Шпага и меч

Глава 9. Оборотень

Иногда кажется, что захват власти – «Ура! Ура! Победа!» – это сплошной праздник, заздравные кубки, всеобщее ликование и танцы до утра.

Отнюдь.

Князь Леккур, едва получив подтверждение о смерти любвеобильного Анри, отправился в герцогство, чтобы немедленно взять под контроль территорию, хозяйство и, главное, армию.

Император в плотном кольце теперь уже не дворцовой, а личной гвардии, прибыл в свой кабинет, наскоро освобожденный от барахла наглого захватчика. Предстояло подписать целый ряд указов, принять отставки, назначить на посты нужных людей…

К счастью, к новому властителю немедленно примчалась целая толпа секретарей. Большинство – из свиты герцога, но некоторые и из прежних помощников, памятных по старым временам.

Все эти царедворцы состязались в стремлении доказать свою полезность и преданность. Но тут еще предстояло разбираться, кто чего стоит.

Разумеется, большая часть назначений и указов была проработана на стадии подготовки переворота. Сейчас требовалось лишь придать им официальный характер. Но и это дело не одного часа.

Император сидел за столом, обложенный бумагами, окруженный подобострастной свитой и сосредоточенно работал.

А в углу, на кушетке переодевался Волк.

Сюда, в кабинет он пришел вместе с гвардейским взводом охраны. Причем из-за нарушения формы одежды, ему пришлось из нижней юбки императрицы соорудить что-то типа набедренной повязки.

Разгуливать в таком виде по дворцу не стоило. И вот теперь, когда, наконец, принесли из караулки форменные штаны, он с облегчением натянул их на замерзшие (походите-ка полночи с голым задом!) чресла.

– Стой, не уходи, – крикнул ему император, когда Волк поднялся и по уставу расправил форму одежды.

Вот, вроде бы занят до немогу, и головы от бумаг не поднимает, но окружающее воспринимает четко. Умелый вождь.

Волк подошел, напружинил грудь, вытянулся в гвардейской стойке. Типа, ожидаю приказаний, мой государь.

– Хочу дать тебе титул барона, – сообщил император, подписывая очередную бумагу. Секретарь тут же подхватил, посыпал чернила песком, чтобы не смазались, и подложил следующий документ. – Удел тебе найдем недалеко от столицы. Подумай, какой бы ты хотел герб и девиз.

– Я, Ваше императорское величество, – растягивая слова, произнес Волк. – Я-а…

– Что ты мямлишь? Я сказал: подумай!

– Прошу Ваше императорское величество избавить меня от этой милости. – На этот раз Волк рубанул фразу четко, без колебаний.

– Что за черт? Почему?

– Ваше возвращение в столицу сейчас самая обсуждаемая новость.

– И?

– Обсуждать будут и некоторые обстоятельства, связанные со мной, – Волк скромно потупил взор. – Поэтому, боюсь, что любой девиз, который вы пожелаете дать мне в данный момент… – он вздохнул, – будет истолкован превратно.

– Кхм… – Регнор поднял голову, подумал и усмехнулся. – Ладно. Иди отдыхай. Только не шляйся лишний раз по дворцу. Простолюдинам тут не рады.

* * *

Император работал до позднего вечера. Последние указы подписывал уже при свечах – секретари притащили все канделябры, обнаруженные в ближайших помещениях. Герцог-то бумажной работой себя не утруждал, ему хватало дневного времени.

Где-то ближе к полуночи, когда самое неотложное было подписано и зафиксировано в документах, в кабинет просочился маленький тощий человечек. Его звали Туин. Он обитал в библиотеке (жил там, ворошил старые рукописи, по требованию доставлял книги) так давно, что считался неотъемлемой частью дворца. Почти что привидением. Никакие смены власти его не волновали, и задеть не могли. Туин жил книгами и был полезен тем, что знал о здешних книгохранилищах все.

– Мой император, – склонился он в поклоне.

– Что, уже? – Регнор потянулся и потер спину. Опять побаливала. Нужно попросить Волка, чтобы снова сделал свой согревающий массаж.

