Проект N

– Не накрашенная, – Иришка не смогла скрыть улыбку. – Случайно не в обнимку со Стефаном ты проспала?

– Не говори ерунды!

Но подругу было не переубедить. Даже то, что я пришла в другой одежде, не сработало. Ее глаза горели и требовали подробностей. Я старалась держаться уверенно и как можно спокойнее сказала:

– Я ночевала одна, дома. Будильник сломался, не прозвонил. Стефан приехал и разбудил меня в половине восьмого, поэтому я не успела накраситься.

– Да ладно! – не поверила Иришка. – Ну, мне-то уж можно рассказать! Я никому не скажу!

– Ир, не придумывай! Ничего не было и не будет!

Ну, когда же она от меня отстанет! И что меня дернуло согласиться на эту интрижку? Да я и не соглашалась, Стефан меня вынудил. Да, конечно, это он во всем виноват.

Больше я не обращала на подругу ни малейшего внимания. Она еще пыталась выведать у меня, почему я не хочу признаваться, что провела ночь со Стефаном (она была уверена в этом на сто процентов), но я молчала, как партизан. В итоге, Иришка обиделась и перестала со мной разговаривать. Ничего, помиримся.

Я погрузилась в работу, да так, что чуть не пропустила обеденный перерыв. Стефан зашел в наш кабинет и, подойдя ко мне, спросил:

– Ты идешь?

Я взглянула на часы, закрыла программы на компьютере, и послушно поплелась за Стефаном. Он был хмурым, усмешка пропала с его лица. Я не решалась спросить, что случилось. В кафе я заказала только салат и сок, Стефан – только кофе. Он старался не смотреть на меня, а я пыталась поймать его взгляд. Его что-то беспокоило, и это беспокойство начало передаваться мне. Что же могло случиться? Что-то или кто-то угрожает миру? Я представила себе битву «Людей Х» – у нас назревает что-то похожее? Или со мной что-то не так?

– Не нервничай по пустякам, – сказал Стефан, глядя в сторону.

Я покраснела – вообще, пунцовые щеки в последнее время стали моим атрибутом.

– Все в порядке? – спросила я.

– Тебе не о чем беспокоиться.

Почему-то его слова ни капельки не успокоили. Я нервничала еще больше. Стефан расплатился, и мы вышли из кафе. Он шел немного впереди, спрятав руки в карманах. Даже намека не было, что мы «пара». Нет! Нельзя об этом думать! Даже к лучшему, что мы больше не играем в эту игру. Стефан тряхнул своей шевелюрой – я побоялась, что он услышал мои мысли. Думай о другом, о пирожных, например. Да, о пирожных.

Возле моего кабинета Стефан одной рукой притянул меня к себе за талию и нежно поцеловал в лоб. Моя рука невольно легла ему на грудь. Я опомнилась, и сделала вид, что просто расправляю складочку на его рубашке. Стефан улыбнулся и прошептал:

– До вечера.

Я закивала, не глядя на него – пыталась сморгнуть слезы. Наверное, он что-то почувствовал и попытался заглянуть мне в глаза, но я выскользнула из его объятий и ушла на свое рабочее место. Быстрее принялась за работу, чтобы отвлечься. Мне нельзя влюбляться! Нельзя! Я не переживу еще одно предательство.

Иришка искоса за мной наблюдала. Она была обижена, но увидев, что я плачу, тут же подъехала ко мне и тихо спросила:

– Он тебя обидел?

Я отрицательно помотала головой.

– Он воспользовался тобой и бросил?

Я опять замотала головой, а предательские слезы полились еще сильнее. Иришка сделала свои выводы:

– Я так и знала! Нельзя доверять этим мальчикам с обложки! Ничего, мы ему еще покажем…

– Ира, я тебе еще раз говорю – между нами ничего не было, нет и быть не может! Я ему не нужна.

– Ты влюбилась, да? – понимающе протянула она.

Я уставилась в монитор. Я не должна об этом думать. Я не должна плакать.

