Прошли тысячелетия, и в наш мир пришли хищные чужаки из Этлана. Их назвали Ураны, жестокость и жадность до любой плоти, вели чужаков из мира в мир. Они пожирали нас, а мы возрождались из тела наших древ жизни. Ураны нашли идеальный мир, и долго мучили Андланд, пока Отец не сказал им хватит. Тогда-то и началась война, мы победили, загнав уранцев в подземелья их мира.
В Этлане мы встретили людей, и тогда Випул впервые осознал силу эманации веры. Чистая, незапятнанная энергия, что так требовалась для возрождения Андланда, после опустошительной войны. И отец склонил людей принять его дар, чем лишил их бессмертия, а позже и памяти. Люди верили новым друзьям, почитая их как богов, а боги отняли их корни, и бросили в омут забвения.
За Этланом, мы вышли в иные миры, и там получили немало адептов. Вскоре Андланд превратился в дивный сад, полный жизни и чудес. Мы получили силу создавать свои миры, но более всех преуспел Отец, он неусыпно следил за рождением новых последователей, что в итоге породило систему управления, селекции и контроля за стадом, дающим столь ценный ресурс. Випул привлек к управленью многих андланд. Тех же, кто выступил против, так или иначе умертвил.
Позже он заключил договор с равным народом, менантрами, тогда мы и не думали, что может когда-то начаться новая война, но ты нарушил залог нашего мира. В итоге наша победа, обернулась поражением. Отец потерял чувство реальности, и не видит, что сам уничтожил гармонию мира, и ведет свой народ к неминуемой гибели.
– Для меня многое встало на свои места, но зачем ты мне все это рассказал?
– Я верю, что ты сможешь вернуть нас на путь, что когда-то сам и разрушил. Ты нужен, ты фактор гармонии. Есть Випул, поэтому нужен Убийца.
Амадо уезжал по высокому мосту, глядя сквозь него на бушующее море. Мост созданный рыболюдом из воды упруго вибрировал под копытами его коня.
– Как тебя зовут, мудрейший из богов!!! – крикнул он, почему-то только сейчас вспомнив, о том, что так и не услышал имени странно приветливого бога.
– Зови меня Ирридон!!! – долетело с другого конца моста.
Лошадь легко несла человека к раскрытой двери. Краем глаза Родриго видел, как рыбочеловек прыгнул с высоты утеса в морскую пучину, широкие круги тут же погасли от накатывающих волн, окончательно скрывая властелина в бездонной пучине его совершенного мира.
Часть 32
На полном скаку Амадо въехал в мир гигантских цветов. Сверху жужжали насекомые столь же огромные, как и цветы, они барражировали где-то под небом, время от времени погружаясь в прекрасные медоносные чаши. Земля, выстланная опавшими лепестками, словно разноцветными, шелковыми коврами, приглушала любые шаги. Яркое солнце пробивалось между цветочными граммофонами. Родриго не хотелось покидать дивный мир, но лошадь, быстро вынесла его сквозь отворившуюся дверь.
Человека вновь окружал густой лес из трав, потрогав знак, он попытался вернуться в Фанарион, который мудрые эльфы назвали Этланом, но знак не работал. Неспешно бредя среди густой растительности, всадник выехал на поляну, которая сильно отличалась от видимых им ранее. Позади открылась дверь, послышалось рычание, сотрясшее округу. Путник обернулся, оттуда, из прохода, что-то бежало на Амадо. Осталось совсем немного, сейчас оно выскочит на поляну, но дверь захлопнулась, отрезав путь зверю.
Очертания поляны походили на зал без сводов и стен, травы обступили площадку, не позволяя ничему и никому проникнуть за их плотный строй. В центре висел большой прозрачный куб из него капало, что-то голубого цвета.
Немного в стороне росло высокое дерево, с густой кроной пепельных листьев, за ним спряталось удивительной работы кресло из молочного цвета кристаллов. Вокруг дерева, густой стеной разрослись кустарники, поражавшие разнообразием красок и оттенков переливающейся листвы и стеблей.
