Он убирал инструмент на место, когда заметил странный блеск на дне. Выудив находку на свет, Родриго замер. В его руках засиял огромный алмаз с черной точкой в центре.

Пряча неожиданную находку, он вошел под раскидистый лапник хвойников, вдыхая полной грудью густой, смолистый воздух. Время поджимало, ему и так пришлось слишком надолго задержаться в мертвом королевстве Фолина.

Часть 28

Железная долина отбила уже третий штурм Южной цитадели. Эльфы откатились назад, но Армина Караната беспокоили потери. Еще один такой штурм и крепость падет, ее железные стены, поплыли под ударами горючих снарядов эльфов. Сейчас вновь началась атака огненными ядрами, они рвались уже внутри башен и стен, плавя камень и металл. Защитники отступили в долину, и смотрели в бессильной ярости на гибель своей твердыни. В Бентарне, собралась тяжелая кавалерия, в ожидании решающего сражения. Всадники вывалили на дорогу и завороженно глядели, как огненные шары пересекают темное небо.

Обстрел закончился пять дней назад, атаку ожидали через два дня. К тому времени оплавленная крепость должна остыть до нужной температуры. К границе вышли первые разведчики. Армин в нетерпении ходил возле шатра, то и дело поднимая к глазам подзорную трубу. Наконец показался всадник, влетев в лагерь, разведчик взволнованно доложил.

– Ваше Сиятельство противник просит принять его делегацию для переговоров!!!

– Что? Ты, что мелешь? – изумился Армин.

– Вот их послание, Ваше Сиятельство!!! – разведчик протянул сверток с именной печатью принца Эманторана.

Сомнений быть не могло, это послание от эльфов. Дрожащими от волнения руками, Карната развернул письмо. Напряженно прочитал его и повернувшись к командирам, объявил.

– Они просят мира, обещая нам возместить разрушение крепости!!! Ничего не понимаю! – удивлялся командующий.

Канцлер Вильшу, суровый толстяк, недоверчиво посмотрел на Карната и взял из его рук письмо.

– Ну, что, если они просят мира, надо им дать его! – заключил канцлер, прочитав послание.

– Согласен. Тем более, что короли еще в пути, да и войск у нас маловато, для ответного визита к «союзникам» – согласился Карната.

Два дня спустя обе стороны встретились перед разрушенной крепостью, и подписали мирный договор. Прощаясь, принц Амаэль, напутствовал делегацию долины.

– Война краем опалила наши народы, надеюсь, что впредь ваши правители будут осторожнее с теми силами, что им не подвластны. Смерть Кейста Чернокнижника спасла ваш народ от гибели, а нас уберегла от ненужного кровопролития. Через год, другой, все забудется, и вернется на привычную стезю.

– Эльфы живут вечно, но они смертны. Мы, люди живем мало, но мы бессмертны, как бессмертна наша память. Впредь мы будем знать, чего стоят ваши заверения в дружбе, и уж можете мне поверить никогда не забудем, того, что случилось – задумчиво ответил канцлер Вильшу.

– Тем лучше! Нам не придется вам напоминать – блеснул белоснежными зубами принц.

Канцлер хотел ответить, но Армин жестко посмотрел на него, и слова застряли в глотке управляющего.

– Мы обязательно вернем долг, но не сейчас – тихо сказал он Вильшу, слегка склонившись к его уху.

Эльфы пришпорили лошадей, и горделиво поскакали в лагерь, белевший среди раскидистых деревьев Эманторана.

***

Полоска леса пролегла черной линией на горизонте справа, с этой стороны джунгли подходили к самой воде. Слева раскинулось совершенно ровное поле, уходящее далеко за горизонт, которое покрывала чахлая трава, иссушенная до шелеста жарким солнцем. Лишь у самого моря оно плавно переходило в широкую полосу белого песка ришамского пляжа. Лазурная гладь Эльфийского моря пестрела разномастными кораблями, которые сменяя друг друга подходили к берегу. Суда высаживали воинов на белоснежный песок, и вновь отходили на открытую воду. Многоцветие парусов, и пестрота вооружения, отражали все разнообразие владений императора Маттейоса. Заиграли на ярком солнце, анатомические кирасы алкмейцев, в небо взвились длинные пики.

