В вашей воле отказаться от острот!
Ник
– Не обманет твоя «пудра»! Маска ли тебе поможет?
Как король, сказал ты мудро.
конь
– Пусть сомнением не гложет
Твою душу, мой хороший. Я ж веками знанья
Брал. Но хоть вьючил много ноши, всё ж багаж мой очень мал.
Безмерно мудр лишь повелитель. И мне поведал он о вас.
И оказать пришёл учитель помощь братьям в трудный
Час. Я психолог, дипломат, а зовут меня Булат.
Мики
– А какой породы ты, такой дивной красоты?
Булат
– Обыкновенным был когда-то.
И здесь страдая, я не знал, что в Зазеркалье
Ждёт меня награда, что обращусь там в идеал. Ведь в той
Стране растут, друзья, и красотой, и силой, духом.
Своя у всех там колея, и счастлив я,
Доволен вьюком.
VII
А кот, лежал и вспоминал
Со смущённою улыбкой, коль случай
В памяти восстал. Как ужас брошенной бутылкой
Свершила ведьма за сметану. И не забыть ему, как видно,
Ту окровавленную рану. Отчего ж так было стыдно
Ему теперь спустя года? «Может быть и правда
Здесь?» Поразила его весть: «Любовь жила
В груди всегда.»
Но и Дина вспоминала,
Как без радости на свете существо
С ней выживало. Вспоминалось ей, как дети
За жуком в саду гонялись. И, как вопли вдруг раздались,
И бутылка угодила прямо в Диночку, щенка. Как земля пред ней
Поплыла. И нельзя забыть рывка, когда Серый к ней
Спешил, не забыть в глазах испуг.
Дина
– Значит, он меня любил? Мой единственный там друг.
И придя к ногам подруги,
Котик мордочкой уткнулся. Та ж взяла его
На руки, он на спинку повернулся, и Дина гладить его
Стала. И вдруг не весело сказала: «Знаешь, милый, что сейчас о нас Вспомнила с тобою? Как попала ведьма в глаз мне бутылкой
Роковою. А ты помнишь этот случай?»
кот
– Была ж ты, Динка, не везучей, ведь тара та была моя.
Это ж я сметанку съел, простите, «леди», уж меня.
Дина
– Да как же ты сожрать посмел!? Из-за тебя всю жизнь страдаю!
А я всё думушку гадаю. За что она в меня пальнула?
И Дина больно ущипнула.
кот
– Ай-яй! Не стану я в разлуке о тебе страдать и выть!
Вот зачем собаке руки! Ушки чудные крутить!
Отпусти меня сейчас же, когти котика на страже!
«Как прав Булат!» – шептала Мики на плече у Ника сидя:
«До поры мы видим взбрыки. Беда смирит души их буйство.
Уж скоро грозные событья приведут задиру в чувство.
И отбежав от Дины кот, призвав в свидетели коня,
Сказал ему: «Опять орёт! Ну, я хотя бы попытался.
Прости меня, что не сдержался. Ну, невозможная змея.
Однако дан ему наказ лечить хромую дисциплину.
И затянуть её пружину настал Булата звёздный час.
Булат
– Не время сориться, команда,
Досуг заполнен суетой. Когда б серьёзнее быть
Надо ваш разум занят пустотой. Завтра вы в одной карете все
Отправитесь. Куда? В никуда, друзья, заметьте, в неизвестность, вот беда.
Нам подумать вместе нужно, надо действий план составить. Помогайте, Звери, дружно ножки Динины направить по тропе короткой к цели.
Сможем тем себе помочь. Приютят-то здесь постели на одну
Лишь только ночь. А иначе нам нельзя, спешить
Нам надобно, друзья.
кот
– А пусть представиться больной, не долеченной психушкой.
Иль нагрянет пусть роднёй, внебрачной дочерью пастушкой.
Дина
– Да свернись своею тушкой ты, котяра, к нам спиной!
Молчи уж лучше, дай другим мненье умное озвучить!
А то ведь может очень злым юмор твой слегка наскучить.
И кот улёгся у костра и отвернулся, как велели. Но
Резко било по постели движенье нервного хвоста.
И сказала им сорока: «Летний дом могли бы снять,
За леском поместий много, мне о том поведал зять.
Как ты думаешь, Булат?»
Булат
– Дело движется на лад.
Ну что же, други, решено, нашли мы
Истины зерно. Там седло в карете есть, положи его
На спину. А коль познать не жаждешь месть,
Пристегнуть бы умудрился, а то,
Ник, тебя я скину.
Но вдруг предмет там
Появился. И тут же взоры привлекло вроде
Как бы и простое чудо-чудное стекло, в рамке зеркало большое.