Проезжая мимо куба, Амадо увидел рыжие волосы. Всадник объехал куб кругом, внутри лежала женщина. Стенки прозрачной тюрьмы сжались и с хрустом сломали руку несчастной, запертая в ужасной клетке, она не могла пошевелиться, истошный крик перешел в плач.
Клинок высек искры из края куба, женщина открыла глаза и с благодарностью посмотрела на человека. Клетка снова сжалась, что-то с хрустом ломая, женщина застонала, струйка голубой крови потекла на землю. Амадо пытался освободить несчастную, но как не бил, орудие пытки не поддалось.
Дверь распахнулась на поляну выскочила огромная тварь. На несколько секунд она застыла напротив Родриго, животина никак не могла решить, кто перед ней.
– Того это менантр! Убей его! – устало прозвучал голос Випула.
Мягко оттолкнувшись на задних лапах, Того прыгнул на Амадо, но знак оказался быстрее, человек исчез.
Бронированный великан выбежал на поляну, и всплеснул руками.
– Не успел! Опять он ускользнул! – кричал в гневе Випул, Того спрятался в кустах.
Один за другим на поляну вышли андланды, с удивлением взирая на Отца, который обретал прежний облик, глубокого старика. Випул подошел к креслу, и тяжело опустился на сидение. Пепельный крона распустилась, и сплетая ветви превратился в круглый стол. Андланды начали занимать свои места. Растения, окружавшие кристальное кресло, принимали форму стульев с витыми спинками, стоило хозяевам коснуться их листвы. К хозяйской руке подобрался Того, с виноватым взглядом и прижатыми ушами. Випул почесал ему лоб, и проговорил.
– Я не виню тебя дружок! Ты сделал все, что мог! Я на тебя не злюсь – глаза зверя обрадованно расширились, Того лизнул руку хозяина, и лег у его ног.
– Я собрал вас, потому что среди нас появился предатель! Пришло время принять важные решения! – громко проговорил Випул.
Собравшиеся замолчали, с благоговением внимая словам Отца.
– В наш мир пробрался менантр! Один из тех, что сумели выжить, после Войны Чести – тихий ропот прошелестел над столом.
– Мы его все знаем, этот менантр стал причиной войны! Он получил прозвище Убийца, но вернее будет его назвать Трусом! Его подлость и трусость привели к погибели Менантр, но ему этого показалось мало и теперь он разрушает мир Этлана!
– Так почему мы смотрим на этого преступника? – возмутилась старушка в платье устаревшего покроя. Высокий воротник из черного кружева, с проросшими в нем цветочками чайной розы, напоминал воронку, в которой застряла седая голова старушки.
– Беда в том, моя дражайшая Идола, что это не так просто. Убийца обладает редким даром.
– Мы знаем Отец, но у нас же есть Бустия! Его никто не смог одолеть, он даже Даймеша победил – отозвался толстый, похожий на жука оленя, бог.
– Даймеша одолел, а Убийцу не смог!
– Что?! Как не смог?! – пробежал всплеск удивления по рядам собрания андланд.
– Бустия погиб! Погиб окончательно! Менантр подрубил его древо жизни. Сегодня же он убил нашего друга и давнего соратника, короля Дарелиана! – снова возгласы недоумения и гнева пронеслись над столом.
– Я понимаю ваше возмущение и удивление. Как какой-то менантр сумел убить андланда и эльфа? Ответ прост! Нас предали!!!
Шум возмущения перешел все границы дозволенного и Випул строго глянул на собрание. Над столом, тут же повисла тишина.
– Вы спросите, кто предатель? И я вам отвечу, вернее покажу – рука Випула протянулась в сторону куба, он еще несколько раз сжался, а затем растаял в воздухе. Изломанное тело упало на землю. Того вскочил, дрожа всем телом, глаза зверя светились злорадством и плотоядным вожделением.
