Глава №4. Внеочередность
Эй, жители дна!
Гром смеется над вами!
Чтобы быть с ним на равных
Есть один путь – наверх!
Еле слышно зазвенел будильник, я открыл глаза. Пробуждение – плавное, неторопливое, приятное. В комнате комфортное тепло, под одеялом так вообще печка – в общем, все, как я люблю. Все-таки иметь именно собственное жилье – большой плюс. Никакая гостиница или постоялый двор, насколько люксовыми и комфортабельными они бы не были, не заменят своего угла.
Впрочем, эта квартира на втором этаже двухэтажного дома почти в центре Берлина вовсе не моя. В смысле – не в собственности. Я арендовал апартаменты под проживание, причем на весьма длительный срок – заплатил сразу за год, так что со спокойной душой считал место родным.
Стоимость аренды вышла значительной, невольно задумаешься – не дешевле ли купить? С другой стороны – зарплата позволяет не экономить, а вот частная собственность не приветствуется, как намекнул Босс.
У вундертим в Берлине имелся в распоряжении целый особняк – весьма роскошный и вместительный. При желании, можно без проблем поселиться там, не тратясь на квартиру. Но – это все равно, что жить на работе! Ведь здесь, в этом же доме, располагались библиотеки, лаборатории, склады, тренировочные залы и прочие подсобные помещения, необходимые команде. Жить тут означало бы превращение в законченного трудоголика ввиду полного отсутствия необходимости выходить на улицу.
Именно поэтому вся команда распределилась по городу. Григорий снимал большую комнату в общежитии студентов алхимиков. Его, похоже, не особо волновали стесненные условия быта. Стрелок арендовал шикарные апартаменты в одном из новомодных таунхаусов. Вольф и Анжела нашли на двоих просторную квартиру относительно далеко от центра, зато в парковом районе и с видом на набережную Шпрее. Меня же вполне устраивала небольшая уютная двушка, выглянув в окно которой, можно краем глаза увидеть Розенталер-плац.
Я встал с кровати, прошлепал голышом в ванную комнату. Умывшись, взялся за приготовление завтрака. Закинул сковородку на плиту, туда отправились четыре яйца. Добавил немного бекона, соль, перец. Все, теперь ждать.
Итак, жили все в разных местах, но почти каждый день встречались в особняке. Хотя, встречались – громко сказано. Иногда, действительно, пересекались, беседовали. Но чаще всего каждый занимался своим делом.
Я знал, например, что Григорий с утра до вечера торчит в лаборатории, проводя очередной эксперимент или заготавливая зелья впрок. Наведываться к нему не спешил – не хотелось мешать.
Ян много времени проводил в тире, да еще возился с какими-то механическими штуками. Имелась у него вроде бы идея создания какого-то супер-мехмобиля с необычными примочками.
Анжела занималась магией. Хотя, я вот подумал, что совсем не представляю, как ей собственно заниматься. Ну, книжки, наверное, магические читает. Заклинания разучивает. Или что-то типа того. Когда девушку об этом спрашиваю – она только отшучивается.
Вольф больше пропадал в спортзале, тягал отягощения и дубасил манекены пудовыми кулачищами. Еще он постоянно выбирался то на охоту, то на рыбалку, чем вызывал недовольство Анжи.
По правде сказать, я так и не понял, что между этой парой за взаимоотношения. Они жили вместе, вдвоем в одной квартире. Но жили они как муж и жена или как брат и сестра? Напрямую об этом никто не заговаривал, и спрашивать мне не хотелось. В то же время, на людях Анжела с Вольфом вели себя подчеркнуто нейтрально, не давая и намека на то, что они вместе.
Яичница, тем временем, зарумянилась. Сковородка перекочевала на деревянную подставку, на столе появились хлеб с сыром, я принялся насыщаться прямо из чугунка. Одно из преимуществ холостяцкой жизни – можно не заморачиваться лишний раз с посудой.
Почти два месяца вундертим в Берлине. Два месяца спокойной, размеренной жизни. За это время я почти успел позабыть о взрывах, погонях, растерзанных трупах и прочих приключениях. Вернее, помнил, кончено, но на заднем фоне, как о страшном сне, что никогда не сбудется в реальности.
