Нарратор

Глава седьмая

Звон будильника снова раздается по тускло освещенной комнате. Спящая жена храпит на соседней стороне из-за своего лишнего веса, не давая в очередной раз выспаться. Ее запах пота и храп не дадут проспать. Будильник скорее напоминание того, что когда-то она была женственной, а запах ее тела по утрам заставлял прислониться к ней и не отпускать до самого конца. Только вот, это было лет десять назад.

Кофе с яйцом и беконом хорошо приводят в тонус после вчерашнего. Похмелье становиться с каждым годом все сильнее. Конечно, если выпиваешь почти каждый день после чертовой работы, это дает о себе знать. Помогает спастись от реальности. И храп с потом по утрам не кажутся чем-то невыносимым. Ее недовольства вечером не задевают меня.

Поев, умывшись, надел костюм смердящий маслом, бензином, сигаретами. Еще одно напоминание, моей жизни. Уже готовый выходить и идти на работу вдруг из комнаты доносится голос:

– Подожди! Ты помнишь, что вечером приедет моя сестра с мужем? Можешь не напиваться сегодня.

Да чихать я хотел на твою сестру и ее мужа. Сидеть выслушивать ваши разговоры о всякой чуши, произошедшей в жизни. Притворяться, будто мне это интересно, попивая чай. В лишний раз убеждать себя в отвратительности жизни. Весь наш брак сплошная ошибка, от которой мы теперь не можем избавится и зависим.

– Да, конечно. – Чуть прокричал, быстро накинул куртку и закрыл за собой дверь.

Нужно опрокинуть до работы. Собрание в актовом зале, растянут на весь день. Слушать о сплошных убытках, травматизации рабочих и что во всем виноваты мы, главы цехов невероятно утомляет.

Оборудование и инструменты. Ломающиеся каждый день, тем самым тормозя процесс. Одноразовая спецодежда, используемая не единожды. Из-за чего люди отрубают себе конечности. Материалы низшего качества. На два, а то и три уровня нужного стандарта. Приводящие к тоннам брака. Все это моя вина, ведь так! Я виноват во всех убытках, но не они. Каждый раз думаю о том, неужели начальник цеха – это то, ради чего я учился пять лет на инженера. Двадцать лет работал на мизерную зарплату обычным рабочим, рискуя своей жизнью и здоровьем. Потом еще десять – главным по линии, контролируя процесс производства, раздавая задачи. И только сейчас, последние года моей жизни, сидеть в кабинете, обкуренным от потолка до пола предыдущими владельцами. С фикусом в углу, который вянет за месяц. Тонуть в бумажной волоките, ставить подписи и выслушивать от начальства сверху недовольства. Постоянно видеть какого-нибудь идиота отрубившего себе конечность на станке. Когда их предупреждали, что все держится на соплях и в лишний раз убеждаться в фиксации механизма. Но техника безопасности прослушана, прочитана и подписана. А значит, секретарша принесет мне другой договор и на его место встанет новый идиот.

Подходя к заводу, достал из сумки двухсотку, выпил залпом и выбросил в ближайшую мусорку. Могу себе позволить, как материально, так и статусом выпить перед работой. Да и что мне будет. Уволят? Смешно. Пока я выполняю обязанности и прихожу на эту чертову работу, мне и слова не скажут. Кого они возьмут на мое место? Наркомана, которого привозят сюда полицейские и также забирают. Или алкаша без пальцев не в состоянии в руках держать даже ручку. Или с отклонением в развитии уборщика, которому доверяют убирать грязь в офисных помещениях. Это моя замена? Они будут меня эксплуатировать до последнего. Пока я не превращусь в сраный увядший фикус. Только после этого меня заменят.

