– И? – я нетерпеливо подтолкнул Химика к дальнейшему рассказу.
– И мы решили соединить вакцину с вирусом бешенства. Как, почему – не берусь вам сказать. Признаюсь, я находился тогда под сильным влиянием Эрнста. Он словно зарядил меня какой-то бессмысленной эйфорией. Казалось, что мы делаем великое дело! До фактического бессмертия оставался крохотный шажок! И я не задавал лишних вопросов. Нужен вирус бешенства – значит, сделаем!
– Итак, у вас получилось? – тихо спросила Анжела.
– Более чем, – мрачно констатировал Григорий, – Однажды утром, подойдя к клетке, я увидел, как супер-кролик дожевывает остатки своего неинфицированного товарища. Пожалуй, в тот момент у меня впервые мелькнула мысль, что все может закончиться не так радужно, как казалось. Да и вообще, тем ли занимаемся? У нас с Эрнстом случился долгий разговор на повышенных тонах, мы здорово поругались.
– Похоже, я догадываюсь, чем все закончилось, – проворчал Штакельберг.
Григорий посмотрел на него с сомнением.
– На следующий день Эрнст исчез, захватив с собой все реагенты, а заодно и мой лабораторный журнал с описанием экспериментов. Поиски ничего не дали – как сквозь землю провалился. Во всяком случае, в пределах Республики обнаружить беглеца не удалось. Можно сказать, что относительно повезло в двух вещах. Во-первых, я уже тогда имел привычку шифровать записи, так что с ходу в них не разберешься, не имея ключа. А во-вторых, самые последние опыты остались только у меня в голове – внести их в журнал я еще попросту не успел.
– Черт возьми, как вас там… Григорий, да? Хотите сказать, что фактически это вы создали вот ту самую заразу, – вояка ткнул пальцем куда-то за спину.
– Нет, все не совсем так. Оружие создано без моего участия. Я лишь разрабатывал технологию. Уж вы-то, генерал, должны понимать, что нельзя вешать на Калашникова ответственность за смерти, лишь потому, что конструктор изобрел пулевик! Только человек решает – как использовать данный ему инструмент.
– Допустим, – Штакельберг вовсе не выглядел убежденным, – Так что с эпидемией?
Химик развел руками.
– Долгое время я считал, что записи безвозвратно утеряны. Если Эрнст не смог их расшифровать, да еще и восстановить недостающий фрагмент, то прямой опасности нет. Но теперь, похоже, это мнение придется пересмотреть.
– Удалось ли создать вакцину от инфекции? – спросил магистр Эльдар.
– Не совсем, – уклончиво ответил Химик, – Скажем так, определенные наработки есть. Но испытания на живых особях я не проводил.
– Ну так теперь у вас будет шанс провести такие испытания! – рявкнул генерал, взмахивая рукой, – Тут почти десять тысяч зараженных и еще полторы тысячи потенциально больных, испытывай – не хочу!
– Спокойно! – опять вмешался Босс, – Григорий, расскажи, с чем мы имеем дело?
– Если это не случайная вспышка, в чем я сильно сомневаюсь, а именно то, о чем я только что поведал… В этом нужно еще убедиться… – Химик тоскливо глянул на свои руки, – Как известно, у бешенства три стадии развития, здесь имеем тоже самое, с некоторыми отличиями. На первой стадии резко поднимается температура, приходят беспокойство, бессонница, угнетенное состояние. Вторая стадия – активное развитие болезни. Появляются немотивированная агрессия, резко негативная реакция на воду, яркий свет, резкие звуки и движения. Третья стадия – начинающиеся параличи и смерть от удушья.
Он печально вздохнул.
– Мда… но это обычное бешенство. В нашем случае, вторая стадия сопровождается существенным внутренним перестроением организма. Открывается портальное сердце, перестраивается мышечный каркас, желудок, полностью меняется химическая картина организма. К концу второй стадии человек, как личность, умирает – мозг вирусу не нужен, даже вреден.
– А что на третьей стадии?