Прожевывая очередной кусок холостяцкой пищи, запивая водой, думал о том, как странно складывается судьба. Какими-то участками. Я потерял все, что имел раньше, зато приобрел взамен абсолютно новое. Новый город, новая работа, новые друзья, новая жизнь. Былые деньки в Данциге казались далекими и неправдоподобными.
Как ни странно, за эти два месяца я больше всего сдружился с Хансом. С остальными общался, да. Но именно Ханс стал моим чуть ли не ежедневным собеседником и напарником в делах и отдыхе. А прочие…
Вольф сам по себе не особо общительный, он избегал больших скоплений людей и предпочитал природу. Общались мы с ним нормально, но не много. С оборотнем классно выбираться отдыхать на природу! Но, например, в кабак сходить уже совсем не то, не его стиль.
Стрелок, хоть и напротив, весьма общительный, но, как выяснилось, мы с ним разошлись во вкусах. Пару раз Ян выбирался вместе со мной в любимые таверны, но предпочитал все же более культурные мероприятия – балы, театр, музеи. Высший свет, одним словом.
С ним заодно выступал и Григорий. Оно и понятно, все-таки бывший граф. Прямо представляю, как эти двое на каком-нибудь приеме или рауте отвешивают комплименты дамам и рассказывают о своих небывалых приключениях на службе Родине.
Я доел завтрак, сковородка нырнула в раковину. Вечером помою. А может и завтра, по обстоятельствам. Есть ведь еще одна – чистая, так что с мытьем можно не торопиться. Сделав такой вывод, я прошел в спальню к открытому бельевому шкафу. Принялся не торопясь одеваться.
С Анжелой отношения сложились, причем довольно ровные, дружеские. Частенько выбирались вместе на вечеринки или концерты. О том небольшом эксцессе в тесном номере в Вольсорте ни я, ни она не вспоминали. Девушка-то может, и вовсе не помнила, а я сделал вид, что ничего не было. К тому же, подсознательно, не сговариваясь, мы держались на известном расстоянии друг от друга. Если шли по улице, то за пару шагов, если сидели у стола, то в разных углах. Определенная неловкость, конечно, присутствовала, но как-то свыклись.
А вот Ханс взял надо мной шефство всерьез. Во-первых, Босс занялся образованием и тренировкой, натаскивая и обучая всяческим премудростям, необходимым в нашем деле. А во-вторых, мы провели не один вечер во всевозможных кафешках и барах, коих он знал в Берлине неимоверное множество. И всегда было весело и интересно.
Одевшись, вышел из дома, спустился немного по улице. Здесь, на перекрестке, находилась одна из любимейших кофеен. Свободное время еще оставалось, так что я зашел внутрь, чтобы выпить чашечку горячего душистого латте.
Вообще-то никто нас не контролировал и не заставлял приходить вовремя. Просто так уж принято – появляться в особняке не позже десяти утра и заниматься своими делами. До позднего вечера, с небольшими перекусами, все учились, работали, тренировались, прокачивали навыки, готовясь к будущим свершениям. И так пять дней в неделю – выходные, как у обычных людей, для отдыха.
Пил кофе, размышляя о том, что мне нравится так жить. Нравится Берлин, нравятся мои друзья и нравится то, чему учит Ханс.
Почти целый месяц Босс гонял по географии. Я учил наизусть карты, страны, города, поселки, дороги. Маршруты кораблей, рейсы самолетов и дирижаблей. Проходимость и доступность различных населенных пунктов для того или иного вида транспорта в определенное время года. Размеры и очертания лесов, гор, морей, озер. И прочее, прочее…
Параллельно натаскивал на политические знания.
«Ты должен знать не только где что, – убежденно говорил Ханс, – Но и где кто! Что за город, какое в нем правительство, кто является формальным, а кто номинальным лидером. В идеале – завести со всеми знакомство.»
Все это давалось мне с превеликим трудом. Никогда не любил тупой зубрежки, а тут массив информации, что нужно усвоить, отличался внушительными размерами.
