Здоровье Эвелин медленно, но верно шло на поправку. Изощренные пытки эльфов оставили немало следов на теле женщины. Эли сразу же взяла шефство над пострадавшей. Создавая больше суеты, чем оказывая помощь, девочка не отходила от больной ни на минуту. Единственное, что могло заставить ее покинуть Эвелин, это редкие появления отца. Эли по-прежнему избегала его, даже рассказы о подвиге Амадо, не помогли сблизить отца и дочь. Девочку пугал темный человек, давно потерявший сострадание ко всему живому. Думая об отце, перед ее взором всегда вставали истерзанные тела эльфов, что приняли ее как родную. Даже Фирафир ей казался куда менее страшным, чем тот человек, которого все зовут ее папой.

По случаю окончания войны, состоялось грандиозное празднование, на котором короли не пожелали присутствовать. Герольд зачитал поздравления от их имени, чем официальная часть мероприятия и ограничилась. Личная аудиенция прошла как-то буднично, складывалось такое ощущение, что смена королей носила формальное значение. Все тот же невзрачный голос, те же маски, и даже те же фигуры и пропорции, ничего не изменилось. Родриго высочайшим соизволением даровалось право выехать из долины, чем он незамедлительно и воспользовался.

***

Амадо устало присел на камень, вода набежала и слегка лизнула носок его сапога. Пергамент в руках человека, трепал шаловливый ветерок, в голове неприятно звенело. В письме сообщалось о гибели семьи Довардов. Старый друг семьи Гуннар Ноа, глава королевских стражей Батры, сообщал ему о страшном несчастии, постигшем Хельма. Также Гуннар рассказал, о том, что Довард старший и его внук пропали, по пути в Даност. Ноа считал, что они живы, поскольку тела на месте нападения найдены не были, а разведка докладывает, что орки кого-то увели с собой в глубины Тенафара. Гуннар надеялся, что судьба Товарда не безразлична Амадо, и указывал точное место, где случилось нападение.

Пускаться в авантюрное путешествие Родриго казалось глупым и бесперспективным, но речь шла о сыне Хельма. В такой ситуации он никак не мог отказать Гуннару, да и долг перед старым товарищем требовал от него приложить все имеющиеся средства к розыску пропавшего юноши.

Человек вышел в поход прямо с Алкмей, используя известные только ему ходы под мелководным Алтеем. Один из них располагался в имении Эйлайна, хозяин не имел ни малейшего представления о тайнах, что скрывали его новые владения. Эльф немало удивился, когда на пороге его жилища появился Амадо, которого Эйлайн считал погибшим. Странное происшествие, случившееся под стенами Танорта, разлетелась со скоростью ветра по королевствам гномов. В итоге Эйлайн получил письмо от Хельма, в котором расстроенный гном сообщал о гибели Родриго от рук древних. Сомневаться в словах уважаемого чиновника Эйлайн не мог, и лишь по случайности не успел сообщить эту прискорбную весть Эвелин. Деятельная женщина перебралась в Арси. Эвелин писала, что у нее там какие-то дела, хотя скорее всего она не желала более видеть Лафну. Женщины друг друга невзлюбили с первого взгляда, и конфликт приобрел весьма серьезные формы.

С Лафной оказалось все сложнее, она до сих пор не знала, о гибели Родриго. Эльфу стоило немалых трудов оградить супругу от страшной новости.

На расспросы чужак, как всегда, отвечал неохотно, объяснил только, что идет спасать сына Хельма.

Путь из дома Эйлайна привел Амадо к заброшенной развилке древнейших дорог подземного Тенафара, которые в былые времена носили имя Крест Малла Первого. Некогда оживленный торговый путь теперь лежал в руинах. Времена первого короля гномов остались в преданиях седой старины, а знающие о существовании Креста давно превратились в прах.

Через неделю Амадо вышел к участку дороги, где погибла экспедиция арестованных гномов. На месте нападения орков, остались только кровавые следы, остальное растащили подземные хищники. Внимательно изучив едва заметные следы, человек двинулся секретными тропами орков. Несколько раз его путь пересекала сама, но зверь быстро скрывался во тьме, не нападая на путника.

