Расспросы прислуги также ничего не дали, Марта плакала, и ссылалась на запрет королевы. Кейст, так ничего и не смог вытянуть из старой служанки. Но сердце отца подсказывало, дочь в беде.
Катарина молчала, с одной стороны ее душу жгло невыносимое чувство стыда, она не могла рассказать о том, что с ней происходит, когда приступы гнева омрачают ум Леши. С другой она не привыкла сваливать свои проблемы на отца, отец всегда считал ее сильной девочкой. Главная же причина крылась в войне, неизбежной в случае, если откроется правда. Войны Катарина боялась, как огня. Женщина боялась потерять самого близкого ей человека. Пока жив отец оставалась надежда.
Леши стар и час его кончины не за горами, а после того, как старый козел отойдет в мир иной, она сможет отдать должное своим обидчикам. Сейчас сердце королевы грела мысль, что где-то там, далеко, в Кромах, в королевском дворце, есть человек готовый протянуть ей руку помощи. Безусловно любящий ее, любой. Готовый принять ее даже такой какой она стала.
В свою очередь Катарину поразила перемена в отце. Кейст совсем высох, и походил на живую мумию. Взгляд отца пронзительный и тяжелый, иногда казался совсем чужим, словно из него выглядывал кто-то другой.
И этот его архивариус, воде добрый, но такой жуткий. Живой мертвец. Странный выбор отца пугал Катарину. Несмотря на перемены Кейст не слабел, хоть и выглядел жутко, а ум его стал еще острее, чем прежде. Им пришлось встречаться поздним вечером, отец сторонился светлых мест. Пристрастие Кейста к ночному мраку, удивляло и смущало Катарину, особенно когда она увидела, что отец совсем не спит. Он все время читал, что-то маниакально ища в книгах, при этом совершенно забывая о еде.
Если бы Леши знал, каких усилий ей стоило избежать случайной беременности. Через служанку она вызнала секрет куртизанок, с помощью которого они спасались от последствий многочисленных соитий с клиентами. С тех пор при ней всегда находился кусок мыла, обточенный специально под нужды ситуации.
Стремясь забыть все, что с ней вытворял ближний круг короля, состав которого со временем только расширялся, она начала принимать опий. Это средство ей прописал лекарь в качестве снотворного. Постепенно девушка пристрастилась к «лекарству», и вскоре уже не могла без него обходиться.
Позже появилась опийная трубка, ее в качестве более эффективной замены, предложила служанка из Ришама. Спустя несколько лет Катарина узнала, что ее подобрал сам Леши, рассчитывая быстрее свести в могилу свою благоверную. Катарину бесило, что старый козел ломал ее, но пристрастие непреодолимо стирало ее волю, и она все отпустила.
Последние пять лет, она плыла по течению. Иногда с удивлением замечая, что происходящее с ней доставляет ей болезненное, извращенное удовольствие.
Рано или поздно по дворцу должны были поползти слухи о невоздержанности королевы, ее ненасытность стала притчей во языце.
***
Много дней спустя Эвелин пришла в себя. Удивительный дар Маи сделал свое дело. Помощь девушки привела к желаемому результату, оставалось только дождаться полного исцеления. Острое желание покинуть Изумрудные Холмы, не давало покоя Амадо. Нетерпение подогревала информация, полученная втридорога у Крапора Семипалого.
Чем больше проходило времени с событий на границе Лампеды, тем меньше надежды оставалось найти мальчика. Несмотря на вздорность идеи поиска ребенка, Родриго все-таки попытался навести справки о безродном мальчике, но ни в Лампеде, ни в Мальдидах никто не слышал о чудесном отроке. Попалась лишь одна зацепка, но она казалась совсем невероятной. Дворянин из Лампеды Питер Термулен рассказал, что похожий ребенок, едва не погиб на именинах королевы. Как он сообщил, мальчика спасло заступничество юной Катарины, но он ничем особенным не выделялся, ребенок как ребенок.
Дальше след Тео терялся, единственное, что источник сообщил, король помиловал мальчика и принял участие в его судьбе. Поиски семьи, назначенной в воспитатели ребенку, так и остались без результата.