Тем не менее, что-то Хансу удалось вбить в мою голову. Во всяком случае, я мог проложить быстрейший маршрут из любой точки «А» в любую другую точку «Б» с учетом всех видов транспорта и прочих условий. Правда, пока только в пределах Прусской Республики. Но я над этим работаю.
К тому же, все-таки удосужился выучить имена и должности всех более-менее значимых представителей высшей власти Пруссии. Уже большой шаг для меня!
Допив вкуснейший кофе, я быстрым шагом направился на юг. До особняка оставалось всего-ничего – минут двадцать ходьбы. А прогуляться по утреннему Берлину очень приятно.
Стояла теплая осенняя погода, солнце пригревало из последних сил. Что может быть лучше, чем променад по живописному городу? Справа осталась великолепная церковь Святой Софии, краешек парка Монбио поманил увядающей зеленью, через пять минут я подошел к водам величественной Шпрее.
На мосту немного постоял, глядя на воду. Мысли в голове скакали с одной темы на другую.
Учеба давалась с трудом и немного напрягала. Но Ханс, спасибо ему, умел так организовать учебный процесс, что даже зубрежка превращалась в приключение. Он не просто говорил, что надо учить, но и подробно объяснял почему. И это все меняло.
Конечно, объемы информации пугали. Но когда я поделился своими опасениями с Краузе, он легко успокоил, сказав, что другие вкалывают гораздо больше.
«Радуйся, у тебя пока что программа щадящая!» – усмехнулся Босс.
«Что-то я не видел, чтобы они зубрили!»
«У каждого свои таланты и своя роль в команде. Смирись!»
В целом же, все было просто замечательно. Только одно омрачало безоблачную жизнь – Нейти.
Я не видел и не слышал ничего о суккубе уже два месяца. И это немного… угнетало. Я чувствовал какое-то нарастающее внутреннее напряжение. Все усиливающееся ощущение, что важная часть жизни проходит мимо. Это даже не сексуальное влечение, а гораздо более глубокая психологическая зависимость. Ужасно не хватало ее… присутствия?
Тяжело вздохнув, перешел мост и оказался на острове Шпрееинзель. Прошел по одной из красивейших улиц Берлина, мимо величественного Берлинского собора и темно-зеленого Люстгартен парка. Именно здесь, потерявшись на фоне огромного Городского дворца, стоял особняк вундертим.
Внушительные двери, двойной пост охраны, вежливые приветствия дворецких. Я вприпрыжку взлетел на второй этаж, в кабинет Босса.
– Здорова, Босс! – выдал жизнерадостное приветствие.
– Привет, Глеб! Как здоровье?
– Да все в порядке, – я слегка удивился вопросу, вроде же только вчера виделись.
– Ну, отлично! Слушай, будь другом, плесни мне виски вон из того шкафчика…
Пожав плечами, послушно подошел к указанному отделению бара.
– Слушай, Ханс, зачем ты столько пьешь? – серьезно спросил я, – Уже попахивает алкоголизмом, не находишь?
– Во-первых, это не твое дело! – отмахнулся Краузе, принимая тем не менее из моих рук стакан с пойлом, – Во-вторых, я по своей природе максималист. Для меня в мире есть или черный, или белый цвет, оттенков не приемлю. Да еще к тому же я вижу людей насквозь! Волей-неволей приходится пить, чтобы не начать ненавидеть всех подряд и хоть как-то смириться с несовершенством окружающего мира.
– Ну ты загнул! – удивился я, – Есть еще и в-третьих?
– Конечно, всегда есть… В-третьих, в мире и так слишком много риска. Да, я пью и знаю, что, возможно, от этого проживу немного меньше. Ну а кто-то гоняет на мехмобиле с нарушением всех правил. Кто-то лазит по скалам без страховки. Кто-то объедается до ожирения. Каждый гробит свою жизнь по-своему!
Возразить Боссу, как обычно, особо нечем.
– А вообще, ты не о том думаешь! – продолжил между тем Ханс, – Не забывай об учебе! Кстати, только что я применил на тебе небольшой трюк, один из видов психологических манипуляций, так называемый эффект Ховарда.
– Да ну?
