Перстень Отца

Глава 3

Несмелые лучи солнца проникли в хижину и коснулись лица Забуды. Сегодня он спал дольше обычного. Юноша лениво приоткрыл глаза, спустя пару мгновений, вспомнив вчерашний день и посмотрев на руку с перстнем, улыбнулся. Однако вскоре лицо юноши помрачнело, когда он вспомнил о разговоре с братом.

Приподнявшись на локтях, Забуда осмотрел комнату: Воруна нигде не было. И, хотя он старался отогнать подозрения на брата, но его отсутствие казалось ему странным, обычно Ворун не оставлял его одного, как будто быть рядом с ним и было его главной целью в жизни. Только сейчас Забуде стало казаться странным, что его брат не проводил время с друзьями, не пытался создать собственную семью. Думая об этом, юноша все больше и больше убеждался в том, что их отношения с братом ненастоящие.

В это время на улице послышались шаги. Дверь скрипнула, и в хижину зашел Ворун.

– Как ты спал? – обратился он к Забуде непривычно заботливым голосом, что еще больше заставило Забуду забеспокоиться.

– Хорошо. А ты где был? – нехотя ответил он.

– Я понял, что нам нужно делать, чтобы перестать прозябать в нищете. Я только что говорил с деревенским старостой, он готов отдать за твой золотой перстень корову и три курицы. Представляешь? Я думаю, что этот путник – просто подарок судьбы. Мы сможем каждый день пить молоко и есть яйца, – сказал Ворун.

– Как ты так можешь говорить? Этот перстень…, – попытался возразить Забуда, вспоминая о словах Добровеста. Ворун его перебил:

– Что? Ты готов поверить первому встречному, который, наверняка просто ошибся, вместо того, чтобы доверять своему брату? – Ворун испытывающе посмотрел ему в глаза. Забуда замялся, и, хотя его с утра одолевали сомнения, сейчас, отводя глаза от пронзительного взгляда брата, он начал сомневаться в реальности того, что сообщил ему Добровест.

Видя слабость Забуды, Ворун продолжал: «Когда наши родители умирали, они просили меня заботиться о тебе, ведь ты был еще крохой. И ты знаешь, что я всегда старался сделать твою жизнь лучше. Верь мне и сейчас, я желаю тебе только добра. Ты же знаешь, да?»

Забуда вздохнул, соглашаясь с братом, хотя его сердце разрывалось на множество мелких кусочков.

– Так что давай, умывайся, одевайся, и мы пойдем к старосте и обменяем этот перстень на скотину. А вечером мы устроим пир, самый настоящий, какого у нас не было много лет! – уверенно сказал Ворун, нависши над братом, чтобы заставить его согласиться.

Уверенность и напор Воруна подорвали волю Забуды. Он привык подчиняться брату и никогда ему не перечил, поэтому встал и начал медленно собираться, перед выходом взяв черствую горбушку хлеба, которая осталась со вчерашнего ужина. Размачивая во рту хлеб и глотая маленькие кусочки, он чувствовал, как в уголках его глаз собираются слезы. Вчера он только поверил, что ему уготована другая судьба, что его отец жив и желает встречи с ним, что стоит только сделать шаг и уйти из деревни, как все станет ясно и понятно, а сегодня его брат, которому он доверял, забирает у него эту надежду, а у него нет сил, чтобы противостать ему.

Тысячи мыслей проносились в голове у Забуды, пока он медленно шел к дому деревенского старосты. Он смотрел на широкую спину Воруна, который решительно шагал перед ним, иногда оборачиваясь и поторапливая его, как будто боялся, что Забуда может передумать. Юноша задумчиво смотрел на своего брата, понимая, что его ничего с ним не связывает. Они каждый день вместе ходили работать на поле, занимались домашним хозяйством, делили скудную еду, но он так и не знал, о чем думает Ворун, о чем мечтает. Казалось, что все, чем занят брат – это присматривать за Забудой.