Десять дней спустя он подошел к пещере, название которой он никак не мог вспомнить, хотя совершенно точно раньше ему приходилось тут бывать. След пропавших Довардов он давно потерял и теперь пытался выйти к одному из городов подземных орков.

Каменные двери, обрамлявшие вход в пещеру, казались настолько древними, что их почти полностью скрыли наплывы сталактитов. Превратив огромные створы в бесформенные столбы, чем-то напоминавшие ствол дерева. Амадо решительно шагнул в черную неизвестность, до слуха долетел мелодичный перезвон капели. «Поющий зал» – прорезала сознание мысль.

Он прислушался, только звуки падающей воды, и ничего более. Стараясь ступать как можно тише, человек двинулся вперед, обходя густо стоящие колонны известняка. Крошево под ногами предательски скрипело, хлестко разнося трескучий звук, по мрачному лабиринту.

Каменный лес, он помнил это место, и то, что обжило его хитросплетения. Безотчетный страх заставлял волосы подниматься дыбом.

В круге, бледного, зеленого света показались останки четырех орков. Привалившись к стволу одной из колонн, орки точно присели для небольшой передышки. Известковая корка покрывала застывшие тела, погруженные хозяином леса в вечный сон.

Легкая дрожь пробежала по спине, между лопатками, Амадо остановился и поискал глазами хозяина леса. Необычайная тишина оглушала, он сделал шаг вперед, треск из-под ног разлетелся по пещере.

Прямо перед ним, по воздуху прошла рябь. Родриго нанес удар, Звезда тяжело опустилась на что-то невидимое спереди. В тот же миг пещера закружилась, чернота ударила в глаза, а в голове прозвучал голос.

– Спать.

Повелительные нотки тихого приказа, не оставляли никакой надежды на сопротивление.

Шлем сполз, глаза человека слепо искали жертву, пока не застыли на бледных пятнах, слегка выделявшихся на черном фоне клубящейся субстанции. Протяжный крик разорвал ватную тишину, тварь вибрировала, испуская волны, видимо колыхавшие воздух. Неодолимо навалила дурнота, и человек плашмя упал на спину, точно парализованный. Тварь нависла над жертвой, и вновь издала истошный вопль, волны воздуха сотрясали ближайшие колоны, но клубящаяся чернота не сдвинулась ни на сантиметр. Застыв над человеком, она кричала и таяла, растворяясь подобно утреннему туману. Волна резко расширилась, затем сошлась в одну точку, и вновь разошлась, разрушая известковые стволы леса.

Тело человека застыло, неподвижно глядя в черноту свода Поющей пещеры. Амадо попытался пошевелить пальцами, но не смог даже вздохнуть. Воздух попадал лишь незначительными порциями, через сведенные судорогой губы.

Спустя час появились орки, их привлек шум в Каменном лесу. Родриго чувствовал, как его тело подняли на плечо, точно полено, двое здоровенных орков. Долгий путь, во время которого одни орки передавали его тело другим, привел Амадо в Приют Забытых. Черные твари приняли утерянного постояльца. Вечный сон окутал человека, но в этот раз, что-то ослабило влияние стражей зала. Пелена морока спала вместе с оцепенением наведенным хозяином Каменного леса.

Амадо проснулся среди спящих богов, удивленно глядя на ряды тел, покрывшихся твердой коркой. Преодолевая всепоглощающую слабость, он пошевелил пальцем правой руки. Тело проснулось, сердце с силой ударило в груди, ноги разогнулись, поднимая непослушное туловище. Руки легко прошлись по Звезде, древко вытянулось. Со всех сторон к Родриго двигались черные стражи.

