– Помнишь Кана? – сказал он. – Помнишь, как он пускался в нравоучения, а потом с таким же каменным лицом перерезал безоружным людям глотки? И… – он запнулся, – худшим… было его ледяное, непроницаемое лицо человека, свято верящего в свою правоту. Сейчас ты напялил эту маску. Но за его глазами я хотя бы видел опыт и знания, а за твоими нет ничего, кроме надменности.

Анкс ничего не ответил. Он вспомнил Кана и это его выражение безмятежности. Оно вселяло уверенность, когда он поступал так, как ты от него ожидал, и ужас, когда он вел себя вразрез с твоими ожиданиями.

Джуг ушел.

Анкс постоял еще немного, переваривая случившееся. Он вернулся в гильдию и долго не мог уснуть, прокручивая в голове события минувшего дня.

На следующий утро друзья уже не разговаривали.

* * *

В один из обычных дней Анкс сидел в столовой и обедал. Он не сразу узнал ее, но, присмотревшись, понял, что это Нилли. Поймав ее взгляд, заметил, что она улыбнулась, вскочил и подбежал, чтобы обнять.

– Ну что? Как твои успехи в гильдии? – улыбаясь, спросила она.

– Упражняюсь, ем и сплю.

– А Джуг где? – спросила Нилли, осматриваясь.

– Не знаю, – постарался сохранить дружелюбное выражение лица Анкс. – Где-то шляется, как обычно.

– А раньше впритирочку ходили, – улыбалась она.

– А ты как? Ты с задания?

Они сели за стол.

– Я была на задании, затем ездила в монастырь.

– Какой монастырь? – удивился Анкс.

– А ты не знал, что я монахиня? – рассмеялась Нилли.

– Нет. Я даже не знаю, что такое монастырь, – смутился Анкс.

– Это похоже на гильдию. В каком-то смысле. Только там все более строго, и только женщины.

– А где этот монастырь?

– На юго-востоке, далеко за пределами империи, среди скал над морской пропастью.

– И что вы там делаете? – недоумевающе спросил Анкс.

– Ну, в общем, мы изучаем страх.

– Страх?

– Да. Наш монастырь стоит на месте последнего уцелевшего алтаря древней богини страха – Асфи. Когда-то ее культ распространялся по всей южной части мира, но затем пришли предки императора и уничтожили всех, кто отказался подчиниться новой империи. В монастыре мы по крупицам пытаемся восстановить древнее знание о страхе, которое теперь практически полностью утеряно.

Анкс на секунду попытался представить монастырь страха, но сразу же бросил эту затею.

– Это не такое страшное место, как кажется, – она рассмеялась. – Хотя нет, именно такое!

– А как ты попала туда? – заинтересовался Анкс.

– У меня было трудное детство, – развела руками она. – Как видишь, я не то чтобы обычная девушка. И мои родители не смогли это оценить. Они еще как-то мирились с моей внешностью, но, когда у меня появились некоторые особенности поведения, отказались от меня. Меня подобрала монахиня. Так я и оказалась в монастыре – и не жалею.

– Какие особенности? – насторожился Анкс.

– В детстве мне казалось, что родители хотят отравить меня, – пожала она плечами. – Я думала, что они стремятся от меня избавиться, поэтому отказывалась есть и пить, ссорилась с ними. Сейчас я понимаю, как это выглядело со стороны, но тогда это казалось мне более чем реальным. Я была уверена, что они меня преследуют и пытаются убить. А потом появились голоса – сначала один, затем еще и еще. Через какое-то время их стало больше, чем я могла вынести.

– Голоса? – Анкс с трудом сглотнул; эти новые подробности жизни Нилли пугали его.

– Да. Это, как оказалось, мои собственные мысли, которые проявлялись в виде голосов. У тебя тоже есть внутренний голос, не так ли?

– Да, вроде бы, – промямлил Анкс.

– Ну вот, – продолжила она. – Этот внутренний голос, которым ты говоришь сам с собой, – у меня он тоже есть. Но есть мысли, которые возникают вне этого голоса. У тебя они связаны с этим голосом, и ты можешь сам с собой разговаривать. А для меня эти мысли имеют другие голоса, которые не связаны с моим собственным. Иногда они бывают хорошими, иногда – очень плохими.

