Протрёт мозги ему до дыр. И вновь забота
Появилась, утешать чудного старца.
Ник
– Всё же пусть шалун резвиться, пусть изводит он поганца.
Это нам лишь пригодится. А письмо? Ты блефовала?
Дина
– Но как ещё тебя забрать? Так смачно ел он с мясом сало,
Что захотелось есть опять. Но ложь исчезнет эта в раз,
Я ж напишу его сейчас.
И Дина села, и писала в хвалебной ноте дифирамбы.
Великим дока называла в посланье к родственникам, как бы.
Дина
– Письмо моё – дыра кармана, одни убытки от меня. Его
Купить захочет он у капитана, дабы закинуть в пасть огня.
VII
Ну а чем же в это время занимался
Гений Клок? Ученика влачил он бремя, искал
Ошибочек исток. И не смущало абсолютно, что та ошибка
Чья-то жизнь. Кричал с трибуны он прилюдно: «В науке ценна только Мысль». Лежал, качаясь в гамаке, читал, пока слова в строке не затуманила Слеза, и сон закрыл его глаза. И снится, он на берегу на диком пляже загорает, И кроль-сосед ему внушает: «Скупнись иди, постерегу я твои пожитки, Милый.» И док нагой, костлявый, хилый побрёл по камешкам к воде.
В реке омылся и назад. Когда б ушастый, белый гад, этот лгун
Исчез к беде, вместе с ценными вещами и,
Конечно ж, со штанами.
Но пока там бегал док, согласно
Пакостному плану в тот же самый закуток кроль
Привёл с собой Диану. Ведя о Клоке с ней беседу, хваля с невежеством Сраженье его прославив достиженья и всю научную победу.
Но, притаившись в камыше, где пиявки стыд не знали,
Проклиная всё в душе, Клок стоял до той поры
Пока всего не искусали мощной
Тучей комары.
Проснувшись, доктор весь чесался.
Вспоминая и ворюгу, эту ушлую зверюгу и вампира
Комара, он без устали ругался. Но с этих самых пор игра пленила
Разум странный Клока. Не мог он думать ни о чём, коль не умел прощать Нисколько. И, сторонясь врага сначала, вдруг нападать он стал потом.
Что шута не огорчало. Наоборот, был рад вдвойне азартной,
Умственной возне. Так началась война титанов средь
Наводнений и пожаров. Теперь Диану рыцарь
Клок во сне увидеть только мог. Её
Спасая от кроля жестокой
Банды главаря.
Теперь обедал он в каюте,
Ведь в перерывах между снами еду матрос
Носил на блюде. И, проклиная хвори кару, он сострадал
Больному виду. Но с удивлёнными глазами, всё поражаясь аппетиту,
Он уносил пустую тару. И так же Дина навещала с ненавистным этим Ником.
И Клока слёзно утешала в его страдании великом. Сказав, что это лихорадка
И что сурова её хватка. Но в щелки глаз он, видя лица, не хотел уже
Жениться. Лишь мечтал, чтобы в покое его забыли эти двое.
Ну, как желал, так и свершилось. И без надсмотров,
Попечений, лишив их всех ограничений,
Свобода полная явилась.
VIII
Но дни блаженства миновали. И отправилась команда
В трюм, спеша на совещанье. Потому, как глядя в дали,
Сушь заметили зверята, где впотьмах царит страданье.
король
– Но, как дошли до места мы,
Так сердца чуять стал я муки. И так боюсь
За вас я, други! Что путь закрыть вам в царство тьмы,
Жалость мне диктует властно. Но если сгинуть предстоит? Знайте,
Гибель не напрасна, ведь не уйдёт от кар бандит. И много душ, поверьте Много, из ваших лап получат волю. И лишь одна у них дорога -
Вернуть утраченный покой, в стране свою взяв счастья
Долю. Но перстень, Ник, надёжно скрой.
Друзья собрали платья «леди»,
Готовясь к высадке на брег. И вещи снёс им
Человек, увидя близость уже тверди. И тот сундук, как сирота
Бездомный, один на палубе оставлен был. А звери ужин ели плотный, пока Сон Клока им служил. Лишь Ник растерянно вертел перстень свой Прекрасный. Ведь взгляд найти его хотел схрон во фраке
Безопасный. И кот советовал по дружбе: «В рот
Забрось, там за щекой тайничок
Пригоден к службе.»
И Дина шустрою
Рукой прелестный вид кота сгубила,
Когда бы дар тот в пасть вложила. И кот закрыл её.
