– А ты знаешь, что именно сделало её такой? Где её родители? Семья?
У Димона был хоть и мягкий голос, но по-мужски громкий. Яна услышала, что спросил он у Жеки, и сильно вцепилась в книгу.
– Нет. Она ничего не говорит. Как только начинаю с ней этот разговор – она тут же в слёзы. А я почему-то не могу смотреть, когда она плачет. Вообще терпеть не могу слёзы и сопли.
Жека прервал разговор, вспомнил, что до сих пор держит в руке последнюю пулю, которую нужно заправить в барабан револьвера. Димон заметил, что рыжий никогда не выпускает из своих рук оружие и решил спросить у него, откуда взял револьвер:
– А револьвер у тебя откуда? Украл?
– Отвоевал в смертельной схватке. Пришлось продырявить одного торгаша, который решил пострелять в нас. Это его револьвер. Прикинь, чуть нас не убил из-за куска хлеба, в прямом смысле. Он Янку тогда швырнул в окно, та грохнулась с четвёртого этажа. А я еле справился с этим жирдяем и помчался вниз. Думал, что всё, больше нет у меня напарницы. А мы тогда так хорошо сработались, у нас столько схем было. Ей, прикинь, люди просто так верили! Она своим милым голосочком жаловалась, что вот, она дитя войны, мама инвалид, кушать нечего, папа на войне погиб. Ей люди просто так, без лишних слов, давали деньги, еду и одежду. А меня в шею гнали, когда я то же самое говорил.
– Яна упала с четвёртого этажа… Что дальше, рассказчик хренов? – Димон вернул Жеку в начало его повествования.
– Что дальше?.. Валяется. Думал всё – это конец. Но хрена с два! Она встала и на ней даже ни царапинки. А потом появился напарник того торгаша и … – на этом месте Жека осёкся и прекратил рассказ.
– И?.. – намекал Димон на продолжение.
– И я тогда с испугу впервые крикнул: «Фас!». – Жека на этом моменте застыл, словно что-то вспомнил и закусил губу. По его лицу было видно, что он не знал, как это всё описать, не мог подобрать слова. – Да просто сбежали и всё.
Димон понял, что Жека не договаривал. Что-то там было, что рыжий авантюрист решил не говорить об этом. И хакер заметил, что давно не слышит, как Яна читает. Она их внимательно слушала и смотрела в одну точку, как робот не шевелилась, словно зависла.
– Я сказал тебе вслух читать, – скомандовал Димон.
– Про себя я быстрее читаю, – пробурчала себе под нос Яна и продолжила чтение.
– Главное не просто читать, а понимать, что написал автор. Вникать в его мысли, что он передал в сюжете, посылы, контекст.
Димон дал девочке установку, а сам вернулся к своей работе, но в этот день его голова была забита не этим. Ему стало интересно, что же такое эта Яна и что недоговаривает о ней Жека.
Спустя ещё месяц Яна читала уже намного лучше и понимала, что написано в книге. Она перелистнула страницу и увидела иллюстрацию, где был изображён Пьеро. Он был грустным и его образ чем-то напоминал внутренний мир девочки.
Яна вырвала листок с иллюстрацией и села перед зеркалом. Она достала гуашь и нарисовала себе такой же грим как у Пьеро. Жека увидел перевоплощение подруги и восхитился:
– Неплохо! Зачем нам маски, когда грабим? Вечно не слышим друг друга из-за куска пластика. Я тогда «Вороном» буду! – Жека криво, косо нарисовал такой же грим как из фильма. – Похож? Да? Бля… Круто смотрится и ужасающе. Надо костюмы купить, чтобы мы прям на стиле были. Будем элитной бандой или анархистами – я пока ещё не решил.
Димон, Жека и Яна шли по залу банка и достали оружие. Рыжий авантюрист выстрелил в воздух из своего револьвера; к ним повернулись люди и сотрудники банка. Они увидели двух парней и девушку в костюмах и с одинаковым гримом.
– Всем стоять на своих местах! Это ограбление! – закричал Жека и навёл ужас на посетителей и сотрудников банка.
У него это хорошо получалось, играть психов и конченых мудаков. Только потом он не будет видеть грани между игрой и реальной жизнью.
После ограбления, ребята нарисовали баллончиком знак анархии на двери сейфа. Так началось движение анархистов.