– И ты не можешь не слушать их?

– Нет, – она улыбнулась. – Они не спрашивают разрешения, а просто вмешиваются в мою жизнь, когда пожелают. Ну так вот, в детстве дела мои шли и так неважно, а с появлением голосов все ухудшилось. Я убегала из дома, меня ловили, вели обратно, дома били за то, что я убежала, а я убегала снова – и так по кругу. Родители с помощью знающих, – она подмигнула, – стариков, решили, что в меня вселились демоны или еще бог весть кто, ну и решили убить меня. Тут-то все мои бредовые идеи и пригодились. Я опять сбежала, но в этот раз они решили меня не искать. Прибилась к странствующим торговцам, и они довезли меня до ближайшего большого города. Денег у меня не было, пришлось платить им натурой.

– Тебя изнасиловали? – голос Анкса дрогнул, но он был так увлечен рассказом, что не мог удержаться от вопроса.

– Можно и так сказать, хотя я не сопротивлялась. Но, пожалуй, воспользоваться человеком в нужде – это тоже форма насилия. Торговцы продали меня в бордель, но я сбежала и оказалась на улице, там меня и подобрала монахиня.

– Тебе помогли? Теперь у тебя нет голосов?

– Помогли? Скорее, спасли, – улыбнулась она. – Голоса остались, но теперь они либо очень тихие, либо пропадают вообще. В монастыре меня принуждали к тяжелому физическому труду, и мне это помогло. Я с утра до вечера что-то делала и уставала так, что времени на мысли просто не оставалось. К тому же монахини никогда не осуждали меня и не говорили, что в меня кто-то вселился и что я чудовище. Это тоже помогло, – она засмеялась. – Они дали мне почувствовать себя нормальной, дали мне занятие и цель. В монастыре я увидела, какой интересной и наполненной смыслом может быть жизнь. Я будто заразилась жизненной силой монахинь, которые трудились и изучали различные науки и магию. Так все и наладилось…

– Нилли! – Джуг внезапно ворвался в их разговор и обнял ее.

– А вот и он! – всплеснула руками Нилли.

Джуг коротко кивнул Анксу, Анкс, не глядя на него, изобразил подобие кивка в ответ.

– Ты надолго к нам?

– Не знаю. Мне пришло письмо от Кана. Он сказал ехать в гильдию: есть задание, связанное с культом.

– Кан? – удивился Анкс. – Но его здесь нет.

– Значит, скоро приедет.

– Кан! – закричал Джуг и бросился ко входу.

Кан и Мил зашли в общий зал. Джуг подбежал и обнял их поочередно. Нилли подошла следом. Анкс сильно скучал по ним, но стеснялся проявить чувства. Мил сам подошел и обнял Анкса.

– Ну что, как вы тут? – спросил он.

Они сели за стол. Как вдруг появилась Бэт и присоединилась к ним.

– Надеюсь, вы не валяли дурака все это время, – улыбнулся Мил и посмотрел на Анкса и Джуга. – Нам предстоит поработать, и вы поедете с нами.

Джуг завопил от удовольствия и запрыгал на месте. Сердце Анкса подскочило. Они все сидели и улыбались, все были рады вновь встретиться.

– Что будем делать? – спросила Бэт.

– Все это время мы были на востоке, – сказал Мил, – порошок везут оттуда. Его источник – где-то на болотах за Большой восточной стеной.

– Я так и не нашла ничего про эту смолу, – вставила Нилли. – Нигде нет упоминаний о таком веществе.

– Нет, – кивнул головой Мил. – От культистов мы смогли узнать, что на востоке есть дерево, из которого они получают эту смолу. Они называют это кровью Великой Матери. Недавно мы узнали о селении, где предположительно находится их главный. Завтра мы отправляемся туда. Так что предлагаю всем хорошо выспаться.

– Едем только мы? – спросила Бэт, осматривая всех за столом.

– Еще Алроуз. Он где-то в столице, – ответил Мил.

– Мы должны незаметно проникнуть в селение и уничтожить их лидера, – сказал Кан. – если император отправит туда войска, культисты просто разбегутся. Они по-прежнему избегают прямых столкновений, насколько это возможно.

