– Не надо, не ходи за мной. Постарайся убедить короля, что опасность очень серьезна. К нам идет враг в таком количестве, что придется напрячь все силы, чтобы отстоять свой дом. Если зеленные прорвутся останови их в ущелье Хонса Ювана. Там очень узкий проход, а в обход путь не близкий, обойти вас не смогут. В такой тесноте их Кшидаг не сможет использовать все войска сразу или зайти к вам в тыл, там количество воинов потеряет свое значение. Ладно, пора, да бережет тебя камень.

Ордо махнул головой в знак согласия.

– И тебя мой друг.

***

На следующий день отряд гномов вошел в Риен. Кеонд старался обходить заброшенные поселения, но закончилась свежая вода, поэтому отряду пришлось войти в сумрак мертвого города. Миновав раскрытые настежь ворота, с присущим только гномам грохотом, отряд вышел на центральную площадь. Ратуша тут же превратилась в казарму, разведчики разбрелись по городу. Кеонд расположился в зале Городского Совета, окна которого выходили на торговую площадь позади здания. Он выглянул наружу, и секунду спустя уже сбегал вниз, к воинам.

Отряд вышел на площадь в боевом построении, гномы настороженно вслушивались в гнетущую тишину, нависшую над могильником. Останки павших воинов, купцов, нечаянно забредших в город, и вездесущих горняков сильно изуродованные, и перемешанные какой-то неведомой силой, устилали площадь. В центре, возле тихо гудящего монолита, их скопилось особенно много. От обилия цветов и форм рябило в глазах. Здесь лежали воины разных эпох, доспехи и оружие позволяли увидеть всю историю развития кузнечного дела гномов.

Разбившись на небольшие группы, воины обследовали близлежащие строения, и не обнаружив угрозы, бодро взялись за расчистку площади. Затрещали погребальные костры, поглощая останки павших. Вещи покойных раздали бойцам, тут нашлось несколько доспехов из редких металлов, и пара образцов уникальных клинков.

– Надо же из Изумрудных холмов – удивлялся Торн, разглядывая меч. Он повернул лезвие, и дорожка света прочертила металл, с золотым отливом. – Арихалк! Но откуда он здесь? Это же оружие королей. Если только – гном внимательно всмотрелся в руны, идущие вдоль ребра жесткости. – Да это же, Гунвор Тархед, сын короля Изумрудных Холмов.

Орзо удивленно смотрел на золотую сталь, такой ему еще не приходилось видеть. – А кто он, этот Гунвор Тархед? – спросил молодой гном.

– О это известный авантюрист. Странно что ты этого не знаешь…

– Я сын кузнеца, нас не учат читать – смущенно пробормотал воин.

Торн понимающе покачал головой.

– Ну да, забыл, что дымный квартал, никогда не славился образованием. Тогда слушай. Гунвор известен в первую очередь как искатель приключений, неутомимый борец с орками и гоблинами. Все свои подвиги он совершал мечом из редкой стали, не раз удивительный клинок спасал ему жизнь. Затем герой пропал, точнее сто тридцать четыре года назад. Говорили, он ушел в глубинные земли, и вот как оказывается все повернулось. По легендам, дошедшим до нас, известно, что последний поход он организовал в Валдагард, Гунвор искал золотой город, построенный богами в сердце горы. Затем он исчез, и до сих пор считалось, что на всегда.

– Жаль, мы даже не знаем, как он погиб – отозвался Орзо.

Молодежь радовалась неожиданно свалившемуся трофею, а старики приуныли. Опыт подсказывал, что такое богатство не может лежать без присмотра. Мысль о том, что эти сокровища, кто-то охраняет, пугала. А охранять было что.

Множество драгоценных каменьев и золота, где кучками, где в россыпь усеяли площадь. Невдалеке толпились телеги торговых караванов, проездом застрявшие в городе. Наряду с обычным товаром в телегах обнаружились дорогие ткани, редкие масла, в одной оказались даже эльфийские зеркала, товар, ценившийся у гномов дороже золота. Найденные богатства сложили в городской сокровищнице, выставив у ее дверей надежную охрану. Вернулись разведчики, все как один докладывали, что в городе спокойно. Но старый Кеонд опасался неожиданного нападения гоблинов, поэтому выставил удвоенные караулы. Несколько отрядов пошли по городским улочкам, патрулируя мертвый город.