«Да не похож я на него! Полинка, чтоб тебя! Эта девчонка вечно насмотрится аниме и начинает всем дурацкие прозвища давать. «Димочка, а ты знал, что ты очень похож на одного персонажа?». И теперь все меня называют «Сакамото». Решили меня так выбесить, но мне пофиг. «Ты потрясающий как Сакамото!». Фу, блин! Аниме – это больное ублюдсво. Единственное, что мне зашло так это: «Берсерк» и «Тетрадь смерти». Хотя не спорю с Полинкой, что я потрясен, как и все хакеры. Не люблю много разговоров, поэтому просто перечислю важную инфу о себе, если вам конечно интересно. Люблю вкусно поесть, сидеть в одиночестве и заниматься своими делами. Терпеть не могу душнил и начальников, поэтому я нигде не работаю. Это из-за меня все в нашей банде – анархисты и мы эту идею вливаем в массы. Основной акцент мы делаем на молодёжь, они пока ещё способны слышать голос разума. Более старшее поколение промыто пропагандой, в их мозгу давно свет потух, ходят как зомби со своими скрепами, в общем – душнилы. Как появилась Полинка, то всех нас подсадила на аниме, а я терпеть не могу эти все ванильные нежности или плод больного воображения. Хотя есть и хорошие работы от азиатских братьев. Полина… Жалко девчонку, такая нежная, жизнерадостная и искренняя… Но дурная! На сегодня хватит разговор, у меня полно работы».
Россия, Санкт-Петербург
Димон
«Димон – замкнутый и закрытый парень. Не любит суету и шум. Часто сидит в четырёх стенах. Ворчливый как дед. Но! Этот умный товарищ помог нам выбраться из цифровой клетки. Теперь мы не часть системы, хоть и варимся со всеми в общем котле. Мне зашла тема анархии, поэтому буду с Димоном разъёбывать всё, что делит людей на богатых и нищих. Я хотел быть гангстером, но решил, что авантюрист и анархист самое-то для меня. Димон тоже с этим согласен и скинул на нас с Янкой всю грязную работёнку. Что же… Попотеем за свободу. Так уж и быть…». Жека.
Хакер «Анархист»║Пацифист ║Интроверт
Глава 6
«Я не хотел. Я не хочу. Но мне осталось лишь одно – уничтожить этот мир! Лжедемократию, диктатуру и больную на голову власть! И построю новый мир, в котором будешь жить ты. А я умру в своей боли и пустоте… В пустоте». Димон.
8 мая 2003 года. Питер.
Скоро конец учебного года. Диме уже пятнадцать лет и 8 класс скоро будет позади. Сегодня было тепло и солнечно, что редко для Питера. Дима пригрелся в тёплых лучах весеннего солнца, но его солнечные ванны были прерваны одноклассницей, которая любила трепать его за густые чёрные волосы.
– Димка, ты, когда подстрижёшься коротко? – решила узнать одноклассница, когда произойдут скорые изменения внешнего вида Димы.
– Хватит трепать мои волосы! Бесит! Ты хоть знаешь, как их сложно уложить? Вот что у меня сейчас на голове?!
Дима пытался уложить свои непослушные волосы, но не получалось. А одноклассница, хихикая начала уходить и напоследок взъерошила волосы парня. Её громкий смех был прерван гулом сирен – это была эвакуация. Дети вышли из класса, в коридоре началась суматоха и гул. Учителя стали эвакуировать детей в ближайшие бомбоубежища, точнее для них – это было метро. Длинная колонна из детей и учителей шла к станции метро, которая находилась очень близко к школе.
– Да чё паниковать! Опять ложная тревога, – говорил всем один из учеников школы. – Никто бомбить нас не собирается. Да и наши военные этого не допустят.
Девочка из начальных классов остановилась и показала пальцем в небо, она что-то увидела и сказала:
– Там птицы. Много птиц!
Это были не птицы, а самолёты. При виде, как самолёты летели в сторону города – все стали паниковать и началась давка на пути в метро.
– Да это наши летят, – говорил всё тот же мальчик, – охраняют воздушное пространство.
Но к тому эшелону летели наши самолёты и начали сбивать вражеские. Небо окрасилось в багровые оттенки от взрывов и выстрелов.
– Все бегом в укрытие! – закричал басом директор школы оставшейся колонне и держал дверь входа станции метро, гнал детей внутрь. – Бегом! Бегом! Живее! Не убейтесь на лестнице только!