– Ну да! Суть в следующем. Если задать человеку какой-нибудь риторический вопрос, например, «как дела?» или «как здоровье?», выслушать такой же риторический ответ – мол, все в порядке – а потом сказать что-то вроде «рад это слышать», то этот самый человек с большей вероятностью выполнит твою следующую просьбу. Работает, понятно, не в ста процентах случаев, но с хорошей вероятностью.
– Допустим… А мы что, теперь изучаем психологию?
– Постепенно начнем. Как ты увидишь позднее, психика – богатое поле как для теории, так и для экспериментов!
Скрипнула дверь, в кабинет заглянула Анжела.
– Привет, Босс! Глеб! – весело поздоровалась девушка.
– Привет!
– Привет, Принцесса! – Ханс махнул ей рукой, – Ты, кстати, не хочешь завтра сходить на ежегодную ярмарку в Грюневальде?
– А что, я за! – обрадовалась заклинательница.
– Вот и хорошо! А то Глебу там одному скучно будет!
– А вы что, не пойдете? – удивилась девушка.
– Тебе Вольф не говорил? Мы с ним договорились на охоту съездить…
– Нет, не говорил, – Анжела явно расстроилась, но постаралась этого не показать, – Ладно, завтра за мной заедешь?
– Конечно! В полдень! – уверенно подтвердил я.
Анжела задумчиво удалилась, махнув рукой.
– Ну и что это было? – я посмотрел на Ханса.
– Я только что уговорил сожительницу Вольфа отпустить его на охоту, а также устроил заведомо веселое времяпровождение на завтра для вас двоих.
– Опять какой-то трюк?
– А как же! Это называется эффект Качиоппо! Заключается в том, что если человек уже принял на себя какие-то обязательства, пусть и вымышленные, то он склонен легче соглашаться на малопривлекательные изменения условий сделки. Вот как сейчас. Сначала, для отвода глаз я получил формальное согласие Анжи пойти на ярмарку и только потом уточнил, что она отправится туда без Вольфа. Отказаться ей было уже неудобно, тем более, что отказом она бы обидела тебя.
– Привет, мужики! – в дверь просунулся Стрелок.
– Заходи, Ян! – Ханс внезапно стал самой серьезностью, – Ты ведь завтра идешь на ярмарку?
– Конечно! Я участвую в соревнованиях по стрельбе!
– Вот об этом я и хотел поговорить.
– А что такое? – Стрелок слегка настороженно подошел поближе.
– У меня есть просьба – ты не мог бы проиграть?
– Босс, ты чего?! С ума сошел просить такое? – Ян резко повернулся к выходу.
– Погоди! – вскочив, остановил его Краузе, – Я пошутил! Понимаю, для тебя это неприемлемо.
Стрелок нахмурился, остановившись у выхода. Он смотрел на Босса упрямо и непреклонно.
– Послушай, я кое-что тебе расскажу, – мягко заговорил Ханс, – Завтра, среди участников турнира будет некто Марио – семнадцать лет, если не ошибаюсь. Приглядись к парню повнимательнее и вспомни себя лет двадцать назад.
– И что я должен увидеть?
– Молодого, амбициозного, чертовски талантливого молодого человека!
– Если он настолько талантлив, то ему не составит труда победить самостоятельно!
– Ян! – Краузе добавил в голос почтительности, – Не буду лукавить, ты – непревзойденный, величайший стрелок своего поколения. Такие, как ты, рождаются раз в столетие, а может и еще реже… Ты выиграл бесчисленное множество соревнований, добыл все мыслимые награды. Тебя ценят на службе, уважают в гвардии, боготворят в оружейных кругах. Все знают, что Ян Крюгер никогда не промахивается! Ты уже всем все доказал, тебе не нужен ни денежный приз, ни кубок, ни предлагаемая за победу должность. А вот Марио это все жизненно необходимо… Жизненно!
– Так что ты предлагаешь, Ханс?
– Я не призываю специально проигрывать или промахиваться, упаси Единый! Просто присмотрись завтра к пареньку и подумай о моих словах.
– Я тебя услышал, – тихо и спокойно ответил Ян, – Но ничего не обещаю… Умеешь ты, однако, испортить настроение!