Ночь прошла в полузабытьи, с трудом спустив ноги с кровати Кеонд поплелся к умывальнику. Мучимый бессонницей, командир потерял легкость движения, тело стремилось к земле, точно налитое свинцом. В открытое окно долетал гомон толпы, быстро одевшись командир вышел на парадное крыльцо. Возле обелиска собралось много воинов, гудящий звук монолита, стал очень низким, затем резко оборвался. Гномы, стоявшие близко к светящемуся камню, повалились на землю. На мгновение тишина оглушила, и Кеонд понял, что его головная боль, это вовсе не последствия бессонницы, а усталость от монотонного низкого звука, исходившего от вибрирующего камня. Рядом взревел боевой рог, кто-то опомнился, и призывал к оружию. Сигнал вернул Кеонда к действительности, он принялся раздавать команды. В несколько минут оставшиеся на ногах воины выстроились в каре. Гулко чеканя шаг квадрат двинулся к обелиску, площадь вздрагивала под мерным шагом облаченных в железо воинов. Ряды дошли до потерявших сознание, их начали оттаскивать за построение. Минуты тянулись бесконечно медленно. Выставив щиты, и ощетинившись копьями в сторону обелиска, гномы ждали появления врага.

Камень растворился, в том месте, где находился монолит теперь дрожало марево, размывая строгие очертания каменного храма, выросшего по другую сторону. Джунгли почти поглотили строение, сильно подточив некогда плотно пригнанные блоки, слагавшие стены. Мощенная дорога, прямая как стрела, упиралась в парадный вход храма, надежно запертый огромными воротами из черного металла. Путь, в который, охраняли две статуи исполинского размера, с длинными носами, свисающими почти до пояса, и острыми бивнями, ощетинившимися в сторону каре. Один держал булаву с шаром на конце, второй причудливый веер, на длинном шесте. Головы великанов венчали тиары, а тела покрывала искусно вырезанная в камне броня.

– Слоны!!! – кто-то крикнул из первого ряда.

От храма отделилось, что-то, что, грациозно раскачиваясь, и легко касаясь земли, двигалось к гномам. В движении и очертаниях видения угадывалось женское начало. Женщина плавно приблизилась к мареву, разделяющему два мира. Сквозь мерцание преграды гномы разглядели ее лицо, на воинов смотрела уродливая личина демона.

Движения женщины четко выверенные и в тоже время мягкие и плавные, рождали ощущение какого-то странного танца. Она остановилась на грани марева, затем скользнула на площадь мертвого города, и застыв, вгляделась в стройные ряды гномов. Мгновение спустя также не торопясь развернулась в пол оборота, и равномерно раскачиваясь начала танцевать на месте. Гномы опустили щиты и завороженно глазели на дивную танцовщицу. Руки незнакомки начали плавно двигаться по бокам, постепенно выбрасывая цепи. Звеня, они падали на пол, сворачиваясь кольцами подле ее ног, точно змеи готовые атаковать в любой момент. Танец сломался, его плавность сменили скупые, едва заметные движения. Цепи описали дуги и взвившись в воздух загорелись багровым огнем. Воздух наполнил запах раскаленного металла, петли закрутились, постепенно становясь все шире. Танцовщица двинулась в сторону гномов, вырастая над подземниками, как высокое, гибкое дерево. Завораживающее действо приближалось все ближе, стал ощущаться запах серы, лик девы обезобразила плотоядная ухмылка. Губы что-то зашептали, а глазницы, в которых не было ничего кроме тьмы вдруг, озарились пламенем.

Прозвучал окрик командира, и воины встрепенулись. Шеренги подобрались, щиты с клацающим звуком схлопнулись в единую стену. Гипноз зрелища исчез, теперь пришло чувство ужаса, многие молодые гномы попятились, забыв о чести.