После ужина все разбрелись по комнатам.

Анкс поплелся на улицу и сел на вершину уступа, отделявшего их ярус. Он смотрел на нижние ярусы столицы и думал о том, что будет дальше. Нилли подошла и села рядом.

Ее длинные белые волосы, заплетенные в тугую косу, лежали на груди. Отдельные пряди обрамляли бледное лицо. Тонкие параллельные линии черных татуировок, проходящие вертикально через все ее лицо от белых бровей до уголков рта, не казались такими вычурными сейчас, когда он столько времени провел в столице и увидел так много разношерстного народу. Он уже привык к ее мерцающим серым глазам с красным отливом, которые раньше пугали его.

Нилли не была такой красивой, как Бэт. Красота Бэт была видна с первого взгляда, и не требовалось никаких усилий, чтобы влюбиться в нее. Нилли же была прекрасна, когда улыбалась. Раньше Анкс не видел ее улыбки, но здесь, в столице, она смеялась и радовалась, и ее обыкновенное лицо обретало прекрасные очертания. Ему хотелось, чтобы она всегда была так же радостна и весела. Чем больше он узнавал ее, тем красивее она становилась.

– Вы с Джугом не ладите? – прервала она длительное молчание.

– Он не тот человек, которым был раньше, – неожиданно откровенно сказал Анкс.

Нилли улыбнулась. Анкс сам удивился тому, что сказал это ей так просто.

– Он был моим лучшим другом, – продолжил Анкс. – И я думал, что знаю его. Я был уверен, что знал его. Но теперь… он стал таким человеком, с которым у меня нет ничего общего. Как такое могло случиться?

– По-моему, он ни капли не изменился, – улыбнулась Нилли.

– Ты просто не видела, что он творит здесь, – покачал головой Анкс.

– Например?

– Ну, – Анкс замялся. – Он не вылезает из борделей и кабаков.

– Большинство членов гильдии поступают так же, например Бэт и Алроуз, это из наших общих знакомых, – она развела руками. – Да и многие люди так делают. Те, кто может себе это позволить.

– Кан и Мил не такие.

– Они свое уже отгуляли, – засмеялась Нилли.

– Ты…

– Я монахиня, – залилась смехом она. – Было бы странно мне оказаться в борделе!

– Дело даже не в борделях, – покраснел Анкс и быстро выпалил: – Он избил человека, чтобы выбить долги для купца.

– Мы все иногда совершаем поступки, которыми не гордимся, и ошибаемся время от времени – это и значит быть живым, не так ли?

Анкс повесил голову. Он ожидал, что уж кто-кто, а Нилли будет на его стороне.

– Жизнь идет, и люди меняются, – продолжила она, приобняв Анкса за плечо. – Дай другим возможность жить согласно их собственным желаниям, а не твоим ожиданиям. Если ты не находишь возможным сохранять с человеком ту же близость, что раньше, это не значит, что он должен стать твоим врагом. Не стоит отрывать крылья бабочке из-за того, что тебе нравилась гусеница. Возможно, вы снова найдете общее друг в друге через несколько лет.

Анкс кивнул, он чувствовал, что Нилли была права, и уже не злился на Джуга.

– Надо выспаться перед завтрашним днем, – улыбнулась Нилли.

Она ушла, а Анкс еще некоторое время сидел и думал обо всем, что произошло. О том, как один эпизод мог разбить их многолетнюю дружбу. Анкс прокручивал в голове все передряги, в которые они с Джугом попадали раньше. Похоже, все это время он игнорировал те поступки и слова Джуга, которые не подходили к придуманному им образу. И только теперь он понял, что это не Джуг изменился за год в столице, а он, Анкс, никогда на самом деле не знал своего друга.

* * *

Наутро он проснулся и пошел в столовую. Там уже сидели Кан, Мил, Бэт и Нилли.

Они позавтракали и выехали из гильдии. На выходе из яруса их ждали Джуг и Алроуз.

– Мне надо переговорить с Джугом, – сказал Анкс Кану.

Кан кивнул, и они уехали.

– Джуг! – окликнул Анкс друга. – Можем поговорить?