Зайдя, достал пропуск, приложил к сканеру и прошел через детектор. Для галочки, проверили сумку и позволили идти. К запаху спирта, конечно же, не придрались. Перегаром здесь никого не удивишь. Когда каждый второй пьет до беспамятства после работы. Вопросы о запахе, будут только выводить людей. Признаться, многие главы, даже позволяют выпить своим подчиненным на работе и я в их числе. Ломка от алкоголя равносильна никотину. Вот только курить разрешается каждые два часа, а пить нет. И если не дать ему жалкие двести соток, то работать он не сможет. И как бы странно это не звучало, шанс того, что он убьет себя или кого-то будучи подвыпившим, в разы меньше, чем будь он трезвый.

Все начинается с агрессии и вспыльчивости. Курят по три сигареты за раз. К третьему перекуру, эти три сигареты уже не помогают. Начинается стадия неспособности стоять на месте. Еще через тридцать минут, подключается рассеянность с жаром по всему телу. Все, что осталось – дождаться.

За примерами ходить далеко не нужно. В соседнем цеху, новый глава был строг на алкоголь, так еще и накладывал штрафы. Буквально в первую же неделю, один из рабочих намотал себя на ленточный конвейер. Да так, что ему переломало позвонок в двух местах. Finita la Commedia.

В зале уже собралось достаточно людей, но места еще есть. Я сел так, чтобы было не близко к сцене, потому как все места у выхода уже заняты. Никто не хочет сидеть вблизи и слушать весь треп, сочащийся из их ртов. Меня эта участь не застала, но поговаривают, что от криков, несущихся со сцены, до вторых рядов долетают брызги. Думаю, воздержусь от такой награды и сяду как можно дальше. До начала еще пятнадцать минут, а уже слышны возгласы быстрее свалить. Я же, прикрыл лицо рукой, облокотившись на ручку и стал ждать неизбежного.

Спустя два часа объявили перерыв. Все ломанулись к выходу, не желая здесь находиться и секунды. Большая часть пошла в буфет, я же держал курс в туалет, выпить вторую двухсотку, тихо лежащую у меня в сумке. Зашел в кабинку, открыл сумку и за два глотка выпил содержимое. Небольшое облегчение обволокло мое тело, голова перестала болеть от не заканчивающийся болтовни. А на душе стало в разы легче. Во второй половине совещания будут подводить итоги о самых выделившихся цехах, как с плохой, так и с хорошей стороны. Надеюсь, меня, как всегда, обойдут стороной.

Положив бутылочку обратно в сумку, поправил одежду вышел из кабинки. Вымыл руки, посмотрел уставшим лицом в зеркало. И с желанием все бросить вернулся в зал. Только уже сел у самого выхода, чтобы сразу уйти, как все закончится.

Через десять минут люди снова нехотя, с отвращением на лице стали возвращаться и рассаживаться по местам. Все прекрасно знают и понимают, как бы не хотелось сидеть и слушать, иначе оно не закончится. Со стороны я наблюдаю происходящее, как зритель в кино, задавая себе вопрос: “Почему тогда не уволиться?”. Это же так просто. Будут обещать надбавки и льготы. Более приятные условия. Реальность же такова – это просто условность. Результат им известен и его не изменят любыми уговорами. Так почему никто не уходит? Не встает и не говорит: С меня хватит! Я устал это слушать! Я ухожу!

Ответ прост донельзя. Кому нужен заводчанин-алкоголик на пороге смерти, хотя ему всего-то в районе пятидесяти. Проработавший всю жизнь на заводе, в то время как весь остальной мир оторвался на лет тридцать вперед, а он застрял в прошлом. Я это понимаю, они это понимают. Поэтому сидят и выслушивают. Заглушая осознание реальности и истины алкоголем.

Оставшаяся половина совещания прошла довольно спокойно. Мой цех назвали одним из лучших. Что неожиданно меня удивило. На секунду даже проскочила мысль, что не зря работал всю жизнь, дабы сейчас услышать слова похвалы. Каждый раз удивляюсь, на сколько легко затуманить человеку мозг, особенно если он немного пьян. Но многих это устраивает, и они попадают в грань иллюзий и обмана. Чувствуя ложную важность. А большего и не получат. Так может и мне поддаться этому.