– Вы повелели подобрать старые рода, где прямое наследование по мужской линии пресеклось. Я нашел несколько.

– Показывай. – Император устал и больше всего хотел бы сейчас отправиться спать, но несколько минут ничего не решали. Он потер ладонью лицо, чтобы взбодриться и приготовился слушать.

Маленький человек возложил на стол правителя пыльный бархатный фолиант, из которого торчали несколько закладок.

– Как вы велели, – журчал голосок архивариуса, – я выбирал наиболее старинные и достопочтенные рода.

«Понятно. У древнего рода больше шансов пресечься. Века как-никак…», – думал Регнор, стараясь стряхнуть сонную одурь. Вторая ночь без сна. И не молоденький ведь уже.

– Давай короче. Устал я.

– Наиболее предпочтительным, – не изменил темп доклада Туин, – мне кажется род маркиза* де ла Грюн. Старый маркиз Брюнел де ла Грюн и двое его сыновей погибли на охоте при довольно странных обстоятельствах.

* МАРКИЗ – дворянский титул в некоторых странах. В иерархии высшего дворянства считается между герцогом и графом.

Маркизат – крупное владение.

– Просил же, короче, – поморщился император.

– А старший сын Брюнела, ослушавшись отца, женился на простолюдинке. После чего был изгнан и сгинул неведомо где. Беспризорные земли забрал герцог Аринский. Так что теперь, когда герцог…

– Много земель? – заинтересовался правитель.

– Изрядно. Вот, извольте взглянуть, карта, – человечек зашелестел страницами.

– Так, угу… Эльтинейский лес, вижу, тоже входит… Какой герб?

– Вот, извольте.

Туин извлек закладку. Герб, запечатленный на старом, крошащемся по краям пергаменте, был лаконичен. В центре – оскаленная морда волка. Внизу две скрещенные шпаги. Вверху полукругом начертан девиз «Неукротимый».

– Достойный род, – шелестел человечек, – богатые владения…

– Ну-ка, дай свет… – Император, придвинув канделябр, пристально всмотрелся в изображение. Хоть он и устал, но отрывочные сведения: Эльтинейский лес, сгинувший старший сын, герцог Аринский, забравший земли маркизата… мгновенно сложились в его сознании в целостную картину

– Ах ты, песья морда, – пробормотал он с сердцем.

– Волчья, Ваше Величество.

– Я так и говорю. Оборотень!

Глава 10. Маркиз

Морда на гербе почему-то серьезно разозлила императора. Маленький человечек не понял причины, но на всякий случай потянулся собрать свои бумаги.

– Оставь! – рявкнул Регнор и, нащупав на столе колокольчик, требовательно позвонил.

Вошел капитан дворцовой стражи. Старый служака со шрамом на подбородке.

– Живо позови ко мне Волка, – император сморщился и прижал руку к пояснице. Ух, как опять заныло. – Что встал? Немедленно.

– Позвать не могу, сир, – рявкнул гвардеец. – Могу привести.

– Что за черт?

– Он с обеда сидит под арестом. На гауптвахте.

Император вскинул брови.

– Опять?

– Нет. На этот раз подрался. С бароном де Рюи в западной галерее.

– Дуэль?

– Нет. Просто дал кулаком в рожу, раздробил нос. Друзья де Рюи похватали шпаги…

– Все живы?

– Да. Сидят в соседних камерах. Я распорядился вызвать доктора. Чтобы осмотрел и перевязал.

– Ну и ладно, – решил император. – Пусть сидят.

Жестом отпустив подчиненных, он, тяжело ступая, прошел в соседнюю комнату. В спальню идти не хотелось. Ему постелили на кушетке возле кабинета.

«Ну и ладно, – устало думал правитель, расстегивая камзол. – Утром буду решать. Пусть сидят, полезно. А теперь спать. Спать».

* * *

Утром арестанта доставили в сопровождении взвода охраны и коменданта дворца.

Волк был помят. К большому фингалу на физиономии добавился десяток царапин и ссадин разного размера. Одежда напоминала лохмотья нищего попрошайки: рваная, в потеках крови.