– Тут все еще печальнее… – Григорий понурил взгляд, – Носитель вируса стремится заразить как можно больше себе подобных, а лучший способ это сделать, как и в случае с бешенством – через слюну. То есть, инфицированный будет искать людей и пытаться их укусить. Тут дело не в голоде – пища им практически не нужна – а в том, что хватая жертву, зараженный получает мощную дозу дофамина, поэтому в дальнейшем будет стремиться делать это снова и снова.
– Так это что, получились зомби? – удивился я.
– Ты что, тупой!? – яростно вскинулся Химик, – Слушай, что тебе говорят! Это больные люди, инфицированные! По сути своей, они уже мертвы, человеческая личность стерта напрочь. Но они, под действием чертового вируса, продолжают ходить по земле и, как могут, пытаются распространить вирус дальше!
– Ну… Так это же и есть зомби… – уныло пролепетал я.
– А! – он зло махнул рукой, – Как не назови, хорошего мало. Пока продолжается вторая стадия заражения, инфицированные относительно безопасны, если их не беспокоить. Свет, звук, резкие движения – все это способно спровоцировать агрессию. Если же вести себя тихо и не лезть на рожон, то можно хоть гулять среди них. Но вот когда начнется третья стадия…
– А их как-нибудь можно, ну… убить?
– Трудно, но возможно. Эффективнее всего обездвиживать, лишая конечностей или органов чувств. Травмы мозга и сердца малоэффективны. Можешь попробовать сломать позвоночник или еще как-то разрушить спинной мозг, если найдешь способ – в чем лично я очень сомневаюсь.
– Послушай, я кое-что не поняла, – вмешалась Анжела, – Ты говоришь, что вирус передается через укус. Но как тогда заразился весь город изначально? Они ведь не перекусали друг друга?
– Этого я тебе сказать не могу, – Григорий озадаченно покачал головой, – Возможно, нашелся другой способ. Инвазивно или воздушно-капельным путем. Тоже нужно выяснить.
– Все понятно, – рубанул рукой Ханс, пресекая дальнейшие разговоры, – Что мы будем со всем этим делать, вот вопрос! Химик, я правильно понял, ты хочешь наведаться в город?
– Правильно. Нужно найти источник заражения и убедиться том, что оно вызвано именно реагентами.
– Ясно. Тогда так, – Босс начал раздавать указания, – Генерал, проводите магистра к больным, пусть займется ими. На вас – держать оцепление, чтобы и муха не пролетела! Наша команда отправляется в город. Часов пять у нас есть.
– А потом что? – удивился Штакельберг.
– Потом сюда прибудет эскадрилья боевых дирижаблей и зальет город напалмом по самые крыши.
Все изумленно уставились на него.
– А люди? – вырвалось у меня.
– Ты сам все слышал, Глеб. Людей там уже не осталось, только тела. Погребение в огне – один из лучших способов, как по мне. Те, кого можно было эвакуировать – уже вывезены. Остается только уничтожить заразу вместе со всеми носителями.
Ханс обвел взглядом собравшихся, и каждый поочередно опускал глаза в пол, в знак согласия. Я, в общем-то, тоже не нашелся, чем возразить.
– Итак, мы идем в город, – проговорил Босс, – Главная цель – найти реагенты, нужные для создания вируса, либо их следы. Обнаружить источник заразы. И уйти живыми и невредимыми. Всем!
Цели, цели… Да, если разобраться, среди задач похода не числилось спасение кого бы то ни было, включая маленьких мальчиков. А вот найти алхимическую лавку – был такой пункт. И вот мы перед ней, перед нашей первой целью.
– Пришли! – заявил Химик, – Теперь мне нужно минут десять. Стойте вокруг, смотрите за окрестностями и постарайтесь не отвлекать!
Он опустился на колени, с плеча упала сумка, откуда появились разнообразные мешочки и склянки. Химик взял в руки мел и, закусив язык от натуги, принялся рисовать на асфальте калейдоскоп странных фигур – треугольник, вписанный круг, описанный круг, шестиугольник, еще треугольник. Когда от сложности линий уже начало рябить в глазах, Григорий удовлетворенно кивнул, закончив диаграмму.
Теперь в центр рисунка встало металлическое блюдце, Химик принялся смешивать в нем какие-то реагенты. Периодически над посудой вспыхивало яркое пламя, появлялся дым и тошнотворный запах. Части компонентов также устанавливались в вершины расчерченного многоугольника, отчего линии фигуры зажигались еле заметным пламенем.
