Начало рабочего дня начальника управления каждое утро был примерно одинаковым. Он приезжал на работу к семи тридцати утра. Принимал доклад дежурного, ознакамливался с оперативной сводкой за сутки, подписывал необходимые бумаги. Примерно в восемь пятнадцать этот утренний моцион заканчивался. Следующим по плану мероприятием была ежедневная планерка с руководителями отделов в девять утра. Оставшееся до нее свободное время Дюжев проводил на балконе выкуривая сигарету и попивая крепкий черный кофе. Именно этот промежуток времени с восьми пятнадцати до девяти и выбрал Ребров для посещения генерала. Чем меньше лишних глаз, тем лучше.
Заняв утром следующего дня позицию напротив ворот для въезда служебного автотранспорта Настя и Ребров принялись ждать приезда Дюжева. На место они приехали к шести часам утра и молча сидели в машине слушая местное радио. Радиоведущий болтал без умолку пытаясь зарядить бодростью своих ранних слушателей, но в машине его никто не слушал. Каждый был занят своими мыслями. Настя переживала за оставленную в Нерюнгри маму. Василий Иванович мысленно прорабатывал детали операции шаг за шагом.
Генерал Дюжев ездил на черном BMW седьмой серии и сердце Реброва всякий раз сжималось, когда похожая машина проезжала рядом. Однако ни в свое обычное время ни позже генерал не приехал. Когда стрелки на часах показали девять ноль ноль, Василий Иванович завел машину и поехал домой. Здесь ловить уже было больше нечего. Как позже выяснилось Дюжева срочно вызвали на совещание к заместителю директора ФСБ и на работе в этот день он появился только после обеда. К первому всплеску электромагнитной активности объекта 180878 они уже явно не успевали. Василий Иванович позвонил Горину и сообщил ему, что операция откладывается на сутки.
Чтобы как-то развеять дурные мысли Ребров предложил Насте показать Москву. В столице девушка была в первый раз. Они поехали в центр города. Прошлись по Красной площади. Зашли в храм Василия Блаженного, из которого Василий Иванович вылетел пулей, так как мысли огромного количества молящихся людей разрывали его голову на части. Прогулялись по Старому Арбату.
За то небольшое время, что они провели вместе Настя и фсбэшник сдружились. Василий Иванович даже не заметил, как шутя стал называть девушку «племяшкой». Настя не стала отмалчиваться и в ответ прозвала Реброва «дедулей», хотя для ее деда конечно же он был слишком молод. Пообедав в недорогом ресторане, они отправились домой. Надо было отдохнуть перед завтрашним тяжелым днем. Ожидание тяготила каждого их них, но никто не выставлял на показ своих чувств.
На следующее утро, как и днем ранее они заняли прежнее место возле ворот для служебного автотранспорта. На этот раз генерал не подкачал и приехал в свое обычное время.
– Ну что, пора, – Василий Иванович посмотрел на Настю. – Ты готова?
Девушка молча кивнула, собираясь с мыслями.
– Не переживай, все получится, – попытался подбодрить дедушку Ребров, но та никак на это не отреагировала, полностью уйдя в себя.
Они вышли из машины и перейдя через дорогу поднялись по ступенькам к главному входу в управление.
– С богом, – сказал Василий Иванович и открыл дверь.
Возле турникета стоял знакомый прапорщик. Больше для проформы чем по необходимости Ребров показал служебное удостоверение и поздоровался с ним за руку. Следом шла Настя. Она достала из кармана пластиковую банковскую карту и предъявила ее постовому. Их взгляды зацепились друг за друга. Прапорщик после небольшой паузы несколько натянуто взял под козырек и пропустил их обоих внутрь. Василий Иванович выдохнул с облегчением.
Они прошли по коридорам и встретили по пути оперативного дежурного, который возвращался от Дюжева после утреннего доклада. Ребров с дежурным обменялись кивками и от Василия Ивановича не укрылся его удивленный взгляд при виде Насти.
– Надо поспешить, – поторопил Ребров девушку.
