– Сейчас дойду до развилки Хидана, где она тут. Гном уставился на потертую медную коробочку, из которой на бородатое лицо падал голубоватый свет. На стенах причудливыми тенями заплясали блики, вызывая животный страх и чувство абсолютной незащищенности.

– Ага, а вот и он – радость озарила суровое лицо купца.

Мельком взглянув на циферблат брегета, гном прикинул, что ему осталось не более часа пути.

Крамвуд Довард, происходил из совсем еще молодого купеческого рода, поэтому ему часто приходилось подниматься на поверхность. Гном неплохо ориентировался в порядках, царивших среди людей, а постоянная дорога приучила купца к чувству опасности и неопределенности.

В этот раз ничто не предвещало неприятности. Как обычно Крамвуд возвращался с поверхности. Ворота Гулара Гневного удалось пройти на удивление спокойно, пропуск торгового дома Ричано оказал волшебное воздействие на коменданта. Радость от удачной сделки, совсем затмила разум купца, чувство дома, что он покинул четыре года назад, лишило Крамвуда осторожности. В итоге повернув на Танорт, они попали в засаду, в том месте, что всегда считалось спокойным. Отряд гоблинов заманил их в ловушку. Опытный глаз купца сразу заметил, что разбойники необычные. Снаряжение гоблинов, их доспехи и изображение черной руки Хозяйки на броне, все говорило о том, что это боевой отряд, вышедший из самых глубин Тенафарских равнин. По слухам, равнины располагались в гигантской пустоте, образовавшейся в незапамятные времена под грядой одноименных гор. О том месте ходили легенды, как о царстве чудес, что наполняли жуткие твари, но точно сказать, что правда, а что выдумка никто не мог. Все, кто уходил в глубины горы, пропадали, вернуться никому не удалось.

Судя по всему, караван Крамвуда налетел на отряд разведчиков, решивших пополнить свои запасы. Ограбив незадачливых путешественников, зеленные растворились в бесчисленных коридорах Даноста, многие из которых давно стояли заброшенными.

Доходы купца не позволяли нанять серьезную охрану, его семья совсем недавно вошла в торговый дом Ричано, потому дело Крамвуда только начинало развиваться. Протекция дома позволила ему перейти с обычного ассортимента на товары приносившие баснословные прибыли, товары королевского списка. Еще прадед Крамвуда, Сердус Каменные кулаки, прозванный так за удивительную силу, начал торговать с Аморатом. В те времена леса вокруг Тенафарских гор кишели орками. Зеленые бежали из Северных лесов, когда начала наступать белая смерть. Их орды, привыкшие к мясу крупных животных, быстро истощили ресурсы предгорья Тенафара. Гонимые голодом они спустились в королевство гномов, где с удивлением обнаружили крепости и города подземных старожилов. Гномы же не стали поважать вновь прибывших гостей и в несколько сражений объяснили захватчикам, что их место снаружи. После тяжелейшего поражения орки откочевали дальше на запад, где попали под удар эльфов.

Человеческие королевства тогда сильно пострадали от нашествия орков, и с удовольствием заключали торговые и военные соглашения с гномами. Этим и воспользовался низкородный предок Крамвуда, уважаемый каменотес превратился в контрабандиста. Отец Крамвуда, Снурик Хитрый, обладая особым, торгашеским чутьем сколотил небольшой капиталец, и умудрился выбить в Торговой палате купеческую печать, чем легализовал семейную торговую контору. Его стараниями, Доварды заключили несколько выгодных контрактов с крупными винодельнями южного Амората на поставки вина в подземное королевство. Тогда-то и началась история возвышения купеческого рода, но не все Дорварды выбились наверх. Несколько семей остались простыми каменотесами, что ложилось темным пятном на честь Крамвуда.

