– С чего бы тебе беспокоиться о нас? Ты ведь служишь остроухим, а они никогда не жалеют людей. Мы для них в лучшем случае полезные вещи, но никак не ровня – с недоверием спросил Лефтерсис.
– Потому, что я человек, и я из вашего рода. Да я на службе у эльфов, но именно я уговорил их пойти на переговоры, да еще на таких легких условиях. Легких, конечно, если помнить судьбу Орты – воины потупились, и задумчиво смотрели на угли Вечной жаровни.
Все знали о жуткой судьбе их соседей, и никто не хотел повторения такого у себя дома. Позади поднялся старик и шаткой походкой вошел в круг, он протянул листок пергамента Лефтерсису, и также неспешно ушел обратно. Архистратиг прочел пергамент, после чего посмотрел на своих воинов и тяжело вздохнув, проговорил.
– Тебе удалось убедить старейшин, но я все еще в сомнении!
– Твое сомнение от незнания! Даже если вы сможете победить эту армию, эльфы столь могущественны, что могут поставить еще двадцать таких же. Кроме того, у них есть и более опытные полководцы, чем тот же Эйлах. Поверь, условия мира, более чем почетные. Эльфы стирают народы и государства, именно потому, что вы люди для них не более чем мимолетные создания, как ночные мотыльки. Одни, другие, третьи для них не имеет значения, вы смертны.
Лефтерсис смотрел на человека, сидящего перед ним, и почему-то верил в искренность его слов, как и большинство присутствующих он чувствовал, что Амадо абсолютно прав.
– Ты меня убедил, но у нас есть свои условия! – ответил наконец василевс.
– Слушаю – оживился Амадо.
– Первое мы никого не впустим в город! Второе служить к вам пойдут лишь те, кто пожелает, вы не имеете права выбирать воинов! Третье я отдам одного сына, второй останется со мной. И последнее эльфы не должны навязывать моему народу никаких налогов, и податей, мы вам платим тысячей воинов и все!
– Что же это разумно. Я передам твои требования Эйлаху.
Ворота открылись, невысокий человек устало вышел из города. Не оглядываясь Амадо направился в сторону делегации эльфов. Эйлах вздохнул с облегчением, его армия находилась в критическом положении, на следующее утро ожидали подхода союзников Алкмей. Мир требовался как воздух, продовольствие заканчивалось, со дня на день в войсках мог наступить голод. Этому человеку удалось-таки, провернуть удивительную по своей наглости аферу.
Всю ночь эльфийские разведчики пробирались во вражеские лагеря и крали знамена. Многие погибли, но некоторым удалось выполнить безумное задание. Человек блефовал, и его обман удался, осталось только заключить мир, и его нужно заключать как можно скорее.
Часть 8
Союзники подошли утром, и обомлели. Перед ними закрыли перевал те, кого они пришли выручать. Не вдаваясь в причины случившихся перемен алкмейцы поблагодарили союзников, и отправили гостей восвояси. Вожди племен довольные богатой добычей, полученной без особых потерь, для вида возмутились вероломством Алкмеян, и убыли в родные края, попутно грабя все, до чего смогли дотянуться.
Новость о победе над Алкмеями привела в восторг Совет Безбаэля. Слава молодого командующего гремела теперь по всему цивилизованному миру. Эйлах первым сумел усмирить Алкмеян, да еще обошелся малыми потерями. Участники, конечно, знали, что это ложь, но старались не спорить с официальной версией. Раз Эманторан считает, что победа, значит победа.
Амадо и Эйлах вернулись в Эманторан. Долгое путешествие сблизило советника и командующего. Благодарность Эйлаха переросла в уважение к опытному наставнику. В пути эльф много рассказывал про свою юность, о матери и сестре, о том, что его с нетерпением ждут дома. В ответ Амадо рассказал немного о своей дружбе с королем Инаном, и обычаях Амората.