– Ламина, имя предавшего нас андланда! Эта женщина самовольно нарушила наш главный закон, невмешательства! Все мы знаем, как важно сохранять наше присутствие в тайне! А она!!! – Отец указал рукой на Ламину. – Она, не таясь пришла к людям, обнажая нашу божественную суть. Творя чудеса, вмешиваясь в естественный ход событий, напрямую! Позволила себя арестовать, и подвергнуть пыткам, а потом уничтожила наших главных адептов из круга черных мантий. Такое преступление само по себе достойно сурового наказания, но она сумела и в этом переполнить чашу терпения андланд. Ламина украла Варну, и вручила доспех Убийце. В итоге ее подарок стоил нам лучшего друга. Мы потеряли нашего брата. Я поражен не меньше вашего, таким вероломством! И так же, как и вы, хочу знать, что она скажет в свое оправдание!
– Не крала я доспех! – прокричала Ламина, и заплакала. Искалеченное тело затряслось мелкой дрожью, причиняя невыносимую боль несчастной.
– Лжешь!!! Рыжая стерва!!! – заорал Випул.
Движением руки, Отец раздвинул заросли, открылся проход в мир золотой осени. Высокое дерево с ветвями, каскадом ниспадающими к земле, играло на свету красно-золотистыми листьями. Громкий шелест беспокойной гривы ветвей, мечущейся, точно на сильном ветру, ответил на движение руки Випула.
В проход вошел широкоплечий Рован, в руках бога войны сверкнул клин. Перед ним встали девы, протягивая руки навстречу. Широкий топор снес девушек, одним четким движением, окропив древо голубой кровью. Клин с размаху вошел в ствол, Ламина зашлась в крике.
– Отец!!! Остановись!!! Ты сгубишь меня, еще немного и свет жизни погаснет во мне – голос чаровницы журчал, проникая в сознание присутствующих. На мгновение Випул испытал раскаяние в своей жестокости, даже Того, жалобно заскулил.
– Ах ты дрянь!!! – вскричал Отец секундой позже, от его крика спало наваждение, андланды стряхнули очарование. – Как ты смела применять чары! Против своих братьев и сестер!
– Рован!!! – еще один клин глубоко вошел в ствол, трещина поползла в стороны, одним краем к верхушке, другим к корням дерева. К Ламине лениво подошел Того, крутанул лапой несчастную, и схватив пастью руку резким рывком оторвал ее. Женщина пришла в себя, и задыхаясь попыталась, что-то сказать.
– Твои слова нам уже не важны! Андланды, вы сами все видели! Ламина пыталась вас очаровать, что может быть красноречивее этого преступления! Думаю, тут уместен лишь один приговор! Смерть!
– Прошу тебя Отец, пощади ее, лиши тела, но не гаси ее свет!!! – взмолилась Дальчи, она припала к ногам Випула, глядя в холодные глаза мучителя. Слезы текли по юному личику, Отец застыл, и нерешительно посмотрел на андланд.
– Может она и права. Випул не стоит губить очаровашку, ведь она твоя любимица. Отложи решение, хоть ненадолго – поддержал просьбу Ирридон, забавно булькая при каждом слове.
Тяжелый взгляд Отца задержался на Ирридоне, и скрылся за тяжелыми веками, Випул мучительно думал, как поступить.
– Так и быть, я уступлю твоей просьбе дитя! Сегодня она получит еще один день жизни, чтобы вы все могли проститься с вашей сестрой. А завтра Ламина умрет! Того, она твоя!
Раздосадованный вынужденной уступкой, Випул исчез, не попрощавшись с андландами. Зверь с чувством пожирал тело рыжей богини, стараясь продлить ее мучения. Острые как бритва шипы, густо усеявшие язык зверя, снимали слой за слоем, кожу, мясо, изредка хрустели кости, перемолотые мощными челюстями. Жуткие крики, перешли в стоны невыносимых мучений, затем хрустнул череп, и все стихло. Пустая поляна, встретила равнодушием смерть богини страсти и любви.