***

Сон никак не шел, Крамвуд ворочался с боку на бок. Гном потерял счет времени, с тех пор как они поселились в городе орков. Сами орки оказались не так плохи, как привык их воспринимать Довард старший. Они хорошо относились к нему и Товарду, правда он так и не имел права покидать город, а вот внук напротив постоянно где-то болтался. Поначалу это радовало Крамвуда, он надеялся, что вскоре и его отпустят и тогда они смогут бежать, но время шло и гном начал замечать, что внук меняется. Из неопытного мальчишки, Товард превратился в жестокого воина. Орки его научили охоте и владению мечом, он уже бегло говорил на их языке. Такие перемены пугали старика, он не хотел, чтобы его внук превратился в кровожадного орка, да что тут говорить орки действительно отличались особой кровожадностью. Рядом с ним Крамвуд иногда видел местного шамана, Яла Мертвые Глаза, который присматривал за юношей. Шаман часто водил его куда-то в глубины. На вопросы обеспокоенного деда, Яла либо отвечал молчанием, либо говорил, что Товарда повели на встречу с богами. Крамвуд с содроганием представлял себе, что за боги могли покровительствовать столь жестокому племени.

Сначала шум пришел со стороны городских ворот, затем поднялась страшная сумятица. По улицам гремя доспехами бегали воины, вокруг разжигались огни, натужно лаяли свеги, подземные твари, которых орки держали вместо собак.

– Что случилось? – поинтересовался Крамвуд у пробегавшего мимо орка, попутно заталкивая обратно в дом любопытного Товарда.

Воин, не останавливаясь крикнул.

– Прячьтесь, Ксенон вырвался!

– Что за Ксенон? – удивился Крамвуд.

– Рыцарь. В долине богов сидел. В зале Забытых – ответил Товард.

– Постой, ты его видел?

– Да. Он обычный человек. Не такой как боги.

– А какие боги? – с интересом переспросил Довард, он давно пытался вытянуть хоть, что-то из Товарда, и обрадовался представившейся возможности.

– Я дал слово. Я не могу тебе рассказать – смутился юноша.

– Ладно, ладно понимаю – старик потрепал внука по плечу. – А как выглядит Ксенон?

– Он перед тобой – Товард ткнул пальцем в окно.

Мимо их дома пробежал рыцарь в золотистых доспехах. С ближайших улиц к нему устремились орки, завязался бой. Многие знакомые им воины пали от бледного меча, необычной формы.

В дверь сильно ударили, и она, натужно застонав упала в прихожую. Из сумрака подземного города хлынул зеленый свет, на пороге стоял рыцарь. Шипастая дубина в его руках превратилась в булаву на длинной рукояти, Ксенон одним махом снес еще несколько орков, и переступил порог.

Оружие Ксенона валило врагов без разбора. Точно выцеливая момент удара, он клал сразу по несколько орков, кто-то вставал, но одной встречи со Звездой большинству хватало, для того чтобы они предпочли бегство, продолжению боя. На короткое время, враги отступили, оставив старика и мальчика наедине с Ксеноном.

Рыцарь неспешно прошелся по прихожей, оглядывая убранство дома, пока не остановил взгляд на гномах.

– Доварды? – прозвучал вопрос из шлема, который полностью скрывал лицо говорившего.

– Да – ответил Крамвуд, скорее удивленно, чем испуганно.

– Следуйте за мной! Я вас выведу! – приказал рыцарь.

– Кто вы? – спросил Довард старший.

Рыцарь вновь повернулся к гному, шлем сполз с его головы обнажая лицо.

– Господин Амадо – выдохнул Крамвуд. – Мы думали вы погибли в битве у Танорта, вы тогда исчезли вместе с богами орков.

Парень удивленно посмотрел на деда.

– Откуда ты его знаешь?

– Этого человека хорошо знал твой отец, очень уважал и ценил – быстро заговорил Довард старший, глядя Товарду в глаза. – Ты веришь мне?

– Да – ответил юноша.

– Тогда ты должен уйти с этим человеком – убежденно сказал Крамвуд.

– А ты? – спросил Товард, испуганно глядя на деда.

– Я могу вас обоих вывести – спокойно произнес человек.

– Нет, господин Амадо, не надо меня спасать, спасите моего внука, а мне уже не чего там делать. Я останусь здесь, у меня еще есть незаконченные дела – говорил Крамвуд глядя с мольбой на Амадо.