Прощаясь на пирсе Эйлах пригласил Амадо в имение матери, человек с удовольствие согласился. Ему представилась редкая возможность посмотреть на жизнь эльфов, без фантазий и выдумок досужих болтунов, но поездку пришлось отложить. Совет Безбаэля ждал его в «Старом саду», владения Азараэля. Глава дома сумел правильно подать просьбу смертного королю Дарелиану. И правитель Эманторана в благодарность за оказанную услугу, разрешил несчастному прикоснуться к величию эльфийского народа.
Крепость Паленаль могла посоперничать в размерах с городом, а в великолепии с дворцами самых могущественных владык мира. Сухонький, невысокого роста Дарелиан, сверлил темными, жгучими глазами гостя. Глядя на короля, не верилось, что он правитель самой могущественной империи, что расположились на материке Еланда. На правах хозяина, Дарелиан сопровождал Амадо показывая свою коллекцию. Паленаль мало походил на привычную сокровищницу, скорее он напоминал собрание бесчисленного количества древностей, ценность которых зачастую измерялась их возрастом, и содержанием. Бесконечный лабиринт комнат и залов, длинных полок и стеллажей, блестящие витрины и стены, увешанные старинным оружием и изысканными гобеленами, проходили бесконечной вереницей перед взором потрясенного человека. Собрание делилось по эпохам, это обстоятельство значительно облегчило поиски желаемой награды. Под неторопливый, усыпляющий монотонностью рассказ короля они прошли в зал, собрания эпохи Рубинового неба. Тихий голос шелестел где-то сбоку, Амадо прошел мимо драгоценностей, и старинного оружия, мимо удивительных доспехов первых айларов, дальше шло полутемное помещение с длинными полками. Их ряды уходили далеко вперед, теряясь в сумерках огромного зала, отчего казалось, что комната бесконечна. Заметив интерес человека к манускриптам, король поинтересовался.
– Откуда в человеке такой интерес к письменам древних эпох? – Амадо смутился, и растерянно остановился. – Для человека это крайне необычно. Ты прошел мимо драгоценностей и золота, не заметил оружие и доспехи, но не можешь пройти мимо осколков древнего знания – пояснил свой вопрос Дарелиан, надеясь расположить смущенного человека к откровенности.
– Ваше Величество, меня всегда интересовало прошлое. Следуя своей страсти, я прочел немало манускриптов. Мое положение открыло для меня двери монастырских архивов, и везде, где мне приходилось сталкиваться с древним знанием, я слышал о великой коллекции Дарелиана Мудрого, Великого короля Эмонторана.
– Ну не стоит так официально – улыбнулся Дарелиан. – Так, что тебя интересует? Все, что ты видишь прочитано мною не раз, я готов поделиться с тобой знанием.
– Ваше Величество я слышал, что в вашей сокровищнице, есть пергаменты, писанные рукой древних людей!
– Да это правда! – удивился король. – Интерес к истории твоего рода понятен, но так необычен для людей. Твой народ живет будущим, никогда не оглядываясь назад.
– Ваша правда, люди потеряли интерес к прошлому, но мне кажется, что причиной тому послужило скудное знание. Род человеческий не хочет вспоминать свои ошибки, падения и подъемы, боясь испытать разочарование и стыд за предков. Я же лишен этого порока, для меня важна любая правда, какой бы горькой она ни была.
– Интересная мысль, и что же ты планируешь найти в тенях прошлого? – король пытливо заглянул в глаза Амадо.
– В сказаниях о Чумном городе Нгева, мне попалось упоминание о затерянном королевстве Ур. Меня заинтересовала история древней империи, и зная Вашу осведомленность, я хотел бы просить у Вас сведения о загадочном городе, если, конечно, он когда-то существовал, а не родился в воображении древних сказителей – секунду Дарелиан, вглядывался в человека, сомнение пробежало по сухому лицу.
– Как интересно. Я даже не подозревал, что людям известно это название. Слишком давно оно вышло из употребления. Это легенда о золотом веке человека. А где ты нашел сказание, если не секрет?
– В скриптории монастыря св. Каринты, мне его предоставил архивариус Амвросий Малука – соврал Амадо.
Король задумался, точно, что-то припоминал, затем весело хлопнул Амадо по плечу.