Мы с Анжелой смотрели на это священнодействие, раскрыв рты. Остальные, казалось, особого внимания на ритуал не обращали.
– Что он делает? – шёпотом спросил я.
– Алхимический компас, – также тихо ответила девушка, – Я слышала о таком. Очень редкий и сложный артефакт для поиска чего-либо.
– А магия разве не привлечет инфицированных?
– Так то и не магия вовсе, то алхимия! – в голосе Анжелы послышалось явное восхищение, приправленное нотками легкой зависти.
С моей, обывательской точки зрения, то, что делал Григорий, была самая что ни на есть настоящая магия. Еще пару минут он возился с компонентами, потом поднялся, отойдя на несколько шагов назад. От алхимического построения повалил едкий прозрачный дымок.
– Через минуту будет готово, – пояснил Химик, наблюдая за плодом своих трудов.
Как он сказал, так и вышло. Реакция завершилась, линии фигуры перестали дымиться и только тускло поблескивали. Григорий подошел и аккуратно взял блюдце в ладонь. Внутри оказалась вязкая жидкость, где неторопливо плавала металлическая стрелка.
– Есть! – удовлетворенно произнес Химик, – Очаг где-то рядом. Заходим!
Дверь лаборатории оказалась запертой, но стоило Вольфу как следует дернуть ручку, как створка распахнулась настежь. Стрелок и Клык вошли первыми, внимательно осмотрев помещение – ни единой души, живой или мертвой. Остальные потянулись следом, Ханс осторожно прикрыл дверцу, оставшись возле нее и настороженно поглядывая на улицу.
Химик, не обращая внимания ни на что, кроме своего компаса, уверенно проследовал внутрь помещения. Я оставил Кирилла стоять у входа и двинулся следом за Григорием, с удивлением осматриваясь.
Столько необычных и будоражащих воображение вещей, да еще собранных в одном месте – такого я никогда раньше не встречал! Может, разве что, в каком-нибудь музее. Вот только в музее чаще всего лежит бесполезный хлам, а здесь все экспонаты для чего-то приспособлены, распределены не просто так, а в определенном порядке и с явным смыслом.
Разноплановые колбы, реторты, термостаты, пробирки, замысловатой формы бутылки и емкости, соединенные трубками, названий для которых я просто не знал. То тут, то там, стояли разнообразные устройства и станки для совершения каких-то неизвестных операций. Несколько больших сундуков и множество ящиков, ящичков, коробок и шкатулок расставлены вдоль стены – в них, похоже, хранились всевозможные алхимические реактивы. И книги – десятки книг, на столе, в шкафах. Огромный стеллаж со свитками. Одним словом, настоящая лаборатория ученого алхимика – именно так я ее представлял.
– Ха! – послышалось восклицание Стрелка.
– Что такое? – резко обернулся Химик.
– Да так, ничего… Увидел кое-что знакомое.
– Ничего тут не трогайте, это может быть небезопасно!
– Ладно, ладно…
Григорий с компасом вышел в центр большой залы, и встал, оглядываясь.
– Должно быть где-то здесь, – пробормотал он, поворачиваясь в разные стороны, – Где-то прямо тут. Стоп! Подвал! В доме наверняка есть подвал! Ищите спуск вниз!
Сход в подполье оказался хорошо спрятан. На поиски убили около получаса, но в конце концов Вольф обнаружил хорошо подогнанный люк в полу, накрытый, к тому же, ковром.
– Не открывается! – Клык пытался приподнять крышку, но безуспешно, – Нужна монтировка или лом.
– Все равно не поможет, это ж алхимический запор, – Химик бесцеремонно отстранил Вольфа, – Физической силой его не сломить…
Он поставил компас на пол рядом, открыл сумку, достав оттуда небольшую ступку. Ловко набросал в нее каких-то порошков, а сверху лег сухой лист, напоминающий скрученную и высушенную рыбу. Химик быстро растолок все это в мелкую пыль и изящным движением развеял в воздухе над люком.
Пыльца неспешно оседала вниз, и на полу вокруг лаза стал проявляться сложный геометрический узор, дополненный замысловатыми надписями.