Но морда? Стала длинной, как башмак, словно шмат украл он торта,
Но при этом взгляд был кроток. Тут же грянул смех собак. Но кот искал ещё Находок. И сдвинул он предмет нескладный, за щёкою утаив. Но схрон Создал эффект обратный, глаз всевидящий закрыв. И, насмеявшись
Вволю, Динка псу сказала: «Невидимка интерес будить не станет.
Ну раз не видима вещица? Кто ж о ней, дружок, узнает? Вели
Перстню измениться.» И Ник просил, и маг помог. Затем
Пришлось и привыкать, коль он теперь лишь
Ощущать невидимку свою мог.
А док поднялся с койки резво,
И в диалоге с капитаном он рассуждал довольно
Трезво, как будто хворь была обманом. Всё же парочка часов сна
Приятного без снов о себе давали знать, был в заботах он опять. И, подойдя
К двери открытой, увидя вновь её глаза, вся неприязнь была забытой.
(И вновь «безоблачными стали небеса», по отношению к Диане.
Но не к ошибочке природы, какой являются виконты.)
Звенела рында на «Миране», лязг от
Цепи якорей. И вскоре занято у мола местечко
Стало кораблей. И понесли на берег вещи, тюка, корзины,
Короба, с едою разного засола. А док орал на слуг зловеще, да бранью
Гнал на брег раба. Не станет же он бить при людях, он не нуждался
В этих судьях. И с судна всех ссадив на мол, команда с борта
Помахала. И бриг назад в свой порт пошёл,
Отчалив ночью от причала.
IX
Направляясь в тёмный дом
За друг дружкой по тропинке, слуги
С грузом шли гуськом. Жутковато было Динке,
В окнах тусклая луна оком злобным отражалась. Была
В движенье и стена. Усадьба призрачной казалась, коль облаков
Гуляла тень. Но шумели дерева, цвела душистая трава, и их осветит
Завтра день. Здесь климат мягче был, другим. Хоть что-то было
Здесь благим, хоть что-то радовало душу. Ведь далеко не
Романтично представляла Дина сушу, но так, как
Было ей привычно. Землёю мглы и частых
Ливней, сырость, хлад, на
Скалах иней.
Но гостей не в дом он
Вёл, ещё было одно дело. Громко требуя
Огня, док сперва в конюшню шёл. У него душа болела
Первым делом за коня. Так и стал соседом он
Ещё трёх слепых лошадок. Дина ж
Еле скрыла стон.
Дина
– Отчего слепые кони?
Клок
– Наказание для самок, убегали раньше пони.
В душе последние остатки сострадания к убийце
Испарили эти самки. Коль для мук нужны сестрицы,
И зренье роскошь для зверья.
Дина
– Вы прозорливы, милый док,
Чем подкупаете меня. Пока обыщешь островок,
Немало ценного покоя отымут взбалмошные пони. Зато
Теперь смиренна тройня. Ах, легкомысленные
Сони! А кто ухаживал за ними, за
Незрячими больными?
Клок
– Об этом после, дорогая. Идёмте в дом, уже так поздно.
По глоточку, может, чая?
Дина
– Нет! Ну что вы? Несерьёзно. Сейчас мне нужен лишь покой,
Со сном не жажду я борьбы.
И в дом вошли они большой, где суетились уж рабы.
Клок
– Ну, прошу, располагайтесь, любая комната для Вас.
Из трёх на выбор, всё для дам-с.
Дина
– Скрыть от меня? И не пытайтесь. Ведь я заметила четыре.
Клок
– Она светлее и пошире.
Но стоит братца обижать? Пусть и ему да
Будет сладость! Ещё одно должны Вы знать. Этаж второй,
Он не жилой. Там будем с Вами, моя радость,
Экспериментировать порой.
И за радушия поток вновь благодарность слышит док.
X
Ну а утром все проснулись, наведя в красе порядок.
А затем, вкушая завтрак, Дина с Ником поперхнулись,
Посмотрев в окно по ходу на чудесную природу.
Ник
– Её же не было вчера! Сударь, изгородь откуда?
Клок
– Трудились слуги до утра.
И в том моё было участье. Чтоб никакая там
Приблуда своим визитом докучать не посмела без согласья.
Проситься надо и стучать! Я не пугаю вас, учтите, но
Опасаюсь не напрасно. Вы по ночам не выходите,
Ведь здесь, друзья, не безопасно.
Ник
– И кто же жути здесь наводит?
Клок
– То, не известный «Некто» бродит. Я отдохну немного, леди,
Усталость что-то накопилась. Но вечерком поставим сети.
А Вам рыбачить приходилось?
Ник
– А Вы научите меня. Ловить кролей я только мог,
Раскинув сети на поля.
