– Неужто думаешь, на тыкву
Я променяю это злато? Того не ведаешь,
Что фарт сам в руки прёт к тебе, награда. Из откровений
Знаю карт, грядут большие перемены. Нельзя
Удачу предавать. Что делать, дочь?
И мы все смертны.
Рэла
– Говоришь загадкой, мать.
Ряба
– Коль привезут они её? Оденешь дряхлое тряпьё. И с лицом
Прекрасной Доры ты вновь порог преступишь замка. И будут
Сцену видеть воры, как дочь оплакивает мамка.
Рэла
– А в замке что? Ждёт смерть меня?
Ряба
– Я поражаюсь тебе, дочь! Неужто ты моя родня?
Уж если дух придёт помочь, я поменяю вас телами,
Раз хочешь жить по-королевски.
Рэла
– Она же старая годами!
Ряба
– Ты мыслишь, девочка, по-детски. Но есть загвоздочка одна,
С тобою плотью поменяться, желать сама она должна.
Рэла
– О-о, не стоит и пытаться, сама себе она не враг.
Ряба
– Так-то, доча, оно так,
Но и не враг детю родному. Я думаю,
Что согласится. Иль мать твоя теряет форму? И мне ль
Победы не добиться? Вот только бы её впоймали,
Когда б у замка поджидали.
Дора шла и развлекала, как могла,
Девчушку шуткой. Всех животных перебрала,
Кричала курочкой, то уткой. И оценив ее искусство, любви
Огромной, материнской. Дитя ответила на чувство, вдруг замяукав дикой Киской. При этом обе хохотали. Ведь прекрасно леди знали, что может
Юмор страх унять, какой пришлось им испытать. Но ощущение
Тревоги всё больше в Доре возрастало. «Полны опасности
Дороги? Иль то предчувствие сандала? Тебе нельзя
Паниковать!» -приказала себе мать. Когда узрела
Вся в слезах старинный замок весь в цветах.
Но вдруг услышали бедняжки
Храп и фырканье коня. И вновь увидели
В упряжке в серых пятнах скакуна. И в повозке тут же
Тала своих обидчиков узнала. Но помощь звать не дали ей, хоть
И гулял кто-то в аллее. И погрузив их поскорей в свой штаб отправились Злодеи. Где, приняв груз живой от вора, вознаградив по царски их,
Рассчиталась Ряба скоро. И секрет храня от них,
Жульё изгнали со двора.
Вот так подвальная нора
Тюрьмою стала для несчастных. И слёзы все
Были напрасны. И не алчность, и не жалость не проснулись ни
На малость, сулила выкуп когда Дора. И пленным было не понятно, коль
Не озвучено им внятно, чего ж хотела от них «свора». Одна надежда
Лишь жила, на Рэлу леди вид имела. Подумать так она
Могла, ведь с восхищеньем та смотрела.
V
Тянулся долго срок недели, о чём
Гай сильно сожалел, но наконец дни пролетели.
Да так соскучиться успел, что поспешил на встречу он, чтоб
В час воскресный быть с подругой. Однако, как был огорчён! С душевною Вернувшись мукой. И молвил принц, к отцу подплыв: «А детка, так и не Пришла, я до луны её прождал. О, как же мир людской-то
Лжив! Видать замену мне нашла, коль я
Не нужен боле стал…»
Листар
– Ох, не верится, дружок, что
Тебя забыла Тала. Но о ней худой слушок
Не уловишь от причала. Выходи на берег мужем, разыщи
Её и Дору. Может ты им очень нужен? Может бед
Судьба им гору навалила опять, Гай?
Собирайся в путь, давай.
Гай
–Какой же я тупой глупец! И ведь
Не думал я об этом! Забыл…как изумлялся
Светом! Забыл, что землю топчет и подлец. Я обещал
Её беречь, я говорил ей: «Если надо? Гай в руку примет острый меч.»
Хоть и не радо было чадо. Плоды мне дай морской долины!