– Что это? – спросил Вольф с интересом.
– Алхимические руны, – заинтересованно ответила Анжела.
– Угу… так называемый замок Парацельса, – проговорил Химик, доставая из сумки новые ингредиенты, – Его применяли еще в глубокой древности, чтобы намертво запереть любую дверь. Открыть сможет лишь тот, кто знает определенную последовательность.
– Но ты-то знаешь? – наполовину утвердительно спросила девушка.
– Откуда бы? – Григорий усмехнулся, – Код я не знаю, но в таком случае можно попробовать сломать чары… если хватит умения. Отойдите-ка в сторону! Лучше бы, конечно, использовать вакуумный трансмутатор… но времени нет. Сделаем все по старинке, кустарно…
Он высыпал горку черного порошка прямо на пол, сделал в горке небольшое углубление, куда полилась зеленая жидкость. Влага прошла сквозь песок, получилась вязкая тягучая субстанция, напоминающая густой пластилин. Химик сноровисто размял ее в ладонях, вылепляя плоскую лепешку сантиметров двадцать в диаметре.
Получившаяся лепешка легла на люк, на нее Григорий нанес слой темно-синей мази, а уже поверх посыпалась светлая кристаллическая смесь, изображая круг и крест внутри него. Далее в ход снова пошли всевозможные ингредиенты из сумки. Под конец Химик поднес к горке веществ горящую спичку, чем вызвал бурную вспышку и появление облачка серого дыма.
– Почти готово, – сказал он, потирая руки, – Остался последний штрих.
Из кармана показался складной нож, щелкнуло лезвие, не долго думая, Химик ковырнул ладонь. Несколько капель крови упали на сконструированный алхимический шедевр, после чего Григорий быстро отступил назад.
– Вот и все, – сказал он, тут же прижигая рану заживляющей мазью, – Глядите внимательно, такое не каждый день увидишь!
На полу началась бурная реакция, повалил густой едкий дым. Григорий заставил всех отойти подальше, чтобы случайно не вдохнуть ядовитые испарения. Впрочем, дым быстро иссяк, но шипение на полу не прекращалось.
Я присмотрелся – в деревянных досках образовалась натуральная дыра, причем ее границы шипели, продолжая расползаться.
– Не прикасайтесь к краям и смотрите, чтобы на вас не капнуло, – строго предупредил Химик, подходя к отверстию.
Осторожно подцепил край люка, без особого труда приподняв и откинув крышку.
– Всем спускаться не обязательно, – заявил он, шагая в лаз и выразительно посмотрев на Анжелу, – Глеб, Вольф, вы со мной.
Я осторожно слез по ступенькам деревянной лестницы, старательно избегая пузырящейся субстанции на люке. Она уже успела просочиться вниз – разъела часть схода и теперь шипела на каменном полу.
– Оно вообще когда-нибудь остановится? – спросил я, посмотрев на постепенно расширяющуюся дыру в камне, выедаемую жуткой кислотой.
– Когда-нибудь – да, – небрежно бросил Химик, мельком глянув на адское вещество, – Всего лишь стигийская похлебка!
Как будто мне это о чем-то сказало.
Вольф легко спрыгнул вниз, не утруждая себя шаткими ступеньками.
– Думаешь, будет что-то неприятное? – спросил он у Химика.
– Я думаю… тут будет… – мы прошли через небольшой коридор и оказались в просторной темной каморке, – Жертвоприношение…
От того, что мы обнаружили, стало до невозможности жутко. Поначалу мозг напрочь отказался осознать, что же именно я вижу. Но когда Григорий зажег светильники, сомнений не осталось.
В середине помещения стоял алтарь, где высилась собранная воедино сложная конструкция, состоящая из стальной емкости замысловатой формы и большого количества извивающихся трубок. Вокруг алтаря, через равные промежутки, лежали аккуратно развернутые тела. Головой внутрь, руки раскинуты, кисти переплетены с соседями, ноги распяты под углом. Судя по следам, от каждого мертвеца к центру конструкции стекала тонкая струйка крови, уже откуда поступая в главный агрегат.
