Легенда Монсегюра. Фантастический роман

– Вы не хотите рассказать мне свою печальную историю, демуазель? Я расскажу за вас – вас похитили из родительского замка, но вы бежали от похитителя.

Ляля опустила руки и изумленно воззрилась на своего спутника:

– Почему вы так думаете, любезный сэр?

– Вы бежали по горам, не разбирая дороги, в нижней одежде, не облачившись в жип, не надев котту… – уверенно сказал рыцарь.

Ляля оглядела свое белое шелковое в ярких цветах платье и невольно покраснела: «Как хорошо, что я послушала маму и купила платье с простым вырезом, а не на тоненьких лямочках, как хотела сначала!»

– Да, мне пришлось спасаться бегством, – пролепетала она.

– Но похититель не требовал выкупа с ваших почтенных родителей, – говорил рыцарь. Девушка изумленно смотрела на него широко раскрытыми глазами, и он продолжал: – Он оставил вам золотые украшения.

Ляля судорожно начала вспоминать, что из украшений надела перед поездкой в Санкт-Петербург. Серьги привычно оттягивают уши, кольцо с розовым камнем весело блестит на пальце, цепочка как прикосновение матери обвивает запястье, и крестильный крест, теплый, нагретый, висит на привычном месте.

– За меня не требовали выкуп, вы правы, любезный сэр, – пролепетала девушка. Рыцарь взглянул на нее и сурово сказал:

– Значит, я прав, вас похитили из родного замка, чтобы продать в рабство на Восток.

Ляля похолодела. Попасть в гарем! Восточная роскошь, шербет, танцы живота, изощренные интриги и утонченный разврат. Ее щеки запылали.

– Мои предки викинги занимались такими делами, похищали знатных красавиц и продавали на Восток, – печально сказал сэр

Луис. – Но не бойтесь, прекрасная госпожа, я рыцарь креста!

– Благодарю вас, сэр, ваша дружеская помощь много значит для меня, – сказала Ляля.

– Я сделаю все, чтобы вы скорее попали домой, и в первом же городе куплю вам одежду, – произнес рыцарь, и девушка поверила, что все будет хорошо. Подумаешь, очутилась в двенадцатом веке! Как очутилась, так и вернется в свой двадцать первый! С таким защитником нет ничего невозможного.

– Поехали дальше, мессир, – сказала Ляля. – Но вы все так же будете идти пешком?

– Я вырос в горах, – усмехнулся рыцарь. – Если я сяду в седло, вам, прекрасная госпожа, придется ехать на крупе моего коня.

– Как Тристану и Изольде! – вскричала Ляля.

– Вы знакомы с произведением Кретьена де Труа? – удивился сэр Луис. – Благородная сестра нашего короля графиня Мария Шампанская повелела канонику из Труа записать эту историю.

– Так вы, сэр, подданный английского короля Ричарда Львиное Сердце?

– Да, демуазель, я сражался под его знаменами, – ответил рыцарь.

Увлечение прекрасной эпохой Высокого Средневековья пошло Ляле на пользу – есть о чем поговорить с попутчиком. Уступая ее уговорам, сэр Луис сел в седло и протянул руку даме. На атласном крупе боевого коня сидеть не так удобно, как в седле, но Ляля одной рукой вцепилась в луку седла, а второй осторожно взялась за позолоченный ремень отважного спутника – видимый знак его посвящения в рыцари. Он слегка пощекотал шпорами бока боевого друга, и умный конь пошел рысью. Сэр Луис обернулся и посмотрел на спутницу. Она улыбнулась ему, не отводя глаза. Выглядела она здоровой, и рыцарь послал коня в галоп. Ляля вскрикнула от неожиданности и крепче ухватилась за пояс рыцаря. Ветер свистел в ее ушах, коса неслась следом, но быстрая езда всегда нравилась русской девушке. Так скорее они доберутся до цели. А если спрятаться за спиной рыцаря, ветер не беспокоит! Ляля склонила голову и прижалась к окольчуженной спине сэра Луиса. Надежный, преданный, сильный, настоящий рыцарь, относится к ней с уважением, как к прекрасной даме, пострадавшей от коварного похитителя. Девушке повезло встретить в суровом средневековом мире отважного великодушного спутника. Она интуитивно почувствовала, что ему присущи высокие рыцарские качества, и доверилась его слову чести. Пока он не оскорбил ее ни словом, ни взглядом, ни жестом.