Да поскорей отправь меня! Рисует жуткие картины
В уме фантазия моя!
Листар
– Я опасаюсь, в путь невозвратимый отправить этот «кипяток».
Не сдержан ты, порой наивный, с семьёй отправишься, дружок.
Оповестил царь свою волю, послав
В четыре стороны приказ бескрайнему раздолью,
И те явились, кто нужны. Конечно, это были дети, серьезный
Тин и взбалмошная Кети. И поклонившись стали ждать, причину вызова Узнать им не терпелось, но послушно, страшась не доброго
Словца, перед царём молчали дружно.
Листар
– Я вас позвал, родные чады, завет
Напомнить вам отца. О том, что никакие блаты,
Ни блеск презренного богатства, вам не заменят узы братства.
Вы кровью связаны друг с другом. И за друг друга вы в ответе. И прибегать
К безумным трюкам не позволяйте себе дети, когда бы долг призвал бы
Вас. Боюсь, что с деткою беда. А коль в отваге есть нужда?
Исполним Света мы наказ: «Оберегать святые
Души не только здесь, но и на суше.»
А Гай кружась, вблизи метался. Но вдруг с надрывом вопль
Раздался: «О, Тала, детка, горемыка! Себя казню, не проводил!
Что если враг их погубил?! Я не прощу себе, владыка!»
Кет
– Довольно, братец, истерить! Я предлагаю разделяться.
Тебе в лагуне к замку плыть. Нас же, к гавани
Дорога манит поиском заняться.
Листар
– А вот и Света славный дар, плоды поющего Мангога -
Противоядие от чар. И дабы тварью стать иной,
Травы примите колдовской.
И, защитившись вечерком, друзья отправились втроём.
VI
Гай, шутя, с роднёй простился, пожелав
Охоты славной. И к заливу устремился. Ну, а вскоре
Он ужом возле лесенки нарядной выполз тихо на песок. Принял
Облик он потом, как достаточно просох. И явился светским франтом.
Из кости слоновой с тростью, да в костюмчике богатом. Думал
Он: «Такому гостю, будет рад и сам король. Но какую
Взять мне роль? А представлюсь я кузеном
В котелке своём бесценном.»
И поднявшись по ступеням,
Когда б забрезжил уж рассвет. В окне
Увидел острым зреньем, как шёл свечи неяркий свет.
Он тихо тростью постучал и слух его возня задела.
За дверью кто-то поворчал и, наконец,
Открыл несмело.
Возмущённо страж глядел
На красавца господина, в приличье видя
Беспредел. Непонятная ж картина вдруг предстала его
Взору. Ни кареты, ни коней, да еще в такую пору, да с ворот не сняв
Цепей, объявиться умудрился. Он почти что рассердился. Но склонившись,
Да с почтеньем, приподняв с улыбкой шляпу. Гай обрел расположенье,
Дав слуге алмаз «на лапу». И конечно пригласить, захотелось
Парню в залы. Уж не знал чем угодить, так любим
Стал щедрый малый.
И тут же с тайною зевотой
Гая ввёл в гостиный зал. Где в хвастливом
Он экстазе потолка заметил высь, на котором позолотой
Скрыт был вензеля метал. Показал и живопись. Но, как пахли розы в вазе!
Насыщая ароматом воздух в комнате прохладной. Шторы падали
Каскадом голубой волной приятной. На стене ж портретов
Строй, рода славного потомки здесь собрались всей
Семьёй. Но пройдя, Гай встал в сторонке,
У шедевра юной Доры.
Гай
–Была прелестною, душа! Да и сейчас
Замрут укоры, должно быть так же хороша. В разлуке
Был я десять лет. Мой путь лежал в далеки страны. Объездил,
Друг мой, я весь свет, как и входило в мои планы.
Ну, что ж, ступай, буди кузину!