Купец присел около валуна, отколовшегося от некогда гладко отесанной стены коридора. Ноги гудели от долгой ходьбы. Бесконечная дорога в темноте и постоянный страх вконец измотали гнома, и он сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

Резкий удар по лицу опрокинул Крамвуда на пол. Удивленные глаза гнома уставились на огромного гоблина, склонившегося над ним. За толстыми ногами зеленого смутно маячили еще несколько фигур. На полу лежала медная коробочка, ее крышка распахнулась и неясный синеватый свет залил все пространство вокруг.

Гоблин что-то спросил, из безобразного рта посыпались неприятные, гортанные звуки. Крамвуд не знал языка гоблинов, и продолжал молчать испугано, хлопая глазами. Из темноты послышался тонкий голос, звонкий, точно перелив маленького колокольчика.

– Готлаг спрашивает, что ты здесь делаешь? – пропел голосок.

Купец продолжал молчать.

– Ответь ему, гном. Готлаг не любит спрашивать дважды – вкрадчиво пригрозил голосок.

Сглотнув комок, подступивший к горлу, Крамвуд просипел.

– Я пилигрим! Иду посетить камни памяти в Зале Тарма Великого.

Лицо гнома расплылось в глупой улыбке, излучая миролюбие и смирение. Готлаг осмотрел Крамвуда, попутно снимая с купца дорогой кафтан и совсем новые сапоги. Кафтан тут же натянул на себя, а сапоги связал в пару и передал гоблину поменьше, тот ловко зацепив копьем закинул их за спину.

Гоблин опять что-то произнес, а тонкий голосок тут же перевел.

– Чужаков видел?

– Чужаков? Не, не видел – смущенно ответил купец.

– Он спрашивает о тех, кто пришел из глубины, о древних – прозвенел голосок.

У Крамвуда пробежал холодок по спине, в памяти всплыли слухи, появившиеся в последнее время. Некоторые пилигримы, возвращаясь из странствий по священным местам, рассказывали, что из глубин начался исход всего живого. Как будто какая-то неведомая сила гнала обитателей нижних ярусов подземелий наверх. Он не сильно верил этим врунам, праздно шатающимся и живущим подаянием. Принимая их россказни за очередную страшилку, придуманную для того, чтобы получить лишний медяк за свои байки от легковерных зевак. Немного помолчав, гном отрицательно покачал головой.

Готлаг досадливо поморщился, и без того безобразное лицо гоблина превратилось в жуткую харю. Затем сплюнул в сторону и что-то гортанно скомандовал отряду. Гоблины подхватились и рысцой последовали за вожаком. Привыкшие к полутьме глаза гнома заметили едва различимый силуэт молодой девушки небольшого роста. Тонкие ноги с маленькими ступнями легко касались пола, почти не вызывая шума. Нос гнома уловил сладковатый аромат, чего-то очень знакомого. Она обернулась к нему, сверкнула улыбка, тонкая ручка махнула, прощаясь с купцом. Как завороженный, Крамвуд глядел вслед странному видению так не вязавшемуся с грубостью заброшенного подземелья. Догнав гоблинов, силуэт слегка вспыхнул белым и на мгновение из темноты появился прекрасный стан молодой нимфы, прикрытый тончайшей тканью.

Крамвуд остался один, наконец у него появилась возможность спокойно осмыслить все произошедшее. Его спасла ложь. Пилигримов редко кто трогал. Как правило, нищие странники кроме веры ничего ценного не имели.

Подобрав медную коробку гном, сверился с маршрутом и двинулся в сторону заветного поворота на главный тракт.