– Сомкнуть щиты, плотнее сбить правый и левый фланги!!! – проорал седой полководец.

Плавный танец вновь сломался, и танцовщица буквально влетела в ряды гномов. Гигантские цепи крушили броню, и щиты, раскидывая перепуганных воинов, и нещадно обжигая попавших под их тяжесть. Пламя стекало и разлеталось каплями расплавленного металла с цепей.

Минутная паника, уступила место слаженному действию воинов. Гномы окружили деву и начали сжимать стену щитов. Пробившийся к танцовщице Кеонд, вовремя поднятым щитом, едва успел закрыться от куска раскаленной цепи, летевшего ему в грудь. Увидев, что ее окружили дева, принялась вращаться вокруг своей оси, раскинув руки с цепями. Со страшным свистом, горящие цепи, сокрушали гномов. Воины побежали, ища спасения от беспощадного металла.

– Строй!!! – скомандовал Кеонд.

Воины подчинились, и старательно прикрываясь щитами, вновь выстроили каре. Страшные удары неустанно сыпались на плиты городской площади, высекая снопы искр, и разбивая камень в щебень. Капли раскаленного металла разлетались на сотни метров вокруг. Кеонд нырнул за линию поражения цепей, и оказался в плотную к чудовищу. Отбросив щит, он двумя руками обхватил топор, и резко нанес удар, способный рассечь пополам кабана. Женщина качнулась, уходя в сторону, и одновременно обрушивая цепи на Кеонда. Топор глухо звякнул об пол, командир осел на колени. Тварь наклонилась, заглядывая в его глаза, в голове командира пронеслось: «А шаман не лгал!». Все завертелось, и Кеонд рухнул замертво.

Тело командующего только коснулось камней площади, когда раздался оглушающий визг. Тварь конвульсивно задергалась, тонкие руки беспорядочно заколотили цепями, от их ударов задрожали стены окружающих домов. Чудовище медленно опускалось к земле, одна рука танцовщицы уперлась в пол, другая ловко схватила гнома и поднесла к жуткой личине. Гном даже не пытался вырваться, он застыл, вытаращив от ужаса глаза на отвратительную харю, которая теперь находилась от него на расстоянии вытянутой руки. Горящий взгляд впился в наглеца, зазвенел голос многократно отражаясь от стен. В помещение потемнело и раздался грохот, ударная волна разметала гномов. Огромное тело рухнуло на плиты площади, к своду пещеры взметнулся столб пыли.

Отряхиваясь, воины поднялись с земли. Преодолевая страх, гномы окружили гигантское тело. Чудовище лежало неподвижно, в вытянутой руке брыкался молодой воин, пытавшийся освободиться от мертвой хватки сведенной судорогой длани.

– Хельм? Как ты ее? Чем? – изумился Вильм Жила.

После гибели Кеонда он принял на себя управление отрядом, как старший по званию.

– Повезло – раздраженно ответил убийца девы, он все еще пытался освободиться от железной хватки огромной руки.

– Чем ты ее хряпнул? – не скрывая восхищения спросил Вильм.

– Это меч – парень указал на клинок болотного цвета, все еще торчащий из бока поверженной твари. Жила подошел, и с усилием вынул клинок, из тела жуткой девы.

– Удивительно – протянул он, осматривая меч. – Я ни разу не встречал такой металл, да и работа… Такое ощущение, что его не ковали, а… Да точно, тебе говорю, его отлили.

– Может эльфы? – предположил Ари Адоксон.

Расталкивая собравшихся зевак, он подошел к Жиле.

– Откуда он у тебя парень?

– Нашел. Тут лежал воин, ну, когда мы собирали костяки. Этот был у человека, судя по скелету – смущенно ответил Хельм.

– Какой необычный металл, это точно не эльфы. Эта вещь не из нашего мира – заключил Ари.

Мнение опытного воина, служившего когда-то в королевских кузнях, привело в волнение гномов. Воины теснили друг друга, стараясь подобраться поближе к удивительной находке.

Жила вернул клинок Хельму, и обошел тело монстра. Пнул деву ногой и сплюнул. Тут же лежал Кеонд. Судороги уже затихли, и выражение покоя легло на бледное лицо погибшего.