С великой жалостью смотрел
Слуга на дивный тот портрет. И обращаясь
К господину, он душу рвать ему посмел, сказал, как-будто
Обезглавил: «А в живых-то её нет…» Отхлынул принц,
Бедой сражённый, и страх бледнеть его заставил.
«Я, как родственник законный…
Знать, имею право всё… Всё, давай мне, излагай!
А не сгубил ли кто её?» -прошептал зловеще Гай. И бедный парень,
Заикаясь, начал свой рассказ, дрожа. Вспомнить прошлое стараясь, юной Жизнью дорожа. И услышал принц, как Дора после длительного спора
К своей маме на сносях подалась рожать с охраной, и все канули
В морях, в буре сгинув там нежданной. И, как муж ее чудил,
Пугал безумьем не известным. Как мест себе не находил,
Как замок стал бедняге тесным. И понял Гай, что
Леди обе не нашли путь к сей особе.
Но когда дошёл до Рэлы? Слушал принц в четыре уха.
Он глядел на загорелый облик девы на портрете,
Где взирала молодуха, высь пронизывая взглядом.
«Говоришь, впоймала в сети?»
Гай спросил с воровкой рядом. Обескуражен
Был слуга его бестактным поведеньем. Тянулась к горлу
Ведь рука, и гость смотрел с таким призреньем.
Как-будто был он обвинитель.
Гай
–А скажи ка, юный друг, где у дамы сей обитель? Где ж
Скрывают это чудо – причину страстных, пылких мук?
страж
–Но лучше Вам того не ведать, не надо есть Вам это блюдо.
В нем червь один живёт, Рябой.
Гай
–Но, что прикажешь теперь делать? Коль я пленён сей красотой!
страж
–Ну, ладно уж, ведь Вам видней, я укажу дорогу к ней.
Гай, когда бы утомился, отдохнув
И пообедав, резко вдруг остановился, проходя
Мимо портретов. И кулак ей показал, лживой хищнице,
Колдунье. Ведь он точно уже знал, кто есть враг его шалунье. Однако
Принц в спонтанном жесте себя бесспорно приоткрыл. Но и «влюблённость» В этом бестье страж конечно ж раскусил. Но всё ж отвёз, как обещал. Но Далеко был не простак. Гай его-то отослал, но стал следить за ним
Чудак. Но гость в леске бродил не долго, в очах исчезнув у
Парнишки. И оглядываясь робко, тот вскоре мчался
До коней. Шепча под нос: «Худы делишки,
Коль в дом проник к нам чародей.»
VII
А дельфины для начала под
Водой совет держали, дабы выйти у причала.
Когда пары там блуждали, приключений ожидая на кораблике
Цветном. И под камень заползая, ведь глаза следят кругом, на берег вышли Они крабом. И, обсохнув, комарами полетели в лес за парком.
А назад людьми явились, не побрезговав вещами,
Коль в рванину обрядились.
И Тин логические мысли передал
На суд «жене», и пара двинулась к стене, на которой
Буквы висли: «Таверна Джонни Горбыля». И войдя в притон в обед,
Как бы в поиске жилья, отдавая самоцвет, молвил принц:« То оплата
И за койку, и за стол.» На что изрёк: «Свои ребята». Вниз
Взглянув толстяк, на пол, в пыли узрев
Их босы ноги.
Народу мало в это время обивало
Здесь пороги. К вечерку лишь злое племя собирается
Бузить. Но вдруг к столу подсели трое. И Тин подумал: «Схватке быть»
От них чувствуя худое. Но стол покинув на минутку, сыграть решила
С Горбылём Кет одну лихую шутку. И вскоре в кухне объявилась.
И стала выходка её, когда бы Дорой обратилась,
Средь неба ясного как гром.
В ответ же рыжее жульё, бледнея,
Пятившись до стенки, когда б на шее вздулись
Венки, вооружился вдруг ухватом. Но исчезла «Дора» тут же
Вместе с грозным её взглядом, пробудив страх в подлом муже. И выйдя
С кухни без скандала, Кети выводы послала: «Дору видел здесь Горбыль. Он Же к нам прислал и «пыль». Притащились сами в сети, заманившись
Нашим камнем». И Тин, грустя, ответил Кэти: «Я доволен
Этим парнем. «На ловца и зверь бежит».