В двадцать первом веке стало забываться рыцарское отношение к женщине, и Ляле было почти смешно бережное отношение к ней сэра Луиса. А что бы она могла сделать, если бы он пожелал ее и предпринял решительные действия? Ничего! Тело рыцаря, казалось, состоит из тугих стальных мускулов. Воин, воевавший в Святой Земле! Но христианская вера смирила темные, бурные плотские инстинкты. Вера в Бога, преданность прекрасной даме и сеньору составили основу личности крестоносца.

Ехать верхом быстрее, чем идти пешком, и часа через два рыцарь со своей спутницей проехали больше, чем прошли за весь предыдущий день. Рыцарь остановил коня в тенистой роще. Маленький родник журчит у корней высокой сосны. Живительный сосновый аромат плывет в горном воздухе. Рыцарь помог Ляле спуститься на землю. Зеленый луг с высокой травой тянется вниз по склону горы. Внизу шумит ручей. Ляля вышла на луг, любуясь красивым видом. Острые горные вершины остались за ее спиной. Солнце припекало, и девушка скинула плащ. От быстрой скачки и свежего воздуха очень хотелось пить и есть. Девушка осторожно пошла вниз, к ручью, смотрела под ноги и узнала характерные изрезанные листочки. Земляника! Ягоды крупные, спелые, ароматные. Ляля опустилась на колени и попробовала несколько ягод. Вкусные, сладкие!

– Мессир, – позвала Ляля, не вставая с колен. – Нет ли в ваших походных вещах тарелки?

– Только оловянная, – ответил рыцарь. – Устроит ли эта скромная посуда прекрасную даму?

– О да, – ответила девушка. – Я наберу ягод, и мы перекусим.

Сэр Луис принес Ляле тарелку, расстелил плащ на мягкой траве, спустился к ручью, и вскоре молодые люди угощались свежими ягодами, запивая их ключевой водой из серебряного кубка. Ляля вспомнила, что даже богатые вельможи Высокого Средневековья трапезничали именно так: делили на двоих кубок и блюдо. Девушка понадеялась на антисептические свойства серебра. Рыцарь считает ее знатной дамой, и она не разочарует его, черпая воду сложенной ковшиком ладонью. Но надо же о чем-то говорить, общаться со своим спутником.

– Мессир, в Венеции вы были в соборе Святого Марка? – поинтересовалась Ляля.

– Был, миледи, собор великолепен, похож на византийские и мавританские постройки, – ответил рыцарь.

– А кони стоят перед ним? – спросила девушка и испуганно замолчала – бронзовые кони на площади Святого Марка появились после четвертого крестового похода. Их вывез дож Дандоло из разграбленного крестоносцами Константинополя в Венецию как символ победы над восточной православной империей. Это случится лет через десять… «1204 год, крестовый поход на Византию», – четко вспомнила Ляля. А первый поход против альбигойцев состоялся еще позже, вероятно, в 1209 году. Значит, до учреждения инквизиции остается еще минимум десять лет. Девушка тихо вздохнула, глаза ее засияли – сожжение как ведьме ей пока не грозит!

– В Венеции коней очень мало, – рассказывал сэр Луис, радуясь любознательности спутницы. – Венецианцы пользуются лодками. Они называются гондолы.

– А вы катались на гондоле? – спросила Ляля.

– Да, – ответил рыцарь. – Но мне больше нравится плыть на корабле по открытому морю.

– А где вы еще были, мессир? – продолжала расспрашивать девушка.

Рыцарь усмехнулся.

– Я был в Иерусалиме и на Синае…

– И вы были в монастыре Святой Екатерины? – восторженно вскричала она.

– Да, я видел Неопалимую купину, – продолжал сэр Луис. – И я понял, что вы не католичка, прекрасная госпожа.

Ляля покраснела.

– Почему вы так решили?

– Ваш крест кафолический, я видел такой на Синае, – просто сказал рыцарь.

«Синай – владение Византии, то есть Ромейской православной империи», – с благодарностью вспомнила Ляля лекции по истории искусства и тихо сказала:

– Да, я православная и родилась на реке Неве.

