Мы стояли втроем на том берегу. Потом я нашла такси, но было только одно место. Ангела кто-то встречал и он быстро попрощался и исчез. Я помогла со средней хозяйственной сумкой бабушки, где, по всей видимости, были очень компактно уложены камни, вспомнив, как мне помог ангел.
Потом я вернулась таскать свои тюки. Такси к моему удивлению больше не было. Меня спросил один дядька, куда я еду. Потом я, он и его сын уселись к старателю и поехали. Дядька также помог мне. В машине дул прекрасный ветер. И вспоминала дорогу 90-х. Когда летящая галька могла пробить переднее стекло. Я читала ответы в готовой анкете цвета Натурелла и улыбалась. До адреса нас не смогли подбросить, потому как дорогу перекрыли и чинили, сооружали канал через который вода речки направлялась в алас. Алас как и в прошлом году был в воде. Уж там-то наши говорят утки-гуси-лебеди садятся так садятся. Ангел между прочим опрофанился, сказав, что при такой высокой талой воде, на Лену сядет косяк, который будет перебит. Я сказала: «Разве они не выбирают мелкие речки и озера, ведь там больше пищи, которую они едят». Ангел не спорил, не краснел, а очень утвердительно согласился.
Мы вышли и пошли пешком. Дядька с сыном помогли мне до поворота. Дядька констатировал очень молодому рослому сыну, который был очень похож на подростка из большого города: «Надо помочь, мы поможем по дороге. Надо помогать друг другу». До этого, когда таксист, не имея размена, спросил: «Вы ведь вместе да?», дядька спешно отвечал: «Нет, конечно». Хотя на барсе оказывается очень интересные редкие люди ездят. Я такого дядьку не видела раньше. Может они шли автостопом дальше. Он очень хорошо разбирался в политической и экономической ситуации в стране, и они с старателем по дороге долго разговаривали на разные темы муниципального характера.
Потом на развилке я пошла дальше сама. Недалеко, но все же неудобно. На обочине на животе лежали два постреленка и следили за мчсовцами. И за мной.
Когда я подошла к двухэтажкам, мимо обогнал и пошел дальше по своим делам рослый парень без ничего. Мне бы ничего, да там был один пожилой человек сзади, который пересек мне дорогу, тот сказал с жалостью: «Надо бы ей помочь». Мне стало неудобно, что я причинила ему неудобство и я бодро сказала: «Да тут близко совсем», что было правдой. На полпути меня обогнала иномарка и остановилась. Это были пожилые менты. Я не знала, что у них такая хорошая машина. Наверное, личная. Водитель сказал мне: «Куда? А то ты так идешь… Помочь надо». Я показала. Он выскочил, подхватил камни. Я сказала: «Может лучше в багажник», вспоминая мои неоднократные остановки. Он подождал 2 секунды, но я не смогла открыть его, прощупывая пальцами. Сразу выскочил второй, уложили. И ехали минуту. Потом там все грязь. А ментовские ангелы занесли багаж внутрь и очень быстро умчались, сказав: «Да, не за что» моему большое спасибо.
Я счастливая споткнулась и растянулась на крыльце.
Ангелы повсюду. Когда идешь отчаявшись по улице, впереди бежит маленькая девочка в розовом. Она заходит в разные двери, а потом снова бежит впереди тебя.
Когда у тебя букет в три розы для руководителя с утра пораньше, когда через час защита, а ты случайно вонзила под ноготь кусочек дерева или железа, и ты от безвыходности суешь средний палец в рот, идешь по улице: в левой – букет, правый средний во рту, красивая лазурная тачка предлагает тебе услуги. Стольник. Я: «Как можно, от туймады же рукой подать?» Они пожимают плечами типа: «Ну, смотри, с букетом-то». Я подхожу к следующей машине. Сто. Я сразу сажусь. Ангел-таксист спрашивает меня про причину букета. Поздравляет. Отвечает на вопрос, что не знает, можно ли женщине-преподавателю дарить розы, говорит, что конечно можно, не знает, как и я какой рукой протягивать. От всего сердца желает удачи на защите. Правильный выбор.