Много тел, не меньше десятка. Особенно покоробил не сам факт смерти, а та аккуратность, я бы даже сказал – педантичность, с которой все проделано. Живот скрутило, я едва успел выскочить в коридор, пережидая приступ тошноты.
Когда вернулся внутрь, Вольф все также мрачно стоял у входа, а Григорий бродил возле алтаря, собирая что-то в пустую пробирку.
– Химик, что это за хрень? – хрипло выдавил я.
– Алхимический реактор, – бросил он, – Автоклав.
– Почему нет запаха? И почему тела не гниют?
– Алхимия… Помолчи, Глеб! Я работаю!
Он возился еще минут пятнадцать, взял пробы реагентов из стоящих колб, бегло осмотрел тела, сделал соскоб кожи на одном из них. Потом, к моему ужасу, наполнил пробирку кровью прямо из центрального резервуара.
– Готово. Выбираемся, – скомандовал, наконец, Химик, закончив изыскания.
– Ты нашел то, что искал? – осведомился Ханс, едва мы показались наверху.
– Более чем, Босс, – Григорий похлопал ладонью по сумке.
– Хорошо! Уходим тем же путем. Осторожнее, там, на улице, появилась парочка зараженных. Прячутся у здания напротив.
Химик выглянул в окно, осматриваясь.
– Я думаю, опасности пока нет, если вести себя тихо. Времени мало, но нам должно хватить.
Тихонько вышли на улицу, прикрыв за собой дверь. Сгруппировались в походное построение и аккуратно двинулись к перекрестку. Вот только уйти далеко без происшествий не удалось.
Едва мы проделали десяток шагов, как Кирилл дернулся, вырвав ладонь из моего захвата. Не знаю, что происходило в голове у ребенка. Может быть, испугался вида инфицированных или увидел среди них кого-то из знакомых. Так или иначе, мальчик отскочил и громко завизжал, указывая пальцем на зомби.
Через мгновение возле него оказался Вольф, зажав рот ребенка рукой. Паренек пару раз истерично дернулся и обмяк.
– Твою ж медь! – выругался Григорий, потому что внимание к себе мы привлекли по полной.
Двое инфицированных двинулись к нам. Опять те же дерганные движения с необычайно резкими ускорениями и подскоками. Не успел я моргнуть, как зомби преодолели половину отделявшего расстояния.
Вжух! Вжух! Два арбалетных болта остановили бег зараженных, хотя и не убили. Ян лихорадочно принялся за перезарядку.
Что-то вокруг явно изменилось. Я почувствовал себя в пчелином улье – из каждого дома, из-за каждой двери доносился гудящий звук. На фоне стоявшей тишины шум слышался очень хорошо и здорово нервировал.
– Бегом! – скомандовал Ханс и рванул по улице наперегонки с Григорием.
Вольф подхватил бесчувственного ребенка на плечо и бросился следом. Мы с Анжелой не отставали. Чертыхающийся Ян, так и не успевший зарядить оружие, догонял сзади.
И тут, изо всех дверей, как муравьи из муравейника, навстречу повалили зомби. Уже через пару секунд на дороге оказалось больше трех десятков инфицированных и, насколько хватало глаз, дальше по улице ситуация не улучшалась. Похоже, мы растормошили осиное гнездо.
Испугаться я не успел, Краузе, не долго думая, свернул в тесный проулок. Мы промчались по нему не сбавляя хода.
– Быстрее, быстрее! – крикнул Босс, хотя подгонять особой нужды не было, – Не оглядывайтесь!
Конечно же, я не послушал и оглянулся. От увиденного волосы под шляпой встали дыбом, а ноги превратились в ватные тумбы. Буквально в десятке шагов позади, за нами неслась нескончаемая толпа зомби.
Выскочив из проулка на широкий проспект, я увидел, что тут дела обстоят немногим лучше. Пока что инфицированных мало, но количество прибывает на глазах. И все они двигались в сторону нашего отряда.
Ханс застыл в растерянности – бежать некуда, со всех сторон ждали только зараженные. Анжела обернулась, разминая руки.
– Сюда! – заорал Григорий, махая рукой, – В омнибус!
Бросились за ним, не рассуждая, потому что это действительно единственный шанс на спасение. Городской омнибус – хороший, старомодный, большой и прочный – стоял метрах в двадцати на другой стороне улицы.