После совещания зашел в свой офис подписать бумаги, да и просто посмотреть, все ли на месте. На столе лежала небольшая стопка документов. Взял ее в руки и быстро пролистал, найдя договоры устройства на работу. В этот раз ко мне прислали по распределению двух бывших зеков и одного наркомана. Подписал и понес к секретарше.

– Вот трое новичков. Занесешь в место них завтра в бухгалтерию на подпись. Не нужны проблемы на пустом месте, – смотря на ее продолжил. – И ставлю сотку на то, что наркоша покинет нас через полгода, – сказал я.

– Вы как-то много берете, Валентин Сергеевич. Три месяца, и его вынесут вперед ногами. – С ехидной улыбкой высказала свой вариант.

– Даже так. Я как понимаю, ты согласна? – сдерживая серьезность тона ответил я.

– Представляешь, наш цех признали лучшим на этом совещании. Знай, что это твоя заслуга, если бы не ты, то нас там не было. Думаю, напишу на рассмотрение начальству, о повышении зарплаты. Ты это заслужила, – c гордостью закончил я.

– Спасибо вам, Валентин Сергеевич, – чуть напрягшись, поблагодарила она.

Мы пожали друг другу руки и разошлись по своим делам.

Сегодня можно и отметить. Зайду в магазин и возьму пива. К нам сегодня приезжает ее сестра. От одного пива мне ничего не будет. Они и не заметят. На выходе снова приложил пропуск, прошел через детектор и открыл сумку. Охранник проверил сумку и разрешил идти. Зашел в ближайший магазин, взял литр пива и пошел к кассе. Последние минуты перед открытием самые сложные. Длятся дольше чем все прошлое время. Наконец выйдя из магазина, прошел дальше, где свет фонарей заканчивает свои полномочия. Отвинтил пробку и залпом выпил всю бутылку.

Только после этого пришло осознание наихудшей ошибка в моей жизни. Водка, выпитая ранее и мой организм напомнили мне, что я не молод. Меня накрыла так, словно ноги превратились в вату, а небо давило сверху, пытаясь вбить меня в землю. Глаза практически не видели в темноте все расплывалось в метре от меня. Память накрывало черной пеленой. Моментами совершенно не понимал, когда успел пройти тот или иной отрезок дороги. Благо знал местность как свои пять пальцев. Мне оставалось перейти деревянный мост, пролегающий через небольшую канаву. Проблема заключалась в том, что мост был скользкий от наросшей тины, так еще только с одной лампой на нем . Вариантов не было, и я пошел через него. Успокаивала мысль, что на другой стороне до дома рукой подать. Как вдруг моего затылка что-то коснулось, и лицо с силой ударилось о деревянные перила моста…

Снова провал в памяти. Глаза у меня закрыты, видимо до дома я дошел. Чувствую лицом тепло, а затылком мягкую подушку. Хотя бы сидеть и слушать треп не пришлось. Но звуки, услышанные вокруг, насторожили меня. Слышу стон мужика и плач женщины возле уха. Правая сторона лица мокрая и щиплет. Четкость мыслей вернулась. Только вот я не чувствую рук и ног. Запах пота сменился на запах медикаментов, а будильник на пищание прибора жизнеобеспечения. В этот момент глаза резко перехотелось открывать. Решил досчитать до десяти. Может все это сон.

…Восемь…

Девять…

Десять…

И медленно начал раздвигать веки.

Сон оказался явью. Это была больничная койка. Возле меня сидела жена, не переставая плакать. Как оказалось, я и вправду не могу пошевелится. В этот момент зашел врач и подошел к моей кровати. Увидев, что я проснулся, поспрашивал, как самочувствие, при этом, постоянно не отвечая на главный. С отчаянием на лице, вновь повторил вопрос:

– Доктор, прошу вас, скажите, почему я не могу пошевелиться?