– Нева… Где находится эта река? – переспросил рыцарь.

– Нева вытекает из озера Ладога и впадает в Балтийское море, – пояснила девушка.

– Река Нюйя, город Альдейгъюборг! – воскликнул рыцарь. – В нашем роду живет предание о предке, торговавшем в Альдейгьюборге. Так вы из этого города, миледи?

– В общем, да, – смущенно ответила Ляля, и образы родного города заслонили горный луг – золотой купол Исаакия, звон курантов Петропавловки, дворцы Эрмитажа, Летний сад… Как хочется вернуться туда! Ляля застонала и вонзила ногти в ладони. Белые ночи, разводные мосты… Как красив любимый город с воды!

– Ваш отец знаменитый воин? – продолжал расспрашивать рыцарь.

«Полковник» – усмехнулась Ляля и сказала вслух:

– Он водил полки!

– Как называется ваша земля, леди Лилиана?

«Россия», – хотела произнести девушка, но вовремя спохватилась и ответила:

– Русь! А столица – Владимир!

– Гардарики, – перевел на более понятный потомку викингов язык сэр Луис и пояснил: – Мои предки воевали и торговали в Гардарики.

«И сколько же их курганов высится по берегам нашего Волхова?» – ехидно подумала Ляля, но смолчала, чтобы не обижать своего единственного в двенадцатом веке спутника.

– Мессир, не пора ли нам ехать дальше? – спросила девушка. – Надеюсь, ваш конь уже отдохнул?

– Поехали, прекрасная госпожа, – ответил сэр Луис и помог даме устроиться на крупе коня. Горная тропинка крутая, обрывистая, вывела их к реке. Смеркалось, бурный поток ревел и прыгал по острым камням. Ляля видела горные реки в Крыму и на Кавказе, поэтому представляла, какой страшной может быть переправа через такую реку. Рыцарь остановил коня, спустил на землю Лялю и спрыгнул сам.

– Заночуем на этом берегу, – сказал он.

Ляля растерянно оглядывалась по сторонам. Темнело, клокотала река, но рыцарь готовился к ночевке с многолетней сноровкой – расседлал коня, нашел пещерку, перенес туда седло, попону, сумки.

– Присаживайтесь, леди Лилиана, – позвал он и подал руку девушке, поддерживая ее в наступившей темноте. Ляля чувствовала себя совершенно беспомощной на берегу бурной реки. Конечно, она ходила в туристические походы, любила вылазки на природу. Но где сейчас спальные мешки, фонарики, термос, одноразовая посуда и прочие блага цивилизации? Река бурлила, холод пробирал до костей. Рыцарь принес охапку хвороста и развел костер. Обыденное действие, совершаемое несчетное количество раз с тех пор, как первый человек интуитивно высек искру, переросло в символ – огонь как живая мысль, яркое пламя духовного горения, рассеивающее изначальную тьму. Огонь Прометея связывает и освещает века и тысячелетия. Получив огонь, человечество не могло остаться прежним. Наука, искусство, религия изменили жизнь множества людей и дали начало цивилизации.

– Я пойду на охоту, леди Лилиана, подождите меня, вернусь скоро, – произнес рыцарь, устроив спутницу в пещере с максималь-

но возможным комфортом – то есть предложил присесть на седло у разведенного огня и закутал в свой плащ, сложенный вдвое.

«Какая охота! – мысленно вскрикнула Ляля. – Мелкие зверушки уже спят, а крупные охотятся сами!»