Подошел Ари, присел возле командующего, потрогал шею, а затем приказал отнести тело в дом. Кеонда подняли на носилки. Отряд снял шлемы, и поприветствовал командующего высоко поднятой рукой, сжатой в кулак.

Вечером Хельм рассказал, что случайно оказался позади девы, да так удачно, что когда чудовище отпрянуло от топора командующего, то налетело на его выставленный меч. Случай спас гномов, даровав победу над страшным врагом.

Часть 15

Всю ночь умирали раненные, от их криков сон бежал прочь. Утром захоронили скончавшихся, устроив склеп в одном из домов. Успели выбить даже памятную табличку, с именами погибших и описанием подвига, совершенного отрядом.

– Молодой тебя зовет Жила – тронув Хельма за плечо, проговорил Браг Рыжая Борода, пожилой воин, с седой копной волос, и медно-рыжей, витой бородой в три конца.

Жила встретил Хельма на крыльце дома, днем ранее служившего резиденцией Кеонду. Гном сидел на ступенях, заметив Хельма он махнул рукой указывая подле себя.

– Садись! Да, сядь же! – нетерпеливо проворчал Жила, видя нерешительность молодого воина.

– Сегодня ты и еще двое пойдете в храм – он указал на огромное каменное строение, на той стороне прохода. – Надо разведать обстановку. Вдруг там еще одна такая же – он кивнул в сторону тела жуткой девы.

Хельм тяжело посмотрел на него, встал со ступеней, и не говоря ни слова, пошел в лагерь. Жила, глядя ему во след чертыхнулся, он знал, что посылает бойцов на верную смерть.

***

Нехотя и явно колеблясь, гномы выдвинулись в сторону призрачной стены. Немного постояв возле прохода, стараясь увидеть или услышать хоть малейшие признаки движения на той стороне, отряд перешел зыбкую грань. Лишь сухой треск от разрядов электричества, да запах озона сопровождали воинов, пока гномы переходили на ту сторону барьера.

Ощущение покалывания и холода, окружавшее разведчиков, пока они проходили через марево, исчезло, едва они вышли в неизведанный мир. Тишина сменилась гомоном птиц, так непривычно резавшим ухо подземных жителей. Какофония звуков буквально оглушала.

– Теперь тихо – по чему-то шепотом скомандовал Хельм.

В голове зашумело от накатившего жара. Тропическая влажность, делала свое дело, отяжелевшие воины, медленно продвигались вперед. Вместе с тем явно поубавилась тяжесть доспехов. Гномы стали легче, и, если бы не жара двигаться было бы много легче чем в их родном мире.

Немного пообвыкнув, воины выпрямились в полный рост и быстро зашагали к огромным воротам из черного железа. Во всем теле ощущалась такая сила, что казалось прыгни они вверх, то могли бы достать до макушек самых высоких деревьев, плотно обступивших дорогу к храму.

Шаги гулко отдавались, и рассыпались по округе. Изваяния слонов с человеческими руками, восседали в позе лотоса по обе стороны от гигантских ворот. Величественные стражи бесстрастно взирали на маленьких гномов, что стояли внизу в священной робости взирая на удивительное мастерство зодчих, когда-то выстроивших храм. Под напором гномов огромные ворота с трудом поддались. Железный скрип разнесся по округе, переполошив птиц. Ворота не открывались много лет, да и вокруг храма, царило запустение. Само строение поросло лианами и деревьями.

Удар кресала, всплеск искр, и наконец неровное, осторожное пламя заиграло на конце факела. Жидкий круг света вырвал из темноты три коренастые фигуры, в блестящих латах.

– Что это?! – выдохнул Фротар Инель. Молодой темноволосый гном, с бородой, заплетенной в две косы. Его глаза заблестели от увиденного великолепия.