Сидящий в приемной офицер заполнял какие-то бумаги. Кинув короткий взгляд на вошедших в помещение людей, он снова уткнулся носом в документы буркнув: «Слушаю вас».
– Я на прием к генералу Дюжеву с важным свидетелем по расследуемому уголовному делу, – ответил Ребров.
– Генерал сейчас не принимает, – не поднимая головы ответил секретарь.
Настя решила взять ситуацию в свои руки. Она подошла к офицеру и перегнувшись через стол поцеловала его в щеку. Военный оторопел от такого неожиданного шага и подняв голову с удивлением посмотрел на стоящую перед ним девушку. После этого он уже был целиком в ее власти.
– Сообщите о нашем приходе, – приказала ему Настя.
Офицер поднял трубку телефона и неестественно натянутым голосом произнес:
– Товарищ генерал, к вам подполковник Ребров.
В трубке послышался недовольный голос Дюжева. Ему явно не понравилось, что его утреннее кофепитие кто-то пытался прервать.
– Ясно, – монотонно ответил офицер и повторил только что услышанное, – пусть зайдет попозже.
Военный положил трубку.
– Генерал сейчас занят, – он произнес то, что было велено.
– Можем заходить, – сказала Настя, удерживая на себе взгляд офицера.
Василий Иванович не стал медлить и открыв дверь кабинета прошел внутрь. Дюжева внутри не оказалось, но со стороны балкона явно тянуло сквозняком. Генерал как всегда в это время был там.
– Черт возьми, – выругался Дюжев услышав звук открывшейся двери, – я не понятно выразился, что я занят?!
Генерал выглянул в балконный проем с чашкой дымящегося кофе в руке.
– Василий Иванович, ты что там совсем одичал в своей тайге и забыл о субординации? И кто это с тобой? – только успел сказать он как взгляд его помутнел и стал неподвижен уткнувшись в одну точку.
Ребров сразу понял, что за его спиной появилась Настя. Плечи Дюжева сразу безвольно опустились, и чашка выпала из ослабевших рук. Кофе расплескалось по дорогому ковру оставив после себя причудливую черно-коричневую кляксу.
– Слушайте и выполняйте команды, – сказала девушка, передавая этой фразой Василию Ивановичу бразды правления над генералом.
– Садись за стол и звони на объект 180878, – приказал Ребров Дюжеву.
Никогда в своей жизни Василий Иванович не разговаривал таким тоном ни с одним генералом. Хотя Ребров не бы склонен к самолюбованию, но факт манипулирования человеком, стоящим выше тебя в служебной иерархии, подсознательно был ему приятен.
Дюжев медленно словно сомнамбула сел за свой рабочий стол и поднял трубку телефона:
– Соедините меня с объектом 180878.
Только сейчас Василий Иванович понял, что звонок в Якутию осуществлялся через приемную, то есть через оставленного ими без присмотра офицера. Однако это опасение оказалось лишним. Не прошло и минуты как в трубке послышался голос Блохина.
– Да, слушаю вас внимательно.
Ребров подошел к генералу и начал шептать ему на ухо слова, которые тот должен был произнести. Дюжев незамедлительно повторял все услышанное от Василия Ивановича слово в слово. В итоге генерал отчитал Блохина и ответственного за охрану объекта по полной, не стесняясь в выражениях. Он просто размазал находящихся с ним на прямом проводе людей угрожая всех уволить за самоуправство, ведь они не дали допуск на объект особо уполномоченному Реброву и сопровождающим его лицам. И если это повториться еще раз, то ….
Когда Дюжев закончил разговор и положил телефонную трубку, Василий Иванович тут же набрал Горина. Пора было включать установку по блокированию связи. Однако Алексей, который в этот момент должен был находиться вместе с Лисовицким на звонок не ответил. Времени совсем не оставалось, скоро приемная заполнится людьми. Надо было уходить, а перезвонить можно было позже с более безопасного места.
– Нам пора. Уходим.