вор
–Скажи мне, кореш, будь любезен.
Иль жизнью вор не дорожит? Иль закон вам не
Известен, когда б клинок творил бы месть? Не справедлив ли
Сей укор, раз тут ещё хозяин есть? В чужую б ты не лез кормушку! Но всё ж Возможен договор. Когда б трофей охоты – «тушку» делить,
Как брат, ты стал с друзьями.
Кет
–Сорить не надо бы словами,
Рискует наша ведь рука. И зная вашу справедливость,
Один совет я дам. Отвянь! Копыта только да рога наградой будут
За активность! Лишь главарю, запомни, рвань! Свою платить
Мы будем дань. И вон ступай, ишак позорный!
За сестру краснел Тин скромный и сигнал подал родне:
«Кэт, помилуй, брось жаргон, слушать трудно это мне.
Право, дурно пахнет он.»
И сложив в молитве руки, Кэт
Промолвила: «О, други! О будьте к сиротам
Добры! Путь укажите нам к владыке в его шикарные шатры.
Вам благодарны будем вечность, найдя в прекрасном
Его лике благосклонность, да сердечность.»
И зло спросила: «Так свежо?»
И Тин кивнул, мол хорошо.
Но воры стали хохотать над «заезжим балаганом».
Но пришлось им замолчать. Видя, как в порыве странном гость
Снял шпагу со стены. Кэт же, выход-компромисс лихорадочно искала:
«Ох, поступки не верны! Как же скинуть его вниз,
В реальность, с пьедестала?»
Тин
–Показав души уродство,
Хам дождался всё же драмы, жизнью
Вновь пренебрегая! Коль за честь знатнейшей дамы
Шпаги спросит превосходство! Вы зря глумились, господа!
Но я заставлю негодяя! Как долг царевича велит,
Умолкнуть в раз и навсегда!
Но видя дранный его вид, вновь грянул в зале хохот дикий.
Кэт
– Ну? Ты понял теперь, лапоть? Живет в нас гений многоликий.
Берём не кости мы, но мякоть. Мошенник-то вдвойне талант,
Раз он к тому ж комедиант.
вор
–Пошёл бы с вами я на дело, способность ваша на лицо.
Кэт
– Да, ты стащить лишь можешь смело с помойки тухлое яйцо!
вор
–Это я-то? Да хоть знаешь? Сколько взяли мы за раз?
Кэт
–А кто свидетель? Чем докажешь? Да, не смеши уж лучше нас!
И похваляясь, вор подробно
Себя, дружков стал предавать. И как Горбыль повез
Охотно, сговорившись, подыграть. И как грабили «красотку»,
И как позже их искали. И как выполнив работку,
Награду златом получали.
Кэт
–Но, зачем нужны они? Что еще с них можно взять?
вор
–Да, найдёт, что взять с родни, ведь муж сей бабы Рябы зять.
Пожав плечами безразлично,
Просила мягко Кети вора, отвезти их к Рябе
Лично, забыв все глупости раздора. И дельфины уже знали.
Они нашли, что и искали. И отправились в телеге, мудро
Сдерживая гнев. Коль месть была ещё в разбеге,
То усмирён был в них и лев.
VIII
Но пора вернуться нам к бедным
Узникам в подвале. Где пришлось со страхом
Знаться, счёт не ведая уж дням, сколько ж времени в опале
У судьбы своей томятся. Предвкушая и разлуку, трепеща от мысли этой.
И хоть скрыть пыталась муку Тала в темени подземной, выдавал и голосочек О страдании дитя, и от слёз сырой платочек. Но боль безмерно разрасталась, Душу леди бередя. То сидела мать безвольно, то, как лев, она металась.