Без лишних слов рыцарь махнул Товарду рукой, чтобы парень следовал за ним, и выскользнул из дома.

Тяжелый бой закончился, орки окончательно отстали, здраво оценив, что противник им не по зубам, и оставив заботу о нем своим богам. Человек исчез в переплетениях заброшенных коридоров.

Беглецы расположились на ночлег. Человек протянул Товарду что-то похожее на хлеб, после чего сел на пол прислонившись спиной к скале.

Молодой гном уже умел определять, когда жертва спит, а когда притворяется, сейчас человек спал тяжелым, глубоким сном. Не теряя времени, юноша нырнул в темноту коридоров, и пошел назад, рассчитывая вернуться в Гар по их следу, но быстро заблудился. Глаза гнома не могли так адаптироваться к кромешной тьме подземелий, как зрение орков, слишком давно они жили на глубине. Товард спешил назад, к единственному близкому, что остался у него на этом свете. Немного поплутав, он набрел на заброшенный городок, обслуживавший в далекие времена выработку.

Расположившись в ближайшем доме, Товард подпер дверь ржавым ломом, и разведя огонь в очаге грел воду. Юношу поражало, как же все-таки основательно строили его предки. Сохранились и трубы, подводившие подземный газ к очагу, и каменная чаша с проточной водой, и даже домашняя утварь все также стояла в каменных шкафах кухни. Напившись кипяченной воды Товард устроился на ночлег, он поднялся на второй этаж, и пристроил кучу старого тряпья в качестве постели на каменном ложе бывших хозяев.

Резкий звук пролетел по помещению, долетев до верхнего этажа. Прислушавшись Товард понял, что снизу кто-то пытается открыть дверь. Сильные удары в створы, постепенно отталкивали ржавы лом в сторону. Опрометью гном сбежал вниз, и едва успел удержать лом, но в образовавшуюся щель просунулась лапа с острыми как ножи когтями. Лапа пыталась подцепить лом, вслепую шаря вдоль двери. Юноша навалился всем весом тела на створы, стремясь закрыть щель, но они даже не тронулись с места. Что-то очень тяжелое, с другой стороны, не давало сдвинуть дверь на место. Закричав что есть мочи, Товард пнул лапу ногой, когти с невероятным проворством впились в ногу парня. Закричав еще громче, гном хватил лапу подвернувшейся под руку вилкой. Зубцы вошли глубоко в плоть зверя, но когти еще крепче впились в ногу, и резко рванули юношу к щели. Не помня себя от ужаса Товард быстро наносил удары по жуткой лапе, когти ослабли, и парень вырвался из их железной хватки. Рык, раздавшийся по ту сторону сотряс стены дома, и эхом ушел в подземелья. Мощный удар согнул лом, и железяка упала на пол, дверь распахнулась, на пороге вырос огромный силуэт хищника, за ним мелькнули еще несколько теней.

Замерев на несколько секунд, зверь изготовился к прыжку, но позади творилось, что-то странное. Стая с воем разбежалась в разные стороны. Зверь удивленно оглянулся, и едва успел дернуться обратно, во мглу заброшенного города, как огромная пасть сомкнулась на его казавшейся теперь тонкой, шее. С громким хрустом, гигантские челюсти перемололи зверя, оборвав истошный вопль.

Несколько минут спустя, проход открылся, обладатель огромных челюстей бесшумно исчез. Товард все еще лежа на полу, и не мигая смотрел на выломанную дверь, залитую кровью зверя.

Вошел человек, он жестко посмотрел на Товарда, затем проговорил.

– Ты зачем убежал? Зачем так рисковать? Твой дед хочет тебя спасти. Ты не должен жить среди орков. Ты гном. У тебя другой путь.

– Я не брошу деда – упрямился молодой гном.

– Я вижу – улыбнулся Амадо.

– Давай посмотрю, что с твоей ногой – человек протянул руку к ране, и Товард испуганно зацикал, предупреждая боль.

– Не бойся, больно не будет – успокоил его Родриго, ставя укол в мякоть ноги.