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на жену. Та кивнула из стороны в сторону. Только после этого, вздохнув, он начал говорить:

– Вы парализованы. У вас сломаны шейные и поясничные позвонки. На вашем лице двадцать пять швов. Раздроблены два ребра с одной стороны. Вы упали с моста. Валентин Сергеевич.

Вот это хладнокровность, точно говорит подобные вещи на регулярной основе. Он поджал губы, перехватил карту в одну руку, посмотрел на жену, снова на меня и вышел с палаты. Действия настолько систематизированы и отлажены, что не один гребаный станок на заводе не работал так даже тогда, когда сошел с конвейера.

Повернул голову так, чтобы видеть только потолок. Слеза прокатилась по шву, вызывая жжение. Не стал успокаивать жену, а просто сказал:

– Все кончено.

Глава восьмая

Анфиса снова готовит шпаргалки записывая маленькими буквами что-то на клочке бумаги. Таким занималось добрая часть класса. Ибо следующим уроком проверочная по математике. Естественно, двойку получать никто не хочет. Хотя результат давно известен. Итоги будут приблизительно такими: десять человек получат два-четыре. Еще десять – пять-семь. Остальные же от восьми и более. Интересно здесь другое. Факт, бессмысленности действий изменить результат. Выглядит невероятно инфантильно и глупо. Нет смысла что-то менять, если находишься в первых двух категориях. На аттестат это не повлияет в абсолютной степени никак. Здесь важны ученики, нацеленные на высокий балл. Только к ним будут относиться со всей серьезностью и вниманием. У остальных же поправят на то, что претендует ученик. Учителя отлично знают класс и субъективным отношением обделенных не оставят никого.

Уже две недели, веду себя как обычный серый ученик. Я пришел к выводу, что однозначно зациклился на сливе Лилии. Пропало любое желание что-либо делать, даже мысль о вечерних прогулках не вызывает реакции. Все мое внимание сконцентрировалось лишь на ней. И это странно. Обычно у меня такого не бывает. Возможно из-за нашего диалога две недели назад. Но я готов подождать еще две, чтобы как следует ее замариновать в эмоциях страха, неопределенности и ненависти.

Свинья из ее класса, как и ожидалось, сказала о моем визите. Встретились на следующий день. Догнав меня после школы.

***

– Милан, привет. Ты искал меня вчера, – сразу продолжив. – Мне сказали, что ты заходил, – закончила она.

Голос был подавлен, даже сказал бы апатичен в какой-то степени. Но я не придал этому значения. Развернулся, держа руки в карманах. И с безэмоциональным лицом начал говорить:

– Да, но это уже не важно, – не давая возможности сказать, продолжил. – На время мы прекращаем встречи.

Лицо Лилии превратилось в сплошную гримасу страха и ужаса. Словно перед ней стоял не человек, а сама смерть, пришедшая за душой. Руки и тело кинулись в дрожь. Пытаясь ее скрыть, засунула руки в карманы, прижав локти, тем самым удерживая тело. Немного собравшись, тихим, дрожащим голосом, начала говорить:

– Ты обиделся, что меня не было? – накрутив себя еще сильнее. – Ты ведь не собираешься рассказать обо мне? Прошу тебя не делай этого, у меня сейчас и так все плохо.

Подойдя чуть ближе, достал одну руку из кармана. И внешней стороной пальцев коснулся теплой щеки Лилии. Дрожь была такой, что доставала до самого локтя.

– Милая, мне не нужен повод, чтобы тебя слить… Единственное, что меня сдерживает – это наши встречи ублажения… Ты в моей власти от начала и до конца. Твое будущее зависит от меня. Оно может исчезнуть в любой момент и все усилия, страдания, деньги на образование и светлое будущее пойдут коту под хвост. Ты станешь таким же отбросом, как и твои алкоголики родители, которые плюют и обвиняют тебя во всех своих бедах, – напоминающим тоном произнес я.

– Почему ты так поступаешь? – с надвигающимися слезами, сказала она.