Внутреннее помещение храма терялось за пределами круга света, освещался лишь небольшой участок около входа, но и этого оказалось достаточно чтобы у гномов перехватило дыхание. Ряды точеных колон поражали мастерством исполнения, на стенах виднелись фрагменты гигантских фресок. Изображения животных, очень схожих с земными, удивляли человеческими пропорциями. Большинство изображенных, носили причудливые одежды, батальные сцены перемежались пасторальными, все говорило о высокой культуре обитателей неизведанного мира.

Продвигаясь далее отряд обнаружил, еще несколько рядов резных колон, а также огромный алтарь. Выполненный столь же искусно, как и колонны.

На высоком, изукрашенном искусной резьбой постаменте покоилась статуя той самой незнакомки, что они накануне уничтожили. Статую изваял поистине великий скульптор. Настолько точно передавались, динамика ее движения и черты присущие чудовищу, вплоть до мельчайших деталей. Все за исключение лица. Вместо безобразной личины на гномов смотрело красивое лицо молодой женщины. Хельм буквально застыл на месте пригвожденный внимательным взглядом, насмешливо улыбающихся глаз. Вроде камень, но на секунду, гном совершенно четко увидел улыбку на лице статуи. По губам пробежала усмешка и тут же исчезла, глаза моргнули, и уже бездонные черные ямы уставились на Хельма. Не в силах что-либо сказать, гном упал на колени, и остался стоять на них задрав голову, точно боясь потерять глаза статуи.

– Я же тебя предупредила, маленький гном! Зачем ты пришел ко мне? – Хельм с трудом разжал губы и со стоном, едва слышно произнес.

– Прости дева! Нас заставили! Отпусти! Я не хотел тебя убивать … – повисла тишина, и вот гном снова залепетал.

– Отпусти нас – чуть не плача просил мужчина.

– Ну что же ты так испугался? Не торопись. Ты только пришел и сразу же убегаешь. Вы для меня самые дорогие гости, я не могу вас отпустить. Ты меня обидел, а обиды я не забываю – кокетливо наклонив головку ответила статуя. – К тому же я так голодна, а вы так редко заходите – дева расхохоталась. От высокого смеха завибрировали колонны и на манер музыкальных струн заиграли в ответ искрящуюся мелодию.

Пораженный Хельм оглянулся, и вдруг осознал, что его тянет за рукав Фротар Инель.

– Хельм, здесь что-то не так, надо бежать … – Фротар договорить не успел. Гном взлетел над землей, его тело с хрустом выкрутило как половую тряпку, из многочисленных ран брызнула кровь. Воин не успел даже вскрикнуть, как его поглотил темный туман, начавший приобретать черты девы. Второй спутник Хельма кинулся в раскрытые ворота. Створы с грохотом захлопнулись, ноги беглеца отлетели внутрь помещения, голова и тело остались снаружи. Дева еще наполовину бесплотная двинулась к Хельму. С грохотом упали на пол жутко исковерканные доспехи Фротара. Хельм заметил внутри изломанные кости погибшего гнома. С диким воплем он кинулся на деву, ее глаза с удивлением уставились на проткнувший тело меч. Покачнувшись, призрачная дама оступилась и начала таять.

– Надо же второй раз! – с удивлением выдохнула женщина, окончательно превращаясь в туман.

– Ну погоди мерзкий гном, ты узнаешь месть Алит! – прошипело едва различимое лицо прекрасной женщины, обезображенное неукротимой злостью.

Хельм отступил, споткнулся на ровном месте и упал на задницу. Меч со звоном покатился по гладко отполированному полу. Гнома бил озноб, он перестал ощущать ранее мучавший его зной. Чертыхаясь Хельм поднялся и шатающейся походкой направился к выходу, и только тут заметил, что зала освещена ярким светом, который изливался из изящных светильников, расположенных по стенам и на своде здания. Воин толкнул гигантские врата, но створы не шелохнулись. Силы покинули гнома, он сел на пол и прислонился к воротам спиной. Усталость взяла верх, и Хельма сморил сон.

Проснулся гном от того, что кто-то нежно, но настойчиво тряс его за плечо. Открыв глаза, он с удивлением увидел милую зверушку похожую на лису, но только с белой шерстью и человеческим телом, которое покрывал мех. Улыбаясь, лиса кивнула головой, приглашая следовать за собой.