Иришка вздохнула и продолжила допрос, но уже гораздо мягче:

– Но вы же целовались! Он тебя провожает, возит на работу и с работы, вы вместе обедаете. Я не понимаю.

– Я тоже не понимаю… – соврала я.

Не думать! Не думать!

Я тяжело дышала. При каждом вздохе у меня кололо сердце. Вот тебе и понервничала. Мне не хватало воздуха, немного закружилась голова. В кабинете душно, нужно выйти в коридор, там посвежее. Я встала и направилась к двери. В глазах потемнело, я успела опереться руками о стол. Иришка подскочила ко мне и обеспокоенно защебетала:

– Что случилось? Тебе плохо?

Я кивнула в знак согласия и мои силы на этом иссякли – я рухнула на пол. Иришка успела поддержать меня и замедлить падение, чтобы я не ударилась головой. К нам подбежала Вера Семеновна. Я услышала ее крик:

– Скорую! Вызывайте скорую!

– Не надо, – прошептала я, собирая все свои силы. – Стефан…

Иришка склонилась надо мной, чтобы лучше расслышать. Я выдавила из последних сил:

– Телефон… Стефан…

Иришка передала мою голову в руки Веры Семеновны и кинулась за моим мобильником, который лежал на столе. Через несколько секунд я услышала ее срывающийся голос:

– Это Ирина. Олесе плохо… Он бросил трубку.

Иришка вернулась ко мне и начала махать ладошкой перед моим лицом.

Стефан ворвался в кабинет, как врач прощупал пульс, осмотрел глаза, и как пушинку взял меня на руки.

– Мы вызвали скорую, – сказала Вера Семеновна.

– Пока она доедет будет поздно, – быстро сказал Стефан. – Похоже на инсульт. Я врач, я знаю, что делать.

И он вышел со мной из кабинета. Я была в сознании, все слышала, но перед глазами все расплывалось. Стефан осторожно посадил меня на переднее сидение своей машины и откинул спинку так, что я почти лежала. Потом сел за руль и погнал машину на бешеной скорости.

Голова кружилась, дышать было тяжело, но уже не так больно. Мне стало страшно. Я попыталась отвлечься от плохих мыслей, и тихо сказала:

– Ты опять соврал.

– Да. Отличная отговорка, на любой из вариантов – выживешь ты или нет.

Блин, он даже не попытался меня успокоить.

– Куда мы едем?

– Ко мне.

Он достал свой телефон и набрал номер. Видимо, никто не отвечал. Стефан набрал еще раз. Потом еще раз. И еще. И еще. Он злился. Очень злился.

Машина остановилась. Стефан аккуратно вытащил меня и снова взял на руки. У меня в голове промелькнула мысль, что я не чувствую его прикосновений. Я вообще ничего не чувствую, прямо как в больнице перед разводом.

Не знаю, каким образом Стефан открыл дверь своей квартиры, но мы попали внутрь. Он положил меня на кровать и снова достал свой телефон. Он набирал номер снова и снова. Так и не дозвонившись, со злостью зашвырнул свой телефон куда-то.

Я смотрела на него. Находясь в покое, моя голова перестала кружиться и я смогла сфокусировать взгляд на Стефане. Он очень нервничал, и закрывал лицо руками. Я поняла, кому он не смог дозвониться, но все равно уточнила:

– Стелла не приедет?

Он протер руками лицо и, снимая пиджак, коротко ответил:

– Нет.

Мне было страшно и хотелось плакать. Я собрала всю волю и медленно повернула голову к окну, чтобы Стефан не видел моих слез. Краем уха я услышала шум воды в ванной. Надеюсь, это поможет ему успокоиться и что-нибудь придумать. А я должна быть сильной.

Очень медленно я подняла руку, чтобы вытереть слезы и замерла, уставившись на внешнюю сторону ладони – по коже пробегала серая трещина, как по льду. Она начиналась между мизинцем и безымянным пальцем, сбегала ломаной линией к запястью и уходила под рукав водолазки. Я с трудом подняла вторую руку и коснулась пальцами трещины – она была гладкой, как будто нарисованной. На второй руке тоже была еле заметная трещинка, на ладони. Неужели, я вся покрылась этим рисунком?