– Знаю, чем тебя порадовать – он прошел вдоль длинного ряда стеллажей. Недолго порылся в свитках, перешел на соседнюю полку, и поискав еще немного, выудил на свет сильно попорченный плесенью пергамент.
– Вот, она. Легенда, которую ты ищешь. Я велю сегодня же сделать копию. А ты хитрый человек, выбрал достойную награду, но при этом поставил меня в неловкое положение. Я не могу отпустить тебя с пустыми руками, и раз уж тебя не интересует мое золото и драгоценности, я подарю тебе оружие достойное настоящего воина.
Король хитро улыбнулся и широко шагая, вдоль бесконечных полок вернулся в зал с оружием.
Амадо с трудом поспевал за королем, Дарелиан резко остановился, и человек, едва не налетел на него. От удивления рот Родриго открылся сам собой. Перед ним висел меч Сарназара, тот самый, что, он добыл в гробнице проклятого раджи, пять лет тому назад.
– Воину следует платить оружием. Самым лучшим оружием, чтобы рыцарь мог служить своему патрону с еще большей самоотверженностью! – патетично проговорил король, снимая клинок со стены.
– В моей сокровищнице всегда можно найти то, что способно поразить любой ум, даже самый ученый! – улыбнулся Дарелиан, наблюдая смятение, которое произвел в душе человека его подарок. Сухие руки протянули клинок, предлагая Амадо принять королевский дар.
***
До владений Оматинель, Амадо сопроводил отряд эльфийских рыцарей. Король позаботился о защите ценного гостя. По дороге к кортежу присоединился Эйлах, узнав о приезде Родриго он выехал на встречу долгожданному гостю. Оманитель принадлежал матушке Эйлаха, Эйлель Аманитеэль, первой красавице Эманторана, за которой когда-то ухаживал сам король. Вместе с Эйлель в имении проживала вторая красавица королевства, ее дочь Лафна, сестра Эйлаха. Второй красавицей Лафна слыла лишь потому, что ее мать заняла это звание первой, красотой же девушка ничем не уступала матери.
Рассказы Эйлаха не могли передать всего великолепия, с которым Амадо столкнулся в родовом гнезде Аманитеэлей. Имение роскошью не уступало Паленалю, напоминая скорее дворец, чем дом провинциального вельможи. Архитектура здания носила следы многих перестроек, впрочем, не выбивавшихся из первоначального стиля. Окруженный кованным забором, дворец стоял в парке, не менее древнем, чем само строение.
Эйлель, встретила сына теплыми словами и материнскими объятиями. Юная Лафна выбежала на встречу брату, и бросившись на шею счастливо рассмеялась.
– Эйлах, что за спутник с тобой? Ты нас представишь? – заметив Амадо попросила Эйлель.
Гость стоял в начале лестницы, облокотившись на колонну, державшую свод крыши над парадным входом во дворец.
– Это мой друг, Родриго Амадо. Благодаря ему мне удалось вернуться к вам с победой! – весело ответил Эйлах. – Родриго познакомься это моя сестра Лафна – он указал на юную эльфийку.
Девушка с интересом посмотрела на сумрачного человека, их взгляды встретились и лицо юной красавицы залила краска смущения. Лафна потупилась и ответила на приветствие Амадо, изящным полоном прекрасной головки, ладно посаженной на высокой шее.
– А это моя матушка, первая красавица Эманторана, Эйлель Аманитеэль – широко улыбаясь представил хозяйку имения Эйлах.
Эйлель поклонилась в ответ на приветствие человека.
– Наконец-то мне представилась возможность, увидеть человека, что так поразил моего сына. Мне приятно принимать вас в моем имении. Чувствуйте себя как дома! – проговорила она с интересом разглядывая лицо Амадо.
Пригласив жестом следовать за ней, Эйлель повела гостей во дворец. Юная Лафна жалась к матери, украдкой поглядывая на гостя.
Внутри путников ожидала баня, и накрытый стол, за которым прозвучали бесчисленные рассказы о войне, истории из жизни гостя, и много интересных подробностей человеческого быта, такого чуждого для эльфов.
– Вы ведь не кудерий? – спросила Эйлель, внимательно глядя на гостя.