Рыцарь снял меч, придвинул его ближе к девушке, с одним кинжалом на поясе шагнул за освещенный костром круг и пропал в темноте. Ляля задрожала сильнее. Она осталась одна, в горах, на берегу бурной реки. Только маленький костерок отделял ее от наступившей тьмы. Вот сейчас он потухнет, а сэр Луис не вернется со страшной ночной охоты… Дрожащая Ляля плотнее завернулась в рыцарский плащ. К утру, она погибнет от холода и голода в незнакомом пространстве и времени. Ее родители никогда не узнают, что стало с их дочерью! Девушка тихо заплакала, изливая в слезах боль и тревогу. «Почему это случилось именно со мной? Чудес не бывает! Хочу домой!» – ни одной здравой мысли не пришло ей в голову, но слезы иссякли. Ляля устыдилась своего малодушия. Вытерев слезы, она помолилась и задумалась. Если она как-то сюда попала, то должен быть способ вернуться обратно в двадцать первый век. А если она доберется до того места, где в будущем будет их дача, и стукнется головой, то, может быть… Ляля нервно хихикнула и потерла ноющий лоб. Более здравые мысли ее не посетили. Но и это шанс. А сэр Луис обещал проводить ее домой! Как ни мала и призрачна, казалась эта надежда, девушка немного повеселела. Уныние – тяжкий грех. Она здорова, молода, красива, так неужели же не сможет найти выход из этой невероятной ситуации? Все, что она любит – дом, учеба, родители – осталось в двадцать первом веке, а она случайно оказалась в двенадцатом! Как хочется домой! И она вернется!

Конь стукнул копытом и тихо, ласково заржал. Рыцарь возник из темноты, бесшумный и стремительный. Так он, наверное, обрушивался на сарацин в своем ближневосточном квесте.

– Вы вернулись, любезный сэр! – радостно вскричала Ляля. Она не осталась одна в этом пугающем мире Высокого Средневековья.

– Я обещал вернуться, леди Лилиана, – ответил рыцарь и опустил на землю свою ношу.

– Как поохотились? – спросила девушка и замерла в изумлении – ее отважный спутник постелил салфетку на землю между ними и вынул из простой холщовой сумки три горшка.

– Я набрел на пастухов, здесь прекрасные пастбища, и добрые люди уступили мне свой ужин, – с этими словами сэр Луис приподнял крышку одного горшка. Аппетитный аромат жареного мяса поплыл по пещере, и рот Ляли наполнился слюной. Она вскочила, подбежала к седельным сумкам, достала оловянную тарелку и серебряную ложку. Рыцарь вынул из холщового мешка простую глиняную тарелку и деревянную ложку.

– А что в этих кувшинах? – спросила Ляля.

– Молоко и вино, – ответил рыцарь. Опустившись на колени, он начал молитву, девушка присоединилась к нему.

Жаркое из ягненка было превосходно, но кончилось слишком быстро.

– Попробуйте этот изумительный овечий сэр, – предложил рыцарь.

– Он совсем свежий, на нем еще остались шерстинки.

Ляля почувствовала, что ее аппетит на сегодня удовлетворен.

– Благодарю вас, сэр, – ответила она.

– Давайте оставим его на завтрак.

– Тогда разрешите предложить вам немного молока или вина, – продолжал потомок викингов.

– Я выпью воды, если вы не против, – решительно сказала девушка.

Рыцарь гибким движением поднялся на ноги, взял серебряный кубок и вышел. «А если бы я попросила его прыгнуть в огонь, он бы так же охотно выполнил мое желание?» – подумала Ляля и размечталась, как хорошо показаться с таким кавалером на студенческой вечеринке. Любимые подружки с ума сойдут от зависти!

– Ваша вода, миледи!

– Благодарю вас, сэр, – сладким голосом сказала Ляля. Вода была ледяная, девушка пила ее мелкими глотками, глаза ее слипались.

– Ложитесь спать, леди Лилиана, – предложил рыцарь.

– А вы? – пискнула Ляля.

– Лягу у входа, чтобы охранять ваш сон, – ответил сэр Луис.

Почувствовав себя, совершено защищенной, девушка закуталась в плащ и провалилась в сон.

– Пора вставать, миледи, – раздался бодрый рыцарский голос. Не раскрывая глаз, девушка пошарила вокруг.

– Еще очень рано, даже мобильник не звонил, – буркнула она.

– Вы привыкли просыпаться под звон музыкальных инструментов? – удивился рыцарь. – Красивая традиция!

– Простите, мессир, я сейчас встану, – сказала девушка, поднялась с жесткого ложа и вышла из пещеры. Яркое голубое небо ослепило ее. Умытое солнце сияло, конь стоял, готовый в дорогу. И даже река выглядела уже не такой бурной, как вчера.

– Как мы будем переправляться на ту сторону? – бодро спросила Ляля.

– Вы поедете на коне, леди Лилиана, а я поведу его под уздцы, – ответил рыцарь. – Завтракайте скорее, и в путь.