Держался надменно.

– Хорош, – оценил император, вставая от стола с нескончаемыми бумагами. – На тебе просто все горит. – Он подошел, тряхнул рукой клочья мундира. – Ведь дня не проносил!

Волк не счел нужным ответить, только задрал подбородок и стал смотреть куда-то под потолок.

– Ну, – Регнор повернулся к дворцовому коменданту. – Что на этот раз?

– Искалечил барона де Рюи.

– Сломал нос?

– Не сломал, а просто-таки проломил! Всего-навсего, за неудачную шутку.

– Да? – император обратил взор к арестованному.

– То, что он мне сказал, я повторять не буду, – неуступчиво буркнул тот. – А сам он повторить не захочет.

– Прекрасно. Что дальше?

– За барона вступились его друзья, – продолжил доклад комендант. – Шесть человек. Этот дикарь тут же оторвал дверцу у ближайшего шкафа, – служака извлек из-за обшлага листок бумаги и зачитал: – Антиквариат, цвиская династия, инкрустация из ценных пород дерева, накладки из серебра.

– Так.

– Прикрываясь этой дверцей, как щитом, он прыгнул на противников. В результате у шевалье Оландра сложный перелом обеих рук. У графа Алильмо сломана челюсть и три ребра.

– Так.

– Далее этот бешеный подобрал две шпаги и стал драться с двух рук, демонстрируя весьма редкую технику боя. Загнал оставшихся дворян на балкон, где попытался перебросить шевалье Ландри через перила. К счастью, подоспевший караул сумел обезоружить негодяя и препроводить в камеру.

– Редкую технику боя, – медленно повторил император, разворачиваясь на каблуках. – Понятно.

– Прикажете увести?

– Нет, пусть останется. И пригласите ко мне лекаря, который перевязывал пострадавших.

– Слушаюсь, сир.

Избавившись от коменданта, Регнор вызвал церемониймейстера. Тот был чем-то похож на хранителя библиотеки. Тоже служил давно, был угоден любой власти и дело свое знал туго. Только выглядел не в пример солиднее. Этакий раззолоченный павлин с бакенбардами.

– Подбери этому оборванцу, – император указал пальцем, – что-нибудь из одежды. Чтобы не ходил по дворцу, как босяк.

– Ваше императорское величество, – достойно вздернул подбородок верный слуга всех господ. – У меня в хранении особые костюмы. Коронационные – ваш и вашего отца, фельдмаршальские мундиры, камзолы гофмейстеров, мантии…

– Вот и отлично. Подбери что-нибудь, чтобы на него налезло. Только знаки различия сними. Ему еще рано в фельдмаршалы.

Всем видом выразив неодобрение, церемониймейстер, тем не менее, не возразил и величественно отправился исполнять приказание.

Явился лекарь.

Опасливо покосившись в сторону Волка, он встал от него как можно дальше и верноподданнически поклонился правителю.

– Мне сказали, – император сдвинул брови, – что вы оказывали помощь пострадавшим в инциденте в западной галерее дворца.

– Да, Ваше Величество.

– Почему же на нем, – Регнор чуть повысил голос, – я не вижу ни повязки, ни пластыря?

– Ваше Величество! Его-то зачем лечить? – лекарь искренне удивился. – Если прикажете повесить, то и так сойдет. На ногах он держится.

Гнев у разных людей проявляется по-разному. Один кричит и топает ногами, другой рвет все подряд и кидается предметами обстановки.

Волку в этот день довелось увидеть, как гневается император.

Регнор IV остановился, подойдя в упор, и стал пристально смотреть на незадачливого врачевателя.

Под этим взглядом тот сначала побелел, прижимая к себе лекарскую сумку. Потом обильно вспотел и сделал коленками некое ныряющее движение, словно хотел упасть на колени, но не посмел.

– Если хоть одна рана воспалится, – медленно произнес император, более всего напоминающий сейчас удава перед застывшим в ужасе кроликом, – я тебя самого повешу. За ногу. На главной площади.