Почти добежали, когда первая волна зараженных преградила дорогу.
Ханс легко увернулся от удара зомби, проскочил к омнибусу и завозился с дверью, что никак не поддавалась. Вольф, особо не церемонясь, скинул так и не пришедшего в себя мальчика к ногам Босса и развернулся, пропуская Анжелу себе за спину. Ян со злостью заехал арбалетом по голове зараженного, от чего раскололись и голова, и арбалет.
Григорий, взмахнул рукой, расплескивая полукругом перед собой какую-то жидкость. Через секунду он отступил, а вокруг полыхнула жаркая стена пламени, не давая зомби подступиться.
– Это ненадолго! – надрываясь, крикнул он, – Внутрь, живее!
Дверь наконец-то поддалась, Ханс ввалился в омнибус, затягивая с собой мальчика. Стрелок, матерясь, схватил Анжелу и втолкнул девушку внутрь, забираясь следом.
Я успел заскочить на подножку, когда стена спасительного огня резко иссякла и зомби гурьбой повалили в атаку.
Вольф прыгнул в дверь, ударом плеча сбивая меня в салон омнибуса. Краем глаза я заметил, как он за шкирку втягивает внутрь Григория, схватившегося с одним из зараженных. Дверь захлопнулась перед носом одичавшей толпы, на борта омнибуса обрушился сокрушительный град ударов.
Григорий свалился на спину, одной рукой ухватив зомби, другой нанося ему удар за ударом в область затылка.
– Дай-ка я попробую, – подоспел Вольф.
Он схватил инфицированного мужчину за голову, уперся коленом в спину, резко и сильно дернул на себя. Раздался отчетливый хруст, зомби обмяк и свалился на пол без движения. Не знаю, что в нем сломалось. Вероятно, все.
– Все внутри?! – крикнул Ханс, выглядывая из водительской кабины, – Ты как там, Химик?
– В порядке! – ответил тот, поднимаясь на ноги и держась за левую руку, – Заводи колымагу, не то мы тут навсегда останемся!
Омнибус поехал практически сразу. Ханс, кое-как растолкав окружающую толпу, вывел транспорт на середину дороги и набрал скорость, ловко лавируя между группами инфицированных. Несколько раз приходилось их таранить, но чем дальше мы удалялись от центра города, тем меньше становилось зараженных. Впрочем, как я убедился, глянув в заднее окно, следом за нами улица заполнялась новоявленными зомби – они вылезали из домов, услышав шум проехавшего омнибуса.
– Что с рукой? – спросил Стрелок, подходя к Химику.
– Я же сказал, все в порядке! – ответил тот, доставая из сумки очередное снадобье.
– Покажи руку!
– Ничего страшного, обычный укус, – закатав рукав, Григорий обработал рану раствором из бутылки.
– Значит, ты тоже заразишься? – я с ужасом посмотрел на глубокие следы зубов.
– Я еще живой, Глеб! Не суетись! Что-нибудь придумаем!
Стрелок помог Григорию перевязать стремительно посиневшую рану, и тот спокойно уселся, глядя в окно.
Омнибус ни с того ни с сего стал терять скорость, заметно замедлился и, наконец, остановился. Двигатель поурчал и заглох.
– Какого черта, Босс! Что за остановка? – крикнул Стрелок.
– Приехали! – Ханс устало вылез из-за руля, – Заряд кончился.
– Такое вообще бывает?
– Как видишь. Нам везет.
Он открыл дверь и первым спрыгнул на землю. За ним последовали остальные. Как раз успели выехать за черту города, до военного оцепления осталось расстояние с полверсты.
– Быстро! Пошли, пока покойнички не опомнились! – сказал Босс, сам подавая пример, – Вольф, возьмешь мальчишку.
Клык послушно закинул ребенка на плечо, голова мальчика безвольно дернулась.
– Ты его не придушил часом? – поинтересовался Ян, проходя мимо.
– Сомневаюсь, хотя стоило бы, – буркнул Вольф, за что схлопотал тычок от Анжелы.
Я шагал по дороге вслед за всеми. Если уж в начале вылазки я не чувствовал особой бодрости, то сейчас на недосыпание и усталость навалилась еще какая-то вселенская тоска и обреченность.
