Узника повезли по коридорам мимо вонючих казематов, вскоре тюрьма закончилась, и они пересекли узкую галерею, откуда попали в свободный и светлый зал. В полукруглом помещении располагались десять резных кресел, которые уже заняли судьи, их лица скрывали железные маски. Короли напоминали статуи, настолько неподвижно они восседали на тронах.
Каталку поставили прямо напротив королей, долго ничего не происходило. В тот самый момент, когда Амадо убедил себя, что это декорация и там нет живых людей, одна из фигур подняла руку, и сделала жест, чтобы все удалились.
– Родриго Амадо, вы обвиняетесь в резне, устроенной в «Короне Дракона», и это только в Железной долине! – прозвучал бесцветный голос.
– Эманторан вас обвиняет в убийстве полководца Эйлаха, в Аморате где вы были в должности коннетабля, вас ищут за убийство крестьян в трех деревнях, и разжигание войны с Сальядом, однако о вас неплохо отзываются король Рибигуд Жестокий, Лефтерксис Алкмейский, да и наш канцлер советует рассмотреть вопрос исходя из интересов государства, а не обвинений вмененных вашей персоне. Показания нашего агента, повествуют о том, что вы объект нападения, неких Гинну. Сомнительной организации, наемных убийц, известных своим фанатизмом, и дисциплиной.
Повисло долгое молчание, Амадо ждал что последует за вступлением. Ему явно показали, что королям известно его положение, значит будут выдвинуты какие-то условия освобождения, иначе нет смысла в длинной прелюдии.
– Совет взвесил все за и против – продолжил тот же голос. – И мы пришли к решению, заменить ваш арест, изгнанием. Но при одном условии – пауза. Узник подумал – Началось! – Вы Родриго Амадо, должны поклясться, что примете все необходимые меры по розыску и уничтожению Гинну. Ваш ответ?
– По совести сказать, вряд ли эта задача мне по плечу, однако исходя из сложившейся ситуации у меня, наверное, выбора и нет? – он взглянул на королей, те не шелохнулись.
– Я так и понял. Да, я предприму все возможные усилия для борьбы с Гинну, единственная просьба мне нужны мои вещи.
– Тогда вы свободны! Вас проводят до границы! Вещи вам вернут, все в целости и сохранности!
Зазвенел колокольчик, сильные руки подхватили каталку. Родриго вновь повезли через лабиринт тюремных, затем дворцовых проходов. Пока не вкатили в большое помещение, со множеством полок, на которых лежали вещи заключенных.
Шаркая, подполз скрюченный горбун, он насильно влил в рот рыцаря противную жижу. Тело тут же оттаяло. Наливаясь силой, мышцы вспоминали навыки движения. Спустя полчаса, Амадо окончательно пришел в себя, и под чутким надзором четырех рыцарей, был доставлен к воротам города, через которые его любезно выставили вон.
Часть 26
Границу Иргама Хельм перешагнул неделю спустя. Особое чутье вело гнома коротким путем, указывая удивительные лазы и давно забытые проходы, а иногда и секретные двери. Несмотря на все усилия гнома часть из них, так и не поддалась. За весь путь он не встретил ни единой живой души, точно подземелье разом опустело. Лишь перед самым Иргамом его дорогу перешел саму, хищник оглянулся на Хельма, и тут же прыснул в ближайший переход.
– Похоже Хозяйка и впрямь отметила меня особым расположением, раз твари разбегаются при встрече со мной – невесело думал гном, шагая по тракту к воротам приграничной крепости Тимша.
На проходной, его с пристрастием допросили, и когда он сослался на разрешение короля Рибигуда, вызвали агента канцелярии.
– Приветствую вас господин Хельм! – невесело произнес сурового вида гном.
Его простоватый вид прекрасно маскировал принадлежность к особой группе чиновников, находящейся на службе у Советника короля. Королевская канцелярия совмещала многие функции, среди которых значилось и положение о задачах охраны государства от проникновения вражеских агентов.