– Вы правы, моя родина много южнее Восточных королевств, но мой дом давно разрушен. Поэтому Астурия стала для меня пристанищем, что заменило мне утраченную отчизну – ответил Амадо.
– О, как интересно, а вы не могли бы рассказать нам о вашем доме – обворожительно улыбнулась хозяйка.
– Отчего же? Расскажу. Я родился в одном из княжеств Пуаравы, в семье раджи. Моя семья имеет длинную историю, но богатства всегда обходили наш дом. Еще до моего рождения на земли моего отца пришел Золида Завоеватель, дед последнего императора Ришама. И мое королевство исчезло, вместе с союзом Пуарава. Меня вырастил дядька, брат моей матери. И когда я вступил в возраст совершеннолетия, мне пришлось искать место, поскольку родовое наследство конфисковали. Моя семья слишком активно сопротивлялись вторжению Золиды.
– В скитаниях я провел пять лет, пока дороги не завели меня в Арси. Тогда эта, еще молодая республика, только начинала возвышаться. Арси стремился стать империей не меньше легендарного Миата, потому постоянно вел воины с соседями. Расширяя территории, Арси столкнулся с Ришамом. Перспектива отомстить за родителей, соблазняла мой юный ум, и я поступил на службу местному стратегу.
– Постойте, но ведь Арси создали республику лет пятьдесят назад, а вам на вид не более сорока пяти – удивилась Эйлель.
– У меня в роду все долгожители – улыбнулся Амадо. – С тех пор я видел много войн – продолжил гость. – Пока случай не свел меня с королем Инаном. Так судьба подарила мне честь служить самому достойному монарху, среди людей.
– Печальная судьба – тихо проговорила Лафна, тут же краснея от всеобщего внимания.
– Отнюдь. Судьба более чем обычная для человека, решившего связать свою жизнь с военным ремеслом – удивленно ответил Амадо, пытливо заглядывая в смущенные глаза девушки.
– Наверное вы правы, но вы лишились дома, близких, вам пришлось увидеть слишком много смертей – начала оправдываться юная эльфийка.
– Спасибо вам за ваши слова. Наверное, я уже забыл, что такое семья, любовь, тепло близкого человека, поэтому неправильно понял вас – гость улыбнулся, подбадривая Лафну.
– Ничего страшного. Я вас понимаю, моей семье тоже пришлось пережить утрату… – ответила девушка.
– Интересно, а что вас привело в Эманторан? – с неподдельным интересом спросила Эйлель, стараясь сменить неудобную тему.
– Матушка, ну, что же вы? Это уже похоже на допрос – рассмеялся Эйлах, спасая положение.
Полководец не хотел обсуждать вопросы политики за торжественным столом.
– Ах, где же мои манеры – приторно улыбнулась Эйлель, и многозначительно глянула на сына. – Простите мне мое любопытство, дорогой Родриго. Видите ли, у нас в имении так мало событий, что, встретив, что-то новое, моя женская суть начинает брать верх над правилами приличия.
– Да нет, ну что вы, ваш интерес вполне закономерен, но ответить не смогу, поскольку солгать вам выше моих сил, а раскрыть правду не имею права. Меня связывает данное мною слово – хозяйка имения ободряюще посмотрела на гостя, давая понять, что все в порядке.
– Как вам показался Паленаль? Как мне известно вас пригласил сам король? Если, конечно, это не секрет – добавила женщина, взглянув на сына.
Эйлах закатил глаза, и тяжело вздохнул. С видом, что он все понимает, женщины есть женщины.
– Удивительная коллекция. Не знаю приходилось ли вам когда-то там бывать, но меня дворец Дарелиана поразил.
– Матушка одно время служила при дворе личным советником короля – вмешалась Лафна.
Мать строго взглянула на дочь, их взгляды пересеклись, и девушка прикусила пухлую губку, покрываясь румянцем, так интенсивно, что Амадо застыл, наблюдая интересную метаморфозу.