Поплакав, Эвелин в итоге успокоилась и нехотя начала входить в ритм обычной жизни, постепенно привыкая к статусу родовитой изгнанницы. Пожалуй, впервые за долгие годы жизни она успокоилась, подчинившись уравновешенному течению гномьего быта.
В доме Довардов ее всегда встречали с радостью, в отличие от Амадо, которого старались дальше порога не пускать, что забавляло последнего, и смущало Хельма, но Ханна оставалась непреклонна.
Незаметно прошли полгода, сегодня Родриго, постучал в дверь покоев Эвелин. Странное волнение сковывало его движения и перехватывало горло.
– Войдите! – донеслось, с другой стороны.
Амадо вошел в уютную комнату, богато обставленную, с присущей гномам основательностью, и монументальностью.
– Что ты хотел? – жестко глядя на Родриго, спросила Эвелин.
В последнее время она была не в духе, и часто срывалась на него. Вероятно, обвиняя его в нежелании искать Тео. В какой-то мере ее претензии имели основания, Амадо и впрямь не стремился отыскать опасного ребенка. Он хорошо понимал, что, если Тео снова окажется рядом с Эвелин, может случиться так, что он не сумеет защитить женщину, к которой его сердце уже успело привязаться. Оставалось обманывать, во благо.
– Я пришел попрощаться – невозмутимо ответил Родриго.
Повисло неловкое молчание, не мигая она смотрела на него. Ее рот несколько раз открылся и снова закрылся. По лицу женщины в несколько мгновений пробежала целая палитра чувств, от слез, до гнева.
– Как прощаться? А я? Я останусь тут?! Ты меня бросишь здесь?! – посыпались вопросы, от слова к слову, все более набрякая гневом.
– Я вернусь, но сейчас мне надо уйти… – начал оправдываться Амадо, удивляясь сам себе.
– Ты меня бросишь?! Здесь?! В чужой стране?! Где я чужестранка, где меня некому защитить…
– Ну не преувеличивай. Доварды, не последние люди в королевстве, и они почтут за честь оказать тебе помощь…
– Доварды?!!! – взбеленилась Эвелин. – Доварды обещали мне оберегать и защищать?!!!
– Я и не отказываюсь… – совсем растерялся Амадо.
– Тогда, как ты можешь оставить меня сейчас, после всего, что случилось! – голос оборвался, повисло молчание, она пыталась справиться с душившими ее слезами.
– Родриго ты мне нужен! Прошу останься! Не бросай меня! – он впервые видел, чтобы она плакала как это, делают женщины. Слабо, беззащитно, разрывая душу жалостью и чувством вины.
– Эвелин… – он помолчал, собираясь с мыслями. Затем решительно заговорил. – Я не могу остаться, скоро начнется война! Иргам может не устоять, я хочу переправить тебя к Лефтерсису, в Алкмеи – она смотрела на него огромными, мокрыми глазами.
– Но перед этим, мне нужно отправиться в кузницу Валлана…
– Куда? – изумленно вытаращила глаза Эвелин. – Да ты, что, с ума сошел? Даже я знаю, что это за место! Мало того, что оно неизвестно где, так еще и опасно до жути. Ты хочешь умереть?
– Ну, где кузня я знаю, а опасность дело относительное. Думаю, многое преувеличенно – посмеиваясь ответил Амадо.
– Нет, нет и нет! Не пущу! Я не позволю тебе сгинуть в жутких катакомбах! Старый город никогда не отпускает посетителей. Послушай, что рассказывают гномы. Ты же знаешь, сколько там пропало искателей удачи. Нет, категорически нет! – притопнула ножкой Эвелин.
– Как же быстро женщины начинают ощущать мужчин своей собственностью – с удивлением подумал Амадо.
– Ты не можешь мне запретить – спокойно произнес он.
Эвелин застыла, изумленная собственной яростью. Женщина быстро провела рукой по крупным прядям черных волос, и смущенно опустила глаза.
– Ты прав. Извини – краснея проговорила Эвелин.
Снова повисло неловкое молчание. Эвелин отошла к широкому креслу, и обессиленная эмоциями опустилась на пушистый пуфик, что прикрывал каменное сидение.
