Нет, мне хотелось больше того. Хотелось, чтобы эта маленькая статуэтка выросла в огромную статую, которую увидел бы весь мир и содрогнулся, и крикнул: «Нет!», да так, чтобы голос его достиг небес. Чтобы те, кто беснуется сегодня, вооружаясь и накапливая боеголовки, угрожая миру новой войной, остановились, разбудили свой разум, угнетенный злом. И каждый из них спросил себя: неужели он родился на свет для того, чтобы уничтожить все живое. Спросил бы маму свою, которая носила его под сердцем, любила его еще не родившегося и, поглаживая свой живот, мысленно ласкала его, называя своей надеждой. И вот теперь он – в ком выражались все ее чаяния, – ставит под угрозу ее, матери свой, жизнь.

Не боятся ли эти люди проклятия своих матерей и миллиардов других матерей, которые хотят рожать детей для счастья? Говорят, что нет проклятия, страшнее материнского, потому что нет любви, сильнее материнской.

К кому этот много страдалец обращается? Нет, не к матери. Он поднял глаза в небо. Он вопрошает у Бога, почему он родился таким? Но виноват ли Бог? Псалмопевец Давид с благодарностью обращается к Всевышнему: «Буду хвалить тебя, потому что я создан удивительно, и это внушает благоговение».

И Земля – жилище наше, как объятие матери. Нежнее не найдешь, надежнее не придумаешь. И нам надо бы высоко оценить эту заботу, и использовать все созданное на благо себе, а не во вред.

Безбожье породило зло. К этому приложил все усилия Сатана, а приспешников у него оказалось предостаточно. На обидчика человек спешит поднять кулак, а не скажет: – «Успокойся, я – твой друг!»