– Да я служила при дворе, много лет назад. Мой муж Валеандль тогда входил в Высший военный совет. Паленаль воистину прекрасное творение эльфийского зодчества, меня он поразил ничуть не меньше вашего – мечтательно проговорила Эйлель, отгоняя усилием воли неожиданно набежавшие воспоминания.
– Сказать по совести, никогда не предполагал, что король Дарелиан такой книгочей, его знание литературы поражает – поделился Амадо.
– Что же мы. Может Родриго желает отдохнуть? – забеспокоился Эйлах.
– Прошу простить меня, но я бы с удовольствием воспользовался этим предложением – подхватил Амадо.
Гостя отвели в отдельные апартаменты, состоящие из двух смежных комнат. Одна из которых служила спальней, а другая, судя по обстановке, кабинетом. Напряжение, вызванное расспросами хозяйки дома, испарилось. В коридорах дворца суетилась Эйлель, отдавая приказы расторопным рабам, и излучая безграничное радушие к гостю.
Наконец Амадо остался один, скинув сапоги он лег на кровать, поверх шелкового покрывала, украшенного узором из ярких птиц. Вскоре в дверь постучали, Амадо отозвался, в комнату вошел Эйлах. Эльф поинтересовался как устроился гость, всем ли доволен, после чего извинился за неловкие моменты.
– Матушка до сих пор не знает, как погиб мой отец. Поэтому мы стараемся не касаться этой темы. Лафна чистое дитя, часто не задумываясь говорит обо всем, что у нее на уме. Она только родилась, когда погиб отец, и совсем его не знала, поэтому для нее это лишь история нашей семьи. В то время как для матушки это боль. Сколько раз я пытался выяснить, что тогда случилось в Королевском саду. Кстати, Лафна была с ним в тот день, они шли в храм Эндо, покровителя всех эльфов.
По обычаю, мы должны показать нового сородича нашему покровителю, чтобы он взял его под свою защиту. Глупо, конечно, но традиция есть традиция. Как видишь, и нам эльфам, они также не чужды.
Отца нашли изрубленным в клочья, перебили всех рабов, что были с ним в тот день. Спаслась только Лафна, нянька сунула ее в куст сарги. Матушка после той истории навсегда покинула дворец, и ведет жизнь затворницы. Она первая красавица, ведет себя как отверженная. Сколько я не спрашивал, не вынюхивал у рабов, никто мне так и не смог ничего разъяснить, а матушка отказывается вообще говорить об этом – Эйлах горько вздохнул, и помолчав добавил.
– Знаешь, иногда у меня возникает ощущение, что она чего-то боится, даже сегодня, спустя почти шестнадцать лет.
Слушая историю эльфа, Амадо поймал себя на мысли, что ничто человеческое остроухим не чуждо. Он покивал головой, не зная, что сказать. Эйлах улыбнулся и хлопнув человека по плечу, извинился за назойливость, пожелал спокойной ночи, и вышел вон.
Амадо расслабился, и грузно рухнул на мягкую кровать. Дерево натужно заскрипело, принимая на себя неприлично тяжелое тело человека. Он так и уснул, в одежде, поверх шелкового покрывала. Утром его разбудил громкий шепот рабов, присланных ему в помощь.
В окно било яркое солнце, гомон вечно поющих птиц, немного раздражал. Судя по положению светила, уже перевалило за десять часов. Рабыня помогла Амадо привести себя в порядок, и провела к ротонде в глубине сада. Одинокий столик из белоснежного мрамора, покрывали кружева скатерти, поверх которой, стоял серебряный поднос с едой.
Амадо едва успел пригубить знаменитое эльфийское вино, когда до его слуха долетели звуки удивительного пения. Звонкий голос поющей девушки, переливался в жарком воздухе, напоенном ароматами цветов. Кристально чистый звук, то взлетал к небесам, то опускался к пушистой траве. Казалось, что даже птицы невольно умолкли, желая насладиться переливами прекрасного голоса. Грустный мотив старинной баллады привел Родриго к небольшому каскаду. Водяная пыль перекинула радугу, над беспокойной водой, придавая и без того непривычному пейзажу нотку волшебства.