Девушка быстро умылась и помолилась. Как вкусен овечий сыр, особенно если стряхнуть с него прилипшую шерсть!

– Я готова, милорд, – сказала она, подойдя к кромке воды.

На тот берег вели несколько камней. Темная вода обтекала их, пенясь и журча.

– Позвольте помочь вам, миледи, – и сэр Луис преклонил колено. Ляля испуганно смотрела на реку.

– Вы боитесь ехать на коне? – спросил рыцарь. Девушка молча кивнула, сжав губы, чтобы не завизжать от страха.

– Я перенесу вас, миледи, – просто сказал сэр Луис, закинул поводья на седло и подтянул стремена, чтобы они не мешали коню.

– Можете держаться за мою шею, – предложил он. Не успела девушка опомниться, как взлетела в воздух и опустилась, извините, своей филейной частью на плечо рыцаря, покрытое кольчугой. Ляля никогда не считала себя худенькой, но молодой человек, казалось, не замечал ее веса. Он спокойно подошел к воде, перекрестился и прыгнул на первый камень. Ляля закрыла глаза. На середине реки рыцарь обернулся и свистнул. Конь сорвался с места и бросился за хозяином, как собака. Девушка похолодела, но не шелохнулась. Через несколько мгновений все живые души оказались на другом берегу. Рыцарь преклонил колено и поставил девушку на землю. Она покачнулась и опустила руки, закрывавшие глаза.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она и улыбнулась, медленно розовея.

– Эта речка – приток Гаронны?

– Точно не знаю, леди Лилиана, но через несколько дней мы уже выйдем к Гаронне, а там и до Тулузы недалеко, – ответил сэр Луис.

– Так поспешим, мессир, – произнесла девушка. Рыцарь устроил ее на крупе коня, и путешествие продолжилось. Конь шел таким ровным мягким шагом, что глаза Ляли стали закрываться. Она сцепила руки на поясе рыцаря, прижалась к его спине и задремала тревожным сном. Хотя бы на некоторое время можно забыть о сложностях того мира, куда она попала. Рыцарь понял, что дама заснула, и выпрямился в седле, оберегая ее покой. От Тулузы до Гардарики дальняя дорога, но потомок викингов давно хотел побывать в Альдейгьюборге. А что может быть благороднее, чем сопровождать загадочную красавицу, охранять в дальнем пути и вернуть родителям? Сэр Луис преисполнился решимости сдержать свой рыцарский обет.

– Просыпайтесь, леди Лилиана, – позвал он, когда конь под ними притомился. Девушка вздохнула и выпрямилась. Рыцарь снял ее с лошадиного крупа и спрыгнул сам. Остатки молока, хлеба и сыра быстро закончились. От вина Ляля отказалась наотрез. Она понимала, что сэр Луис не обидит ее ничем, но что может прийти в голову ей? Девушка внезапно очутилась на месте героини одного из прочитанных ею любовных романов – прекрасная природа, мужественный спутник, романтические ситуации, земляничная поляна, ночевка в пещере, переправа через реку. Теперь осталось только искупаться и облачиться в его рубашку. Но Ляля твердо решила держать себя в руках – путешествие путешествием, прекрасный рыцарь выполнит любое ее желание, но надо же и о будущем подумать, а то можно навсегда оставить свое сердце в двенадцатом веке! Нельзя «ловить момент» – придется возвращаться! А как она будет жить дома, в двадцать первом веке, если потеряет свое нежное сердце в невероятной петле времени, познакомившей ее с великолепным рыцарем-крестоносцем – мечтой любой сентиментальной особы? Ляля всегда считала себя девушкой рассудительной, не склонной к пустым мечтаниям, поэтому, закончив трапезу, собрала посуду и понесла ее на берег ручейка. А рыцарь вынул точильный камень и занялся своим мечом. Резкий пронзительный звук успокоил Лялю. Хуже было бы, если бы сэр Луис завел с ней нежный разговор, осыпал комплиментами, начал петь любовные песни. У него красивый голос – мужественный и звонкий. Ляля не сомневалась, что он может завораживающе петь о любви.