Слегка кивнув головой на приветствие пожилого агента, Хельм молча ожидал дальнейших вопросов.
– Что у вас за задание! – спросил канцелярист.
– Я не могу вам этого сказать – произнес Хельм, упрямо наклонив голову вперед. – Почему вы меня не пропускаете? У меня разрешение, подписанное собственноручно королем Рибигудом! Мне нужно срочно явиться во дворец! У меня важное донесение, касающееся дела его величества! – раздраженно закончил Довард младший.
– Сейчас война, из Дамори постоянно идут беженцы, а среди них и шпионы, поэтому я должен вас допросить. Так полагается, несмотря на ваше разрешение – уже более дружелюбно ответил агент.
– Вы можете оказаться совсем не тем, за кого себя выдаете! А моя задача предотвратить проникновение врага! – с нажимом произнес агент.
– Слушай ты! – поднимаясь со стула прогремел Хельм. – Ты за кого меня принимаешь, а, канцелярская шавка!
– Я вижу перед собой воина Каменной головы, что вышел из заброшенных коридоров, и представляется сыном уважаемого гнома! Машешь тут у меня перед лицом бумагой, а между тем ты ее, – он ткнул пальцем в разрешение, – мог найти на теле убитого тобой Хельма Доварда, – заорал в ответ агент.
– Что нужно, чтобы ты поверил мне? – уже спокойнее спросил Хельм.
– Нужно, чтобы тебя опознали. По моим сведениям, Довард пропал вместе с отрядом в Огненном саду, поэтому у меня нет никаких оснований верить тебе – глаза агента жестко смотрели на Хельма. – Если ты Хельм, тогда, где остальные члены экспедиции?
– Что за чушь?! Мы ходили к Огненным озерам, а не на прогулку в храм Ками! Погибли все! Кроме меня! – снова вскипел Довард младший.
– Складно врешь. Вот сука! Амвр!!! – прокричал агент.
В комнату ввалился квадратный гном. Подскочив к Хельму, он ловко заломил ему руки, и связал задержанного, не обращая внимания на активное сопротивление с его стороны. – Ты думаешь, тут шутки шутят, а?! – прошипел агент в ухо Хельму.
– Я говорю правду – упрямо твердил арестант.
– У нас есть особое распоряжение лично советника Сумми. Вести допрос любого подозрительного, всеми доступными средствами – зловеще прошипел агент.
– Пытки? Мне не впервой – расслабившись, улыбнулся Хельм.
Удивленный агент, тут же взял себя в руки и уже более спокойно произнес.
– Ладно, наглец, сегодня посидишь в тюрьме, а завтра начнем с тобой работать. Посмотрим, как ты будешь улыбаться.
***
К вечеру прибыл посыльный от Сумми. Хельма препроводили в Батру, короткий разговор с советником и прием у Рибигуда все слилось во едино.
Рибигуд зло глядел на Доварда младшего, по правую руку от него, в низком кресле, расположился Сумми. Безобразный нос канцлера сопел от напряжения, точно у собаки, что пытается взять след, а маленькие глазки, впились в Хельма пытаясь прощупать с какой стороны можно прихватить несговорчивого гнома.
– Где мои люди? – бешено, сверкая глазами, спросил Рибигуд. – Вы нашли Торна?
– Нет Ваше Величество, его нет под землей. Он ушел на поверхность!
– Откуда знаешь? – прогудел советник.
– Почему я должен верить тебе?! Чем ты можешь доказать свои слова?! – недовольно глядя на Сумми прогремел Рибигуд.
– У меня нет доказательств, но если Вы меня выслушаете, то возможно мне удастся убедить Ваше Величество в правдивости моих слов – Рибигуд махнул головой в знак согласия.