Ангел-охранник, завидев через камеру, сразу же открывает тебе дверь.
Ангел-руководитель, как руководитель – почти никакой, зато ангел ангелом. Серо-голубые распахнутые глаза, чистота и наивность при ее возрасте, что-то детское в интонации, красивая душа.
Ангел может также внезапно, как твои безумные мысли, ненаходящие нужной дверцы, повести тебя на пески, в сюрреалию, и будет час с тобой пускать мыльные пузыри, рассказывая просто о главном.
Но ангелы тоже неоднозначные. А может это и не ангелы вовсе. Гибридные формы. Или, когда ты сам не контролируешь свои метаморфозы.
Однажды мы были в гостях. И там был один ангел. Мы были усталые, задумчивые, сонные. Я легла с подругой и почти спала, как вдруг неведомая причина заставила меня подняться к утру и пойти к ангелу. Я думала, я подойду к ангелу и скажу что-то высокопарное вроде: «Я пришла к тебе не для этого, а потому что так надо», но когда ангел удивился, проснувшись я сказала что-то сверх глупое и некстати: «Ты спишь? Тебе не холодно?» Я холодная женщина, не умеющая любить, давать свое тепло и заботу, поступила противоестественно. Мне было нечего сказать, я ничего не могла придумать, поэтому вдруг наклонилась и поцеловала ангела.
Утро было очень солнечное и туманное. С земли исходил пар. Комната дышала нашими телами. Просто, иногда ангелы любят подурачиться. Ангелы иногда живут по воле моментов.
Однажды я впервые закурила. Я считала раньше, что уж лучше сразу начну пить и потреблять наркотики, чем курить. Это так скучно и неинтересно. Так и случилось. Сначала был алкоголь по случаю, когда невозможно отказать, не буду объяснять. Наркотики – это роскошь для меня. К тому же недавно я пришла к выводу, что от всего этого тебе легче не становится, и даже дурман тебя не может сделать совсем уж другим. То есть по отношению ко мне. Как-то раз я опьянела, потом пошла, свалилась, только пятки и сверкали. А до этого девчонки курили. Мы пили для начала разливное пиво ФПК. Ангел во плоти, тропик на 62-й параллели вызывалась меня учить. В общем, я быстрее всех выкурила, потому что не освоила технику затяжки. На самом деле я очень глубоко затягивала, но дым практически не выходил. Были еще девушки. Тропический ангел пеняла мне, что я фальшивщица. А совсем не ангел, простолюдин Рая, которая курит, говорила, ругала меня: «Не кури! Ты что? Не надо! Ну и дура! Зачем ты это делаешь?!».
И как вы думаете, кого мы слушаемся ангелов во плоти, или простолюдинов?
Кого слушается ваш покорный слуга?
Чему она внимает? Какого потока держится в этой зыби?
Я разглядываю свою домашнюю майку, через которую неприлично просвечивает бюстгальтер, смотрю на свои теплые колготы, на свой смешной живот, вспоминаю розовую рубашку, которую купила мне мать и констатирую: «Оказывается я настоящий эмо». Только тропический ангел понимает суть сказанного и заливается смехом. Что же делать, когда ты вечное «кровь, пот и слезы». Непоколебимый алатау, но все же иногда «кровь, пот и слезы».
Кандализе холодно, а я ее так долго задерживаю, ведь на самом деле мы встретились в магазине. Хоть деньки стояли теплые, а постой на мосту минут тридцать и ветер стал пробивать легкую курточку ангела-подруги. «Ну, давай, еще встретимся. Я пойду. А ты что, остаешься так стоять на мосту?» Я прижимаюсь к перилам, смотрю на верхнюю часть Приятного аппетита и киваю: «Ага, минут десять». Конечно, я простояла меньше, пять. С минуту я смотрела на спину удаляющейся Кандализы. Минуту смотрела на мужчин Приятного аппетита. Потом на перистые вечерние облака и уже, когда я собиралась потопать домой, ангел шепнул над самым ухом: «Есть одинокая черная собака у белого дома, которую ты видела, когда возвращалась со встречи с Юстиной. Есть тот факт, что тот, кого ты ждешь читает твои мысли и знает о тебе и еще о многом в этом мире, а ты пока не нашла ту дверь к нему…» Голос прерывают. Я роняю купленные продукты в озеро, но меня это мало беспокоит. Я спешу по дорожке: «Может, я все делаю неправильно? Ну, же! Лети, лети, ангел, лети! А как же Боб?»