– Их тысячи!!! – испуганно произнес молодой разведчик.

– Они любят собирать огромные армии, управлять только ими не умеют! Не бойся и этих разобьем. Нет, не было и не будет такой армии, что сможет победить эльфов. Так есть, и так будет – успокоил молодого его старший соратник.

– Однако армия, что-то медленно подходит! – недовольно пробубнил третий.

– Так быстро и не получится, считай через всю страну идут – успокоил старший. – Придут, не стоит паниковать раньше времени. Я не первый раз в компании участвую, и не в таких битвах выигрывали. Это же всего лишь люди. Жалкие смертные, единственной заботой, которых всегда была власть, деньги и удовольствия. Я часто задаюсь вопросом зачем, ведь они все равно не смогут в полной мере насладиться всем перечисленным – философствовал старший.

– Так и я, не в первой войне участвую – откликнулся третий. – Вот только заметь, люди сумели Темного короля победить. Это я к тому, что они учатся, хоть и медленно, но учатся. Живут мало, но у них хорошо поставлена система передачи опыта, из поколения в поколение растут их знания и умения. Вот, что, пожалуй, надо поставить под контроль, так это право передачи опыта и знаний, тогда они всегда будут оставаться там, где и должны – поделился третий своим мнением.

– А мы отняли у них больше половины Ришама, заметь почти без потерь – упирался старший.

– Вот только не надо, а то ты не знаешь, что, если бы не чума, то не гулять нам тут как у себя дома – возразил третий.

– Что-то мне не нравиться твои речи. Ты вообще на чьей стороне? – зло скривившись прошипел старший.

– Я эльф, и люблю Эманторан не меньше твоего. Потому и считаю преступным недооценивать силу врага…

– Ты ими восхищаешься – оборвал соратника старший.

– Тьфу ты – выругался про себя третий.

– И все-таки много их, очень много! – с недоверием отозвался молодой.

Опытные покачали головами, но не стали более убеждать молодого. Разведчику предстояло самому убедиться в непобедимости эльфийского воинства.

***

Войска выстроились едва пришло известие о появлении эльфийской армии. Не давая противнику передышки, Маттейос двинул фалангу на врага. Стрелы полетели в копейщиков, но мифриловые доспехи и щиты надежно защищали копейщиков. В ответ из-за строя фаланги, посыпались стрелы и копья ришамких воинов. Упали первые убитые.

Вдоль рядов промчался всадник на тонконогой лошади, белой масти. Роскошный серебристый доспех с плащом, на котором красовался герб дома Колмаэль, родного дома Дарелиана, красноречиво говорили о происхождении рыцаря. Бой только начался, а у эльфов уже сотни раненных, над головой командующего засвистели ответные залпы эльфийских стрелков. В фаланге упали первые раненные и убитые. Принц Амаэль, удовлетворенно улыбнулся, и скрылся за спинами тяжелой пехоты. Личная гвардия принца следовала по пятам за патроном, закрывая командующего своими телами.

– Мы потеряли стратегическую инициативу! Надо отступить в лес! Срочно! – жестко произнес Амаэль.

Протяжно пропел рог, мелодия приказывала армии отступить. Командиры отрядов перестроили войска, и пехота организованно отступила под прикрытие густой растительности джунглей.

Мимо отступающих пронеслась тяжелая кавалерия. Аманасар не слушая приказ принца повел конницу в обход фаланги, стремясь ударить во фланг построения. Не доходя двести метров до алкмейцев, эльфы увязли, напоровшись на тяжелую пехоту из гуппарана, известного великими воинами меча.

– Что делает этот идиот?! – возопил принц. – Он же погубит рыцарей!

– Ваше Высочество, это дом Кулум – вполголоса предупредил дальнейшее истечение брани, друг принца Тигиан.

– Как надоели эти счеты? – уже спокойнее проговорил Амаэль, вынимая меч.