– Эй ты, давай быстрее, нам предстоит сегодня много дел, знаешь, сколько хлопот будет со скотиной, – все поторапливал его Ворун. Голос брата становился все нетерпеливей и жестче.

Наконец они подошли к дому старосты Годоты, которого назначил на эту должность наместник Мрачных Земель Буслай. Дом старосты был больше остальных, он единственный в деревне, у кого всегда была еда на столе. Селяне завидовали ему, потому что он держал небольшое стадо коров и коз, а в его сарае кудахтали куры. Между собой все решили, и не без основания, что Годота брал больше дани, чем требовалось, а излишек оставлял себе. Староста был тщеславен и любил вещи, которые подчеркивали бы его превосходство над другими.

Годота увидел братьев, когда они подходили к дому, и вышел встретить их. Это был невысокий мужчина немного за сорок с лоснившимися от жира волосами и кожей. Он был толстым, и пуговицы зипуна не застегивались у него на животе. У Годоты было хорошее настроение, так как Ворун обещал ему отличное приобретение – перстень, подобного которому в деревне никто никогда не видел. Годота с нетерпение потирал руки, отчего Забуде стало совсем не по себе.

– Ну, принесли мой перстень? – не церемонясь, окликнул братьев староста.

– Конечно, как договорились, – ответил ему Ворун.

– Давай, покажи ему золото, не будем терять времени, – обратился к Забуде брат.

Забуда поднял руку, чтобы снять перстень, который тускло блестел от рассеянного света. Искусная работа неизвестного ювелира поражала воображение. Казалось, от перстня исходит сила, он, как будто, был воплощением самой славы и величия. Забуда залюбовался. «Этот перстень принадлежал твоему отцу, потом он отдал его тебе. И, хотя ты совершил ошибку, он возвращает его тебе как знак своего прощения и благоволения», – пронеслись в голове слова Добровеста.

– Что ты там копаешься, отдай Годоте перстень, и дело с концом, – прервал его размышления Ворун, который явно нервничал.

– Нам еще скотину и кур домой забрать нужно, – спохватившись и уже мягче добавил Ворун.

Но эти несколько секунд стали поворотными для Забуды. Вдруг он понял, что Воруну не важно будет ли у них скотина и куры, что цель брата – забрать у него перстень и не позволить ему узнать, кто он на самом деле. И все, что говорил ему Добровест – это правда, он не родился здесь, это не его место. Для Забуды стало очевидным, что ему нужно отправиться в путь и узнать, кто же его отец, кто он и что с ним произошло.

Приняв решение, Забуда стал думать, что же делать дальше и как сказать Воруну, что он решил отправиться в путь.

– Ты что, заснул? Мы так и будем стоять здесь весь день? – раздраженно спросил Ворун.

– Я не хочу отдавать этот перстень, он мой, я хочу узнать все о своем прошлом, – быстро выпалил Забуда.

Ворун побледнел, но быстро взял себя в руки.

– Я тебе столько раз говорил, чтобы ты выбросил эти выдумки из своей головы. Ладно, ты бы просто думал об этом, но ты позоришь нас перед старостой. Давай не будем сейчас это обсуждать, отдай перстень и поговорим дома, – сказал Ворун.

– Нет, я не отдам перстень, – неожиданно твердо для себя сказал Забуда. Приняв решение отправиться в путешествие, он почувствовал внутри себя силу, которую раньше никогда не ощущал. Кажется, что перстень, который был у него на пальце, давал ему уверенность. «Это знак прощения и благоволения твоего отца», – пульсировали слова у Забуды в голове.

Ворун угрожающе стал подходить к брату. Забуда никогда не видел его в таком состоянии. И, хотя испуг охватил юношу, он все отчетливее понимал, что принял правильное решение и должен во всем разобраться.

– Отдай перстень. Немедленно! – голос Воруна практически срывался на крик.

– Нет! – еще тверже сказал Забуда.