Но кашлянув, хозяин смолк, и
Не сказав ни слова деве, ушёл в каком-то
Тайном гневе. И вновь свободные друзья пошли
Проведать короля. А он задумчиво стоял, переводя свой
Взгляд унылый. Рассказ увеченных внимал, великой жалостью
Томимый. И тоже плакал с ними сам, пытаясь боль унять слезами. И, всех Назвав по именам, ласкал их нежными словами: «Не горюйте только звери, Всё исправлю, всё отлажу. Как в страну открою двери, всю бедовую
Поклажу здесь оставите навечно. Не обидят пони больше, ждёт
Лесной вас тёплый город. И придётся жить беспечно, как
Ворвется в гомон общий развесёлый, звонкий
Цокот. А пойдёмте вместе к морю,
И поход я наш ускорю.»
И Ник провёл через портал за королём слепых лошадок.
Смотрел и, думая, молчал. А пони ели, отойдя, найдя
На склоне вкусных травок.
Дина
– Тебе секрет открою я. Морских мне вод не приходилось
В жизни видеть своей скудной. Но вот узрела и влюбилась,
И будет с ним разлука трудной.
король
– Прелестно море в ясную погоду,
Ласкает брег его волна. Как бы за зимнюю
Невзгоду молить прощение вольна. Когда б, летя с
С земель туманных, забыв измену «морячок», с просторов юга
Необъятных любви подносит ей поток. Нагонит тучи в жарком дне, коль Править ливнями он в праве. Но опостылит с ним волне, нет постоянства ж
В её нраве. И подтвердил рассказ бы мой, не веря взбалмошной блуднице, Утёс – старинный часовой, лишь зная временный покой, служа в стране
Морской царицы. Недремлющий всё видит страж, как ветер из страны Далёкой, кораблей тиран и барж, летит в объятья синеокой. И в пору
Лютой, зимней стужи стихия с севера и море в безумном вальсе
Так закружат! Неся немалое всем горе.
Дина
– Такой не видела буянку. Но хоть пугает гром порою,
Но сердце перед красотою всегда снимает свою шляпку.
Ещё оно за пса боится…
король
– Чего желает подлый
Док, тому и надобно случиться, в угоду
Нам послужит рок. Не паникуй ты раньше срока, оставь
Все страхи да терзанья. В тебе ума и силы много,
Да и мои помогут знанья.
Ник слушал этот разговор,
Но от молчавшего доселе не ждал никто
Такой напор: «Мне думать надобно о деле! Раз под ногами
У меня мой друг в темнице изнывает. А я в тени пасу
Коня! А док как-будто забавляет моим
Терпением душонку!»
кот
– Какой я умница опять! И заслужил,
Заметь, тушёнку! Ведь ты не там, дружище, роешь!
Но я исследовал кровать! И быть уверенным ты можешь,
Вот так и спустят тебя вниз. Я б тоже бы на ней
Поспал. То ж не кровать, а механизм!
И, улыбнувшись, Ник сказал: «Док сегодня упредил,
Чтоб в дебри мы не заходили. Как-будто, кто-то
Здесь бродил? Кого-то вроде б утащили?»
И маг промолвил, усмехаясь:
«С того и надо бы начать. Лжёт негодный
Не смущаясь, чтоб потом не отвечать. Жди, герой, уж скоро,
Скоро, не сегодня, так на днях док пойдёт тропою вора.
И гони, Никуша, страх, коль с руками, с головой
Нужен ты ему живой.»
Ник
–Слуга бы опытный помог не заблудиться под землёю.
Но лишь признанья поток заставит их, дружить со мною.
король
– В душе наивной, молодой
Открыта настежь дверь. А попроситься на постой
Ягнёнок может, может вепрь. Судьбы вершители своей, не торопитесь
Их пускать. Страданьем может от гостей гостеприимство ваше
Стать. Что драгоценно? Так совет. Вниманье, юность,
Обрати. К своим-то как относится предмет?
В ком друга хочешь ты найти.
Ник
– Себе подобных почитают, как угодить собрату знают.
король
– А если будет, среди слуг,
Болтун изрядно лицемерный? Возможно,
Я не прав, но вдруг. То вред неслыханно безмерный
Ты причинишь всем, лично сам, открыв бездумно эту новость, когда б Доверился врагам. Это не все, что есть приматы, есть и другие
Здесь солдаты, но отличает их жестокость. Ну, впрочем,
Коль невмоготу? Лизет уж точно никогда не
Перейдёт измен черту, в ней есть
Достоинств красота.
XI
Вернувшись, звери все
По койкам разошлись перед обедом.