Эпоха трубадуров! Каждый образованный человек, а рыцарь, несомненно, им был, обязан изучить семь искусств. Он мог слагать красивые песни и исполнять их, подыгрывая себе на музыкальных инструментах. У Средиземного моря, в Провансе и Лангедоке, расцвела красивая куртуазная культура: прекрасные дамы, утонченные манеры, танцы, поэзия, возвышенные отношения между любящими. Сам король Ричард Львиное Сердце был трубадуром, так же как и его прадед по матери Алиеноре Аквитанской. До крестового похода против альбигойцев оставалось еще лет десять-пятнадцать. Ляля попала в красивое время рыцарской куртуазной культуры. Романы «Тристан и Изольда», «Ивен», «Эрек и Энеида», вышедшие из под бойкого пера клирика Кретьена де Труа, создали в высшем аристократическом обществе высокий идеал отважного рыцаря и его прекрасной дамы. Замки крупных феодалов – королей, герцогов, графов – стали центрами утонченной культуры. Благородным девушкам нечего бояться рядом с сэром Луисом. Идеалы рыцарства вошли в его плоть и кровь, составили основу его личности и стремлений души. Он будет драться до конца за дело, которое считает верным, за христианскую веру, за честь дамы и свою. Он не отступит перед опасностью, превышающей человеческие силы, не отведет глаза, и подлый страх не коснется его сердца. А глаза у него красивые, синие, как море, как небо Пиренеев. «Синие глаза – верные глаза, Динни», – вспомнила Ляля строчку из «Саги о Форсайтах» – любимой книги ее мамы и бабушки. Или эта строчка из «Конца главы» – продолжения «Саги о Форсайтах»? «Саги о Луисе и Лилиане» точно уж никто не напишет», – мрачно подумала девушка.

Ляле очень захотелось поскорее закончить эту невероятную главу своей жизни и вернуться к размеренному, налаженному существованию – дом, учеба, встречи с друзьями, прогулки по Петербургу и его окрестностям. Она уже скучала по Эрмитажу и золотому сиянию статуй Петергофа… Вздохнув, девушка вернулась из дорогих воспоминаний о собственном будущем. Ее сегодняшняя реальность – горная долина, весело журчащий ручеек и отважный спутник, давший ей обет рыцарского служения. Ляля кротко вздохнула, взяла чистую посуду и поспешила к нему.

Увидев приближающуюся девушку, сэр Луис встал, приветствуя ее, и точным движением вернул клинок в ножны. Сапфир в рукояти благородного оружия сверкнул синим огоньком, холодным и острым, как взгляд рыцаря.

– Едем дальше, мессир? – улыбаясь, спросила Ляля.

– Готов сопровождать вас, прекрасная донна, – ответил рыцарь и помог девушке сесть на коня. Их ждет столица Лангедока Тулуза. При дворе графа Раймонда живут алхимики, астрологи, прорицатели. Ляля не собиралась никому рассказывать свою фантастическую историю, но, может быть, случайные легенда или факт подскажут, какова ее задача в жизни двенадцатого века, и как вернуться назад, в свой двадцать первый? Сидя за надежной спиной рыцаря на крупе его коня, Ляля напряженно размышляла, как вести себя с представителями местной научной элиты. Она так углубилась в свои мысли, что не замечала красоты проносившихся мимо гор, лугов, речек. Солнце клонилось к западу, и сэр Луис объявил:

– Остановимся здесь на всю ночь!

Ляля уже привычно подобрала полы рыцарского плаща, и воин креста опустил ее на землю как пушинку. Девушка присела на травяную кочку, вытягивая уставшие ноги. Место ночлега понравилось Ляле. Речка впадает в маленькое озеро, окруженное соснами. Тростник, лилии, кувшинки, отражаясь в темной воде, свидетельствовали об ее чистоте. Заросли папоротника, ежевики, алычи окружали озеро. Рыцарь расседлал коня, связал несколько деревьев и кустов – получился шалаш. Насобирав хвороста, опытный путешественник развел костер. Умный конь пасся неподалеку. Сэр Луис снял доспехи. Ляля не успела предложить ему свою помощь как благородная средневековая дама куртуазных романов. Рыцарь нагнулся, сделал спиной волнообразное движение, и хорошо подогнанная кольчуга соскользнула по кожаному колету на мягкую траву. Из седельной сумки он извлек тонкую веревочку, сплетенную из волос – конских, женских, или шелка – и привязал к ней крючок – изящное изделие средневекового кузнеца. «Это же леска!» – изумленно подумала Ляля, наблюдая за действиями рыцаря снизу вверх.