Парень вскрикнул, и уставился на человека.

– Ты же сказал, что больно не будет! – укорил он обманщика.

– Так и есть – невозмутимо ответил Амадо, проводя кальцером по ранам. Багровые полосы быстро стянулись, юноша удивленно протянул.

– Ого!

– Что это за штука? – блестя глазами спросил Товард, гном уже забыл о ранах и боли.

– Это кальцер, он заживляет раны – терпеливо отвечал Родриго.

– Можно посмотреть?

– Нет! Это не игрушка – отрезал человек. – Ходить можешь?

Юноша ловко поднялся на ноги, и попрыгал, пробуя силы.

– Вижу, можешь – прокомментировал Амадо.

Привязав гнома веревкой к себе, человек пустился в опасный путь, теперь внимательно приглядывая за беспокойным спутником.

Товард всю дорогу угрюмо молчал, только когда они попали в оазис Фальганы, представлявший собой многие километры фосфоресцирующей растительности, из груди гнома вырвался вздох изумления. Такие места вызывали замирание сердца, невероятной красотой. Казалось, реальность перевоплощалась, и путешественник попадал в сказочный мир. Впрочем, так лишь казалось, многоцветная природа таила в себе одну из самых больших опасностей подземелий, Фальгану, которую путники, на свое счастье, не встретили. Им крупно повезло, потому что помимо легендарного чудовища, в таких местах особенно часто встречались различные подземные гады, и хищное зверье, шедшее за травоядными.

На пятый день пути они покинули оазис, без приключений. Правда Амадо заметил, что за ними увязались скальные волки. Звери иногда перебегали им дорогу, не решаясь напасть, вероятно, провожая жертву к надежной западне. Дорога вытянулась в узкий коридор, между двух обвалов породы. Как и предполагал Родриго, едва они ступили на тропу, показались волки, они трусили, вытянувшись в линию, перекрывая путь назад. Путники прошли треть коридора, впереди их тоже ждали. Из темноты жадно сверкнули глаза, доспех Амадо разгорелся зеленным свечением, выхватив спрятавшихся в темноте противников.

Родриго отвязал гнома, и выставив вперед бледный клинок пошел прямо на матерого зверя, походившего на вожака стаи. Вожак начал обходить по кругу, стараясь зайти человеку за спину, или развернуть его спиной к стае. Громко, стуча лапами подбежали остальные волки. Звери окружали путника, и готовились к нападению.

Первым ринулся вожак, удар меча точно прошил тело зверя, но оставшиеся волки напали следом за вожаком. Клинок глубоко вошел в тело матерого зверя и меч вырвался из рук рыцаря. Безоружный Амадо, латными кулаками раскидал волков. Узкое пространство прохода наполнил пронзительный визг, перемежающийся утробным рыком. Со стороны оазиса что-то оглушительно взревело и в проход ворвалось огромное чудовище, волки в панике прыснули в разные стороны. Товард сразу узнал рев обладателя мощных челюстей, а увидев гиганта, гном окаменел от ужаса.

Монстр смотрел на них, светящимися глазками, а они на него. Звезда несколько раз сменила форму, Амадо не мог решить стоит ли нападать, или лучше уйти. Рыцарь предполагал, что его доспех может и не выдержать испытание гигантскими челюстями. Стараясь двигаться плавно, он вытащил меч из тела вожака, и начал отступать к выходу из западни. Зверь не двигался, затем сел на задницу, и отвернулся от них, показывая, что не намерен нападать.

– Ками! – дошло до Родриго.

– Что? – спросил испуганный юноша.

– Это зверь, присланный Ками. Хозяйка его приставила к нам, чтобы охранял – пояснил довольный Амадо.

– Ками, она же хозяйка подземного мира, почему она помогает нам?

– Ты сын Маи – не вдаваясь в подробности ответил Родриго.

– Да – ответил юноша словно его спросили.

– Да нет, я говорю ты сын Маи, сестры Ками, и Аар, тут все сложно, я тебе позже объясню!