Планета Homo (men)
Этот рассказ для меня структурно связан с рассказом Остров Л только по одной причине: вчера ночью я думала о них одновременно.
Это рассказ моего идолопоклонничества, если это можно так назвать (Ха-ха!) И я об этой истории, вернее историях, думала, и думаю, буду думать время от времени. Этот рассказ не целиком. Потому что я не помню, что помнила год назад, или неделю назад. Эти истории всегда видоизменяются, убавляются и добавляются в копилку историй в моей голове. Я напишу здесь наиболее приевшиеся истории и свежачки со вчерашней ночи. Эти истории, как и сама я, очень сумбурные. И я в них хочу написать только о хороших мужчинах (меня всегда ругали за деление на «что такое хорошо и что такое плохо». Думаю, это связано с тем, что меня понимают с точностью наоборот, или я рассказываю так, что белое становится черным, а черное – белым. Ну, вот. Ешкин кот! Видите! Опять этот дуал).
Ну, да ладно!
Бесса ме
Этого человека я знала очень короткое время. Мы познакомились во время очередной предвыборной кампании. Он приехал с другими к нам в школу. И провел параллельно несколько лекций для учащихся по теме, не касающейся выборов. Я сидела с учительницей якутского языка в учительской во время окошка и проверяла тетради. Учительница якутского языка сидела в другой части учительской и тоже неистово занималась своими делами. Вошел он. До этого мы их, конечно, видели на собрании, но теперь он был один, видимо, после лекции. Мы разговорились. Так как я не интересуюсь и не разбираюсь в политике, мне было трудно задать ему какой-либо вопрос, касающийся их кампании. Он понял. И сам задавал мне всякие вопросы об образовании, детях, школе и т.д.
Что скрывать, он был в моем вкусе. Говорят, что у женщин весьма расплывчатый архетип внешнего идеала мужчин, или как там его. У меня действительно он очень расплывчатый. Но все же, что не говори, у каждого человека, образно говоря, из десяти будет один выбор. Или два, или девять. Мужчины любят говорить: она лучше, чем Анжелина Джоли и Джей Ло вместе взятые! На худой конец: Джоконда и Фриске. Или наоборот. На вкус.
Так вот, Александр был лучше, чем Николас Кейдж и Антонио Бандерас вместе взятые! Ну, или Кеану Ривз и Брэд Питт с Деппом. Хотя все же больше Кейдж и Бандерас.
Мне было как-то хорошо и застенчиво от его красоты. Я бы сидела, опустив глаза. Но для меня он в тот момент был из категории «пришел-ушел и нет его» или «я иду дальше по галерее». Мне с ним было интересно общаться. Учительница, та еще, видимо, штучка в молодости, сидела, уткнувшись в тетрадь. Я вдруг заметила, что при разговоре, в общем-то, ни о чем, Александр смотрит куда-то в область моей груди, на которую не было намека. Мне почему-то сразу же захотелось ее выпятить и расстегнуть пару пуговиц. Короче, от него ровным потоком шло то, что думаю, все женщины бы действовали также.
Он улыбнулся и спросил, что я знаю о клонировании. Я насупилась и с энтузиазмом стала рассказывать, как я понимаю эту тему, и как она понимается. За все это время я видела его позу и выражение лица. Абсолютно голливудское. Но очень естественное. Разумеется, он не знал, как смотрится со стороны, и что я думала о том, что если б у меня была профессиональная видеокамера и шапка-невидимка, я занялась бы съемкой. Он сидел, слегка прикоснувшись лба рукой. И взгляд его был уже не на моей груди, а где-то далеко. Мне показалось, что у него болит голова. Его волосы были обросшими и чуть грязными, как они грязнеют у умных мужчин, которые часто проводят по ним пятерней.