Ханс только пожал плечами с извиняющим видом, Стрелок сердито шагнул на выход. Уже у самой двери он повернул голову.
– А тебе-то это зачем, Босс? Это что, чей-то сынок?
– Ха! Наверняка он чей-то сынок, как и все мы! – улыбнулся Краузе, – Но не отпрыск какой-нибудь шишки, если ты об этом.
– Тогда почему?
– Посмотри на меня, Ян. На себя, на Григория. Мы не всесильны, не бессмертны, не вечны. Мы стареем, и гораздо быстрее, чем бы мне хотелось. Мы уже старички по сравнению с такими вот, – он ткнул пальцем в меня, – Глеб, Анжела и, кто знает, может быть тот самый Марио – это будущее вундертим.
– Я еще не стар! – со злостью буркнул Стрелок и вышел, хлопнув дверью.
– Хм… Вот как-то так, – пробормотал Ханс.
Я смотрел на Босса со смущением и небольшим удивлением. Не ожидал услышать такой разговор и такую просьбу.
– Это так называемый феномен Чалдини, – продолжил между тем Краузе, – Людям свойственно соглашаться на малопривлекательное предложение, если оно следует сразу после отказа от еще более неприемлемого.
– Но он же не согласился?
– Ян обдумает мои слова, а это уже немало.
– Черт, Ханс, чем ты вообще занимаешься? К чему все эти манипуляции?
– Чем я занимаюсь? – прикрикнул Босс, – Творю добро! Делаю людям только хорошее! А знал бы ты, как это трудно! Особенно, когда эти самые люди еще и не хотят, еще и сопротивляются!
– Не нравится мне все это. Не хочу я учить эти трюки.
– Придется! Даже если не будешь применять, все равно, ты обязан распознать, если кто-то попробует с их помощью манипулировать тобой!
– То есть, чтобы не поддаваться манипулированию?
– Именно! Либо сделать вид, что поддаешься, а самому провернуть ответный прием. Думай на несколько ходов вперед, как в шахматах. Ты, кстати, играешь в шахматы?
– Ну так, знаю, как ходить, как бить.
– Подучись, Глеб, это полезно. Быть всегда на шаг, на два впереди противника – вот твое преимущество.
– Насколько я помню, комбинации в шахматах начинаются с жертвы фигуры. А я бы не хотел жертвовать друзьями, да и вообще – людьми.
– Не обязательно, Глеб. Можно отдавать позицию или качество, а можно и вовсе обойтись без разменов. Ладно, это все не о том. Сейчас займемся вот чем…
Он принялся доставать из ящика стола и раскладывать сверху стопки исписанных листов.
– А! Григорий, здорова! – Краузе тут же поприветствовал заглянувшего Химика, – Как жизнь? Хорошо? Рад слышать! Слушай, не поможешь кое с чем…
В общем, занятия в особняке затянулись до самого вечера, закончил только часов в восемь. На улице уже стемнело, когда Ханс пригласил меня на выход.
– Достаточно, Глеб, – сказал он с довольным видом, – Сегодня в «Погребе» концерт замечательной группы. «Слепые Вандалы» вроде или как-то так. Составишь компанию?
«Погреб» – одно из тематических заведений, где мы частенько засиживались. В основном там тусовались любители рок-музыки и, соответственно, музыканты. Почти всегда по вечерам играла живая музыка. В общем, можно отдохнуть душой и телом. Поэтому я, конечно, согласился.
Никого из вундертим в особняке не осталось, мы с Хансом оказались сегодня последними. Вышли из дверей и едва успели пересечь мост, как Босс уже поймал такси. Не любил он ходить пешком, даже в хорошую погоду, даже недалеко.
Через десять минут мы спускались по каменной лесенке ко входу в «Погреб». Заведение располагалось в полуподвальном помещении, чем частично оправдывало свое название.
У входа дежурили целых два охранника, Ханс по-приятельски поздоровался с обоими, и мы вошли. Раздевшись в гардеробе, оказались в большом округлом зале.