Он понимал, что еще несколько мгновений и Ворун подойдет к нему и силой отберет перстень. Между ними оставалось несколько метров. Забуда решил, что нужно бежать прямо сейчас. Не было времени подготовиться к дороге, собрать вещи, понять, куда идти. Нужно было действовать, оставив всю прошлую жизнь здесь.

Забуда решительно повернулся и побежал по дороге, по которой вчера ушел Добровест. В этот рывок он вложил все свои силы, стремительно убегая от дома деревенского старосты и брата, который был ему как надсмотрщик.

Ворун не ожидал такого поворота, поэтому растерянно смотрел вслед убегающему брату, судорожно размышляя о том, что же делать.

– Постой, ты куда? Что ты делаешь? Вернись! – кричал он Забуде.

Забуда только быстрее бежал.

– Ладно, оставь перстень себе. Давай все обсудим, – продолжал кричать ему Ворун.

Забуда все бежал и бежал. Брат ему что-то еще кричал, но его слова он уже разобрать не мог, да и не хотел. Непередаваемый восторг и чувство свободы переполнило Забуду.

Немногочисленные селяне, проходившие по дороге, удивленно смотрели вслед бегущему Забуде, но это уже не волновало юношу. Вскоре он миновал последние дома своей деревни и оказался в Темном Лесу. И хотя он стал бежать медленнее, все еще не решался перейти на шаг.

Все дальше продвигаясь по лесной дороге, он понял, что никогда еще не был в этих местах. Обернувшись назад, он убедился, что за ним никто не гонится, только после этого он остановился и отдышался. Недалеко был лесной ручеек, где юноша смог утолить жажду. Потом продолжил путь, уходя все дальше в темноту леса. Так он прошел почти целый день.

Начало смеркаться. Недалеко от дороги стояла старая раскидистая ель. Под ней Забуда решил расположиться отдохнуть и подумать о том, что же ему делать дальше. В лесу было очень тихо, не было слышно ни шума зверей, ни движения ветра. Уставший от переживаний дня и долгого пути, Забуда очень быстро заснул.

К вечеру Ворун, убедившись, что брат не вернется, отошел от хижины и, оглянувшись по сторонам и никого не увидев, превратился в ворона. Он полетел в сторону леса, куда убежал Забуда, чтобы найти его и уговорить вернуться домой, чтобы все было, как раньше. Больше всего ему не хотелось объяснять своему хозяину, Горилюту, почему Забуда убежал и где находится теперь.

Глава 4

Утро выдалось зябким. Забуда поежился от холода и, хотя он явно не выспался, ему пришлось встать, чтобы согреться и размять затекшие ноги. Обойдя пару раз вокруг своего ночного пристанища, юноша почувствовал голод. Он не ел со вчерашнего утра, когда взял горбушку хлеба по дороге к дому деревенского старосты, куда его заставил идти Ворун. Забуда поймал себя на мысли, что уже не называет Воруна братом.

Ужасающая правда о своем положении постепенно захватила его мысли: Забуда не знал, кто он, но понимал, что он не бедный крестьянин, каким себя считал долгие годы, и у него больше не было дома и семьи. Все, чем он сейчас обладал – это удивительный перстень и слова Добровеста, который сказал ему отправиться в путь. Забуда поднял правую руку и посмотрел на перстень, который тускло блестел в первых утренних лучах.

Урчание в животе заставило Забуду отвлечься от своих мыслей и продолжить путь. Ему надо было найти воду и еду. Снова выйдя на дорогу, по которой он вчера убегал от Воруна, юноша озирался по сторонам, ища ручей и что-нибудь, что можно было бы съесть на завтрак. Лес выглядел печально: деревья с редкими листьями, жухлая трава, не было видно ни насекомых, ни птиц. Найти здесь пищу было невозможно, поэтому Забуда продолжил свой путь в надежде, что сможет потом где-нибудь подкрепиться.