– Да, конечно, – ответил он обыденным голосом.

– Послушай, – начал Анкс, с трудом вытягивая слова наружу, – я хотел извиниться…

– Не стоит! – прервал его Джуг, сделал шаг навстречу и обнял Анкса. – На меня все это давило с того самого дня. Я знаю, что наделал всякого, и не горжусь этим.

– Понимаю, – сказал Анкс. – Это твоя жизнь, и я не вправе рассказывать тебе, что делать.

– Друзья? – Джуг протянул руку.

Анкс с усилием схватил и пожал протянутую руку. Внутри него все летало, он радостно улыбнулся и увидел взаимную улыбку Джуга. Они вскочили на лошадей и поскакали вниз за остальными.

* * *

Они ехали, останавливаясь на привал только на ночь. После длительной разлуки всем хотелось пообщаться. Нилли подъехала к Милу, и Анкс поспешил к ним.

– Помнишь теней, которых мы встретили на западе? – спросила она.

Мил кивнул.

– В ту ночь, когда одна из них напала на меня, я видела, что она связана с чужой волей. Кто-то управляет ими. Я к тому веду, что это безвольные марионетки.

– Похоже на то, – согласился Мил. – Мы встречали их несколько раз за прошедший год. Их нельзя убить, и я вообще не уверен, что они живы.

– Этот запах! – возбужденно поддержала она. – Я помню этот отвратительно сладкий запах смерти, исходивший от них.

– Мы поймали одного из них и привязали к дереву. Но как только он выронил оружие, оно развеялось пеплом, тени исчезли, и в веревках остался гниющий труп.

– Но кто создал такое? И кто ими управляет?

– Культисты называют его Пожирателем Душ, – сказал Мил. – Мы не знаем, кто это или что это.

– Мы его едем искать? – спросил Анкс, ощущая, как холод пробежал по спине.

– Сейчас – нет. Но если он существует, мы встретимся с ним так или иначе.

Несколько дней они ехали на восток. Друзья переночевали в одном из лагерей легиона и наутро готовились двигаться дальше.

– Лошадей оставим здесь, дальше идем пешком, – сказал Кан.

Все, кроме Мила, удивленно посмотрели на него.

– Здесь последний аванпост легиона. Дальше надо будет двигаться незаметно, – пояснил Кан.

– Они захватили Большую восточную стену? – удивилась Бэт.

– Нет, – покачал головой Мил. – Стену удерживают легионы. Но то место, куда мы идем, между аванпостом и стеной, принадлежит империи только номинально. Фактически это земли культа, а легионы туда уже даже не суются. После прихода культа что-то произошло с самой природой – густые лесные чащи разрастаются на глазах, а поля заполонила трава в человеческий рост. Легионерам не то что воевать, а даже продвигаться тяжело по такой местности.

* * *

Они медленно пробирались сквозь лесную чащу. Шли проливные дожди, и постоянная влага сильно мешала, но Кан не давал разводить огонь, так что спать приходилось на влажной земле под деревьями.

Прошло несколько дней, и они подошли к одному из селений. Молодые деревья вплотную подступали к домам, а высокая зеленая трава была примята только в самом селении.

Кан остановил их.

– Мы вернемся назад так же, как пришли сюда, – сказал он, смотря на Анкса и Джуга. – Будем где-то в миле на запад. А вы двое пойдете в деревню и найдете их вожака. Да, и отдайте оружие.

Глаза Анкса расширились.

– В смысле, мы пойдем туда сами? – опешил Джуг.

– Это ваша роль в походе, – кивнул Кан. – Культ находит вас интересными, по крайней мере, тебя, – он указал пальцем на Анкса, – и мы должны этим воспользоваться.

– Это будет несложно, – Мил встал между Анксом и Джугом и обнял их за плечи. – Просто зайдете в деревню и скажете, что жизнь в империи стала невыносимой, вы хотите присоединиться к культу и тому подобное. Придумаете что-нибудь. Из того, что мы знаем: они не устраивают допросов.

– Когда найдете главного, – продолжил Кан, – ничего не предпринимайте. Сразу идите к нам на запад. Дальше мы сами разберемся.

– Оставь хоть меч! – нервно проговорил Джуг.