В правом краю сверкала бутылками барная стойка, там же находился столик официантов и кухня. Слева разместилась уютная музыкальная сцена с необходимой техникой, перед ней присутствовал не поражающий размерами танцпол. Остальное пространство зала занимали столы и стулья в разных сочетаниях.
Как оказалось, нас поджидал зарезервированный столик на четверых – Ханс озаботился. И когда только все успевает?
Тут же подошла молоденькая веснушчатая официантка. Поскольку мы не ужинали, то заказали мясных блюд, картошку на гарнир, ну и пива, конечно.
Пиво подали сразу же – оно тут, кстати, отменного качества – и вечер начался. На сцене показались музыканты, понемногу расчехляя инструменты для настройки звука. Людей пока не много, слушатели еще не подошли, но поток посетителей не ослабевал – позже зал заполнится до отказа.
Принесли горячее, мы с энтузиазмом принялись за еду. Пиво к тому времени уже допили, пришлось заказать еще. Чтобы два раза не бегать, Ханс попросил принести целый кувшин.
К вечеру он, как обычно, был уже изрядно выпимши. Впрочем, это обстоятельство не мешало Краузе вести себя вполне адекватно и с достоинством. Долгие годы тренировок дают о себе знать.
Мы закончили насыщаться вовремя, почти тут же музыканты заиграли развлекательную программу. Я оглядел зал – теперь он практически полон, хотя, свободные столики еще остались. На танцполе перед сценой скопились поклонники творчества «Слепых Вандалов».
Четкий ритм ударных, мощный бас, жесткие гитарные риффы – все это обрушилось на слух сокрушительным ударом. Первой композицией ребята решили шокировать слушателей, сокрушить преграды и заставить всех обратить на себя внимание. Солист запел, я с трудом вслушался в текст.
Давно известная примета:
Сила Тьмы в бессилье Света!
Мы Воины Света!
Мы зло победим!
Поставим на колени
И безжалостно казним!
Слушатели кивали головами в такт музыке, количество людей на танцполе заметно выросло. Я посмотрел на Ханса – больно уж песня оказалась на нашей волне – Босс выглядел вполне довольным.
Рецепт, проверенный веками -
Добро должно быть с кулаками!
Мы Воины Света!
Мы зло победим!
Поставим на колени
И безжалостно казним!
Ханс рассмеялся, придвинувшись поближе, чтобы можно было разговаривать.
– Очень хорошая песня! – перекрикивая музыку заявил он, – Песня индикатор! Обрати внимание – девяносто процентов слушателей воспринимают текст «как есть», даже не пытаясь заглянуть глубже. Никакой самоиронии, никакой фантазии! А ведь за вторым слоем смысла можно найти и третий – если постараться!
По-моему, большинство просто не слушали, что там поется, им вполне достаточно перегруженных гитар и мощной ритм-секции.
– А разве плохо понимать ее буквально? Ведь, по сути-то, это правда и есть, – пришлось значительно повысить голос, чтобы Ханс меня услышал.
– Что ты имеешь ввиду? – нахмурился он.
– Ну, мы – вундертим, это добро, Свет. Так?
– Ну да.
– И мы уничтожаем зло, Тьму. Причем, буквально. Шунцельшифт, Фенрир – наши жертвы, разве не так?
– А! Вот ты о чем! Ну, Шунцельшифт – нетипичный пример, скорее исключение из правил. Случайно подвернулся, так сказать.
– А Фенрир?
– Фенрир… – Босс лукаво и устало посмотрел на меня, – Ты видел его труп?
– Видел! Я же там был.
– И куда он делся?
– В смысле, куда?
– Тело забрали жители деревни?
– Нет! Там рядом вообще никого из них не было.
– Его унесла стая?
– Нет! Стая убежала вместе с Вольфом.
Ханс откинулся на стуле, с довольным видом отхлебнул пива.
– Ты хочешь сказать…
– Я лишь указал на факты, – перебил меня Краузе, – Сделать выводы, надеюсь, ты сможешь самостоятельно.
«Черт! Черт! Это же очевидно! Почему я понял только сейчас?! – мысли метались в голове одна за другой, – Фенрир жив! Слишком легко Клык его одолел! Но как? Зачем?»
