мнению старшей, в ответ полный бред. Пусть, мол, Лика срочно сделает себе ЭКО и тоже забеременеет. И они по-прежнему будут жить вместе, только уже со своими долгожданными детьми.
– Что ты городишь? Вообще, что ли потеряла голову от своего Артура? – доводила до слез старшая младшую.
Ссоры и поиск выхода из тупиковой ситуации продолжались бы еще неизвестно сколько, если бы в один из выходных дней Артур появился не один, а с незнакомым солидным господином.
– Знакомьтесь, девочки! Это завуч нашей школы Николай Петрович, – галантно представил он мужчину сестрам. – Он три года, как овдовел. Один воспитывает дочку.
С этого момента в жизни сестер все снова стало ясным и понятным. Они перестали ссориться и продолжили обожать друг друга. Лина с Артуром вскоре расписались и уехали на пмж в Елабугу, где на берегу Камы Артур построил свой первый дом. Николая Петровича же резко потянуло в Казань… Сейчас он ищет вакансию в казанской школе, где собирается преподавать физику. Пока вдовец с дочкой живет в съемной квартире, но постоянно захаживает к Лике в гости, очень надеясь завоевать сердце второй сестры. Ну а Лика мечтает о том, что рано или поздно они с сестрой-погодкой непременно будут жить рядом. Со своими семьями и детьми, о которых обе так долго и давно мечтали.
Дедушкина провокация
Илья Федорович знал счет деньгам. С далекой юности с уважением относился к любой заработанной копейке. Всегда имел накопления на черный день сначала в сберкассе, а потом в банке. Как сейчас говорят, – финансовую подушку безопасности. И охотно давал в долг приличные суммы проверенным людям, которые удивлялись, как это в наше время ветерану удается иметь свободные средства?
Но в этом году, когда процентная ставка стала такой, что держать пенсионерские сбережения оказалось делом абсолютно невыгодным, Илья Федорович достал блокнот, где у него были записаны всякие полезные телефоны. И, покопавшись в нем, созвонился со знакомым риэлтером. То, что недвижимость – самое надежное вложение денег, старик знал давно.
– Да на ваши два миллиона сейчас можно купить разве что приличную квартиру-студию, – сразу огорошил его риэлтор.
Как это так, не поверил Илья Федорович, рассчитывающий со своими капиталами на приличную хрущевку-двушку. И что это еще за студия? Риэлтор объяснил в двух словах, прислал деду фото. Понятно, современное скромное жилье, где единственная комната совмещена с кухней. Для молодежи сойдет. Старик посовещался с сыном и дал риэлтору «добро» на поиск той самой студии. А вскоре приступил к осмотру вариантов.
План у Ильи Федоровича был простой. Он покупает жилье. Потом, как многие сейчас казанцы, выгодно сдает его. А получаемые с квартирантов деньги отдает любимой внучке. При упоминании об Арине у Ильи Федоровича в очередной раз защемило сердце. Внучка, недавно с красным дипломом закончившая мехмат университета, была у деда единственной. Так уж сложилось: сын был у них с женой единственным ребенком и вот теперь одна внучка. Эту умненькую девочку Илья Федорович не то что любил. Свою Аринку он просто обожал, боготворил и безоглядно баловал! К примеру, когда горячо любимая барышня успешно сдала на водительские права, подарил ей отечественную машину. А когда скоропостижно умерла жена, то позвал Аринку жить к себе, выделив ей лучшую комнату в своей старенькой, сразу опустевшей «трешке».
Там-то между дедушкой и горячо обожаемой им внучкой однажды и пробежала черная кошка. Как-то вечером Арина вернулась с занятий не одна, а с весьма неуклюжим и застенчивым молодым человеком. Ростом он был меньше своей барышни, имел явно избыточный вес и почему-то сразу Илье Федоровичу не понравился.
– Дед, знакомься, это мой друг Стас! – волнуясь, прощебетала Арина. – Мы вместе учимся и будем сейчас к семинару готовиться.
К семинару, так к семинару, учеба – дело святое, подумал дед и плотно закрыл за собой дверь, чтобы, значит, не мешать выпускникам вуза заниматься. Но! Когда в два часа ночи он по привычке прошествовал в туалет, то с удивлением заметил в комнате внучки свет и услышал приглушенный смех. Не пора ли, однако, молодым расходиться? Дед резко распахнул дверь. А там – картина маслом – внучка стелит на своем диванчике постель на двоих. Несмотря на столь поздний час, Федорович вскипел, как самовар.