Товард махнул головой в знак согласия. Хоть его и распирало любопытство, но он побаивался странного человека, поэтому промолчал. Веяло от него чем-то запредельным, не человеческим.

Часть 8

Теплые воды Алтея, с гневным шипением накатывали на прибрежную гальку. Перемены, случившиеся в Алкмеях сразу бросались в глаза, город готовился к войне. Соседи по архипелагу первыми вкусили силу союза военной мощи Алкмей и богатства Ришама. Танаис открыто заявила права на империю деда. Эльфы делали вид, что ничего не случилось, кинув невзначай, что очередная самозванка пытается поднять бунт в неспокойном протекторате. Внешне спокойное заявление эльфов расходилось со скоротечным сбором армии, для похода в империю Золиды Седьмого.

Для того, чтобы началось всеобщее восстания хватило пары недель, по истечению, которых Ришам заполыхал. Эльфы бежали, оставив небольшой гарнизон в прибрежной крепости Лагаш. Те, кто не сумел вовремя добраться до порта, окончил свои дни в страшных муках. Народ Ришама ждал возвращения истинной правительницы, армия Алкмей уже стояла на границах Конфеи. Правитель города сбежал в Эманторан, ища спасения у эльфийских покровителей.

Спустя четыре месяца, к Крефеям прибыл огромный флот эльфов, армия Маттейоса уже переправилась на материк, и принимала под свое покровительство богатые города Ришама. К своему удивлению, спасители из Эманторана столкнулись с упорным сопротивлением местных, не желавших возвращения эльфийской руки на территорию архипелага. Конфеи так и не открыли врата, ссылаясь на подданство императору Маттею, и его супруге Танаис Самудр.

Чтобы ускорить отбытие незваных гостей, крефейские моряки выманили флот эльфов на мыс, прозванный местными в честь бога ветра Рог Энола. Неожиданно налетевшая стихия потопила немало эльфийских кораблей, разбивая их о подводные камни. Эманторан отступил в Ришам, где столкнулись с народным восстанием.

Позорное отступление еще многие годы темным пятном лежало на личной гвардии Дарелиана. Взбешенный король эльфов, срочно собрал совет айларов в надежде призвать под свои знамена армии Великих домов. Спустя полгода, три армии Эманторана сосредоточились на границе с протекторатом. На этот раз остроухие подготовились тщательно, Ришам подлежал полному уничтожению. Империю предполагалось очистить от проживающего населения, которому уготовили судьбу рабов, вечнозеленой империи эльфов.

Последний оплот эльфийской администрации на территории мятежной империи, Лагаш, встретил армию Эманторана со слезами на глазах. Суровые воины рыдали как женщины, доведенные до отчаяния голодом и болезнями. Силы Ришама, что осаждали крепость последние полгода, спешно отступили вглубь материка, едва на горизонте возникли паруса сотен кораблей эльфийской армады.

Рассказы выживших поражали, воины гарнизона в один голос говорили о мощи, и выучке армии молодого императора Ришама. Вскоре пришли данные разведки, навстречу эльфам шла многотысячная армия Крефей, пополняясь с каждым днем за счет местных повстанцев.

Король эльфов в раздумье мерил шагами желтый мрамор кабинета, за окном мелькал безмятежный пейзаж родной Самрумы.

Понятно, что, кто-то опытный стоит за мальчишкой. Кто-то, кто знает обстановку в мире, много лучше, чем заштатный царек, едва вылупившиеся в императоры дикого архипелага – размышлял Дарелиан, разглядывая резное кресло, повисшее над полом. Тонкий палец монарха ткнул его, и кресло легко скользнуло к окну. С глухим стуком толкнувшись в деревянную панель под окном, оно отлетело обратно. Стремительный шаг монарха пронес его тонкое тело мимо застывшего кресла, описав полукруг по краю вытянутого стола, что уперся фигурной ногой в инкрустированный пол кабинета, Дарелиан резко остановился и задумчиво уставился перед собой. Рыжая яшма всегда завораживала взгляд короля, вот и сейчас он загляделся изгибами прожилок, избороздивших столешницу.