– А Вольф? Он знает? – спросил я, после секундной паузы.
– Глеб! Каждый верит в то, во что ему нравится верить, – мягко ответил Босс, – Не стоит разубеждать оборотня в обратном.
Группа давно уже начала следующую композицию, мы какое-то время сидели в молчании.
– Тебе нужно научиться двум вещам – серьезно проговорил Ханс, – Во-первых, собирать факты, выделять из них важные и отбрасывать незначительные. А во-вторых, анализировать эти самые факты и делать на этой основе правильные выводы.
Он с довольным видом допил пиво.
– Впрочем, ладно! Хватит о работе! – заявил Босс, вставая.
Чуть покачиваясь, Ханс прошел между столиками к барной стойке. На сцене как раз возникла пауза между композициями, поэтому я краем уха слышал, как Ханс обратился к милой девушке, делающей заказ.
– Добрый вечер, мадам! Не уделите минуту своего времени? Я вижу, вы разбираетесь в вине…
Через минуту он вернулся к столику с бутылкой вина и довольной физиономией.
– Эффект Фридмана, – весело заявил я, – Если человек изначально выполнил какую-то незначительную просьбу, он, скорее всего, вынужденно выполнит следующие, более обременительные требования.
– Ха! Молодец, Глеб! Вижу, ты сегодня зря время не терял!
– Что у нее дальше попросишь?
– Танец, конечно же!
Едва заиграла медленная композиция, Ханс, не долго думая, подошел к девушке, протягивая руку. Они закружились в танце, попутно о чем-то беседуя. Девушка рассмеялась и мимолетно положила голову на плечо Босса.
– Эй, Глеб, привет! – раздался вдруг веселый возглас, и я увидел двух красоток, направляющихся в мою сторону.
Алла и Белла – хорошенькие близняшки, я познакомился с ними чуть ли не в первый день проживания в Берлине. Похожи друг на друга до жути, и перепутать – кто из них кто – было бы легче легкого, если бы не маниакальное стремление сестер отличаться. Если Белла оставалась жгучей блондинкой с длинными волосами, то Алла – короткостриженой шатенкой. Белла обожала вызывающие юбки и всевозможные рубашки, Алла предпочитала обтягивающие брючки и легкомысленные топики. В остальном же девушки одинаковые, как две капли воды – среднего роста, спортивного телосложения, милые улыбчивые лица и веселый, авантюрный характер.
Сестры подошли к столу, я приподнялся, пододвигая им стулья. За этот жест меня вознаградили двумя поцелуями в щеку – Алла в левую, Белла в правую.
Вообще, у нас сложились довольно странные отношения, учитывая мое влияние на женский пол. Девушки словно соревновались между собой, кто быстрее затащит меня в постель, я же сопротивлялся этому изо всех своих сил. Причем, происходило все в такой игривой форме, что абсолютно ни к чему не обязывало ни их, ни меня. Одним словом, мы стали хорошими приятелями – частенько вместе тусовались и проводили время.
Почему я сопротивлялся? Вовсе не потому, что сестры дурны собой. Наоборот, они-то как раз очень даже хороши. Дело, как обычно, во мне. Я просто не хочу… Ни их, ни других женщин.
И вопрос не в физическом желании – с ним-то как раз все в порядке, судя по иногда происходящему шевелению в штанах. Тело хочет, а вот разум – нет. Психологически не испытываю никакого желания близости. Даже наоборот, как представлю, так сразу противно становится. И скучно. И мерзко. Только одна женщина в мире будит во мне настоящую страсть – Нейти! Вот с ней все было бы по-другому!
Мы с девушками успели заказать пива и закусок, к столику вернулся Ханс вместе с новой знакомой. Оказалось, что ее зовут Анастасия, и учится она в том же университете, что и мои подруги, правда на два курса старше.
Так и прошел вечер. За выпивкой, танцами и болтовней на всевозможные темы. Ханс с Анастасией покинули нас часов в одиннадцать. Причем, как я понял, Краузе повез девушку к себе домой. Мы же просидели почти до часа ночи, пока концерт не закончился.