– Это что ты тут развела? – закричал он. – Моя и бабушкина квартира – не дом свиданий! Вон! Молодой человек пусть немедленно покинет мою жилплощадь.
Молодежь обалдела. Испуганно переглянулась. А потом вызвала такси и исчезла во мраке ночи. В итоге Илья Федорович, положив под язык валидол, принялся думать грустную думу о том, почему и его внучку не обошло стороной это бесстыдное поветрие в виде свободной любви? Он вспомнил жену, свою первую и единственную любовь… Свадьбу, их первую брачную ночь, потом третное сообщение супруги о том, что у них скоро будет ребенок… Вот ведь как раньше молодые семьи жить начинали! А что сейчас? Сопливые девчонки соглашаются жить в гражданском браке, едва ли не со школы. Рожать боятся, поскольку не уверены, чем этот брак завершится. Нет! У Аринки он такого не потерпит!
Илья Федорович со страхом ждал возвращения Арины. Но внучка не пришла ни вечером, ни через неделю, ни через месяц. Дед затосковал, заскучал по своей щебетунье, но продолжал стоять на своем: к нему пара вернется только через загс. Сын попытался выступить между конфликтующими сторонами парламентером.
– Пап, они сейчас все так живут, – увещевал он родителя. – Считаешь, хорошо, что Аринка в свои 23 года одна? Да ты радуйся, что у нее, наконец, молодой человек появился!
Поводов для радости Илья Федорович не видел, твердил одно:
– В моем доме гражданских семей не будет!
Когда сын снял влюбленным квартиру, за которую пришлось выкладывать ползарплаты, Федорович почувствовал себя виноватым в ущемлении финансовой стабильности его семьи. И разработал план покупки недвижимости и возмещения расходов своего единственного ребенка. Когда вариант современного жилья был наконец найден, и сделка совершена, он, пересилив себя, позвонил Арине. Попросил внучку помочь прибраться в той студии. А затем выложить в интернете объявление о сдаче квартиры.
Аринка естественно пришла не одна, а с этим своим… бойфрендом, вспомнил дед новомодное словечко. А тот, несмотря на избыточный вес, оказался весьма даже работящим и ловким, удивился Федорович в процессе уборки. Работал, как заправский сотрудник клиниговой компании. Умело протер пыль с мебели и стен, быстро помыл окна и полы, сбегал на мусорку. В итоге Аринке оставалось лишь постелить коврик в ванной.
– Он деревенский, – пояснила внучка. – Все может и умеет, а готовит даже лучше меня.
Дед подобрел, однако, внешне не придал этой характеристике значения. На следующий день он приготовился отвечать на звонки будущих квартирантов и удивился тому, что их нет. Через неделю стало ясно, почему. Неожиданно позвонила Аринка и своим нежным, ангельским голоском, способным растопить чье угодно сердце, попросила дедушку:
– Дедуль, может, ты не будешь сдавать эту квартиру? Она такая светлая и уютная… Опять же от родителей и тебя недалеко. Жалко, если в ней поселятся чужие люди… Мы вчера со Стасом заявление в загс подали. Может, разрешишь нам в твоей студии пожить?
Дед возликовал и немедленно отпраздновал с сыном победу над гражданским браком.
– Пап, а ты, оказывается, искусный провокатор! – смеялся сын, довольный таким поворотом. -
Свадьбу наметили на август. Больше всего Федорович рад, что ему не нужно ломать голову над подарком.
12. Серый обелиск
– Бабушка, я в том конкурсе диплом Первой степени получила! – радостный голос внучки-семиклассницы прыгал, как мячик. – Сейчас тебе по ватсапу пришлю.
«По итогам Всероссийского конкурса для школьников, приуроченного к 75-летию Победы, награждается…» – пробежала глазами Лариса Алексеевна торжественные строчки и перестала их видеть от подступивших слез…
Тему конкурсного сочинения они внучкой выбрали легко. Конечно же, Оля напишет про своих героических, прошедших всю войну прабабушку и прадедушку, родителей Ларисы Алексеевны. В тот день они сели на диван, прижавшись друг к другу. И бабушка в который раз поведала единственной внучке свою уникальную семейную историю.