Связь между Настей и генералом оборвалась и ничего не понимающий Дюжев остался сидеть в кресле с выпученными осоловевшими глазами. Ребров схватил девушку за руку и потянул к выходу. Василий Иванович открыл дверь кабинета и замер на пороге. Перед ним стояло человек десять солдат с направленными на него автоматами.
– Никому не двигаться! – послышался грозный голос откуда-то сбоку. – Встать на колени! Руки за голову!
Из-за спины Реброва показалась Настя. Она тут же инстинктивно попыталась установить связь с ближайшим военным. Девушка научилась быстро соображать в критических ситуациях. Надо же было как-то выкручиваться.
Внезапно один из солдат достал из подсумка перцовый баллончик и направил струю газа прямо в глаза Насте. Девушка закашлялась и залилась слезами закрыв лицо руками. Но досталось не только ей. Раздражающие пары быстро разошлись по приемной и скоро всех начал душить кашель сквозь постоянно наворачивающиеся слезы.
Ноги Реброва подбили, и он плашмя рухнул на пол, едва не разбив себе нос. Судя по громкому шлепку рядом грохнулась Настя. Руки завели за спину и прочно сцепили наручниками. На голову тут же надели светонепроницаемые мешки из плотной грубой ткани. Военные действовали профессионально.
Глава 8.
Что было дальше Василий Иванович помнил скомкано, опираясь только на свои ощущения. Он продолжал слышать мысли окружающих его людей, но из-за постоянных толчков и пинков, а также большого количества находящихся возле него думающих о чем-то своем солдат ничего толком не мог разобрать. Одно он знал четко – Настя была все это время рядом с ним. Они постоянно были вместе: и в то время, когда их тащили волоком по коридорам управления, и когда они потом около часа ехали в машине и затем, когда их оставили в какой-то комнате, где воздух был пропитан запахом сырости.
Руки наконец-то освободили от наручников и мешки были сняты с лиц. Ребров огляделся и увидел, что Настя сидит вместе с ним на одной скамейке в комнате без окон с тяжелой металлической дверью, а рядом находится Горин. Вся святая троица в сборе.
– Алексей, что случилось? Что ты здесь делаешь? – это было первое, что спросил Василий Иванович.
– Нас взяли на второй день как я сбежал из больнички, уже в лесу, – ответил Горин. – Я думаю, что они знали о каждом нашем шаге. Мы сидели в машине, когда пустили какой-то газ и больше я ничего не помню.
Ребров жестом остановил монолог Горина. Теперь ему стало понятно, что их уже давно прослушивают. Но как такое могло произойти? Только сейчас Василий Иванович обратил внимание на то, что Горин сидит в наручниках. Он глазами указал на них Алексею. Тот понял этот взгляд и с силой натянул сковывающие его браслеты звякнув соединяющей их цепочкой. Он явно давал понять, что не может их разорвать. Неужели сила оставила его? Как такое может быть? Ребров в конец запутался.
За дверью послышался шум, и она медленно с натужным скрипом открылась. В проеме появились два автоматчика в камуфляжной форме без опознавательных знаков.
– Ребров, на выход, – сказал один из них. – Руки за спину.
Василий Иванович встал, скрестив руки за спиной. Он думал, что на него наденут наручники, но ошибался их оставили свободными. Вместо этого ему надели на голову что-то похожее на шлемофон танкиста, который плотно зафиксировали кожаными ремешками. После того как на нем оказался странный головной убор мысли в голове Реброва стали ясными и отчетливыми. Сперва Василий Иванович не мог понять в чем дело, но потом понял причину этих забытых для него ощущений. Просто в этом шлеме он не слышал того, о чем думают другие. Он мог наслаждаться тишиной.
Его повели по длинным слабоосвещенным коридорам. Судя по всему, их привезли не в следственный изолятор антураж которого был знаком Василию Ивановичу по роду его профессии. Помещение больше напоминало какое-то безлюдное административное здание стены которого отдавали холодом и тревогой.