В то же время Випул, пробуждал очередную богиню любви. Легко касаясь кроны куста, с иссиня-черной листвой, и розетками кипенно-белых цветов, Отец лепил живую плоть. Из кроны показалась голова, с длинными распущенными волосами, цвета воронового крыла, черноту прерывала белоснежная прядь. Лицо молодой женщины выражало удивление, а большие, черные глаза, в которых светилось любопытство и озорство юности, смотрели расширенными зрачками на Отца.
– Надеюсь ты меня не разочаруешь – удовлетворенно проговорил Випул, и положив руку на тугую грудь, поцеловал юную богиню, в раскрытые от удивления губы.
***
Вздрогнула земля, беспокойно зашумели плакучие ветви красно-золотистого цвета. Того привстал на полусогнутых лапах, и зарычал. Легкий прыжок вытолкнул сильное тело зверя высоко вверх, передние лапы скользнули по базальтовому телу, многорукой великанши Утнаты. Каменная длань перехватила пасть зверя стальной хваткой, Того выкрутился, и ухватил богиню смерти за ногу. Мощный пинок отшвырнул зверя в сторону, но он тут же поднялся на пружинистых лапах и в один рывок настиг Утнату, покачнув великаншу. Руки богини ловко ухватили челюсти зверя и растянули смертоносный капкан в стороны, острые когти рвали живот и ноги великанши, оставляя на камне глубокие борозды. Разъяренная Утната уперлась ногами в землю, стопы потонули в прибрежной гальке ручья, по широкой спине Утнаты заходили валы мышц, а три пары рук с усилием разошлись, раздирая пасть Того. Зверь рванулся, но лапы заскользили на окатанном щебне, мощный хруст сломанных челюстей оборвал истеричную возню любимца Випула. Налитые яростью глаза закатились под верхнее веко, тело обмякло. С глухим стуком Того упал на землю.
Великан застыл, белокурая дева подбежала к древу Ламины, ее тонкая рука держала хрустальный флакон похожий на каплю. Пространство всколыхнулось, на месте дерева образовалась глубокая яма. Внутри флакона застыла миниатюрная копия израненного дерева с застывшими в движении плакучими ветвями красно-золотого цвета. Флакон исчез в черепе, одном из тех, что в изобилии украшали шею и пояс Утнаты. Великанша ожила, и с громким топотом направилась к роще Совета, впереди возник Рован, огромный топор не успел ударить Утнату. Быстрый кулак великанши отшвырнул бога войны в сторону. Изумленно глядя во след удаляющейся богине, Рован попытался встать, но ноги воина плохо слушались. Он тряхнул головой, и дурнота отступила.
– Стой Дальчи, сейчас придет Отец! Стой дура, с ним ты не справишься! Хотя тебе уже ничто не поможет. Беги!!! Пока можешь.
Великанша застыла на поляне и минутой позже испарилась, оставив легкую дрожь воздуха. Появился Випул в куари белого дракона, извиваясь длинным телом отец проскользнул на поляну.
– Почему ты ее отпустил?! – прогремел голос дракона. – Даже я почувствовал, что она совершила преступление, а ты, страж нашего мира, как всегда, оказался не способен остановить преступника!
– Отец, ты потерял своего зверя, потому, и почувствовал, что свершилось преступление. Я всего лишь воин, не вини меня, лишен я дара интриги!
– Отговорки! Всегда отговорки! А ну тебя! – Випул махнул рукой на Рована, его тело уже вернуло облик старика. – Что с ними случилось? Предают один за другим – с недоумением проговорил он про себя.
– Рован найди Дальчи, и принеси мне ее голову! И не забудь Ламину, ее мы казним показательно, чтобы другие видели, чем кончается предательство Андланда! О, я постараюсь, чтобы этот урок не забыли никогда – процедил Отец сквозь зубы.