Учительница еле скрывала улыбку. Я была на полном серьезе. В конце своей лекции о клонировании я добавила вопрос: «А почему ты интересуешься?» Он ответил, как бы очнувшись ото сна: «Ты так доходно мне все это объяснила. Я раньше как-то не понимал». И, как бы извиняясь, вновь уставился на меня. Его голова как будто надулась, сосуды глаз покраснели. Я отвлеклась от тетрадей и спросила: «У тебя голова болит?» Он удивился: «Как ты узнала?» Честно говоря, сама не знаю. Обычно мне дела нет до самочувствия людей. Он опять вернулся в свою голливудскую позу и сказал куда-то в сторону: «У меня обнаружили злокачественную опухоль в мозге. В последнее время башка все трещит». Мы посидели молча какое-то время. Пожалела ли я его? Конечно, нет. Да и он, видимо, этого не ждал. С интересом медика я спросила: «Поэтому ты хотел узнать про клонирование?» Александр усмехнулся. Но и при этом морщина боли на его лице не исчезла: «У меня был брат. Он умер. С помощью клонирования его можно было бы вернуть, не так ли?»
Прозвенел звонок. Началась перемена. Учительская заполнялась. Наш откровенный разговор прекратился. Александр флиртовал со всеми молодыми учительницами, даже намеревался с ними на посиделки. Я также переметнулась в их игровую зону, потом ни с того ни сего спросила: «А у тебя есть дети?» В этот момент среди смеха, бесконечных разговоров разных учителей, членов кампании как раз наступила тишина. И все обернулись и посмотрели на нас. Он как будто ничего не заметил и вызывающе промурлыкал: «Есть. И я даже не знаю сколько».
Я забыла о нем думать, когда встретила его в школе на завтрашний день в послеобеденное время. Он сказал, что хочет прочитать еще одну лекцию и через час они уезжают. Мы зашли в пустой класс и сели друг против друга. Он говорил о деньгах, о семье, о лекции, но мне ничего не было понятно. Я поддакивала и смотрела на него, и жалела, что у меня нет шапки-невидимки и профессиональной видеокамеры. Сегодня он выглядел лучше. Александр улыбнулся и сказал: «Я бы взял тебя на работу». Я как будто пробудилась и стала спрашивать, что за работа, что за бизнес, но он только качал головой и улыбался. Я перечислила все, что могло прийти мне в голову: преподавание, торговля, политика, общепит, грузоперевозки, такси, няня, горничная, рефераты и курсовые, авиа, журналистика, орифлейм, юриспруденция, работа на столичном рынке и т.д. Но он все улыбался и качал головой. Я хотела дальше гадать, но тут пришел этот гадкий мальчик-метро с топором и стал нюнюкать, чтобы Александр поскорее начал лекцию. Меня позвали на срочное дело. Когда я освободилась, они уже уехали.
Однажды я ходила в церковь просто так. Потому что было Рождество. И мне было прикольно ничего не знать. И тихие церковные служительницы шептали мне надеть шапку, пойти из мужской части в женскую, указывали ту икону, что мне надо. А я любила смотреть на одну икону с изображением Христа. Все это мне так понравилось, что я решила придти на следующий день. Когда я приблизилась к наружным воротам, то увидела Александра, выходящего из церкви с красивой высокой русской женщиной. У нее по обыкновению был платок, а на руках маленький ребенок. Инстинктивно я решила повернуться и озираться по сторонам, и действительно сразу же отвлекалась на звуки елки, стоящей во дворе. Гирлянды пели: Динь-динь-динь, дон-дон-дон! Вот эта смесь православной, католической церкви и буддизма! Как только я так подумала, кто-то поднял меня и, закружив, опустил на землю: «Мурка! Как я рад тебя видеть!» У меня дух перехватило от неожиданности, и я затараторила: «Александр! Сколько лет, сколько зим!»