Принцу ничего не оставалось как повести вторую линию конницы на противоположный фланг алкмейцев, выслав навстречу стене копий эльфийскую пехоту. Фаланга встала каменной стеной, даже великие герои эльфов ничего не могли противопоставить единой мощи тысяч копий.

Амаэль также застрял в вязкой массе тяжелой пехоты Крефей. Фаламины оказались на удивление стойкими, Дурим Танарский не давал рассыпать ряды его пехоты. Отчаянно бросаясь на всадников и подрубая ноги великолепным эльфийским коням, мечники выравнивали шансы на победу.

Эльфов спасал большой военный опыт каждого воина в отдельности, выстоять против опытного эльфа мало кто мог. Ударила тяжелая конница Крефейцев, впервые эльфы столкнулись в прямом бою с вызывавшим ранее смех, мечом махайрой. Шутки о том, что это не более чем нож пригодный для рубки виноградной лозы, или тростника, опровергли отрубленные ноги лошадей и их хозяев. Поблескивая золоченными шлемами, мимо прошли колонны гейтар, всадники двигались в обход застрявшим у фаланги пешим эльфам.

Амаэль попытался перехватить их, но напор крефейских мечников только возрос. Опыт эльфийской конницы, позволил Амаэлю наконец вырваться из вязкого капкана. Прекрасный доспех эльфийских мастеров, спас не мало жизней во время прорыва. Тонконогие лошади Эманторана легко уносили эльфийских рыцарей от пехоты островитян.

Амаэль опоздал, гейтары уже заходили в тыл его пехоты. Из леса, на тяжелую кавалерию людей, посыпались стрелы. Легкие всадники Ришама ворвались в джунгли, лучники эльфов рассеялись.

Мощный удар в тыл эльфиской пехоты, опрокинул ее, следом пришла конница Амаэля, а еще немного погодя вернулись лучники Эманторана, разобравшиеся в лесу с легкой кавалерией империи.

Каэлькор вернул порядок в ряды лучников. Амаэль неистово рубил гейтар, люди не уступали. Эльфийская пехота отошла назад, перестроилась и вновь ударила на фалангу.

Мечники Гуппарана не сдержали натиск тяжелой кавалерии эльфов, и разбежались. Но южане выполнили свою роль, мечники удержали рыцарей Кулума до подхода алкмейской фаланги. Взбешенный Аманасар яростно атаковал копейщиков в мифриловых доспехах. Маттейос, со своей сотней, стоял в фаланге против главного направления удара конницы Кулума. Впервые эльфы потеряли так много славных воинов, лишь несколько десятков, из восьмисот сорока отступили к родным позициям, под защиту лучников.

Стрелы эльфов делали свое дело, вырывая все больше воинов фаланги. Острые жала оперенных снарядов впивались в т образный вырез шлемов, незащищенные места рук и ног. Меткость эльфов всегда считалась эталоном, и теперь она работала на победу Эманторана. От лучников Протен остались жалкие крохи, те, что выжили бежали в лагерь.

Гейтары опрокинув пехоту эльфов, не смогли вырваться из двойного окружения, почти все они пали. Израненные и без лошадей тяжелые всадники Крефей продолжали драться, но подошедшая пехота Эманторана подавила последние очаги сопротивления. Перестроившаяся пехота эльфов вновь пошла на фалангу островитян, но серебряный звук рога остановил ее в двадцати шагах от людей.

Упорство островитян, и эффективность их тактики, смутили эльфов. К закату, войско Эманторана откатило под защиту лучников Каэлькора, надежно укрытых джунглями.

Войска Протен в боевом порядке отошли к лагерю, по пути забирая раненных. Уже на месте выяснилось, что потеряли всю конницу, и Крефейскую тяжелую пехоту, все луки, а под занавес, что пропал император Маттейос. Никто не мог сказать, как так случилось, что императора забыли. Все встало на свои места, когда обнаружили, что мечники Южного Гуппарана вместе с махараджами исчезли в полном составе.