Потом я проводил подруг до дома. Алла и Белла снимали небольшую квартиру на двоих совсем неподалеку от «Подвала». Дошли быстро, мне стоило больших трудов уклониться от приглашения «на чай». Ссылался на занятость, ранний завтрашний подъем да и вообще… На нежелание обижать ни одну из них.
Кое-как оторвавшись от прильнувших вплотную девушек, я махнул на прощание рукой, и, под их жадными взглядами, направился в сторону своего жилья.
А вот мне до дома добираться прилично! И тем не менее, я решил идти пешком, а не ловить такси. Хотелось пройтись, проветриться, подумать, посмотреть на ночной город. Я брел быстрым шагом по каменным мостовым, ярко освещенным высокими фонарями, глазел по сторонам, на спящие улицы. Заглядывал в светящиеся окна, провожал взглядом последние трамваи, где и пассажиров-то уже не было. К концу пути даже стал подмерзать, так что пришлось запахнуть плащ и еще больше ускориться.
Утром следующего дня поводов спешки не нашлось, поэтому я позволил себе проваляться в постели до одиннадцати часов. Потом, правда, пришлось немного побегать, чтобы успеть перекусить, принять душ и одеться. Впрочем, как оказалось, торопился зря. Когда ровно в полдень постучал в дверь Анжелы – она, конечно, еще не собралась.
Вольф к тому времени давно уехал на свою охоту, девушка только-только уселась завтракать. Она пригласила зайти, угостила кофе. Я же, в качестве ответной любезности, старался не подгонять и не показывать недовольным видом, что устал ждать. Тем не менее, через час Анжела все же облачилась в узкие джинсы и тот самый красный плащ, так поразивший меня при первой встрече.
Выйдя на улицу, поймали такси и быстро домчались до Грюневальда, где уже вовсю развернулась знаменитая ежегодная ярмарка.
Ярмаркой это мероприятие называлось неспроста – сюда съезжались ремесленники со всей Республики, чтобы показать свое мастерство и продать отборный товар. Швеи, кузнецы, кожевники, мастера работ по дереву, стеклу и металлу, и прочие рукоделы – кого тут только не было!
В первый момент я даже испугался людской толпы. Все-таки сложно контролировать влияние своего таланта, особенно если начнется давка. Но, оказалось, толчея возникла только на входе, дальше становилось больше свободного пространства и народ распределялся по нему более-менее равномерно.
Мы с Анжелой прошлись по торговым рядам, поражаясь богатству ассортимента, мастерству поделок и географии их авторов. Воистину, тут представлены даже самые удаленные края Пруссии! Во всяком случае, я заметил мастеров из Бреслау с их знаменитыми резными кубками, а также одного умельца из Белостока с декоративными клинками, выполненными в непревзойденном стиле.
Потолкавшись по торговым рядам, немного устали, поэтому прошли к навесу, где устроилось передвижное кафе. Я подкрепился, съев пару только что изжаренных чебуреков с чаем, а моя спутница выпила стаканчик горячего шоколада, закусив шоколадом же, но уже холодным.
Как раз подошло время к началу соревнований стрелков, так что мы, чтобы ничего не пропустить, поспешно направились к длинному стрельбищу. Вокруг него соорудили основательные трибуны, но места всем зрителям явно не хватало, так что уже началась малоприятная давка. К счастью, нас заметил Ян.
– Эти двое со мной! – пояснил он охраннику и провел нас с Анжелой внутрь, можно сказать в вип-зону.
Соревнования должны вот-вот начаться – шли последние приготовления. Всем участникам заранее раздали абсолютно одинаковые пулевики. Также давалось время на пристрелку и привыкание к незнакомому оружию. Теперь все это уже позади – около тридцати претендентов на приз выстроились у скромного помоста, куда взошел распорядитель турнира.
– Дамы и господа! – громко возвестил глашатай, – Добро пожаловать на ежегодные соревнования, организуемые Ассоциация Вольных Стрелков Пруссии! Сегодня мы с вами выясним, кто является лучшим стрелком Республики! А точнее, сможет ли кто-нибудь, наконец, отобрать этот титул у нашего горячо любимого Крюгера!