Он помахал своим, чтоб они ждали его в машине. Женщина сразу удалилась. Мы, перебивая друг друга, чуть поговорили о том, о сем. Он выглядел очень хорошо, как рождественское утро. Я ткнула его в бок и сказала в шутку: «Кстати, я как раз ищу работу. Как там ваша вакансия?» Он перестал смеяться, улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза, как какой-нибудь священник из фильма, чуть нахмурился. Я чувствовала себя с ним в тот момент, как какая-нибудь диснеевская лань в объятиях лесного царственного оленя. Он засмеялся про себя и посмотрел в сторону улицы. Я сказала: «Аа. Понятно. Я пролетаю. Я пошутила. Так что за работа все-таки? Так, интересно».
Стоял очень солнечный ясный морозный день. Александр очень серьезно ответил: «Мой личный секретарь. У нас с братьями бизнес, содержание девушек. Нет, это чистая правда, у тебя был бы собственный кабинет, а там табличка: Мурка – личный секретарь А.А.А., а также личный талисман. Нет, не смейся». Я пожурила его: «Значит, я была как бы сутенером. А что? Мне нравится. Но я так поняла, место уже занято». Он вдруг внезапно взял меня за руки и, торопясь, заговорил: «Нет-нет, это плохая работа для тебя. Год назад я был совершенно другим человеком… Я завязываю, сворачиваю бизнес. Я почти все продал. Часть доходов оставляю семье. Мне нужны деньги для клонирования. На днях я уезжаю из Республики, возможно, надолго». У меня сразу потекли слезы, очень сильно и без звука, мне ничего не хотелось говорить. Он вытирал мои слезы руками и говорил: «Не плачь, холодно же, заболеешь. Что с тобой? Понимаешь, у меня есть клеточный материал брата. Я уже все обговорил. Мне надо только приехать к ним в лабораторию с клетками моего брата. У меня осталось не так уж много времени. Доктора не знают точно. Но сейчас я тут, а завтра в ящике». Слезы полились из меня с удвоенной силой. Он обнял меня: «Никто не будет заниматься этим делом. Все считают, что я одержим бредовыми идеями. Они попытаются остановить меня. Любыми способами. Но меня уже ничто не остановит. Просто они не верят. Не верят. Ты только веришь. И я. Не плачь, не плачь. Знаешь, мой брат умирал у меня на руках. И ему было очень страшно, он плакал, он умолял меня помочь ему. И все эти годы после того, как он погиб, он мне снится и просит о помощи. Он не хотел умирать, понимаешь. Он так мало жил. Ему было всего 26.» Я сквозь слезы перебила его: «А тебе всего 31. Я думала, тебе нужны его стволовые клетки, чтобы вылечиться от рака». Он засмеялся: «Нет! Ты бы никогда так не подумала. Дорогой мой талисман, пожелай мне удачи!»
Я пожелала ему удачи, и мы еще с минуту стояли, обнявшись. Сейчас, вспоминая этот день, я думаю, что мы выглядели со стороны, как очень трогательный эпизод из фильма. Если бы я могла разделяться, я бы надела свою шапку-невидимку, включила профессиональную камеру и сохранила бы этот момент на всю жизнь.
Мужчины, которых помнят
Это о моем деде. Когда я была маленькой, к нам приходили какие-то старики и старушки. Никто им не наливал водочки. Никто их не кормил хлебом-солью. А они за «бесплатно» с воодушевлением рассказывали и взахлеб хвалили моего деда, отца моего отца. Я конкретно не помню, о чем они говорили, о каких доблестных или простых случаях рассказывали. Ясно было одно: они все были очень хорошего мнения. Этот мой дед умер очень давно, от чахотки. Когда мой отец был еще грудным. Поэтому единственный из близких, кто мог бы нам о нем рассказать, была бабушка. Она и рассказывала. Но и тут я ничего не помню конкретно. Бабушка тоже умерла. Очень-очень редко, натурально говоря, с промежутком в несколько лет, я мельком просматриваю старые фотографии. Только одна фотка деда есть. Остальные у моей тети, наверное. Я смотрю на фото деда. Фотография маленькая. Когда-нибудь она треснет пополам. Дед очень смуглый. В какой-то шапке типа кубанки, или папахи. Хоть фотка и черно-белая (уже желто-серая), мне кажется, что у деда светло-карие глаза. И очень такие, сияющие. Такие глаза бывают, когда человек восторжен, в особых случаях. Или когда человек сам по себе такой, с тихо сияющими глазами.