Но, взобравшись на Булата, изумившись, вскрикнул пёс, коль исчезла вся Команда, двойником не став зеркальным, словно джин их всех унёс. Но Также зверя и дыра, возгоревшись поразила хладным пламенем костра.
Затем узрел он за огнём снежок на уровне копыта, и тот барьер
Был взят конём, и приземлились мягко у ракита. И Мики
Шустро завертелась, из крыла таща отметку, боль
Пожертвовав для дела. И ярко пёрышко
Белело, выделяя куст и ветку.
Булат
– Благодарю за доблесть, птица! Победа храбростью гордиться.
Мики
– Ну что за подвиг? Не смеши.
Булат
– Кроха лишь большой души, совершив, уйдёт в сторонку.
Но слава кинется вдогонку, коль скромен наш отважный брат.
Мики
– Я ничего не совершала, ты засмущал меня, Булат.
Булат
– Но совершишь ещё немало. Самопожертвованье бремя
Дано не каждому нести. Поступок твой-всего лишь семя,
Но из него дубку расти.
VIII
И окрылённая вдвойне
Полетела Мики в высь. «На войне,
Так на войне» – заставляла её мысль, разведкой
Заняться с небес. Две ж дороги от Булата разделяли хвойный
Лес. А заблудиться – сил растрата. И в дали заметив дом, Мики плавно Опускалась, доложить стремясь о том. Но вдруг её ожгло огнём и птица с Чувствами рассталась. И видят, в панике друзья, как камнем падала
Сорока. И поспешил Булат, скользя, остановив над ней разбег.
Видать, слезал Никуша долго и, склонившись, человек
С сугроба взял её поспешно.
охотник
– Хорошо ещё, что снежно, не разбилась птичка, браво.
Но пёс вскричал: «Она моя!»
охотник
– Взяли где вы, сударь, право? Разве выстрелил не я?
Ник смотрел на птицу с болью, такого он не ждал конца.
И налились глазища кровью, и лик стал страшен у юнца.
«Бр-р» – сказал ему Булат: «Прекрати, безумный брат!»
Знать проснулся в нём угодник, когда б молвил речь охотник
«Успокойтесь.» -произнес: «Я живу почти что рядом…»
Но вдруг пёс отхлынул шагом, потому как чуял нос
Не приятный запах страха.
Клок
– Не волнуйтесь, дорогой, оживает ваша птаха.
Что ж, возьму её домой. К счастью, я толковый врач.
Всё равно, что бобр, что грач. Всем здоровье непременно
Возвращаю я отменно.
И Ник Булату прошептал: «Нашёлся всё таки «шакал»!
Но упырь не должен жить, коль он не может не губить!»
«Бр-р,» – повысил голос конь:
«Да приди в себя сейчас же! Накинь на сердце
Своё бронь. И если ненавистен даже, будь умом своим премудрен.
Как не дико бы звучало? Но знакомства здесь начало. Иль обман сей Нику Труден? Иль желанья нет вернуть друга, преданного морем?» Знал
Психолог чем встряхнуть ум его, сражённый горем.
Булат
– Ты передай слова мои,
Да с улыбкою учтивой. Трудно, знаю, но
Стерпи, не навреди душой правдивой: «Однако, лекарь
Сердобольный! Прославить, дайте мне возможность, души порыв
Ваш благородный за Вашу скорую готовность продлить участием судьбу не Неразумной этой птахи. Даря спасенье тем рабу от лютой кары не на
Плахе. Вы б ужаснулись нравом сами! Жестока так, клянусь Вам
Честью, что страх не выразить словами! Графини, сударь,
Эта птица. О, как боюсь, явиться с вестью!
Хотя она мне и сестрица.»
И, повторив слова коня, Ник взгляд потупил обречённо.
Клок
– Я Вас прошу простить меня. В лесу охотясь увлечённо,
Уединенье чуял я своё. Не знал, что птичка не лесная.
И вороньё б добыча не плохая, для чучелка я взял ружьё.
Ник
– Позвольте, путник дорогой, Вам предложить коня в дорогу.
И в миг по просеке лесной домчит и Вас, и графскую сороку.
Клок
– Сдаётся мне, что болен он, губошлёпит Ваш красавец.
Не местной хворью поражён. А он у Вас не иностранец?
Булат
– Я полон «дивных восхищений»! Ещё лечить начнёт меня
Сумасшедший этот гений! Поговорить уже нельзя.
Ник! Спасай меня, дружок!
Ник
– Нет, нет, пустое, уверяю. Лишь примет на ночь порошок.
Объелся снега, я то знаю.