Но не долго отдыхала под цветистым она пледом.
И, конечно, в стуке бойком руку доктора узнала. Они прошли
В оранжерею и вдохновлённый ярким сном, осуществить решив затею, он к Ней прошествовал с цветком и, преклонившись, произнёс: «О Вас заботиться Желаю. У Ваших ног, как верный пёс, без ласки я тайком страдаю. Дианы в Мире нет милей! Графиня, будьте же моей! Не отвергайте сердце, руку!
Душа не вынесет разлуку.» И ждал сурового ответа, ища и колкий
Её взгляд. Дабы могла б его вендетта с отмщеньем выйти из
Палат. Но «леди» вдруг не отказала. С улыбкой кротко
Посмотрев, лицом стеснительно зардев,
Ему подумать, обещала.
Дина
– Милый док, прелестно здесь
У Вас. И рыбалка тоже, друг, прекрасно. Но когда ж
Настанет час? Иль мы прибыли напрасно? И не увидеть нам ходов Подземных лабиринтов? И достижение трудов
В зверях каких-то новых видов?
Клок
– Там нечистоты, запах трупный. Как уберут, душа моя,
Так и поход устрою чудный. Ну что надулись, как дитя?
Дина
– Отчего ж им умирать?
Клок
– Тупицы, надо полагать.
Здесь два балбеса-ассистента замещали
Меня дурно. Скотов питали они скудно, вот и дождался
Я ответа. О сколько ж злата, дорогая, сгибло вместе
Со зверьём! Но мысль пришла ко мне благая,
Как возместить им всё потом.
Непроизвольно рот зажала, сдержать стараясь горя крик.
Клок
– Ах, неужели плохо стало?
Дина
– Себе представила на миг я этот гаденький душок.
И не настаивайте, милый, не полезет пирожок. И на
Обед кузен ленивый должно быть тоже не придёт.
Клок
–Вот пусть во сне и ищет торт. Не важный сторож он, Диана.
Он Вас прошляпить обречён.
Дина
– Как надоела мне охрана. Пускай уж лучше видит сон.
А иначе не унять эту нудную липучку.
И разошлись они «красиво».
Он целовал любимой ручку. Она же морщилась
Брезгливо. А в доме, кинувшись в кровать, вопя, подушку стала
Рвать: «О, сколько можно притворяться и пред ничтожеством ломаться?
Не пережить, боюсь, кошмар! Боюсь, я ярость не сдержу, вернув оружие для Кар, какое отроду ношу! Дабы творцу воздать смертей. И бездушному
Хрычу, не забыв и про врачей! О нет… наверно я шучу. Должно
Быть зверь во мне проснулся, упреждал о нём правитель.
Но чтоб во мне ты не раздулся, спи, дружок, усни
Опять. Ты плохой советчик, мститель.» И,
Ощущая себя скверно, она служку
Стала звать.
И пришла на зов
Смиренно к ней учтивая прислуга.
И приказа молча ждала, раз нужна её услуга. Но
С улыбкою смущённой Дина ручкой указала, поднеся к губам
Свой пальчик, знак о тайне запрещённой. И рабыня, открыв
Шкафчик, взяла новенький наперник, и вместе перья
Собирали в её чистенький передник, да
Затем в чехол ссыпали.
Но вдруг спросила её Дина:
«Как зовут тебя, рабыня?» Дрожащим шёпотом
Ответ та невольница творила. На людском проговорила, по слогам
Сказав: «Ли-зет.» И, взяв бедняжку за предплечье Дина ласково
Обняла. Обезьянка ж плакать стала, тая рукой своё увечье.
На том иссяк их разговор, и палец вновь к устам
Приложен. Но уходя, на Дину брошен
Был восхищённый её взор.
XII
Ник устал, но был он весел,
Раз улов немало весил. Волоча же сеть с прислугой,
За троих один старался. Пока док с его подругой рядом праздно Прохлаждался, когда б Дина размышляла, сидя в лодке у причала: «Утомить Стремиться док, значит всё ж решился он, у меня похитить Ника. Видать, Сонный порошок уж готов отправить в сон. Чтоб без шума и без
Риска вниз спустить кроватку плавно. Что тут скажешь?
Очень ловко! Вот и чудно, вот и славно всё
Придумала головка…»
И, забрав рабов с причала, док ворота закрывал.
«Что-то в брюхе заурчало.» – тихо Нику он сказал.
Ник
– Ужин всем не помешал бы, чай идём мы не со свадьбы.
И, в дом войдя, переодевшись, быстро в комнате наевшись,
Насладившись колбасой. Звери в зал вошли большой, где
Рояль имелся чёрный.