Вскоре юноша услышал журчание ручейка и смог умыться и напиться воды. Немного приободрившись, он осмотрелся по сторонам. У самой кромки воды росло несколько редких кустиков неизвестной Забуде ягоды, но голод был сильнее осторожности, и он съел кислые плоды. Пригоршня ягод скорее разбудила аппетит, но это было все же лучше, чем ничего.

Юноша продолжил путь, медленно бредя по дороге. Солнце стояло уже высоко, был полдень. От слабости Забуде было тяжело продолжать свой путь, но вернуться обратно он не мог. Вокруг все было так тихо, что даже было слышно дыхание и тяжелые шаги. Вдруг безмолвный лес пронзило карканье ворона. От неожиданности юноша сжался и внутри себя почувствовал, что нужно спрятаться от этой невысказанной угрозы. Недалеко он увидел раскидистую ель, как та, где он провел прошлую ночь. Он быстро побежал туда, чтобы укрыться от птицы. И хотя он не понимал, почему это сделал, но чувствовал, что так правильно. Ворон, немного покружив над этой часть леса, улетел. Испуганный и истощенный, юноша достаточно долго просидел под елью. Птица больше не возвращалась.

Нужно было дальше продолжать путь. Забуда не знал, куда ведет эта дорога. Никто в их деревне никогда так далеко не заходил в лес, и никто, кроме Добровеста, не приходил к ним. Несмотря на усталость, голод и страх, Забуда шел вперед и понимал, что двигается в правильном направлении.

Проходя шаг за шагом, поворачивая по изгибам дороги, Забуда не видел ничего нового. Все тот же печальный лес, жухлая трава. Несколько раз юноша находил родники с водой, один раз ему повезло, и он смог найти возле воды кусты лещины. Орехи были прошлогодними и невкусными, с горчинкой, но немного утолили его голод.

Начало смеркаться, и Забуда с тоской понимал, что ему придется провести еще одну ночь под елью. Идя дальше по дороге, он начал высматривать подходящее место для ночлега.

Оглядываясь по сторонам, он увидел плотный кустарник, сквозь который пробивался слабый огонек. Забуда пошел в эту сторону. На небольшой опушке стояла старая хижина с огородом. Одна сторона крыши покосилась, несколько окон было забито досками. Явно, что дела у хозяев жилища шли не очень хорошо. Но огонек давал надежду, что здесь можно согреться, а, если повезет, то и поесть.

Забуда прошел мимо грядок, подошел к хижине и постучался в хлипкую дверь. В доме было тихо, но потом послышались тяжелые шаги. Вскоре дверь открылась. На пороге стоял сгорбленный старик в застиранной рубахе и старом зипуне коричневого цвета. Он пристально смотрел на Забуду, не понимая, стоит ли перед ним живой человек или плод его воображения. Молчание продолжалось несколько мгновений.

– Добрый вечер, – начал разговор Забуда.

Старик в ответ только прокряхтел. Похоже, что он давно ни с кем не разговаривал и начал уже забывать слова человеческой речи, но все же было понятно, что он готов продолжить разговор.

– Я шел по дороге и увидел ваш дом. Возможно, вы дадите усталому путнику отдохнуть и согреться. Я не стесню вас и завтра утром продолжу свой путь, – с надежной сказал Забуда.

– Заходи, – только и ответил старик, отступая от двери и давая возможность юноше зайти внутрь.

Забуда вошел в дом. Внутри, как и снаружи, было неуютно, немногочисленная мебель была потертой и кое-где сломанной, в углах виднелась паутина. На небольшой печурке стоял горшок с овощной похлебкой, от которой шел запах кислой капусты, но сейчас юноше этот запах показался самым прекрасным в мире.