– Но, что ты хочешь там найти? Зачем ты так рискуешь? – неуверенно спросила она, взглянув все еще мокрыми глазами на Амадо.
– Вечернюю звезду – тихо ответил он.
– Вечернюю звезду? Это же легенда? Насколько я помню, она утрачена после гибели Талая Мрачного.
– Нет. Мой отец находился рядом с Талаем. Герой пал, сражаясь плечом к плечу с моим предком. Тогда в Андланде, Вечерняя Звезда досталась ему по наследству, как и доспех, что на мне – тяжело вздохнув ответил Амадо.
– Я думала, что ты и есть Вестник смерти. Но из твоих слов получается, что это Талай? – удивилась Эвелин.
– Да, я лишь ношу его доспех, отец настроил его под меня.
– Но я точно помню, у Талая другой доспех, синий с…
– Талай был великим воином и мог себе позволить несколько комплектов. У моего отца их тоже было несколько, но мне достался только этот. Надо сказать, не самый лучший, но жаловаться грех, здесь и этого более чем достаточно.
– Чем больше узнаю тебя Родриго, тем более поражаюсь, столько всего вокруг тебя. А в итоге ты обычный человек.
– Ну может это и к лучшему? Все необычные уже мертвы. Их уничтожили первыми.
– Родриго скажи мне пожалуйста – начала несмело женщина.
– Ну? – подбодрил ее Амадо.
– Мне Мая рассказывала, что вы с Хельмом ходили к вратам… а ты заходил на ту сторону? – она открыто посмотрела на него.
– Да – напряженно ответил Родриго, чувствуя, как напрягаются его мышцы.
– Скажи, как там? Как в нашем мире? – с надеждой в голосе спросила Эвелин.
– Он мертв – пряча глаза ответил Амадо. – Поэтому надо вернуть все, что можно вернуть, пока и в этот мир не пришли Братья.
– Разве они могут? Ведь они заперты в нашем? – испуганно пролепетала Эвелин.
– Пока не могут, хотя поодиночке уже ходят в Фанарион. Всю армию привести не хватает энергии, но боюсь, что это дело времени. Они, что-то ищут, что, я пока не пойму.
– Какой ужас! Какой ужас! – испуганно повторяла женщина. – Неужели все снова, опять смерть, и весь тот ужас, что поглотил наш прекрасный мир? Неужели снова?
– Я сделаю все, чтобы этого не случилось! Почему-то у них особый интерес ко мне. Наверное, хотят отомстить за гибель Наргала. Если бы они знали, как я наказан, они бы давно оставили всякие попытки меня убить – с горечью усмехнулся Амадо.
Эвелин сочувственно покачала головой, вспоминая близких, что они потеряли в мясорубке, устроенной Инвентами в их родном мире.
Амадо поклонился и вышел. Эвелин еще долго корила себя за свое поведение, беспокойно меряя комнату, легкими шагами.
Часть 7
Завал в Слюдяных проходах перекрыл прямую дорогу в Старый город. Это обстоятельство вынудило Амадо, искать обходной путь. Пришлось спуститься на самые нижние горизонты, и войти в штольни Гемона. Давно выработанные штольни драгоценного нефрита, представляли собой бесконечную вереницу коридоров, рассеченных глубокими расселинами разъехавшейся породы. И без того опасный путь превращался в лабиринт со смертельными ловушками, благодаря кромешной тьме и страшным обитателям, что скрывались в непроходимых недрах.
Тусклый свет озарял дорогу, густо покрытую известковым налетом, который сопровождал каждый шаг рыцаря предательским хрустом. Шум гулким эхом разлетался по многочисленным коридорам и шахтам. Точно желая известить прятавшихся в темноте гадов о приближении пищи.
Неделя пролетела незаметно, постепенно нарастала тяжесть, ложась невидимой пеленой на человека, пробирающегося в вечной темноте. Изредка во время отдыха Амадо видел огни жадных глаз, быстро исчезающие в темноте, стоило ему только пошевелиться. Постоянное ощущение голодного взгляда на спине, утомляло и вызывало раздражение. Будучи не в первый раз под землей, Родриго знал, что это не игра воображения, за ним кто-то идет.