Денёк к концу уж подходил,
Когда б безжалостного Клока, Ник торопя,
В седло садил, ждала ведь помощи сорока. «Мы непременно
Навестим, когда угодно будет леди. Но знайте, сударь,
Не простим в тяжёлых муках птичьей смерти.»
Сказал он дерзость от себя, чем огорчил
И Клока, и коня.
IX
К парадной конь подвёз прилежно,
Когда б врата раб закрывал. Немой приказ бегом
Поспешно с большим он рвеньем исполнял. И доктор слез, держа
Сороку, с небес слетевшую мороку. Но превосходный экземпляр манил его Своим здоровьем. «А увидите его в яр, в сарай пока его закроем.» Решил Украсть Булата он. Коль ощупывая взглядом, был немало восхищён.
Знать лежало в мышцах кладом, то, что было так бесценно.
Булат
–Садист к тому ж, и мелкий вор!
Как «вести радуюсь безмерно»! Зато забор его высок.
И может статься на простор конёк вернётся горбунок. И это
Лучший вариантик, ведь угодить могу на колья.
И блюдом стану их застолья, тогда
Прощай мой чудный бантик.
Он страх иронией Гасил, уже прощаясь
В мыслях с миром. И вспомнил всех, кого любил.
Но, простившись и с кумиром, вдруг почувствовал Булат
Ну удивительную легкость. Он приготовился на старт, коль пред
Стеной исчезла робость. На Мики он взглянул печально, заржал, прощаясь
С нею тайно. И, удирая от оков, чрез высь ушёл большой ограды. Проклятий Слыша вслед тирады, взлетел Булат и был таков. Ну а Клок, открывши
Рот, на отвес смотрел высокий. «Нет, не конь, скорее чёрт сей полёт Исполнил долгий.» – подумал так и с раздраженьем на Мики
Посмотрел теперь. И в поганом настроенье в дом
Пинком открыл он дверь.
А конь лесной, дыша свободой, проговорил спеша в ходьбе:
«Может я диетой строгой привлёк везение к себе?»
Но вдруг изрёк ему король: «А может ты не конь, а моль?»
И встал скакун пред королём, и жаркий стыд проснулся в нём.
Булат
– Да, как же я не догадался? Прости, за мыслей моих вольность!
король
– Зато диетою зазнался.
Преувеличивать-то склонность давно
Живет в тебе, Булат, простился б с ней, я был бы рад.
И чем, скажи, не угодил тот яр-ничтожная канава? Да если б я не
Уследил, не избежать коню беды. Неужто риск – это забава? Что доказать Хотел врагам, коль в этом не было нужды? Видать, скучаешь по
Делам. А их скопилось уж в стране… Ну что ж, Булат,
Уговорил. Тебя вернуть придётся мне,
Чтоб ты себя здесь не сгубил.
Булат
– Я огорчить могу тебя одной разящею бедой.
Не зря доверье потерял, не уберёг же птицу я.
«Мне всё известно, дорогой.» – и грозно рыкнув, маг пропал.
И, прискакав к желанной встрече, нашёл конь Ника на дороге.
В воде стояли его ноги и, обняв худые плечи, он произнёс,
Дрожа от хлада: «Ну что, Булат? Как Мики наша?»
Булат
– Но я прошу тебя, как
Брата, во льду стоишь, как среди пляжа.
Скорей сюда себя неси, да плед у перстня попроси. Нам
Возвратиться надо в стан, темень скоро уж накроет. Не сросся наш сегодня План, но утро все дела устроит. Ну, а наш крылатый воин не смертельно
К счастью болен. Но есть ещё, Никуша, новость. Могу гордиться
Я по праву! Видать, за силушку да скорость пришёлся вору
Я по нраву. Ему б копытом в самый раз!
Но слышу я закона глас.
И отправились искать они
Проход вневременной. И вновь заставил их
Страдать предмет, теперь уж дорогой. И сняв перо с его поста,
И покидая те места. Найдя в волнении их там,
Вернулись в лес они к друзьям.
X
Пера увидев красоту, вдруг
Дина ужас испытала. И молча, чувствуя
Беду, на свой вопрос ответ искала в глазах у грустного
Коня, весть ожидая беспокойно. И, сев у жаркого
Костра, всё о событьях того дня Булат
Поведал им подробно.
кот
– О, как опасностью пестра дорога к берегу неволи!
А с доком бьюсь лишь я во сне. И чёрт возьми,
Когда же мне отведутся в пьесе роли?
Дина
–«Возьми на тумбочке платок, дабы слезу смахнуть, дружок.»
Но знай, как сбудется мечта, потоком грянут и страданья!