Да к тому же и слуга опускал им хлеб безмолвно. Неизвестность
Истязала, ведь не знали чья рука, кукловодя, их украла.
Но день назначенный колдуньей
Неуклонно приближался. Вся же нечисть в полнолунье,
Когда б дух на бал собрался, рвалась помощи просить. И силу
Мрак давал просящим, дабы бедствием разящим
Зло в судьбе людской творить.
Ряба
–Давай уж, дочь, веди ко мне. Но дабы Дора не вспылила,
На чеку будь в стороне. Не для слуг и громкий спор.
Дверь закрыть бы не забыла, в тайне будет разговор.
Свет ужалил острой болью,
Глаз привыкший к тьме густой. Когда выползли
На волю из сырой среды, сопрелой. И отправились за Рэлой в дом
От слуг почти пустой. Им старуха сесть велела. Но, противясь, мать не села, Лишь плотней к себе прижала свою мученицу дочь.
Обнимала мать и Тала.
Ряба
– А ведь можно и помочь вам свободу обрести.
Дора
–Отчего лишили воли? За что кару нам нести?
Где ж насыпали мы соли на болезненную рану?
Ряба
–Смысла нет и лгать не стану.
В вашем горе не великом дар виновен-красота.
Ведь поздравить не могу дочь свою с таким же шиком, бродит
Рядом маета. Если ты, ни как врагу, отдала бы облик Реле? Не в накладе
Была б тоже, старость видится уж в теле. Ты же, в плоти помоложе
Зажила б в другой стране. Свой ответ обмерь кругом. А коль
Решишь по нраву мне? Не расстанешься с дитём.
IX
И, позвав прислугу Рэла, вниз спустить велела узниц.
Но, обдумав всё в подвале, Дора сразу же прозрела.
Дора
–Всё прозрачно и понятно, не отпустят
Они путниц. Уж глаза-то всё сказали, хоть и врать
Умеет складно, шантажируя дитём. Но склеп обеим, я боюсь, для
Нас последует потом… Пред кем пасуешь, герцогиня!? Сама себя сейчас Стыжусь! Дух воскресни и взбодрись! Аль ты невольница рабыня? Нет!
Не знающая жалость, котят спасающая рысь! Но все на острове
Невзгоды, ноль… ничто, как оказалось…Ты теперь трофей
Охоты… Замолчи! Гони свой ропот жалкий,
Скорбный, безнадёжный!
Но вдруг средь мыслей слышит
Шёпот, такой дальний и тревожный. Прижались
Пленницы друг к другу, сердца стучали в унисон. И шепчет детка,
Сжав ей руку: «Неужто, мама, это он?» А голос снова повторялся и звук то Был, то удалялся. Оповещать умел лишь маг сигналом, ищущим в воде.
И слал поток он мыслей так, что был услышан он везде. А принц
Кричал им: «Тала, Дора! Если слышите? Ответьте! В стену
Чем-нибудь побейте!» И ответ словил он скоро.
Гай
–Всё! Довольно, не шумите, ждите, милые, терпите.
И облетев вокруг домины, он мухой
Сел в саду на груше. И думал Гай: «И где ж дельфины?
И где ж искать мне эти туши? И как не вовремя
Стоят у врат бродяжки, озираясь! Без них
Достаточно преград.»
И Кэти хитро улыбаясь, сигнал послала наобум:
«Вот, где встретились пути! Твой услышали мы шум.
Гай, сдавайся, выходи.»
Гай
–Однако, мог бы догадаться, чей облик станет вам родным.
Кет
–Да уж, позволь нам наслаждаться, коль мы гордимся просто им.
Гай
– Мушкой я к тебе лечу. Осторожно, не прихлопни,
Себя стукнув по плечу.
Кэт
–Да какого ты рожна? Мух присесть стремятся сотни!
Что я всех катать должна? Ты себя хоть обозначь!