Проход Брошенных костей пользовался дурной славой. При иных обстоятельствах купец никогда не выбрал бы этот путь. Участок дороги, по которой пришлось идти, забросили двести лет назад, что за это время успело здесь поселиться никто не ведал. Но больше гнома пугал не проход, а заброшенный город на перекрестке Хидана, Риен. Когда-то Риен служил перевалочным пунктом, где многочисленные купцы, торговавшие с поверхностью, останавливались на отдых после долгой дороги. Удобное расположение Риена позволяло сбыть товар, не углубляясь в царство гномов. Так продолжалось две тысячи лет, пока однажды очередной караван не обнаружил, что все семь тысяч жителей города разом исчезли. В одну ночь горожане как будто испарились. Позже на место отправили гарнизон, но спустя неделю исчезли и воины. Лишь жуткие следы борьбы, пестрели кровавыми пятнами на центральной площади у Поющего Камня. Реликвия первых лет основания Риена, огромный монолит удивительной горной породы, издающий мелодичное гудение. Гномы восприняли обретение удивительного минерала как благословение Хозяйки, и в благодарность установили в центре городской площади, напротив ратуши. С тех пор уникальный камень притягивал многочисленных паломников, со всего Тенафара. Постепенно превратившись в культовое место поклонения Тарму, отцу всех гномов, что создал расу подземных жителей в незапамятные времена из камня священной горы Патар.

В последующие века купцы много раз пытались возродить заброшенное поселение, но регулярное исчезновение караванов заставило бросить эту затею. В итоге весь участок Купеческой дороги, вместе с городом и могучими воротами перекрестка Хидана, оказался заброшен. Уже три сотни лет гномы обходили зловещее место стороной.

Коридор начал сужаться, показалась неприступная стена крепости Хидана, она перекрывала тройную развилку путей. Толстенные, каменные створы глухих ворот, распахнутые настежь, разделили стену ровно посередине. Глубоко врезавшиеся в камень полукруглые борозды, по ходу движения створ, говорили о том, что когда-то проходом часто пользовались. Крамвуд поднял голову, и посветил наверх, такие же борозды прочертили и гладкий свод тоннеля.

Вековой слой пыли покрывал все горизонтальные поверхности. Стойка для подачи документов, некогда украшенная мозаикой, теперь превратилась в ржаво-серую поперечину. Крамвуд неторопливо шагал к воротам. Под ногами предательски громко скрипело крошево осыпавшегося камня. Купец почти пробежал двор крепости, стараясь не смотреть в распахнутые пасти выбитых дверей казарм крепостного гарнизона. Больше всего гном боялся, что ворота напротив окажутся заперты, но легкий ветерок, коснувшийся вспотевшего лба, успокоил купца. На полном ходу Крамвуд выскочил в глухую тишину заброшенной развилки. Впереди замаячили колонновидные башни крепостной стены Риена, подобно стволам гигантского дерева они упирались в свод, уставив насмешливые глазницы черных бойниц на не званного путника. Сглотнув подкативший к горлу комок, Крамвуд направился к городским воротам. Усталость помогла преодолеть животный страх, кричавший в мозгу, что надо бежать из этого проклятого места.

Ворота города оказались разбиты, огромные куски рваного камня разметало по коридорам дорог, что сходились у врат Риена. Следы осады непреступного города напомнили Крамвуду истории, рассказанные его отцом в далеком детстве. В одной из них говорилось о странной войне Йегана Сварливого, отца нынешнего короля Даноста.

Как ему рассказывал отец, триста лет назад, больше тысячи семей вновь заселили жуткий город. Все новые жители Риена входили в партию Традиции камня. Поселение возглавил Инкопат Счастливый, авантюрист, которому посчастливилось на короткий срок возглавить старейшую партию Даноста. Когда в столице удача отвернулась от Инкопата, он увел своих сторонников в Риен, обещая силой Тарма изгнать ужас, обитающий в стенах заброшенного города. Первый год казалось, что проклятье, висевшее над Риеном и впрямь отступило, никто из переселенцев не замечал ничего странного. Вновь караваны устремились к удобному перевалочному пункту, и городская казна быстро наполнилась золотом.

Слухи о богатстве Риена вскоре дошли до Танорта, столицы Даноста. Король Йеган потребовал, чтобы переселенцы внесли в столичную казну положенный по закону налог. На что Инкопат ответил жестким отказом. Тогда король Йеган, привел под стены непокорного города армию. Несколько недель войска Даноста пытались прорваться сквозь запертые ворота Риена, но жители оказали достойный прием врагу.