Умные мужчины, мужчины-философы
Это тоже о моем деде. Со стороны матери. Возможно, этот дед меня не любил в конце своей жизни. В этом половина моей вины, половина чужой. Но не об этом речь. Дед жил далеко от нас. И мы его видели в глубоком детстве, когда ездили на родину матери. Или когда он сам к нам изредка приезжал. И приносил с собой белый мешочек с кедровыми орешками. У него были белые-белые хлопчатобумажные рубашки, сшитые, наверное, бабушкой. И очки. Он всегда читал умную литературу, журналы типа Хотугу сулус, мемуары ссыльных и т.п. Однажды моя тетя, ее дочь дала почитать тетрадь, где он сам вкратце начал писать свои мемуары. Это тетя так придумала. У деда был очень красивый почерк, он был писарем. Но я лежала в общаге, и по вечерам мне было очень сложно читать эту тетрадь, так как мне очень трудно разбирать чужой почерк. Там была история их знакомства с моей бабушкой. Как он ей писал письма. Они очень любили друг друга. И дед был очень ревнивый. Думаю, он был из тех, кто в одних кальсонах бегает по всей деревне с ружьем, чтобы поймать любовника, которого и в помине нет. Здесь я немножко напишу о бабушке. Хотя это и Планета Homo. Просто хочется сказать о том, какая была бабушка, что ее так любили. Она тоже, наверное, в конце жизни разлюбила меня социально, не генетически. Но это сейчас неважно.
Однажды я заметила бабушку через окно дачи. Она стояла очень близко к иве и внимательно что-то рассматривала. Как оказалось, она следила за муравьями, которые жили на этом дереве. Даже в передачах BBC, Дискавери и проч., я редко видела, чтоб люди так увлеченно наблюдали за природой. И это в возрасте за 70. Представляю, какой живой, наблюдательной, совершеннейшим дитем природы она была. Однажды мы обедали, и она очень интересно рассказала нам о том, как понимает бактерии. И это слово она произносила так, как бы произносили ученые, заслужившие Нобелевскую премию и до конца преданные своему делу. Помню, я тогда смеялась. А мама всегда говорит, что бабушка всегда пробовала былинки, корешки, травы, ягоды. И внуки, которые жили с ними рядом, делали также. Я видела.
Дед очень любил бабушку. Но до бабушки он был влюблен в другую, которая погибла от чахотки в молодости. Это совсем малоизвестная территория.
Моя мама в детстве любила играть на кладбище. Ну, это типа было кладбище родовое, в несколько могил. Дети не знали в чем дело. И хотя взрослые запрещали им там играться, они все равно туда бегали, потому что там было очень красиво. Что-то типа кровати, домика, столика. И там были красивые осколки и камешки. Мать обожала сосать красивые камешки. Они были заместо карамелек. И осколки от посуды тоже были драгоценностью. Она взяла их домой.
Однажды утром, очень рано, когда она спала на своем сундуке, укрывшись лоскутным одеялом, к ней рядом присел мой дед и сказал: «Дочь, то, что ты принесла с кладбища, отнеси обратно, и больше не играй там. Там спит одна молодая женщина. Вот этот кусочек посуды – такой кусочек она занимает в моем сердце. Ты поняла?» Мама была тогда очень маленькая, она еще не ходила в школу, но испугалась и все поняла.
А как же без секса
Я не буду врать. Думаю, таких нет. И не думайте, что я бахвал и ханжа. Я и в суперженщин не верю. То есть не видела. Это я про то, что все в порядке. Просто ночью у меня была частичная бессонница и мне приходили в голову смешные мысли. Конечно же, не бывает так, или это было бы очень редкостно и даже странно. Например, он бы вытянул ей все кишки, и ее рот вышел бы через заднепроходное отверстие, а умирая, она была бы счастлива и дрожала в последних эйфорических конвульсиях.
Причем тут хорошие мужчины и пятколизание? А это такой угол зрения, который имеет право на существование. Когда я думаю об этих смешных мыслях, я чувствую себя очень человеком, и что все мы очень человеки.