Гай
–И я их очень понимаю, «аромат»
Стоит хоть плачь. Привлекла нарочно стаю?
Вошла ты в образ без упрёка, ну, совершенство твой
Герой. Видать в сём деле, Кэти, дока.
Кэт
–Лети, лети, пополни рой. И вообще, садись на Тина,
Раз тебе я не малина.
И подлетев, им принц сказал: «Дора с девочкой в подвале.
Как прав отец! Как-будто б знал. Беду опять не миновали.
А может нам вломиться в дом?»
На что ответила сестра:
«Возможно, их и отобьём. Но челядь Рябы?
Просто «душки»! Дика, в бою она шустра, остры, точёны
Их «игрушки». Надо б силы взвесить нам,
Прежде чем в засаду лезть.»
Тин
–Ты глух к напутственным
Словам. Не надо трюков, дорогой, коль в нас ещё
И разум есть. Идёмте думать головой, а не сердцем импульсивно.
Всё можно сделать без потерь. Не так уж сложно, мне
Поверь, в крови испачкаться не сильно.
И на удачу сделав ставку, теперь
Родня парила к замку. И Гай указывал дорогу,
Полётом быстрым наслаждаясь. И подлетев почти к порогу,
Он человеком обращаясь, в дверь громко
Тростью постучал.
Но встретив их, охранник
Скрылся. И парень больше не серчал, даже на то,
Что гость явился, ведя с собой и оборванцев. И стол накрыв, подумал
Он: «Не издам я даже стон, хоть устроит вечер танцев с нищетою господин,
Да хоть с чёртом здесь собранье. Но, как они едят сардин
В гробовом жуя молчанье?»
Но вдруг взорвал смех тишину
И паренёк сказал, бледнея: «Иль у безумия
В плену? Иль то проделки чародея?» Он дверь открытой
Оставлял и в щель следил глазами страха. Но вскоре Гай его позвал
И он изрёк: «Готова плаха забрать главу мою и душу.»
И, трепеща, подбрёл он к мужу.
Гай
–Впряжёшь, дружище, нам коня
И к цели ночью нас доставишь. И где высаживал
Меня, там ожидать бесшумно станешь. Звать тебя как, человек?
Ах, ты отроду Рабек? Ну, а теперь веди в кровать,
Да и сам бы лёг поспать.
И страж гостей отвёл в постели,
И сам улёгся, как велели. А проснувшись
Вечерком, все в путь готовились бегом. И Тин, подумав
У портрета, покрывало попросил. И вскоре мчала
Их карета, всё дальше конь их уносил.
X
Воробьи в траву слетели,
Скучковались, погалдели и обратились
Вдруг кротами, каких не может просто быть. И эти
Монстры, да когтями стали там подкопы рыть. Дружно, слаженно,
Втроём, расширяли в лаз проём, отгребая землю лапкой. В общем быстро
Дело шло. Им уже в туннеле гладкой тесно было и на брата Кети
Выкрикнула зло: «Лезть под когти мне не надо!
Отползай! Греби за мной!»
Так чудит она порой неугомонная
В работе. И увлечённые трудом за принцессою
В эскорте, не заметили дельфины, что устроили погром в
Подвале узников таящем. Но от виденной картины детка голосом
Вопящим, рассмотрев их в лунном свете, всех о страхе
Известила. Но тут же в ужасе застыла, когда б
Ласкаться стали «черти».
Гай
–Это я, не бойся, Тала! Рад приветствовать Вас, Дора! Но раз беда
Не миновала, то покинуть надо, леди, сей приют и очень скоро.
В безопасности себя лишь почувствуйте в карете.
Тала
–Пусть накажет их судья!
Тала знала, дерзкий Гай вновь спешит ступить за край.
Гай
– Как тебя мне не хватало! Моралист мой славный, Тала.
Тин проводит тихо вас. Нам же лучше здесь одним,
Дельце есть ещё у нас.
Дора
– Ну зачем весь этот грим? Коль закон найдёт убийцу.