Я пододвинулась к краю кровати и села, свесив ноги на пол. Голова очень сильно закружилась, поэтому я не двигалась несколько минут, пока комната не остановится. Потом медленно встала. Голова снова закружилась, ноги подкосились, и я рухнула на четвереньки. Стефан выскочил из ванной в спортивных штанах и помог мне сесть на кровать.

– Не надо вставать, – сказал он.

– Что это? – я протянула ему растрескавшуюся руку, когда голова перестала кружиться.

Он погладил трещинку и ответил:

– Это бывает. Ничего страшного. Когда восстановишься – они исчезнут. Хочешь переодеться в халат? Тебе будет удобнее.

Я кивнула. Стефан достал из шкафа белый махровый халат и положил его рядом со мной. От халата пахло горным воздухом. Я подумала о теплом душе.

.

.

– Не стоит, – произнес Стефан. – Рискуешь разбить голову о кафель.

Опять он читает мои мысли. Но, может быть, так даже проще? Не нужно напрягаться, чтобы что-то сказать.

– Я заварю чай, а ты пока переоденься, – сказал Стефан и ушел на кухню.

Я медленно стянула водолазку с одной руки. Передохнула, потому что голова опять закружилась. Потом стянула с другой руки, передохнула. С огромным трудом я высвободила голову из материи и в изнеможении откинулась на кровать. Потолок пытался от меня убежать. Когда я все-таки его догнала и остановила, то принялась расстегивать молнию на джинсах. Медленно, сантиметр за сантиметром, я, лежа на спине, стягивала узкие джинсы, и, в конце концов, осталось стряхнуть их со ступней, но ноги отказывались меня слушаться.

– Тебе помочь? – раздался голос Стефана из кухни.

– Нет! – в ужасе ответила я.

Не хватало еще, чтобы он увидел меня в чем мать родила! В принципе, на мне было черное не просвечивающееся белье. Но не могла же я предстать перед практически незнакомым мужчиной в таком виде.

Я попыталась скинуть джинсы со ступней – ноги не двигаются вообще. Я их почти не чувствовала. И подняться нет сил. Нет, без помощи не обойтись. Рукой я дотянулась до халата и накинула его сверху на себя, позвала Стефана. Он тут же появился в арке кухни.

– Помоги, пожалуйста, – попросила я, глядя в потолок, и наверное красная, как помидор. – Я не чувствую ног.

Стефан помог, аккуратно свернул мои джинсы и положил на стульчик, рядом с кроватью. Потом подобрал мою водолазку, так же аккуратно сложил и положил поверх джинсов.

– Помочь с халатом? – спросил он.

– Нет! – испуганно крикнула я.

– Упрямая. Давай, я помогу.

Я помотала головой, и снова потолок побежал от меня по кругу. Стефан не послушался и приподнял меня, придерживая за шею. Я снова села. Халат упал на колени, открыв взору бюстгальтер. Руки меня не слушались, но я все равно попыталась прикрыться. Стефан быстро и аккуратно вдел мои руки в рукава халата, кое-как помог запахнуться и уложил меня на кровать.

Я чувствовала только как сильно горят мои щеки.

– Хочешь чай? Или что-нибудь покушать? – спросил Стефан.

Я отрицательно покачала головой. От мысли о еде меня начало мутить и я стала часто и глубоко дышать, чтобы прогнать тошноту. Стефан сел рядом со мной и взял меня за руку. Поглаживая трещинки, он сказал:

– Я не могу гарантировать, что все пройдет хорошо, прости.

У меня на глаза наворачивались слезы. Я не должна плакать! Я сильная!

– Что-то нужно делать? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее. – Не знаю, ритуал какой-нибудь, заклинания читать или что там еще?

Стефан засмеялся:

– Ничего.

– Ничего? Совсем?

– Процесс не до конца изучен, мне не дают на это времени…

– А что должен делать наставник или, как его… катализатор? – перебила я. – И как мы обойдемся без него?