Неяркий свет лампадки нерешительно отгонял темноту, давая надежду на то, что жизнь еще не окончательно уступила свои позиции.
Оглушающая тишина выедала мозг, мешая спать, и обостряя органы чувств. Слух остро реагировал на легчайшие шорохи. Одурь постепенно охватывала тело, сковывая внимание, и редкие звуки болезненно вырывали Амадо из расслабляющей дремоты. Громкий хлопок, следом еще один, хлопки раздавались все ближе, в воздухе повис запах мускуса.
Шлем занял свое место. Лампадка неожиданно ярко вспыхнула залив ровным, молочным свечением все окружающее пространство, рельефно выделив опорные колонны, и неровные своды коридора, где он расположился на отдых. Матово отблескивая в свете лампадки, в двух шагах стояли подземные волки, твари крайне опасные, всегда охотящиеся стаей. Черный мех мокро блестел на витых мускулах, по кошачьи, грациозно перебегая от одного уступа к другому, они прятались в тени.
Восемнадцать машинально посчитал Родриго, первые уже начинали пригибаться к полу, схлопывая зубастые пасти. Адреналин выбросился в кровь, обострив и без того перевозбужденные органы чувств. Клинок пронзил черное тело, пружинисто оттолкнувшееся от пола, разинутая пасть щелкнула, так и не достав жертву. Утробный рев разнесся по подземелью, отражаясь бесконечным эхом.
Сбоку вынырнул ощерившийся клыками зев, страшно щелкая зубами, волк отлетел в сторону, это Амадо пинком отшвырнул тварь. Меч слегка дрогнул, стряхивая тело смельчака, что напал первым, и едва заметно мелькнув зацепил еще одного волка. Из-за колонны показался очень крупный самец, седой мех встал дыбом на загривке твари. Из пасти зверя вырвался холодящий кровь вой. Меч описал дугу, угрожающие рыки сменились визгом и стонами.
– Стонут как люди! – удивляясь, подумал про себя Амадо.
Раньше такое сравнение ему почему-то не приходило в голову, а тут в самый неподходящий момент. Потеряв несколько товарищей, волки поостыли, и попытались окружить человека. Родриго оставался предельно спокоен, волки не смогут причинить ему вред, броня слишком прочна для их зубов, а меч достаточно быстрый, чтобы убедить хищников, что им стоит поискать другую добычу.
Путешественник прислонился спиной к одной из колонн. Вперед вышел седой волк, его мощное тело выделялась на фоне более мелких сородичей. Немного пройдя вперед, зверь остановился, и мгновение спустя прыгнул, зубы хищника щелкнули перед лицом Амадо. Взметнувшийся на встречу клинок, скользнул по ребрам хищника, почти не задев волка. Ноги разъехались и Родриго рухнул на пол. Седой крепко вцепился в его руку, вооруженную мечом, остальные хищники тянули ноги в стороны, упираясь в пол до скрипа передними лапами, и резко дергая всем телом назад.
Ломая зубы хищника, Родриго сумел освободить одну ногу и попытался подняться, но очередной рывок опрокинул его. Зубы скрипели по металлу доспеха, путник изловчился и схватил вожака, перехватив горло животного. Исторгая злобный рев, седой пытался вырваться из железных объятий воина, но рыцарь не упустил свою добычу. Минуту спустя тело вожака застыло, обмякая в объятиях строптивой жертвы. Оставшиеся волки, испуганно повизгивая растворились во тьме тоннелей.
Легкий шелест заставил путника повернуть голову, из темноты точно скользя над полом, вышла старуха.
Вопросы ворохом закрутились в голове. – Откуда она здесь? Кто это? Что бабка забыла в таком месте? Но чем ближе подходила старуха, тем отчетливее вырисовывался знакомый облик Ками, Хозяйки подземелий. Откинув труп волка, Амадо поднялся и поклонился Хозяйке. Ками остановилась напротив и уставив черные глаза на человека произнесла.
– Приветствую тебя Вестник смерти! Что ты снова ищешь в моем царстве? Зачем слугу убил ты моего, Акано?