Маги
Маги – это каста. Для меня так. Верхняя. Для нижних. Тут я хочу рассказать об истории двух магов.
Он был маг, конечно, по призванию и с рождения, а может с небес. Но не по крови. Сильных отклонений в его роду не было. Как всякий хороший и сильный маг, он скрывался. Все сразу представили гари поттера с волшебной палочкой. Ну, типа того, но не совсем так. Я не знаю всех их премудростей. И ведь речь здесь не о том.
Он был очень умный. В математике, языках, химии – везде. Но он много пропускал. И в детском саду, и в вузе, и на работе. Однажды он полуспал, полубодрствовал на лекции, когда вошла его папесса. Это была приглашенный лектор. Она сказала: «Среди вас есть маг, не знаю, сколько магов, но есть». Он конечно сразу пробудился. Лектор много рассказывала о строении вселенной, о завитках и спиралях, о гипер прыжках, о времени, машине времени. Маг сразу понял, что она не его уровня, что может даже она – простолюдин. Он ходил на все ее лекции у разных курсов. И всякий раз она упоминала о присутствии мага. Однажды была ее последняя лекция на факультете, и студенты окружили кафедру после окончания. Они все задавали ей вопросы, просили контакты, и он никак не мог к ней пробиться на физическом уровне. Поэтому он прибег к тому, что умел и обхватил ей голову ладонями и сказал в самую душу: «Это я. Я – маг». И каково же было его удивление, когда он услышал очень четко на том же уровне: «А я знала. Я для этого и пришла».
Позже, когда они уже были вместе, стало ясно, что она действительно простолюдин. Он, конечно, посвятил ее и научил кое-чему. Но главный шаг сделала она. Ну, вы понимаете, о чем я.
Когда я думаю об этой истории, у меня в голове сразу всплывает страницы журнала то ли Работница, то ли Крестьянка, который я прочитала в далеком детстве (там была немаленькая статья о Павле и Тамаре Глоба). Почему-то вспоминается, как Павел спросил свою будущую жену при первой встрече: «Вы кто по зодиаку?» Она ответила, чтоб он отстал: «Рыбы» (типа, знак вялый, холодный, скользкий). На что, конечно, Павел заскакал и запрыгал вокруг нее, как козлик.
Эти маги не живут, как маги. Они даже участвовали в проекте «Семья года» и стали ею. У них очень много детей. И будет много внуков. А проект этот был (у меня плохо с математикой) в году эдак 2020, или в каком. Не помню.
Педофилы
Той же ночью я не могла чуток совсем не подумать о моем знакомом педофиле. Ну, не могла!
Педофил этот, ну, не совсем педофил. Педофил без практики – я бы сказала. Когда мы с ним познакомились, я об этом не знала, и позже тоже не подозревала, потому что мы говорили с ним немножко о другом (уже о моих «извращениях»). Потом: раз! Я расслабилась и позволила ему поплакаться о жилетку, и вот тебе: чистосердечное добровольное признание. Где хороший человек, хороший мужчина?
Я перестала с ним общаться. И подумывала заявить на него. Но у меня не было никаких фактов, кроме того, что он очень любит детей, и хотел бы взять много детей из приюта, будь у него побольше денег. Я призналась, что у меня аналогичные мысли, я тоже хочу детей. В идеале трех сыновей и младшую дочку. Но можно и наоборот. А он тогда сказал, почти игнорируя мои слова, что он не против пары сыновей, а вот дочек бы побольше, и не обязательно родных.
Тут-то и началось. Я пыталась быть осторожной, но он видимо понял свою оплошность и закрылся.
Через неделю я спросила его: «Хочешь со мной подраться?» Он сказал что-то типа: «О чем это ты? Какая-то странная». На этом общение прекратилось. Мой знакомый педофил без практики канул в лету.
Той ночью я молилась и за его душу и за свою. Позже, дня через два у меня случился срыв. Я убежала в комнату и накрыла голову футболкой. Сейчас мне кажется это смешным: я была во всем черном, а футболка на голове была желтая. Я была как человечек найк с головой смайлика, который плакал, и у которого от любви болело сердце. Это все не объяснишь. Я слышала и даже говорила: отсечь им яйца, отрезать им уши, вырвать у них язык, выпустить кишки, выколоть глаза, расстрелять, расчленить, чтоб мать родная не узнала.