Меня охватывала паника. Просто лежать и ждать неизвестно чего – как при таком раскладе настроить себя на победу? Мне было очень страшно. И из-за своих страхов я не сразу заметила, что Стефан не ответил на вопрос. Он вообще старался не смотреть на меня, просто немного поглаживал мою руку. Он был подавлен.

– Я постараюсь тебе помочь, – наконец, выдавил он. – Но не знаю, что получится. Я давно… не практиковался…

Я выжидающе смотрела на него. Он что-то скрывает, прячет глаза, но спросить напрямую об этом я не решалась. Блин, он знает, что я умираю! Я не знаю, что и каким образом должно произойти, чего вообще ждать?

Стефан сжал мою руку и поднял глаза.

– Я тоже не знаю, чего ждать! – сказал он сдержанно. – Я давно никому не помогал. Последние несколько лет я только выслеживал нужных людей и приводил к Стелле. Она помогала людям восстановиться.

Я, молча, слушала. И поняла, что Стефану нужно выговориться, его что-то гнетет, поэтому просто слушала. Да, я ненормальная – думаю не совсем о том, о чем нужно.

А он протер лицо руками и глубоко вздохнул. Потом лег со мной рядом, взял мою руку в свою, и уставился в потолок. Еще раз глубоко вздохнул и продолжил:

– Стелла специально не отвечает на мои звонки. Они считают, что это должен сделать я. И им все равно, если я не справлюсь, все равно, если ты не выживешь.

Значит я – его испытание. Моя жизнь никого не волнует. Мне стало жалко себя, и несколько слезинок скатились по моим щекам. Почему? Стефан снова сжал мою руку и ответил на мой мысленный вопрос:

– Я был лучшим. Конечно, гордился этим. Всегда и во всем первый. Я всегда знал, что справлюсь, и не придавал значения мелочам. И не смог сохранить чью-то жизнь в момент восстановления. Просто отвлекся. На мгновение. Но это мгновение стоило кому-то жизни. Говорю же, процесс до конца не изучен, не понятно само действие катализатора и внешних факторов… Короче, в следующий раз я был сосредоточен, чтобы не допустить ошибки снова. Но малейшая мысль о том, что все повторится – и снова потерянная жизнь. Дальше больше – я начал бояться, что человек, которому я помогаю, снова умрет. И этот страх убивал его. Я перестал присутствовать при восстановлении. Продолжал искать талантливых людей, а остальным занималась Стелла.

Он помолчал немного. А я обдумывала его слова. Вот откуда эта насмешливая улыбка. Он привык всегда и во всем быть первым, выше других. Но он зазнался и допустил ошибку.

Он вдруг засмеялся, очевидно, прочитав мои мысли.

– Ты совершенно права, – сказал он, кладя мою руку к себе на грудь и накрывая своей. – Совершенно права. Я зазнался, допустил ошибку и стал бояться, что не смогу ее исправить. И чтобы больше не ошибаться, просто перестал стараться. Я сдался.

Он повернулся на бок, чтобы заглянуть мне в глаза, и сказал:

– А теперь я не знаю, как тебе помочь.

Мое лицо не выражало никаких чувств. Я видела Стефана, слышала его, но шевелиться, говорить или пользоваться мимикой я уже не могла. Могла только думать – и все. И я думала – должен быть выход.

– Мне жаль, – прошептал он. – Но я не могу тебе ничего обещать.

Мне хотелось кричать, плакать, биться в истерике – это несправедливо! Неужели нет другого способа поднять ему самооценку? Почему надо кем-то пожертвовать? И почему именно мной?

И вдруг все мое тело пронзила жуткая боль. Я согнулась пополам, схватилась одной рукой за ткань простыни, а другой – впилась ногтями в руку Стефана. Он подскочил, схватил меня в охапку и прижал к себе. Меня бросало то в жар, то в холод, а боль потихоньку стихла. Я больше не чувствовала своего тела. Опять.