– Кто ты? – спросил Хельм, с интересом разглядывали зверюшку. Каким-то внутренним чутьем он совершенно четко понимал, что перед ним зверь именно женского пола.

Лиса тем временем грациозно махнула пушистым хвостом, и настойчиво потянула гнома в противоположный конец храма. Подчинившись ее воле гном, пошел через бесконечный зал, с изумлением осматривая окрестности. Статуя исчезла, на постаменте вместо девы теперь лежала роза, выкованная из железа. По ее поверхности еще бегали искры, точно она только что вышла из-под молотка мастера. Пыль, садившаяся на поверхность кованного цветка, тут же вспархивала искрами, поднимаясь высоко к потолку.

Хитро улыбаясь лиса, привела гнома к небольшой нише и легко нажав на один из многочисленных завитков густой растительности, покрывавшей узором свод ниши, открыла потайную дверь. Пройдя внутрь, они оказались в кромешной тьме. Пришлось идти на ощупь, Хельм споткнулся о какую-то стойку, с нее что-то упало и со звоном покатилось по полу. Гном рухнул вперед, матерясь воин пытался подняться, руки нащупали, что-то продолговатое и холодное. Лиса тронула его хрупкой рукой-лапкой, и ухватив за ладонь потянула дальше в темноту. Хельм машинально сунул предмет в поясной карман, и последовал за спасительницей. Полчаса они спускались и поднимались, пока наконец не остановились. Зверек отпустил руку Хельма и исчез. Гном терпеливо ждал, теряясь в догадках. С тихим шелестом в сторону отошла еще одна потайная дверь. В глаза ударил яркий свет, но не солнечный. Свет трех лун заливал джунгли, придавая пейзажу загадочный вид.

Деловито покачивая бедрами лиса, провела Хельма к известной ему дороге, и указала в сторону огромной арки. Затем поднялась на цыпочки и лизнула розовым язычком гнома в губы, при этом лукаво взглянув в глаза воина. На секунду ему показалось, что он уже видел этот взгляд, но лисичка отвернулась, и взмахнув белоснежным хвостом скрылась в придорожных зарослях.

***

Более часа Хельм пытался найти скрытую кнопку или потайную дверь. Убедившись, что таковых нет он сел напротив арки и принялся разглядывать барельефы, украшавшие поверхность строения. Вырезанные в камне узоры изображали какое-то празднество, гибкие тела танцующих дев, и процессию радующихся полузверей, полулюдей. Особенно необычно смотрелись флейтисты. Несколько козлоподобных существ, подскакивая и кружась в такт музыке играли на маленьких флейтах. Рядом выплясывали длинноногие лани, и крутобедрые буйволицы, подняв в руках тамбурины с вплетенными в них цветными лентами.

Ночной лес ожил, вокруг, что-то сопело, топало и протяжно завывало. Кто-то с треском пробирался через джунгли. Чужой мир жил своей жизнью, не обращая внимания на незваного гостя. Утренний туман выполз из придорожных зарослей, и стал подбираться к почти погасшему костерку. Гном спал глубоким сном, сидя на доспехах и опершись обеими руками на меч.

Дом, вот его комната, там в кресле сидит отец. Голова опущена, волосы ниспадают на лицо так, что Хельм его не видит.

– Я погибаю – не глядя на сына произнес Крамвуд.

– Отец я не знаю, как вернуться! – простонал в ответ Хельм, чувство беспомощности, овладело всем его существом.

Отец медленно протянул руку, и разжал кулак. На его ладони лежала звезда, от нее исходил мягкий свет. Ласковое тепло наполнило Хельма, пришло успокоение и уверенность. Грустный, тягучий мотив заиграл в голове воина, он словно звал за собой. Гном растворился в звучании мелодии. Музыка начала меняться, это вовсе не мелодия, это голос, женский голос, он волновал и вел за собой. Повинуясь зову Хельм плыл над землей, в голове прозвучали слова.

– Музыка твой ключ! – от звука голоса Хельма выкинуло из сна.