* * *

От пластырей на физиономии Волк отказался категорически. Но все равно его пошкрябанная личность вступила в резкий контраст с костюмом из черного бархата, в который, явно страдая, помог ему облачиться церемониймейстер.

Костюм был роскошен. Вышитые серебром имперские гербы и белоснежный кружевной воротник эффектно оттеняли глубокие мягкие тени дорогой ткани. Пояс с накладками из серебра подчеркнул тонкую талию. Плечи, и без того широкие, казались теперь сложенными крыльями.

Но физиономия…

– Ладно, сойдет, – произнес император, понимая, что в данный момент большего добиться не удастся. – Шпага хорошая есть?

– Есть, Ваше Величество, но дома.

– Понятно. На службу шел наниматься, оружие в сарае оставил…

Волк потупился. Здоровенный все-таки. Император, даже предельно распрямившись, с трудом мог бы взглянуть ему поверх плеча. Но не рост определяет высоту положения.

– Дай угадаю, – вкрадчиво произнес правитель. – Шпагу ты оставил дома, потому что на рукояти фамильный герб. Так?

Волк мялся, и император взъярился:

– В глаза смотри!

Посмотрел.

– Гаденыш, – оценил Регнор. – Врать мне вздумал.

Он прошел к столу и поднял свиток, отложенный в правый угол.

– Вот, – показал свиток. – Этим указом возвращаю тебе наследственный титул маркиза де ла Грюн. А так же герб, девиз и принадлежавшие роду земли.

– Земли не надо, Ваше Величество.

– Почему?

– Они теперь входят в герцогство Аринское. Вы его передали князю Леккуру, командующему вашим войском. Не стоит его обижать.

– Стратег, – иронично протянул император. – Но без ленного владения нельзя. Я тебя кормить не собираюсь. Тем более, что ты уже полдворца тут разнес.

Волк переступил с ноги на ногу и выступил с инициативой:

– Отдайте мне Мшистое Болото. Там дикий лес, на земли никто не претендует.

– Хм… – Регнор задумчиво потер подбородок. – Вот чувствую, какая-то там хитрость у тебя спрятана.

– Никак нет, сир, – рявкнул Волчара, браво расправляя плечи. – Всей душой готов служить Вашему Величеству.

– Врешь, конечно. Ну да ладно.

И император зачиркал пером по листу пергамента.

Глава 11. Две дамы из кареты-шкатулки

Барон Ворчнур по прозвищу Хромой Лис был не в восторге от полученного задания. Отягощенный годами и проклятой подагрой, он предпочел бы и дальше вести спокойную жизнь в тишине своего загородного дома. Но власть сменилась, и требовалось доказать преданность новому (старому) императору.

И вот старый больной человек вместо того, чтобы наслаждаться поздним завтраком в любимой беседке яблоневого сада, трясется в карете по пыльной дороге. А вокруг звяканье металла и грохот копыт сопровождающего кавалерийского отряда…

Черт бы это все побрал!

Не сиделось старому хрену в изгнании. Империю вздумал собирать.

Ага. Еще и фаворита своего… приличное слово и не подберешь, навязал. Вон, скачет за окнами кареты, красуется. Думает, что ухватил Бога за бороду. Щенок! Видели мы таких. Быстро взлетавших да низко падающих.

Ладно.

Барон поудобнее устроился на подушках кареты и прикрыл глаза. Порученное дело было не простым. С наскоку не решишь. Сладострастный Анри хоть и не любил заниматься делами, однако греб под себя все, до чего удавалось дотянуться. Вот и довел отношения с графом Эдмоном де Грейлис до белого каления. Герцог хотел подмять графство под себя, а Эдмон не давался. Теперь нужно ехать, уговаривать, ублажать, обещать всякие блага, чтобы подтвердить вассальский договор. А то граф уже начал подумывать о том, чтобы переметнуться в соседнее королевство. И даже, сволочь такая, вел об этом переговоры.

И как теперь строить отношения? Пугать? Улещать?

Граф молод и самолюбив, начнешь угрожать – взбрыкнет. Но с другой стороны, не спускать же измену? А переговоры с враждебным государством – это измена чистейшей воды. Но, опять же, провоцировать боевые действия Хромого Лиса никто не уполномочивал. Словом, ситуация была непростая, требовала размышлений.