Долгий рассказ, Хельма вызвал у короля не поддельный интерес. Сумми напряженно поглаживал густую, рыжую бороду, задумчиво разглядывая серебряную пряжку на своем поясе, вызывающе поблескивавшую на безразмерном животе советника. Рассказ закончился, Рибигуд продолжал молча сидеть, все еще блуждая в образах, навеянных историей Хельма.
– Значит Родриго тебя нашел?
– Да!
– А зачем ему эти двери, или ходы? Я так и не понял, что это такое!
– Это двери Ваше Величество, двери в другие миры. Я не знаю зачем человеку эти ходы, но он очень странный, и его любопытство не приведет к добру. Мне кажется, он враг…
– Ну это не твое дело решать кто враг, а кто друг! Все, что ты мне рассказал, забудь! – прервал его король. – Я верю тебе! Ни у кого не хватит фантазии такое напридумывать. А сейчас отправляйся домой, и не забудь, что прозвучало здесь, должно остаться в стенах дворца.
– Да Ваше Величество – пролепетал Хельм.
Король повернулся спиной к гному, показывая, что аудиенция закончена. По выходе из дворца, Хельм четверть часа ждал, когда ему вернут отобранное оружие. Он неспешно прогуливался в прихожей, проходя в очередной раз мимо массивных дверей приемной залы, гном, едва не столкнулся с советником. Сумми неуклюже отшатнулся в сторону и пристально посмотрел в глаза Хельма.
– Что же вы так не любезно отклонили мое приглашение? Мы вас искали, ждали, а вы нас обманули – возмутился советник.
Сумми хищно улыбнулся, дюжие молодцы подхватили Хельма под руки. Безоружный гном попытался сопротивляться, но ему завернули локти и волоком потащили к выходу из дворца.
***
Дремавшие на воротах королевские стражи, подтянулись при виде советника, и закрыли проход скрестив копья. Шагая в вразвалочку к ним приближался Гуннар Ноа, командир дворцовой стражи.
– Сумми я же просил тебя не устраивать во дворце расправы! Тем более над гостями Его Величества!
Подручные советника нерешительно оглянулись на патрона. Хельм наблюдал заплывшим глазом за происходящим. Во двор вышло еще с десяток стражей, они окружили компанию агентов беря на изготовку копья.
– Отпустите этого гнома! – гаркнул Ноа.
Молодцы нехотя подчинились. Советник, тяжело дыша, махнул рукой давая понять, что отпускает Хельма. Сумми не желал потерять лицо. Королевские стражи, будучи лучшими воинами королевства, оказались еще и в большинстве. Обезоружив подручных советника, стражи всю компанию водворили в темницу, а Хельму вернули оружие и проводили до дома.
Дом встретил Хельма радостным весельем. Мая предупредила отца, что сегодня должен прийти ее супруг. Ханна не поверила ей, считая сказанное вздором скучающей женщины, но Крамвуд знал, эта дева никогда не ошибается, раз сказала сегодня значит сегодня. Он приказал накрыть стол, и ожидал возвращения Хельма, сидя в кресле перед входом.
– Что ты здесь сидишь? Дурак старый! – возмутилась Ханна, увидев мужа подле входных дверей. – Откуда этой бледной немочи знать, что произойдет…
– Цыц глупая баба! Что ты знаешь о ней?! – осек он ретивую супругу.
– Знаю, что чужая она! – крикнула в ответ Ханна. – Из-за нее мы едва не погибли…
– Хватит болтать! Не знаешь, молчи! Жадность торгашей Даноста, вот причина наших несчастий! – зло процедил Довард Старший.
Стук в ворота оборвал разгоревшийся спор. Ханна, не веря глазам, пошла на встречу Хельму. Сбрасывая на пол походное снаряжение, сын обнял мать. Лишь дотронувшись до лица Хельма, Ханна поверила в реальность происходящего.
Отец сдержанно, но порывисто, что выдавало силу обуревавших его чувств, обнял и Ханну, и сына, сильно прижав их к могучей груди. По суровому лицу купца, катились крупные слезы радости.