Они поднялись по ступенькам на этаж выше и в открывшемся новом коридоре Ребров наконец-то увидел окна, которые были надежно зарешечены толстой арматурой. Вид из них открывался плачевный. Все они смотрели на серый забор, оштукатуренный «под шубу» вдоль которого рос тщедушный кустарник. Выходит, что комната в которой остались Настя и Горин должна была находиться в подвальной части здания. Конвой остановился перед дверью с номером 117.
– Лицом к стене, – скомандовал военный
Василий Иванович уткнулся носом в облупившуюся краску пока один из солдат гремя связкой ключей открывал замок.
– Заходим, – последовала очередная команда.
Ребров сделал шаг вперед и услышал, как дверь закрылась за его спиной. Никто из конвойных следом за ним не зашел.
Комната в которой оказался Василий Иванович оказалась классической допросной. Он сам неоднократно бывал в таких только в роли хозяина, а не задержанного. Узкая щель зарешеченного окна давала мало дневного света, но его нехватку с лихвой компенсировали две яркие люминесцентные лампы на потолке. Надежно прикрученные к полу стол и два табурета вот и весь скромный интерьер комнаты, куда привел его конвой.
Дверной замок за спиной снова натужно заскрежетал, проклиная беспокоящий его ключ и в комнату вошел человек, который с этого момента будет вынимать все жилы из Реброва. Он будет с ним добрым и жестким, станет обещать блага и угрожать расправой. Одним словом, этот человек сделает все возможное, чтобы выполнить задачу, возложенную на него руководством. Это Василий Иванович знал на своем личном опыте.
– Здравствуйте, меня зовут Игорь Сергеевич, – поздоровался вошедший.
Это был мужчина лет сорока ниже среднего роста крепко сбитый с бритой наголо головой. Во рту у него была жевательная резинка, которой он безнадежно пытался перебить запах алкоголя изо рта. В руках Игорь Сергеевич держал стильный дорогой портфель из черной кожи.
– Присаживайтесь, – бритоголовый указал Реброву на табурет, а сам присел на противоположный.
Василий Иванович сел на указанное ему место.
– Я бы снял перед вами шляпу, но, к сожалению, не могу, – пошутил Ребров намекая на шлемофон.
– Тем более что этого не стоит делать, – сразу предупредил Игорь Сергеевич. – Я не знаю сообщили вам или нет, но снимать головной убор пока вы здесь находитесь запрещается.
– Стало быть я здесь нахожусь временно? – попытался уточнить Василий Иванович.
– Это будет целиком зависеть от результата нашего разговора, – ответил бритоголовый. – И для начала я хочу вам вернуть кое-какие ваши вещи.
Игорь Сергеевич достал из портфеля бумажник, который Ребров забыл в Нерюнгри у пожилого болтливого таксиста и положил его на стол.
– Вы забыли это в такси в Нерюнгри. Содержимое можете не проверять. Там все на месте.
Василий Иванович протянул руку и положил бумажник в карман. Бритоголовый явно давал ему понять, что Ребров уже давно находится у него под наблюдением.
– И так, с чего бы начать, – Игорь Сергеевич на мгновение задумался, – мы с вами люди из одной системы и должны быстрее понять, чего хотим друг от друга.
– Я от вас ничего не хочу, – ответил Ребров.
– Ошибаетесь, хотите, – бритоголовый одним взмахом руки смахнул пыль с прикрученного к полу стола и навалился на его край своей мощной грудью.
Он вперил свой взгляд в Василия Ивановича словно хотел заглянуть ему в душу.
– Вы хотите вернуть себе свою былую жизнь? Верно? И, может быть, хотите вернуть к прежней жизни ваших новых друзей? Не так ли?
Игорь Сергеевич бил без промаха в самую точку. Он видел Реброва насквозь.
– Может перейдем к делу, – не выдержал, наконец, Василий Иванович. – Что вам надо?
– Нам нужна услуга от вашей команды.
Впервые сообщество Насти, Горина и Реброва назвали командой.