– Он тебе не поможет против сотни культистов, – ответил Кан. – Воспользуйся головой или хотя бы языком.

Через несколько минут друзья уже шагали к селению.

– Черт! Это ж надо было так вляпаться, – раздраженно выругался Джуг.

Анкс тоже сильно переживал. Он не мог отделаться от мысли, что Кан и Мил просто используют их как наживку и чувствовал себя преданным.

Как только они попали в деревню, из домов, будто по зову, вышло несколько человек. Это были дети лет тринадцати или четырнадцати.

– Добрый день! Вы, наверное, проголодались и озябли. Проходите в дом, – сказала девочка постарше.

Дети окружили Анкса и Джуга и повели вглубь деревни. На деревенском пятачке в центре стоял идол женщины, как и в лагере на северо-западе.

Дети завели Анкса и Джуга в дом, стоявший особняком. В доме было на удивление тепло и сухо.

Навстречу им из-за стола поднялся невысокий мужчина лет сорока в багровой накидке.

– Прошу присаживаться, – он показал рукой на стулья. – Принесите нашим путникам поесть.

Одна из девочек вышла из дома и вскоре принесла две тарелки горячей похлебки. Им поставили кубки с вином. Мужчина улыбнулся неуверенности Анкса и Джуга. Он первым поднял кубок и выпил. Анкс последовал его примеру. Они начали есть. Похлебка оказалась вкусной и наваристой. Джуг с первой ложки распробовал и налег на похлебку.

– Итак, – сказал мужчина низким бархатным голосом, – что привело вас сюда?

– Мы сбежали из империи, – быстро ответил Джуг, силясь прожевать еду. – Там жить невозможно.

– Да, – подключился Анкс, следуя за другом, – с началом войны в империи стало тяжело выживать, и с каждым днем становится все хуже. Мы хотим другой жизни.

– Понимаю, – улыбнулся мужчина.

Он медленно выпил вина, глянул на Анкса ехидными блестящими глазами, затем перевел взгляд на жадно поглощавшего пищу Джуга.

– Ну что же, друзья, – неожиданно громко проговорил он и поднял руки. – Вы нашли здесь прибежище и людей – таких же, как и вы, которые не хотят жить под гнетом империи. Вас проводят в ваш новый дом. Сегодня вечером будет проповедь. Жду вас там.

Он встал, за ним поднялся Анкс. Джуг поднял миску и выпил все до последней капли. Дети отвели их в один из домов на окраине поселения.

– Легче простого, – похлопал рукой об руку довольный Джуг и завалился на кровать.

– Ты о чем? – Анкс с тревогой выглядывал в окно, одновременно прячась за стеной, чтобы его не увидели.

– Найти главного, – Джуг загнул палец, – готово!

– Ничего не готово, – прошипел Анкс, раздраженный легкомысленностью друга. – С чего ты взял, что он главный?

– Все просто! Они привели нас к нему. Он принял решение. Он самый старший.

– Кстати, – Анкс обернулся к Джугу, – почему здесь одни дети?

– С чего ты решил?

– Ты видел кого-то еще?

– Я пока никого толком не видел, – пожал плечами Джуг. – Сегодня на их собрании все узнаем.

* * *

Ближе к вечеру за ними пришли два мальчика едва ли старше восьми лет. Они взяли Анкса и Джуга за руки и повели к площади.

У идола уже стоял проповедник в багровой накидке, а полукругом перед ним в несколько рядов на скамейках сидели люди. Анкс окинул их взглядом: большинство – дети, и еще несколько совсем дряхлых стариков. Все молча сидели и ждали начала проповеди.

По рядам стали передавать кубок с вином. Анкс понимал, что в вине разбавлен порошок, но деваться было некуда. Он приложил губы к кубку, смочил их и передал дальше.

Мужчина встал за трибуну и поднял руки к небу.