Я начал вытирать слезы, появляющиеся как утрення роса на ее щеках. Не было даже попыток сопротивляться моим действиям. В данной ситуации она ищет поддержки в любом человеке. Даже если этим человеком окажусь я.

– Помни, что это лишь твоя вина! Перед тобой не монстр, которого ты видишь, а милосердность. Подумай, любой другой ученик из нашей школы, узнав об этом, сразу всем растрепал бы. Никто не дал бы тебе шанса на жизнь. А я дал. И ты им воспользовалась. Сделав правильный выбор.

Убрав слезы с нежной кожи ее лица и поправив челку. Отошел. Вытер от грязи туфли, надел наушники и засунул руки обратно в карманы. Разворачиваясь, сказав лишь напоследок:

– Пока можешь сосредоточся на своем будущим. До выпуска осталось не долго.

***

Меня мучила лишь Анфиса сидящая возле, вдумчиво пишущая проверочную по математике. Оглядывая ее боковым зрением, у меня все крутится мысль: А не закопаю ли я себя, сдав Лилию? Хотя, с другой стороны, у нее нет и не будет доказательств против меня по Владу. А к Лилии она не осмелится сходить и узнать, кто мог с ней так поступить. Такие люди ей омерзительны, они не вкладываются в ее мировоззрение. А через себя она не переступит даже ради Влада и справедливости. Так что ждать с моря погоды я не вижу смысла. Желание результата у меня в разы больше, нежели не подвергнуть себя опасности. По настоящему мучает только жалость того, что не могу убить тупую суку, сидящую возле.

Благо сегодня как и следующие две недели дома никого не будет, ибо бабушка с дедом уехали на дачу. Поэтому хотя бы дома, смогу быть уверенным, что никто не выведет из себя. Доехав домой, не переходя на бег, дошел до подъезда. Поздоровался с Грушей. Быстрым движением руки открыл подъезд и поднялся на этаж. Дверь же была закрыта на два замка. Зайдя домой, переоделся в повседневную одежду и пошел на кухню. Включил телевизор на рандомном канале и стал готовить ужин. Канал попался новостной. Ничего полезного там не услышишь, но залипнуть можно на долго. Постоянный бред ведущего, несущийся изо рта, словно гипнотизирует, и ты невольно слушаешь их помои.

Сегодняшней темой было: “ЖИВОДЕРЫ, УБИВАЮЩИЕ ВО СЛАВУ САТАНЕ ”.

Однозначно стоит признать, что заголовки придумывать они умеют. И не важно, правда в нем написана или полнейшая чушь. Можно написать все что угодно, даже если оно не будет иметь никакой связи с новостью, обсуждаемой в данный момент. Переключая каналы, зритель должен глазом зацепить знакомое яркое слово. И если у них это получилось, то он в полной власти на эти тридцать – пятьдесят минут.

Неделю назад я читал про них. Собираются на трестах и подобных местах, проводя свои обряды. Только вот не во славу сатане, а богу солнца и плодородия. В шестнадцатом веке это делали каждые полгода. Какой смысл переворачивать факты наизнанку, если это ваша история? Хотя, чего я удивляюсь.

“…берут бедных животных, привязывают к столбу и вспарывают горло…”

И что тут такого дикого. Будто у нас ведут свиней или коров на убой иными способами. Отличие в том, что на скотобойне животному как попадут, так и попадут. Кровь будет сочится фантаном на протяжении минут, а животное умирает в страшной агонии.

В их же случае, все делается аккуратно. Небольшой надрез в районе шеи, дабы животное спокойно засыпало. Так объясните мне, почему у фанатиков уважения больше, чем у “профессиональных” людей?

“…становятся в круг. Хором читая заклинания…”

Да неужели. Другими словами, анонимные кружки больных раком – это норма. Стоять в кругу и также произносить слова хором. Успокаивая себя о неизбежности смерти. Но в иных случаях, это заклинание или проклятие.