Ошалело глядя вокруг гном, не мог понять, где он. Лишь спустя некоторое время в голове всплыли события предыдущих дней, вперемешку с фрагментами чудесного сна, посетившего Хельма этой ночью.

– Как все это странно. Будто наяву – думал гном. – Что значит музыка твой ключ? – бормотал он, обшаривая карманы в поисках своей трубки.

Вместо трубки попались кресало, и оселок, затем он нащупал продолговатый предмет.

– А это здесь откуда? – удивился Хельм вытаскивая находку.

В его руке лежал вытянутый цилиндр, с несколькими дырочками, расположенными вдоль тела. Он покрутил его, не веря глазам.

– Да это же дудка! – пробормотал Хельм.

Гном вспомнил, что подобрал ее, в темноте подземелий храма, через которые шел с лисой.

– Музыка! Ага, вот и ключ!!! – сообразил Хельм, суровое лицо озарила радостная улыбка.

В свое время гном увлекался игрой на свирели, поэтому подобрать мелодию труда не составило. Подойдя к арке Хельм сыграл протяжный мотив, но ничего не произошло. Разочарование и отчаяние охватили гнома, он сел у костра и глядя в небо разразился бранью достойной его рода. Так мог ругаться только гном. Сквозь отчаяние до слуха Хельма долетело знакомое гудение, давящее и напряженное. Пролет арки подернулся маревом. Радостный вопль огласил округу. Схватив броню и меч, Хельм рванул в образовавшийся проход.

Так бренча металлом, с безумным взглядом, и придурковатой улыбкой на губах он ввалился в мертвый город, насмерть перепугав гномов, стоявших в боевом порядке у обелиска. Радостное волнение вмиг охватило лагерь, все ждали возвращения отряда.

***

Позже Хельм узнал, что после их ухода, прошла неделя и отряд собирался уже уходить. Последняя ночь привела в замешательство весь лагерь, монолит, закрывший проход после, того, как отряд пересек грань, снова загудел. Гномы ожидали врага, и испытали большое облегчение, когда увидели Хельма.

С тяжелым сердцем отряд покидал город. Гонцы, отправленные в столицу, несли весть о гибели Кеонда, и открытии врат в новый мир.

Жила хотел отправить и Хельма вместе с гонцами, но гном на отрез отказался покидать отряд. Вскоре воины Каменной головы вышли к Брошенным костям. Проходя ряды костяков, обычно буйные гномы притихли.

– Здесь надо идти тихо и осторожно – предупредил Жила.

Он указал на борозду, оставленную словно огромным плугом. Гигантское существо пропороло навалы костей, проложив широкую дорогу.

– В прошлый раз этого не было – отметил Жила. – Так что чем тише, тем лучше.

– А кто мог оставить такой след? – поинтересовался Торн.

– Я не знаю. От того и боюсь – придушенно отозвался Жила.

Полчаса спустя гномы вышли на тракт. С передних рядов донеслись изумленные голоса, тут же сменившиеся звуками битвы. Хельм только успел подойти, как бой уже закончился. Он обошел товарищей и остановился как вкопанный. Путь преграждала гора мяса, туша неизвестного животного, уже сильно изъеденная падальщиками.

– Кто это? – спросил Хельм.

– Анг – сухо ответил Ари Адоксон.

– Как же вы его уложили?

– Ты что дурак? Как его убьешь? Если бы мы вышли на него, мало бы нам не показалось – одернул его Ари.

– Мы убили саму – он указал на животное внешне схожее с пантерой, но белого окраса.

Отряд расположился на ночь в одном из технически коридоров. Утром обнаружили пропажу часового. Следопыты вышли на поиски, и тоже пропали. Посовещавшись, Жила приказал выдвигаться по следам разведчиков.

– Бросать своих, последнее дело – пояснил он.

Вскоре обнаружились следы борьбы и волочения. Послышался свист, рядом с Хельмом, упал Орзо, чуть дальше повалился еще один воин. Хельм заметил маленькую стрелу, неглубоко воткнувшуюся в шею Орзо, чуть выше брони. Воины падали один за одним. Залязгали шлемы, ударили щиты, гномы построились в каре и медленно двинулись к противнику. Стрелы стучали как дождь, ударяя о металл, но броня защищала надежно. Позади остались несколько воинов, чтобы помочь раненным, остальные двинулись в глубь.