Прислонившись к толстой колонне, неподалеку стояла Мая. К подолу матери прижался испуганный Товард, он не узнал отца. Широко открытые глаза Маи светились тихой радостью. Хельм освободился из объятий матери и отца, подошел к супруге и после минутного колебания обнял. Мальчик испуганно смотрел на волосатое чудовище, пришедшее из неведомой глубины, пахнущее чужим не знакомым запахом, неизведанных мест подземного мира. Отец поднял его на руки и начал раскачивать, ребенок испугался и заплакал. Смущенный Хельм передал плачущее дитя Мае. Девушка, нежно целуя и гладя шелковые кудри малыша, успокоила сына. Днем позже мальчик уже привык к незнакомому отцу, и весело гомоня, играл с родителем переворачивая степенный дом Довардов с ног на голову. Ребенок рос сильным и смышленым, Товард быстро возглавил местных хулиганов, за что не раз получал нагоняи от бабки и отца.
Полгода пролетели незаметно, люди советника ходили по пятам, не оставляя Хельма и его близких ни на минуту. Война на границе набирала обороты, войска Даноста подошли к Песочным часам, слюдяному переходу, соединявшему напрямую два королевства. Широкий на входе и выходе, он сильно сужался к середине, представляя собой незначительный коридор, шириной в две телеги. Рибигуд намеренно не расширял свою часть прохода, ограничивая возможности продвижения для агрессивного соседа, что сильно мешало торговле, но зато позволяло держать богатого противника на безопасном удалении.
Вечерами дом Довардов превращался в маленькую крепость, и любой визит позже часа тишины, воспринимался как попытка нападения на дом королевского торгового представителя.
Вот и на этот раз глухой стук в двери, вызвал подобие переполоха. Позднее время визита смутило хозяев, стража обнажив оружие встала по сторонам от входа, слуга отворил дверь. Хельм стоя с мечом на изготовку, тихо приказал жене спрятаться в потайной нише.
– Советник? – спросил Крамвуд, напряженно глядя на дверь.
– Может и он – с трудом вырывая сознание из поглотившего внимание напряжения ответил Хельм.
Двери отворились, на пороге стоял человек. Пыльный, зеленый плащ скрывал фигуру незнакомца, почти полностью маскируя гладкие обводы необычного, золоченного доспеха. Хельму человек показался знакомым, и стоило тому открыть рот, как гном с досадой узнал ночного посетителя.
– Прошу прощения за поздний визит! – вежливо проговорил гость. – Могу я увидеть Хельма Доварда?
– А, кто его спрашивает?! – подозрительно щурясь на человека спросил Крамвуд.
– Меня, любезнейший, зовут Родриго Амадо. Мы знакомы с Хельмом. Полгода назад вместе шли через глубинные…
– Зачем ты пришел в мой дом? Я же тебе сказал, я не пойду к двери… – прервал гостя Хельм.
– Дверь я нашел, мне нужен ключ от нее. В Железной долине, до меня дошли слухи о новом бедствии в королевстве Даност.
– Меня не интересуют беды торгашей, предавших своего правителя, и выгнавших мою семью из дома – зло бросил Хельм.
Его бесило, что этот пришелец, вел себя как хозяин даже в его собственном доме.
– Уходи и оставь мой дом!
Охрана обступила Амадо с боков, не обращая внимания на гномов, человек продолжил.
– Купцы из торговых домов Танорта рассказывают о новой напасти, что идет из заброшенного города. Перекресток Хидана заполонили черные твари, они доходят до Королевского тракта, уничтожают караваны. Армия Даноста борется с ними, но на место уничтоженных приходят новые и все повторяется.
– А я тут причем? – смягчаясь проворчал Хельм.
– Надо закрыть проход, иначе придут беды куда серьезнее, чем то, с чем нам пришлось столкнуться в недрах Тенафара.