Эльфы потеряли слишком много воинов, еще больше раненных мучилось в лазаретах. Двадцать героев получили ранения и более не могли участвовать в войне.

Амаэль широким шагом мерил деревянный настил шатра. Еще одно такое сражение и армия Эманторана исчезнет, а его лишат права наследовать трон за отцом. Переход раджей, значительно снижал шансы на победу Протен, и если бы не сумасшедший император, то мечники Гуппарана опрокинули бы фланг алкмейцев. Особенно принца злило, то, что Маттейос, судя по всему, остался жив. Пол дня боя, а этот заносчивый человечишка жив, да еще и отвел войска в полном боевом порядке.

***

Отряд ветеранов пригнувшись, перебегал от одного укрытия к другому. Алкмейцы пробирались по полю, заваленному телами раненных и мертвых. Воины прятались от эльфов, собиравших неподалеку своих раненных. Время от времени слышались приглушенные стоны, это остроухие добивали тех бедолаг, которым не повезло попасть в заботливые руки соратников.

– Тут мы стояли. Тут. А потом двинулись вперед – шепотом сообщил Ермаль Лода, седой воин. – Мнея тогда оттеснили мечники Ашоки, они налетели на нас, мы и не ожидали. Фиг бы остроухие сбежали, если бы не предатели гуппы – оправдывался он.

Мертвые тела в этом месте особенно густо устилали поле. Стараясь не шуметь, алкмейцы переворачивали останки и всматривались в лица погибших. Несколько воинов гуппарана оказались живы, их тут же зарезали, ударами широких кинжалов в шею.

Мальтиор Даорес застыл, над одним из тел. Неподвижная поза разведчика сказала больше, чем слова. Император лежал перед ними, с рассеченным горлом, и изрубленными в лохмотья руками. Сбоку послышалась возня, отряд эльфов столкнулся с алкмейцами. Завязалась почти бесшумная драка. Стороны не издавали звуков, опасаясь привлечь основные силы противника.

Дайэл Кэйпа, возглавлял отряд эльфов, посланный на место, где сражался Маттейос, чтобы убедиться, что император жив. Разведчики случайно налетели на врага. Воины алкмей ловко бросали эльфов на землю, остроухие с изумлением наблюдали за приемами, что люди применяли к ним. Ножи били мимо островитян, ловко уходя в сторону люди наносили удары в глаза, горло, пах или по коленным чашечкам, одновременно хватая руки и выводя конечности на излом, чтобы секундой позже сломать их с громким хрустом. В несколько минут эльфы оказались повержены, свернутые шеи, чавкающие удары ножей. Дайэл, тупо уставился на сломанную руку, не в силах, что-либо произнести. Хотелось кричать, но не хватало дыхания. Его поволокли в сторону лагеря противника. Рядом двое здоровенных воинов тащили тело с ужасно изуродованными руками.

– Маттейос! – мелькнула догадка в голове эльфа, но волна удушающей боли отключила сознание.

Утром эльфы, держа боевой порядок, выступили из леса, но вопреки ожиданиям противник не вышел им на встречу. Неспешно наступая, эльфы добрались до лагеря Протен, но и тут не обнаружили людей. Амаэль приказал наступать, не отвлекаясь на разграбление лагеря. Вскоре показался берег, абсолютно пустой, он навевал ощущение мира и покоя. Корабли противника исчезли. Чистая лазурь океана мерно набегала на песчаный берег, слизывая последние следы пребывания людей.

Война закончилась, не пришлось даже применять машины, которые ожидали со дня на день. В качестве трофея Амаэлю достался лагерь врага.

Спустя месяц армада эльфийского флота причалила к берегам Ришама, и не встречая сопротивления высадила войско, покончившее с Протенами. Слабое сопротивление местных подавили в несколько недель. Алкмейцы ушли на Крефеи, окончательно потеряв свою часть Ришама, а местные князья и сатрапы один за другим перешли под покровительство эльфов. Эманторан не простил гибель своих соплеменников, и взял дань рабами, каждый десятый отправился на работу в эльфийские хозяйства, без права освобождения. Суровое наказание Ришама, вызвало возмущения и народные восстания, подавленные силами Гуппарана. Судали Гипай возглавил королевство, создав новую династию из Гуппов, что в очередной раз вызвало междоусобные войны уже среди махараджей Гуппарана.