Старик проследил за взглядом гостя и все понял без слов. Он жестом указал ему на небольшую лавочку возле стола, а сам стал наливать жидкую похлебку в миски со сколотыми краями, потом порезал хлеб с влажным мякишем внутри. Поставив еду на стол, сам сел на стул, стоявший на противоположной стороне и также без слов показал юноше, что он может приступать. Забуда не заставил себя уговаривать и тут же принялся за похлебку, макая хлеб в миску. От горячей еды в животе приятно заурчало. Старик слабо улыбнулся и медленно сам принялся за еду, с интересном наблюдая за своим гостем.

– Кто ты и куда ты идешь? – спросил хозяин Забуду, когда тот отправил в рот последний кусок хлеба, смокнув им со дна миски остаток похлебки.

– Меня зовут Забуда, но я не уверен, что это мое настоящее имя, – медленно начал разговор юноша. – И хочу выяснить, кто я на самом деле. Я вижу сны, там как будто я, но совершенно другой, – честно добавил он, проникнувшись доверием к старику.

– Все мы хотим знать это, – ответил хозяин, и Забуда ясно увидел, что тот его понимает. – Мне тоже иногда снятся сны, я в них во дворце, готовлю блюда для праздничного пира. В моих кладовых изобилие, и каждый день я придумываю изысканные яства для стола, – задумчиво продолжал старик.

– Да, мне тоже снится дворец и пир, – горячо поддержал его юноша. Оба собеседника замолчали, потому что рассказали друг другу сокровенное, но им было нечего добавить или как-то объяснить увиденное.

– Кстати, меня зовут Сбыня, – сказал старик, тоже расположившись к юноше.

– Давно живете здесь? – продолжил Забуда.

– Сколько себя помню. Но мои воспоминания ускользают от меня, так что я уже ни в чем не уверен, – горько усмехнувшись, добавил старик.

Забуда согрелся и откинулся на спинку лавки, подперев тело правой рукой. Сбыня замер, рассматривая перстень юноши. Забуда насторожился, помня, как вчера утром этот подарок отца у него хотел забрать деревенский староста Годота. Старик продолжал смотреть на перстень, кажется вспоминая что-то очень важное.

– Я видел эти знаки раньше, – сказал он, поспешно встав. Он направился к старому сундуку, который стоял возле стены и начал что-то искать внутри.

– Да, вот оно, – радостно сообщил он, держа в руках свиток из тонкого пергамента.

Забуда наклонился вперед. У него было много вопросов о тех таинственных символах на перстне. Сейчас это был единственный ключ к его прошлому.

Старик поправил свечу, стоявшую на столе, и развернул перед Забудой пергамент. Это была старинная карта. На самом верху свитка были изображены те же символы, что и на перстне. Похоже, что это был княжеский герб и название страны – Светлоземье.

– Откуда эта карта? – спросил юноша Сбыню.

– Я не знаю, она всегда лежала в сундуке, – ответил старик.

– Интересно, что это за земля, – спросил Забуда.

– Я много раз смотрел на эту карту, пытаясь понять, что же здесь изображено, но мне не известны названия этих земель, – со вздохом ответил Сбыня. – Хотя, если внимательно присмотреться, то очертания этого леса похожи на наш Темный Лес, хотя здесь он назван Изумрудным, – ткнул пальцем старик в карту. Забуда задумчиво продолжал смотреть на карту.

– Да, а вот эта часть похожа на наш Бесплодный Край, хотя здесь написано – Плодородные Поля, но у нас-то явно там ничего не растет, – добавил юноша.

Старик и Забуда посмотрела друг на друга, и тут одновременно их осенила догадка.

– А что, если эти земли были когда-то другими? И никто просто этого не помнит? – выразил общую мысль Сбыня.

– Да, такое возможно, – согласился Забуда, вспоминая слова старухи из своей деревни.

– Смотри, здесь расположен престольный город – Твердоград, – сказал старик, ткнув пальцев в самый центр карты. Что-то невыразимо знакомое послышалось в этом названии Забуде, но что именно, он так и не мог вспомнить.

– Из Темного Леса в Твердоград идет дорога, по которой ты и шел сюда, – добавил Сбыня.