Клок
– Вы ж играете, Диана. На счёт этого учёный,
Не играть Вам было б странно. Воспитанье Вам
Дано, в глаз бросается оно.
Дина
– Уж простите не в ударе, утомление в разгаре.
Клок
– Ну тогда прошу за стол,
Утомление лечить. А пока у нас он гол
Могу наливочки налить. Даме ж градус запрещён,
У меня таков закон. Не люблю я пьяных баб!
Коль я рюмке сам не раб.
Но Ник скривившись отказался.
Ох, отвратный стоял запах! Ему он шумно
Ужасался напитку жуткому на травах. Но видя, что
Сорвался план, враль другой нашёл обман. «А подайте»,– сказал
Клок:«Мой, тот фирменный морсок. Вот он, понравится, друзья, настой Приятен ароматом. И хвалю его не зря, предаст и бодрость он
Здоровью. Коль солнце впитано гранатом, насытив
Плод природной «кровью».
Лезет подала два стакана и, став
У дока за спиной, спасти желая от обмана, махала:
«Нет!» – гостям рукой. Но взгляд рассеянный прошёлся по умоляющим
Глазам. Затем другой объект нашёлся, его и пили по глоткам,
Превозвышая вкус и цвет. Упрямо Дина не хотела
Замечать протест Лизет, но морс подать
Ещё велела.
Клок
– Графиня, Вы ли это, право? До излишеств снизойти…
Много снадобья-отрава. Вам ли этого не знать? Может
Сыпь на Вас найти.
Ник
– Не верю я в сие леченье, и лучший лекарь то кровать.
Ведь боль меня не отпустила. Ну всё, навек уйдёт
В забвенье, занятье рыбными делами.
Клок
– Всё ж слабовата Ваша сила!
Качаться надо, милый друг. Когда б атлетными
Трудами заполнен был бы Ваш досуг? То не саднило б мышцы
Болью. Да и бодрость сон гнала. К примеру,
Слуги, что пчела…
Ник
– Выходит, быть не плохо голью?
Дина
– Пьян он что-ли? Что плетёт? Нищим станьте, если благо!
Ник
– Не туда меня несёт?
Дина
– На постель, виконт, то тяга! Уж пойдёмте, доведу,
Коль сама не упаду.
И Ник шутливо поклонился, а док опять сидел да злился.
Клок
– Шут! Башка без короля! Как надоел «любезный друг»!
Ничего… ужель заря найти сумеет тебя, «жук»?
Но, как только преступили они
Комнаты порог, то в объятие застыли. Чуя, что
Надолго Клок разлучит сегодня их, и боялись друг за друга,
Ожидая бед больших. И было б им совсем бы
Туго, если бы не котик серый.
кот
– Посадили, дожидаться! Я сижу здесь весь сопрелый!
Наконец, они явились, чтоб при мне пообниматься!
Дина
– Врата уж в муки
Приоткрылись, подсуетился уже док.
Давай серьёзно отнесёмся. Ведь сделав снадобья глоток,
Мы с Ником быстро засыпаем. И где, когда и как
Проснёмся? Мы себе не представляем.
И, добравшись до кровати, погрузилась Дина в сон.
Не снимая даже платья, вот такой был крепкий он.
XIII
Ну а кот, улёгшись в ноги,
Начал друга охранять. Но проснулся
От тревоги, когда б дёргалась кровать. Он царапал
Нику спину. Но проще было пробудить под ним бездушную
Перину. И что осталось? Лишь укрыть себя и соню покрывалом. Ругаясь, Серый притаился. Однако кот оброс-то салом и он потуже в шар скрутился. Но на дно спустившись грота, спрыгнув в царство тишины, видел он, как два Урода службу рьяно исполняли. Как бедолагу без вины не церемонясь грубо Взяли, да в прочной клетке положили, закрыв и дверку на замок.
А Серый, вжался в уголок, когда бы лифт поднять
Решили. Ведь возвращая вновь кровать,
Могла б заметить его рать.
И случилось! Хвост
Подвёл, когда б стражник наступил.
И тут же оцарапан был наполовину тот осёл. Так выдал
Кот себя активно, защищаясь инстинктивно. И осветили его лампой, и Мгновенно цепкой хваткой был заброшен он на койку. Ну а Серый? Принял Стойку, когти выпустив, шипел, Но, одумавшись, воскликнул: «Кто ж Обидеть вас посмел? Жалко куколок до слёз! Кто же вам в пылу
Безумья чужеродное-то внёс? О, придите без раздумья
На моей рыдать груди, где утешение для вас
Всегда сумел бы я найти.»