Наконец пришел день, когда разбитые створы ворот разлетелись на куски, в тот день защитники не оказали сопротивления. Армия Йегана вошла в Риен, но никого из переселенцев не обнаружила. Забрав казну, король приказал войскам покинуть опустевший город, с тех пор Риен так и стоит заброшенный.

Вспоминая страшные истории, слышанные в детстве, Крамвуд прошел помещения, прилегающие к защитным сооружениям городских врат, и оказался на широкой площади, от которой веером расходились улицы, плотно уставленные домами. Вытесанные прямо в горной породе, дома стояли настолько плотно друг к другу, что представляли собой еще ряд стен, деливших город на несколько секторов. Справа когда-то располагался квартал ремесленников, слева горняков, центральная улица, самая помпезная и широкая, убегала к центру Риена.

Крамвуд спустился по пологому склону к центральной улице, и неторопливо зашагал вдоль богато отделанных домов. Чем ближе он подходил к центру, тем разнообразнее и дороже выглядели фасады строений. В конце, помпезная улица расширялась, выбегая широкой рекой на городскую площадь.

Прямо перед Крамвудом высилась ратуша, с правого бока к ней прильнул особняк местного управляющего. Гном вошел в приветливо открытые двери ратуши и побродив по пустым комнатам набрел на широкий балкон, с площадки которого открывался вид на весь город.

Кругом, куда бы не смотрели глаза путника, царило запустение. Тишина, редкая по своей полноте, напоила покоем древний город. Лишь далекое журчание горного потока, что огибал Риен по краю, иногда доносилось издали. Кристально чистая вода билась в русле, проложенном трудолюбивыми гномами, давая живительную влагу городу. Фасады некоторых зданий уже начали рушиться, но большая часть еще сохраняла красоту некогда богатого торгового центра. Задние ряды домов причудливо прилепились к стенам огромной подземной полости. Отовсюду выглядывала древность, она виделась в устаревшей архитектуре, в геометрии городского пространства, в манере украшать жилища, в утвари, что наполняла улицы и площади Риена.

– Сегодня гномы так не строят – пришло в голову купца.

Окружающий пейзаж навевал такое чувство безмятежности, что не верилось в жуткие истории, которые окружали это место. Огромные кристаллы светящегося хрусталя, вмонтированные в потолок рукотворной пещеры, пусть уже тускло, но все еще продолжали освещать мертвые улицы, придавая пейзажу особый потусторонний облик, кое-где смягчавшийся светом, что падал сквозь световые и вентиляционные шахты.

Усталость взяла верх, и Крамвуд потерял способность восхищаться, страх ушел на задний план. В Даност его караван вошел еще утром прошлого дня, и с тех пор гном почти не отдыхал. В ближайшем доме он нашел очаг и место для ночлега. Тяжелая резная кровать из красной яшмы, холодная и неприветливая без постельного белья, тем не менее навевала на путника чувство дома и уюта.

В комнате стоял затхлый воздух. Крамвуд лег спать, но холод и сырость выгнали гнома из кровати. Протопав к очагу, купец повернул кран, из ажурного сопла пошел бесцветный газ. Поднеся специальное кресало гном, запалил горелку, отрегулировал напор и вскоре по комнатам разлилось приятное тепло. Неподалеку нашелся старый котелок, через десять минут в нем забурлила кипящая вода. Гном заварил чай из цветов пахучего лишайника, затем громко швыркая губами отпил из кружки. Напиток обжег горло, но оно того стоило, Крамвуд наконец-то согрелся.

Потягивая чай, купец внимательно изучал карту, прикидывая сколько времени понадобиться, чтобы добраться до Танорта. По всем расчетам выходило дня три, столица оказалась много дальше, чем он предполагал. В кровать он так и не вернулся, предпочитая спать прямо у очага, на теплом полу. Ночью купец несколько раз просыпался, ему мерещилось, что кто-то бродит по улицам, и тихо выводит протяжную мелодию. Грустную, незнакомую, чужую.