Дима в этот момент был в давке, но видел, как в небе горели и падали самолёты прям на город и на район, где была его семья. Следом послышались первые взрывы от бомб. Город стал гореть и дымиться везде. Дима застыл от этого ужаса, что творилось вокруг, его ноги не слушались, словно вросли в асфальт. В этот момент Диму схватил директор и потащил за собой. Они были последними, кто эвакуировался.
– Бегом вниз! Живее, Дмитрий! – командовал ему директор.
– Но там моя семья! Как они!.. – кричал Дима.
– Они эвакуировались. Не переживай за семью! Не медли! На счету каждая секунда!
Директор гнал ученика вниз по эскалатору. Стены метро дрожали от авиационных ударов, от этих звуков сердце Димы билось ещё быстрей. Он считал снаряды, которые падали в такт пульса мальчишки.
Внизу метро люди дрожали от страха. Маленькие дети обнимали старших и плакали, кто-то кричал: «Мама!». С поверхности доносились взрывы и толчки. Казалось, что вот-вот бомбы достанут до них и прямо здесь взорвутся.
Дима сидел подальше от всех у стены и ждал, постоянно посматривая на наручные часы.
– Одиннадцать часов и тридцать минут. До сих пор бомбят. Там, наверное, от города ничего не осталось… – Он всё считал время и в голове посчитал каждую бомбу, которую слышал. – Шестьдесят три, четыре, пять… Да сколько же там у них этих проклятых бомб?!
Дима ужаснулся от того, что сейчас происходит на поверхности. Он не успевал считать все снаряды, а только те, которые мог слышать и чувствовать через стены метро.
– Развязал этот старый урод войну, что мы теперь должны сидеть здесь! – возмущался мужик, который сидел рядом с Димой. – Сколько людей должно погибнуть?! Сколько?! Брат погиб, сейчас и я здесь подохну. Не хотят люди жить в мире и согласии, вечно воевать им нужно. Хотя люди не хотят воевать, это нужно грёбанной власти. Используют нас как живой щит для своих кровавых партий. Для зрелищности! Все беды идут от власти, от этих президентов, парламентов, чиновников… Все они служат Сатане! Ненавижу их!
Дима сидел и молча слушал откровения мужика, который был доведён до отчаяния. У большинства находящихся здесь людей уже не было домов и даже близких или знакомых. Война забирает все, что тебе дорого и никогда не вернёт украденное. Пока об этом думал Дима, на поверхности всё стихло.
В метро спустились военные, не наши. Они говорили по-английски: «Go! Go!». Люди стали выходить из убежища, а когда вышли, то увидели один лишь пепел и разруху. Военные повели людей на ближайшую площадь, там стояли огромные мониторы. Людям включили трансляцию с последней речью президента. «Но не всегда будет мрак там, где он огустел», – только это запомнил Дима. Затем президента расстреляли, так как он открыл огонь по военным. После этого была объявлена капитуляция и прекращение войны.
– Война закончилась? Всё? Мы проиграли? – начали спрашивать люди.
– Кто мы? Воевал весь мир, – сказал мужик и спокойно закурил, – здесь нет победителей и проигравших. Громов был последним из этой шайки, точнее президентом старого мира. Мы сейчас будем жить в новом мире.
После информирования населения, военные повели людей в лагерь. Колонна, в которой был Дима, шла мимо квартала, где был его дом, но вместо жилища осталась лишь груда камней и арматуры. Сердце мальчишки словно остановилось. Он побежал в сторону своего дома, военные что-то кричали ему вслед:
– Stop! Get in line! Stop the boy!
Дима не слышал крики военных и не желал их слушаться. Он добежал до груды камней, которые, когда-то были домом и начал раскидывать их в поисках ответов.
– Они живы! – убеждал себя Дима. – Живы! Живы!
Военные прибежали к мальчишке, но поняли, что он делает и не стали трогать его. Дали ему время. Другой военный подошёл к ним и один из них сказал ему:
– Five minutes, – мол, пять минуточек, и заберём мальчишку.