***
Непроглядная чернота застыла не меняясь. Родриго подумал, что застрял между миров, пока едва слышный всплеск капели, не оглушил его. Подземелье догадался человек, вопрос только какое. Зеленоватый оттенок сменил бархат черноты, пространство начало обретать привычные формы. Вот скалы, вот сталагмиты, а там небольшое озерцо, он уже бывал здесь, когда вместе с отрядом гномов попал в засаду Хозяйки. Это случилось в соседней пещере, ага вот и поток. Стараясь не шуметь Амадо пошел вдоль речушки, зверье разбегалось в стороны, не желая переходить ему дорогу.
Он скорее почувствовал, чем увидел присутствие. Присутствие, того, что не должно находиться в мире живых. Из темноты вспыхнули два горящих пятна, сбоку появились еще два. Огненный оскал мертвецов, устремился к Амадо. Братья нашли его, он слишком беспечно пользовался знаком.
Кромешную тьму осветили искры, разлетавшиеся яркими снопами. Хлесткий звон отскакивал от камня и долгим эхом угасал в невидимых коридорах подземного царства. Четкие силуэты синеватого оттенка, мелькали перед Амадо, нагината одного из Братьев, несколько раз задела шею человека. Второй норовил прижать Родриго щитом к стене, чтобы покончить с врагом одним ударом хопеша. Броня Отца выдерживала самые точные удары, отбрасывая оружие Братьев. Короткий меч удобный в узком пространстве пещерных коридоров, дал значительное преимущество человеку. Вскоре один из нападавших отступил, удивленно сжимая ярко светящийся в темноте обрубок руки. Только вовремя подставленный щит соратника, спас его от неминуемой гибели.
Молниеносный удар хопеша оглушил Амадо, и его прижали щитом к полу. Клинок, превращенный в копье, скользнул по металлу щита, и уткнулся во что-то сбоку. Инвент с отрубленной рукой, выронил нагинату и пошатываясь отступил назад, мгновением позже скелет повалился на спину.
Изогнутое лезвие хопеша высекая сноп искр скользнуло по горлу Родриго, мощный толчок отбросил навалившегося сверху Инвента. Ловко кувыкнувшись, Брат встал в стойку. Человек отбросил короткий клинок, в руке Амадо заклубился полуторный меч. Щит задрожал от удара Неблы, а секунду спустя распался на две части. Силы удара не хватило, чтобы отрубить Брату руку, державшую щит, но последовавший укол достиг своей цели. Череп скелета потек потоками лавы, заливая глаз монстра. Качнувшись, Инвент осел на колено прикрываясь хопешем, так, что последующие удары соскользнули с выпуклой грани клинка. Амадо навалился сверху на врага, пытаясь сдвинуть секиру Темного, чтобы нанести последний удар. Хопеш переломился, Инвент ловко увернулся и успел перехватить Неблу за рукоять и клинок. Скелет попытался оттолкнуть человека. Пальцы, что ухватились за полотно меча отлетели, но толчок со стороны рукояти стряхнул Родриго в сторону.
Меч менантров, что отбросил Амадо, оказался в руке врага. Высоко подскочив Инвент перепрыгнул человека, и исчез в темноте у него за спиной. Мгновение спустя, позади что-то с силой врезалось в шлем Родриго, в голове зазвенело, рыцарь оступился, прикрываясь руками, и стараясь увернуться от града ударов. Редкие всплески света, от обильных искр, слетавших с его брони, освещали зверский оскал чудовища. Темный меч закрутился вокруг, отрезая путь к телу Амадо. Брат сделал сальто назад, и в один прыжок понялся высоко на стену, чтобы затем атаковать человека из-под потолка пещеры. Рукоять Неблы встретила голову Инвента, отшвырнув череп неживого назад, скелет рухнул около Родриго. Удар сверху пробил грудину Брата, клинок менантров выпал из скелетированной руки, и громко звякнув, отскочил в сторону. Инвент попытался подняться, затем резко опал, и застыл. Амадо склонился над телом, скелет несомненно умер, его соратник также не подавал признаков жизни.