Почему мы всегда проигрываем? Сначала теракт в Кенигсберге, теперь алхимическое оружие тут. И оба раза – провал, мы успеваем лишь расхлебывать последствия. Почему так происходит?
Невозможно выиграть битву, если не атаковать, а только обороняться – так ведь учил Ханс! Атакующий всегда ведет сражение, предугадывает ответные ходы защиты, а сам действует неожиданно, коварно. Если не контратаковать, то мы так и будем считать убитых и сокрушаться о проигранных битвах!
Но ведь Краузе должен это понимать, не может не понимать! Почему же он ничего не предпринимает?
Из раздумий меня вывел раздавшийся чуть ли ни под носом визг. Все встревоженно вскинулись, но это всего лишь Кирилл пришел в себя и заорал от страха. Вольф поставил его на землю, Анжела приобняла и постаралась успокоить ребенка.
– Все, малыш, все позади. Пошли отсюда, – тихо шептала она, гладя мальчика по голове.
Совсем скоро добрались до военной заставы.
– Григорий, иди в эвакуационный лагерь на помощь магистру Эльдару, там сам разберешься, что делать, – Босс принялся отдавать распоряжения, едва мы дошли, – И сделай что-нибудь со своей рукой!
Химик невесело кивнул.
– Глеб, прогуляешься с ним, заодно отведешь в лагерь пацана, – Ханс кивнул на Кирилла, – Остальным можно отдыхать!
Тяжело вздохнув, я взял парня за руку и потащился следом за Химиком.
– Дяденька, пустите меня, – попросил мальчик, и я машинально разжал ладонь.
Малец тут же рванул в сторону, сиганул в кусты. Я бросился было следом, но меня остановил Григорий.
– Оставь, – вздохнул он, – Это уже не наша проблема. Мы его спасли, парень не инфицирован, пусть бежит, если так уж хочется. Или ты его усыновить собрался?
Нет, усыновлять я никого не собирался, да и слишком устал, чтобы гоняться по зарослям за кем бы то ни было.
Вместе с Григорием дошли до лагеря, с трудом отыскав магистра Эльдара. Тот, похоже, был измучен не меньше нашего.
– Как дела, док? – не слишком заинтересованно спросил Химик.
– Хуже, чем я думал. Всех потерпевших разделили на три группы. Меньшая часть – не имеет никаких признаков болезни, я предполагаю, что они смогли избежать инфекции. В основной массе у людей жар, депрессия, одним словом, начальные признаки болезни. Но есть и те, кому уже сейчас плохо. И, к моему изумлению, магия не в силах их исцелить, я могу только слегка уменьшить мучения. Надеюсь, от вас будет больше толку, чем от старого усталого мага…
– За этим я сюда и пришел… Ладно, пойдем сначала к тем, кому хуже всего.
Магистр Эльдар провел через лагерь к большому шатру, под пологом которого, по моей прикидке, уместилось не меньше сотни больных. Все в тяжелом состоянии, они лежали вповалку. Многих мучали судороги, кто-то дрожал, будто от мороза, а иные истекали потом, как в сауне. Между рядами сновали медсестры, но чем они могут тут помочь, не представляю.
– Сестра! – позвал Химик, – Нужна вода, много воды! Да, целую бочку, литров тридцать хватит. Жду! Глеб, будь другом, помоги.
Я послушно сходил с девушкой в подсобку, где ухватил чан воды и на специальной тележке привез его в шатер. С натугой повернул запор, откидывая крышку.
– Готово!
– Хорошо, очень хорошо… Я сейчас, – пробормотал Григорий, смешивая какие-то снадобья в крупной плошке.
Закончив через минуту, он аккуратно вылил содержимое в воду.
– Смотрите внимательно, – серьезно сказал Химик медсестре, – Каждому нужно дать по глотку, грамм пятьдесят, не больше. И проследите, чтобы лекарство пили только больные! Иначе, за последствия я не ручаюсь!
Он зачерпнул из чана небольшим стаканчиком и подошел к ближайшей лежанке.
– Эй, друг, выпей! Сразу полегчает!