Внезапно я увидела нас со стороны. Я стояла у подножья кровати и видела, как Стефан обнимает черно-белую меня и убаюкивает как ребенка. Все мое тело покрывали серые трещинки, как татуировки, глаза открыты, как будто стеклянные. Я видела нас также со стороны в больнице, перед разводом. Но на этот раз Стефан не видел вторую меня. Стефана и черно-белую меня обволакивала еле заметная дымка.

В больнице, видя себя со стороны, я не могла двигаться, пока мое настоящее тело не превратилось из черно-белого в цветное. Я попробовала пошевелить рукой – все получилось, я могу двигаться. Но черно-белое тело на руках Стефана не двигалось и не обретало цветность. Я попробовала дотронуться до Стефана – моя рука прошла сквозь него. Ужас! Я призрак! Я закричала, но не услышала своего крика. Значит, все, что я могу – это двигаться, видеть и слышать. Я попробовала дотронуться до своей черно-белой руки – холодная. При этом я чувствовала два прикосновения – как я прикасалась и как ко мне прикасались. Невероятно! Я проверила у бесцветной пульс – есть, но слабый. Значит, я еще жива. Но почему меня две? И как сообщить Стефану, что произошло? Написать! Если, конечно, получится. Я двинулась к сумочке, которая висела у входной двери на крючке прихожей. Но, сделав пару шагов, споткнулась и распласталась на полу. Меня как будто что-то держало за ноги. Я поднялась и сделала круг вокруг кровати – сообразила, что не могу отойти от своего тела дальше, чем на пару метров.

Что делать? Я обхватила себя руками и обратила внимание – я-призрак цветная, без трещинок и в том же белом махровом халате. Каким-то образом я покинула свое тело, отчего оно стало черно-белым. Надо вернуться в свое тело. Но как? Мы реагируем друг на друга как два разных человека. Как человек может влиться в человека? Бред, я сошла с ума!

Стефан перестал убаюкивать бесцветную. Дымка, окружавшая их, пропала – он сдался. Он аккуратно положил ее на кровать, расправил халат, погладил по волосам, по щеке – я при этом ничего не почувствовала. Потом он, немного подумав, наклонился и нежно поцеловал бесцветную в губы.

– Прости… – прошептал он.

– Нет! Нет! Ты не можешь уйти! – закричала я немым голосом.

Но Стефан меня не слышал, он быстро собирался. Мне нужно вернуться, он должен знать, что я жива! Как это сделать?

Глава 6

Стефан ушел глубокой ночью. Я села на край кровати и заплакала. Может быть, все не восстановившиеся люди просто вот так превращались в призраков? И не могли больше найти дорогу в свое тело? Что-то подсказывало, что это не так. В больнице Стефан видел меня и разговаривал с моим призраком. Но я не могла пошевелиться, пока бесцветная «я» не обрела цвет, то есть не начала чувствовать свое тело. Но сейчас я чувствовала.

Блин, я запуталась. Закрыла глаза и сосредоточилась. Мне нужно попасть назад в свое тело. Мне очень нужно. Очень нужно. Моя голова вдруг закружилась, тело вновь скрутила острая боль – и я очнулась.

Я лежала на кровати. В окно пробивался утренний свет. Я кинулась разглядывать себя – цветная, от трещинок нет и следа. И самое главное – я жива! Я так и не поняла, каким образом мне удалось вернуться в свое тело. А потом задумалась, как мне удалось из него выйти? А если мне сейчас захочется выйти? Почему-то я представила себе замок-молнию – расстегиваешь и нас две, застегиваешь – одна. И только я мысленно расстегнула замок, как тут же оказалась стоящей напротив себя. Вторая я без чувств откинулась на подушку и посерела. Блин, опять искать выход? То есть вход? Но я сосредоточилась на замке-молнии и мысленно застегнула его. Ничего не произошло. Я закрыла глаза, застегнула молнию в мыслях, и открыла глаза – я лежу на кровати, одна, совершенно здоровая. Может, с открытыми глазами это не срабатывает. Или плохо сосредоточилась.