Когда началась война, ее мама, бойкая деревенская девчонка-певунья, училась на втором курсе в педучилище Воронежа. Собиралась стать учительницей начальных классов. Осенью к ним пришел военком, и студенток по одному стали вызывать в кабинет директора.
– Хотела бы защищать Родину в такой трудный момент? – строго спросил он у мамы Ларисы Алексеевны.
– Конечно, – не задумываясь, ответила она. – Только мне нет еще восемнадцати.
– Пиши заявление добровольца. Пока будешь учиться на связистку, исполнится, – скомандовал военный.
Семнадцатилетняя, тонкая, как тростиночка, девушка попала сначала на ускоренные курсы связистов, где молодежь обучали азбуке Морзе. А затем – на Первый Северный фронт, в далекую Карелию. Первыми в бою шли стрелки-автоматчики, вторыми – девчонки-связистки, которые налаживал связь.
– Не забуду такой мамин рассказ, – вспоминала Лариса Алексеевна: «Однажды связь прерывалась. Я стучу, стучу ключом по рации, ничего не получается! Тогда командир вручил мне важный пакет и приказал: «Ползи вон к тому блиндажу. Постарайся установить связь и вручить этот пакет». Ну и поползла. Ползу, пули у виска свистят, очень страшно. А что делать? Реву от страха, но ползу – приказ. А на пути, как на грех, пригорок. Каким-то чудом, благодаря маленькому росту перемахнула через него и добралась до блиндажа. Отдаю командиру пакет. А он, увидев меня, не смог скрыть удивления. «Сколько лет? Как твоя фамилия?» – кричит. – Представить юную связистку к награде – медали «За отвагу!».
– Бабуля, а дальше? – торопила внучка.
Дальше у юной «медалистки» была тяжелая контузия. В одном из боев от разорвавшегося рядом снаряда ее засыпало землей. Полуживую девчонку откопали, привели в чувство, отправили в госпиталь. И потом ее уже не тронула ни одна пуля. С подругами-связистками прабабушка прошагала пол-Европы, встретила Победу в Вене. А домой почти неделю возвращалась на крыше переполненного вагона. Восстановилась в своем педучилище, снова стала студенткой. Только заметила, что от ключа радиста у нее сильно испортился почерк. А контузия забрала часть слуха.
В сорок восьмом учить ребятишек грамоте ее послали в дальнюю деревенскую школу. То село в Воронежской области называлось проще некуда – Ивановка. Начальные классы большие, по сорок, а то и больше детей. За партами сидели по трое. Среди первоклассников оказалось много переростков 9-10 лет. Самая большая проблема у послевоенных детей была с обувью. Зимой приходили в школу в одном черном, в другом белом валенке.
– Мама была певунья! Слух и голос отменные, – продолжала рассказ бабушка. – Когда твой прадедушка, вернувшийся в родное село с Южного фронта, услышал ее пение на деревенской улице, подумал, что это пластинка. Подошел ближе – надо же, это девушка поет. Да еще какая красивая! Так мои родители познакомились, а потом поженились. Связистка вышла замуж за военного водителя.
В 49-м родилась моя старшая сестра, потом брат. А в 53-ем – я. В деревне была школа-восьмилетка. Ну мы, дети, и разъехались кто, куда. Я – в Казань, в техникум поступила. Сестра – в Алма-Ату. А родители так и прожили в своей Ивановке. Но мы их не забывали. Каждый год на День Победы приезжали к своим ветеранам в родную деревню. А на лето привозили внучат.
Первой в начале нулевых ушла мама Ларисы Сергеевны. Эхо войны и тяжелая контузия отозвались обширным инсультом. Дети пытались уговорить отца поехать к кому-нибудь из них. Но фронтовик ответил категорическим отказом: «Никуда я из родного дома и от могилы матери не тронусь!». Любимую жену-певунью он пережил всего на два года.
И дети стали приезжать к родителям уже на кладбище. Деревня пустела. Домов с заколоченными окнами становилось все больше. Молодежь уезжала в город. По этому поводу Лариса Алексеевна однажды написала такие строчки: «Деревенька, моя деревенька! Заросла ты высокой травой»…
– Но 10 лет назад, в год 65-летия Победы, на меня вдруг вышел бывший одноклассник, – рассказывала она внучке дальше. – И сообщил, что дети ветеранов войны из Ивановки решили поставить им на родной земле общий памятник. Начали искать всех поименно. Оказалось, из нашей деревни в годы войны ушло на фронт более ста с лишним человек. А вернулась только треть…
Дети фронтовиков копались в архивах и находили военные документы семейных героев. Нашли спонсора, директора местного ЖБИ, который за проект и изготовление обелиска не взял с энтузиастов ни копейки. У него дед пропал без вести на фронте. Пока возводили обелиск, внук стал, словно одержимым. Так хотелось ему тоже увековечить имя деда. И хотя пропавший был родом из соседней деревни, на стеле вписали и его имя.