Крупный галечник обрамлял край небольшого пруда, рядом лежал огромный ствол древнего дерева, с облезшей местами корой. На одной из веток сидела обладательница чудесного голоса. Ветка далеко выдавалась в водоем, отчего казалось, что певица парит над водой, под многоцветием радужного ареола.
Под ногой предательски хрустнула ветка, песня оборвалась. Девушка испуганно вскрикнула, подняв огромные, небесно-голубые глаза на человека.
– Не бойтесь… Я случайно услышал ваше пение… и, вот, не удержался… – неловко начал Амадо, отчего-то смущаясь.
– Я… я и не боюсь – нерешительно ответила девушка.
Сейчас Родриго узнал ее, чарующий голос принадлежал дочери хозяйки поместья, юной Лафне.
– О чем твоя песня? – спросил он.
– Песня? Она о неразделенной любви – ответила Лафна.
Ловко поднявшись на ноги, она грациозно закачалась, сохраняя равновесие на шаткой опоре. Солнце светило девушке в спину, пробиваясь сквозь красную тунику, отчего глазам Амадо открывался тонкий силуэт певицы. Гибкая фигурка качнулась, девушка засеменила по ветке широко раскинув руки, озорная улыбка скользнула по лицу Лафны.
– Осторожно не упади – прокомментировал Амадо, ее эквилибристику.
– Я здесь часто пою, и еще ни разу не упала! – ответила она, продолжая пробираться к основанию ветки.
Быстрый взгляд скользнул по Амадо. Мужчина любовался грацией второй красавицы Эманторана, совсем позабыв правила приличия. Наконец она спустилась и вплотную подошла к человеку, их тела находились так близко, что легкий ветерок вскинув локон девушки шаловливо коснулся им щеки Родриго. Мужчина уловил едва заметный аромат эльфийских цветов, к которому примешивался запах молодости. Реальность ушла, он видел только ее огромные глаза, они смотрели прямо в его душу. Амадо невольно повлекло к юной красавице, тело качнулось в сторону девушки. Лишь неимоверное усилие воли заставило мужчину откачнуться от влекущих губ. Лафна отшатнулась, и на мгновение застыла, изумленно глядя на него. Потом густо покраснев, девушка побежала по узкой тропинке, Родриго видел, как между деревьями мелькает красная туника.
Вечер вновь собрал достойное семейство за общим столом. Эйлах весело рассказывал последние придворные новости. Он с утра встречался со своим старым другом Даланалем Уленгалем, и получил подробнейший отчет о событиях последнего времени. Мать семейства скромно улыбалась, слушая рассказ сына, иногда останавливая внимательный взгляд на Амадо. Лафна весь вечер тихо молчала, глядя прямо перед собой, точно боясь встретить взгляд пылкого гостя. Закончил вечер концерт, оркестр из рабов, и несколько рабынь, обученных пению, развлекали гостей.
Вечер перешел в темную южную ночь, и все потихоньку разошлись по своим комнатам. Сон легким мороком коснулся Амадо, сковав тело, отчего он не сразу услышал стук в дверь. Стук повторился, более настойчиво. С трудом скинув оцепенение сна, Родриго открыл дверь. К удивлению мужчины, на пороге стояла хозяйка дома. Извинившись, Эйлель попросила разрешения войти к нему в комнату, не зная, что думать Амадо отошел в сторону пропуская женщину.
Смело пройдя в спальню, Эйлель села на край расстеленной постели, еще хранившей тепло гостя. Только сейчас Амадо заметил, что на эльфийке надета лишь прозрачная рубашка, служившая скорее для того, чтобы обнажить самые интересные места ее стройного тела. Он удивленно смотрел на хозяйку имения, подыскивая слова, что подошли бы для необидного отказа.
– Еще раз извините меня господин Амадо – проговорила эльфийка, натягивая на себя неуместное смущение. – Я пришла к вам в столь поздний час, потому что… Потому, что Лафна мне рассказала, о том, что произошло сегодня в парке… – повисло неловкое молчание.
Родриго ждал, что будет дальше.
– Я вас могу понять, Лафна прекрасна, но девочка еще очень молода. Ей в этом году исполниться шестнадцать… Она совсем не знает мужчин, поэтому не искушена в том, что у вас, людей, называется романом.