Волк во главе отряда из пяти кавалеристов (император посоветовал подобрать парней из дворцовой гвардии) ехал рядом с посольской миссией. Но не вместе с ней. Просто дорога была одна.

Целью поездки было желание заглянуть в кладовые герцога Аринского. Тот ведь не только подмял под себя земли маркизата, но и выгреб из имения все имущество. А там было оружие, доспехи, амуниция, мундиры, конская сбруя и тому подобное. Причем все с фамильными значками, гербами и метками.

Князю Леккуру подобное пригодиться не могло, он всегда сражался под своим знаменем. Волку же подобная экипировка сразу придала бы значительность. И ему не пришлось бы доказывать древность рода, выкидывая дерзких дворянчиков с балкона.

В отличие от Хромого Лиса, который предпочитал двигаться медленно и раздумчиво, Волк рвался вперед. Ему было весело чувствовать под собой нетерпение мощного жеребца, застоявшегося в сумрачной конюшне и теперь наслаждавшегося скачкой. Природа вокруг сияла радостью солнечного полдня, дорога мягко стелилась под копыта, а стремительное движение создавало иллюзию полета. Так что хотелось кричать от восторга и мчаться вперед и вперед.

Неудивительно, что на первом же привале, объявленном старым бароном, быстро подрастрясшем свои подагрические кости, кавалеристы разделились. Сопровождение Хромого Лиса осталось разбивать бивуак, а Волк, пренебрежительно вздернув губу (не понимал он эти старческие немощи), увлек своих парней вперед, по дороге, ведущей в глубину леса.

Ха! Там оказалось еще веселей. Солнце, приглушенное зеленой стеной листьев, утратило полуденную жгучесть, воздух стал свежее, шелест листьев и щебет птиц услаждали слух. У Волка было ощущение, что он сейчас взлетит!

За поворотом дороги блеснуло зеркало воды. Неповторимый, свежий запах реки защекотал ноздри. Волк заорал от восторга. Маленький отряд вылетел на взгорок, деревья расступились, словно кто-то отдернул занавес в театре – перед взором распахнулся простор речной долины.

И как будто специально, чтобы сцена не казалась статичной, раздались выстрелы.

Громоздкая карета, влекомая обезумевшими лошадьми, раскачиваясь из стороны в сторону, вынеслась из-за деревьев на противоположном берегу, ухнула с невысокого обрыва и, медленно, словно бы нехотя, повалилась правым боком в воду. Впряженные кони вздыбились и заметались.

Кучер, ловкой обезьяной, выкарабкался из воды и, отплевываясь, влез на черный бок (теперь уже верх) кареты. Выхватил пистолет. Прицелился. Бац! А вот мочить оружие не следовало бы. Мокрый порох не воспламеняется!

Преследователи, человек десять, прямо на конях вломились во взорвавшуюся пеной и брызгами воду. Один озаботился тем, чтобы отшвырнуть прочь безоружного кучера. Остальные, вспенивая копытами лошадей прибрежную муть, толклись вокруг кареты. Торопились вскрыть коробку с добычей. Благо опрокинувшаяся повозка чем-то напоминала сундук с сокровищами.

Волк, сдерживая пляшущего жеребца, поднял руку. Он еще не разобрался в ситуации и не решил, стоит ли вмешиваться. Кто тут хороший, кто плохой? Может это местная стража преследует контрабандистов?

Без лишней суеты, туго натянув повод, гарцуя по мелководью, поехал к суетливым ловцам сокровищ. Сопровождающие гвардейцы плотно следовали за ним.

Преследователи отвлеклись от вскрытия кареты и выстроились навстречу. Их было чуть больше, но пошкрябанная, бандитская физиономия Волка, сверкающая оскалом улыбки чем-то их тревожила. Да и то, что маленький отряд дерзко пёр на превосходящего по численности противника, тоже внушало беспокойство. Хотя, какого черта?!

– Кто такие? – рявкнул командир преследователей.