Разбудил Крамвуда грохот, выпучив глаза он вскочил и тяжело дыша уставился на медный котелок, лежащий у противоположной стены комнаты. После первого испуга до него дошло, что это он сбил котелок на пол, зацепив его рукой во сне. Посмеиваясь над собой, купец вышел в город, его встретили неизменная тишина и покой.

Переходя из дома в дом Крамвуд заметил, что вещи внутри остались не тронуты.

– История этого места бережет его покой лучше, чем самая надежная охрана – подумал гном.

Пробродив несколько часов, он не увидел ничего страшного, лишь выйдя на торговую площадь, что спряталась за домом управляющего, гном остановился как вкопанный. На гладко отполированном камне резко выделялись глубокие борозды, оставленные чем-то очень тяжелым и прочным. Тут и там лежали останки стражников, их панцири, рассеченные во многих местах, покрылись ржавчиной. Неподалеку, к стене ближайшего дома, привалился скелет гнома с раскроенным пополам черепом. Неизвестный клинок прошел прямо сквозь шлем и расколол его на две части вместе с головой. Половины стального купола лежали тут же, у ног погибшего.

Крамвуд обвел площадь взглядом, вокруг него лежали тела стражников, и воинов, перемешанные с костяками лихих искателей приключений, и просто любопытных путников, пришедших за богатством древнего города. Все свободное пространство усеяли останки несчастных, что за сотни лет поглотил Риен.

Центр площади обозначался обветшалым монолитом, испускавшим странное, зеленоватое свечение. Такой породы гном никогда не видел, хотя в молодости немало поработал с камнем, его отец состоял в гильдии Каменных дел мастеров и Крамвуд получил профессию каменотеса. Любопытство толкало гнома на глупость, ему страшно захотелось взять образец породы, и поскольку молотка при нем не оказалось, пришлось воспользоваться оружием незадачливых предшественников. К этой цели гном приспособил клевец, одного из павших воинов, богатый доспех которого говорил о его высоком происхождении. Крамвуд оглядел тела и поразился. Если собрать оружие погибших, то можно сколотить неплохое состояние. Вперемешку лежали и качественные образцы современных кузнецов, и уникальные клинки эпохи великого Ватана, короля Тагастата, некогда единого царства гномов. Один комплект брони особенно поразил купца, в доспехе угадывалась работа гномов, но металл оказался совершенно незнакомым, как и форма кирасы и шлема. Воин, вернее его остатки, опирался на огромную секиру, он так и умер стоя.

– Странно – подумал Крамвуд. – Доспех абсолютно целый, что убило бедолагу?

Обходя тело вокруг, купец споткнулся о мешочек, ткань, пришедшая в ветхость от времени, лопнула, и по гладко отполированному полу веером разлетелись драгоценные камни, от одного вида которых у купца пересохло во рту. Не помня себя, он кинулся собирать рассыпавшееся богатство. Неловким движением гном зацепил доспех и железо с грохотом упало на камень. Облако пепла взмыло к потолку, секира с резким звоном воткнулась в пол возле головы, стоящего на коленях Крамвуда. Испуганно моргая глазами, гном подполз к доспеху и тут до него дошло. Воин истлел в доспехе, какая-то сила превратила тело в прах. Быстро собрав оставшиеся драгоценные камни, купец направился к монументу.

Едва Крамвуд перешагнул кольцо с надписью, что окружала монолит по полу, воздух завибрировал. Волны звука, исходящие от монолита, сопровождались вспышками зеленного света, пульсирующего в такт звуку. Глыба начала исчезать за ней проявился пейзаж, от которого веяло чем-то иным, незнакомым. Крамвуд кинулся к выходу из города с грохотом опрокидывая останки своих предшественников.

На одном дыхании купец преодолел суточное расстояние, и уже к полудню вышел к проходу.