– Простите я не совсем понимаю – пролепетал Амадо, затравлено глядя на эльфийку.
В голову почему-то пришла мысль, что у Эйлель совсем другие глаза, чем у ее дочери. Зеленные с желтыми искрами внутри. Глаза умной, опытной женщины, в которых читалась мольба, и страх.
– Вы понимаете, о чем я! Не стоит притворяться, но опять же повторюсь, я могу принять ваш интерес к моей дочери. Она прекрасна, и в свое время займет достойное место при дворе, забрав мой титул первой красавицы. Я ее люблю и не могу заставить, что-то делать против воли, поэтому я пришла к вам. В надежде, что вы способны понять чувства матери, что обеспокоена судьбой своей дочери. Поймите, если она свяжет свою судьбу с вами, или, что еще хуже заведет с вами мимолетный роман. Эльфийское общество отвергнет девочку, она станет изгоем, а если плодом вашей любви станет дитя, то я могу потерять ее. У нас такие вещи не прощаются.
– Уверяю вас, любезная Эйлель, у меня и в мыслях не было соблазнять вашу дочь. В парке, случилось что-то странное… обычно я так себя не веду…
– Вот и я о том же. Лафна девочка необычная, в ее сердце бьется кровь древних домов, и эта кровь может убить ее. Пожалейте мою дочь, я уже потеряла ее отца. Мой муж пожертвовал собой ради ее спасения, так сохраните честь девочки… И жизнь – добавила Эйлель немного помолчав.
– Я обещаю вам, что ни при каких обстоятельствах не позволю себе, даже намеком… – слова Амадо прервало быстрое движение Эйлель. Женщина обхватила его шею и повалила мужчину на кровать впиваясь губами в его рот. Руки почувствовали упругое тело зрелой женщины, нежное и податливое, хорошо знающее, что нужно мужчине. Родриго даже не пытался сопротивляться, отдавшись умело распаленной страсти.
***
Утро вырвало его из сна невыносимо громкой трелью птиц. Мужчина встал с разбитой головой, от бессонной ночи тело с трудом повиновалось, медленно реагируя на команды полусонного мозга. Рабыни смущенно хихикали у него за спиной, ловко меняя белье на кровати. Амадо отказался от помощи, быстро умылся и вышел в парк. По пути он встретил Эйлаха, увидев его эльф обрадовался, и пригласил прокатиться верхом по парку.
Несмотря на то, что Родриго пребывал уже неделю в Эманторане, природа этого края не переставала подкидывать удивительные вещи. Совсем рядом почти касаясь их лошадей, пробегали необычные олени, животные доверчиво тянулись к нему. Птицы одна краше другой, точно живые цветы, порхали с ветки на ветку, иногда их трели удивительным образом сочетались в стройный хор.
– Куда мы едем? – спросил Амадо оглядывая незнакомые места.
– Я тебя познакомлю с моим хорошим другом. Он сегодня должен прибыть к нам в имение. Мы едем встречать его – радостно улыбнулся Эйлах.
– И кто это? Если не секрет? – напряженно спросил Амадо.
– Да какой секрет! Ты о нем наверняка наслышан, это Кеннар из дома Алар. Последний из Великих героев древности! – едва сдерживая восторг проговорил Эйлах.
– Да, я слышал о нем – ответил Амадо вспоминая легенды о Доблестном Кеннаре.
Эльфу приписывали столько историй, что уже не представлялось возможным отличить, где истина, а где вымысел. Но, что точно не вызывало сомнений, так это, то, что Кеннар последний из живущих ныне великих героев древности. Дальше ехали молча, парк поредел, показалась широкая лента Келамановой дороги. Они подоспели вовремя, вдалеке показалась кавалькада длинноногих лошадей в богатой сбруе. Высекая искры из дороги, мощенной красным гранитом, лошади неспешно подъехали к повороту в парк Оманитель. К ним приближался самый влиятельный эльф Эманторана, ну может только король, имел больше власти.