– С самого начала вашей работы над убийствами в Якутии у нас были сведения о каждом вашем шаге, – начал бритоголовый. – Проект 180878 изначально задумывался под другим форматом, но неожиданно перерос в гораздо большее так как оперативная обстановка вокруг космического тела постоянно менялась. Эти изменения приняли настолько неожиданный характер, что заставили нас в корне пересмотреть свои планы. Мы знаем, что вы были внутри объекта. Скорее всего побывали там и ваши друзья.
– Откуда вы можете знать наверняка что я побывал внутри? – перебил бритоголового Василий Иванович. – Это только догадки.
– Это не догадки, – Игорь Сергеевич открыл свой чемодан и вытащил из него планшет. – Взгляните сами. Это запись с видеокамеры, которая была установлена на объекте сразу после вашего туда прибытия.
Бритоголовый нашел нужный файл и открыв его протянул планшет Реброву.
– С первого просмотра вы не сможете понять, что произошло, но давайте не будем забегать вперед. Все по порядку.
Василий Иванович увидел на видео себя в тот день, когда он с больной головой маялся по территории объекта. Вот он встал на колени перед отбитой от железобетона частью космического тела прислонив к нему голову. Затем картинка на мгновение пропала под завесой помех. Показалось, что изображение человека на экране планшета на секунду исчезло, но потом вновь появилось только уже в другой позе. Теперь Ребров сидел на корточках облокотившись спиной о метеорит. Вот и все. Короткое видео закончилось.
– И что же тут такого? – Ребров вернул планшет бритоголовому. – Здесь явный сбой в работе видеокамеры и скорее всего виной этому электромагнитные излучения, которые исходят от метеорита.
– Я говорил, что с первого раза вы не поймете. Давайте посмотрим следующий файл. Это то же самое видео, только обработанное в замедленной съемке. Там совсем другое кино.
На этот раз видеофайл представлял собой замедленную в десятки раз съемку, которая начиналась с того момента как Ребров встал на колени. Кадры на экране двигались медленно, рывками. Создавалось впечатление пошаговой фотосъемки, где кадр от кадра отделяли миллисекунды.
Вот Василий Иванович закрыв глаза прислонил голову к метеориту. Пауза и появились помехи. Они усиливались по нарастающей и закрыв собой экран полностью достигнули своего апогея, а потом пошли на снижение. Пропавшая картинка снова понемногу стала восстанавливаться, но на ней Ребров уже сидел спиной к объекту.
– И чем же вы хотели мне показать? – Василий Иванович все еще не понимал, чем же его так хотел удивить оппонент.
– Вы не обратили внимание на время, – Игорь Сергеевич явно предвкушал наступление своего триумфа. – Там на экране в правом углу.
Василий Иванович неподвижно сидел на табурете поспешно анализируя произошедшее.
– Чуть больше двух секунд, – послышался голос бритоголового.
Ребров перевел на него взгляд.
– Что?
– Я говорю, что качество картинки полностью испортилось примерно на пару секунд, в течение которых вы сменили положение своего тела. И это при условии, что у вас сильно болела голова и вы двигались очень медленно. Я думаю, что в это непродолжительное время вы были внутри объекта. Ничего не припоминаете об этом моменте?
Василий Иванович внешне никак не отреагировал на такую новость. Он неопределенно пожал плечами хотя сам в это время судорожно обрабатывал в голове полученную информацию. Всего лишь две секунды внутри метеорита изменили его. Неужели так быстро?! Может быть внутри объекта время течет по-другому?
– Тем не менее вы были там, и я уверен, что там же побывали ваши новые друзья, – продолжил Игорь Сергеевич. – После этого события у вас открылась способность читать чужие мысли. Как это происходит?
– Я просто слышу, о чем сейчас думает человек, когда приближаюсь к нему. Чем ближе подхожу, тем отчетливее звучат в голове слова, – Ребров не стал скрывать открывшуюся у него способность.
– А сейчас, после того как вам надели этот головной убор?
– Нет. Сейчас ничего не слышу.
– Это одна из наших последних разработок, – удовлетворенно кивнул бритоголовый, – лучшие умы работали над его созданием. Принцип его состоит в создании энергетического щита между головным мозгом и окружающей средой.