– Прости, что нарушил твой покой уважаемая Хозяйка, что лишил тебя слуги твоего! – как можно более вежливо ответил Родриго. – Мой путь лежит в Старый город, в кузни Валлана! Твой слуга встал у меня на пути.
– Зачем кузни тебе? Разве не знаешь, что смерть там? – не обращая внимания на вежливые извинения человека, спросила Владычица подземного мира.
– Да я слышал легенды об этом месте, но там находиться то, что принадлежит мне. И я хочу это вернуть.
– И что ж так манит смертного, что в лапы древнего чудовища идет он сам?
– Вечерняя звезда – нехотя ответил человек.
– Так, так, так! И где же твоя плата за услугу, не вижу, чтоб ты нес с собой положенную виру.
– Я дал тебе слово Хозяйка, и не нарушу его! Позволь мне лишь вернуть мое по праву, и я принесу тебе виру.
– В последний раз поверю слову твоему! Сквозь камня мрак, твой путь я проложу, но голову мне принесешь, обжоры, что в кузне обитает!
– Опять договор. Согласен. Что мне остается? – устало согласился воин.
– И также должен мне ты жизнь, или не жизнь, что так давно я ожидаю.
– Я помню Хозяйка – раздраженно ответил Амадо.
По знаку Ками появились звери и окружив воина, повели по ущельям, и старым копям, подводя героя все ближе к Старому городу. Городу ужаса и смерти.
***
Порушенные стены подземной крепости зияли черными провалами, приглашая посетить останки величественного города древних гномов. Звери разбежались, оставив Родриго в одиночестве.
Лампадка исчезла в заветной шкатулке, засиял доспех, зеленый свет залил окружающий пейзаж. Разрушенная стена осталась позади, улицы древнего города оказались на удивление хороши. В Ровалде, дома сохранили двери и остекление окон, они словно ожидали возвращения хозяев. Кое-где попадались брошенные телеги, превратившиеся за сотни лет в бесформенные кучи. Кругом лежали костяки смельчаков, пытавшихся ограбить брошенные дома. Вид этих останков не предвещал ничего хорошего. Амадо испытал приступ отвращения разглядывая раздавленный череп гнома. Кость буквально вдавили в металл шлема. Многие части скелетов лежали отдельно от искореженных доспехов, словно кто-то вытаскивал из недр стальной защиты, плоть поверженных грабителей. Подобрав кость Родриго, увидел и следы зубов, борозды от мощных клыков покрывали большую берцовую бедолаги.
Чем ближе к центру, тем больше попадалось костяков. Толстый слой пыли, покрывавший улицы ковром, скрадывал шаги путника. Площадь перед дворцом утопала в останках, тех кто некогда погиб, защищая свой дом. Поверх первых лежали кости грабителей, иногда забредавших в эти места. Родриго обошел древний погост, что устроила история на главной площади Старого города.
Поражала глухая тишина, человеку казалось, что он перестал слышать. Рыцарь пошевелил ногой позвоночник, мелодично перестукивая, рогатые шайбы позвонков рассыпались в стороны. В костях зашуршало, сначала далеко, но секунду спустя шорох зашумел подобно морскому прибою. На поверхности появились буруны, что-то приближалось к Амадо, скрываясь под навалом костяков. Путник напряженно вглядывался в буруны, все ближе подбиравшиеся к нему. Меч андланд завис в готовности нанести удар. Все замерло и снова навалилась мертвая тишина.
– Показалось? Да нет не может быть – с изумлением подумал Родриго.
Происходящее казалось не реальным, хотелось бежать, несмотря на то что мозг говорил, что ничего страшного не случилось.
Волна костей взметнулась к потолку, обдав воина, дождем из останков. Амадо отмахнулся мечом и присел, прикрывая голову клинком. Сверху прозвучал громовой голос.
– Кто ты такой?!!! Почему посмел войти в мои владения?!!!
– Я Вестник смерти, а ты кто? – ответил Родриго, пытаясь разглядеть то, что с ним говорило из-под потолка.
Перед глазами высились ноги столбы, толстый хвост в нетерпении бил по икрам, обдавая путника вонью экскрементов и тлена.