монстр1
– Но прежде, гномик, подрасти.
монстр2
– Он что, смеётся надо мной? К тому же видел он здесь нас.
Да я ж его одной рукой!
кот
– Шутит кот! За то ли мстите? И сожрать меня хотите?
монстр1
– Не-е, тебя мы не сожрём. Приказ, гостей не убивать.
Всего лишь лапку отгрызём, указа ж нету вас ласкать.
«Может быть», – подумал кот: «Доброту им лесть вернёт?»
кот
– Не делом заняты вы тут.
Совет практичный я вам дам – ходить с
Шарманкой по дворам. Озолотит гиганта люд! Вам
В города большие надо. Пройдёт парадом ваше
Стадо, и облик вызовет созданий восторг
И взрыв рукоплесканий!
монстр2
– Он прав, мы лучшие с тобою. Картохи ж варятся с утра!
Пойдём, братан, назад тропою, дабы золой опять не стали.
кот
– Но мудрость эта, так стара! А вы воды в котёл вливали?
И сказали они глупо: «Может мы не любим супа.»
И пошли, в тиши ругаясь. Но за сердце кот, хватаясь,
Сполз по стеночке, дрожа.
кот
– Что от ужаса наплёл? Но на то он и осёл, не заметил куража.
И, робко шаг ступая свой,
Потопал тёмным коридором. Но, как
Сдружился с темнотой, то успокоило кота. Заметив
Яркий луч под сводом, нашёл свободы он врата. Но напоследок
Влез он в клеть, где пёс всё так же продолжал ладошкой щёку свою греть.
И руку друга на прощанье кот всплакнув, к себе прижал. Затем, имея
В том познанье, проникнув в узкий лаз трубы, удачно выбрался
Наружу, оставляя за собою пыли желтые клубы. И, конечно
Же, к владыке изливать понёс он душу,
Доложить спеша о Нике.
король
– Однако, Ник-то под замком, а это, кот, сигнал худой…
Ох, спеши-ка к Дине, в дом, путь искать из тупика.
кот
– Она ж советчик никакой!
Хоть орать буду: «Тревога!» – не разбудишь
Дохляка! Знать объелись зелья много. Но пока в отключке
Свора, псу помочь ты мог бы сам, внушая
Доковым мозгам.
король
– Поселить Никушу с другом,
Принуждая без раздора, можно дока только
Чудом. Но диктовать не в праве я, раз клятва держит короля.
Я волю магией не трону, что запретно и барону. Душе самой пред выбором Стоять. Добро иль зло? Сама решает, сама путь в жизни избирает. Губить
Ли ей, иль созидать? Но дух как дух, живёт обманом. И он сперва
Озолотит, руководясь далёким планом. Но, благодарным
Став барону, с ним раб прощаться не спешит.
Вот только дух оставит душу, назад
Отняв её корону.
кот
– Что мне нельзя, по силе мужу! Пора проведать старика!
Ты сам не ведая, король, дал мне в везение пароль!
Найду я путь из тупика!
И он стремительно сбежал, поразив словами мага. Коль
Речь не понял бедолага, лишь глядя в след ему, моргал.
XIV
Кот примчавшись, влип в окно,
Раз было заперто оно. И, пострадав от этой спешки,
Гладя лобик, он сказал: «Шишки нет, одни орешки, смертью
Храбрых чуть не пал. А за стеклом балдеет Динка, под ней же взбитая Перинка. И в этой мягонькой кроватке лежит насмешка над котом
Во времена жестокой схватки. А вот и док, там встал пред очи,
Вещая что-то лживым ртом ей о событье прошлой ночи.
Ох, и развесит он «лапши» на ушки ей, и от души.»
Клок
– А вы всё спите, золотая! А я уже не чую ног. К нам
Беда пришла большая! Вам, печальный то урок.
Дина
– Но что случилось, дорогой?
Клок
– Да Ник исчез ночной порой!
И найти его не могут. А ведь я взывал к уму,
Предупреждая недотёпу. Но теперь уж не помогут никто,
Ничто уже ему. Искали так, нашли бы и амёбу.
Уже и остров пробежали, и цепью
Шли, и Ника звали…
Дина
– Прошу я слуг ко мне прислать, одеться надобно скорей.
Я вся дрожу, я в жутком страхе! Ну сколько буду ещё ждать?
Да, позовите мне зверей! Ведь я лежу в ночной рубахе!
И как док убрался вон, Дина
Серому открыла, коль стекло царапал он.
И, обратившись в слух застыла. Когда б дельце провернуть,
Страстно котик стал просить. И хоть в ужас то был путь,
Всё ж сумел он убедить. И вошла Лизет в слезах.