Дима в это время всё рыл и рыл. Его руки были исцарапаны об осколки и бетонную крошку, но останавливаться он не собирался. Он вытащил арматуру и бросил в сторону, в этот момент часть плиты сошла с груды камней, под ней были ещё обломки и там виднелись маленькие пальчики в пыли. Дима медленно подошёл и убирал крошки от бетона, а там была рука ребёнка, и она уходила вглубь обломков. Но что было на руке – заставило Диму рыдать. Это были детские часики, точно такие же, как у его младшего брата Матвея. Дима не остановился на этом и дальше начал зачищать место. Ему было больно, он задыхался от пыли и слёз, но он рыл дальше. Он увидел ещё одну руку, которая обнимала тело мальчика. Это был отец, это его рука и его рубашка. Он в последний момент обнял сына и перед тем, как…, как погибнуть. Дима сделал ещё пару движений, стряхнул мелкие обломки и увидел лица, в пыли и ссадинах. Это были они! Дима отшатнулся от тел и закричал так громко как никогда. Этот крик шёл не из него, а словно из глубин боли и отчаяния. Дима почувствовал что-то под правой пяткой – это была нога и знакомая туфля; рядом лежала мама. Здесь была его семья. Никто не выжил и не эвакуировался. Их просто завалило обломками. Они погибли.
– Я не верю… Этого не может быть! – кричал себе Дима и бил себя в грудь. – Это страшный сон! Кошмар! Мне это снится! Снится! Проснись! Проснись!
Военным надоело ждать. Они схватили мальчишку, но он вырвался из их рук и закричал, и бросал в них обломки. Дима не знал, откуда у него появились силы. Гнев наполнял каждую его мышцу. Он был самым высоким в классе, но сутулился и во время агонии выпрямился. Очкарик стал выше военных, которые направили в его сторону оружие. Он внушал им опасность и непредсказуемость своих дальнейших действий.
– Будьте вы прокляты! Зачем бомбить мирный город, твари! Воюйте вы в полях! Я не знаю, там, в космосе! Но не в городах, где живут люди! Я вас ненавижу, особенно ваших кукловодов! Ненавижу власть! – Дима говорил это как шакал, как дикий зверёныш. – Люди и без власти могут жить спокойно! Никто ни над кем не властвует! Мы все равны друг перед другом! Никто не враг! Мы хотим жить и развиваться! А вы нас стравливаете друг с другом! А сами празднуйте свои победы и жрёте с общего стола. Жрёте боль и страдания людей! Я уничтожу всю власть на этой планете! Это больное ублюдство! Никогда кучка подонков не станет управлять народом! Никогда! Пока я живу – сделаю всё, чтобы уничтожить вас! Шлюх режима и ваших сутенёров!
Военные ничего не поняли, но наши всё поняли и подписались под каждым словом парня. Особенно у кого ничего не осталось из-за войны.
Военные устали сюсюкаться с буйным школьником и выстрелил в него дротик со снотворным. Дима потерял сознание и уснул. Проснулся он в лагере. Рядом с ним сидел директор.
– Очнулся. Ну и напугал ты нас, – сказал директор. – Мы думали, военные тебя расстреляют. Конечно, я понимаю твои чувства, но нужно жить как-то дальше. Сейчас таких, как ты – полмира. Нужно постараться нам всем жить в новой реальности. Придётся это сделать ради будущего. – Он похлопал ученика по плечу и ушёл к остальным.
Дима, когда пришёл окончательно в себя – сел у печки, которая стояла в центре палатки. Он достал часики брата и протёр их от пыли, чтобы посмотреть на время: 11: 35. Часы остановились ровно тогда, когда закончилась бомбёжка и именно тот снаряд, который был семьдесят пятый. Последний снаряд – это он убил его семью.
8 мая Дима похоронил родных и себя. Он решил, во что бы ни стало изменить этот мир. Пятнадцатилетний мальчишка понял, что лучший способ, чтобы свергнуть власть – это анархия. Сначала он взломает все сайты критической инфраструктуры военных блоков, потом взломает Пентагон и остальные крупные корпорации, которые захватили власть по всей планете, а потом революция под знаменем Анархии. Никакой власти! Народ должен быть свободен. Никакой гегемонии и диктатуры.
После того как Дима остался один и стал сиротой, его отправили в интернат, но пробыл он там год, потом сбежал и уже через два года стал успешным хакером под псевдонимом «Анархист». Он создал сайт, где люди начали собираться на зов матери – анархии и порядка. Дима был организатором крупных митингов по всему миру, что сейчас за ношение символики анархии или атрибутов могут дать реальный срок. В США даже на 10 лет за это садят. Понятное дело началась охота на «Анархиста». Никто не знал его в лицо, зато знали, что он натворил по всему миру. Как взламывал сайты, снимал огромные суммы со счетов банкиров, чиновников и прочих. Мог взломать электростанцию дистанционно или захватить управление подлодки. Неуловимый хакер мог всё, до чего мог добраться его гениальный ум.