– Маркиз де ла Грюн. Гвардия императора.

– Эта земля не принадлежит императору.

– Да вы что? – удивился Волк и выстрелил в голову собеседника.

Поскольку стрелял он быстрее, чем говорил, окончания фразы никто не услышал. Тем более, что в клубах порохового дыма, жеребец, повинуясь удару шпор, прыгнул вперед и опрокинул ближайшую лошадь.

Гвардейцы не отстали от предводителя. Мгновенный переход от медленного движения к бешеной атаке дал преимущество. Несколько противников повалились с простреленными головами, остальных, задавив неистовым напором, закололи шпагами.

Теперь предстояло рассмотреть приз.

Волк аккуратно подвел бешено косящего кровавым глазом жеребца поближе к карете и, наклонившись с седла, распахнул дверцу.

Ничего не случилось.

Ну-ка…

Волк (то есть уже маркиз, но сразу-то не привыкнешь) перебрался с седла на карету и заглянул вниз, в образовавшееся отверстие.

Сложная игра чувств отразилась на его бандитской физиономии.

– Что там? – не выдержал Зигфрид, старший из соратников.

Волк мимолетно оглянулся, сверкнув зубастой улыбкой, и снова уставился в глубину кареты.

Зигфрид. Будущий оруженосец

Там, на дне, наполовину в воде, стояли две прижавшиеся друг к другу дамы. Молоденькие, симпатичные, они тем не менее, выглядели довольно-таки жалко, и более всего напоминали намокших воробьев. Но одна держала в дрожащей руке пистолет и отважно целилась в нависшего над ней человека.

– Надеюсь, мадмуазель, – галантно произнес Волк, – вы позволите вам помочь?

И тут же (он всегда действовал быстрее, чем говорил) наклонившись, обхватил вооруженную даму вокруг талии, и выдернул на свет божий. Та взвизгнула, тыкая пистолетом ему в лицо.

Гвардия приветствовала действия предводителя одобрительными криками.

– Чтобы пистолет выстрелил, – пояснил Волк, отбирая у дамы оружие, – нужно взвести курок. Да и вообще, после купания…

Тут он прервал поучения и выудил из кареты вторую даму.

Пока он ползал на четвереньках, первая спасенная встала во весь рост и, оглядев ухмыляющиеся рожи гвардейцев, заявила:

– Я – графиня де Грейлис. Требую доставить меня к моему мужу.

– А что, бедолага женился? – поинтересовался Волк, перебираясь с кареты в седло. Зигфрид подал ему поводья.

Дама смутилась.

– Мы должны пожениться через неделю, – сообщила она, несколько поумерив пыл.

– И что ж это он отправил невесту неведомо куда и без охраны?

Сейчас, когда Волк сидел в седле, а дамы стояли на боковине кареты, они возвышались над головами мужчин, как две статуи. Довольно, впрочем, печальные. И промокшие.

Ситуация для них была – из рук вон. Слуги погибли. Охраны нет. Вокруг какие-то кровожадные типы. А чуть дальше, частично в воде, частично на берегу валяются трупы.

С одной стороны хорошо, конечно, что это трупы людей, напавших на карету. С другой… если их так легко перебили, то какова же новая беда? Кто эти головорезы, во власти которых дамы теперь находятся?

Волк глянул на поникшую фигурку графини и принял решение.

– Мадам, – заявил он. – Поскольку моя репутация не позволяет мне находиться рядом с дамой без ущерба для ее репутации…

В этом месте гвардейцы радостно загалдели, а графиня захлопала глазами, ибо не поняла о чем речь.

– Мы сделаем вид, – продолжил маркиз (сейчас он говорил галантно, как настоящий дворянин), – что меня вообще здесь не было. Вас спас от преследователей отряд посланника императора барона Ворчнура. Барон здесь неподалеку. Ему мы вас и сдадим.

И он протянул руку, чтобы помочь даме забраться в седло перед собой.

Волк был доволен. Спасенная невеста – хороший задел для переговоров со строптивым графом. А его теперь ничто не удерживало, и можно было, наконец, заняться своими делами.