Несмотря на победу, эльфы потерпели существенное поражение от людей, в принципиальном сражении. Многочисленные наемники искали Латрея, наследника империи, но молодого императора тщательно спрятали. Много искателей удачи сгинуло в засушливых землях Крефей, так и не сумев добраться до наследника. Смертоносный Эйлайн зорко следил за здоровьем и умом будущего правителя великой империи.

***

Випул в гневе ударил кулаком по подлокотнику кристального трона, пес немного испуганно вывернул печальный газ на хозяина, юноша слуга стоически молчал. Совет начался полноценным разносом, уже четверть часа Отец объяснял пробужденным, кто они есть и где их место. Андланды терпеливо слушали правду о себе, кто-то испуганно, кто-то, уязвленно поджав губы и потупив глаза, некоторые едва сдерживая ярость, а иные с нескрываемой насмешкой. Крылатый Гурда гневно сверкал глазами, а его острый клюв то и дело задирался кверху, выдавая пренебрежение к говорившему.

– Ведь попросил простейшую вещь, ну простейшую же, ладно Дальчи тетеха. Знал, что не справиться! Ну, а ты мой Великий Гурда, повелитель солнца – с сарказмом произнес Випул. – Как ты мог провалить элементарное задание? Ну сколько мне… – Отец заметил взгляд орла. – Как я устал от вашей тупости – произнес он с таким трагизмом в голосе, что не могло остаться и сомнения, что перед ним сборище самых никчемных идиотов всех миров.

– Я не мог вмешаться. Там опять менантры. Ты запретил им показываться. Хотя много проще было бы разобраться с ними раз и навсегда.

– Мнантры, откуда? Кто именно? – удивился Випул.

– Лекарь и Убийца, Даад…

– Ох, как же они мне надоели! Хурукам, тебе задача, разберись с Лекарем, надеюсь это тебе по силам? – человек-лев сложил три пары рук ладонями вместе и поклонился, едва скрывая ненависть к Отцу.

– Да Отец, я сделаю это.

– Только не в лоб, еще не хватало чтобы он стал легендой, а мы проявились там, где этого не следует делать. Чужими руками, ты меня понял! – уточнил Випул тяжело глядя на Хурукама, лев встряхнул гривой и издал утробный рык.

– Понял! – выдавил он из себя, его руки заметно дрожали.

– А назойливого Убийцу, я предлагаю извести тебе, мой печальный друг. Никто лучше тебя не знает его, да и ума у тебя по более, чем у остальных. С этим можешь не церемониться, как получиться, так и покончи с ним, ты единственный кто меня никогда не разочаровывает. Я полагаюсь в этом вопросе на тебя мой мудрый Бустия.

Длинный Бустия, посмотрел усталым взором на Отца, и качнул головой в знак согласия.

– И еще. Прошу тебя, не играй в гляделки с этим выродком, он невероятно силен. Он убил Тарма.

– Тарма?! – поразились боги.

– Он же человек? – выдохнул Рован, хватаясь могучей рукой за привешенный к поясу топор.

– Человек. Похоже не наврала сумасшедшая Шанда. А знаешь, что, Рован. Приведи-ка мне ее сестер, надо поподробнее разузнать о видениях Слепой – задумчиво проговорил Випул.

– Отец не стоит нарушать, границу – осторожно вмешался Тлакиль, янтарные глаза змея внимательно смотрели на Випула.

– Что, испугался, змей? Тебе только соблазнами и ведать, да подлости исподтишка делать. Не для великих дел, ты пробужден.

– Отец я так считаю, что давно пора нам покончить с древними. Сколько можно смотреть на их пакости. Змею они, конечно, по нраву. Такие же низкие трусы, как и он, а по мне раз и навсегда надо решить этот вопрос! – рявкнул Рован.