– Мы пообедаем печеной рыбой, – сказал сэр Луис и подошел к берегу озера. Ляля захлопотала, устраивая их временное жилье со всем, доступным в их положении, комфортом. Она сделала веник, подмела пол в шалаше и вокруг. Девушка не терпела грязи и неряшливости ни в себе, ни в окружающем ее пространстве, и находила душевные силы для борьбы за чистоту в мире и отношениях между людьми.

Ляля нашла кусты смородины, нарвала листьев, залила их речной водой и поставила горшок поближе к костру – чай будет на славу! Рыцарь оказался удачливым рыбаком. Пока девушка хлопотала у костра, он поймал двух больших рыб, завернул в листья лопуха и зарыл в угли. Ляля присела у костра, из-под ресниц наблюдая за рыцарем. Она впервые видела его без доспехов. Сэр Луис в кожаных штанах и полотняной рубашке выглядел не менее грозным, чем в рыцарской броне. Двигался он плавно и стремительно, не совершая лишних, неточных, неверных движений.

– Я искупаю коня, прекрасная госпожа, – сказал он, положил руку на гриву верному спутнику и увел за кусты. Вскоре конь стоял в воде, а рыцарь чистил его скребницей и ласково разговаривал с ним. Ляля не хотела смотреть в их сторону, отворачивалась, но краем глаза различала силуэт рыцаря, белевший в летних сумерках. Рубашка его осталась на берегу, великолепная обнаженная фигура возвышалась над поверхностью озера. Широкие плечи, узкая талия, мощная спина. Ляля вдруг поняла, что кожа его торса белеет в сумерках, потому что не знала опаляющего солнца Палестины. «Неужели весь крестовый поход он не снимал кольчугу?» – удивилась девушка. Рыцарь выглядел крепким закаленным бойцом. Он весь, казалось, состоял из тугих жил и мышц. Девушка закрыла глаза, считая подглядывание занятием, недостойным прекрасной дамы. Увлечение порнографией она пережила в четырнадцать лет, и с тех пор эти картинки ее не занимали. Ухаживания сверстников не трогали ее, с мужчинами постарше она старалась не связываться. Ее время было отдано изучению искусства, истории, литературы, а сердце до сих пор пребывало в спокойствии. Конечно, идеал мужчины она лелеяла в глубине своей юной души, но в окружающей реальности еще его не встретила. Будущий избранник Ляли должен быть умным, добрым, внимательным, разбираться в искусстве. И, конечно, быть галантным и нежным, говорить на разных языках, уметь поддерживать разговор на возвышенные темы. В родном университете к девушке прицепилось прозвище «Русалка» – за зеленые глаза и холодность. Кое-кто называл ее и ледышкой, но шипение злопыхателей не трогало Лялю.

Девушка открыла глаза, услышав топот рыцарского коня и плеск воды, стекающей с него. Помыв коня, сэр Луис отправил его на берег, гибким движением бросился в воду и красиво поплыл. Наблюдавшая за ним из-под ресниц Ляля вспомнила, что плавание – одно из рыцарских умений. Вдоволь накупавшись, сэр Луис подплыл к берегу и встал на ноги. Из воды показались широкие плечи, прозрачные капли стекали по мощному торсу, странно светлому в сравнении с загорелым лицом. Ляля отвернулась, когда молодой человек показался из воды до пояса. Она видела мужскую наготу в произведениях искусства, на фотографиях, в эротике и порнофильмах, и считала, что подглядывание унижает обе стороны. Через несколько минут сэр Луис подошел к костру, уже одетый в мокрую рубашку и кожаные штаны.

– Как вы искупались, мессир? – спросила Ляля.

– Благодарю вас, леди Лилиана, очень хорошо. Я умею плавать с детства, – почтительно ответил рыцарь.

– Вода очень холодная? – продолжала расспрашивать девушка.

– Нет, миледи.

– А какое дно?

– Песчаное, – ответил сэр Луис. – Вы хотите искупаться?

– Да, смыть с себя дорожную пыль, – сказала Ляля.