– Молодая императрица, мало чем отличается от алкмейца. Учитывая, что и сама вышла из того же свинарника, что и ее резвый муженек. Кто же ведет их? И самое главное почему именно сейчас?

В кабинет тихо вошел глава разведки Эманторана Иллонар Кивой, он остановился подле двери и грациозно склонил голову, приветствуя короля.

– Сир позволите? – несколько смущенно поинтересовался Кивой.

– Что еще случилось, мой милый друг Кивой? – устало вздохнув, Дарелиан повернулся к командиру разведки.

– Нам удалось выяснить, кто стоит за молодым Атнайцем.

– И кто же? – с деланным равнодушием произнес король, после недолгой паузы.

– Его имя Ксенон, пока непонятно откуда этот человек родом, и что за интерес заставляет его помогать самозванцам.

– Ксенон? Вы уверены? – удивился Дарелиан.

– Тут не может быть сомнений сир. Один из раджей Гуппарана прислал нам своего человека. Он много лет служит короне, и потому нет оснований сомневаться в его словах.

– А конкретнее – раздраженно переспросил Дарелиан.

– Мачарахра Гундра, правитель королевства Чадарай. Если верить его словам, то вся долина Заванара, готова примкнуть к нам, взамен они просят вернуть им право выбирать царя Ришама, согласно традиции их предков.

– Мачарахра, внук Чадаара?

– Именно так Ваше Величество.

– Передай раджам. Эманторан готов удовлетворит их просьбу.

Король отвернулся к окну, Иллонар Кивой также тихо покинул кабинет, а Дарелиан погрузился в глубокую задумчивость. Вспомнились мрачные подземелья гномов, где ему впервые пришлось столкнуться с Золотым Ксеноном. Этот человек появился ниоткуда, и также исчез, три поколения гномов назад. Прошло более тысячи лет. Люди так долго не живут, скорее всего самозванец. Вопрос только откуда ему известно о Ксеноне, если только он не связан с гномами… Ну конечно, это все тот же интриган. Родриго Амадо! Этот авантюрист имеет тесные связи с Рибигудом, оттуда и Ксенон. А он не так глуп, как мне казалось. Вытащить древнего героя, чтобы поднять боевой дух людей, весьма неглупо. У людей короткая жизнь, и еще более короткая память, их так легко обманывать. Сейчас уже, пожалуй, никто и не помнит настоящего Ксенона, а зря.

Король улыбнулся, план созрел. Теперь осталось привести его в исполнение.

Поражение Эманторана в войне с Железной долиной вызвало внутренний раскол, старшие дома вновь сцепились с младшими. Пока еще не появились мысли о необходимости перемены короля, но они появятся, Дарелиан это знал. Положение удачно спас тупой братец Фирафира, эпично стравивший пар. Поражение поостудило чрезмерную активность айларов, но больше так не повезет, с Ришамом придется вести войну всерьез.

Внутри Дарелиан даже восхищался удачливым авантюристом, который уже раз сумевшим поломать планы эльфов.

В ставку эльфийской армии прибыли послы от императрицы Танаис. Правительница Ришама потребовала от эльфов покинуть границы ее государства. Впервые люди выдвинули эльфам ультиматум, мирное предложение содержало угрозу. Танаис пообещала уничтожить всех захватчиков, что решаться остаться на ее земле к началу следующего дня.

Сознательный вызов, брошенный эльфам, не остался без ответа, из всего посольства вернулся только один, с мешком у седла, в котором терлись друг о друга окровавленные головы послов. У самого посыльного отсутствовал язык, и все пальцы на руках, на шее болтался свиток, с печатью короля Дарелиана.

В свитке содержалось требование сложить оружие, и подчиниться воле хозяев, что рождены править смертными рабами. В противном случае все участники похода объявлялись врагами Эманторана, и подлежали полному уничтожению. Полному, что означало уничтожению даже семей восставших.