– Вот и реши, приведи мне Луну и Румильду, а тогда уж и за остальных примемся – язвительно улыбаясь поддержал Рована Отец.

Затем повернулся к рыжей, и знаком подозвал ее к себе. Ламина безропотно повиновалась, и присела подле его ног, рядом с псом, тот недобро посмотрел на соперницу, и с тоской отвел взгляд в сторону.

– Тебе Ламина нужно завершить начатое Дальчи. Инан должен умереть, иначе умрешь ты моя прелесть – Випул сладострастно взглянул на выдающиеся формы рыжей красавицы. – Жаль будет с тобой расстаться, для меня это будет ударом. Не подведи меня Ламина – строго закончил Отец, поглаживая рыжие кудри красавицы, склонившейся к протянутой руке Отца. Ламина заглянула в холодное лицо Випула, и зажмурила миндалевидные, с сильным зеленым оттенком глаза, как кошка, что радуется ласке хозяина.

– Гурда верни мне потерянный знак, помоги Бустии. Если понадобиться тоже можешь не скрываться, главное добудьте мне ключ, и я вас награжу, как подобает любящему отцу.

Гурда поклонился, бросив косой взгляд в сторону Бустии. На лице печального мудреца играла пренебрежительная улыбка, выражающая предельную скуку от всего происходящего.

Тяжело поднявшись Випул дал сильного пинка юноше, и крикнул.

– А ты чего стоишь? Беги приготовь мне куари, сегодня будет не простой день – закончил Отец старческим ворчанием.

Юноша исчез, а следом разошлись члены совета, Випул остался один. Отец задумчиво смотрел на воду, бегущую меж разноцветных трав. Над головой бога шуршала стебли, настолько высокие, что казалось они касаются неба своими метелками. Травы играли разными цветами, раскрашивая воду ручья, и вызывая причудливые узоры и видения. Старик покачал головой и стряхнув тяжелые мысли исчез, оставив пустую поляну, чудному зверью Андланда.

***

Лошадь медленно брела по пустой дороге, которая на глазах раскисала от мелкого, густого дождя. Амадо повернул за край березовой рощи, и заметил небольшую кавалькаду рыцарей, которые неторопливо следовали в направлении столицы Амората. Пришпорив коня, он догнал процессию. Из далека заметив верхового, рыцари выстроились полукругом, закрывая повозку, по виду принадлежавшую кому-то из родственников короля.

– Стой!!! Кто такой!!!? – прокричал рыцарь в малиновом плаще, обнажая меч, спутники последовали его примеру.

Вытянув руки вперед, Родриго миролюбиво произнес.

– Ну что вы, господа! Я вовсе не разбойник, я одинокий странник, что нуждается в сильных спутниках, способных дать ему защиту – конь под Амадо приветливо заржал, точно подтвердил слова наездника. В целях маскировки ему пришлось пересесть на живую лошадь.

– Вам защита?! Не смешите, скорее вы можете нас защитить!!! Кто не знает Родриго Амадо?! – крикнул полный мужчина, лет тридцати, с вьющимися каштановыми волосами, постриженными в каре. Напомаженные локоны смотрелись неестественно среди окружающей сырости и грязи.

– Вы меня не узнаете? Ну да, столько лет. Когда я вас видел в последний раз мне было восемь! Я герцог Рогелен, Нуар Рогелен, племянник старого Гумберта. Вы тогда еще были молодой, да, впрочем, как и сейчас. Поразительно вы не постарели ни на год – искренне удивился Рогелен.

Любезно пригласив Родриго в свою повозку, Нуар принялся расспрашивать о новостях.

– Вы случаем не из Даноста путь держите?

– Совершенно верно господин Рогелен – ответил Амадо.

– Ну что вы, просто Нуар. Это мне впору вас именовать и величать. Редко удается пообщаться с человека такой судьбы, у кого вы только не служили. Сколько войн прошли, а о ваших приключениях легенды слагают.

– Да много всего было – скромно подтвердил Родриго.