– Я так полагаю, что он работает от батареек?
– Да, элементы питания встроены внутри и их хватает на долго. На очень долго.
На последней фразе Игорь Сергеевич сделал особый акцент, чтобы Ребров не питал лишних иллюзий на счет возможных прорех в системе защиты.
– А теперь продолжим нашу беседу в другом русле, – сменил интонацию и нажим бритоголовый, сделав упор на важности предстоящего разговора – Мы знаем какими вы теперь обладаете способностями. Вы, Василий Иванович, слышите мысли других людей. Анастасия, может манипулировать людьми некой формой гипноза, быстро действующей и абсолютно подчиняющей собой волю человека. Ваш товарищ, Горин, обладает нечеловеческой силой и реакцией. Я правильно все изложил?
Ребров молчал ни подтверждая и не отрицая верность слов собеседника, ожидая кульминации монолога.
– Я хочу вам доложить, что вы все представляете невероятную ценность для нашей страны как вместе, так и по отдельности. Мы можем ограничить вас, Василий Иванович, с помощью специального энергошлема. Горина, применяя специальные наручники, сделанные из специального сплава из которого строят космические корабли. Анастасию, просто обыкновенным контролем, чтобы не позволить ей на кого-то воздействовать без нашего ведома. Но нам этого не надо. Мы хотим, чтобы ваши способности работали на благо государства.
– Подождите, – охладил пыл оратора Ребров, – но если вам все о нас так досконально известно, то вы должны знать и о том, что наши экстраординарные способности несут нам преждевременную старость истощая наш организм.
– Да, – сокрушенно опустил голову бритоголовый, – мы это знаем. Однако Родина нуждается в наших возможностях, а ваши, для нее особенно ценны.
– Прекращайте, Игорь Сергеевич, – прервал патриотическую речь своего оппонента Ребров, – хоть я и в шлеме, который не позволяет читать ваши мысли, я все вижу в ваших глазах. Это упоминание о Родине, конечно, приятно, однако не надо манипулировать понятиями, о которых вы имеете весьма далекое представление. Байбала Иванова вы ликвидировали по тем же причинам?
Упоминание об убитом шамане на мгновение вызвало у бритоголового некоторое замешательство, но он быстро взял себя в руки.
– Признаю, это было ошибкой. Но на тот момент для нас это было самым оптимальным решением. Тогда мы не еще обладали достаточной информацией о свойствах объекта 180878 и не знали на сколько прошедшие сквозь него люди опасны. Это была вынужденная мера в целях обеспечения безопасности страны, и я искренне об этом сожалею.
– Снова эти высокопарные речи, – Василию Ивановичу не нужно было снимать энергошлем, чтобы услышать в словах бритоголового фальшь. – Я так понимаю, что если вы почувствуете опасность для безопасности страны с нашей стороны, то тоже примете решение о ликвидации?
Это высказывание Реброва вывело бритоголового из себя.
– Вы хотите на чистоту? Тогда слушайте! – со рта Игоря Сергеевича во все стороны разлеталась слюна, но он не замечал этого взбешенный услышанной репликой. – Не хотите по-хорошему, тогда с вами будет так же как с другими умниками. Вы пропадете без вести в подвалах этого здания. Вас будут изучать наши сотрудники как подопытных кроликов до последнего дня вашей жизни, а родным слепят свидетельства о смерти и пришлют им кремированный прах какого-нибудь бомжа для захоронения. Все, жизнь на этом закончена!
Искусством ведения дипломатических переговоров бритоголовый явно не владел. Он сделал паузу, выдохнул, вытер выступивший на лбу пот и, наконец, взял себя в руки явно жалея о недавнем срыве.
– Поймите, я желаю вам только лучшего, – продолжил Игорь Сергеевич, сменив тон. – Конечно, ваша жизнь измениться, но вы сможете общаться со своим родственниками и жить полноценной жизнью. Вы будете приносить пользу своей стране и получать за это достойное вознаграждение.