Поравнявшись с Эйлахом, кавалькада окружила встречающих, из построения выехал рослый воин с великолепной кудрявой шевелюрой, иссиня-черного цвета. Мужественное лицо эльфа, старил взгляд черных, цепких глаз. Сквозь видимую молодость проглядывал огромный жизненный опыт.
– Встречаешь меня? Герой Крефей – прозвучал тяжелый бас Кеннара, не удостоившего человека даже взглядом.
– Да дорогой друг, я не мог оставаться в имении. Как только получил известие о твоем визите, тут же выехал навстречу…
– Ну, что ты, это мне в пору тебя встречать. Ты наша надежда, новый полководец, равный Омиэлю Миролюбивому. Прости, что сразу не смог тебя навестить…
– Да ничего, у меня… – смущенно отвечал Эйлах.
– Как твоя матушка? – перебил молодого эльфа Кеннар, попутно давая сигнал двигаться.
Кавалькада тронулась, Амадо отстал от эльфов, но сопровождение Кеннара его не выпустило, принуждая двигаться вместе со всеми.
– Такая большая? Надо же как время бежит. Я ее помню, когда Лафна была размером с зайца, а уже невеста – вскинув брови гудел Кеннар.
Сейчас он казался совсем простым, доступным.
Центральный вход Оманителя пестрел рабами. Нарядно одетые, они стояли вдоль пути следования господ. Наверху парадной лестницы важного гостя встречала сама хозяйка. Радостно обнявшись, они наперебой сыпали комплиментами. Эйлель восторгалась славой и умом важного гостя, а Кеннар не мелочился в оценках красоты хозяйки. В какой-то момент из эльфа полез самец, не замечая этого на шею старого знакомого кинулась Лафна. Кеннар часто передавал девушке подарки из столицы. Хотя сам редко навещал имение, в последний раз он посетил Оманитель одиннадцать лет назад.
После встречи старых знакомых, подошла очередь представить воинов, сопровождавших Кеннара. Двадцать рыцарей старейшего дома Эманторана, все как на подбор красавцы, словно их вывели путем селекции. Не теряясь, молодые окружили прекрасную Лафну, наперебой делая изысканные комплименты. Девушка на удивление стойко принимала ухаживания придворных повес.
Чувствуя свою ненужность Амадо удалился в отведенные ему покои. Вечером его позвали к общему столу, хозяйка послала за ним служанку-эльфийку.
Загадочный свет эльфийских фонариков, заливал помещение. Уже порядком стемнело, и в полумраке гостиной, плохо различались фигуры находившихся в ней гостей. Только лица, точно вырванные из темноты, бестелесно плавали над белоснежным полотном праздничного стола. Родриго тихо подошел к указанному ему служанкой месту, и извинившись сел за стол.
– Прошу вас господа обратите внимание на моего гостя! Это господин Амадо, человек, которому я многим обязана. Его военный гений помог одержать победу над неприступными Алкмеями! Можно сказать, он мне вернул моего героя! – Эйлель горделиво посмотрела на сына, а затем обвела окружающих взглядом. Глаза женщины загадочно блестели, отражая неясный свет фонариков.
Эйлах улыбнулся, ища одобрения у Кеннара. Лафна потеряла интерес к галантным ухаживаниям эльфийской молодежи, девушка внимательно разглядывала лицо Амадо.
– Значит человек? – жестко спросил Кеннар.
– Это достойный человек – быстро проговорил Эйлах.
– Я верю тебе мой друг, иначе не может и быть. В твоем доме не может находиться недостойный – успокоил его Кеннар.
– Откуда у вас такие познания в тактике, господин Амадо? – обратился он к человеку, впервые заметив его.
– У меня большой опыт. Я прошел много войн, в том числе и с Алкмеями. Они постоянно участвуют в войнах соседей, за плату предоставляя свои контингенты – сухо ответил Родриго, разбираясь с порцией рагу из эльфийских овощей.
– Понятно. Наемник. Чем планируете заняться дальше? – не отставал Кеннар.
– Пока не знаю. Все зависит от того, что предложат.
– То есть вы готовы продавать свои услуги любому, кто имеет достаточно средств оплатить их?