– А что там за шум по поводу «Плача Тарма»? Миф или правда?

– Смотря, что принять за истину, «Плач» правда, смерть вымысел.

– Так я и думал. Тарм это же старинная легенда, о ней мало кто знал до этих звуков. Однако крики и впрямь громкие были. Прям мороз по коже.

– Ну а вы куда едете? – поинтересовался Амадо, пытаясь обуздать поток вопросов герцога.

– О, не поверите, мне поручили доставить вот это – герцог заговорщически снизил голос, и достал из короба под ногами, большой ларец. Крышка со скрипом отворилась, внутри показалась отрубленная голова мумии, высохшая, и почерневшая от давно поразившего ее разложения.

– Что это? – спросил Родриго, глядя с отвращением на мумифицированную голову.

– Это голова Темного короля – священным шепотом ответил Нуар.

– И куда вы ее везете?

– В Железную долину, там ее поместят под замок, навечно, чтобы никто, никогда не смог вернуть монстра к жизни – с восхищением ответил Рогелен.

– Лучше сожгите ее.

– Пробовали, не горит – ответил Нуар удрученно-испуганно.

– Тогда это не навсегда. Рано или поздно, найдется дурак, что попытается оживить его – Амадо ткнул пальцем в разложившуюся голову короля Караманта.

– Потому и везем в Феррочи. Где, так же безопасно как у железных королей? Вот именно, нигде. Так, что думаю, это самое верное решение. Вообще должен вам заметить, что господин Нофль, очень неглупый человек, и совсем не так кровожаден, как его рисуют злопыхатели.

– Нофль? Так это, его люди, там, снаружи? – обеспокоенно спросил Родриго.

– Да, именно так, но вы даже не думайте беспокоиться, они у меня ручные как домашние котята, что скажу то и сделают. Ветераны Скюло, что вы хотите. Эти рыцари знают, что такое порядок – заключил герцог, подняв толстый палец кверху.

Заверения герцога мало успокоили Родриго, опыт ему подсказывал, что он попал в ловушку, а глупый попутчик не более чем манок, что отвлекает его от реального положения вещей. Ночь застала путников на дороге, пришлось разбить лагерь. Амадо согласился разделить шатер с герцогом.

Плотный ужин немного пьянил, вино грело изнутри, его сосед громко храпел, явно перебрав красного Умбрийского. Амадо присел возле большого сундука, не давая себе полноценно уснуть. Какое-то беспокойство не позволяло отдаться сонной неге. Сквозь сомкнутые веки, он видел, как полог шатра отошел в сторону, четверо тихо прошли внутрь, двое остались снаружи.

Факел заиграл на вороной стали, большой щит уперся в пол, прикрывая Родриго от укола полуторным мечом. Сталь зазвенела, высекая искры из металла доспехов и оружия. Двое пали сразу, не ожидая точных уколов меча, превратившегося в копье. В палатку ввалились оставшиеся ветераны, через десять минут кровавой рубки, восемь человек лежали на полу шатра. Один навалился на уснувшего мертвым сном Нуара.

– И того девять человек, где-то еще один, – подумал Амадо, и услышал топот копыт. Лошадь уносила тяжелого седока по раскисшей от дождя дороге. Стальная лошадь бежала намного быстрее, и она никогда не уставала, в чем вскоре убедился беглец. Рыцарь бился бесстрашно и очень умело. При равных условиях, Родриго скорее всего погиб бы, но его доспех и оружие, во всем превосходили оснащение ветерана. Меч воина сломался, и клинок Амадо, молниеносно скользнул в смотровую щель шлема противника. Отряхнув меч от крови, он вскочил в седло стального скакуна. Комья сырой земли ударили в еще стоявшее тело ветерана, окончательно склонив его к черному месиву дороги.

Позже, в столице, ходил анекдот про то, как герцог Рогелен вез голову Кейста в Долину. История регулярно пополнялась подробностями из первых уст. Нуар очень любил рассказывать о том, как он проснулся среди трупов, с головой Кейста под мышкой, и окровавленным мечом в руке.