Родриго отошел к копейщику и резким движением отсек череп скелета, от тощего тела. Удерживая за нижнюю челюсть трофей, он вернулся к мечнику.
– Вот и обещанный дар! – прозвучал позади знакомый голос.
Испуганно обернувшись Амадо почему-то спросил.
– Хозяйка?!
– Отдай ее мне! – строго ответила Хозяйка, протянув руку к отсеченной голове.
– Да, конечно. Я тебе обещал, она твоя – голова в руке, постепенно остывала, глазницы почернели, а на срезе застыли горячие капли внутреннего огня Инвента.
Хозяйка взяла краснеющий обрубок, поднесла к лицу, и шумно втянула воздух, точно, что-то вынюхивая. Жуткая улыбка наползла на лицо старухи, глаза алчно сверкнули.
– Вот, благословение мое, прими и помни щедрость Ками – проскрипела Хозяйка. Сухая рука протянула фигурку, изящно выточенную из камня, сильно смахивающего на малахит. Амадо покорно принял подарок. Доспех исчез, в его ладонь упала подвеска в виде неизвестного животного. На ощупь она показалась необычно теплой. Подвеску хотелось держать бесконечно, ощущая тепло и покой, исходящий от камня.
– Благодарю Хозяйка.
– То помощь моя, что облегчит твой путь. Коснись ее и вспомни обо мне, когда наступит самый страшный час. Приду к тебе на выручку, но только под землей, нет власти сверху у меня, давно утрачена она. Вторую голову возьми себе, кто знает, может пригодиться.
Амадо повернулся, чтобы продолжить потрошение врагов, резкий окрик Хозяйки остановил его.
– Постой, я чувствую, принес ты душу!
– Душу? Кого? – испуганно спросил человек.
– Тарма! Супруга моего!
– Прости! Я не успел…
– Не стоит! Тарм сошел с ума, в припадке ярости бог камня чуть не извел детей своих под корень. Сон дал ему покой, и передышку гномам, что славятся любовью к камню. Подземные трудяги, смогли вернуть себе свой дом, но то давно уже предания седых времен. С собою носишь ты, угрозу для всего живого. Верни мне Тарма душу, и никогда гневливый боле не проснется. Я сберегу покой супруга, и не позволю глупым детям поддаться зову их отца – старуха тепло улыбнулась, ее глаза лучились светом.
Впервые Амадо увидел, что она когда-то тоже носила имя Мая. Не минуты, не сомневаясь он отдал Хозяйке Душу Тарма. Камень вибрировал и взывал к человеку, но прикосновение старухи успокоило его, погрузив в беспробудный сон.
– Какой у тебя жуткий меч – покачала головой Хозяйка. – Много бед он принес, многих сделал злодеями, дар плохой, но честный. Что ж заканчивай дело и наверх возвращайся, к солнца яркому свету – проговорила Ками, строго глядя на человека.
Родриго поклонился, и привешивая фигурку на цепочку подле знака, подошел ко второму телу. Стоя над Инвентом, человек оглянулся, Хозяйка исчезла, на груди Брата что-то сверкнуло. Удивленный Амадо наклонился к телу, и резко отшатнулся, вытаскивая меч. Рука мертвеца лежала совсем иначе, а в ладони Брата блестел небольшой медальон. Отскочить Родриго не успел, враг впился одной рукой ему в горло, а второй, лишенной пальцев, прижал рукоять меча к ножнам, не давая извлечь клинок. Костяные пальцы все сильнее сжимали горло, без доспеха побороть Инвента сил не хватало. Амадо дотянулся до пряжки пояса, броня окутала тело, и шея выскользнула из цепких пальцев Брата. Неожиданно Инвент исчез, точно растворился в воздухе. Едва переведя дух, Родриго, ощупал саднившее горло. Страшная мысль обожгла сознание человека.