– Братья и сестры! – начал он раскатистым голосом. – Близится час, когда все люди вновь вернутся в лоно Великой Матери, когда падут стены, развеются империи и человеческое братство вернется к природе. Люди, ведомые злыми богами и их лживыми пророками, строили свои стены, нещадно используя природу и друг друга. Люди стали чужды сами себе. Новые боги принесли новые ценности, но эти блестящие монеты оказались фальшивыми. Люди пытались бежать, сбиваясь в стадо в огромных городах, но там их ждало только отчуждение и одиночество. И они поняли, что никакое золото новых богов, каким бы блестящим оно ни было, не даст им умиротворения. И вот час грянул! Пожиратель Душ пришел в этот мир как ответ фальшивому новому порядку! С благословения Великой Матери он разрушит стены и свергнет богов и правителей! И восстановит справедливый мир, каким он и был уготован нам!

Анкс слушал речь проповедника, и многое в ней казалось ему правильным. Он вспоминал столицу империи, и слова проповедника выражали его собственные тревоги, а потому легко ложились на сердце.

После проповеди они вернулись в дом. Джуг завалился на кровать. Анкс встал у окна.

– Я начинаю думать, что они не такие уж и злодеи, – сказал Анкс так, чтобы Джуг его точно услышал.

Джуг поворочался, но не отвечал.

– Думаешь, это правильно – уничтожать их?

Джуг заворочался и засопел.

– Наверное, – промямлил он.

– Ты видел этих людей, – настаивал Анкс. – Ты видел, как они дружелюбны друг к другу, у них тут порядок и… Я не помню, когда чувствовал себя так умиротворенно, как здесь… Джуг?!

Джуг изо всех сил изображал, что спит. Когда Анкс произнес его имя, он лениво открыл глаза и посмотрел на друга.

– Слушай, – сказал он нехотя, – давай поспим. Завтра решим, что делать дальше.

– Ты понимаешь, что это жизни людей?! – Анкс с трудом сдерживался.

– Вспомни, что они сделали в нашей деревне, – раздраженно ответил Джуг. – И что они делали на западе.

Страшные картины пережитого легко всплыли в памяти. Крики, боль и отвратительный сладковатый запах. Можно было рассуждать о чем угодно, но ужасы войны гремели громче любых слов.

Анкс не смог быстро уснуть и лежал, думая о том, что же ему делать дальше. У него не было сомнений, что то, что хотел сделать Кан, неправильно.

Джуг захрапел. Анкс перевернулся на бок и лежал, поглощенный собственными мыслями. Уснуть он смог только ближе к утру.

Наутро Анкс вышел на улицу. Дети занимались хозяйством: кто готовил, кто ремонтировал деревянные дома, а те, что поменьше, помогали девочкам носить белье на ручей. Все были очень дружелюбны и спокойны.

Анкс вернулся в дом и с радостью наблюдал за ними, но его радость была источена мыслями о будущем. Он решительно отогнал эти мысли и захотел помочь детям.

Джуг медленно сполз с кровати.

– Пошли поможем им, Джуг, – восторженно проговорил Анкс.

Джуг смерил его неодобрительным уставшим взглядом.

– Тебя не заботит, что мы едим их еду и живем в их доме? – недовольно произнес Анкс.

– Тебя тоже не должно, – хмыкнул Джуг. – Через пару дней мы их убьем – надеюсь, ты еще не забыл.

– Тебя не смущает, что это дети?!

– Тем лучше, – ехидно улыбнулся Джуг.

– Ты же видишь, как они живут, – накинулся на него Анкс, продолжая вчерашнюю ссору. – Здесь намного лучше, чем в столице. Они дружны и счастливы и не трогают никого! Какое право мы имеем разрушать это? Чем это плохо?

– Ты забыл, что было на западе? Ты забыл, что этот чертов культ промывает мозги и устраивает резню? Вспомни, что стало с нашей деревней, – Джуг вспомнил, каким действенным оказался этот аргумент вчера.

– И за поступки людей на западе ты готов осудить этих детей на смерть?! – за ночь Анкс придумал, что ответить.

– Я никого не осуждаю, – отмахнулся Джуг. – Но эту гадюку лучше придушить в зародыше. Медвежата тоже милые, пока не вырастают и не раздирают людей. Такая защита у юности – казаться безобидным и вызывать жалость.

– Ты и правда считаешь, что им промыли мозги? – не унимался Анкс. – Промыли чем? Добротой и счастьем?