Место их в тюрьме, под стражей. Все покинем мы темницу,
Риск не стоит жизни вашей.
Гай
– Видать, не слышали молвы… Просили смерти бы для
Них, когда о Чарльзе знали б Вы! Ведь боль его-деянье их.
Уста ладонью скрыла в миг, сдержать стараясь горя крик.
«Что!?» -лишь это и сказала, еле слышно. Но как веско!
И в подкоп рванулась резко, ну а вслед пошла и Тала.
XI
И, зарыв туннеля вход, указал
Тин на забор. И пройдя весь огород, леди
Вышли на простор через заднюю калитку. Но трудно ждать
И догонять, прочь худые мысли гнать. Снёс парнишка эту пытку, наконец Узрев знакомца. В покрывале пряча тонком, леди он привёл с ребёнком. Усадив в карете прежде, их устроив у оконца. Сам же,
С кучером присел, в дорогой уже одежде,
Но теперь он меч имел.
«Уже кого-то обобрал.» – со страхом думал паренёк.
Вожжам свободу он отдал, и с места тронулся конёк.
Тин
– Коль не секрет? Скажи мне, друг, давно ли служишь господам?
Рабек
– Ещё мой дед им жарил щук, ещё служанкою у дам и
Мать моя была хорошей. Теперь и я, всё с той же ношей.
Тин
– Значит предана семья герцогскому дому?
Рабек
– Никогда! Клянусь Вам я! Не учил сей дом дурному.
Тин
– Знаешь ли кого везём? Дору
С доченькою своей приютит на пару дней,
Твой заметь, твой личный дом. Спрячешь их от глаз рябых,
Её приезд пусть в тайне будет. Ты позаботься
О родных, Чарльз тебя да не забудет.
Слуга вскочил и снова сел, от вести просто ошалел.
Рабек
–Как же это…? Госпожа…? Ну, зарезал без ножа!
И над нами гнев Рябой?
Тин
– Нет. Теперь уж не над вами, над моей, мой друг, семьёй,
Над любимыми друзьями. Еще спрошу я у юнца названье
Судна беглеца?
Рабек
– Хоть и название сильно, зовется «Храбрый лев» оно,
Сейчас как заяц убегает. Там Бон вершит судьбой бедняги.
В морях он Чарльза укрывает, когда б от смерти был он в шаге.
Так Дора с дочкой дорогой исчезли вновь ночной порой.
XII
Привели в обычный облик все
Погромы они мигом. Сдвинув в бок настенный
Коврик, бревна скрыли в виде «дивном». Дорвалась крушить
Сестрёнка. Ох, умеет изумлять! С ней любая работёнка не могла б
Халтуру знать. Стенку выгрызла из древа, к цели крайний
Их заслон, так стремительно да резво, что премного
Был смущён наблюдавший Гай в туннеле,
Видя прыть её в сём теле.
Обнимала «свою дочь», обратившись
Дорой, Кэт. В долгожданный тот момент, когда
Старая не прочь о проблемке о своей поболтать была бы
С ней. Но о чём? Не знала Кэт. Ждут какой от них ответ? И пришлось
Родне опять, импровизируя, играть. Надев маску- вид больной,
Войдя в комнату Рябой, на завистливый визг Рэлы
Одичало Кэт воззрилась, страх пред
Ней явив наружный.
Рэла
–Цвет ланит, как персик спелый! Заточенье хоть и длилось,
Не испортил воздух душный! Ах, воистину красотка!
Но, пустоту узрев в глазах, глупый взгляд , блудивший
Кротко, осеклась в своих словах.
Ряба
– Ну, что скажешь, золотая? Ты подумала о дочке?
Иль мамаша ты плохая?
«Дора»
– О, добрейшая хозяйка,
Душновато в вечной ночке. Унеслась и мыслей
Стайка, коль мне голову вскружило. Да не осердит просьба слёз,
Напомнить то, что позабыла. Прошу мне истины
Доверить, имеет мудрость твоя спрос.