Проход Брошенных костей считался легендарным местом, здесь состоялось первое сражение гномов с орками. Потери с обеих сторон оказались столь огромны, что пришлось оставить погибших на месте, без погребения. Спустя десять лет решили захоронить останки, но погребальные команды стали пропадать, поэтому приняли решение оставить все как есть, а в столице, по погибшим учредили ежегодную поминальную тризну.

Дорога до того широкая как река начала сужаться, две отвесные скалы стесняя ее простор, нависали над путником, создавая причудливый свод. В нос ударил запах ржавчины и тлена. Горы костей, оружие и доспехи, все это в каком-то адском вихре перемешанное и разбросанное по небольшому ущелью заставили Крамвуда остановиться с открытым от удивления ртом. Таким предстал Костяной проход перед гномом. Кости в несколько слоев лежали друг на друге, перемешивая останки гномов и орков. Регулярность рядов создавала ощущение как будто-то, противников скосили огромной косой.

Осторожно ступая, чтобы не создавать лишнего шума, купец добрался до другой стороны прохода. Неожиданно резкий звук, заставил гнома обернуться. По направлению к Крамвуду, не разбирая дороги неслись те самые гоблины, что обобрали его вчера.

Кармвуд узнал Готлага, одна рука гоблина висела как плеть, во второй он сжимал окровавленный меч. Поравнявшись с гномом, гоблин что-то крикнул, и не останавливаясь побежал дальше. Череда охотников пронеслась мимо, замыкавшая бегство дева, крикнула – Беги!!!

Не понимая, что происходит, купец развернулся и что есть мочи побежал следом за гоблинами, позади раздался хруст костей. Что-то огромное быстро приближалось к нему со спины. И без того перепуганный Крамвуд, припустил еще прытче, но неожиданно под ногами вывернулась берцовая кость, гном споткнулся и упал. Тут же вскочив на ноги, купец обнаружил, что подвернул стопу и теперь не может бежать. Тем временем хруст неумолимо приближался.

Чья-то рука настойчиво потянула Крамвуда в ближайший технический коридор. Он сильно прижался к стене, мимо пронеслось огромное тело, оно выдавило воздух в узкий коридор и опрокинуло гнома на пол.

Раздался оглушающий рык, сотрясший стены. Со стороны тракта донеслись звуки завязавшегося боя. Чудовище нагнало гоблинов, и теперь им приходилось туго.

Крамвуд с удивлением заметил, что его спаситель, необычная девушка гоблинов. Вытянув тонкую шею, она испуганно всматривалась в черноту прохода. Вскоре звуки битвы смолкли, послышался хруст костей пожираемых гоблинов. Один вскрикнул, но тут же умолк. Хищник засопел, втягивая воздух, жадно дегустируя его содержимое обонятельными рецепторами. Сопение становилось все ближе, сначала в воздухе повис запах металла и сладковато-удушливый шлейф тлена, затем появилась огромная голова с рядами тупых клыков, на которой горели глаза синевато-белым фосфоресцирующим светом. Огромные ноздри с шумом выдыхали воздух создавая воздушную волну, которая влажно обдавала, притаившихся в конце коридора беглецов.

Когда-то купец читал, что глубоко в недрах горы обитают анги, гигантские хищники. В той же книге утверждалось, что они боятся солнца и никогда не поднимаются наверх. Зверь, сопевший на той стороне коридора, полностью подходил под описание анга.

Огромная морда заполнила проход служебного коридора. Сопение резко оборвалось, раздался тяжелый удар, сотрясший стены по бокам. Крамвуд и девушка упали, негромкий вскрик тонкого голоска, вызвал еще больший напор хищника. Анг стремился втолкнуть свою неимоверно большую голову в слишком узкий коридор. Поняв, что добыча забилась слишком глубоко, хищник принялся методично ударять наростами, которыми поросла голова зверя о боковые стенки коридора. Под ударами гиганта камель рассыпался в щебень, передними лапами монстр выгребал каменную крошку из коридора. С каждым ударом голова продвигалась вперед, становясь все ближе к своим жертвам. Почуяв запах свежей плоти, монстр утробно заурчал, его глаза на голове вспыхнули белым пламенем, и тут гном увидел, что это не глаза, а два огромных, светящихся пятна на безглазой морде. Сопение анга стало нетерпеливым, в нем появилось что-то плотоядное.