кот
– А есть ли больше наказанье, когда бы «рыжей» звалась бы
Беда? Имеет котик с малолетства дыбом шёрстку от соседства!
Булат
– Опять, друзья, меж вас прохлада. Свой пыл послать на дело надо.
Дина
– Ну что ж, держитесь, господа!
Коль не последняя я в драке. Да скроют ярость
У собаки кулисы тайного суда! Но зато не скроют дерзость.
Моим гаденьким словам, слыша в речи моей мерзость, умиляться
Доктор будет. Потому что лишь, как сам, он отродье в
Сердце впустит. И Никуша мне поможет.
Булат
– Это вряд ли, он не сможет.
Сыт бесчестием он Клока, наш не сдержанный
Хохмач. Клока вредно ему много, я сказал это, как врач. Погружайтесь
В сон, друзья. Только Серому нельзя. Проследи, кот,
За костром, днём ты выспишься потом.
Ну а утром для подруги платье
Выбрав голубое, претерпев большие муки,
Нарядил Ник пред дорогой тело Динино людское.
И шла гордою походкой ослепительная леди, обходя воды
Потоки. Но лишь сели все в карете, проходя зеркальный
Лаз, оказались на дороге садом скрытыми от глаз.
И к Булату Дина с Ником подошли
С тревожным ликом.
Булат
– Кота возьми с собой, Никуша, должно быть спит наш кочегар.
Ник взял на руки этот дар, кот посмотрел, и вновь обмякла туша.
Дина
– Позаботься о нём, друг.
И снять попробуй эту дачу. Коль не срастётся
Что-то вдруг? В другом имении удачу вы отыщете с котом.
А мы с конём вернёмся скоро. И к вам дорогу мы
Найдём. Ну что, Булат, поехали до вора?
И Ник пошёл вести переговоры,
А Дина «к пропасти на край». А кот всё спал,
Пока тянулись там заборы, но стал помехой чей-то лай.
И подскочил он от испуга, но успокоило кота. Под стражей был
Же он у друга, какой не выдаст никогда. И, подойдя к стальным
Воротам, Ник произвёл ногою грохот. Но вдруг раздался
Тихий шёпот, внизу спросили: «Кто там, кто там?»
И, взглянув через ограду, кот видит
«Кнопку» у ворот.
собачка
– Ну и какую вам награду?
Ох, и нахальный вы народ! Наконец, они
Явились! Вы, друзья, не заблудились? С вечерка молчком сижу,
Не ем, не бегаю, лежу! Ох, как трудно не кусаться!
Ведь запрет мне отзываться.
Ник
– От кого запреты вдруг?
собачка
– От владыки мой испуг. Кто б ни шёл, молчать велел, на постой
Лишь вас хотел. И я села и молчала, и молчать совсем устала.
кот
– Ну иди теперь, погавкай, позови хозяйку нам.
собачка
– Ну, что разлёгся серой тряпкой!? Тебе надо? Тявкай сам!
Но подумав пошла звать.
И хозяйка, ей под стать, к ним, ругаясь,
Вышла скоро. Расспросила, что могла, ключ от дома
Отдала, не найдя в гостях укора. И остались
Они в доме, пока живы и не в коме.
XI
Превосходный конь подвез
К воротам чудную карету. Но «леди» он довёл
До слёз. Перешагнуть границу эту и подвезти её к парадной не пожелал Булат-упрямец. И ей пришлось такой нарядной исполнять меж
Лужиц танец, борясь с проточною водой. Но проводить
Сухой тропой уже спешил к ней сонный Клок.
Клок
– Не волнуйтесь только, леди, лишь слегка подол промок.
Дина
– Ох, задам ему я жару! Да забыл он видно плети!
Ох, придумаю я кару! Что случилось тут с конём?
У ворот стоит столбом!
Клок
– Целую ручки, мадмуазель! О, как же видеть я Вас рад!
Но мы и сами доберёмся. К теплу близка уж наша цель.
Пройти немного надо сад, а там и сушкою займёмся.
Клок обернулся на коня, и встретились они глазами.
Клок
– То разум смотрит на меня, и я б назвал его гордыня.
Сопровожденья нету с Вами. Но где же кучер Ваш, графиня?
Дина
– А им никто не управляет. Подвозил же Вас вчера,
Теперь и сам дорожку знает. Булат у нас конёк особый.
Его головушка мудра, но нрав, зато, имеет вздорный.
Они поднялись по парадной,
Зайдя в гостиную молчком. А коли весть была
Отрадной, док решил на белый свет своей хитрости крючком
Тайны вытащить графини. И, раскрыв пуховый плед, две учтивые рабыни
Им укрыли в кресле Дину. Да чай внести им приказал. И, подсев и сам
К камину, он ей приветливо сказал: «Вы интригуете всё больше,
Пожалуй, что, представлюсь я. Доктор Клок, а можно
Проще, зовите доком, милое дитя.»