Дина
– Кто ложил меня в кровать?
«Когда б леди была в снах? Я ложить и раздевать.» Лизет
Ответила фальцетом, на людском с большим акцентом.
«Что-то выглядишь не важно?» – на зверином молвил кот.
Лизет
– В подземелье Ник, там страшно.
Док вселил его в темницу. Изувечит его «Скот»,
Так община называет злого, алчного убийцу. Ну а леди, как узнает?
Уж покажет нрав взбешённый. Ох, боюсь я ей открыть! Ох,
Беда тогда нагрянет! На расправу ж доктор скорый.
Что творил? Того уж не забыть.
Но Дина вдруг её обняла и на ушко ей сказала:
«Я всё знаю, дорогая.»
Лизет
– Кто такая эта леди? Я уже стою у края?
Я уже попала в сети?
«Зверь она, не дрейфь, Лизет.» – ей ответил важно кот.
Дина
– На погибель свою «Скот»,
Самый гнусный из людей, презирает каких
Свет, приглашал к себе гостей. Обещай сейчас же нам, хоть
Я всем и доверяю, но о нас своим друзьям
Не должна ты говорить.
Лизет
– Я клянусь, я обещаю! Но чем помочь вам, госпожа?
кот
– Можешь тайну нам открыть? Где другого док
Юнца сберегает для ножа?
«Его лишь раны заживут, свершится
Участь до конца, уж мастерство покажет «Скот».
Там доктора ещё живут. Но монстр, их преданный урод, того
Парнишку охраняет. С другого края островка Василий в клетке изнывает.
Но нельзя, нельзя спасти! Ведь, как бы не была ловка, не сможешь
Даже подойти.» – шептала в ужасе Лизет. Но док вошёл,
Сказав: «Обед», – и помчалась она стряпать.
Дина
– Мне подсказывает память,
Как вы молвили, что «Некто» забирает тайно
Души. Значит есть в лесу и место, где он пленников скрывает.
Ну, а если о Никуше нам спросить у тьмы владыки?
Уж он-то всё на свете знает.
Клок
– Духа спрашивать о Нике? Вот сначала поедим,
А потом поговорим.
Дина
– Не слышу в тоне Вашем твёрдость!
Клок боялся с нею спорить, совершенно полноправно
Проявила она строгость.
Клок
– Прикажу всё приготовить, соболезную, Диана.
Кот калачиком лежал. Но, как вышли из дверей
Пулей к Нику прибежал, перстенёк забрать скорей.
Ник
– Хоть и был готов к неволе, а проснувшись, слышу
Вдруг, как вопит во мне испуг, что не выйду уже боле.
кот
– А представь, Ник, каково твоему
Дружку в темнице? Без друзей, надежд, всего.
Но фортуне коль шутнице во враждебном сладко стане?
Сами мы её за хвост стащим к Ваське на аркане
Через их хвалённый пост.
И кот поведал о Лизет и о том,
Где друг страдал. Но не дождался слов в ответ,
Лишь слышал он, как Ник рыдал. И, простившись с горемыкой,
Кот помчался, сделав круг, мудро пользуясь развилкой,
Оббежав открытый луг. Потому как за щекой
Нёс предмет он не простой.
XV
Ну а док, как громкой бранью
Из гостиной всех изгнал, занавесить окна тканью
Тут же Дине приказ. И, сдёрнув скатерть со стола, на круг, на связь
Его со злом, кладёт он блюдце, и стрела была начертана на нём.
Но, как вовремя поспел, кот запрыгнуть на окно. Тут же
Диной на щеколду было заперто оно. На него она
Взглянула, улыбнувшись патриоту, одобряя
Подмигнула. И не видно стало Дины,
Как задвинулись гардины.
Так и ждал, дрожа «звонка» – договорного
Сигнала. И дыбом шерсть от позвонка его в ужасе торчала.
Но вздрогнул вскоре он от мига, был от Динки это знак. Коль добилась
Пламя сдвига, в свечку дунув просто так. По команде тут же сразу, когда б Стол уж был готов, опустил кот свою массу и, присев за хмурым доком,
Он дождался духа зов. И без шума перстень боком на ковёр он
Положил. И, нащупав в нём кружок, волшебства завёл
Движок, от чего чуть не завыл.
Клок смотрел на Динин рот,
Как без звука открывался. Но, как дева закричала,
Палец вытянув вперёд, он безмерно испугался, оглянувшись одичало.