– Мне надо будет туда отправиться. Думаю, я там смогу получить ответы на свои вопросы, – сказал Забуда.

– Да, если где и есть ответы, то они там, – согласился с ним старик.

– Вы можете идти со мной, если хотите, – предложил Забуда, видя, как Сбыня живо заинтересовался картой и тайной, что стояла за ней.

– Нет, я стар и не могу быстро ходить, я буду только обузой в твоем путешествии, так что тебе придется найти ответы за нас двоих. Я отдам тебе карту, и ты сможешь найти дорогу, – горестно вздохнул Сбыня.

– Спасибо, – сказал Забуда.

– Ты утешил мое сердце, и я рад, что узнал, что мои сны, похоже, это не просто старческое слабоумие, а воспоминания о другой жизни, – добавил радушный хозяин.

Забуда улыбнулся старику, и тот ответил ему. Оба были рады встрече. В комнате было тихо, и только слышалось потрескивание дров в печурке.

– Надо ложиться спать, завтра тебе предстоит далекий путь. Можешь взять тот мешок и лечь здесь, на лавке, – предложил Забуде хозяин. Юноша с радостью согласился, еще раз поблагодарив его за гостеприимство.

Старик убрал посуду после ужина, подбросил дров в печку и расстелил свою постель на старом сундуке в углу комнаты. Подождав, когда Забуда устроится на лавке, он потушил свечу. В комнате стало темно, и только блики от огня танцевали на стенах хижины. Юноша думал о таинственной карте, о неизвестном ему Светлоземье, таком большом, а также о гербе, который был на свитке и его перстне. «Что же эти символы означают?» – было последней мысль Забуды, пока он не провалился в сон.

Забуда проснулся от того, что его за плечо аккуратно тряс Сбыня.

– Вставай, сынок, уже утро. Я приготовил завтрак, – сказал он еще сонному Забуде. Юноша встал с лавки и потянулся. Это было самое чудесное утро за последние несколько дней.

Старик суетился возле печурки. В горшке варилась каша, распространяя во всей комнате приятный запах утра. Рядом стоял чайник с ароматным травяным чаем. Забуда прошел к двери, где стоял умывальник. Освежившись, он вернулся в центр комнаты.

– Садись за стол, уже все готово, – деловито скомандовал Сбыня.

На столе появились миски с кашей, чай, несколько кусков хлеба, нарезанная долями репа и пригоршня сушеных ягод. Забуда даже не мог вспомнить, когда он так последний раз завтракал.

– У меня давно не было гостей, уже забыл, как накрывать на стол, – отметил Сбыня.

– Все просто чудесно, еда восхитительна, – искренне похвалил его Забуда.

– Что ты, все очень скромно, – отнекивался старик, промолчав о том, что он основательно истратил свои запасы еды, а его огород еще не скоро принесет плоды, но, когда у него были гости, и приходили ли они вообще, он уже и вспомнить не мог.

Старик и юноша принялись за еду. Забуда быстро отправлял в рот ложку за ложкой, а Сбыня смотрел на него и тихонько улыбался. Вскоре мужчины закончили с завтраком. Хозяин сложил остатки хлеба и репы в тряпицу, достал с посудной полки флягу и наполнил ее водой. Потом прошел в дальний угол комнаты и из старого сундука достал небольшой дорожный мешок с лямками и поношенный, но еще добротный плащ. Сбыня сложил в мешок еду, воду и сверху бережно положил пергамент с картой, потом передал все Забуде.

– Вот, все готово, можешь отправляться в путь, – сказал он Забуде.

– Спасибо, Сбыня, за все, что сделали для меня, – с теплотой ответил ему юноша.

– И я рад хорошему гостю, – ответил хозяин.

Забуда вышел из хижины и направился к дороге, по которой вчера шел. Старик проводил его. Дойдя до изгиба дороги, юноша обернулся последний раз и помахал ему на прощание. Сбыня еще долго стоял на пороге и чему-то улыбался.