Забившись поглубже в тупик, купец напряженно искал путь к спасению. В голове всплыло, что у него есть флакон с отдушкой на случай нападения самы, хищника похожего на кошку. Но оставалось неясным подействует ли она на анга, да и количества отдушки хватало только на одного.

Голова зверя находилась уже в метре от них, Крамвуд достал пузырек и не задумываясь вылил его содержимое на девушку. Та удивленно вскрикнула и внимательно посмотрела на гнома. Время на объяснения не осталось, и Крамвуд толкнув девчонку в дальний угол, нанес удар кулаком прямо в морду анга. Пасть чудовища раскрылась, обнажив светящиеся ряды зубов, раздался оглушающий рев.

Сверху метнулась тень, она ловко скользнула в пасть хищника. Молниеносный удар короткого копья, снизу, в небо анга, оборвал рев. Голова взметнулась вверх, дождем посыпался щебень, анг попытался развернуться в узком коридоре, но гигантская туша намертво застряла. Зверь сам себя загнал в ловушку. Несколько раз жалобно всхлипнув, он тяжело упал, подняв клубы пыли.

Пыль осела, сверху, на голове анга сидел Готлаг. Глаза гоблина с уважением смотрели на перепуганного гнома. Длинное тело, по кошачьи легко спрыгнуло с туши, гоблин похлопал гнома по плечу и что-то весело произнес.

– Много раз видел, как бьют морду, но, чтобы ангу, да еще безнаказанно в первый раз вижу – перевела девушка.

Гоблин подхватил ее и усадив на плечи ловко вскарабкался наверх, она доверительно прижалась к огромному телу охотника.

Позже сидя у костра Готлаг рассказал, как спрятался от хищника, для чего использовал экскременты калиоса, отвратительной вонючей животины, которой брезгуют даже такие безмозглые твари как анги. Подземным охотникам иногда приходиться сталкиваются с такими чудовищами, и они знают, как с ними бороться. Оказалось, что анга нужно бить в пасть, там у зверя самое нежное место, и близко расположен мозг. Шкура же хищника не пробиваема, не зная этого многие молодые охотники гибнут, надеясь на прочность своего оружия.

Ярко горел костер, сложенный из останков воинов, павших много веков назад. После потрясений последних часов, никого такое кощунство по отношению к костям предков не смущало. От туши анга пришлось уйти, она привлекала хищников, меньших по размеру, но не менее опасных.

Гоблин потерял много крови и выглядел очень больным. Мощная фигура охотника осунулась, удлиненная голова втянулась в плечи, а тело начал бить озноб. Раненная рука безвольно свисала сбоку. Девушка осмотрела рану и прижав руку тихо запела, по лицу Готлага расплылась улыбка абсолютного блаженства, немного погодя гоблин уснул.

– Ты пленница гоблинов? Кто ты? Из какого народа? – спросил Крамвуд, почесывая в бороде.

Девушка звонко рассмеялась.

– Нет я не пленница. Я Мая.

Немного помолчав, девушка добавила.

– Я гоблин.

Не может быть! – пророкотал купец. – Я видел гоблинов и женщин, и мужчин, они совсем другие. Вот он гоблин, а ты нет! – купец указал пальцем на Готлага.

Мая подошла к костру и присела напротив Крамвуда.

– Обычно гоблины такие как Готлаг, но иногда среди нас рождаются особенные дети, подземные народы зовут нас шугул. Таких как я не много. И с каждым поколением нас все меньше, гоблины очень ценят Май.

– А что в вас такого ценного? Особенно для таких как они? Они же дикари – удивился Крамвуд.