– У меня нет ключа – отрезал Хельм.
– Я знаю, что это не так. Он у тебя, иначе ты не смог бы открыть проход. Мне нужно лишь закрыть его, но только ты знаешь, как это сделать.
Гном молчал, хмуро глядя на человека. Амадо сделал шаг в сторону хозяина дома, путь преградили охранники. Хельм махнул рукой, давая понять, что опасности нет. Охрана отступила, но остановилась в нескольких шагах от гостя, в полной готовности защитить хозяина в случае опасности.
– Пойми если все останется так как есть, они придут и к вам, и на верх, тогда уже поздно будет, что-либо исправлять. Сейчас же еще есть время, на тебе висит вина, ты открыл дверь в мир ужаса и смерти.
Обвиняя Хельма, Амадо бессовестно лгал, манипулируя доверчивым гномом. Тот не мог знать, что именно его ищут золотистые рыцари и воины скелеты, что именно он виновен в том, что дверь открылась в мир темного Менантра. Раздражение на себя и свою беспечность, будоражили совесть человека. Амадо удивляло как он не предусмотрел, что Братья найдут проход, которым он так опрометчиво воспользовался.
– Жди здесь – наконец ответил Хельм.
Четверть часа спустя, он уже стоял в походном плаще с неизменным мечом в руках. Попрощавшись с домашними, гном решительно вышел из дома, оставив близких, в полном недоумении.
***
Площадь Риена, покрытая толстым ковром из пыли и каменного крошева, тускло освещалась патинированным солнцем Менантра. Необычайная тишина мертвого города, нарушалась лишь долетавшим из-за марева воем какой-то твари. Амадо подошел к проходу и внимательно вгляделся в пространство на той стороне, рука в железной перчатке поднялась, давая понять гному, чтобы он начинал ритуал.
Хельм поднес дудочку к губам, немного подождал, припоминая мотив. Секунду спустя полилась печальная музыка. Разбиваясь о стены ближайших домов на множество повторяющихся отзвуков, мотив наполнил улицы брошенного Риена тоской. Марево всколыхнулось, появились очертания стелы, по монолиту побежали волны, от низкого, гудящего звука. В проход протиснулась, огромная голова многорукого монстра, из тех, что Родриго приходилось видеть в Киране. Поднимая пыль с пола мощным дыханием, чудовище шагнуло на их сторону. Следом вбежали скелеты, на той стороне мелькнули золотистые доспехи, чьи они рыцарь не успел разглядеть, проход закрылся.
Скелеты кинулись на человека, шлем занял свое место, по мечу побежали зеленные искры. Хельму достался многорукий, который обрушил всю свою мощь на тело маленького, верткого гнома. Неожиданно площадь озарилась ярким солнечным светом, на доспехах заиграли блики, ослепляя противников. Враги застыли, изумленно глядя на поразительное явление.
Проход открыл взору золотые горы, высившиеся над золотым океаном. Вечернее солнце, уходило за искрящиеся пики огромным диском заслоняя полгоризонта, мертвый город залил желтоватый свет. Играя бликами на стенах покинутых домов, он принес в мрачный Риен уют и надежду.
Первым опомнился Амадо, он успел, уложить несколько скелетов, прежде чем те предприняли какое-то сопротивление. Меч андланд легко рассекал тела костяных врагов. Удар булавы, венчавшей рукоять меча, сшиб голову последнего слуги инвентов.