«А я, Диана де Собак.» – сказав, подала ручку вновь.
Клок
– Какой яркий, алый лак! Словно свеженькая кровь.
Вы не боитесь крови, леди?
Дина
– Извращенье это вроде, но не боюсь я красоту.
На истерзанной кровь плоти завораживает душу,
И стоишь пред нею в поту.
Клок
– Стало б жутко даже мужу. Я сражён, графиня, Вами!
Вы так молоды и милы! Нет, бросаетесь словами.
Дина
– И, не смотря на юность,
Док, немало я отдала силы, чтоб в плоти
Знать и закуток. О, как люблю я эти страсти, когда б
Искал пытливый ум, а жизнь в моей была лишь власти. Я ж лекарь
Вовсе не плохой. Но как же жалок светский шум. Не практикую,
Дорогой, но путешествую по свету. То приключений
Жаждет дух. Вы рады, док, сему ответу?
Клок
– Сомненья в прах разбиты, в пух.
Дина
– Потому спросила лишь, что образ жизни многим чужд.
Им не понять раздумий тишь, ни моих душевных нужд…
Клок
–Бесспорно с Вами солидарен! Сам окружён подобными умами.
И, как судьбе я благодарен! За встречу радостную с Вами.
Ну, а где кузен Ваш, леди? Я вас ждал сегодня вместе.
Но док заметил в резком жесте неприязнь к делам наследий.
Дина
– Ах, не спрашивайте, док! За добро мне «благодарность».
Мою птицу не сберёг! Он наказан за бездарность.
Клок вспомнил юношу в лесу и страх его пред этой девой.
Клок
– Надеюсь, леди, колбасу не сплели рукой умелой
С братца Вашего, за птицу?
И, ободряя тем убийцу, рассмеялась Дина звонко,
Вроде б юмор оценила.
Клок
– Я, миледи, очень робко
Умоляю, чтоб простила Ваша милость мой
Поступок. Да и нет в сём теле проку, я довольно-таки хрупок.
Никудышные пельмени местью стали б за сороку.
Упреждаю сразу я. По мясистости колени
С высшим балом у меня.
Гениальная актриса в Дине погибала. Как задорно да игриво,
Безудержно хохотала.
Клок
– Ну а если быть серьёзным. Так бесценна ваша птичка?
И сказала тоном грозным, возгоревшись словно спичка:
«Мне ль она не дорога? Да всё мне дорого моё! Хоть
Алмаз, да хоть рваньё, на счёт этого строга!»
Клок
– Не по средствам, что ль порода?
Дина
– В стране откуда родом я всегда,
Мой друг, такая мода! На гербе ж птица короля!
И не иметь её, любезный, в кругу считалось дурным тоном!
Но есть закон в стране чудесный, своим ответил бы
Он стоном, кто жизнь крылатую загубит!
Клок
– Какие дикости у вас! И что народец? Пытки любит?
Дина
– Не знаю, друг мой, как для масс? Но зрелищ я б желала больше.
Да чтобы рвали его дольше. Люблю смотреть, как он страдает,
Кровь хладеет, то вскипает.
Дина с гнусными речами убедительно смотрелась,
Вся горела, вся зарделась, с Клока ж пот бежал ручьями.
Дина
– А Вам не жарко у камина? Иль может хворь сразила Вас?
От простуды мне малина помогает каждый раз.
Клок
– Но я и правда заболел.
Только хворь моя иная. Ведь и думать-то
Не смел, что найду я, дорогая, ту, которая поймёт суть
Глубинную желанья. Не осудит, но придёт
Разделить со мной страданья.
Дина
– Вы о ком это сейчас?
Обо мне ли, милый док? Не смешите,
Это раз. Во-вторых, мой срок истёк пребыванья
В Вашем замке. Разделить мне чью-то боль? Как надежды
Ваши жалки! Не моя то, доктор, роль. Приключений я желаю, но никак
Не утешать. Цену я свободе знаю! Мне ль себя обременять? Жду,
Любезный, лишь погоды. Манят страны, океаны. Ищу я
Дикие народы, дабы открылись мне их тайны.
Клок встал, прошёлся по гостиной,
Злясь на прямой её отказ. Всё ж понимая, что невинной
Была и речь её сейчас. Но упускать был не намерен всё, что нравилось
Ему. Найдёт он способ, был уверен, вселить её
В прекрасную тюрьму.
