– Значится так, – открыл собрание 2-ой пилот. – Что мы имеем. А имеем мы то, что бабы, пардон, дамы, такие же фальшивые, как и мы. И даже хуже. Получился такой казус, что они еще и подлым образом не просто притворялись знаменитостями, являясь в действительности русскими эмигрантками – а что совсем не знают русский язык. И они понимали все наши, так сказать, комплименты… И твой, Гера, тоже – что ты за миллион долларов с «этой выхухолью» в постель не ляжешь.

– Васек, так она когда нос поменяла, ничего стала…

– Цыц, потрошитель! Дело имеет патриотический оборот. Клава, скажи…

– Я Вася.

– Это я Вася, а ты – Клава. Так надо. А то запутаемся. Вот скажи, Клава: как вы могли в такой сложный исторический момент для нашей родины, когда Перестройка и гласность развалили могучую державу, бросить ее в беде и сбежать в капиталистические страны за лучшей жизнью?

– А это потому, что мы нежные и не смогли на все это смотреть. Зато вы родину в беде не оставляли! И что вы для нее сделали? Вы тоже живете в другой стране. Мы все живем в других странах, потому что Советского Союза больше не существует.

………………………..

Заканчивался одиннадцатый месяц на борту «Заката» и третий на борту «Де Менции». Стыковочный коридор прошел профилактику руками Василия так, что его заклинило намертво. Это было уже не два отдельных летательных аппарата, а один, который стало можно называть «Закат Де Менции». А на корпусе этого гибрида, кроме «Здесь был Вoльдемар», красовались крупные буквы: «М» и «Ж».

Девочки и мальчики бегали друг к другу в гости, изображая образы своих персонажей. Клаудина покрепче приклеила отвалившийся нос и гарцевала перед камерами в парике и сантиметровом макияже. Гера продолжал выращивать лекарственные травки и овощи. Дамы солили огурцы и мариновали помидоры, позируя перед миллионами зрителей, будто они это делают в первый раз. А по вечерам все собирались в волшебном «Кабинете…» и расслаблялись. Шли ожесточенные политические споры, безоблачные воспоминаниями и игры. Играли в «американский студентов», в «чепуху», в карты и даже в шахматы. И даже забывали порой про дистиллятор. А может, это просто стал проявляться в сложных условиях банальный старческий маразм. И снова разочарованное человечество стало воспринимать новости про космические эксперименты как банальность и потеряло всякий интерес. И снова возникли неожиданные обстоятельства, готовые раздуть гаснущий костер всеобщего внимания.

– Катастрофа!!! – запылал портрет Диктора в мониторе. – Скандал в Южной Америке, грозящий перейти на пандемический уровень! В одном из провинциальных городков дала концерт оперная певица Клаудина Винчини, выступающая под именем Василисы Франкенштейн… И, когда ошарашенная публика ее прижала к стенке, она созналась, что астронавты на «Де Менции» подставные, потому что у подлинных лиц – у всех подчистую! –прямо перед стартом обнаружилась острая аэрофобия, клаустрофобия, слабый вестибулярный аппарат, энурез и плоскостопие. А так как полет отменить было нерентабельно и уже нельзя по этическим соображениям, пришлось срочно заменить их на дублеров. Вы слышите меня, мужики? Иностранные бабы ненастоящие!

– Да не может такого быть! – натурально удивился Гера, который явно натренировал свой артистический дар. – Мы их целовали, а они рассказывали свои богатые биографии! Это газетная утка.

– Какая утка! – вспылил Диктор. – Рейтинг на Винчини так возрос, что она собирает огромные залы, билеты все проданы, аншлаг. Винчини поет до хрипоты даже без фонограммы, ее постоянно ощупывает масса знакомых и поклонников. Она натуральная!

– А если она натуральная, что же она так накосячила, что выдала сама свой обман?

– Вам, мужики, этого не понять. Им, мужики, для пиара этот скандал в самую пику. Думаю, она специально все это устроила с самого начала, потому что стареющая дива сдала и время ее успеха осталось в прошлом, и надо было устроить такую залепуху, чтобы вернуть свой прежний блеск и популярность.

– Фу, эгоцентристка невыдержанная! Не могла потерпеть, пока мы из путешествия вернемся!

– У нее и оправдание есть. Дескать, от длительного воздержания может голос испортиться, а без аудитории она петь не может. Хотя, там портиться уже нечему, слышал я ее. Наши родители, бывало, как затянут «Один раз в год сады цветут». Или «Там вдали за рекой». Или «Не сыпь мне соль на рану». Или «Мурку». Так им и поклонников не надо, и голоса в самое сердце – стрелами, стрелами, стрелами …

В кармане Василия завозился мобильник. Василий поднес его к уху, сначала побледнел, потом покраснел, потом позеленел.

– Я обещаю разобраться во всем! – отчеканил он и злобно глянул в лицо Диктору. – «Аленка» звонила. Ей мою зарплату за этот квартал совсем не перечислили, а за прошлый выплатили всего 12 000 рублей.

– И моей жене тоже, я просто не успел об этом сообщить, – заерзал Гера.

– И моей, – задумчиво зачесал макушку Коля-Летчик-Тракторист.

– А у меня вообще жены нет, а что мне там на карту падает, я и не проверял, – размеренно сказал бывший чемпион и зашевелил бицепсами.

– Это что же такое получается, мужики? Мы тут пашем, горбатимся, а нашим женщинам там даже квартплату нечем платить! Эй, посредник между небом и землей. а ну, проясни нам сложившиеся обстоятельства!

– Да, там форс-мажор возник, – забегал Диктор глазками по экрану. – В общем, счета пришлось заморозить, потому что результат эксперимента комиссионно признан отрицательным, а кампанию – несостоятельной. А все потому, что ожидалось покрыть расходы на него за счет активации социальных сетей и средств массовой информации, но активного использования их не получилось. Хорошо еще, что удалось вам выбить отсрочку по налогам до вашего возвращения. А что вы на меня так смотрите? Сами виноваты. Я же говорил вам, что нужна сенсация, а вы там спите в хомуте. Ну, не расстраивайтесь. Если наше товарищество не сможет выплатить всю сумму согласно договору, постараемся вам частично компенсировать авиационным керосином.

«Не сыпь мне соль на рану!!!» – дрожали стены «Кабинета психологической разгрузки» от дружного восьмиголосья.

– Значит, эти четыре «короля» загнали нас в кугу, а сами по нашим паспортам по курортам ездиют. И еще неизвестно, каких кредитов там по нашим документам набрали. А нас потом выплачивать заставят…

– Да не боись, Василий! По нашим документам им много не дадут. А вот если бы по-честному все было, нам бы выдали их документы, и тогда…

– Да с нас паспорта и не требовали, не в аэропорту же садились. А с их документами отсюда тоже никто ничего не даст. Так что – забудь и не беспокойся. А вот что нам ни хрена не заплатят, и что и мы год взаперти задарма просидели – это точно. И куда мы керосин девать будем? Продавать – все равно никому он не нужен. Разве что на керосиновые лампы, когда электричество за неуплату повырубают.

– Да вам еще хорошо! – воскликнула заместительница Василисы. – А вот у нас дела посерьезнее. У нас гангстеры. С нами церемониться не будут, нас просто поубивают как ненужных свидетелей.