Поев, положил посуду в раковину. Снова посмотрел на часы. Решил еще раз пересмотреть текст новости. Включил компьютер, открыл документ и начал читать: “Подработка после школы – это похвально! Каждый должен найти себя в жизни!”. Заглавие, в принципе, устраивает. Как минимум заинтересовать и кликнуть на него уже захочется.

Три фотографии, прикрепленные ниже, сразу дают понять смотрящему, о чем новость. Первая – с тем, как Лилия отсасывает незнакомцу в иномарке, который определенно старше восемнадцати. Вторая – с откинутым передним сиденьем и ей, скачущей сверху. Третья – с получением оплаты. Лицо парня намеренно замазал. Так сказать, мое ему отложение за такие материалы.

Основной текст состоит из нескольких предложений. “Если ты хочешь провести время в приятной компании и у тебя есть машина! За невысокую плату ты получишь все, что пожелаешь! P.S. Постоянным клиентам скидка двадцать процентов”.

– В лучшем случае это не выйдет за рамки школы и ей дадут доучится до конца с учетом сложившейся ситуации. А после вольна идти и делать, что хочет. В худшем же могут отправить в приют или ближайшим родственникам до восемнадцатилетия. Отобрав все сбережения, заработанные сложным путем. Главное остается неизменным. В обоих вариантах сохраняется одно – то, чего она боялась больше всего – огласки. Это нанесет такую психологическую травму, что она может замкнутся в себе на всегда. Вот именно это будущее я имел ввиду… – проговорил я шепотом.

Снова ушел в себя. У меня не получается поймать тот момент, когда это происходит. Будто схватить рыбу за хвост. На часах без десяти одиннадцать, а я уже устал. Не став ничего придумывать просто выключил компьютер и лег спать

Глава девятая

День начинается не с кофе, а с криков родителей на кухне, кто выпил последнюю рюмку водки. Отец снова с кулаками лезет на мать, а та в свою очередь кричит о помощи, зовя меня. Первое время было страшно, когда в начале запил отец, а через какое-то время, не выдержав эмоциональной нагрузки, запила и мать.

Каждый новый учебный год классный руководитель обязан посетить учеников, осмотрев на наличие благоприятных условий проживания. У нас проблем с этим никогда не было. В эти дни родители не пили, и на время мы превращались в нормальную семью. Хотя притворяться нормальной семьей не имело никакого смысла. Обеспеченность и сам факт того, что условия моего проживания компенсируют все остальные отклонения, не подняло бы лишних вопросов. Несмотря на то, что они обвиняют меня и мое рождение в своих же бедах, потери дочери боятся больше всего. При том, что все наше общение состоит в утреннем и вечернем крике родителей друг на друга с упоминанием моего присутствия.

Так в четырнадцать лет я отдалась полностью себе. Сама уже не помню, по каким именно причинам занялась проституцией. Может потому, что мне недоставало внимание, или, может, пыталась убежать от проблем. Но в десятом классе поставила себе четкую цель – накопить на обучение в институте, чтобы как можно скорее свалить и не находится с ними рядом и секунды. От них деньги мне не нужны, да и отец не даст мне их, узнай он для чего.

Сегодня в школу я не иду. Пришлось записаться в клинику на будни день, т.к. в выходные все часы уже заняты. Каждый месяц прохожу врачей на выявление всяких болезней и инфекций. Обожаю наше капиталистическое общество за это. Платишь и тебя никто не спрашивает и даже вида не выказывает, для чего школьница каждый месяц проходит врачей именно в этой сфере. Наоборот, будут советовать еще и еще. Контрацепция стала неотъемлемой частью моей жизни. Но доверять своему чутью глупо даже при такой защите. Плюс, в последний раз попался неопытный парень и в процессе порвал резинку.