Высокий серый гранитный обелиск с красной звездой наверху поставили у трассы, ведущей на Волгоград. Теперь проезжающие мимо него водители или сигналят, или притормаживают и выходят из машины, чтобы отдать дань памяти павшим.
Торжественное открытие памятника деревенским воинам состоялась 9 Мая 2010 года. Приехало районное начальство, которое позаботилось и о гостинице для детей фронтовиков и их родных, приехавших по такому случаю со всей России. И о торжественной и одновременно пронзительно трогательной встрече в Доме культуры. Прибыли чиновники из области и тележурналисты. Было море цветов, венков и торжественным речей.
– Но самым памятным для нас оказался момент, когда поименно зачитывали фамилии всех наших родных, увековеченных на стеле. Мои родители – рядом, – завершила свой рассказ внучке бабушка. – Так что теперь мы приезжаем на свою родину к тому обелиску возложить цветы каждое 9 Мая.
Обо всем Оля написала сочинение и послала его на Всесоюзный конкурс в Москву. Закончила же свою работу девочка стихами о своей героической прабабушке: «Она девчонкой юною была, исполнилось всего 17 лет. Но записалась добровольцем. И получила воинский билет»…
Богач, бедняк
Ася боялась ночных звонков. Они приносили, если не беду, то тревогу и проблемы. Тем утром мобильник разбудил ее, когда за окном едва светало. Только бы с сыновьями ничего не случилось!.. Ася глянула на часы: 5.15. Но, увидев на экране слово «Сосед», сразу перевела дыхание и услышала в трубке тот самый вкрадчивый баритон, который настойчиво названивал ей последние полгода.
– Ася, ты не можешь сейчас ко мне срочно подняться? – убитым голосом попросил баритон. – Я, кажется, зуб проглотил.
Уф, отлегло! Главное с детьми все в порядке…
– Ты вообще смотрел на часы? До утра подождать не мог? – ворчала Ася, начиная собираться.
«Прости, не мог», – жалобно промямлил баритон.
Не мог! Знает, что она работает медсестрой. Значит, обязана мчаться к больному по первому зову. В первую секунду, однако, Ася заколебалась. Уж не заманивает ли ее к себе с утра пораньше этот странный знакомый? Но отмела эту мысль. А вдруг тот злополучный зуб он действительно проглотил вместе со штифтом – длинной, похожей на стрелу, иглой. А это же, мама родная, прободение какого угодно органа…
Сколько уже он носится со своим зубом? Месяца три, не меньше. Однажды чихнул, и зуб, который давно шатался и держался у него на честном слове на самом видном месте, упал к Асиным ногам. Жевал Марсель, так звали соседа, одной стороной, и старался широко не улыбаться. Давно бы удалил корень и коронку поставил, как советовал стоматолог. Так нет же, все мужчины такие трусы! Все тянул. Приклеивал зуб жвачкой. И вот дотянул. Что теперь? Придется «скорую» вызывать, сердилась Ася.
Когда она вышла на улицу, совсем рассвело. Ежась от ветра, поспешила к дому соседа, вспоминая историю этого ну совсем ненужного ей знакомства. В тот день она с лыжами подходила к подъезду и услышала, как идущий ей навстречу незнакомый немолодой мужчина , вдруг произнес: « Девушка, нам давно пора познакомиться!» Ася обернулась. Где тут девушка? Она на такое фамильярное обращение парировала одним: «Я уже давно не девушка, а бабушка!» Но на лице мужчины сияла такая подкупающе искренняя улыбка, что Ася прикусила язык и тоже улыбнулась в ответ.
– Вы ведь в соседнем доме живете? – приободрившись, продолжил незнакомец. Это был крупный, широкий в плечах, смуглый очкарик, назвала его про себя Ася. Не давая слова вымолвить, он с места в карьер вдруг начал слишком оживленно рассказывать о том, что они с сыном ведут совместный успешный бизнес – занимаются поставкой тренажеров в городские фитнес-центры. А еще имеют в дальнем районе Казани свой магазин спорттоваров.