Ребров почувствовал, что сейчас самое время начать торговаться.
– Но вы даже не даете нам возможности вернуть свои жизни обратно, – сказал он. – Дайте хотя бы шанс!
– Вы что, возомнили себя Мерлином? – Игорь Сергеевич в очередной раз показал на сколько хорошо работает его прослушка. – Все еще верите в сказки?
– Дело не в Мерлине, – Василий Иванович решил давить на человеческие качества бритоголового, – дело в надежде. Человеку надо верить, что все еще может сложиться хорошо. Дайте нам шанс стать такими, какими мы были до всего этого.
– Какие ваши предложения?
– Оно только одно. Мы оказываем услугу вам, а вы в ответ помогаете нам оказаться возле объекта 180878 в определенную дату в назначенное время.
– То есть вы все еще надеетесь вернуть полученные способности?
– Очень на это рассчитываю.
– А если этого не произойдет? Если ничего не изменится? – бритоголовый пристально посмотрел в глаза собеседнику. – Что тогда?
– Тогда все останется так как есть, – кивнул головой Ребров, – и мы останемся у вас на службе. Полагаю, честный размен.
Игорь Сергеевич задумался лишь на несколько секунд, но спустя мгновение протянул руку.
– Я согласен. Хорошее предложение.
Ребров пожал протянутую руку ничуть не сомневаясь, что бритоголовый разорвет их соглашение в любую минуту, как только оно перестанет его устраивать. Таких людей за свою жизнь он повидал достаточно.
– У меня есть к вам один вопрос, не касающийся непосредственно нашего дела?
– Валяйте.
– Что случилось с Лисовицким?
– Переживаете о его судьбе? – бритоголовый усмехнулся. – Он стал вам дорог?
Василия Ивановича покоробила эта плоская шутка, но он предпочел промолчать.
– Умер ваш Лисовицкий. Покончил с собой на следующий день после задержания. Обнаружили в камере со вскрытыми венами.
– Вы думаете, что это было самоубийство? – спросил Ребров, даже не рассчитывая на честный ответ.
– А у вас есть причины сомневаться? – спросил бритоголовый пройдясь своим колючим взглядом по собеседнику.
Василий Иванович неопределенно пожал плечами. Теперь это уже не имело никакого значения. Нет человека, нет проблем и кто-то явно от них избавился.
– Могу я теперь увидеть своих товарищей?
– Конечно, – Игорь Сергеевич ничуть не скрывал, что был рад исходом переговоров. – У вас будет время пообщаться, а потом всех разведут по отдельным камерам. Увидимся с вами завтра.
Настя и Горин сидели как на иголках в ожидании Василия Ивановича и когда он вернулся сразу накинулись на него с вопросами. Ребров вкратце передал им содержание своего разговора с бритоголовым представителем силовых структур.
– Значит разорвать их все-таки не получится, – с разочарованием произнес Горин звякнув наручниками. Похоже, что сейчас эта проблема волновала его больше всего.
– Что же мы теперь будем делать? – на глазах у Насти выступили слезы. – Там же мама совсем одна.
Василий Иванович обнял девушку.
– Не показывай им свою слабость, – шепнул он ей на ухо, а потом громко произнес. – Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем.
– Так какие будут наши следующие действия? – спросил Горин, отвлекшись от рассматривания сковывающих его браслетов. – На что нам рассчитывать?
– Вот тут-то как раз-таки у нас вариантов совсем не много. Можно сказать, что всего один, – Ребров констатировал факт. – Согласимся на сотрудничество и получим шанс на то, чтобы попытаться все вернуть обратно, так как было.
– Не верю я им, – Горин заметно нервничал. – Эти товарищи сверху никогда не держали данного слова. Чего же ждать от них на этот раз?
Ребров снова постучал указательным пальцем по своему уху, чтобы дать понять Алексею, что здесь и у стен есть уши.
– Ты ошибаешься, – твердо произнес он. – Мы должны выполнить поставленные перед нами условия, чтобы рассчитывать на выполнение своих.
– Посмотрим еще, что они предложат, – проворчал про себя Горин.
На этом совещание закончилось. Вошедшие в комнату солдаты по очереди развели всех по разным камерам.
Вскоре принесли обед. Открылось окошко в двери и в «кормушку» подали поднос с едой. Пища оказалось довольно сносной и в достаточно большом количестве. На пленниках здесь не экономили.
Ребров поел и прилег на кровать решив немного вздремнуть. Организм требовал отдыха. Сказывалось напряжение последних дней. Однако отдохнуть ему не дали. Дверь камеры открылась, и он услышал уже знакомое:
– На выход.
Василия Ивановича снова отвели в комнату под номером 117, где его уже ждал Игорь Сергеевич.
– Не стоит ждать завтрашнего дня раз уж вы пришли к согласию, – бритоголовый сразу показал, что знает, чем закончился недавний разговор между задержанными. – Как говориться, куй железо пока горячо. Тем более и время поджимает.
– Чего же вы от нас хотите? – сразу перешел к делу Ребров.
– Дело не простое и можно сказать деликатное иначе вам бы его не поручили, – начал Игорь Сергеевич. – Наверняка вы слышали о Георгии Гаришвили?
– Да, слышал, – ответил Василий Иванович, – это грузинский политик.
– Верно, это грузинский политик, который в последнее время набирает популярность среди грузинского народа. Вскоре в Грузии пройдут выборы президента, и он будет участвовать в президентской гонке как независимый кандидат. Шансы на победу у него хорошие так как биография у него практически идеальная в отличие от его конкурентов.
– Насколько я помню, Гаришвили придерживается пророссийский взглядов и его победа на выборах президента Грузии на руку России? – спросил Ребров.
– На первый взгляд да, – согласился Игорь Сергеевич, – но на самом деле все гораздо сложнее. Я бы сказал, что Гаришвили не простой человек. Он легко может найти обоснованную причину и отказаться от своих прежних взглядов, когда встанет у руля страны. Мы не можем этого допустить. Тем более, что у нас уже есть свой протеже на должность президента Грузии и лишняя конкуренция нам не нужна.
– Вы хотите, чтобы мы ликвидировали его? – у Василия Ивановича полезли глаза на лоб от такого предположения.
– Нет, что вы, – рассмеявшись замахал руками бритоголовый. – Вы неправильно меня поняли. Необходимо просто поставить его на место, чтобы он отказался от своих амбиций, а пределом его мечтаний стал грузинский парламент.
– И как же это сделать? Я полагаю, что у вас уже есть какой-то план?
– Конечно есть и осуществить его я предлагаю вашей группе. Господин Гаришвили обладает некими компрометирующими его документами, которыми нам необходимо завладеть. Если эти документы окажутся у нас, то Гаришвили окажется на коротком поводке и станет действовать так как мы ему скажем.
– Что это за документы и почему вы хотите именно нам поручить их украсть? У вас же наверняка есть люди, специально подготовленные для таких операций.
– Понимаете, это довольно щекотливое дело. Кроме того, что Гаришвили не расстается с этими документами и возит их повсюду, его охраной занимается специальная служба государственной охраны Грузии. Это аналог нашей федеральной службы охраны, а эти люди не зря получают деньги за свою работу. Ко всему прочему деятельность на территории иностранного государства сопряжена со значительными рисками, а повторение провала в Солсбери нам не простят.
После того как Игорь Сергеевич упомянул о провале в Солсбери все сразу встало на свои места, и Ребров наконец-то понял с кем ему приходится иметь дело. Бритоголовый упомянул о нашумевшем деле по отравлению Сергея и Юлии Скрипаль в Великобритании в 2018 году. В причастности к этому преступлению не безосновательно подозревались российские спецслужбы, в частности военная разведка России, в недалеком прошлом ГРУ (Главное разведывательное управление) СССР. Стало быть, Игорь Сергеевич принадлежит к их числу и именно к работе с военной разведкой он хочет привлечь Реброва и его друзей по несчастью.