На кухне разбился стакан. Мать сразу начала обвинять отца в том, что тот даже посуду в руках удержать не может. Иногда мне кажется, что я превратилась в машину. Выработалась настолько алгоритмическая система быстро собираться, что скорее солдаты в армии медленнее делают это, чем я. Полностью готовой, собравшись в прихожей, накинула куртку с рюкзаком для вида и, пока на меня не обратили внимание, вышла из квартиры.

Подъехав к своей остановки, дошла до клиники, открыла стеклянную дверь и подошла к регистратуре. Сказала имя, фамилию и время. Меня начали пробивать по записям. С такими регулярными появлениями клиентов должны вносить в статус “VIP”. Буквально сразу девушка подтвердила мою запись, в конце сказав номер кабинета, пригласила ожидать приема.

Через десять минут, вышла медсестра и попросила пройти в кабинет. Без лишних диалогов и презрительных взглядов, врач назначил анализы на сифилис, гепатит и ВИЧ. Спросив лишь:

– Вы хотите получить результаты сразу?

– Да, хотелось бы сегодня, – ответила я.

– Хорошо. Пройдете кабинеты, подойдете к регистратуре и запишитесь снова ко мне на ближайшее время. – закончил он.

Я кивнула и пошла по назначенным кабинетам. По сути одни и тоже анализы, только в разных крылах здания, дабы как можно больше вытянуть денег из клиента. На все заняло приблизительно тридцать минут. В этот раз много людей сидело у кабинета на ВИЧ. Я давно заметила тенденцию, что в весеннее и летнее время людей больше всего. Наверно именно в это время людей пробивает на гормоны. При чем закономерность такая, что у кабинета сидят лишь молодые девушки и старики. Видимо одни хотят быстрее познать взрослую жизнь, а другие вернутся в молодость. Но результат ждет всех один и тот же. Благодаря чему они здесь.

Как сказал врач, подошла к регистратуре, записалась к тому же врачу за результатами и оплатила анализы. С учетом консультации стоимость составляет среднюю месячную зарплату обычного жителя. Вот тебе и плата за отсутствие лишних вопросов и презрительных взглядов в твою сторону.

Решила скоротать время в ближайшей кофейне. В таких местах я могла побыть наедине со своими мыслями. И вот только почувствовав себя свободной, в какой-то момент вспомнила Милана. Дрожь охватила все тело. Почему даже здесь он не оставляет меня в покое? Монстр в овечьей шкуре. Неужели никто не замечает, что перед ними не тот, за, кого он себя выдает. Не верю, что я единственная кого он мучает. Его невидимый ошейник обвил мою шею и может сжаться в любой момент. Иногда думаю: А если я зайду в его класс и прокричу что есть сил, кто-нибудь да точно откликнется на мой крик о помощи. А что если нет? Тогда мне конец. Я самолично затяну ошейник, а он будет лишь смотреть, как я сделала всю работу. Чтобы немного успокоиться, заказала кофейный коктейль. Молодой официант, подошедший ко мне с мягким голосом и нежной улыбкой, словно забрал все негативные мысли, успокоив меня в туже секунду.

Выпив коктейль, посмотрела на время и немного удивилась. Два часа ожидания почти прошли. Видимо я настолько разнервничалась, что минуты превратились в секунды. Оплатила коктейль, оставив официанту чаевые, и направилась обратно в клинику. Снова зайдя через стеклянные двери, подошла к регистратуре. Назвала фамилию, имя и время. Девушка за стойкой посмотрела мою запись и снова направила к тому же кабинету ожидать приема.

Медсестра снова вышла буквально через десять минут и пригласила в кабинет. Врач взял мои анализы, глубоко вздохнув и выдохнув, начав говорить:

– Лилия Андреевна. Не буду ходить вокруг да около. У вас выявлен ВИЧ и сифилис, – с печалью произнес он. – От ВИЧа я вам выпишу таблетки, которые будите принимать каждый день. А вот сифилис нужно лечить незамедлительно. Так как у вас выявлен он на стадии “не более двух месяцев”, то лечение будет “Превентивное”…

– Что это значит? – перебила я его.