– Ты не замечаешь этого только потому, что они уже промыли мозг и тебе, – отрезал Джуг. – И вообще, не привязывайся к ним, вот тебе мой совет.

Анкс выскочил из дома.

Он не знал, что ему делать, и бросился помогать жителям деревни чем умел. До самого вечера он провозился с дровами и мелким ремонтом. Анкс сильно устал, но чувствовал себя прекрасно в обществе этих людей. Сейчас, как никогда, империя казалась ему оплотом зла по сравнению с этой спокойной, размеренной и счастливой сельской жизнью.

* * *

– А кто здесь главный? – спросил Джуг за ужином.

– Здесь нет главных и неглавных, – уклончиво улыбнулся проповедник.

– Ну кто-то же принимает решения, – не желая играть в эту игру, настоял на своем Джуг.

– Каждый поступает по собственной воле, – развел руками проповедник. – Нам не нужен лидер. Ведь людям не надо говорить, что делать, если они знают самих себя.

Джуг закатил глаза, но промолчал.

Они поели. Анкс хотел остаться поговорить, но Джуг незаметно для остальных толкнул его в бок и позвал за собой.

Друзья вернулись в дом. На улице уже стемнело, но ночь была лунной.

– Это он, – решительно сказал Джуг. – Ну а кто еще? Идем. Надо сказать Кану.

– Их кровь будет на твоих руках.

– Не начинай, – взмолился Джуг.

– Я не пойду.

– Ладно, я схожу сам, – сказал раздраженный Джуг и взял плащ.

Он уже был у двери, когда развернулся и направил палец в сторону Анкса.

– Не делай глупостей! – сказал Джуг наполовину приказывающим, наполовину умоляющим тоном.

Джуг ушел.

Анкс был чрезвычайно взволнован. Он слишком хорошо представлял, что произойдет, когда Кан придет сюда.

В памяти всплыла ситуация на ярусе ремесленников, когда он хотел остановить Джуга, но не решился. Это состояние повторялось. Анкс пытался отыскать как можно больше аргументов, чтобы убедить Кана не убивать культистов. Но, вспомнив Кана, понял, что это бесперспективно.

Есть ли хоть какое-то обоснование, хоть какая-то цель, оправдывающая убийство этих детей? Анкс не мог найти ни одной. Даже если она и была, то могла ли эта цель быть достойной? Чем больше Анкс думал об этом, тем больше он укреплялся в том, что не может допустить смерти этих детей.

Он сорвался с места, выбежал из дома и направился к проповеднику. Вихрем влетел в его дом без стука. Проповедник медленно поднялся с кровати и вышел навстречу Анксу.

– Надо срочно бежать из деревни! – запыхавшись, выдохнул Анкс.

– Куда же мы убежим? Это наш дом, – спокойно ответил проповедник.

– Через час сюда придет отряд наемных убийц, чтобы убить тебя и, вероятно, остальных тоже, – задыхался Анкс.

– Убийцы из империи уже приходили к нам, и мы все еще здесь, – проповедник протянул Анксу стакан воды.

– В этот раз не отобьетесь, – настаивал на своем Анкс. – Я знаю их, у вас нет шансов. Прошу, нам надо увести детей!

– Пойдем, – сказал проповедник и вышел из дома.

Они зашли за дом и направились в лес. Пройдя несколько сот метров, они добрались до пещеры у небольшого водопада. Проповедник пригласил Анкса пройти внутрь. В пещере было темно, и только одинокий луч лунного света проскальзывал между камнями и рассекал тьму.

– Не бойся, – мягко сказал он и погладил Анкса по спине.

Анкс почувствовал, как из темноты что-то приближается – большое и пугающее. Он нервно сглотнул и невольно отклонился назад. В луче лунного света возникли очертания, а затем на свет появилось существо в полтора человеческих роста, широкое в плечах и с густой длинной серо-голубой шерстью. Существо стояло на четырех конечностях. Огромные руки, будто две колонны, упирались кулаками в каменный пол, а короткие кривые ноги заканчивались чем-то, похожим скорее на ладонь, нежели ступню. Вытянутая морда с массивными челюстями и сплюснутым носом оказалась напротив испуганного Анкса. Большие ярко-желтые глаза смотрели мягко и сдержанно.