Р

Р

Я взглянула на часы – почти семь утра. Если потороплюсь, то успею на работу. Но Стефан сказал, что повез меня в больницу. Я сейчас заявлюсь в офис, совершенно здоровая, и что я скажу? Главное, нужно сказать Стефану, что все получилось. Предательский мобильник разрядился, нужно просто найти Стефана. Воодушевленная этой мыслью, я быстро оделась и отправилась на работу. Дверь квартиры я захлопнула на автоматический замок.

От дома Стефана на городском транспорте добираться было гораздо дольше, чем на машине. Поэтому я сильно опоздала. Когда я влетела в кабинет, все коллеги уставились на меня, как на привидение. Вера Семеновна поспешила ко мне и пробормотала:

– Олесенька, мы думали ты в больнице! Как ты себя чувствуешь?

– Все хорошо, – затараторила я. В голове уже созрел план лжи. – Диагноз не подтвердился, весь вчерашний день меня гоняли по кабинетам и в итоге отпустили, даже справку не дали. Накачали лекарствами и все. Когда мне отработать вчерашний день?

– Да ничего не надо отрабатывать! – зашептала мне на ухо начальница. – Проведем отпуском без содержания задним числом и все. Главное, что все хорошо.

Вера Семеновна похлопала меня по плечу, заговорщически подмигнула и направилась к своему столу. А я – к своему рабочему месту. Иришка тут же подъехала ко мне и начала расспрашивать, что случилось и как я себя чувствую.

– Все хорошо, – успокоила я подругу, подключая мобильник к розетке. – Я перенервничала и упала в обморок.

– Мы так перепугались! – пожаловалась подруга. – Стефан так всех напугал этим инсультом!

– Кстати, он не заходил?

– Нет. Я думала, вы приехали вместе.

– Нет, сегодня я добиралась сама.

– Вы поссорились?

– Нет. Просто он сегодня не заехал.

Я занервничала. Когда бежала в офис, не обратила внимания, стоит ли на парковке его лендровер. Он должен знать, что со мной все в порядке. Почему-то, я была уверена, что он не знает. Вышла в коридор с еле заряженным мобильником и набрала его номер. Девушка ответила, что абонент не доступен. Я набрала еще раз, и еще раз – ответ один и тот же. Вернулась в кабинет и попыталась сосредоточиться на работе. Не получалось. Вышла из кабинета и направилась на четвертый этаж. Заглянула в каждый кабинет, но Стефана нигде не было. Я направилась обратно к лестнице, когда дверь одного из кабинетов открылась, и меня окликнул молодой человек:

– Вы кого-то ищете? Вам помочь?

– Да. Стефана Джеркса. Он куда-то вышел?

– Ну, не совсем, – улыбнулся молодой человек. – Он сдал отчет по электронной почте и улетел в Швецию. Его работа здесь закончена.

– Спасибо, – прошептала я и на ватных ногах поплелась в свой кабинет.

Он уехал. И не знает, что со мной все хорошо. Но, может быть, он сможет меня почувствовать? Почему-то я была уверена, что он не будет и пытаться. Очередная ошибка.

Я вернулась в кабинет и упала в кресло. Иришка была тут как тут:

– Ну?

– Он уехал, – безжизненным голосом ответила я. – Улетел в Швецию, потому что закончил свою работу.

– Как? Когда?

– Утром.

– И даже не предупредил тебя?

– Нет. А зачем?

Иришка опустила глаза и пролепетала:

– Это я виновата. Забила им твою голову. Я не хотела, чтобы все вот так…

– Ты ни в чем не виновата, – твердо сказала я. – Это был легкий флирт, ничего серьезного не было. Переживу.

Иришка виновато улыбнулась и вернулась на свое место, больше не приставала с расспросами.

Я думала о Стефане. Я не должна была к нему так привязываться. Ведь знала же, что опять обожгусь. Это все бредни – про потенциал, про борьбу добра со злом. Оказалось, что вовсе я не имею такого большого значения, если меня запросто принесли в жертву. Обида, опять обида. Меня начало трясти от злости, и я вышла в дамскую комнату. Умывшись, я уставилась на себя в зеркало. Ничего во мне не изменилось. А что если… Недолго думая, я сформировала энергетический шар. По телу пробежала волна, а в ладони заискрился перламутровый комочек с молниями. Сверхспособность все-таки у меня осталась. Я растворила шар и вернулась на рабочее место. Иришка стояла у моего стола и ждала меня.