Больной проглотил жидкость через силу, даже единственный глоток дался с трудом. Он закашлялся и задышал быстро-быстро. Зато уже через минуту дыхание успокоилось, выражение боли и обреченности ушло с бледного лица. Человек открыл глаза, приподнявшись на руке, посмотрел на Григория.
– Благодарю, доктор! Похоже, вы меня с того света вернули!
– Не стоит благодарности, дружище! Ответишь на пару вопросов?
– Попробую…
– Знаешь, как звали городского алхимика?
– Бен Мюллер, насколько я помню.
– Давно он обосновался в Севеже?
– Месяца два как, не больше.
– Высокий, черноволосый, кареглазый, средних лет?
– Ну… вроде да… насчет глаз не уверен.
– Тебе недавно делали какую-нибудь прививку или укол?
– Да! Всем же перед зимой делают прививку от гриппа. Думаете, все это случилось из-за нее?
– Нет! Конечно, нет! Просто проверяю все версии. Ладно, отдыхай.
Тем временем медсестры продолжали раздавать снадобье больным. Многие оживали прямо на глазах, тянули руки, благодарили Григория. Тот побеседовал еще с несколькими людьми, причем, насколько я понял, спрашивал у всех одно и то же.
– Все, тут нам больше делать нечего, – бросил он мне, – Пошли дальше.
Большую часть лагеря занимали больные с начальными признаками инфекции – в основном их беспокоил усиливающийся жар. Мы с Химиком направились к ближайшей палатке с этими пациентами.
– Думаешь, работа Эрнста? – спросил я, пока мы шли.
– Уверен! – заявил Григорий.
– А он имеет отношение к Секте?
– Наверняка. Ханс в этом уверен, а он не ошибается.
– Получается, твой приятель устроил что-то вроде испытания. На людях.
– Похоже на то.
– А не кажется ли тебе логичным, что совершив такой… эксперимент, он бы, наверное, захотел остаться где-то неподалеку, чтобы проконтролировать результат и вообще…
– Да, я бы так и сделал, на его месте. Хотя… риск укуса, беспорядки, карантин… Эрнст мог оставить вместо себя кого-нибудь не слишком ценного. Слугу или… – Григорий вдруг остановился, – Или ученика! Тот парень, Кирилл! Он ведь был в городе все это время!
– Думаешь, он…
– А почему нет, Глеб? Зря мы его упустили! Надо дать знать воякам, пусть попробуют изловить.
– Да уж… Зачем ты только придумал эту заразу, а Химик? Теперь столько людей погибнет.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, Глеб! – Григорий повернулся, в глазах у алхимика горел огонь одержимости, – Я люблю жизнь, ты не представляешь, как я люблю жизнь! Я хочу, чтобы люди жили! И не просто жили, а жили счастливо! Ты не понимаешь, какая сила была у меня в руках! Это не просто возможность сделать людей сильнее, умнее, добрее… Я мог бы отодвинуть старость! Поспорить с самой смертью! Я мог… почти мог оживлять мертвецов! Ты можешь себе такое представить?!
Я опустил глаза. Бесполезно спорить с фанатиком, да еще и опасно.
– Ладно, дело прошлое, – пробурчал Химик, быстро успокаиваясь, – Пойдем, нас ждут.
Мы вошли под полог огромного шатра, больные радостно нас приветствовали.
– Доктор! – выдохнул ближайший пациент, – Я видел, там, в соседней палатке! Вы людей за пять минут на ноги поставили! Дайте нам такое же чудо-снадобье!
– Нет, приятель, с вами придется повозиться подольше, – мрачно ответил Григорий.
– Почему это?
– Потому что вас, в отличии от них, – он махнул рукой в сторону предыдущего шатра, – Еще можно спасти.
Больной с ужасом отшатнулся, усевшись на свое место. Я ошарашенно посмотрел на Химика.
– Что ты им дал? – тихо спросил я.
– У алхимиков это называется «Дьявольской пыльцой», – также тихо ответил Григорий, доставая из сумки новые склянки, – Сильное обезболивающее с мгновенным и мощным стимулирующим эффектом. В малых дозах практически неэффективно, а в больших – смертельно.
– Ты их убил… – выдохнул я, отступая назад, – Их всех!