«Ого! – подумала Ася. – Богатенький Буратино. Мне, рядовой медсестре-разведенке, такое знакомство ни к чему». Его хвастливые речи она не поддержала. И, назвав очкарику свое имя, поспешила откланяться.
– Теперь мы с вами, наконец, будем здороваться, – обрадовался он. – И общаться.
Ну, это мы еще посмотрим, подумала Ася, поставившая крест на личной жизни из-за нескольких неудачных и болезненных романов. Но очкарик оказался настойчивым. Он изучил распорядок жизни Аси и теперь постоянно попадался ей на глаза. Возвращается она с работы, а Марсель со своей подкупающей улыбкой неожиданно встречается во дворе. Начинает беседу про свой очередной, выгодно проданный кому-то товар. Или про путешествия в дальние страны. Она встречала очкарика в магазине, где покупала продукты. А также в скверике, где иногда гуляла перед сном.
Марсель заливался соловьем. Помимо рассказов о прибыли в бизнесе, делился планами на лето, интересуясь попутно: «А ты куда ездишь на моря, в Турцию или Грецию?» Ася отмалчивалась. Не могла же она признаться бизнесмену, что на отдыхе в Турции была всего раз в жизни. Что отпуск она проводит на берегу Волги в деревне у мамы, которой нужно помочь с огородом. Там лес, овраги, некошеный луг, на котором пасутся коровы и овцы, и за которыми так любит наблюдать ее младший внук. Одно Асю настораживало и вызывало вопросы: почему этот хвастун постоянно торчит во дворе? Бизнесмены как бы пропадают и горят на работе. А еще – он ни разу не пригласил ее в гости…
Вот и его квартира. Ася приготовилась увидеть роскошный интерьер с шикарной мебелью, а увидела большое, практически пустое, но очень чистое жилище холостяка: диван, шкаф, стол, кое-какая мебель на кухне. Марсель сидел на диване. Вид у него был жалкий. Когда попытался улыбнуться, на самом видном месте промелькнула черная дыра.
– Что бывает, когда глотают иголки? – прошепелявил он.
Ася позвонила в «скорую». Диспетчер объяснила, куда нужно ехать, если состояние проглотившего инородный предмет не угрожает его жизни.
– Где болит? Глотать не больно? – приступила Ася к расспросам. – А ты уверен, что зуб проглотил? Может он где-нибудь завалялся? Давай постель перетрясем.
Когда такси ждало их у подъезда, чтобы вести в клинику, зуб со штифтом выпал из наволочки. Марсель просиял и едва не задушил Асю в объятьях. Вызов такси отменили, сели пить чай.
– Скажи, а все успешные бизнесмены живут в таких спартанских условиях? – не удержалась Ася. – Признайся, Мюнхаузен, ты мне пудрил мозги?
Марсель сконфузился, как нашкодивший подросток. Весь покрылся красными пятнами, и признался, что просто не знал, как завоевать расположение соседки. Что вообще-то он военный пенсионер, от которого много лет назад сбежала с молодым лейтенантом жена. А он остался с сыном 15 лет, принявшим сторону отца. Когда парень окончил вуз, а Марсель вышел в отставку, они действительно попытались вести в Казани спортивный бизнес. Но прогорели. Сын уехал покорять Москву. Вроде там удачно закрепился, недавно женился.
– Ну, а мне для этого пришлось продать, все, что можно, – оправдывался владелец пустой квартиры. – Я дурак, да? Распушил хвост, как павлин, и наврал тебе с три короба. Сам не знаю, что на меня нашло при первой встрече. А потом не мог остановиться.
Ася рассмеялась, а потом решительно скомандовала: «Все! Хватит позориться со своим зубом, срочно записываешься к стоматологу».
– Но только при условии, что пойдешь со мной, – согласился он.
Точно говорят, больше всего мужчины боятся зубных врачей и уколов! Сколько их падало в обморок, когда Ася брала у них кровь…
После совместного визита к стоматологу Марсель, теперь уже не опасавшийся улыбаться во весь рот, галантно провожал Асю до дома и заливался соловьем уже совсем на другую тему. Лгунишка-хвастунишка предложил соседке попробовать жить вместе. Она в ответ лишь рассмеялась, потрогала пальчиком его новый зуб и обещала подумать.