– Это значит, Лилия Андреевна, что его можно вылечить, сохранив ваше здоровье. Вам будет вводиться Бензитин Бензилпенициллин внутримышечно. Проще говоря, вам будут ставить уколы два раза в неделю в каждую ягодицу.

У меня пропал дар речи, в глазах пропали все краски. Неужели это из-за того парня. Всего один раз. Один проклятый раз. Наркоманы, колющиеся одним и тем же шприцом, не заболевают месяцами. Если я сейчас сплю, самое время проснутся. Пусть вся эта жизнь окажется сном. И на самом деле в соседней комнате у меня спят родители, любящие друг друга. На телефон приходят сообщения от подруг с приглашением сходить куда-нибудь. А Милан – это мой парень, который меня любит больше всего на свете…

– Лилия Андреевна. Вы меня слушаете? – эхом раздается голос врача.

Я поднимаю опустевшие глаза на врача, а голос все так же звучит эхом у меня в ушах.

– Да, слушаю, – ответила я.

– Я выписываю вам рецепт от ВИЧа, который вы будете покупать. И рецепт от сифилиса, который вы можете проходить как у себя в поликлинике, так и у нас. Есть вопросы? – закончил он.

– Нет, – мертвым голосом ответила я.

Врач дал мне две бумажки. Затем сложил две руки на столе и придвинулся ко мне.

– Слушайте. У вас все будет хорошо. Если будете делать все, как я вам сказал, у вас будет полноценная жизнь. Как у здорового человека, – с энтузиазмом сказал он.

После вышла из кабинета и дальше все как в тумане. Я не могла осознать и принять, что это происходит именно со мной. Сколько это продолжается? Как вдруг начал просачиваться голос в мои уши:

– Лилия… Ли-ли-я… Ты меня слышишь?

Окончателно придя в себя, оказалось, я сидела в школе. От шока, включила телефон и посмотрела на число. Уже прошел день после посещения клиники. Неужели настолько замкнуло, что буквально целый день прошел мимо.

– Лилия, ты в порядке? – произнесла одноклассница.

– Да, все хорошо. Просто немного задумалась, – с искусственной улыбкой сказала я, дабы та перестала задавать вопросы.

– Ничего себе задумалась! Минуту стояла, пытаясь достучаться…

– Ладно-ладно. Что ты хочешь? Ведь не просто так ко мне подошла? – задала вопрос.

Посмотрев на меня с обидой, что даже я не хочу с ней разговаривать, немного постояла, просто смотря, в конце все-таки сказав, по какой причине подошла:

– Тебя искал парень вчера, из параллельного класса. Я сказала, что тебя не было, – с выраженным отвращением сказала она.

Ее слова привели меня окончательно в сознание. Не хватало еще и с ним проблем набраться. Нужно что-то делать. Деньги сейчас понадобятся еще сильнее. А он будет только мешаться. Ответ не заставил ждать. В этот момент я посчитала себя настолько тупой, что не дошла до этого раньше. Хотя ранее и мысли не могла подать, о попытках его опрокинуть. Этот монстр отлично умеет держать людей в узде. Даже дышать нужно по разрешению. Но видимо, после появления в жизни куда более опасной ситуации, мой мозг словно вышел из под гипноза. Осознал, что этот человек не самая страшная проблема в мире.

Запишу его на диктофон. Сделаю то, что он однозначно планирует сделать со мной, ублюдок.

Одноклассница, все еще стояла возле меня. В надежде, что я ее поблагодарю и может даже дам возможность со мной подружится. Нет уж, спасибо. Пусть мечтает дальше.

– Все, можешь идти. Не стой надо мной. А то твой запах пота уже начинает облагораживать это место. Мне не нужна твоя поддержка. От того, что ты решила поддержать меня, общаться с тобой я не стану, – с явным презрением сказала я.

После моих слов она разревелась так сильно, что выбежала из класса за считанные секунды.

Странно, раньше ее это не задевало, – сказала тихо я.