Гай
– А ведь умеешь лицемерить!
Кэт
– Не мешай блистать в тирадах! Видишь, как открыл свой
Рот, изумляясь, подлый род? Они в наших уже лапах.
Ряба
– В кресло гостя усади, да вели обед внести.
«Дора»
– Благодарствую душевно, но только что из-за стола.
Но Гай голодный молвил нервно: «Покормить хотя б могла
Дочь свою. Эх ты, мамаша!»
«Дора»
– Ну, разве только если каша есть перловая у вас?
Ряба
– Приготовим, сей же час.
Кэт
– На, обжёра, получай! Кашку «любит» эту Гай.
«Дора»
– Или лучше рыбки свежей, но совсем чуть-чуть, немножко.
С пол ведёрка с речки здешней, живой рыбки съест и «крошка».
Ряба
–Рыба есть на кухне, дочь, все исполни им точь-в-точь.
И внесли для них блаженства, само
Природы совершенство, в трепыхании живую,
Рыбку вкусную, большую. На полу они сидели, на руках ее
Держали, с удовольствием хрустели, всю зубами изорвали, что для них
Было привычно. Но смеялись, видя это, две злодейки истерично. И сказала Ряба дочке: «Что, родная, ждёшь ответа? Коль едят живую с бочки?
К нам везение явилось! Уж не знаю, как случилось? Но безумны
Они обе. Уж поверь, такое хобби лишь бывает у больной,
Слабой разумом детины.» А тем временем
Дельфины съели всё и с головой.
XIII
Освежила их струя, после
Трапезы умылась чистоплотная семья
И в подвал назад спустилась. Но рискуя, всё ж успел,
Проскочить он в щель на волю. И теперь Гай с новой ролью мушкой
В комнату влетел. Так и стал, вернувшись к Рябе,
Знать о заговоре принц.
Гай
–Плащ накинут уж на «жабе»-
Одеянье чёрных жриц. Ох, не знаем что-то
Мы! Но готовится старуха в полнолунье, в праздник
Тьмы, встать пред очи злого духа, знать
Начнётся скоро бал.
Ряба
– О, как же утром я озлилась!
Когда б магический кристалл сказал, что врать
Нам станет Дора. Но как в рыбу она впилась? Поняла, слова
Вчера разум сдвинув до упора, человека в ней убили. Стала б крышей
Ей нора, если б шансы выжить были. Но не дам ей по помойкам
Лазить нищей с твоим ликом. Побираться в шуме
Бойко на базаре с твоим криком.
Рэла
–И к тому ж, сгубив её,
Лишиться радости ворьё. Ох, не любят
Они нас… Но настанет ещё час, когда всем отвешу сдачу!
Как нуждаюсь я в успехе, всё ж надеясь на удачу. В голове задумок ворох. Себя вижу в дивном мехе, в драгоценностях и смолах с ароматом
Трав заморских. В дорогой одежде модной в залах я брожу
Господских, такой дамой благородной и знать
У ног моих страдает.
Ряба
– И дочка мать не забывает!
Рэла
– Все моё твоим и будет, коль удачу мать разбудит.
Когда ж войдёт она в сей дом?
Ряба
– Завтра явишься ты в замок. И начнёшь менять потом
Платья, пёрышки от шляпок. Уж спешит удача наша,
В полночь станешь уже Дорой.
Рэла
– Благодарствую, мамаша. Значит Мрак своею сворой…
Ряба
– Рот закрой! Сама не знаешь, что хозяина ругаешь.
Не прощает, коль заметит.
Рэла
– А вообще прощать умеет?
Ряба
– Убирайся с глаз долой с тупой щучьей головой!
Да воды им дай ведром! Сумасшедших полон дом.
И когда б ведро спускала дочка узникам в подвал,
Принимала его «Тала», когда принц уж ею стал.
XIV
Но настало время нам и о «Льве»