– Я Шагурбал! – уже более миролюбиво представился великан. – Сними шлем. Будь так добр! Я хочу убедиться, что ты мне не лжешь! – прогремел он, опускаясь на колено, так, что его огромное лицо оказалось напротив головы Амадо.
Отвратительная харя демона, с огромными клыками, и раздвоенным языком, уставилась на него. Немного поколебавшись человек убрал шлем, и встретился глазами с великаном. Огромные блюдца, наполненные огнем, застыли, притянутые черными глазами Родриго.
– Ты мне солгал! – разочарованно произнес великан.
Он силился оторвать глаза от лица человека, но не смотря на все усилия, гигант так и не смог отвести взгляд. Крупные капли пота выступили у него на лбу, и жуткая гримаса напряжения наползла на отвратительную харю.
– Отпусти, я тебе помогу! Обещаю! – взмолился великан.
Амадо опустил взгляд, и тихо спросил.
– Кузница Валана здесь?
– Ты найдешь ее за городом, но она закрыта. Даже я туда не входил, с тех пор как пал Старый город.
– Что ж так?
– Там страж! Ни мне, ни тебе смертный, он не по силам!
– Посмотрим – уверенно произнес Родриго.
– Посмотреть то ты можешь, только это будет последнее, что ты увидишь! – предупредил великан.
– А что ищешь ты в кузне?!
– Вечернюю звезду – недоверчиво глянув на Шагурбала ответил путник.
– А, что у меня и впрямь имеется Вечерняя звезда?! – спросил Шагурбал тяжело осаживаясь на курган из костей.
– Да, она здесь. Тысячу лет назад, гномы купили ее у короля Мампсиса.
– Мелкие скряги, наверное, ее разобрали. Они все разбирают, варвары! Смертный, а зачем она тебе?! Это оружие богов, и только боги могут владеть этой булавой!
– Я и есть бог – отрезал дальнейшие рассуждения великана Амадо.
– Ты и правда силен! Все как рассказывал Вагаал! Напугал меня порядочно, но мы тебе не враги! Древние всегда придут на помощь освободителю! – великан заискивающе улыбнулся.
***
Город резко оборвался, проходы в шахты на окраинах завалили еще в годы падения Ровалда. В одном месте зияла дыра, пробитая прямо в каменном обвале. При взгляде на нее складывалось впечатление, что камень расплавил сильнейший жар, позволив чему-то прорваться с той стороны. Расплескавшиеся по стенам и полу ошметки магмы, говорили о силе того, что прорвалось из глубин.
– Твоя работа? – спросил Родриго, следовавшего за ним великана.
– Нет, я не умею так повелевать огнем, возможно Думадан!
– Кто?
– Думадан! Воины первой эпохи, они существовали, еще до появления жизни на земле. Мы, древние, были великими воинами, нам мало, кто мог противостоять! Были среди нас Думаданы, повелители огня, эти могли и не такое – Шагурбал кивнул на прожженный в камне проход! – Вот только погибли все, вовремя Сантарии!
– Что за Сантария? – удивился Амадо.
– Вот смертные, ничего не знаете! Сантария, великая война между теми, кого вы зовете богами и Первыми кого в ваших легендах называют Древние.
– Ну и за что, сражались?
– За первенство! – весело произнес великан, и неожиданно осекся.
– То есть? – не понял Родриго.
– Мы ходили между мирами, где правили строго, но честно, а потом столкнулись с Валдой, вы ее зовете Андланд, и началась великая война. Валда нас одолела хитростью, не силой! Те, кто, остался жив, сегодня прозябают в подземельях нашего родного мира! – грустно закончил Шагурбал.
– И что, после вашего поражения Андланд не пытался вас уничтожить? Вы ведь особо не прячетесь?
– Пытался, но не смог! Видишь-ли каждый мир имеет своих хранителей, они берегут гармонию! Когда приходят чужаки они поднимают все живое на врага, и мало, что способно противостоять такой силе! Но время неумолимо даже для них, земля остыла, и хранители сегодня уже не могут жить на поверхности, их сила тает вне чрева мира. Под землей же они полновластные владыки, под их защитой спрятались древние, тем и спаслись.