Громко, лязгая доспехами, гномы вбежали в большую пещеру. Усыпанная костями, с гигантским кострищем по середине, где еще тлели угли, пещера казалась вымершей. Дикари куда-то исчезли, точно растворились. В той части гигантской каверны, что покрывал мрак, раздавался тихий свист. Будто кто-то с трудом тянет воздух через узкое горло полого сосуда.

– Здесь так тихо – произнес Торн, оглядываясь на вход.

– Воняет – прогнусил Жила.

– Воняет? – не понял его Хельм.

Рука Жилы легла на губы гнома, а прищуренные глаза настороженно рыскали по сумраку пещеры.

– Троллем воняет – тихо выдохнул командир.

Гномы рассыпались в стороны, из глубины на них ринулась громада. Толстенные стопы в миг разметали костровище, окатив гномов золой и вспыхнувшими углями. Грохнула каменная дубина, Торна снесло. Хельм услышал, как в дальнем конце пещеры, о стену стукнуло тело. Оглушающий вопль разорвал гнетущую тишину. Мимо пролетел еще один гном, Хельм двинулся на звук.

Вихрями крутилась зола, провожая движения его рук, и закрывая обзор. Впереди ухнула дубина, послышалась грязная матерщина гнусавого Жилы. Огромная нога шагнула едва, не задев Хельма. Меч завибрировал в руках, с неохотой врезаясь в массивное бедро врага. Над головой просвистела ладонь тролля, Хельм рубанул наотмашь, но промахнулся.

– Отступаем!!! – прохрипел справа голос Жилы.

Тяжелые сапоги застучали по камню, удаляясь в сторону выхода. Хельм побежал следом, стараясь двигаться на звук удаляющихся шагов. Кто-то схватил его руку, от испуга Хельм занес клинок для удара, но вовремя спохватился. Перед ним лежал Торн, хрипло вдыхая воздух, он неуверенно поднялся на колено правой ноги.

– Помоги – наконец выдавил принц.

– Держи – Хельм протянул руку, и рывком поднял Торна на ноги.

Сбоку вновь грохнула дубина, осколки камня звонко щелкнули о доспех беглецов. Опираясь на плечо Хельма, Торн вырвался из смертельной ловушки в технические коридоры. Позади бесновался ослепленный яростью тролль. Круша все на своем пути, он метался по пустой пещере.

– Спасибо тебе. Я никогда не забуду твоей смелости – с расстановкой произнес принц.

Хельм кивнул, опуская Торна на пол, чтобы тот передохнул.

Полчаса спустя они вышли к своим. Гномы отделались легким испугом, потеряв всего троих.

– Заманили нас в ловушку – прогнусил Жила. Зло сплевывая через широкую щель между передними зубами. – Пока мы там бодались с троллем, мелкие утащили двоих наших, а охрану перебили. Уходим отсюда, а то троллина нас вынюхает.

Отряд понуро двинулся следом за командиром. Хельм оглянулся назад, туда, где все еще бушевал тролль, и невольно поведя плечами последовал за соратниками.

***

Стремясь выйти к Житнице Даноста, отряд ускоренным ходом дошел до Жилы Панва Стурве, старой золотой выработки.

– Слышите – в полголоса произнес Торн.

Гномы прислушались. Из глубин бесконечных галерей доносился глухой рокот, как будто обрушился свод одной из пещер. Разведка вышла вперед, повисло напряженное ожидание. С каждой минутой все отчетливей слышались топот, голоса, и тяжелая поступь вьючных животных. Вскоре вернулась разведка.

– Впереди целая армия – докладывал Торн. – Их полчища. Мы опоздали к проходам, с ними много огров и конных кампи.

– Кампи?! – испугался Орзо, припоминая здоровенных тварей, с мощными рогами, что служили гоблинам верховыми животными и вьючным скотом.

– Опоздали – задумался Жила.