Хельму пришлось туго, он едва не попал под тяжеленный молот гиганта. Меч не доставал до противника и гном искал бреши в обороне великана. Делая очередной выпад, он споткнулся и неловко повалился назад. Молот чудовища навис над ним угрожая размазать по камню площади, но многорукий неожиданно застыл, словно пригвожденный к месту. Из толстой ноги монстра торчала желтая кость. Шестирукий с трудом сохраняя равновесие, оперся на одну из своих рук, молот мотнуло куда-то в сторону. Не теряя времени, Хельм подскочил к врагу и одним точным ударом отсек руку, на которую опиралось чудовище. Взревев от боли, многорукий схватил клинок его меча, и резко дернул к себе. Гном потерял равновесие и полетел к гиганту. Длинное лезвие заскользило в огромной руке и с не приятным хрустом прошило тело монстра, инерция рывка усилила укол меча, весом Хельма. Многорукий осел на вторую ногу, и выкатив пылающие яростью глаза на врага, схватил подземника за шею. Доспех затрещал, поддаваясь силе сжимающей его длани. Неожиданно хватка монстра ослабла, он начал заваливаться на бок. Хельм упал на пол и откатился в сторону. От удара в глазах завертелись цветные круги. Немного придя в себя, Хельм взглянул на чудовище, едва не погубившее его.
Голова многорукого представляла собой месиво, череп лопнул, выплеснув содержимое на пол. Глаза неестественно сместились на одну сторону лица, один выпал из глазницы. Капли крови скатывались по стекловидному телу скапливаясь на его нижней поверхности, задерживались на несколько секунд в таком положении и стремительно срываясь вниз продолжали свой путь до кровавой лужи на полу. Перед лицом замаячила латная перчатка, человек предлагал помощь, но Хельм гневно отверг немое предложение. Преодолевая слабость гном, поднялся на колени, затем с трудом выпрямился в полный рост. Человек разглядывал монстра, опираясь на необычный белый меч. Только теперь до Хельма дошло, что это удар Амадо спас его жизнь. Все в этом человеке было странно, он больше походил на эльфа, чем на привычного рыцаря из человеческих королевств. Не внешне, внешне человек, а чем-то неуловимым, чем-то, что походило на эльфийский снобизм, и чувство превосходства присущее только остроухим.
На мраморных плитах выгорали скелеты, четко выделяясь графитовой чернотой на сером камне. Многорукий, издавая жуткий смрад лежал в стороне, все еще дергая агонизирующими конечностями. Звякнул меч, Хельм подобрал клинок, выпавший из его рук при ударе о землю.
– Спасибо за помощь – глухо выдавил из себя гном, стараясь не смотреть на человека.
Затем повернулся к проходу, на той стороне солнце уже село и ослепительная яркость нового мира, перестала резать глаза. В наступившем полумраке четко выделялись причудливые растения, что произрастали из текучих золотых рек. Из сплетений тончайших золотых нитей показался великан, сильно смахивавший на человека. Длинные руки и ноги, вытянутая голова с великолепной шевелюрой, ниспадающей на спину густой гривой, все в облике гиганта дышало совершенством и гармонией. Золото, мягко шелестя падало с ветвей потревоженными лепестками, украшая затейливым узором, тропу по которой шел великан.
Существо заметило гнома на той стороне, и остановилось. Так они стояли несколько минут, в полной тишине изучая друг друга. Гигант подошел ближе, на расстояние вытянутой руки, Хельм угрожающе поднял меч. Существо удивленно взирало на агрессию маленького, косматого существа.
– Что ты такое? – испуганно спросил Хельм, не опуская меча.
– Жизнь! – прозвучал трубный голос великана. – Как и ты! Ты и я жизнь, подаренная новорожденным миром. Мы живем в металле, а вы в плоти. Мы в конце пути, у вас он только начался.
– Откуда ты знаешь, кто мы такие?
– Много эпох назад ваша жизнь, облаченная в плоть, уже открывала дверь в наш мир! Я помню этих живых, но среди вас их нет.
– Можно я к вам войду? – опуская на землю меч, спросил Хельм.
– Войди, но оставь гнев снаружи! Наш мир слишком хрупок, чтобы переносить вашу жестокость! – существо отошло в сторону пропуская гнома внутрь.