Коль искр магический каскад поверить в чудо заставлял. Но пуще девы он Орал, смолянистый видя чад. Но вдруг поднялся силуэт, и встал от них Совсем он близко, капюшон надвинув низко, раз в длинный плащ
Он был одет. А Дина, действуя по плану, как-будто нерва
То был срыв, уносила прочь Диану, дверь
Прикрыть, как бы забыв.
«дух»
– Ты мне мешаешь суетой,
Войной заняться мировой! Почто тревожишь
Меня, прах, своими глупыми речами? Одни вопросы на устах…
Когда ж ленивыми мозгами сам будешь мыслить,
Наконец? Ну молви уж, зачем позвал.
«Есть подопытный юнец…»– Клок, бледнея, отвечал.
«дух»
– Мне ль не знать, что ты имеешь? Можешь далее молчать.
Ты надежду в сердце греешь из него раба создать. Для
Начала, шалопай, волю в Нике поломай.
Клок
– Нет, барон, ведь я хотел вернуть молодость себе.
О если б помощь поимел, служил бы долго я тебе.
«дух»
– Ах ты ж мелкий подхалим! Знаешь, чем твой дух
Раним! Только юность на обмен, заберу тогда Диану.
Клок
– Желая страстно перемен, и её просить я стану.
Хочу всего-то я чуть-чуть, отдай её мне молодому!
«дух»
– Тогда об юности забудь! А коль не слышишь ты меня?
Я буду молвить по-другому!
Зашипел кот, как змея, на капризы как бы злясь.
И, заикаясь, док ответил: «Не сердись, барон, на
Грязь. Как обидел не заметил.»
«дух»
– И зачем тебе быть юным? Если скоро будешь трупным
Пахнуть запахом, старик? Ведь сведёт тебя в могилу,
Кролик белый, зайдя с тылу.
И, вздрогнул Серый, слыша крик: «Да что он хочет от меня?»
«дух»
– Теперь кого тебе винить?
Ведь совесть то, дружок, твоя, за всё ж положено
Платить. Но попрощаться я явился, отныне песенке конец.
Другим талантом ты сменился, прощай
Навеки, старый жрец.
Клок
– И ты, так бросишь и уйдёшь? Не желая мне помочь?
За верность в спину это нож! Ведь я старался день и ночь…
«дух»
– Чего уж там, ну ладно, старый,
Задобрить совесть помогу. Но этот дар мой
Благодарный на обречённом берегу последним будет, так
И знай. Садись, пиши, глупец, давай. От юных лет
По эти дни о том, что сделал ты дурного.
Спеши, пока мы здесь одни.
Такого темпа скоростного кот от него не ожидал.
На трёх листах изобразил, как и что он своровал,
Кого здесь мучая, убил.
«дух»
– Теперь отдай бумаги мне, их ждёт магический обряд,
Затем сгорят они в огне.
Клок
– Благодарю тебя, я рад.
«дух»
– Но в ритуале есть один весьма
Весомый компонент. Нет, не позор твоих седин.
Всего лишь мерзкий нужен трюк. Один плаксивый сантимент
Ты должен в жертву принести – поступок жалости, мой
Друг. Ну, хотя бы человеков для общения свести.
И не тяни! Да поскорей сделай
Жизнь их веселей.
Клок
– А я уж было испугался, что беды лихой дождался.
А всего-то, состраданье! Да не страшны обряда блажи!
Да непременно, хоть сейчас же я устрою им свиданье!
«дух»
– На этом всё, навек прощай и больше зло не вызывай.
И повернулся «дух» спиной.
Когда б по полу растекался там снова дым густой
Волной. И, став котярою опять, он ждал, когда бы чад поднялся,
Дабы скрытно пробежать в дверь открытую «Дианой». И, претерпев большие Муки, Серый с радостью нежданной, вскоре был уж у подруги. Где у
Дины под кровать спрятал важную бумагу. Дабы с гордостью
Отдать сей трофей бесценный магу.
А док, от зрелищ прослезившись, с дымком
Последним распростившись, наметил планы для себя:
«Да обрети уже покой! Мечта сия не для тебя. Забудь про юность,
Наконец. Ведь с дряхлой старостью седой пора смириться уж, глупец. Уж Сколько ты пытался раз, сгубив юнца, омолодиться? Но наступал уныний Час, когда б морщина возвращалась. Всё потому, что не добиться, чтоб
Плоть моя младой осталась. Всегда же тьма была не рада закрепить
Итог обряда. Но, силы чувствуя в себе, на зло и духу, и врагам,
В своей вершитель я судьбе здесь для себя Эдем создам!
Как только Ник-соперник мой навеки сгинет под
Землёй.» И он зашёл утешить «деву»,