Хм…Что тут скажешь. Убьешь себя? Скажешь, что человечество обречено на самоуничтожение? Что справедливость прежде всего? Где правда-матка?…Я не знаю, я не знаю ответов на эти вопросы. Вот почему эта история в конце.
Дельфин
1
Коджи гулял по берегу моря. Было десять утра. Холодный ветер обдувал его лицо. Он был в темно-синей футболке с саркастическим принтом, и светло-
серых простых шортах. На ногах резиновые сланцы.
Брови парня были слегка нахмурены, длинная челка спадала на глаза. Он опускал голову, когда встречал редких прохожих, и прикрывал лицо рукой.
Сайто недовольно поджал губы, и сел на песок около большого черного камня. Рядом у самой воды спустилась чайка, и деловито шлепала по
каменистой отмели.
Коджи тягостно вздохнул, и раскинув руки, лег на землю.
– Какая тоска! Все одно и то же!
Он закрыл глаза и постарался заснуть. Но сон, разумеется, не соизволил унести его в свое царство.
– Ночью – бессонница, днем – недосып, а в свободное время – усталость и..
Одиночество..
Сайто достал из кармана игрушку – небольшого роботизированного пластикового паука.Беспозвоночное побрело вдоль черных камней, и забившись в
щель, застряло там.
– Даже ты прячешь голову в песок. Что за напасть!
Он взял в руки телефон, и набрав номер одной девушки, замер, ожидая, когда она подымет трубку.
– Давай, давай, давай, давай…
Коджи нетерпеливо стучал прутиком о колено, присматриваясь к гудящему экрану.
– Алло!
– Наоко?
– Коджи-кун?
– Да! Встретимся сегодня вечером? Я хочу сходить на кукольный фестиваль Бунраку..
– Ээммм…
– Что эээммм?! Скажи, что не хочешь!
Сайто раздраженно нажал на отбой, и выкинул смартфон через плечо.
– Черт! Ты девушка, или привидение?!
Вообще-то, Наоко не была его официальной девушкой. Они просто иногда встречались, ходили в кино, потом он мог остаться у нее ночевать, или она
приходила к нему домой. Но, по сути, им практически не о чем было разговаривать. Так, дежурная светская беседа, либо вовсе молчание.
Коджи встал, пошел за мобильником, стер ее имя из списка контактов, и заорал, что есть мочи.
Пожилая пара с корзинкой для пикника и маленькой вертлявой собачкой, испуганно шарахнулась в сторону, затем старик пригрозил парню кулаком.
Сайто цокнул языком и отвернулся. "Не хватало еще извиняться за то, что у меня постылая жизнь.."
Он грустно побрел вдоль темных валунов, ступая ногами в шлепках по вспененной воде.
– Да ну!
2
Сайто в одежде стал продираться сквозь холодные волны все глубже, затем лег на спину,и уставился в голубое небо с перистыми облаками.
– А теперь, поплыли! Неси меня, море! Куда хочешь..
Коджи был в совершенно рассеянном, и одновременно беспечном состоянии. Его телефон выпал из кармана шорт, и потонул.
Парня понесло
течением.
Сайто разговаривал сам с собой.
– Столько прожил. Столько видел. Все есть. Семья, друзья, работа. И эта.. Девушка-привидение. А чего-то все равно не хватает. Вот, если сегодня помру
здесь, в океане, кажется, и не вздрогну. Как будто так и должно быть. Неужели, я жадный дурак? Просто не понимающий жизнь и обычные вещи?
Неужели я просто эгоист, жалующийся на одиночество, когда находится в толпе? Родители зовут на Рождество домой. Сестры дарят сладости и пишут
письма. Коллеги подбадривают. Что еще надо?! Коджи, ты зажрался! Умри! Жизнь – не для тебя!..
Он закрыл глаза, и нырнул в холодную воду. Задержав дыхание, парень довольно продолжительное время парил в воде, рассчитывая захлебнуться,