Клок
– Ну что же, дивная Диана, выходит встреча не случайна.
И раз Вы жаждете событий? Да будет полон он для Вас
Тайный остров мой открытий! И отличиться дам Вам шанс.
Дина
– Право, доктор, не шутите. Мне ль исследовать там скалы?
Клок
– В глубь скалы, душа, смотрите, лабиринты там и залы.
Дина
– Мне уже, док, интересно посетить подземный замок.
Клок
– И как будет нам полезно, изучая, резать шавок.
И сжав до боли кулаки,
Дина в плоть ногтями впилась. Знать так
Бешенства клыки усмирить она стремилась. Но вскоре
Справившись с собой, отвечала:«Я согласна в путь отправиться
Морской. Всегда ж я там, где не опасно. А сейчас? Дела
Зовут, ещё масса есть хлопот. Но где раненый
Мой шут? Где сорока- кашеглот?»
XII
Клок прислугу подозвал.
И готовить в путь-дорогу птицу он им приказал,
Взяв с камина свою плеть. И угодить стремились доку, и в темпе выполнить Старались. И не смели слуги сметь, чтоб глаза у них поднялись на Улыбчивого дока. Так в корзине, на подушке
Была вручена сорока.
Но, взяв ношу на колени,
Подмигнув своей подружке, изумлялась
Дина черни: «Что-то было здесь не так. Зачем служил
Бы здесь чудак, коль хозяин не хорош? На их месте я и часа не терпела
Этих мук. Ведь трясёт их просто дрожь только лишь от звука гласа.
Но как странен вид у слуг? Низкорослы, коренасты,
Длинноруки да ушасты?»
Дина
– Из мест далёких, как я вижу, привезён был сей народ
В угоду светскому престижу. А Вы большой оригинал!
Клок
– Звезда моя, весь этот скот я лично сам и создавал.
И говорю Вам откровенно, всех здоровых непременно
Малышами обезьянок с джунглей я привёз, Диана.
«У детей отнял ты мамок!
Как саднит души их рана! От очей тупой
Толпы таятся здесь теперь рабы. Рукой безжалостной
И тело, и их души, и их жизни ты изувечил так умело.»– пронеслись
В головке мысли. Но вдруг «графиня» обернулась, изображая удивленье,
Игриво доку улыбнулась. И восхвалила просвещенье, и личный
Вклад его в науке, какой добыт трудом и в муке. И док
Собою возгордился, раз признания добился.
И пред Диной вновь присел.
Клок
– От молвы не скроет крепость,
Лишь мешать её удел. Ну, а раз вредна
Известность, откровенность пусть моя стать должна
Лишь нашей тайной, от всех скрытою Дианой,
На честь надеюсь Вашу я.
Дина
– Не беспокойтесь, тайн своих Вам доверять мне не опасно.
Люблю секреты я ужасно, но и хранить умею их.
Пронзил он взглядом быстро Дину. И тут же спрятал взор- ажину.
Клок
– Ах, какой же я разиня! Забыл спросить у вас, графиня.
А в той стране откуда родом, как называют милых дам?
Мисс, сеньора или чёртом, как обращаться доку к Вам?
Дина
– И здесь, и там я леди, док. Да вот, любезный, почитайте.
В горах мой дивный городок, хоть и отчизны нет на карте.
Малы просторы сей страны, но климат вечной там весны.
И Дина, вынув с рукава,
Подала бумажек свиток. Все несметные
Права на замок, пастбища да свинок. И док бумаги
Просмотрел (ведь того он и хотел). И, хмыкнув удовлетворённо,
На свою в богатстве ровню посмотрел он покорёно,
Изумляясь рода корню.
Клок
– Дайте мне всего три дня.
И причал простится грустно с силуэтом
Корабля. И пусть сплетням будет вкусно без меня и Вас,
Графиня. О, Диана дорогая! Как прелестно Ваше
Имя! Можно вторить напевая.
Булат уж начал волноваться,
Но вдруг открылась настежь дверь. «О нет,
Скакун, глазам не верь! Он так умеет расставаться? А это что?
В руке дубина? Попробуй только её тронь! Триумф!
Победа! Ай да, Дина! Ох, и умна!»
Подумал конь.
Смотрелась в кресле Дина,
Гордо. Когда б толпой рабы тащили звезду
Достойную эскорта. Ни дождь, снежинки не кружили,
Но док спасал её зонтом, семеня за ней бегом.
И поднесли её к карете, и он помог
Ей пересесть.
Клок
– Я буду ждать, и мне поверьте не буду спать, не буду есть.
Дина
– Поверьте, друг, моим словам, не долгим будет расставанье.