– Уже на обед пора, – сказала она. – Ты идешь?

– Я ничего с собой не принесла, – вспомнила я.

– Я тоже. Пойдем в кафе?

Я кивнула и взяла сумочку. Мы с Иришкой вышли из офиса на улицу и направились в кафе. Солнце светило ярко, уже по-летнему. Мы наслаждались его теплом и болтали о пустяках. Внезапно на нас наехал огромный джип, я чудом успела отскочить в сторону и толкнуть Иришку. Джип остановился.

– Смотреть надо, куда едешь! – закричала Иришка.

Водитель джипа, огромный бритоголовый мужчина в кожаной куртке, только посмеялся. Он чем-то напомнил мне лихие девяностые, когда почти на таких же машинах разъезжали очень крутые дяденьки с пистолетами. Я потянула Иришку в сторону кафе, подальше от неприятностей. Но краем глаза наблюдала за водителем джипа. А он наблюдал за нами и не уезжал.

Мы добрались до кафе и заказали обед. Иришка все ругалась на джип:

– Ты видела? Он смеялся! Блин, ему смешно, что я чуть не обделалась от страха! А если бы он нас сбил?

– Я тебе хочу, сказать, – ответила я, пережевывая салат. – Что он бы нас даже не заметил. Мы для его машины – как два комарика.

– Нет, ну ты видела? Наглые, просто слов нет! Пешеход для них уже не человек!

Я засмеялась и с трудом успокоила Иришку. Она очень испугалась, поэтому так горячо комментировала ситуацию. А мне вдруг стало так хорошо. Спокойно сидеть в кафе с подругой, пить горячий кофе и просто смеяться. Никаких раковин, коконов или прочей ерунды. Я чувствовала себя свободной.

– Ты прямо светишься! – заметила Иришка.

– Да! Жизнь прекрасна!

– И ты не обижаешься на Стефана?

В груди неприятно кольнуло.

– Мне не за что на него обижаться, – я опустила глаза.

– Ну и черт с ними, с мужиками! Может, посидим сегодня вечером? По шампусику? А?

– А почему бы и нет?

А действительно, почему нет? Я снова чувствую вкус жизни! И это надо отметить.

Иришка захлопала в ладоши и с радостью сказала:

– Наконец-то, тебя отпустило! Я уж думала, ты никогда не выберешься из своей депрессии.

Я не стала отвечать, только улыбнулась. Потому что тоже так думала.

Мы расплатились за обед и поспешили в офис. Проходя мимо парковки возле офиса, я обратила внимание на огромный джип. Это тот же, что наехал на нас. И водитель сидит за рулем и наблюдает за нами. Мне стало не по себе. В голове пронеслись слова Стефана «мы такие не одни…».

Джип выбил меня из колеи. Я начала бояться и не могла спокойно работать. Просто шквал эмоций с самого начала дня. Что, если меня нашли те, другие? Что они со мной сделают? Блин, зачем я сформировала энергетический шар? Ведь Стефан предупреждал меня, что не только он может настраиваться на талантливых людей. И вообще просил шариков не делать.

Собираясь домой, я совсем забыла про шампусик и Иришку.

– Может не сегодня? – я попыталась отсрочить наш сабантуй.

– Ну вот! – заныла Иришка. – Я так и знала! Ты меня обманула! Опять хандришь. Нет уж, решили напиться сегодня – значит, напиваемся сегодня.

Меня посетила гениальная мысль:

– Значит, напиваемся у меня! Твой Гена тебя отпустит ко мне с ночевкой?