– Знак!!!
Амадо испуганно ощупал цепь. Фигурка Хозяйки обдала руку приятным теплом, а знак исчез, осталось только разорванное кольцо, что соединяло его с цепью. Звонко ударив себя по лбу, человек заходил кругами в абсолютной темноте, гневно проклиная свою глупость и злую судьбу.
***
Толпы празднично одетых горожан, и селян, что пришли из близлежащих деревень, запрудили улицы. Мимо прошли мужики навеселе, громко горланя кабацкую песню. Пришлось пробираться пешком, стража, также немного под мухой, лениво провожала сурового путника мутным взглядом. Городские сады гремели музыкой и веселым смехом, женский голос выводил романтичную песню.
Грозные гвардейцы остановили его на подступах к залу приемов, общее веселье обошло их стороной, отчего они особо ретиво придирались к посетителям. Пришлось сдать оружие, уличное веселье сменилось, чопорным этикетом двора. Танцы много сдержаннее, мелодии аристократичнее, а дамы, с виду, скромнее.
Инан вышел, и Амадо решительно никто не мог ответить, где находиться новоиспеченный монарх. Расспросы о короле вскоре привлекли внимание стражи, и людей Килла Тортвайна. Нагловатый детина, проводил его к командиру королевских соглядатаев.
Тортвайн младший обрадованно поприветствовал Родриго, и пригласил в соседний зал. Малый зал вмещал в себя весь цвет Аморатской аристократии. Среди гостей Его Величества Амадо заприметил Эбона. Король Мальдиды со скучающим видом беседовал с новым коннетаблем. Раскрасневшийся от выпитого вина Питер Новис, пытался, что-то втолковать Эбону, но тот сдержано отказывал настырному собеседнику. Заметив Родриго, он сделал ему знак и облегченно вздохнув, покинул несколько растерявшегося коннетабля.
– Эту коронацию запомнят на долгие годы! – начал беседу король Мальдиды.
– Наверное – уклончиво ответил Амадо.
– Что вас привело во дворец? Говорят, у вас тут есть очень влиятельные враги, и они поклялись кровно отомстить вам – предупредил собеседника, Эбон.
– Не удивительно – усмехнулся Амадо. – Этим меня не испугать, рад вас видеть дорогой мой зять – он искренне улыбнулся. В ответ, блеснула, белоснежная улыбка темнокожего короля.
– А, вот вы где собрались, родственнички – шутливо вмешался, в разговор Килл Тортвайн.
– Представляешь, Родриго, мне удалось убедить Инана вернуть Лампеду Эбону. Ох у меня и врагов теперь, если бы ты знал – откровенничал главный соглядатай, будучи немного в подпитье.
– А взамен, что? – удивленно отозвался Амадо.
– Защита границ – ответил Эбон. – Мне придется отгонять орочьи орды, и банды Караманта от Амората. Поверь это выгодное предложение, половина золота Лампеды останется в моих руках – попытался оправдаться Эбон, заметив сомнение на лице Родриго.
– Ты вассал Инана? – спросил Амадо.
– Нет, я король, равный среди равных, но мы заключили вечный союз с Аморатом. После такого разорения, мне понадобиться мощный союзник – ответил Эбон. – К тому же после гибели Темного короля, орки притихли. У них теперь война между собой, а люди темного королевства сбились в банды и пытаются вернуть свой дом. К тому же мне обещано не препятствовать в моем продвижении на земли Караманта. Думаю, что лет через пять наведу порядок в землях деда, и тогда все встанет на свои места.
– Что ж тебе виднее. Ты король, и только ты принимаешь ответственность за судьбу своего королевства – ответил Амадо. – А что стало с телом Кейста? Я слышал, что не могли найти места, где его можно окончательно похоронить.