Хельм восторженно взирал на красоту удивительного мира, где все, абсолютно все, природа соткала из золота. Существо пошло подле гнома, показывая свой дом. Их путь освещало три луны, призрачный свет которых, рассыпался на тонкое лучи, в кронах густого леса. Раздался мелодичный звук, где-то пела труба, ее прекрасный чистый звук, навевал грусть. На поляну вышла золотая лань, так ее обозвал Хельм, животное чем-то походило на земных оленей, и серн. Мимо пролетела птица, сверкая оперением в свете лун. Лес ожил, наполнился звуками. Из бесформенных глыб полу расплавленного золота, мир заново создавал причудливые образы, точно рука невидимого скульптора возвращала всему форму, утраченную в полуденный зной. Мир просыпался от дневного сна.
На поляну, неподалеку от входа, вышли золотые девы. Они неспешно направились к гостям, грациозно изгибаясь в тонких станах, и плавно поводя удлиненными руками, в такт движения стройных ног, отчего сама их походка напоминала церемониальный танец. Слух гнома уловил, мелодичные переливы. Низкие голоса девушек трогали особые струны в душе мужчин, завораживая и вызывая желание слушать вечно.
– Олани, узнали о вас, и пришли поприветствовать – пояснил околдованному гному великан. – Девы любят все новое, сегодня они поют для вас.
– Как тебя зовут? – опомнившись спросил гном.
– В моем мире имя ничего не значит – произнесло существо с расстановкой. – Но можешь звать меня Пуран.
– Ты их король? – спросил гном.
Пуран улыбнулся.
– Нет, я первый! Все остальные появились позже. Вы бы сказали, что я их отец, но мы лишены радости отцовства. С рождением мира, наш вид населил эти земли. Софос подарил нам возможность рождаться и умирать, не зная боль конечной утраты.
Гном удивленно взглянул на Пурана.
– Все в этом мире живет в гармонии с циклом нашего светила. Пробуждаясь, оно дарит нам слияние, превращая в ничто, засыпая приносит свободу, возвращая чувства и воспоминания, возвращая нашу жизнь. Такой порядок вещей нас наделил вечной молодостью. Пока будет жить наше светило, будем жить мы, будет жить Софос. Для вас, мы вечны.
– Что же это за мир такой? – удивился Хельм.
– Мир совершенных – тихо ответил человек.
Даже этот заносчивый гордец проникся сакральным чувством происходящего.
На плечо гнома тихо легла рука, Хельм повернулся, и густо покраснел. Одна из дев, склонившись так, что голые груди едва не касались лица подземника, протягивала венок из золотых цветов сердцевины, которых состояли из крупных изумрудов, сапфиров, аметистов и рубинов. Хельм отшатнулся, чем сильно расстроил деву.
– Что тебя так напугало? – спросил золотой великан.
– Я не могу это принять. Это слишком дорогой дар – отрывисто ответил гном.
– Ха, ха, ха – рассмеялся великан. – В твоем мире все измеряют ценой. Этот подарок бесценен, но не потому, что сделан из золота, а потому, что девы дарят такие венки только чистым душой. Не обижай Итель, она очень хотела одарить тебя своим вниманием, прими знак ее особого расположения.
Неуверенно взглянув в глаза девы, Хельм протянул руку и принял венок. Девушка задорно улыбнулась и весело рассмеявшись убежала к подругам.
Увлеченные красотами поразительного мира, гости потеряли счет времени, проведя многие часы в прогулках по золотому лесу. На их пути встречались удивительные животные, птицы, многие ни на что не похожие, невиданные в их мире. Иногда попадались другие золотые великаны, такие же степенные и приветливые, как их новый знакомый. Гуляя по неизвестному миру, Хельм все время ощущал, какое-то странное непонимание, что-то не укладывалось в его голове, и только прощаясь с Пураном, он вдруг понял, что смущало его ум. Гном скорее почувствовал, чем осознал, что мир, по которому он гуляет, мудрый. Мудрый весь без остатка, до самой последней травинки и листка на дереве.