Дима был гением – это, безусловно. Его было невозможно поймать, всё просчитывал до мелочей. Молодой парень постоянно менял квартиры, даже города и страны. Обводил вокруг пальца лучших детективов, но в 2006 году был пойман. Его сдала девушка, с которой встречался. Продалась, как проститутка полицейским, а ещё спала с детективом, который как пёс преследовал Димку. Предательство, измена, одиночество. Парень из серого Питера стал максимально избегать людей и приобрёл черты интроверта и социофоба. А любовь для него стала пустым звуком. Дима любил ту девушку, сильно, но она с ним была из-за денег.
– Любовь спасёт мир… Хуйня полная! – кричал это Дима, сидя в камере изолятора.
Его сегодня ждал очень жёсткий допрос. К своим восемнадцати годам он натворил столько, что одного пожизненного срока будет мало. Но убивать умного парня не собирались. Такой человек нужен власти.
После изнурительных допросов и избиений, Дима сидел в камере уставший и подавленный, в первую очередь от предательства. Он остро ощущал себя одиноким и брошенным всеми, его даже никто не будет ждать на свободе. Никто не придёт на свидание или просто напишет письмо.
Дима читал Буратино и Чиполлино, только это его спасало от мысли о самоубийстве. Он смотрел на всё, чем можно себя убить, но ничего не было, даже шнурки с его кроссовок сняли. Пришлось хакеру сидеть в мрачной камере и ждать. По разговору с полицейскими и людьми в штатском, его завербуют в госорганизацию, и под дулом пистолета гениальный хакер будет выполнять все, что захочет власть.
Много раз Дима думал, как сбежать, но полицейский участок был, хорошо охраняем и за хакером следили 24 на 7. Но никто не знал, что к ним нагло ворвутся конченые психи.
С этого момента хакера по кличке Анархист никто не смог поймать, и никто не сдал его, ведь Димон сделал самый удачный ход в своей жизни. Он выбрал психов и не пожалел об этом.
А пока гениальный хакер сидел и думал, как ему быстрее умереть, чтобы его не использовала власть.
Жека с Яной уже шли уверенно к полицейскому участку. Димон услышал, как сработала сигнализация, и подошёл к решётке камеры.
– Там что-то случилось. Вы будете сидеть здесь? – спросил он у полицейских, которые его охраняли.
– Ты один не останешься, хакер. Нам отдан приказ охранять тебя.
В этот момент послышались снаружи изолятора выстрелы и крики.
– Что там?! Кто-то ворвался в участок! – скомандовали полицейские, – Нужно предупредить остальных! – и покинули изолятор.
– И кто сюда ворвался? Не уж-то кто-то узнал обо мне? Но кто? Или это пришли не за мной? – размышлял Димон и ждал.
Прошло несколько минут, и перестрелка прекратилась. Димон вслушивался в тишину и слышал шаги, которые направлялись к изолятору.
– И это место хорошо охраняемо? Вы серьёзно?! – говорил Жека, уверенно шагая по коридору полицейского участка города Санкт-Петербург.
У двери изолятора было слышно, как кто-то говорил. Этот разговор слышал Димон и затаился в тени камеры.
– Парень и… девчонка? Может, ещё кто-то. Они стоят около моей двери, хотя напротив сидит тоже какая-то шишка. Хм?.. Ждём.
В это время Жека стоял около двери, которая вела в изолятор, где был заключён хакер. Жека достал расчёску из кармана полицейского, которого вырубила Яна, и уложил свои рыжие волосы, и стряхнул грязь со своего пиджака.
– Так. Я выгляжу, как псих? – спросил он у Яны, потому что не видел себя со стороны.
– Не особо. Ты на бомжа больше похож, – ответила она. – Этот пиджак такой старый. Зачем ты носишь это старьё до сих пор?
– Этот пиджак для меня многое значит. Это подарок дяди Антона. Не могу я от него избавиться, он впитал всю мою боль и одиночество. Похоронишь меня именно в этом пиджаке. Поняла?
– Ты не умрёшь, но я поняла, – как всегда спокойно или как робот ответила Яна.
– Ну-ка, а так я похож на психа? – Жека маньячно улыбнулся и подставил дуло револьвера к виску.
– Сейчас ты очень похож на психа.
– Всё, я вошёл в образ. Погнали!
Деверь в изолятор отворилась, и Димон увидел парочку, которую будет бояться, но любить одновременно.