– Хранители? – заинтересовался Амадо.
– Первые из первых, первоначально бесплотные и бессмертные, они наделены силой творения! Потом мир уплотнился, стал материальным, и хранители обрели плоть. Но плоть забрала часть силы. Хранители породили все разнообразие жизни на земле, а когда обрели тело выбрали гоблинов, что так долго жили под землей! Зеленокожие завоевали их любовь и благосклонность, и им хранители даровали Май – Цветы жизни!
– Ладно, хватит болтовни, пора заняться делом – Родриго подошел к гигантским воротам, запиравшим вход в кузни Валлана.
Пузатая линза, вставленная в круглую коробочку, загадочно блеснула в зеленом свете его доспеха. Амадо нажал что-то на поверхности коробочки, и на ворота упал луч голубого света, он начал водить им по гладкой поверхности камня. Постепенно проступили руны гномов, следом появился узор, Родриго провел по узору каменным цилиндром, следуя всем хитросплетениям орнамента. Орнамент закончился, путник отступил на шаг и застыл в ожидании. Сверху посыпалась пыль, почти беззвучно ворота разошлись в стороны, обдав человека удушливой волной гари, тепло вырвалось наружу, всколыхнув непослушные волосы человека.
– Ого! – послышалось позади, великан опустился на колено.
Из кузни лился мерцающий свет, окрашивая все вокруг желто-багровыми тонами. Приготовившись к возможным неожиданностям Амадо, сделал первый шаг в кузницу Валлана, первый за сотни лет запустения. Навсегда вписав свое имя в легенды подземного народа. Шум пламени, позвякивание цепей, разорвали оглушающую тишину Старого города.
Решительные шаги путника разлетелись по огромным помещениям кузни, вызывая к жизни обманчивое эхо. Прошли плавильный цех, затем бронный и оружейный, всюду запустение, неоконченные части снаряжения, не докованные мечи и секиры, кое где останки бедолаг, что не успели выбраться. Стараясь не пропустить Вечернюю звезду Амадо внимательно осматривал все закоулки, пока не уперся в стальные двери, накрепко запертые изнутри. Позади топал Шагурбал, поднимая облака пыли огромными ножищами, Родриго озадаченно уставился на запертые двери.
– Интересно, что там? – спросил он скорее у себя, чем у навязавшегося в спутники Шагурбала.
– Наверное арсенал! – предположил великан.
– Это вряд ли, но проверим! – с сомнением проговорил Амадо. – Поможешь?
– Да ерунда! – с этими словами великан ударил в двери, к его изумлению, они не шелохнулись.
В бешенстве Шагурбал принялся наносить удар за ударом, но все с тем же результатом. Неожиданно дверь резко распахнулась и гигант с размаху влетел внутрь, круша все на своем пути. Грубо ругаясь, он выбрался из помещения, удивленно оглядел двери и убедившись, что они целы, с недоумением уставился на Амадо.
– Ну, что, умаялся? – с издевкой спросил человек. – Может прежде надо мозгами пошевелить?
– Это невозможно! – прорычал оскорбленный великан.
– Всего-то надо было повернуть рычаг, в комнате бригадира, а ты чуть всю кузню не разнес! – продолжал подтрунивать Родриго.
Тут Шагурбал сообразил, что пока он выносил дверь, человек нашел кабинет мастера. И воспользовался рычагом управления дверью в арсенал.
Несмотря на все старания, арсенал принес разочарование. Помещение оказалось совсем не арсеналом, а лабораторией со множеством столов, уставленных ретортами, перегонными кубами, и прочей алхимической ерундой. Часть помещения занимали длинные полки, с различными компонентами для алхимии. На первый взгляд они вмещали почти все, что можно пожелать для изысканий в области особых свойств металлов. Нашелся даже клинок андландской работы, но самого главного, Вечерней звезды, тут не оказалось.
– Куда-же она могла деться? – недоумевал человек. – Она должна быть здесь. Это совершенно точно. Вряд ли Крапор ошибся. Да нет, не мог же он меня… – в голову закралась противная мысль, что его обманули, неприятная волна унижения обожгла внутренности человека.