Иришка захлопала глазками и вместо ответа достала свой телефон и позвонила ухажеру:

– Зай, у Олеськи опять депресняк, ее Стефан бросил… Ну да, я тебе рассказывала… Ну, она вся в слезах, в соплях, я не могу ее бросить в таком состоянии… Я только довезу ее до дома и все… И сразу домой, конечно… Целую, мой сладкий… И я тебя… Постараюсь побыстрее! Чмоки-чмоки!

– Я тебе поражаюсь! – воскликнула я.

– А что? От тебя позвоню и скажу, что у тебя истерика и что я не оставлю тебя одну в таком состоянии, а то еще вены вскроешь. И все! Вся ночь в нашем распоряжении!

– Только не забывай, нам завтра на работу.

– О чем речь! Мы же по чуть-чуть! Да, и извини, что пришлось наврать про Стефана. Гена по-другому не отпустил бы. Он, знаешь ли, романтик. Знает, что такое любовные переживания.

Я пожала плечами – все равно. Главное, что теперь я не буду одна в пустой квартире. А завтра – поеду к родителям.

Пока мы дожидались такси недалеко от офиса, зашли в небольшой магазинчик и купили пару бутылок шампанского, шоколадку и бутылку коньяка. Я смотрела на все это с ужасом, но Иришку невозможно было переубедить.

Я была уверена, что джип следит за нами, и оказалась права. Как будто у меня сработало шестое чувство. Он ехал за нашим такси вплоть до моего дома и остановился прямо под моим окном. Мне было страшно, но я старалась не показывать этого. Еще не хватало, чтобы Иришка запаниковала. Как я буду успокаивать взбесившуюся блондинку?

Как я и надеялась, осилили мы только шампанское. Проснулись от звука будильника и по очереди умылись и накрасились. Готовя завтрак, я невзначай выглянула в окно – джип на месте. Тревожные мысли вновь вернулись.

– Я вызвала такси…

Иришка так неожиданно и громко это произнесла, что я выронила чашку, и она разбилась вдребезги.

,

,

– Ты чего? – удивилась Иришка.

– Заснула на ходу, – соврала я.

– Не спи! Я вызвала такси, скоро приедет.

Я закивала и быстро начала убирать осколки. Мы выпили кофе и вышли на улицу. Погода была отличная, почему бы не подождать такси на улице. В джипе сидел тот же мужчина, смотрел на нас и как-то странно улыбался. Я пыталась не обращать на него внимания, но тут его заметила Иришка и зашептала мне на ухо:

– Ты посмотри! Он нас что, преследует? Решил додавить?

– Ир, не стоит привлекать к себе внимание, особенно таких страшных дядечек на таких страшных машинках.

– Это он-то страшный? Да он моего папу не видел, подполковника ФСБ! Пусть только пальцем тронет, ему этот джип знаешь куда затолкают?

Водитель джипа будто слышал наш шепот и злился, крепко сжимая руль. Я пыталась заткнуть подругу и перевести ее мысли в более спокойное русло:

– Это случайность, простое совпадение. Кто же знал, что он живет в моем подъезде. Какая машина должна за нами приехать? Рено?

– Да мне по фиг на Рено! Ты посмотри, как он на нас смотрит!

Он тем временем разговаривал по мобильнику. Иришка смеялась, показывая на него пальцем. А я перепугалась не на шутку, когда водитель джипа вылез из машины и направился к нам.

– Ира, заткнись! – процедила я подруге, но она не успокаивалась.

– О! Смотри, к нам идет! – зашептала она. – Сейчас знакомиться будет! Точно говорю…

Но он не собирался знакомиться. Он подошел к нам и, схватив меня за руку, потащил к джипу.

– Эй! Ты что делаешь! – закричала Иришка и накинулась на него со своими маленькими кулачками.

Верзила оттолкнул ее, и она упала на землю. Я пыталась сопротивляться и упиралась ногами, но он был очень сильный. Я хотела сформировать шар, но верзила так держал мои кисти, что я не могла ими пошевелить. А шарики у меня получались именно когда я вертела руками. Тогда я сосредоточилась и пустила волну электрического тока по своему телу. Верзила отскочил и злобно уставился на меня. Больше я не успела ничего сделать – он ударил меня в висок и я вырубилась.