«Здравствуй, дитя», – животный рык существа странным образом складывался в слова.

Анкс сглотнул слюну и попытался что-то ответить, но слова не произносились, и он только сделал нелепую гримасу.

– Передай свою обеспокоенность возвысившемуся, – сказал проповедник и склонил голову.

– Сюда приближается отряд наемных убийц, – дрожащим голосом выдавил Анкс. – Надо срочно уходить.

«Мы не можем уйти. Мы нужны этой земле».

– Да, но они убьют всех, – набрался смелости Анкс.

«Возможно. В таком случае на наше место придут другие».

– Но зачем? – непонимающе застонал Анкс. – Какой смысл умирать здесь?

«Мы должны быть здесь для тех, кто придет с запада. Наша задача – быть проводниками для тех, кто ищет».

– Позволь мне увести детей на восток, – решительно начал Анкс.

«Это их решение. Не мое и не твое. Если их сердце поведет их на восток, они пойдут на восток, если заставит остаться и сражаться, они будут здесь».

– Но ведь они всего лишь дети! Они не знают, что лучше…

«Они прекрасно знают, что для них хорошо, а что плохо. Да, дети могут не разбираться во лжи и уловках, как взрослые, но их сердца чисты и направят их».

– Бессмыслица какая-то! – разозлился Анкс. – Неужели ваш культ и правда просто промывает людям мозги и гонит на верную смерть?

«Культ Великой Матери позволяет человеку найти себя и вернуться к своей истинной природе, а затем возвыситься».

– Видел я ваше возвышение на западе, – с отвращением посмотрел на него Анкс.

«Природа пробует все возможные варианты, только так она определяет лучший из них. Худшие же отмирают сами».

– Я видел, как ваш культ уродовал людей, превращая их в монстров, как он разрушал целые города!

«Неразумно оценивать идею всего культа по его проявлениям в различных общинах. Ты видел нашу общину здесь. Есть ли здесь изуродованные?»

– Почему на западе культ совсем другой?

«Культ распространился на запад очень быстро, и идея культа не успела за его формой. А когда идея отсутствует и люди, не понимая ее, слепо следуют форме, они уродуют себя и окружающих».

– Как те изуродованные твари на западе?

«Это сломленные. Я расскажу тебе кое-что. Люди, не знающие ничего об идее культа, – заблудшие. Люди, узнающие о культе, – приобщенные. Когда приобщенный набирается духовной силы, он проходит ритуал посвящения и, если справляется с испытанием, становится пробужденным, если же нет – сломленным. Пробужденные понимают идею культа и могут высказать ее, но они еще не ощущают ее, они не видят общую картину природы и иногда ошибаются. Так произошло с распространением культа на западе. Когда же пробужденный созревает, он воссоединяется с Великой Матерью и становится возвысившимся».

– Если ты знаешь, что культ на западе извращен, почему ничего не сделаешь с этим?

«Природа найдет выход. Все послужат ее цели, так или иначе. Можно сколько угодно планировать, но жизнь сделает все по-своему. Нам остается только делать то, что мы можем, с тем, что у нас есть, здесь и сейчас. Остальное свершится и без нас. Поэтому я буду здесь, пока не умру или не найду себе лучшего применения».

– Позволь мне увести детей на восток!

«Они не в моей власти. Если сердце велит тебе вести их на восток, ступай на восток. Там ты встретишь Пожирателя Душ».

– Где мне его искать? – Анкс сделал шаг вперед.

Существо вытянуло огромную руку и острым когтем кольнуло Анкса в грудь.

– Возьми мой посох, – сказал проповедник. – Дети…

Он протянул посох, и, когда Анкс взялся за него, лезвие выскочило из темноты, блеснуло и вонзилось в горло проповедника. Он упал перед опешившим Анксом. Кан медленно вышел на свет.

– Кан! – закричал Анкс. – Кан, постой! Неужели твоя правда стоит жизни всех этих людей?!

– Абсолютно.

«Ты пришел убить меня, человек?» – раздался спокойный рык существа.

Кан приблизился и посмотрел в желтые глаза существа. Существо принюхалось, выражение его лица сменилось со спокойного на напряженное. Оно сморщилось и оскалилось.