– Мы владеем секретом врачевания – недовольно морща носик, ответила Мая. – И мы не дикари – обижено добавила она.

– И что вы здесь делаете? – игнорируя обиду Маи, спросил Крамвуд.

– Мы бежим – тихо ответила девушка.

– Меня ведут в Огненный лес, а мой народ бежит.

– Почему?

– Наш дом наполнили жуткие звери, они поднимаются с самых глубин. И даже лучшие охотники не могут с ними справиться. Кто-то гонит тьму из-под земли. Страшно подумать, что может напугать таких монстров – взволнованно проговорила Мая.

– Странно, мы об этом ничего не знаем. Хотя я четыре года путешествую, за такой срок всякое могло случиться – с сомнением проговорил Крамвуд.

– Вы, живущие наверху, плохо знаете, что происходит в диких краях Штаары – ответила Мая.

– Возможно гномы что-то проглядели – задумчиво проворчал Крамвуд.

Купец вспомнил бесконечные споры сторонников открытой торговли, представленных «Торговой лигой» и поборников старины, склонных к самоизоляции, взявших название «Традиция камня». Представители обеих партий спорили так жарко, что иногда их споры перерастали в маленькие войны, которые приходилось усмирять при помощи армии. При этом и первые, и вторые плевать хотели на весь мир, как подземный, так и наземный. Все споры сводились к банальной дележке власти и денег.

Крамвуд как представитель молодого купеческого рода пока не имел права вмешиваться в политику, ему приходилось опираться на старые, знатные торговые дома. Молодого купца использовали кто как хотел, его товар плохо охранялся, ему доставались самые опасные направления торговли, наконец он мог торговать лишь тем, на что получал патент от своего торгового дома. Из-за жесткой регламентации доходы купца оставались нестабильными, в таких условиях шансов вырасти хотя бы до уровня представителя торгового дома, не оставалось совершенно никаких. На фоне сложностей с купеческим ремеслом, проблемы каких-то далеких подземелий, гному казались незначительными и преувеличенными.

Крамвуд всегда посмеивался над представителями партии «Традиция Камня», когда они на заседании Королевского Совета начинали произносить пламенные речи о необходимости увеличения затрат на армию. По мнению купца, армия гномов и так всегда справлялась с желающими порыться в закромах Танорта. И вот подишь ты какая-то напасть из-под земли, оттуда откуда гномы не могли и предполагать. Для подземного народа недра земли всегда являлись родным домом, и ничего кроме даров от своей родины трудолюбивые гномы не ожидали.

Усталость и гипнотизирующее пламя костра скоро сморили купца в глубокий сон.

Из сна Крамвуда выбросило резкое чувство опасности, кто-то тянул его за рукав рубахи. Гном вскочил на ноги, но Мая удержала руку купца. Приложив палец к губам, девушка кивнула головой в сторону дороги. Она потянула гнома вниз, пытаясь притянуть к земле. Крамвуд послушно опустился и приник ухом к камню. Ритмичная вибрация походного шага, отразилась от пола, так могла двигаться только тяжелая пехота гномов. Сердце купца сильно забилось в предчувствии близкого спасения. Гном попытался было подняться, но Мая продолжала настойчиво тянуть его к земле, губы девушки почти касались уха купца, послышался умоляющий шепот.

– Не надо. Не зови их, они убьют меня и Готлага.

Гоблин лежал тут же, беспомощно раскинув руки в стороны. Тело охотника горело в лихорадке. В голове купца мелькнула мысль: «Мое спасение станет концом для этих странных, но вовсе не плохих существ». Вечная война между двумя народами не оставляла сомнения в исходе встречи. С одной стороны, Крамвуд плевать хотел на гоблинов, но с другой, приключения, пережитые с ними, родили в его душе сердечную привязанность, особенно к удивительной девушке. Преодолевая желание попасть к своим, купец подавил крик, едва не сорвавшийся с губ, и еще плотнее прижался к полу.