Со стороны Ришама послышался звук боевой трубы, забренчали доспехи и оружие, топот тысяч ног поднял облако пыли, скрывшее начало построения армии Маттейоса. В ответ зазвенели трубы эльфов. Лагерь остроухих ожил, собирая в спешке стройные ряды, против построения повстанцев. Эманторан успел выстроить войска раньше людей, и Каэлькор повел свою армию навстречу мельтешившим впереди Ришамцам. Молодой полководец представлял интересы младшего дома Кладае. Несмотря на молодость Каэлькор обладал большим опытом ведения войн, его армия ни разу не потерпела поражения, что пугало многие старшие дома. Никто не желал появление нового Эйлаха.

Заря окрасила медные доспехи гоплитов в красный, утренний туман сполз с полей, открывая полный обзор. Со стороны людей высились стены городка Рафа, прямо под ними показались длинные шеренги воинов Алкмей. Гоплитов скрыли войска Ришама, теперь же южане отступали неорганизованной массой к стройным рядам островитян. Фаланга медленно разошлась, пропуская ришамцев между рядами. Каэлькор обомлел, слухи об огромной армии оказались правдивы.

Все поле закрывала армия Моттейоса, центр заняли построенные зигзагом гоплиты Крефей. С левого края, наступали Алкмеяне под командованием самого Маттейоса, его тыл и фланг прикрывали мечники Гуппарана, а с правого края расположились копейщики ришама.

Каэлькор приказал построить войска таким образом, чтобы его преимущество в луках сказалось максимально эффективно в ходе сражения. Эльф собрал войска в компактную группу построив перед укрепленным лагерем копейщиков, в пять рядов, разместив по бокам по девять сотен мечников.

Первыми в бой вступили лучники, точный огонь эльфов-стрелков косил войска противника сотнями. Стоявшая позади пехота Эманторана ждала команды разойтись, чтобы пропустить лучников в тыл, за укрепленные стены лагеря, откуда им предстояло продолжить вести огонь по неприятелю. Эльфийская конница томилась в ожидании сигнала к атаке, на левом крыле, в ста метрах от пешего построения.

Не дожидаясь пока эльфийские луки возьмут свою кровавую жатву, Маттейос приказал фаланге выдвинуться на противника, от топота тысяч ног вздрогнула земля. Стрелы легко поражали воинов Ришама, но от прочной брони алкмейчких гоплитов отскакивали, подарок Рибигуда спас в этот день не одну человеческую жизнь.

Медленно, но непреодолимо, фаланга приблизилась к эльфийским порядкам. Лучники легко проскользнули в открытые для их отхода коридоры, в построении копейщиков, и влившись в лагерь расположились по краю стены, продолжая расстреливать людей уже с защищенной позиции.

Копья скрестились, щиты ударили в противника, люди пошатнули эльфийский строй. Челночные удары, находили наиболее открытые участки в броне врага. Из-за стены копий эльфийской стороны, на корточках подползли легкобронированные мечники. Задние ряды крефейской фаланги уперлись жалами копий в хитрецов.

Тяжелый шаг словно единое движение ощутимо толкнул врага, эльфы падали, или поворачиваясь спиной протискивались между соратниками, подставляя себя под меткие уколы гоплитов, и мешая товарищам по оружию отбивать стремительные атаки человеческих копий. Конница эльфов врубилась в правый фланг, Ришам побежал. Тяжелые всадники Кулума растоптали легкую пехоту южан.

Стрелы, завывая впивались в тела бегущих, всадники Кулума развернули лошадей и направили атаку в тыл алкмейской фаланге. Со стен Рафа прогудел сигнал рога, и дробный топот тяжелой кавалерии Ришама заставил эльфов спешно перестроиться на встречу коннице врага.

Каэлькор не ожидал увидеть всадников противника на поле, они появились точно из-под земли. Позже, лучники, наблюдавшие из лагеря наступление южан, рассказали, что люди вывели конницу из города, где, судя по всему, и скрыли ее для хитрого маневра.

Звук флейты привел в движение построение алкмейцев, гоплиты забегали, перестраивая ряды. Крефейская фаланга продолжила наступление по фронту, тогда как алкмейцы развернули построение в тыл, и выставив копья неспешно двинулись в направлении эльфийской конницы.