– Мы его тело спрятали в секретной гробнице, далеко в горах. Там теперь стоит сторожевой форт в сто человек, охраняет вход в усыпальницу от любопытных и сумасшедших, что считают Кейста богом. Дорого, но покой дороже, лучше пусть он никогда не проснется – с содроганием проговорил Эбон.
– А голова в железной долине? – не унимался Амадо.
– Нет, она исчезла. Мы пытались ее найти, но в смуте, после смерти Скюло, все так сильно перепуталось, что следы похитителей затерялись – почему-то оправдывался глава Ока короля. – У меня есть подозрение, что наш предприимчивый Нофль организовал ее кражу и отправку в Эманторан. Уж очень у Великого инквизитора теплые отношения сложились с остроухими – ответил Килл, раздраженно закусив седой ус.
– Ясно. Может оно и к лучшему – отозвался Родриго.
– Пожалуй. Так оно надежнее – согласился Эбон, Килл неодобрительно покачал головой, но промолчал.
– Как Эли? Лафна? – неожиданно сменил тему Амадо.
– У них все хорошо, они круглосуточно под надежной охраной. Хотя мне думается, что только Темный король и желал смерти моей жены.
– Возможно. Возможно – с сомнением, пробубнил Амадо.
Повисло неловкое молчание, в зал вошел Инан, придворные потянулись к монарху. Эбон виновато улыбаясь попрощался и протиснулся к Инану, король Амората, хитро щурясь поманил короля Мальдиды к себе, и вышел вместе с дорогим гостем из зала.
– У них вроде союз намечается – тихо проговорил Килл. – Жаль отец совсем плох, он так ждал этого момента, так хотел, чтобы Аморат освободился от власти дурака Шотали.
– Что, совсем плох? – с сочувствием спросил Родриго.
– Да – придавлено отозвался Тортвайн младший.
– Жаль старика Гуго, настоящий рыцарь, проклятая старость… – Амадо оборвал себя на полуслове.
– Ты теперь куда собираешься? – спросил Килл, испытующе глядя на собеседника.
– Мне надо в Железную Долину, туда и отправлюсь.
– А потом?
– Не знаю. Боюсь, потом не будет – грустно ответил Амадо.
– Что за чушь ты несешь? Инан коронован, что тебе еще надо, прими его предложение и служи как его деду.
– Ты не понимаешь, Килл, в мире есть вещи пострашнее ваших междоусобных войн, и сейчас идет время, когда вам придется договариваться или…
– Или? – напряженно повторил Килл.
– Или нас не будет – подытожил Амадо.
– О чем ты говоришь, никак в толк не возьму? Говори яснее, хватит этих, вокруг да около. Кто наш враг, если это Гвидо, то я его спровадил в Сальяд. Подальше от нашего короля, так сказать, чтобы соблазна не было. Но Сальяд нам сейчас не противник, завтра сюда приедет посольство от Железных королей. Этот союз заставит Гвидо десять раз подумать, прежде чем начать войну. У нас нет врагов. Эльфы? Им не до нас. Кто еще? Кто может сейчас бросить вызов Аморату с его союзниками?
– Пока я ничего тебе не отвечу Килл. Ты мне, не поверишь, но, когда придет время, обещаю, я приду и встану в первых рядах. Когда придет время.
– И когда оно придет? – с усмешкой поинтересовался глава королевских шпионов.
– Думаю скоро, у нас есть год, может чуть больше.
– Мне кажется ты сгущаешь краски – совсем расслабился Тортвайн младший, он от души хлопнул Родриго по плечу, и весело проговорил. – Пойдем напьемся, все-таки праздник!
– Не могу. Я вечером уже уеду. В другой раз Килл.
– Ох и нудный ты Родриго! Ну в другой, так в другой! Жаль! В «Веселых окорочках» сегодня собрались все наши знакомые, они были бы рады тебе!
– Не могу – извиняясь, но твердо ответил Амадо.
Тортвайн улыбнулся и еще раз хлопнул по плечу старого знакомого, понимающе махнул головой и отпустил странного чужака.