Не говорю ж «прощайте» Вам, но говорю лишь «до свиданье».
И Булат повёз обратно Мики,
Дину, да карету. Ну, а док сказал: «Занятно.
И не знал царицу эту ещё утром. А сейчас? Никого роднее
Нет. Но богиня! Высший класс! Таких не видел ещё свет. Как она умна, Богата! Что за женщина! Огонь! Да-а, по нраву мне отрада, как и
Тот строптивый конь. Одно коробит, что юна, ведь стать
Супругой мне должна. Но юность – это не порок,
Простит ей это добрый Клок.»
А в карете осторожно Дина птичку подняла,
Осмотрев её тревожно.
Мики
– Мышцы он пронзил крыла, в чучелках же знает толк.
Но узнает док и птицу-боевую единицу.
Свой вернёт он Мики долг!
Дина
– Мне заплатит за тебя! Уже близится дорога.
Не поправишься до срока, у нас три всего лишь дня.
Приближает свой конец этот сам, «альфа-самец».
XIII
Закрыл свои он глазки как бы
В позе жертвы убиенной. Кот лежал, раскинув
Лапы, с одной мечтою сокровенной, чтоб оставила в покое
Кучерявая блондинка: «Где ж ты сердце озорное? Где ж ты, язва, моя
Динка? Непроходимая тупица надо мной стоит, убийца. Я то думал,
Ты «подарок»! Но как дар вот этот гадок! Ох, вернись да
Поскорей, не в бою бойца теряем, нудность котика
Сильней. Уж в сотый раз оповестила, как
Молча ждала да грустила.»
кот
– Скажи, как звать тебя, лахудра?
собачка
– Не скажу, не знаю. Брысь!
кот
– Брысь? Назвали тебя мудро. В том истины сокрыта
Высь. А скажи-ка по секрету живность в доме ещё есть?
собачка
– Чтоб делить мою котлету? Я одна хозяйка здесь!
Двух котов когда-то знала, уж учила, наставляла…
кот
– И сбежал сначала Рыжик. И второго даже сыщик
Никогда найти не сможет. В дождь ушли ночной
Порой, зато «Брысь» их не тревожит.
собачка
– Ты такой же кот дурной! Тебя воспитывать я буду.
Так и быть, великий труд на себя взвалю я груду,
Сразу свой забудешь блуд. Величать же будешь Жуча!
Над котом нависла туча,
Он вскочил и прямиком к Нику бросился
Бегом и от злости зашипел: «Ник, на ручки! Ник, на ручки!
Забери меня от Жучки!» Но, как ивой завладел, показался наконец
Конь красавец-удалец. И Ник побрёл открыть ворота, когда б обиду ощущал. Идёт же первая охота и без него, и он страдал. Бояться только он и мог
За жизнь отчаянной подруги. Но, видя путников дорог,
Душевные затихли муки.
Булат
– Ох, отвык я, милый друг,
От хомутных этих дуг. Как же будни их
Суровы! Что влачит дорогой племя. Но полезно всё
Же бремя. Когда чувствуешь оковы, воля радует
Сильней. Да, распрягай меня скорей!
А затем спешил к карете Ник шнурки распрячь в корсете.
Дина
– Всё ж, не сносные страданья
Причиняют себе люди. Эту моду в наказанье
Присуждать должны им судьи. Не вздохнуть, так сжало грудь.
Ник спасай! И дай от дока в естестве своём немного
В кругу друзей мне отдохнуть.
Но, как дым вдруг повалил,
Растекаясь по двору, Жуча в страхе
Завизжала и помчалась в конуру. Кот же
Зубки оголил, сделав мордочку довольной. Но
Коль Дина страх тот знала, то к собачке незнакомой
Подошла, чтоб успокоить ту дрожавшую бедняжку. Не стал
Котик с нею спорить. Но, взглянув, как на букашку, Жуча злобно
Прохрипела: «Я одна хозяйка здесь! Как прийти сюда посмела? Я одна Хозяйка в мире! Я одна здесь только есть!» И кот, расплылся ещё шире, тихо Радуясь на древе. С интересом ожидая Динин выход в сильном гневе. Но Надежды охлаждая, та позвала всех с собой, и все в дом вошли
Большой. Но когда б явилась пища? То унюхав
Вкуснотище, Жуча, жалобно скуля, к ним
Порог переступила.
Жуча
– Угостите и меня, всё сидела, да молчала,
Я всю ночь о вас грустила.
«Неужели всё сначала?» – кот сказал, упав на спинку,
Одарив тревогой Динку.
Дина
– Ну, иди уже к печи, плов сегодня на обед.
Только я прошу, молчи. А Ларики? Так и нет.