– Озеро глубокое, – предупредил рыцарь.

– Я с детства умею плавать, – очаровательно улыбнувшись, произнесла Ляля.

– Позвольте предложить вам мою праздничную одежду – шелковую рубашку и шоссы, – сказал рыцарь.

– Я ценю вашу учтивость и охотно ею воспользуюсь, – ответила девушка.

– Следуйте за мной, миледи, – рыцарь предложил Ляле руку, помогая встать. Он повел девушку к берегу, показал удобный спуск в воду, поклонился и вернулся в шалаш. «Заботится как о родной!» – недовольно подумала Ляля, снимая одежду. Но все мысли вылетели из головы девушки, когда она прыгнула в воду лесного озера, пахнущую свежестью. Она плыла, словно парила в темной воде. Дорожная пыль, усталость смылись в один момент. Девушка, смеясь от счастья, ныряла, вспенивала воду, дрыгала ногами и брызгалась, изображая любимый фонтан попеременно – то льва, то Самсона. Это были мгновения чистого – во всех смыслах – счастья. Она верила рыцарской чести сэра Луиса и не боялась, что он будет за ней подглядывать. Ляля за время пути убедилась, что ее спутник не способен на низость. Душа его чиста и тверда, как клинок его меча.

Накупавшись, Ляля подплыла к берегу. Рядом с ее платьем лежала стопка сложенной мужской одежды. Ляля прополоскала, повесила свое платье на ветку куста и подняла рубашку сэра Луиса. Изделие средневекового мастера восхитило девушку – настоящий шелк, белый, гладкий, прохладный, украшен красивой вышивкой по подолу, рукавам, на груди. Но рубашка не имеет воротника и считается нижней одеждой. А шоссы – смешные штаны, похожие на плотные колготки. Одна штанина белая, другая – синяя. Ляля облачилась в средневековую одежду и пошла к костру. Рубашка рыцаря доходила ей до колен, шоссы собирались под коленями, но девушка чувствовала себя чистой и бодрой. Сэр Луис поднялся ей навстречу, пригласил садиться и подал тарелку с аппетитно пахнущим куском запеченной рыбы. Как хорошо вкусно поесть после бодрящего купания в озере! А потом они пили смородиновый чай.

– Расскажите о ваших подвигах в Святой земле, отважный сэр, – попросила Ляля, окончив трапезу. Рыцарь улыбнулся.

– Почему вы думаете, прекрасная госпожа, что я совершал подвиги?

– Весь ваш облик свидетельствует об этом, мессир, – ответила Ляля.

– Я служил Богу и королю, – просто сказал рыцарь. – Ричард Львиное Сердце – пример для всего рыцарства.

– А у вас, мессир, есть дама сердца? – продолжала Ляля и замерла. Слово было сказано, и почему-то очень важным показалось получить ответ на свой вопрос.

– Конечно, миледи, это блистательная супруга графа Раймонда Тулузского, – произнес рыцарь.

– Вашего двоюродного деда с материнской стороны? – вскричала Ляля. – Она молода и прекрасна?

– Да, графиня Констанция Тулузская превосходит красотой всех дам своего двора, – восторженно ответил рыцарь. Ляля резко вскочила, и пошла мыть посуду. От ее хорошего настроения не осталось и следа. Она не понимала, почему так расстроилась, когда рыцарь поведал ей о даме своего сердца. У настоящего рыцаря должна быть дама, он совершает в ее честь подвиги и в песнях прославляет ее красоту. Сложив вымытую посуду у входа в шалаш, девушка тихо сказала:

– Я очень хочу спать, сэр.

– Ложитесь, миледи, я проведаю коня, – произнес он и скользнул в темноту. Ляля юркнула в низкий шалаш и, перекрестившись, устроилась на походном ложе. Надувной матрас был бы, конечно, предпочтительнее. Гадая, из чего его можно было бы сделать в двенадцатом веке, девушка тихо погружалась в сон. Она слышала, как сэр Луис молился на ночь, потом рыцарские шаги приблизились, и обнаженный меч в его руке отразил багровые блики затухающего костра. Ляля подскочила на жесткой постели, онемев от страха. Сэр Луис опустился на колено перед входом в шалаш и почтительно сказал: