Сам механизм конвертирования благоволения Создателей в Моральное Право мне не понятен. Но, можно подумать, всё остальное в Дивии мне уже понятно!
Надо поскорее рассказать о похищении маме Самирана. С нею и решим, как защищаться от Раккира, Илиина и прочих воров.
Мне навстречу не раз спускались какие-то люди. При их приближении, я пугливо жался к перилам, вглядываясь – не бандиты ли? Но то были «челядинцы» – слуги из родовых дворцов. Как уже упоминал, богатые нанимали других жителей Дивии, а не слуг и служанок.
Если рабы были полностью бесправны и даже не могли показывать своего лица, то челядь носила обычную одежду, хотя выбор её принадлежал хозяину. Поэтому челядь каждого рода носила что-то вроде лакейской униформы. Часто эта одежда была очень богатой, увешанной украшениями, ведь челядинец как бы демонстрировал богатство рода, которому прислуживал.
Вдобавок все челядинцы носили на груди металлические, костяные или золотые таблички с указанием принадлежности. Например, мне попался мужик в короткой белой тунике, отделанной по краям золотыми пайетками. В глубоком вырезе туники, в зарослях волосатой груди, болтался золотой бейдж:
ЭТОТ ЧЕЛОВЕК
КОТОРОГО ЗОВУТ ПОНОНГА
ПРИСЛУЖИВАЕТ СЛАВНОМУ РОДУ ДИВИАТА
И НАХОДИТСЯ ПОД ЕГО ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ
Учитывая, что в традиции Дивии считалось неприличным прилюдно раскрывать имя малознакомого человека, то брендирование челяди являлось не столько способом их унижения, сколько способом возвышения хозяина. Купить слугу или служанку может всякий, кто наскребёт достаточно золотых граней, а вот купить прирождённого жителя Дивии, может только истинно богатый и сильный.
Челядь гордилась принадлежностью к славным родам, и не стеснялась своего положения. Ведь гораздо лучше жить в Третьем Кольце, есть мясо, носить богатую одежду и бирку, чем куковать в бедности на Ветроломах или на Восьмом Кольце.
✦ ✦ ✦
Лестница, ведущая на вершину стены Кольца, казалась бесконечной. И всё же я скоро достиг её конца. Вид на Второе Кольцо оказался не таким захватывающим, как ожидалось. Я вообще не увидел разницы с Третьим Кольцом. Разве что дворцов было меньше, а парков и небольших озёр с искусственными водопадами – больше. Ну и в воздухе не было такого оживления, как над Третьим Кольцом. Акрабы не летали, стражников с крыльями тоже не видно. Да и зачем охранять территорию, на которой умирал всякий, недостойных находиться на ней?
Слегка отдышался, разглядывая удивительные купола и многослойные крыши какого-то дворца. Потом поспешно побежал по широкой стене Второго Кольца, стараясь уйти как можно дальше от района с бандитским кабаком.
По дороге мне встретилось несколько лестниц, ведущих вниз, в Третье Кольцо. Но я пропустил их, считая, что всё равно слишком близко от кабака.
И только минут через сорок ходьбы, когда обошёл почти половину стены Кольца, я начал спуск. К тому моменту я уже так устал, что больше не интересовался ни загадками Второго Кольца, ни богатством Третьего. Я хотел лишь одного – скорее добраться до дома.
Поэтому я не разглядывал архитектуру, не читал вывески и не приближался к витринам богатых лавок, ломившихся от мяса, фруктов и выпечки. Меня не увлекли ни лавки дорогой одежды или посуды. С безразличием я прошёл мимо поля, уставленного покачивающимися над травой новенькими акрабами, похожими на яхты миллионеров в Майами.
Я лишь устало вглядывался в лица встречных прохожих, выискивая в них враждебность.
Как и я подозревал, стоянок с извозчиками здесь не было. Кроме того, Раккир отобрал у меня сумку с едой, а с пояса сорвал коробочку с золотыми гранями, которую дал мне папа Самирана, и коробочку целительскими кристаллами, которые дала мне мама Самирана. Если я и доберусь до стоянки, всё равно не смогу расплатиться за перевозку: ни деньгами, ни бартером.
Я же устал так, что ноги буквально отваливались. А ведь впереди были ещё стены Третьего, Четвёртого и Пятого Колец! Не будь этих дурацких стен, я бы без труда пересёк весь город.
Я отчаялся настолько, что подошёл к одному небольшому, но очень сильно сверкающему золотом и голубым хрусталём, акрабу, в который садился господин, одетый в многослойный халат. На нём болталось столько всяких украшений, что господин звенел, как падающая новогодняя ёлка.
– Дяденька, – как можно жалобнее сказал я. – Умолю вас всеми Создателями. Я остался без граней и кристаллов. Мне надо в Шестое Кольцом. Я Самиран, сын По…
– Разберись, что он тут, – недовольно буркнул господин.
Из акраба выпрыгнул челядинец с золотой именной биркой на груди.
– Иди отсюда, грязный попрошайка, – сказал он и пнул меня под зад.
Я так ослаб, что свалился на камни тротуара. Из двери акраба высунулась унизанная кольцами и цепочками рука господина и швырнула в меня горсть медно-рыжих граней.
– Да будет ваш Путь устлан солнечным светом, – поблагодарил я, как меня учила мама Самирана. А сам, подбирая грани, подумал: «Проклятый богач. Неужто трудно подбросить несчастного подростка до дома? Это заняло бы пять минут лёта твоей сверкающей колымаги!»
Я подсчитал: пятнадцать медных граней. Хватило на покупку самой дешёвой лепёшки из серой муки и какой-то жёлтой ароматной травы. Утолив голод, я немного подумал и напился из ручейка, протекающего вдоль пустого луга. Даже если подхвачу какую-то заразу, то всё равно не умру – мама Самирана вылечит.
28. Старые боги новые времена
Я перевалил через лестницы всех Колец, отделявших меня от дома. Благо, каждая последующая стена была ниже предыдущей.
Последняя лестница вывела на знакомую улицу – в конце её торчала верхушка крыши Храма Движения Луны. Время уже было вечернее, поэтому крыша почти сливалась с тёмно-синим небом.
Я так стремился оказаться дома, чтобы поскорее лечь в горячий бассейн, что едва не угодил прямо в руки Раккира, который выскочил из зарослей деревьев. Увернулся лишь каким-то чудом.
– На помощь! – снова закричал я.
К сожалению, людей на улице не было. Только несколько служанок, стоявших у лестницы, молча разбежались. Но я надеялся, что меня услышат в домах. Ведь утёс с родным жилищем был совсем рядом. Я даже видел овальное окно своей комнаты.
– Помогите! Меня преследуют!
– Бегу, бегу, – отозвался с другого конца улицы Илиин. – Небесная стража уже здесь. Не беспокойтесь, славные жители Дивии.
Из тёмного переулка между утёсами, повилось ещё двое небесных стражников. Но они подчинились Илиину: расставив руки начали надвигаться на меня. Путь к дому был отрезан.
– Всё, – объявил Раккир, приближаясь ко мне. – Теперь точно вырву тебе язык. А потом – убью, никакой целитель не вылечит.
Свободной осталась только дорожка к Храму Движения Луны. Туда и побежал. Из тёмных кустов, растущих вдоль дорожки выбежало ещё двое каких-то людей, и бросились за мной вдогонку.
Напрягая усталые ноги, я добежал до входной арки храма, которая была перекрыта несвойственными для дивианских общественных зданий бревенчатыми воротами.
Всё. Дальше бежать некуда.
Хотя мой дом и находился рядом, я ни разу не видел, чтобы кто-то заходил или выходил из этого храма. Тем сильнее было удивление, когда в воротах отворилась небольшая дверка и вышел старец.
У него была длинная белая борода, очень ухоженная и гладкая. Одет он в чёрный длинный халат, на голове возвышался головной убор, похожий на цилиндр. Вся эта одежда казалась такой тяжёлой, что клонила старца к земле.
– Почему ты лежишь у двери нашего храма, Самиран, сын Похара Те-Танга и Мадхури Саран? – тихо спросил он.
Задыхаясь от бега, я только махнул рукой. Старик посмотрел на Илиина и Раккира, бегущих ко мне. За ними маячили фигуры других сообщников.
– Они хотят тебя обидеть?
– Ага… – выдохнул я. – Склоняют к грязному колдовству.
– Это очень плохое занятие, мальчик.
– Я знаю. Помогите мне…
– Позволишь ли ты прикоснуться к тебе?
Я с безразличием кивнул, мол, делайте что хотите.
Старик дотронулся до моего плеча морщинистой дрожащей ладонью. И резко отдёрнул её, будто от огня.
– Что это у тебя, мальчик? – воскликнул старик. – У тебя… У тебя двадцать четыре тысячи граней? Как такое возможно?
Я пожал плечами:
– А вы можете видеть мои грани?
– Особенное сочетание кое-каких озарений с ярким «Чтением Путей» позволяет видеть чужие озарения и грани. И многое другое.
– Ну и вот, – ответил я. – У меня столько граней.
Илиин и Раккир подбежали к нам.
– Отойди, дедушка, – сказал Раккир и хотел схватить меня за ногу.
– Меня зовут Танэ Пахау, самый старший Храма Движения Луны! Заклинаю вас – ни шагу дальше!
Илиин возразил:
– Дедушка, мне до глубокой грязи кто ты и чем ты занят в этом забытом людьми сарае. Лучше отойди, и не мешай нам.
Дедушка махнул ладонью, насылая на бандитов такой «Порыв Ветра», что их, как веточки, унесло на десяток метров. Правда, не ударило об стены храма, а мягко положило на землю. Над каждым возник вихрь из пыли и сухих листьев, который прижал их к земле. Остальные нападавшие благоразумно остановились поодаль, не рискуя попасть под другой «Порыв Ветра».
Один достал из шкатулки на поясе какой-то кристалл и попробовал применить его, чтобы убрать вихри, но это не помогло.
Старик поманил меня пальцем:
– Пошли за мной, Самиран.
Упрашивать меня второй раз не надо.
✦ ✦ ✦
Так как Храм Движения Луны практически торчал перед окном моей комнаты, то я не мог не расспросить родителей Самирана о его назначении.
Как и многие древние городские цивилизации, дивианцы вели подробные астрономические наблюдения. С тою разницей, что не давали звёздам имена богов. И вообще не окружали их мистикой.
Образованные дивианцы знали, что звезды – это такие же солнца, вокруг которых крутились такие же планеты, над поверхностью которых – верили они – властвовали такие же летающие города, как Дивия.
От папы Самирана я узнал, что когда-то центр астрономических наблюдений находился в храме движения Луны. Использовать инструменты храма могли только те, кто выбрал предназначение «Смотрящий На Звёзды», им повиновались устройства и каменные скрижали храма.
«Смотрящие на Звёзды» – совершенно не престижное предназначением. Его выбирали или слабые рода или озарённые дети из бедных семей. Чьи представители не хотели участвовать ни в войнах, ни в политике, ни в торговле, ни в увеселениях. Словом, были не от мира сего.
Само собою, что звезды использовались для ночной навигации. Но только в тех случаях, когда воины Дивии, погрузившись в свои небесные автобусы, улетали в рейды на низкие царства. В качестве навигатора они брали кого-нибудь из храма Луны. Но в наши дни, когда воины не улетали далеко от Дивии, перестали быть нужными и звёздные навигаторы.
Для самой Дивии, как я понял, звёздная навигация не требовалась. Летающая твердь ориентировалась в небе по какими-то иным принципам, о которых знали члены Совета Правителей.
Обо всём этом я вспомнил, шагая за старцем в темноте. Наш путь освещал лишь тусклый фонарь, который покачивался в руке старца. Фонарь выхватывал из темноты Скрижали с застывшими на них рисунками планетных орбит, дисков и звёзд. А рядом – столбцы цифровых иероглифов с редкими словами типа «центр вращения» или «сила Луны». Я заметил толстый слой пыли на перемычках иероглифов. Видать, давно поверхность этих скрижалей не меняла своего рисунка.
По гулкому эху наших шагов я предположил, что в темноте таилось много пустого пространства.
Скоро мы свернули в большую комнату, в центре которой висел покрытый пылью шар. По характерным круглым кратерам, я распознал в нём каменный макет Луны. По потолку разбросаны такие же жуковидные светильники, какие были в моём доме. Правда, работали они как будто вполсилы, отчего комнату заливало неприятное ровное освещение, из-за которого все предметы казались плоскими, зыбкими, растворяющимися в сумраке.
Возле макета Луны стояло впритык три лектуса. На них – ворох скомканных одеял и потёртых шкур.
– А сколько в храме служителей? – спросил я старца.
– Достаточно одного меня, – ответил Танэ Пахау. – Но были времена, когда Храмы Движения Луны были воздвигнуты по всей Дивии. Теперь остался один. И я в нём один…
– А что случилось с остальными храмами? – спросил я.
– Их выкупили и разрушили рода Хатт, Киналла и Бахай. На храмовой земле они построили большие дома для многих жильцов, обустроили рынки или торговые поля для акрабов.
Я был несколько удивлён таким открытием.
– Но если храмов было много, то почему вы и ваши прихожане позволили разрушить их?
– Это было справедливое возмездие, – покачал головой Танэ Пахау. – Ведь наши храмы Движения Луны тоже были построены на обломках более древних храмов, в которых люди прошлого молились богам, которых никогда не было.
Эти откровения стали неожиданностью. Я считал, что вера в Двенадцать Тысяч Создателей была в Дивии изначально. Разве не на ней построена вся жизнь города?
Старец угадал моё замешательство:
– В Доме Опыта тебе не расскажут, что до Двенадцати Тысяч Создателей люди Дивии преклонялись пред Силой Движения Луны, до неё – верили в Двенадцать Звёздных Исполинов. А до них – в духов зверей и птиц. А до них – в богов молний и грома. А до них – во что-то ещё, в какие-нибудь ракушки, травы или метеориты. Об этом даже скрижалей не сохранилось.
– Такое не расскажут, – согласился я.
– Но все верования всех поколений жителей Дивии всегда были их же собственной выдумкой, построенной вокруг загадки самой Дивии. Теперь я это окончательно понял…
Я кажется тоже начал кое-что понимать:
– Вы хотите сказать, что озарения и Двенадцать Тысяч Граней были всегда, но с веками менялось толкование их происхождения?
Танэ Пахау с уважением посмотрел на меня:
– Верны твои слова, мальчик. Да и говоришь ты не так, как должен малец твоих лет.
Я обвёл взглядом пыльную комнату с макетом Луны:
– Храм Движения Луны – это остаток прошлой религии, на смену которой пришла вера в Двенадцать Тысяч Создателей?
– Храмы разрушает не новая вера, а разочарование в старой. Поэтому новая вера не приходит сама по себе. У неё есть основание для этого.
– И этим основанием всегда была магия граней? Вокруг этой магии накручивались легенды о её происхождении?
Старец отшатнулся:
– Не говори таких слов, мальчик. «Магия» – это удел низких. У нас…
– Да-да, у нас – озарения. Прошу меня великодушно простить.
Танэ Пахау поставил фонарь на пол и устало опустился на лектус, сложив на коленях подрагивающие морщинистые руки. Даже не верилось, что этот старичок недавно победил двух сильных мужиков.
Я уже знал, что одно и то же озарение, например, «Порыв Ветра», давало разные эффекты, в зависимости от того, кому это озарение принадлежало. При толстой Линии Тела – один эффект, при твёрдой Линию Духа – другой. И так далее. По этой причине сообщник воров не смог убрать вихри, которые старец наложил на тела Илиина и Раккира.
Я провёл языком по сухим губам. Старичок понял моё затруднение и показал на большой сундук в дальней части комнаты.
В сундуке оказалось несколько металлических кувшинов с широким горлом. На стенке висел черпак. Набрав в него воды, я жадно напился.
– Я правильно понял, – спросил я, набирая второй черпак, – что благоволения можно было получать в любом храме прошлого, не важно каких богов он проповедовал?
Старик кивнул.
– Значит, у вас тут тоже есть Скрижаль Выбора?
– Где-то одна-две стоят, да. Не помню в какой комнате… Храм-то большой.
– И благоволение тоже можно получить в вашем храме?
– Конечно. Но никто давно не ходит в Храм Движения Луны за благоволением. В последний раз это было в те времена, когда борода моя была черна, как ночь.
Я зачерпнул ещё воды:
– Но почему люди всё-таки бросают одну веру и придумывают новую, если все верования дают одно и то же?
Танэ Пахау задумчиво произнёс:
– Основная толпа жителей живёт, под собой не чуя летающей тверди.
– Что это значит?
Старец провёл рукой по своей белой бороде:
– Сейчас в Дивии стало много таких жителей, которые усвоили какое-нибудь яркое озарение, но не сделали его своим предназначением.
– Почему?
– Потому что – ленивые дураки.
– Хм.
– То-то и оно. Эти дивианцы считают себя возвышенными только от того, что родились на Дивии.
– Весь мир у их ног, – вставил я.
– Вот-вот, очень мудрое замечание, молодой человек.
– Но разве они не правы? Разве рождение на Дивии не знак благоволения Двенадцати Тысяч Создателей?
Старец снова провёл рукой по бороде:
– Если сбросить этих нерадивых дивианцев в грязь, в город какого-нибудь нижнего царства, то они перестанут отличаться чем-либо от низких жителей.
– Почему?
– Если они не служат своему предназначению в Дивии, то почему они будут служить ему в низком царстве? Бездельник – везде бездельник. Что в грязи, что в небе.
– А раньше было не так?
– Спрашиваешь! Во времена царства Движения Луны никто не ленился. Все служили своему предназначению. Каждый Храм Движения Луны строго следил за делом каждого. Благоволения не раздавались направо и налево, по любому капризу. А теперь что? Сплошная лень, разврат и «Игра Света». С низкими не воюют, а торгуют, как с равными! Тратят свои озарения и золото на постройку и украшение акрабов, да носятся на них по небу, как птицы перед бурей. А одежда? Срам сплошной. Женщины перестали полностью покрывать грудь и ноги!
– Есть такое, – кивнул я. – Очень красиво.
А старец горячо продолжил:
– И вообще, раньше одежду делали вот какую, как мой халат. Всю жизнь ношу и не изнашивается. И это обычная ткань, без всякого озарения! А сейчас такую разве делают? Ткачей-то не осталось нормальных. Всё покупают у низких! А те разве могут дать такой ворс и плотность? Ага. Куда там! А железо-то какое стали выплавлять? Ржавеет после первого дождя! Или вот еду взять: мясо озарённое варят! Додумались же. Раньше поел простого озарённого хлеба – и в бой с низкими! А теперь мясо жрут, но и не воюют, вот и растолстели все.
Я понял, что разговор перетёк в русло «в старые времена было о-го-го, не то, что сейчас». Даже почудилось, что ещё немного и старец скажет: «Сталина на вас нет!»
– Ваша правда, – поспешно согласился я. – Заодно хочу поблагодарить вас за спасение.
– Я тебя ещё не спас, – заметил Танэ Пахау. – Ты сейчас всё расскажешь мне. Откуда ты пришёл на летающую твердь? Почему речь твоя звучит неправильно, будто ты недавно выучил наш язык? И почему у тебя двадцать четыре тысячи граней? Сколько живу, никогда такого не слышал.
– А если не расскажу?
– Я верну тебя к твоим преследователям.
Я выпил очередной черпак воды. Потом сел на холодный пол рядом с фонарём и сказал:
– Меня зовут Денис Лавров. Я сознание другого человека в теле этого мальчика. На самом деле я прибыл из…
✦ ✦ ✦
Танэ Пахау слушал меня так же, как мама Самирана: внимательно и не перебивал. Теперь я знал, что это одно из правил этикета Дивии. Если ты попросил кого-то рассказывать, то сиди молча и слушай, не перебивая и не задавая тупых вопросов.
Как и мама Самирана, старец не стал спрашивать меня, что такое «цэрэушник», «Узбекистан» или «Яндекс-навигатор».
Рассказав о своём перемещении в тело Самирана, я поведал и о том, что было дальше. Как вычислил воров граней, а так же то, что моё перемещение стало ошибкой во время грязного колдовства.
– На самом деле ворам граней нужны не грани, а Моральное Право, которое они научились повышать в обход благоволений, – завершил я.
Танэ Пахау погладил бороду:
– Мало кому дано знать, что было на самом деле.
Я усмехнулся:
– Но вы-то, конечно, знаете?
Старец поднялся с лектуса и как-то слишком проворно прошёл по комнате. Провёл морщинистой ладонью по бокам лунного макета, стирая пыль.
– Хотя я и знаю, что в теле этого мальчика – мужчина, но навряд ли ты старше меня. Поэтому я могу звать тебя «мальчик». Так вот, мальчик, та всемогущая воля, которая вытянула тебя из твоего тела и перебросила в другое, не может быть подчинена никаким ворам граней. Там, где ты, невежественный, видишь ошибку, я вижу непостижимую волю.
– Но воры граней…
– Воры граней были проводниками этой воли, но никак не её источниками. Мерзавцы, обманывающие Создателей ради получения поддельного Морального Права, были сами инструментом свершения воли.
– Подождите… вы хотите сказать, что я здесь не случайно?
– То, что нам кажется случайным, кажется таковым из-за нашего ограниченного знания. Движение Луны… то есть Двенадцать Тысяч Создателей свершили свою волю, сведя воедино твой дух, тело Самирана и грязное колдовство воров. Более того, они привели тебя ко мне, к тому, кто может не только ясно увидеть твои удвоенные грани, но и рассказать тебе о том, что нет никакой случайности в произошедшем.
Вот теперь старец удивил меня ещё сильнее.
– Я не понимаю. Вы же сами сказали, что Создатели – это религиозная выдумка, как когда-то выдумкой было Движение Луны или Звёздные Исполины.
– Неважно, как каждое поколение называет неведомую волю. Они могут назвать её силой Движения Луны, или даром Двенадцати Тысяч Создателей, или сном Моваха. Воля, управляющая Дивией и озарениями граней, существует вне зависимости от того, как о ней судят подчинённые сей воле.
– Но зачем тогда эта «неведомая воля» призвала меня сюда?
– Ты сказал, что видел руины Дивии.
– Да. Город обнаружили на большой глубине возле города Самарканд…
– Нет нужды упоминать названия ваших грязных и низких городов. Главное – ты видел Дивию погребённой под слоем земли.
– Да. Причём под очень и очень толстым слоем земли.
Старец сокрушённо затряс головой:
– Дивия упала так глубоко в грязь, насколько высоко она летала в небе.
– Ага, примерно так. Ваш город оказался не таким уж и вечным. Но при чём тут я?
– Я не могу знать истинных намерений непостижимой воли, но я могу предположить.
Старик снова глубокомысленно замолчал, всматриваясь в пламя светильника.
– Блин… Прошу вас, дедушка, не тормозите… поясните свою мысль. Зачем меня призвали Создатели?
– Это же понятно, юноша.
Снова пауза.
– Вообще не понятно, – прервал я молчание.
– Тебя призвали для того, чтобы спасти летающую твердь. Ты должен предотвратить падение Дивии.
Я сглотнул. В тишине храма мой глоток прозвучал неправдоподобно громко, почти зазвенел эхом.
Я надолго замолчал, обдумывая его слова. Версия с ворами граней, у которых «что-то пошло не так» более не казалась правильной. Слишком многое в ней основывалось на случайности.
Зато версия с призывом моей души какой-то волей, которую сейчас все называют Создателями, показалась страшной.
Одно дело – случайно попасть в тело Самирана. Совсем другое – быть призванным для выполнения какой-то миссии.