король
– Что я слышу? Меня ждут?
Не сказал ли вам у хаты, являюсь там, где
Позовут? Но сократить пришёл я штаты, да дань отдать
Таланту Дины. Я слышал всё, и видел тоже, и был в восторге от
Картины. Не подвела, душа моя, став для меня ещё дороже.
В капкане Клок уже, друзья. Но для вас закончен бой.
Жуча, Мики и Булат, вам пора уже домой,
Ждёт лесной вас дивный град.
Но вдруг последние слова вняла шальная голова,
И кот от ступора очнулся. Взглянув на мага, он
Икнул, взглянув на Жучу покачнулся.
кот
– Ну, Ларика? Ну «загнул»?
Ты хочешь это вот, с собой забрать в счастливую
Страну? Тот ненавидел бы покой, кто б имел такой жену! Ты хочешь Массовый побег? Она же монстр, о мама-мия! Освободи глаза
От век! А то накроет всех там «эйфория».
король
– Благодарю, кот, за заботу.
Но хочу спросить тебя. Давно ль пороки
Обормоту противны стали? Я любя… любя тебя, да и
Всех вас прощаю многое в надежде, чтоб менялся и не в раз дикий
Нрав в моём невежде. Ведь в свой волшебный мир, друзья,
Я забираю лишь достойных. Больной душой-друг
Короля, но не души в язвах гнойных.
кот
– Остаётся пожелать, чтоб была ещё и круча
Там, где станет поучать эта взбалмошная Жуча.
король
– Не смей перечить мне, наглец! Я – панацея тех сердец.
И с глаз моих уйди долой, пока не сделал что с тобой!
И, не желая стать лягушкой, Серый выполнил приказ.
Тут же скрыл себя подушкой, от гнева спрятавшись и глаз.
XIV
Но видя Жучи злой настрой, как глупышка истерзала
И нервы в клочья и покой, навязчивой идейка стала.
И Ник спросил: «Что док? Спокоен?»
король
– За ним я тайно наблюдал,
Собой премного он доволен. Но как уродлив
Сей старик! О лучше б он и не снимал с себя надушенный парик.
Спит безмятежным, детским сном, не зная совести
Упрёка. Ведь между злобой и добром
Разделений нет для дока.
Ник
– А раз ему так сладко спиться… С Зазеркалья белый кроль
Пусть теперь ему присниться, ты прикажи ему, король.
король
– Ну-у, это с радостью он примет, ему лишь только разреши.
По три шкуры с дока снимет за гибель каждого в глуши.
Булат
– Позволь, король, не согласиться. Мне подумалось, что рано,
Не время мне ещё проститься. Ну, как покажется Диана
Завтра к доку на свиданье? Без кареты, без меня?
король
– Я устрою ей катанье. А тебе, мой друг, ни дня,
Нет, нельзя, Булат, остаться, дабы дома не рыдали.
Булат
– Может стоит попытаться? Не посмеет большее док.
король
– Будем спорить о морали? И что сегодня за денёк?
Ну, зачем со мною спорят, за друг дружкой дерзость
Вторят? Я молчать тебе велю!
И как не вовремя он с просьбой
Обратился к королю, хоть была она и слёзной.
«А можно котику сказать?» Показались серы ушки из-за
Поднятой подушки: «Нельзя ли Жучке замолчать? Надо мной не дай Глумиться. Не дай ей властью насладиться. Но дай молчанья
Корешок. Её я слышать не могу!»
король
– Ну уж ладно, помогу. Но ты того хотел, дружок!
Тут же Жуча подбежала
И, конечно ж, не молчала. Пытаясь
Нервы рвать опасным голоском пискляво-
Властным. «Онемела!» – вскричал Серый: «Писк не
Слышу озверелый!» Со злорадной он улыбкой облегченья
Сделал вдох. Только радость была зыбкой, коль не знал, что сам
Оглох. Не слышал он, как маг простился, но видел, как тот
Испарился. Так и лежал он до утра, когда б давила бы
На совесть проказ великая гора. И жизнь в уме
Перебирая, и стыд бодливый ощущая,
О себе смотрел он повесть.
XV
Предстоящую разлуку проживали
Все молчком. Да и зачем являться звуку? Коль взгляд
Таинственным толчком за сердце трогает любовью? Как вместе
Были они мало. Но, проникшись одной болью,
Сдружиться всех их побуждало.
Ник
– Скажи, Булат, а в той стране живут ли люди наравне
С гуманистами конями?
Булат
– Нет, дружок, хотя постой,
Могут жить, но лишь зверями, есть один такой
Герой. Ох давно, как это было, до меня ещё, Никуша. Под крылом