Он медленно вышел из арсенала, и раздраженно зашагал по кузне, машинально заглядывая в помещения, что притулились к стенам кузни. В одном из них его взгляд зацепился за что-то похожее на сундук, накрытый поверх полотнищем. Без особой надежды Амадо стянул ткань, и увидел хрустальный ящик. Он протер стекло, снимая толстую корку, что патиной легла на крышку сундука. Сердце радостно забилось, чем больше он расчищал поверхность хрустального короба, тем отчетливей проступали знакомые очертания, он нашел то, что искал так много лет.
Замки мягко отстегнули крышку. Булава лежала на специальных подставках из плотного, черного дерева, напоминая экспонат в музее, которые имели большое распространение в мире Родриго.
Тяжелый удар отшвырнул человека к противоположной стене, ящик разлетелся на миллион сверкающих осколков, разбившись под его телом. Булава лежала рядом, он протянул руку, но что-то мощное сдавило его, обхватывая тело тугими кольцами. Ничего не понимая, Амадо попытался напрячься и вырваться из стальных объятий, но сил доспеха не хватило чтобы преодолеть мощь давящих колец.
– Змея! Гигантская змея! – мелькнуло в голове. – Откуда она здесь?
Доспех натужно трещал, поддаваясь непреодолимой силе змеиной хватки. Родриго расслабился и прикинулся мертвым. Его тело тут же перевернули. Человек открыл глаза и встретился с огненно-оранжевыми блюдцами, рассеченными пополам продолговатыми зрачками, теперь почему-то оказавшимися на уплощенной голове огромного гада. Шлем сполз к затылку, глаза встретились, от неожиданности змей распустил кольца, и рыцарь упал на землю. Удар хвоста, похожего на бревно, швырнул его в стену, едва не размозжив голову, спасла мгновенная реакция. Человек успел вернуть шлем на место.
Шагурбал метался по помещению, пытаясь уйти от смертоносного взгляда человека. Не успел Родриго подняться, как стальные кольца змея, с прежней силой обхватили его тело, в какой-то момент их глаза вновь встретились, и повторился первый тур борьбы.
Амадо ловил взглядом глаза монстра, но гад ловко избегал ловушки. Родриго кинулся к Вечерней Звезде, позади послышалось шуршание костяной чешуи о пол кузни. За оружием рыцарь не успевал, поэтому развернулся на месте и уставился на Шагурбала. Змей застыл, гигантское тело перестало извиваться, хотя еще несколько мгновений продолжало по инерции двигаться на человека.
Взгляд Амадо изменился, горящая чернота высасывали жизнь древнего. Змей трансформировался в великана. На спине гиганта заходили валы мышц, ладони, каждая размером с телегу, сжались в кулаки. Костяшки бревноподобных пальцев побелели. Тело чудовища мелко задрожало, прилагая все силы к тому, чтобы вырваться из плена человеческих глаз. Шагурбал начал дряхлеть, крик ужасных мучений сотрясал своды кузни, глаза монстра постепенно затухали. И вот полуразвалившийся труп великана упал на пол, последние искры жизни погасли в глазах блюдцах.
Амадо, подошел к телу, и склонившись заметил на шее, за ухом, родимое пятно. Форма его удивила человека, пятно оказалось в виде символа. Когда-то давно Родриго уже попадался такой знак, вот только когда и где, он вспомнить не смог. С неприятным хрустом голова отделилась от тела. Внушительным размерам, соответствовал вес отрубленной части чудовища.
Приспособив заготовку меча, в качестве крюка для мяса, Родриго волочил за собой голову Шагурбала. С каждым шагом проклиная свои договора с Ками. Вечно Хозяйка усложнит дело. На хрен ей голова этого монстра, кипел он про себя, пыхтя от напряжения. Сбоку глаз заметил блик на идеально гладкой поверхности, очень напоминающей зеркало. Родриго повернулся и неспешно подошел, все более приходя в изумление.
Из стены, под обвалом, где когда-то проходил водный канал, взятый в медные трубы, на него смотрела огромная морда, окаменевшего монстра.